Текст книги "Избранные детективы серии "Высшая лига детектива". Компиляция. Книги 1-14 (СИ)"

Автор книги: Лорет Энн Уайт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 305 (всего у книги 320 страниц)

Лили

Сейчас

Лили ждет на пластиковом стуле в приемной полицейского участка с пакетом чистой одежды на коленях.

Каждый раз, когда распахивается дверь, она напрягается, ожидая увидеть Тома.

Когда наконец выходят Диана с Томом, Лили шокирована. Она знала, что у мужа забрали одежду, но не ожидала, что он будет выглядеть так – словно преступник, в синем флисовом костюме и бахилах. И уже слишком поздно понимает, что забыла захватить для Тома ботинки. Ее отвлек визит детектива Тоши Хары – она не подумала про обувь.

Она встает со стула, крепко прижимая пакет с одеждой к животу обеими руками.

– Том?

Он бледен как мел. На подбородке темнеет щетина, высохшие после дождя волосы всклокочены. Он выглядит изможденным, хрупким. Сломленным. Но хуже всего – Том выглядит виноватым. И испуганным. Что вызывает страх и у нее.

Он встречается с ней взглядом, и Лили читает в его глазах нечто более глубокое и куда более сложное. Она переключает внимание на Диану. Ее подруга, наоборот, выглядит безупречно – расправленные плечи, прямая как стрела спина, высоко поднятый подбородок, и в ее глазах… гнев?

Лили знакома с Дианой уже четырнадцать лет, с тех пор как они впервые встретились в зале и узнали, что у них общий тренер. Тогда Лили с Томом были молодоженами, только переехали в Стори-Коув, и Лили собиралась открыть собственную практику.

Лили всегда могла довериться Диане – подруге, с которой она выпивает чуть больше, чем следует, обычно в отеле «Оушен Бэй» с видом на море. Но сейчас Диана Клайстер кажется чужим человеком, и Лили понимает, что впервые видит подругу в рабочем режиме. И она действительно производит грозное впечатление, как и описывает пресса. В голове всплывают слова детектива Тоши Хары.

Миссис Брэдли, она адвокат вашего мужа. Не ваш. Она будет работать на него, а не на вас.

Лили вспоминает откровения, которыми поделилась с Дианой, когда они в последний раз выпивали в отеле «Оушен Бэй», и кровь стынет в жилах.

– Все… все в порядке? – спрашивает она.

Но нет. Все явно не в порядке.

Диана сухо отвечает:

– Поговорим позже. Это одежда Тома? – она кивает на сумку в руках у Лили.

– У входа в участок фургоны телевизионщиков и репортеры, – говорит Лили, протягивая Тому пакет. – И перед нашим домом тоже.

– Переоденься в уборной, – говорит Диана Тому. – В конце коридора мужской туалет. Я с кем-нибудь поговорю, возможно, получится вывести вас через подвал или задний вход. Он выходит на маленький переулок. Я закажу машину, которая заберет нас там, – она ищет в сумочке телефон, пока Том идет с пакетом в уборную.

Вернувшись, он выглядит чуть нормальнее, не считая слегка шелестящих бахил на ногах. Полицейский в штатском провожает их через приемную к лестнице. Они спешат вниз. Диана выводит их через подземный гараж в закуток, заставленный мусорными баками. Лили берет Тома за руку. У него сухая, прохладная кожа. Они стоят под моросящим дождем и ждут машину, словно беглецы.

Подъезжает черный седан с тонированными стеклами. Диана сажает Лили и Тома назад и забирается на переднее сиденье.

У водителя в темных очках абсолютно бесстрастное лицо. Он поднимается по пандусу и поворачивает в переулок за участком. Щетки с писком трутся по стеклу, убирая морось. Они выезжают на улицу, и Лили с облегчением замечает отсутствие фургонов прессы и репортеров. Они едут на Оак-Энд, украдкой перемещаясь по собственному маленькому городку, и Лили кажется, будто они очутились в альтернативной реальности.

– Они опознали тело, – тихо сообщает ей Том.

Она резко поднимает взгляд. Эмоции в его глазах причиняют ей почти физическую боль.

– Это Арвен Харпер, – говорит он.

Лили открывает рот.

Диана резко поворачивается к ним лицом и коротко бросает:

– Поговорим позже.

Наступает молчание. У Лили колотится сердце. Они проезжают знакомые улицы, но все кажется другим. История – реальность их жизней – действительно изменилась. В голове всплывает воспоминание. Она слышит голос Арвен.

Думаешь, ты знаешь его? Думаешь, кто-нибудь по-настоящему знает своего партнера? Все это время он был в курсе, что ты…

Лили вырывает ладонь из руки Тома и отворачивается. Щиплет глаза.

Машина поворачивает на Оак-Энд. Она видит уже два фургона – добавился белый внедорожник с логотипом радиостанции. Все припаркованы перед их домом. Дальше, под вишневым деревом, стоит темно-синий седан с огромным навесным бампером. Явно полиция в засаде. Лили подозревает, что копы продолжат преследовать их, пока все не закончится. Пока один из них – она или Том – не оступится.

– Итак, – говорит Диана, поворачиваясь к ним. – Когда мы выйдем из машины, смотрите только вперед и идите прямо к дому. И держитесь за руки. Ничего не говорите, – она смотрит им в глаза. – Вообще ничего. Никому. Ни детям. Ни соседям. Сейчас друзей у вас нет, понимаете? И ничего не говорите друг другу в моем присутствии, или вы потеряете супружескую привилегию, если дело дойдет до суда.

Лили сжимает зубы.

Машина подъезжает к их дому. Репортеры, которые прятались от дождя, выскакивают из машин и несутся к ним с микрофонами. Сверкают вспышки камер. Лили, Том и Диана выходят из машины и направляются к входной двери. Лили и Том крепко держатся за руки.

– Мисс Клайстер? Мисс Клайстер, вы защищаете профессора Брэдли? Его в чем-то обвиняют? Профессор Брэдли, вы знали жертву лично? Доктор Брэдли, погибшая была вашей пациенткой?

Диана разворачивается к толпе.

– Это частная собственность. А значит, вы и ваше начальство будете не в восторге от законных последствий, которые свалятся на вас, словно тонна кирпичей.

Еще одна вспышка камеры. Когда они заходят в дом и захлопывают дверь, Лили поворачивается к мужу.

– Арвен? Господи, Том. Как… как это случилось?

– Ты скажи! – огрызается Том. – Думаешь, я знаю, что случилось? Какого черта…

– Лили, – быстро перебивает Диана, опустив руку ей на плечо. – Оставишь нас с Томом ненадолго? Мне нужно проконсультировать его наедине.

– Почему наедине? – спрашивает Лили.

– Нам нужно кое-что обсудить, – отвечает Диана. – Наедине.

Лили недоумевает.

– Я не понимаю. Почему мне нельзя присутствовать?

– Вам с Томом не стоит обсуждать что-то при мне.

– Ради бога, Диана, она моя жена, – вырывается у Тома. – Вы с Лили подруги. Ты наш адвокат.

– Я твой адвокат, Том.

Лили пристально смотрит на Диану. Внутри все холодеет.

– В смысле «дойдет до суда», Диана? Тома ведь не могут ни в чем обвинить, разве нет?

– Дай мне поговорить с Томом. И надо понять, почему полиция столь уверена, ладно? Тогда мы сможем ответить. Не важно, кто что сделал – доказывать невиновность Тома не наша задача. Это полиция должна доказать вину. Им придется предоставить неопровержимое доказательство. А если Тома еще не осудили, сейчас у них его явно нет.

Лили изумленно раскрывает рот.

– Я… Я не могу поверить в происходящее, – шепчет она. Она смотрит на Тома. Думает о его окровавленной футболке. Как он обманул следователя Дюваль насчет своего телефона. Думает о барбекю, ужасном скандале в домике у бассейна, и об их с Томом бурной ссоре, когда они вернулись домой. Ей становится нехорошо.

– Почему ты не можешь защищать нас обоих? – тихо спрашивает она.

– Если дело дойдет до суда, Лили, обвинитель может вызвать тебя давать показания против мужа. Прямо сейчас, все рассказанное тебе Томом наедине защищается супружеской привилегией, но остальное – честная игра. Немного архаичное правило, но полезное. Но если Том признается тебе в чем-то в моем присутствии, эта привилегия утратит действие.

Том говорит:

– Я ничего не сделал.

Лили спрашивает:

– Мне нужен адвокат?

Диана смотрит на нее, и Лили понимает: подруга вспоминает откровения, услышанные за мартини, – подозрения Лили насчет Тома. Она прекрасно знает, как Диана забеспокоилась, приняв это за растущую паранойю Лили. Или даже психоз. Лили задается вопросом, могла ли – или станет ли – Диана использовать эти признания против нее для защиты Тома, просто чтобы продемонстрировать присяжным, что у кого-то кроме Тома был мотив, или возможность, или способ убить Арвен Харпер. И, возможно, этот кто-то был эмоционально, или психически, нестабилен. И даже хуже. Она может выяснить самое худшее – в компании Дианы работают опытные следователи.

– Неплохо было бы подготовиться, просто на всякий случай, – говорит Диана. – Если хочешь, могу порекомендовать. Или найти кого-нибудь еще для Тома и представлять тебя. Но это Тома полиция проверяет на причастность к убийству, Лили. Не тебя.

Лили смотрит на подругу. С которой они вместе выпивали, которой она доверяла секреты. Готова ли Диана ее подставить просто ради победы? Лили заранее знает ответ. Диана – акула юриспруденции, она предпочитает резонансные дела. Ей нужны дела, широко обсуждаемые журналистами и простыми людьми – чем противоречивее, тем лучше. Ради победы она готова на все. Репутация для Дианы – все. И иначе Диана не умеет. Лили просто никогда не думала, что может оказаться на неправильной стороне от подруги.

Прежде чем Том уводит Диану в кабинет, Лили тянет его к себе и отводит в сторону. Она шепчет ему на ухо:

– Том, что бы ты ни делал, что бы ни говорил, помни про детей. Делай все ради детей. Они такого не заслужили.

Она смотрит ему в глаза, и между ними пульсирует воспоминание о недавней ссоре.

Он обхватывает руками ее лицо. Пронзает ее взглядом.

– Я люблю тебя, – шепчет он. – Я всегда тебя любил. Все будет хорошо. Пожалуйста, верь мне.

Но Лили думает лишь о том, как Том предал ее доверие.

Лили

Тогда

20 мая, пятница

За четыре недели до ее смерти.

Лили находит Диану за «их» столиком на террасе с видом на бассейн и океан за ним. Сегодня пятница, но книжный клуб отменили – у Ханны дела, и остальные решили перенести встречу. Поскольку Лили считает вечера пятницы «временем для себя», она пригласила Диану на коктейль. Или три.

– Я уже начала, – Диана ухмыляется, поднимая полупустой бокал, пока Лили вешает сумочку на спинку стула и садится.

Почти мгновенно появляется официант с новыми порциями напитков и тарелкой устриц.

– Я взяла на себя смелость заказать и тебе, – говорит Диана, разворачивая белую льняную салфетку, пока официант ставит перед Лили мартини.

Лили жадно хватается за напиток.

– Ты сегодня выглядишь особенно довольной. Что такое?

Она делает большой глоток, и тепло от алкоголя разливается в груди.

– Выиграла крупное дело.

– Поздравляю, – Лили поднимает бокал. – В новостях я ничего не видела.

– Увидишь завтра, – Диана тянется за долькой лимона.

– Ты про того телевизионщика? Которого обвинили в изнасиловании шести женщин?

Диана подмигивает и кивает, выдавливая лимон на сырую устрицу.

– Объявили вердикт. Не виновен.

Она отправляет устрицу в рот и высасывает из раковины сок.

Лили опускает напиток и смотрит на подругу.

– Да он же чертово воплощение греха.

– Обвинение облажалось. Я – нет. Эй, не надо так на меня смотреть, мне платят огромные деньги именно за правильную трактовку законов, – она берет напиток и откидывается на спинку стула. – Не мне судить о морали. Я просто работаю по букве закона.

– Диана, существует ли то, на что ты не пойдешь ради победы?

– Нет.

– А ты никогда не чувствуешь себя… не знаю, грязной?

– Ой, подруга, не пытайся меня анализировать. Для этого у тебя есть кабинет. Кроме того, у каждого свои темные стороны. Даже у тебя, – она направляет на Лили бокал с мартини.

Лили смеется, но смех звучит фальшиво. Свет меняется. Ветер становится прохладнее. Она тянется за свитером. Накидывая его на плечи, Лили пользуется моментом и оглядывает других посетителей. Ощущение слежки делает ее нервной и сверхбдительной. Ее внимание привлекает мужчина под шпалерой. Он частично закрыт колонной. Один. Темные волосы. Темные оттенки. Темная куртка.

Она переключает внимание обратно на Диану, но ощущение слежки холодом отдается в животе. В голове возникает записка, найденная на лобовом стекле у церкви.

Тебе не скрыться от сатаны, если сатана в твоей голове.

Записка реальна. Это не ее воображение. Она не параноик. Может, следует рассказать Тому? Но рассказывать Тому она тоже ужасно боится, ведь он может спросить, почему ее так расстраивают слова в записке, почему имеют такое значение.

– Как Том? – спрашивает Диана, словно читая мысли Лили.

Лили не может удержаться от следующей фразы.

– Я… Я думаю, он мне изменяет.

Возможно, она говорит это, чтобы отвлечь внимание Дианы, но теперь, когда проблема озвучена, она повисает в воздухе, словно нечто осязаемое, и Лили осознает, насколько это ее терзало.

Диана опускает напиток.

– Что?

У Лили горят щеки.

– Не знаю, зачем я это сказала. Забудь.

Она берет бокал и допивает весь мартини двумя большими глотками. Поднимает руку и просит официанта принести еще.

Диана продолжает на нее пялиться.

– Почему ты так думаешь, Лили?

– Да просто… маленькие признаки, понимаешь?

– Хочешь сказать, у тебя паранойя?

– Нет. Хочу сказать, по выходным Том все больше времени проводит на пробежках. И выбирает отдаленные места, вроде троп на озере Эльк-Лейк. И все позднее возвращается домой по вечерам в пятницу – после яхты. Я чувствовала аромат духов на его рубашке. Он кажется… Отстраненным. И Ханна видела в прошлое воскресенье, как он бегал с темноволосой женщиной, когда проезжала мимо утесов. Когда я спросила его о пробежке, он сказал, все было как обычно, – приносят новые порции напитков, и Лили быстро делает глоток. – А еще он начал усиленно заботиться о внешности. Новые рубашки. Больше времени на тренировках. Лосьон после бритья. Подобные вещи.

– Вероятно, это просто какой-нибудь кризис среднего возраста. Сколько сейчас Тому лет? В следующем году вроде исполняется шестьдесят? Мне бы нелегко далась эта точка.

Лили пожимает плечами и выдавливает широкую, фальшивую улыбку.

– Возможно, я просто все придумала.

– Почему ты просто не спросишь у него, Лили?

– Возможно, боюсь его ответа.

Диана расправляется с еще одной устрицей.

– А если он скажет «да»? Что будешь делать?

Лили сглатывает и смотрит на море.

– Возможно, убью ее.

Диана не улыбается: то, как Лили произнесла эту фразу, особый тон, заставляет поверить в серьезность ее намерений.

– На твоем месте, – говорит Диана, медленно откидываясь на спинку стула, – я бы успокоилась. И завела любовника.

– Я не ты, – Лили берет бокал и допивает второй мартини. Напитки крепкие, и у нее начинает кружиться голова. – Я слишком много вложила в свой брак и в детей, – эмоции начинают давить ей на горло. – Если на то пошло, его измена бы меня уничтожила. Мне нравится моя жизнь, Диана. Или мои иллюзии насчет нее. Кажется, последние годы я чувствовала себя ужасно самодовольной. Начала верить, что наш брак, наша семья чертовски идеальны, – она выдерживает паузу. – Ты не представляешь, каким трудом я этого достигла, – ее голос стихает. – Не представляешь.

Официант приносит еще два мартини.

– Мы больше не заказывали, – говорит ему Лили, когда он начинает ставить их на стол.

– Они от джентльмена, сидящего под шпалерой, – говорит официант. Он кладет рядом с напитками белый конверт. – Он прислал записку.

Лили резко оборачивается. Мужчина, которого она видела, ушел. Ее сердце бьется быстрее.

– Какой джентльмен? – кричит она официанту. – Где он?

Но официант исчезает за стеклянными дверями ресторана.

Диана берет конверт, открывает и достает белую открытку с единственной строчкой текста.

У Лили пересыхает во рту. Она вспоминает записку, оставленную на лобовом стекле у церкви.

– Что там написано? – спрашивает она.

Диана хмурится. И показывает Лили.

Наслаждайтесь напитками. От того, кто знает.

Лили выхватывает открытку из рук Дианы. Текст напечатан. В правом нижнем углу тиснение. Лили проводит большим пальцем по выпуклой картинке. Это очертания козлиной головы. Козла с большими рогами. На лбу у козла пентаграмма – пятиконечная звезда. В голове начинает шуметь. Становится трудно дышать.

Тебе не скрыться от сатаны, если сатана в твоей голове.

– Лили?

Голос Дианы раздается словно издалека, из длинного тоннеля.

– Лили!

Она вздрагивает, пытаясь сосредоточиться. Чувствует в горле привкус желчи, когда воспоминания пронзают мозг, словно осколки разбитого зеркала. Она пытается их прогнать, но в голове лишь острый калейдоскоп несвязанных ужасных картин.

– Лили, ты в порядке? Тебе нехорошо? – Диана берет Лили за руку. – Лили, посмотри на меня. Сосредоточься. Что происходит? Что тебя расстроило?

– Здесь… Здесь знак Бафомета, – хриплым голосом говорит она.

– Чего?

– Тиснение. Оно в форме Бафомета – козла отпущения. Языческий идол, связанный с сатанизмом.

Лили вскакивает. Сжимая открытку, она спешно пересекает патио, цокая высокими каблуками. Заходит через стеклянные двери в ресторан. Смотрит налево, потом направо в поисках официанта, который принес записку. Но его нигде нет. Она останавливает официантку.

– Официант, который обслуживал наш столик, ближайший к бассейну, – она дрожащей рукой показывает через стекло, – где он?

Похоже, сотрудницу шокирует резкий тон Лили.

– Его смена закончилась, возможно, я смогу вам помочь?

Но Лили уже спешит к бару.

– Кто это сделал? – выкрикивает она бармену, швыряя открытку на столешницу.

Он подходит, смотрит на открытку. Хмурится.

– Кто сделал что? – уточняет он.

Лили тычет пальцем в открытку.

– Кто купил два мартини и отправил их с этой открыткой за наш столик? – она показывает куда.

– А, понял, – бармен оглядывает помещение, кого-то высматривая. – Я его не вижу. Он, наверное, ушел.

– Как он выглядел?

– Я был занят, я… Не слишком хорошо рассмотрел. Средний рост. Темные волосы. Худое лицо. Черная куртка, черные джинсы. Простите… – он отвлекается на клиента в другом конце бара.

Лили смотрит ему вслед.

Поспешно подходит Диана, неся в руках сумочку Лили. Отдает ее и обнимает Лили за плечи. Осторожно ведет подругу по ресторану к выходу из отеля. Когда вокруг никого не остается, она тихо спрашивает:

– Эй, какого черта происходит?

Лили опускает взгляд на открытку, по-прежнему сжатую в руке.

Что за безумная игра? Это… Если кто-то знает, он может уничтожить все – мою семью, мой брак, мою жизнь. Все.

От эмоций щиплет глаза. Она делает вдох и отводит взгляд в сторону.

– Лили, поговори со мной. Что тебя испугало?

– Кто-то напечатал на открытке текст, пришел сюда и купил нам выпивку. Все было спланировано заранее.

– Слушай, тебе нужно успокоиться. Это просто записка от парня, который решил угостить двух дам, которые, возможно, выглядят так, будто у них уже несколько месяцев не было хорошего перепихона.

– И откуда он мог узнать, что у меня не было секса несколько месяцев?

– Ох, дорогая, я… Поэтому ты думаешь, что у Тома появился кто-то еще? Думаешь, он утратил к тебе интерес?

Глаза Лили наполняются слезами. Она вытирает их.

– Это я. Я… Просто у меня сейчас нет либидо, и я не понимаю, что происходит. И думаю, я подталкиваю его к сексу на стороне.

– Иди сюда, – Диана притягивает Лили к себе и обнимает. Она пахнет дорогими духами, и водкой, и немного рыбой из-за устриц. Она смахивает с лица Лили прядь и пристально смотрит ей в глаза. – Ты не в лучшем состоянии, девочка. И немного пьяна. Как и я. Может, сходим в ближайшие недели в спа, отдохнем от наших семей? И можем все обсудить. Нормально. Ты расскажешь, что происходит между вами с Томом. Или… Ты никогда не думала поговорить с профессионалом?

– Имеешь в виду психолога?

– Даже психологам нужны психологи, верно? Ты всегда так говоришь. Разве тебе не положено этого делать из-за эмоционального вовлечения? Возможно, у тебя выгорание, ты целыми днями выслушиваешь чужие проблемы. Уверена, тебе нужен перерыв от чужих травм. У каждого человека есть предел.

Лили отводит взгляд и делает глубокий вдох. Возможно, она сходит с ума. Но записка у церкви была реальной. И эта записка в ее руке с сатанинским символом тоже реальна. А судя по словам «от того, кто знает»…

– Я в порядке. Правда. Просто… Я… Ты права. Это просто стресс. Меня угнетают проблемы пациентов. Я с кем-нибудь поговорю.

Диана хмурится.

– Все нормально. Я нормально. Честно, – Лили роется в сумочке в поисках телефона. – Мне нужно вызвать такси. Заказать и тебе?

– Мой водитель припарковался в соседнем квартале, – Диана достает свой телефон и набирает сообщение водителю.

Машина Дианы приезжает первой. Она медлит.

– Ты уверена, что в порядке?

Лили выдавливает улыбку.

– Конечно, – она крутит пальцем у виска. – Несколько слишком крепких мартини и многовато чокнутых клиентов, вот и все. Мне просто нужен перерыв.

Похоже, Диана не столь уверена.

– Иди. Иди, – упорствует Лили. – Я не собираюсь никого убивать. Иди. Я в порядке.

Когда Диана уезжает, Лили тихо ругается.

«Никого убивать»? Какой черт меня дернул это сказать?

Приезжает такси, и она залезает в машину.

– На Оак-Энд 2112, пожалуйста.

Когда машина съезжает с круговой дороги перед отелем, звякает телефон. Это сообщение от Тома. Она читает его, сидя на заднем сиденье.

«Сегодня буду поздно. Не жди».

Лили быстро печатает в ответ: «Только еду домой после вечера с Дианой. – Она медлит, а потом добавляет: – Ты собираешься на „счастливый час“ в яхт-клуб?»

Она нажимает ОТПРАВИТЬ.

Ждет.

Вскоре приходит ответ:

«Возможно. Не жди».

Лили откидывает голову назад и чувствует болезненный взрыв эмоций – словно лопнул воздушный шарик. Теперь она еще сильнее убедилась: у Тома кто-то есть. И это очень плохое чувство. Как и чувство, что за тобой кто-то следит. Не следует недооценивать интуицию, думает Лили. В глубине души она знает: интуиция – очень реальный феномен. Иногда люди замечают микроскопические улики, крошечные знаки, незаметные для сознания.

Она быстро печатает Тому еще одно сообщение.

«С кем?»

Ответ приходит мгновенно.

«Как всегда».

Она пишет:

«Только мальчики?»

Никто не отвечает. Когда такси подъезжает к дому Брэдли, сообщение от Лили так и не прочитано мужем.