Текст книги ""Современный зарубежный детектив". Компиляция. Книги 1-33 (СИ)"

Автор книги: Си Джей Уотсон

Соавторы: Жоэль Диккер,Джулия Корбин,Маттиас Эдвардссон,Марчелло Фоис,Ориана Рамунно,Оливье Норек,Дженни Блэкхерст,Матс Ульссон,Карстен Дюсс,Карин Жибель
сообщить о нарушении

Текущая страница: 277 (всего у книги 311 страниц)

– Да, конечно.

– Не потеряй его. Когда‐нибудь ты подаришь его женщине, которую полюбишь так, как я любил твою мать.

– А как понять, что любишь?

– Когда любишь, понимаешь, что нашел смысл жизни.

– Мне кажется, я испытываю это по отношению к Анастасии.

– Да ладно, Лев, не раскисай. Та еще динамистка, сбежала с первым встречным. С очередным богатеем. Богатые забирают себе все!

– Мне казалось, мы правда любим друг друга.

– Если бы правда любили, то сейчас жили бы вместе.

Лев не нашел что возразить.

В тот вечер Сол Левович работал в “Паласе” допоздна, запершись в своем кабинете. Ему не хотелось домой. Не хотелось сидеть там в одиночестве. В итоге он отправился бродить по отелю. Тревожные мысли не отпускали его. В конце концов он забрел в бар. Там было пусто. Если не считать бармена за стойкой и месье Роза, пьющего чай.

Сол поздоровался. Роз пригласил его присоединиться к нему.

– Я думал, вы давно ушли, – сказал Сол, удивившись, что застал его здесь так поздно.

– Я тоже думал, что вы ушли, – ответил Роз.

– Всему виной моя проклятая бессонница, – усмехнулся Сол. – Какой смысл идти спать, если я уверен, что не засну?

Роз сделал глоток и спросил серьезным тоном:

– Вы поговорили со Львом?

– Нет еще.

– Сол, ну право, сколько можно…

– Я не знаю, как ему сказать. Я артист и не могу выдавить из себя эти слова. Да и зачем омрачать оставшееся нам время. Какой замечательный мальчик! Я обучаю его тайнам своего ремесла, чтобы оно не кануло в Лету вместе со мной. Пусть он и не хочет быть комиком, все равно это не пропадет даром. Хотя, конечно, мне будет ужасно обидно – он такой талантливый! Из него вышел бы потрясающий актер, в отличие от меня.

Услышав это, Роз не удержался от смеха.

– Что вас так развеселило? – спросил Сол.

– Я должен вам кое в чем признаться. С тех пор как вы появились в Вербье, я учу Льва управлять отелем. Надеюсь, вы не возражаете.

– Ни в коем случае, – заверил его Сол. – Кстати, он мне рассказывал об этом.

– Нам надо позволить ему самостоятельно найти свой путь.

– Я знаю. Но родителям трудно бывает применить на деле девиз “Живи и давай жить другим”.

– Живи и давай жить другим, – кивнул Роз.

“Сыну, которого у меня никогда не было”, – подумал он.

“Моему единственному сыну”, – подумал Сол.

Они помолчали.

– Надо все ему сказать, – произнес наконец Роз. – Вы должны с ним поговорить, пока не поздно.

– Он мечтает уехать из Вербье. Я боюсь нарушить его планы.

– Сол, – настаивал месье Роз, – вам недолго осталось жить.

– Почти целый год, – уточнил Сол. – Доктор уверяет, что год я смогу продержаться. У нас есть еще немного времени.

•

Два месяца спустя

Вечерело. Конец июня в Вербье был теплым, и воздух источал аромат лета. Голубое небо медленно синело, и на полях уже застрекотали ночные насекомые.

В баре “Паласа Вербье” было пусто. Сезон еще только начинался. Внезапно на стойке зазвонил телефон, и бармен поспешил ответить в надежде получить наконец‐то заказ. Он огорчился, поняв, что это не клиент.

– Минутку, – вежливо ответил он своей собеседнице и пошел за Львом, который встречал приезжающих в холле.

– Тебя к телефону, – сказал ему бармен.

– Меня? – удивился молодой человек.

Он пошел за барменом и взял трубку, лежавшую на стойке.

– Алло?

Вместо ответа он услышал приглушенные всхлипывания.

– Алло? – повторил он. – Кто это?

Он сразу узнал голос, прошептавший:

– Приезжай и забери меня, я тебя умоляю. Приезжай.

– Анастасия?

– Лев, спаси меня. Рано или поздно он меня убьет.

– Что происходит?

– Умоляю, приезжай! У меня никого нет, кроме тебя.

– Где ты?

– В Брюсселе.

Не очень понимая, что происходит, Лев почувствовал, что дело плохо. Он быстро прикинул расстояние, отделявшее его от бельгийской столицы.

– Я могу взять машину и немедленно выехать. По идее, должен быть у тебя на рассвете.

Они договорились встретиться в шесть утра перед домом Клауса. Не позже. Задолго до того, как он проснется.

– Беги оттуда сейчас же, – велел ей Лев. – Спрячься где‐нибудь, и я тебя заберу.

– Куда я побегу? У меня ничего нет, вообще ни копейки. Я не могу снять даже самый дешевый номер!

– Я скоро, – пообещал Лев. – Не волнуйся, я скоро буду.

Он записал ее адрес в Икселе[354] и, повесив трубку, бросился в кабинет месье Роза, который сидел, склонившись над бухгалтерскими книгами. Лев в двух словах обрисовал ему ситуацию. Его подруге грозит опасность, нужна машина, чтобы съездить за ней.

– Это та девушка с бала? – спросил Роз.

– Да, месье.

– Где она?

– В Брюсселе.

– Если я правильно понимаю, ты хочешь, чтобы я одолжил тебе машину и дал выходной, чтобы ты среди ночи отправился в Бельгию?

– Именно так.

Директора позабавила решимость Льва. Тем не менее он постарался сказать как можно строже:

– Как ты догадываешься, в этом я не могу пойти тебе навстречу. Особенно после того, что ты отколол на балу Эвезнер-банка.

Лев потупился.

– Я, конечно, не пай-мальчик, – не сдавался он, – но мне правда не до шуток.

Месье Роз открыл центральный ящик своего стола и, вынув оттуда бланк, что‐то написал на нем.

– Я оставлю записку директору по персоналу, он обнаружит ее завтра утром, когда приедет. Я сообщаю ему, что, учитывая небольшое число клиентов, я забрал тебя на сорок восемь часов, так как ты должен оказать мне важную услугу.

Дописав, он встал, держа листок в руке. Он взял портфель и выключил свет в комнате.

– Лично я ухожу, – сказал он, – забыв ключи от машины в ящике стола. Через сорок восемь часов, то есть послезавтра вечером, моя машина вернется на свое место и ты вместе с ней, Лев. Мне не нужны ни скандалы, ни подружка в твоем номере – наши правила тебе известны.

– Спасибо, месье Роз, – пробормотал Лев, с признательностью глядя на него. – Не знаю, как вас отблагодарить…

– Хочешь меня отблагодарить – подумай о моем предложении всему научить тебя, чтобы однажды ты смог управлять этим отелем. Рано или поздно мне придется назвать преемника. Я хотел бы передать “Палас” в хорошие руки, вместо того чтобы продать его первому встречному, который превратит его в заурядную гостиницу. Я уверен, что ты сумеешь сохранить дух этих стен.

– Я подумаю, – пообещал Лев.

Перед отъездом в Брюссель Лев зашел к отцу.

– Вперед, мой храбрый сын, – с гордостью напутствовал его Сол. – Береги себя и будь осторожен.

– Не волнуйся. Я вернусь через двое суток. Не позже. Я позвоню тебе из Брюсселя.

Сол посмотрел на сына с восхищением.

– Что такое? – спросил Лев, уловив странный блеск в глазах отца.

– Ничего, мой мальчик. Я просто думаю, глядя на тебя, что с твоей внешностью, обаянием и манерами ты можешь стать великим актером. Настоящим художником, которым мне быть уже не суждено. Я научил тебя всему, что знаю, почему бы тебе не поступить в театральную труппу?

Поколебавшись, Лев заметил:

– А месье Роз говорит, что из меня выйдет прекрасный директор “Паласа” и я смогу сделать карьеру на этом поприще.

Сол нахмурился:

– Пфф, директор гостиницы! Какая глупость!

– Я хотел бы оказаться по ту сторону баррикад. На стороне хозяев, а не слуг.

– Пфф, директор! – продолжал бушевать Сол. – Мы с тобой артисты! Великая династия!

– Да уж не самая великая, папа! – рискнул возразить Лев.

– Не самая великая? – задохнулся Сол.

– Ты вообще больше не играешь, папа! Ты научил меня всему, что знал, большое спасибо. Но ты забросил свои спектакли! Ты сам перестал быть артистом!

– Бывших артистов не бывает! У нас это в крови. Да, и у тебя в крови, хочешь ты того или нет! А теперь ступай! Надеюсь, по возвращении ты передумаешь. Сначала твоя мать ушла, теперь ты от меня отворачиваешься. За какие грехи жизнь так меня наказывает? Пфф, директор! Какая нелепая затея! Главное, не строй иллюзий.

Лев рулил всю ночь и приехал в Брюссель к шести утра. Он быстро нашел адрес, указанный Анастасией. Она ждала его у дома с небольшой холщовой сумкой. Больше она ничего не взяла. Он вышел из машины, и она бросилась к нему в объятия. Вцепилась в него. Она сильно похудела.

– Что происходит?

– Пошли скорей! – взмолилась она.

– Я хочу знать, что происходит.

– Он бьет меня, Лев! Все время бьет. Клаус избивает меня по любому поводу. Я так больше не могу!

Лев посмотрел на прекрасную хрупкую женщину с печальными глазами. Нет, Клаусу это с рук не сойдет.

– Жди меня здесь! – велел он Анастасии. – Я быстро!

– Нет, Лев, не надо!

Не слушая ее, он вбежал в здание. Она догнала его на лестнице.

– Пожалуйста, не делай этого! – крикнула она. – Клаус тебя изничтожит!

Лев решительно поднимался наверх, читая фамилии жильцов, пока не нашел то, что искал: Клаус ван дер Брук. Он яростно барабанил в дверь до тех пор, пока полусонный Клаус в трусах не открыл ему, еле продрав глаза. Он даже не узнал посетителя, который с ходу двинул ему кулаком в челюсть. Клаус пролетел через прихожую и шмякнулся на пол лицом вниз. Лев подошел к нему и погрозил пальцем:

– Ты что, возбуждаешься, когда бьешь женщин? Я дам тебе один совет: если хочешь жить, держись подальше от Анастасии. Не связывайся с ней больше, сотри ее из своей памяти. В следующий раз я тебя просто убью.

В то утро, на рассвете, они наконец воссоединились. Лев повел ее завтракать в маленькое кафе в центре Брюсселя. Он смотрел, как она поедает толстые ломти хлеба с маслом и медленно возвращается к жизни.

Анастасия рассказала ему о долгих месяцах ада с Клаусом, о его припадках ревности, об издевательствах и побоях. Клаус, всегда такой милый на людях, заботливый и улыбчивый в компании, превращался в мерзкого изувера, когда они оставались одни. Он запретил ей работать, диктовал, как себя вести, и в итоге установил над ней полный контроль. “Я там сидела как пленница у распахнутой двери, – всхлипнула Анастасия. – Очень хотела сбежать, но не понимала как”.

Поначалу она пыталась поговорить с сестрой, но Ирина была слишком поглощена своей новой жизнью, замужеством, виллой. Летом они проведут две недели в роскошном отеле на Сардинии. Главное, поскорее родить. Нет времени на болтовню.

Она хотела открыться матери, когда ту пригласили провести выходные в фамильном поместье Клауса в валлонской деревне.

– Я вернусь с тобой в Женеву, мама, – сказала ей Анастасия на прогулке.

Ольга возмутилась:

– Ну ты же не бросишь Клауса!

– Мне с ним плохо! Я задыхаюсь в Брюсселе! Не о такой жизни я мечтала!

– Не о такой жизни ты мечтала? Чего тебе не хватает?

– Любви.

– Да ладно, девочка моя, Клаус очень тебя любит! За семейное счастье надо бороться. А вот так все бросить, ты что? Хочешь опозорить меня перед родителями Клауса! Алле-гоп! Kopf hoch! Постарайся за лето все наладить.

В маленькой пустой кофейне Брюсселя, выслушав откровения Анастасии, Лев подвел итоги:

– В общем, ты позвонила мне, потому что больше никто не захотел тебе помочь.

– Я позвонила тебе, потому что ты единственный, с кем я хочу жить, Лев. Мы созданы друг для друга.

Когда она произнесла эти слова, у него на мгновение загорелись глаза. Но он тут же помрачнел:

– Если бы ты действительно так думала, то не уехала бы с Клаусом, – сказал он холодно.

– Я совершила ошибку, – признала Анастасия. – Мне необходимо было уехать из дому. Мне хотелось свободы.

– Тебе в основном хотелось денег.

– Не говори так. В сущности, ты меня совсем не знаешь. Я хочу быть с тобой, и все.

– Мне нечего тебе предложить, Анастасия. Я всего лишь служащий отеля.

– Забери меня в Вербье! Мы будем счастливы.

– Не могу. Я обещал директору, что не поселю тебя в своем номере. Персоналу это запрещено.

– Пусть он наймет меня горничной!

– Счастья тебе это не прибавит.

– Прибавит! Я хочу прожить свою жизнь с тобой. С тобой я буду счастлива. Остальное не имеет значения.

Поколебавшись, Лев сказал:

– Месье Роз, директор “Паласа Вербье”, говорит, что я смогу прийти ему на смену. А ты будешь моей директрисой.

Анастасия просияла:

– О, Лев, это было бы чудесно! Я уже вижу, как мы вместе рулим этим отелем! Обещай, что так все и будет. Вот такая жизнь мне по душе. Обещай, Лев!

– Обещаю.

Они еще немного помечтали, сидя за столиком кафе. Как будут развивать новые направления в “Паласе” и наслаждаться жизнью в горах, вдали от всяких треволнений, в окружении сказочных зеленых пейзажей летом и снежных зимой.

Полагая, что судьба их решена, они покидали Брюссель, строя радужные планы на будущее. Они ехали в Женеву, но Анастасия не хотела возвращаться к матери, предпочитая на некоторое время остановиться у Эвезнеров.

– Вот увидишь, – сказала она Льву, – Макер, их сын, ужасно милый. У его родителей огромный дом, и он всегда говорил, что я могу там пожить, если понадобится.

Они предупредят Макера с дороги. Вернувшись в Вербье, Лев объявит месье Розу, что принимает его предложение и готов стать его преемником. Попросит его взять на службу Анастасию. Она поработает на всех позициях – ученицы повара, официантки, метрдотеля, консьержа, горничной, менеджера хозяйственной службы. “Все познается на практике”, – любил повторять месье Роз.

В конце дня Лев и Анастасия приехали в Коллонж-Бельрив, пригород Женевы, где жили Эвезнеры. До сих пор Лев только обслуживал это семейство в “Паласе Вербье”. Въехав в ворота их поместья на берегу Женевского озера, он поначалу оробел. Длинная аллея вековых лип вела к большому дому, стоявшему посреди парка с идеально ухоженным газоном, откуда можно было спуститься прямо к маленькому частному пляжу.

Макер радушно встретил их, и Лев тут же почувствовал симпатию к этому очаровательному молодому человеку, которому он доверил Анастасию. Сам он собирался немедленно вернуться в Вербье, но Макер удержал его.

– У тебя совершенно измученный вид, – сказал он.

– Я не спал тридцать шесть часов.

– Так не уезжай, оставайся на ночь.

Лев согласился. В тот вечер он познакомился с Абелем и Марианной, родителями Макера. Они ужинали на большой террасе перед домом.

Абель Эвезнер был с ним очень приветлив и показался Льву совсем не таким суровым, как в “Паласе”. Судя по всему, Анастасия хорошо их знала. Она рассказала, что случилось в Брюсселе. Абель пришел в бешенство, услышав, как жестоко с ней обращались.

– Я знаком с отцом Клауса, – сказал он. – Я с ним побеседую.

– Нет, прошу вас! Я хочу это поскорей забыть, оставить все в прошлом.

– Счастье еще, что Лев выручил тебя! При первой же пощечине ты должна была позвонить в полицию и сбежать от него.

– Сначала Клаус клялся, что такое больше не повторится, – объяснила Анастасия. – И все время повторял, что любит меня.

– Кто любит, не бьет, – возразил Абель.

– Моя мать меня любит, но и ей случалось меня поколачивать, – призналась Анастасия.

Марианна Эвезнер возмутилась:

– Значит, так, моя дорогая, ты можешь жить у нас, сколько захочешь. Не волнуйся ни о чем.

– Спасибо, – грустно улыбнулась Анастасия.

Абель Эвезнер, и без того впечатленный поступком Льва, который помчался на помощь Анастасии и вырвал ее из когтей Клауса, был поражен интеллектом молодого человека. Он привык к скучным разговорам с сыном, работавшим в банке без всякого энтузиазма, и к невыносимой болтовне этого идиота Жан-Бенедикта – он вечно торчал у них дома, и Абель с тревогой ожидал его неминуемого появления в совете по праву наследства. Ему часто приходилось общаться с молодыми менеджерами своего банка, но эти жополизы носом землю роют и, как известно, всегда готовы вонзить нож в спину. Лев, блестящий и раскованный, отличался от всех, с кем ему приходилось иметь дело. Он был прекрасно образован и к тому же обладал явными задатками финансиста. Абель убедился в этом, когда встал из‐за стола, чтобы сделать телефонный звонок.

– Простите, я на минутку, – сказал он. – Биржа закрывается, надо понять, что там с курсом доллара.

– Только не продавайте доллары, – осмелился заметить Лев. – Скорее всего, курс поднялся по отношению к другим валютам. Федеральный резервный банк США не выбросил на рынок новые доллары.

– Напротив, – вмешался Макер, – скорее всего, именно так они и поступили. Мы посоветовали нашим клиентам продать доллары до того, как курс упадет.

– Без сомнения, это была неплохая операция, – согласился Лев. – Но они бы заработали, сохранив долларовые инвестиции.

– Но я же сказал тебе, что курс упал, – слегка раздраженно повторил Макер. – Все наши аналитики сошлись во мнениях. А они на этом собаку съели, можешь мне поверить!

Лев пожал плечами:

– Тебе виднее. Ты же все‐таки банкир.

Вернувшись в гостиную, Абель Эвезнер посмотрел на Льва с изумлением.

– Откуда ты знал, что произойдет? – спросил он.

– Мне показалось, это логично. Некоторые клиенты отеля спрашивали, что я думаю по этому поводу. Я проанализировал экономические показатели Соединенных Штатов на момент последнего вливания ликвидности из Федеральной резервной системы: в то время макроэкономические данные были совершенно иными. Из чего я заключил, что маловероятно, что Федеральный резервный банк решит вмешаться в текущих условиях.

– Ты консультируешь клиентов “Паласа”? – удивился Абель Эвезнер.

– Да. Скажем так, они со мной советуются по поводу своих инвестиций. И часто следуют моим рекомендациям.

– Твоя фамилия Левович, да? Ты говоришь по‐русски?

– Да.

– Ну и немножко по‐английски?

– Лев бегло говорит минимум на десяти языках, – вмешалась Анастасия.

Абель Эвезнер бросил на Льва восхищенный взгляд.

– Мне в банке жизненно необходим такой человек, – сказал он.

– Спасибо, месье Эвезнер, но я не уверен, что хочу работать в банке.

Он был не прочь поговорить о Вербье и “Паласе”, рассказать об их проекте с Анастасией, но предпочел промолчать. После ужина они прошлись по парку. Казалось, тут никогда не стемнеет, несмотря на поздний час. Небо стало чернильно-синего цвета. Было тепло.

– Какое необыкновенное место, – восхитилась Анастасия. – Я никогда не видела ничего подобного. Дом, парк, частная пристань… просто рай, да и только!

– Но ведь наш рай – это Вербье, не так ли? – спросил Лев.

– Ну или Женева, кто знает. В каком‐нибудь особняке вроде этого! Ты произвел сильное впечатление на Абеля Эвезнера и мог бы сделать отличную карьеру в его банке.

Она шла впереди, не замечая разочарованного взгляда Льва. Когда они вернулись, он сказал, что останется в парке покурить. Ему хотелось побыть одному.

Он курил, стоя на террасе, и его присутствие угадывалось только по красному огоньку сигареты в темноте. Тут и появился Абель Эвезнер, неся по стакану виски в каждой руке. Один из них он протянул Льву.

– Я пью за твое здоровье, Лев, – сказал Абель, – и за знакомство, которому я очень рад.

– Спасибо, месье Эвезнер.

– Зови меня Абель.

Лев кивнул и сделал глоток виски.

– Какую профессию ты хотел бы получить, Лев? – продолжал Абель Эвезнер. – Ты же не собираешься всю жизнь таскать чужие чемоданы?

– Мне хотелось бы произвести впечатление на Анастасию, – ответил Лев.

– И что на нее производит впечатление?

– Не знаю. Деньги, я думаю. Анастасия мечтает жить в таком доме. И я готов на все, чтобы ее мечты сбылись.

Абель улыбнулся:

– Из тебя выйдет прекрасный банкир. Поверь мне, я их за свою жизнь навидался, но не помню, чтобы мне попадался такой талант, как ты. Кстати, почему бы тебе не постажироваться у нас в банке? Заодно поймешь, нравится тебе это или нет.

– Я должен спросить отца, – ответил Лев, поколебавшись.

– Я могу сам у него спросить, если хочешь.

– Лучше не надо, Абель. Отец недолюбливает банкиров. Мама сбежала от него с банкиром и разбилась на вертолете, когда они путешествовали по Италии.

– Сочувствую. Твой отец – достойный человек. Чем он занимается?

– Когда‐то был актером. Сейчас служит в “Паласе Вербье”. Он спит и видит, чтобы я пошел по его стопам. Говорит, что мы актерская династия. Никогда не видел такой бездарной династии.

Абель засмеялся:

– Поговори с отцом. Убеди его отпустить тебя в Женеву.

Глава 30
Тайная тетрадь

В Колоньи, в пятницу утром, дюжина полицейских автомобилей выстроились в ряд вдоль ограды Эвезнеров.

Соседи, встревоженные завыванием сирен, выскочили на улицу и столпились у открытых ворот. Внутрь заходить они остерегались из уважения к владельцам. Они завороженно смотрели, как снуют полицейские, прочесывая сад в сопровождении двух служебных собак, и с важным видом комментировали происшествие, украсившее их день: Анастасия Эвезнер, войдя в дом, столкнулась лицом к лицу с грабителем.

– Судя по всему, она в порядке, – сказала соседка, получившая эту информацию от одной пытливой дамы, которая успела расспросить полицейского. – Грабитель увидел ее и сбежал.

– Вы только подумайте, кража со взломом средь бела дня! – возмутился кто‐то из зрителей.

– Кража со взломом средь бела дня, – доложил по телефону своей жене пенсионер из толпы, подробно повторявший ей все, что слышал (бедняжка горько сожалела, что уехала за покупками в город и пропустила такое шоу). – Но, похоже, Анастасия в порядке, грабитель сбежал, когда она пришла.

– Еще не хватало, чтобы он не сбежал, – вмешался сосед с собакой. – Тоже мне!

Крохотные снежинки, медленно кружась, оседали на волосах собравшихся зевак, самозабвенно следивших за действиями полицейских.

В гостиной Анастасия, еще не оправившись от потрясения, рассказывала лейтенанту Филиппу Сагамору из уголовной полиции Женевы, что произошло.

– Как я уже говорила вашим коллегам, я вошла через главный вход. Послышался какой‐то шорох, и вдруг из будуара – это кабинет моего мужа – появился мужчина. В маске, весь в черном. И в перчатках. Он спокойно посмотрел на меня, а когда я заорала, приставил палец к губам, велев мне замолчать. Я замолчала. Он стрелой кинулся обратно в будуар, выскочил из окна и исчез в парке.

– И что потом? – спросил лейтенант Сагамор.

– Потом я позвонила в полицию.

Сагамор подошел к застекленной двери и посмотрел в сад. Немного постоял там в задумчивости. Его размышления прервал, войдя в гостиную, эксперт криминалистической службы.

– Нашли что‐нибудь? – спросил Сагамор.

– Мы обнаружили следы на снегу, но они теряются в густой траве у каменной ограды. В этом месте стена пониже, грабитель, скорее всего, перелез через нее и ушел по шоссе Рют. Собаки взяли след, но быстро потеряли его. Он наверняка сел в машину. Но тут такое движение на дороге плюс гуляющие и соседи, которые дружно явились нам поспособствовать, – в общем, все мало-мальски годные улики тут же затоптали.

Сагамор поморщился. Он по‐прежнему не отрывал глаз от парка. Что‐то его там явно заинтриговало. Наконец он открыл застекленную дверь и вышел с видом бывалого следопыта. Он внимательно оглядел ровный снежный покров и принялся изучать следы под разбитым окном будуара. Когда он вернулся в гостиную, его коллега спросил:

– Ты что‐то заметил…

– Следы ведут прямо к окну кабинета, – сказал Сагамор.

– И что?

– Обычно грабитель сначала обходит дом, прежде чем в него залезть. Хотя бы для того, чтобы удостовериться, что внутри никого нет. И проникает скорее через балконную дверь, а не залезает в окно. Так ведь проще. А он, судя по следам, направился прямиком к нужному окну. То есть он знал, что там никого нет, и нацелился на определенную комнату.

– Откуда ему знать, что дома никого нет? – спросила Анастасия.

– Он долго за вами наблюдал. Видимо, стоял на дороге у ворот. Вы говорите, что ваш муж уехал рано утром?

– Да, около семи, – кивнула Анастасия, – а я ближе к восьми.

– То есть он видел, как вы оба ушли. И приступил к действию.

Сагамор вытащил из кармана блокнот и что‐то записал.

– Мадам Эвезнер, вы уехали из дому в восемь утра и вернулись в полдвенадцатого.

– Да, верно.

– Интересно, чем занимался наш грабитель больше трех часов. Тем более что, судя по всему, он не выходил из комнаты, в которой вы его застали.

– Все указывает на то, что в остальной части дома он не побывал, – подтвердил криминалист. – Нигде не рылся, ящики не открывал. А главное, не оставил никаких следов. Он был в мокрых от снега ботинках, и мы наверняка обнаружили бы лужицы на полу или грязь на коврах. А они есть только в будуаре.

– И ничего не пропало, – подтвердила Анастасия, обошедшая дом в сопровождении полицейских. – Моему мужу досталось по наследству много ценных вещей, в том числе картин. Всё на месте.

– Это подтверждает мою гипотезу, – сказал лейтенант Сагамор. – Грабителя интересовал только кабинет. Давайте туда вернемся.

Если не считать разбитого окна и открытого сейфа, в будуаре было все в порядке.

– Сейф, похоже, даже не взламывали, – заметил криминалист.

– Хочешь сказать, преступник знал код? – спросил Сагамор.

– Если он провел три часа в этой комнате, то, скорее всего, искал и нашел комбинацию цифр. Старомодный почерк, видимо, работал со стетоскопом. Тут кодовый механический замок, так что это похоже на правду.

– Какой смысл разбивать окно, чтобы потом торчать тут три часа, в надежде найти код от сейфа? – спросила Анастасия.

– Окно – чтобы побыстрее залезть, – ответил Сагамор. – Зачем тратить время и взламывать двери средь бела дня, рискуя попасться на глаза соседям, от которых, как мы успели убедиться, тут ничего не укроется. А вот оказавшись внутри, он действовал бесшумно. Разумеется, чтобы не привлекать внимания. Что было в сейфе?

– Понятия не имею, – призналась Анастасия.

– Где вы храните свои драгоценности?

– В сейфе в спальне. Этот будуар муж использует в качестве кабинета. Я думаю, он держал в своем сейфе банковские документы.

– А часы? – Сагамор пытался понять мотив преступления.

– Нет, его часы тоже лежат в спальне.

– Мадам Эвезнер, вы получали какие‐нибудь угрозы в последнее время?

– Угрозы? – Анастасия удивилась. – Нет. А что?

– У меня такое чувство, что это не простое ограбление. Позвольте мне поделиться своим опытом: знаете, почему в некоторых домах два сейфа? Один служит для украшений, другой – для секретов. Мне надо срочно поговорить с вашим мужем, мадам Эвезнер.

– Я бы сама не прочь с ним поговорить. Но я не могу дозвониться до него ни по мобильному, ни в гостиницу. Он, наверное, на совещании. Я же вам сказала, он сейчас в Вербье на корпоративном уикенде банка.

– Я читал об этом в газете. В эти выходные вашего мужа изберут президентом, да?

– Да.

Сагамор еще раз осмотрел комнату.

– Вы утверждаете, что видели мужчину, – внезапно сказал он Анастасии. – Но его лицо скрывала маска. Это могла быть женщина?

– Судя по фигуре, нет. Мне не показалось, что передо мной женщина. Кроме того… в его в глазах… было что‐то странное.

– Что значит странное? – встрепенулся Сагамор, схватив блокнот.

– На долю секунды мне почудилось, что я узнала его и он меня тоже. Наши глаза встретились, и тут меня как обожгло. Словно мы уже встречались. Я не сумею это объяснить. Что‐то промелькнуло в его взгляде. А ведь по глазам, лейтенант, все видно.

– У вас дома есть прислуга?

– Домработница. У нее сегодня выходной.

– Напишите ее имя, пожалуйста. – Сагамор протянул Анастасии блокнот.

Она написала.

– Кто‐нибудь еще? Может, садовник?

– Парком занимается садоводческая фирма. Но они посылают, как правило, одних и тех же людей.

– Мне понадобится название этой компании.

В это время в Вербье сотрудники Эвезнер-банка съезжались к “Паласу” компактными группками. На машинах, поездах, фуникулере. Все пребывали в отличном настроении, предвкушая пышное корпоративное празднество. Как обычно, многие из них, зарегистрировавшись и заселившись в номер, спешили на гостиничный шаттл, идущий к подножию горнолыжных трасс. Избранное меньшинство наслаждалось роскошью “Паласа”, нежась в джакузи или среди снегов в открытом бассейне с подогретой водой, окутанной облаками пара. Жизнь в “Паласе” била ключом. Клиентов тут буквально облизывали. Рядовые сотрудники Эвезнер-банка считали этот уикенд главным событием года. Но для Кристины, участвовавшей в нем в первый и последний раз, он приобрел совершенно иное значение. Она знала, что время играет против нее. Для начала ей надо было выяснить, в каком салоне соберется совет. Тогда она воспользуется подручными средствами. Она открыла наугад какую‐то дверь и незаметно проскользнула в закулисную часть отеля. Оказавшись на кухне, она увидела на стене служебную записку по поводу корпоратива Эве-знер-банка. Но стоило ей подойти поближе, как ей на плечо легла чья‐то тяжелая рука.

– Чем я могу вам помочь, мадемуазель?

Это был Бинар, банкетный менеджер.

В это самое время Роз угощал Льва кофе в тишине своего уютного кабинета на первом этаже.

– Так ты наконец‐то снизошел до Большого уикенда? – удивился Роз. – По-моему, ты еще никогда на него не приезжал.

– Никогда, – ответил Лев. – Слишком много неприятных воспоминаний.

– Я оставил тебе твой любимый номер, как ты и просил.

– Спасибо, месье Роз.

– Ну какой я тебе месье Роз, зови меня Эдмоном, сделай одолжение.

– Я так привык.

Лев посмотрел на висящий над камином портрет месье Роза в форме подполковника швейцарского армейского резерва.

– Я всегда восхищался вами. Больше, чем собственным отцом.

– Не надо так говорить.

Лев тепло посмотрел на сидящего перед ним пожилого человека. Месье Розу было, наверное, уже под восемьдесят, и хотя уходящее время не пощадило его физически, ум его не утратил своей живости.

– Вам не хочется на покой? – спросил Лев.

– Я так и не нашел себе преемника. “Палас” пытается купить кучка бездарных гостиничных групп. Я не отдам его в лапы какой‐нибудь международной сети. Независимость – что может быть прекрасней.

Лев улыбнулся, не сумев скрыть сожаления:

– Простите, что подвел вас пятнадцать лет назад.

– Да ладно тебе, Лев, снова-здорово! Ты правильно поступил, приняв предложение Абеля Эвезнера. Посмотри, какую невероятную карьеру ты сделал!

– Я никогда не любил банки. В глубине души я бы предпочел вернуться в “Палас” и работать вместе с вами.

– Еще не поздно, – ответил Роз с иронией в голосе.

– Увы, уже поздно.

Роз помрачнел:

– Что с тобой, Лев? У тебя какой‐то странный вид. Отец бы очень тобой гордился. Ах, если бы он мог видеть, чего ты достиг!

Лев встал и подошел к окну. Он долго смотрел, как снег ложится на ветви елей.

– Отец умер из‐за меня, – прошептал он.

– Прекрати, ты знаешь, что это неправда!

Лев, казалось, его не слышал.

– Месье Роз, – сказал он мрачно, – я собираюсь исчезнуть. Я приехал, только чтобы попрощаться с вами. Я стольким вам обязан.

– Исчезнуть? Что значит “исчезнуть”? Что ты такое говоришь?

– Возможно, вы услышите обо мне странные вещи. Но вы‐то знаете, каков я на самом деле. Вы знаете, что я не дурной человек. Вы знаете, почему я сделал то, что сделал.

На шестом этаже отеля Макер топтался перед люксом Тарногола. Он должен был обязательно с ним поговорить. Приехав в “Палас”, он бросился искать его повсюду, но безуспешно. Тарногола не было ни в лобби, ни в салонах, ни в баре. И вот уже полчаса он стоял у него под дверью, как будто это могло ускорить его появление.