Текст книги "Избранные детективы серии "Высшая лига детектива". Компиляция. Книги 1-14 (СИ)"

Автор книги: Лорет Энн Уайт

Дейзи

29 октября 2019 г. Вторник

За два дня до убийства

Забрав Джона из приемного покоя Центральной городской больницы, Дейзи отвезла его в «Розовый коттедж» и уложила в постель. Ее переполняли облегчение и тревога. Когда к часу ночи Джон так и не вернулся, она несколько раз позвонила ему и, не дозвонившись, набрала номер одного из коллег мужа, вместе с которым тот должен был развлекать китайских инвесторов. Разбуженный среди ночи коллега ответил, что они ушли из клуба около десяти вечера и Джон вроде бы собирался ехать домой. Дейзи уже готова была позвонить в полицию, когда запищал ее мобильник. Это был Джон. Он звонил из отделения экстренной помощи Центральной городской больницы. По его словам, после ужина с китайцами, когда он уже направлялся к своей машине, ему неожиданно стало плохо и он потерял сознание. Прохожие нашли его на тротуаре и вызвали «Скорую». Джон сказал, что врач подозревает микроинсульт и что, хотя сейчас он уже чувствует себя почти нормально, через пару дней ему придется вернуться в больницу для более детального обследования и консультации со специалистом.

– Слава богу, что тебя нашел какой-то добрый человек, – прошептала Дейзи, садясь рядом с ним на кровать и беря его за руку. – Все могло закончиться гораздо хуже.

Джон устало закрыл глаза и кивнул, и Дейзи погладила его по голове. Выглядел он ужасно. Кожа серая, глаза обведены темными кругами, острый запах рвоты, будто въевшийся в кожу.

– Утром мы приведем тебя в порядок, – сказала она шепотом и поцеловала мужа в щеку. – А пока отдыхай. Я очень рада, что ты наконец-то дома.

В ответ он снова кивнул, не открывая глаз, и сжал ее руку.

Перед тем как спуститься вниз, чтобы заварить себе чаю, Дейзи включила ночник, убавив свет до минимума. Ставя чайник на плиту, она мысленно вознесла горячую благодарность тому, кто управляет Вселенной. Когда ситуация – как, например, этой ночью – приближалась к критической, Дейзи с особой остротой начинала ощущать, что ей вовсе не хочется быть матерью-одиночкой. Ни при каких условиях! Когда у нее родится сын, ему нужен будет отец, а ей – муж. Да, она нуждалась в Джоне. Она хотела, чтобы рядом с ней всегда был добрый, надежный человек – в счастье и в горе, в болезни и в радости, пока смерть не разлучит их. Аминь.

При мысли об этом глаза Дейзи заполнились слезами. Она всегда хотела этого – хотела чуть ли не с того самого дня, когда познакомилась с Джоном еще школьницей. Именно поэтому она так сильно переживала, когда он совершал глупые ошибки. Именно поэтому она прилагала невероятные усилия, чтобы ликвидировать последствия этих ошибок. Дейзи необходимо было верить, что она вышла замуж за правильного человека. За того, кто предназначен ей свыше. Ей необходимо было верить, что Джон подходит ей по всем статьям, что он – хороший человек, что он сумеет стать замечательным отцом. И что он любит ее. Потому что если это не так…

Но об этом ей не хотелось даже думать.

Да, это вполне можно было назвать когнитивным диссонансом. Психологи могли бы сообщить Дейзи, что человек вполне способен верить в две взаимоисключающие вещи одновременно и совершать поступки, которые полностью противоречат его глубинным убеждениям. Они могли бы напомнить ей, что люди проявляют удивительную изобретательность, выдумывая оправдания и резоны, лишь бы объяснить отсутствие внутренней гармонии. Но Дейзи и так это знала. Уже много лет она довольно успешно загоняла неприятные мысли в подсознание и умела смотреть в другую сторону, когда этого требовали обстоятельства. Для нее это был способ выживания. Главное – выжить, а какую цену придется за это заплатить – ей плевать.

Дейзи вытерла слезы. Она надеялась, что их сын вырастет умным, добрым, честным. Парням в этой жизни приходится тяжелее, чем женщинам, – окружающие постоянно требуют от них «быть мужиком», «поступать по-мужски», «встречать неприятности как подобает настоящему мужчине». Джон в полной мере испытал это на себе, но у него не было мужчины-наставника, который помог бы ему адаптироваться к вызовам окружающего мира. Его отец рано бросил семью, Джона воспитывала мать, и ему приходилось что-то постоянно доказывать себе и окружающим. Возможно, таким образом он пытался обратить на себя внимание отца. А может, маленький Джон старался сделать так, чтобы отсутствующий родитель гордился им, чтобы вернулся домой. Может, бедняга даже винил себя в том, что отец ушел из семьи. В конце концов Джон просто запутался в причинах и обстоятельствах и решил плыть по течению.

Дейзи снова смахнула со щек слезы. Руки ее дрожали. Она отказывалась думать о том, почему от мужа пахнет спиртным. Она отказывалась думать о запахе рвоты. О том, что в больнице она так и не увидела врача из отделения первой помощи, не поговорила с ним. Вместо этого Дейзи упорно твердила себе, что этот микроинсульт (или как там, по словам Джона, назвали это врачи) станет для них подлинным благословением небес, потому что страх в глазах мужа был абсолютно искренним.

Что бы ни произошло с Джоном на самом деле, его это напугало.

Может, теперь они с ним будут чаще благодарить судьбу за все, что у них есть, с бо́льшим рвением оберегать друг друга и своего малыша, который вот-вот появится на свет.

Мэл

2 ноября 2019 г. Суббота

Тамара Адлер провела Мэл в свой роскошный кабинет. Юридическая компания «Адлер, Кейн, Сингх и Сэлинджер» действительно была топовой – денег здесь не считали.

– Присаживайтесь, – сказала Тамара. Вид из окон ее кабинета наверняка был потрясающим, но сейчас панорама города была затянута низкими облаками: за стеклами, по которым стекали струйки дождя, колыхалась плотная серая пелена.

Мэл села на диван у окна. Она была одна – Бенуа поехал на стройплощадку АДМАК – ждать прибытия бригады экспертов и полицейских водолазов.

– Чем могу помочь, сержант? – спросила Адлер. Она выглядела сосредоточенной и внимательной. Общее впечатление собранности дополнял безупречный брючный костюм кремового цвета. Аккуратно подстриженные под каре рыжие волосы достигали подбородка, маникюр выглядел как произведение искусства. «Деньги» – вот какое слово пришло Мэл в голову при взгляде на Тамару Адлер. Большие деньги и полный самоконтроль. Меньше всего адвокатша была похожа на человека, который мог оказаться ночью на стройке под мостом и стать свидетелем насильственных действий. Впрочем, Мэл было хорошо известно, что люди редко бывают такими, какими кажутся.

Не тратя времени на долгие предисловия, она открыла папку и извлекла оттуда несколько снимков, распечатанных с записей камер видеонаблюдения. Разложив их на столе перед Адлер, Мэл сказала:

– Эти снимки были сделаны камерой наблюдения на стройплощадке АДМАК рядом со старым зернохранилищем и погрузочным причалом в Северном Ванкувере. Как следует из даты и времени в нижнем углу, снимки были сделаны в ночь на первое ноября. «Мерседес майбах», запечатленный на этих снимках, зарегистрирован на ваше имя, миссис Адлер. – Она пристально посмотрела на адвокатшу. – Можете ли вы сказать мне, кто управлял вашей машиной в этот день и час? Судя по увеличенным фото… – Мэл показала на два обработанных снимка, – этот человек напоминает вас, миссис Адлер.

Тамара Адлер внимательно рассматривала снимки. На ее лице не дрогнул ни один мускул, но Мэл чувствовала, что адвокатша напряжена, а колесики у нее в голове лихорадочно вращаются в поисках объяснения, способа уклониться от неприятных вопросов. Несколько секунд спустя Тамара все-таки решила сказать правду – Мэл поняла это по выражению ее лица. Подняв взгляд на детектива, Адлер сказала:

– Мы можем решить этот вопрос так, чтобы ничего не просочилось в прессу?

Мэл покачала головой.

– Я не могу ничего гарантировать, но ваша готовность к сотрудничеству может помочь вам и человеку, который был с вами в машине, не попасть в поле зрения журналистов.

Адлер глубоко вздохнула и снова взяла в руки фотографии. Казалось, она пытается понять, насколько велики шансы, что полиция сможет самостоятельно определить личность ее спутника.

– Кто был с вами, миссис Адлер? Судя по снимкам, это мужчина. Рано или поздно мы установим его имя вне зависимости от того, будете ли вы нам помогать или нет. Достаточно просто разместить эти фото в социальных сетях. Мы часто прибегаем к помощи широкой общественности – и с отличными результатами.

Адлер облизнула губы, потянулась к графину на столе и налила себе стакан воды. Потом она протянула графин Мэл.

– Нет, спасибо, – отказалась она.

Адвокатша сделала небольшой глоток из стакана. Ее лоб слегка блестел от выступившей испарины, и Мэл поняла, что Тамара Адлер находит ситуацию крайне неловкой.

– Я была с Фрэнком Хорватом, – сказала она наконец. – Боюсь, мне вряд ли удастся выразить, насколько компрометирующим для его – и для моей – репутации может быть обнародование этих сведений. Как минимум это приведет к полному развалу дела, которое в настоящее время слушается в суде и…

– Я хотела бы только узнать, что вы и достопочтенный мистер Хорват видели той ночью на стройплощадке, – перебила Мэл. – Судя по тому, где стояла ваша машина, вы должны были что-то видеть.

Адвокатша повернулась к окну, за которым по-прежнему колыхался туман.

– Кто еще был на стройплощадке? Может, вы заметили там другие транспортные средства?

Адлер продолжала смотреть в окно, не рискуя встречаться с Мэл взглядом.

– Пропала молодая женщина, миссис Адлер. И у нас есть основания предполагать, что вы и ваш пассажир можете помочь нам узнать, что с ней случилось. – Мэл постучала кончиком пальца по снимкам, сделанным камерой на мосту, и Адлер непроизвольно бросила на них взгляд. – Смотрите, вот ваша машина приезжает на стройку, а вот уезжает… Вы едете на восток. Это означает, что в какой-то момент ваша машина была развернута передом к старому причалу.

Адлер резко втянула носом воздух.

– Вы не можете с полной уверенностью утверждать, что мы что-то видели…

– Как я уже сказала, – ровным голосом произнесла Мэл, – добровольное сотрудничество со следствием может существенно упростить ситуацию и для вас, и для депутата законодательной ассамблеи Хорвата. И для ваших семей.

Адлер рывком поднялась с кресла и сделала несколько шагов к высокому – от пола до потолка – панорамному окну. Сложив руки на животе, она некоторое время вглядывалась в стену тумана и низких облаков.

– Мы видели две машины, – сказала она, не оборачиваясь. – Большой седан и хэтчбек. Седан был темный, хэтчбек – светлый. По-моему, это был «субару кросстрек». Я знаю эту модель, потому что точно такую же машину мы подарили сыну на день рождения. – Она ненадолго замолчала, потом повернулась к Мэл. – Из машин вышли двое в плащах. Они вытащили из седана что-то длинное и тяжелое, похожее на свернутый ковер. Они сбросили его с причала в воду. Потом туда же отправился «субару»… – Адлер снова замолчала, пристально глядя Мэл в глаза. – Наверное, они чем-то блокировали педаль газа. Фрэнк и я… У нас были отношения, но теперь это в прошлом. Мы оба боялись, что, если заявим об увиденном, о нашей связи станет известно, а это привело бы к катастрофическим последствиям. У нас у обоих есть супруги, дети… мои клиенты, его избиратели… В общем, вы понимаете…

– Что, по-вашему, могло находиться внутри ковра? – спросила Мэл.

– Я не знаю.

– И вам не пришло в голову, что двое неизвестных, которые посреди ночи сбрасывают в залив машину, могут быть замешаны в чем-то серьезном? Что они заметают следы, уничтожают улики?

Адлер крепче сжала зубы и плотнее прижала ладони к животу. Глаза ее как-то странно заблестели.

– Это могло быть… чем угодно, – негромко сказала она. – Начиная от незаконной утилизации мусора и заканчивая…

– Верно, – подтвердила Мэл. – Чем угодно. И что предприняли вы с достопочтенным Хорватом?

– Мы… уехали. Его машина была припаркована в центре. Я подвезла его, мы попрощались и разъехались по домам. – Адлер снова села напротив Мэл и, чуть подавшись вперед, крепко сплела пальцы. – Я… мы оба готовы дать официальные свидетельские показания, но… На самом деле мы почти ничего не видели. Только то, о чем я уже рассказала.

– Как вам кажется, вы смогли бы опознать неизвестных, которые вышли из подъехавших машин?

– Вряд ли. Во-первых, они были довольно далеко, а во-вторых, уже стемнело, был дождь, туман… Кроме того, оба были в длинных темных плащах, а на одном из них был капюшон и…

– На одном? Вы считаете, это был мужчина?

– Я… наверное… Во всяком случае, мне так показалось. Он был выше ростом. Второй был приземистым… полноватым.

– Этот второй мог быть женщиной?

– Возможно.

– А могла это быть беременная женщина?

– Бере… Что?!

– Мог ли второй неизвестный быть женщиной на позднем сроке беременности?

– Я… я не думала об этом, но… Да, это возможно.

– Вы могли бы сегодня же зайти к нам в участок и сделать официальное заявление?

– Да. И я привезу с собой Фрэнка – будет лучше, если вы не станете заходить к нему в офис.

Мэл молча собрала фотографии и убрала обратно в папку.

– Дети Фрэнка моложе, чем мои, – неожиданно сказала Адлер. – Им будет очень тяжело, если родители разойдутся. К тому же он очень много делает в качестве депутата законодательной ассамблеи: помощь бездомным, борьба с наркоманией, строительство социального жилья… Если разразится скандал, вся эта работа пойдет псу под хвост. Оппозиция его просто распнет. Нам и в страшном сне не могло присниться, что кто-то увидит нас в моей машине… или случится что-то такое. Мы были очень осторожны. Поэтому и ездили в такие полузаброшенные места.

Мэл подняла голову и посмотрела на адвокатшу.

– У нашей жертвы – у пропавшей женщины – тоже есть друзья, которым она дорога. И даже в самом страшном кошмаре ей тоже не могло присниться, что на нее нападут, закатают в ковер и сбросят в море. Если, конечно, с ней случилось именно это. – Она встала. – Я очень надеюсь, миссис Адлер, что ваше и Фрэнка решение не звонить в Службу спасения не стоило ей жизни, потому что в противном случае избежать огласки вам не удастся.

Джон

31 октября 2019 г. Четверг

В день убийства

Дневной свет, просочившись сквозь жалюзи, полоснул Джона по глазам. Лучи солнца были прямыми, как обвиняющий перст. Он поморщился, заморгал, пытаясь приспособиться к яркому свету. Сон отступил, и его место заняли тревога и страх. Джон знал, что он дома, в своей постели. Что он в безопасности. Но кошмар с участием Мии Райтер был все еще слишком свеж в памяти, чтобы его разум мог обрести успокоение.

Сев на кровати, Джон свесил ноги на пол. Ни вчера, ни позавчера он на работу не ходил. Большую часть этого времени он отсыпался, но даже сейчас ему было не по себе. И дело было даже не в том, что он чувствовал себя так, словно его огрели по голове пыльным мешком; гораздо хуже было то, что ему по-прежнему не удавалось во всех деталях вспомнить, что же произошло в тот вечер. В том, что Миа подсыпала ему что-то в виски, у него сомнений не было, но он по-прежнему не знал, зачем она это сделала. Чего она добивалась, какие цели преследовала? И кто еще был в квартире, куда они поднялись из кафе? Об этом у него не сохранилось вообще никаких воспоминаний, и это пугало Джона едва ли не больше всего. Кроме того, он был прикован к кровати наручниками… Похоже, его изнасиловали, о чем напоминали жжение и боль в анальной области.

Он подумал о Дейзи. Она была внизу, на кухне. Джон слышал музыку. Ощущал запахи кофе и жарящегося бекона. Желудок отреагировал на эти запахи спастической судорогой. Как его жена может слушать музыку, когда он… Когда его… Но ведь она даже не знает, что с ним произошло! Что будет, если она узнает?

При мысли об этом его охватил холодный страх. Да, рано или поздно Дейзи узнает. Случившееся напоминало бомбу с часовым механизмом, и до взрыва оставались считаные секунды. Джон буквально видел, как цифры на воображаемом таймере стремятся к нулю. Что будет дальше? Шантаж? Вымогательство? Что понадобилось от него Мие Райтер и ее подельникам? Что означает след от иглы на сгибе его локтя?

Музыка внизу стала громче – по-видимому, Дейзи включила вытяжку и прибавила громкость, чтобы заглушить шум. Теперь Джон различал обрывки слов – что-то насчет ушедшей любви и сердца, которое не вынесло предательства.

Чувствуя, как стремительно ухудшается его настроение, Джон потянулся к телефону. Никаких сообщений. Никаких пропущенных звонков. Поколебавшись, Джон поднялся, плотнее закрыл дверь спальни и набрал номер Мии. Почти мгновенно он получил ответ в виде записанного сообщения от оператора:

«Набранный вами номер не существует».

Чувствуя, как сердце колотится в груди, он повторил попытку.

«Набранный вами номер не существует».

Джон бессильно опустился на кровать и некоторое время сидел, освещенный холодными лучами осеннего солнца. Мысль о том, что неприятности только начинаются, почти парализовала его. Шантаж… Его запугивали, пытались свести с ума, вынуждали со страхом ждать, когда же взорвется бомба. А он даже не знал, что это за бомба и с какой стороны ему грозит опасность.

На работе Джон сказался больным. Он и был болен. Даже сейчас он чувствовал себя отвратительно. Когда Дейзи приехала за ним в больницу, он сказал, что через день-два ему придется вернуться, чтобы проконсультироваться с врачом и сдать кое-какие анализы. Вчера он сделал вид, будто едет в больницу. Дейзи предложила отвезти его, и это существенно осложнило ситуацию. К счастью, она согласилась подождать в машине, и в здание больницы он вошел один. Внутри Джон отыскал часовню и сидел там, вдыхая запах горящих свечей, пока не истекло время, которое, как ему казалось, было необходимо для врачебного осмотра. Вернувшись к машине, он сообщил Дейзи, что, по словам врача, его обморок был вызван, скорее всего, перенапряжением и стрессом. Такое случается, добавил он, но для пущего правдоподобия добавил, что ему велели обратиться к специалисту, который сам ему позвонит и назначит дату и время приема. Пока же ему рекомендовали не перенапрягаться, регулярно отдыхать, правильно питаться, пить больше воды и не пренебрегать физическими упражнениями. Дейзи он сказал, что намерен отнестись к врачебным рекомендациям со всей серьезностью, а она, в свою очередь, пообещала сделать все, что в ее силах, чтобы ему помочь. Ведь мы же семья, сказала Дейзи, и на мгновение Джон почувствовал ту старую любовь, которую когда-то питал к жене. Ему даже показалось, что он напрасно паникует и что все закончится хорошо, но сейчас, когда он сидел на кровати в заливавшем спальню бледном утреннем свете, груз неизвестности снова тянул его к земле.

Он сам безвозвратно все испортил, и сознавать это было больнее всего.

Джон бросил взгляд на часы. Сегодня в офисе должна была состояться важная встреча, на которой ему необходимо было присутствовать. Нужно взять себя в руки, подумал он и, с трудом поднявшись, направился в ванную. Приняв душ и побрившись, Джон оделся во все чистое и спустился в кухню.

Там он увидел Дейзи. Она стояла к нему спиной, и он поразился, сколько жира наросло на ее заднице и боках за время беременности. Перед ней на разделочном столе, выставив напоказ влажную рубиново-красную мякоть, лежали две половинки только что разрезанного грейпфрута. В руке Дейзи держала большой нож, влажно поблескивающий в солнечном свете. Джон как зачарованный уставился на лезвие, такое острое… На мгновение ему показалось, что в кухне слишком много белых поверхностей, сверкающего стекла и яркого света. Слишком много красной сырой мякоти. От этой мысли у него нестерпимо заныла голова, и он на мгновение зажмурился.

Дейзи обернулась. По ее губам скользнула улыбка, и Джон увидел ее белые зубы. Увидел румянец на щеках. Куполообразный живот. И дурацкий фартук с рисунком в виде тыквы. Ну а как же иначе – ведь сегодня Хеллоуин…

Джон почувствовал подкатившую к горлу тошноту. Наверное, он все еще отходит от наркотиков. Плюс страх. Плюс огромное количество кортизола, который циркулировал в его крови словно яд. Его взгляд снова остановился на животе жены. Ей скоро рожать. Очень скоро. Их сын уже готов, он вертится внутри нее, брыкается, сосет палец. Сын. Наследник. Возможно, будущий горнолыжник… Джон подумал о своем отце и почувствовал укол грусти. Его отец был тем еще образчиком родительской любви и заботы. Джон не хотел стать таким, как он, и сейчас, прямо на кухне, заключил мысленную сделку с дьяволом. Или с богом. С кем именно, Джон не был уверен, но он поклялся себе, что, если ему удастся избежать последствий ужасной ошибки, которую он допустил, когда связался с Мией, он станет для своего ребенка отличным отцом. Самым лучшим! И останется таковым на всю жизнь. Он всегда будет рядом, будет поддерживать, наставлять, любить. И тогда…

Улыбка Дейзи померкла, сменившись озабоченностью.

– Ты совсем бледный… Плохо спал? Тебе обязательно идти сегодня на работу?

– К сожалению, обязательно. Важная встреча. – Он налил себе кофе.

– Я звонила диетологу, – сказала Дейзи. – И персональному тренеру. Проконсультироваться. Я рассказала, что с тобой случилось, и они…

– Не сейчас, Дез.

Она виновато вспыхнула.

– Хорошо, не буду. Когда ты вернешься?

– К ужину.

– Значит, ты забыл?

– Забыл о чем?

– Сегодня же Хеллоуин. Нас ждут на ужин Ванесса и Харуто.

– Что?! Господи, только не сегодня! Я…

– Пожалуйста, Джон. Ради меня. Мне кажется, нам обоим было бы полезно как-то… разнообразить наше времяпрепровождение.

Джон молча окинул ее взглядом. Он чувствовал себя скверно. Во всех отношениях. А еще он боялся, что может ее потерять.

– Ну, хорошо. Конечно. Если тебе хочется, я готов.

– Спасибо! Ванесса сказала, что ждет нас примерно к шести и что мы начнем с коктейлей. Я думаю, по дороге мы заедем куда-нибудь за цветами, а еще можно купить пирог на десерт. Ты не против?

– Конечно, нет.

К тому времени, когда Джон припарковал свой «ауди» на служебной стоянке под зданием «Терры Уэст», в голове у него немного прояснилось. Не выходя из машины, он позвонил Джейку Престону. Джон по-прежнему боялся, что с Мией его могли подставить тесть, Генри или даже сам Ахмед Вахид. В ушах у него по-прежнему нет-нет да раздавался жаркий шепот Мии: «Кто твой конкурент, Берг-Бомба? И как ты собираешься искать на него компромат?»

Джейк ответил на втором гудке:

– Джейк Престон слушает.

– Это Джон Риттенберг. У вас уже что-нибудь есть или…

– Боюсь, мне потребуется больше времени. Этот парень чист как стеклышко, Джон. Ни единого пятнышка. Ничего подозрительного. Настолько ничего, что мне кажется – он просто обязан что-то скрывать, но пока… Он ни разу не привлекался к ответственности даже за превышение скорости. Ни разу не устраивал буйных вечеринок. Каждый день он пробегает несколько миль, потеет в тренажерном зале, занимается йогой…

– Йогой?! Боже правый!

– Да, йогой. Похоже, парень всерьез верит в идею холистического здоровья[80] 80
  Холистическое здоровье – течение альтернативной медицины, сосредоточенное на лечении «человека в целом», а не только конкретной болезни.


[Закрыть]. Он покупает продукты только на рынке. Поддерживает местные бренды и в выходные ходит по галереям. О том, что он фанат спорта, я уже говорил. Помимо бега и тренажерного зала, он катается на сноуборде зимой и на кайтборде летом. Уже давно в отношениях. Подружка переехала в Ванкувер вместе с ними. Работает в сфере финансов.

– В сфере финансов? – Джон насторожился. – Типа банкирша?

– Вроде того. Она работает в крупной британской финансовой компании, по большей части – удаленно, но часто ездит по работе в дальние командировки.

Джон стиснул телефон в кулаке. Пристально вглядываясь в полумрак подземного гаража, он спросил:

– Как ее зовут?

– Слушай, приятель, мне казалось – ты против того, чтобы обсуждать подобные вещи по телефону. Ты сказал, что предпочитаешь личные встречи.

– Просто назови мне ее чертово имя.

– Ее зовут Мила Гилл.

– Миа?

– Нет, Мила. М-и-л-а.

– Откуда она? Кто по национальности?

– Она англичанка. Белая англичанка.

– Послушай, Джейк, ты обещал, что найдешь компромат. А мне сейчас очень нужно хоть что-нибудь. То, что ты мне сейчас рассказал, я выяснил бы и сам. Все эти сведения ничего не стоят. Мне нужны факты, которые я мог бы использовать в самое ближайшее время. – «Пока она не сделала свой ход». – Ты обещал, Джейк!

– Я сказал, что сумею что-то найти, только если там есть что искать. Сфабриковать компромат – это совсем другой коленкор. Я в самом начале сказал: мне нужно точно знать, где проходит черта, которую мы не переступаем. И кстати, Джон, изготовление компромата – это совсем другие деньги.

Джон провел ладонью по волосам. Миа. Мила. Управляющая банком. Специалист в финансовой сфере. Иностранка. Много путешествует… Его одолевали предчувствия одно мрачнее другого.

– Мне плевать, сколько это стоит, – сказал он в трубку. – Просто сделай это, о’кей?

Закончив разговор, он вышел из машины, заблокировал двери и направился к лифту. Чем выше поднималась кабина, тем сильнее становились его беспокойство.

Выйдя из лифта, Джон зашагал к своему кабинету. Секретарша в приемной была одета как Мортиша Аддамс[81] 81
  Мортиша Аддамс – вымышленный персонаж во франшизе «Семейка Аддамс». Обычно изображается похожей на ведьму, с чрезвычайно бледной кожей и длинными распущенными прямыми черными волосами. Одевается в плотно облегающие черные платья с бахромой на нижней кромке.


[Закрыть], и он сразу вспомнил о Хеллоуине.

– Доброе утро, Анна, – приветствовал он.

Она уставилась на него из-под черного парика. Лицо ее казалось мертвенно-бледным из-за толстого слоя пудры, обведенные черным губы не улыбались. Что-то не так, вдруг понял Джон. Он машинально бросил взгляд на стеклянную стену кабинета Ахмеда Вахида. Его соперник был на своем рабочем месте. Он тоже не улыбнулся. Его губы были сурово сжаты, непроницаемые черные глаза смотрели сквозь круглые очки пристально и твердо. В ушах Джона раздался тревожный звонок. Наверное, коллеги просто не одобряют, что он забыл надеть маскарадный костюм, и теперь считают его занудой, который портит им праздничное настроение.

– Джон… – сказала Анна, предварительно откашлявшись, и он заметил, как из уголков рта у нее стекает струйка искусственной крови. – Тебя ждет Дэриен. Он у себя в кабинете.

Дэриен. Большой босс. Самый большой…

Джон замер.

– А что такое? Что-то случилось?

В отличие от Ахмеда, Анна явно не решалась встретиться с ним взглядом.

– Не знаю. Он просто сказал, чтобы я направила тебя к нему, как только ты появишься.

– Понятно. – Джон двинулся к своему кабинету, но Анна вскочила и бросилась следом за ним.

– Джон! Дэриен сказал – немедленно!..

– Я понял. Понял. Дай мне хотя бы портфель положить, о’кей?

Секретарша сглотнула. Ее окровавленный рот в обрамлении черных губ выглядел жутковато.

– Извини, Джон. Он настаивал, чтобы ты сразу же прошел к нему…

Джон пристально посмотрел на нее. Краешком глаза он видел, что все коллеги в своих стеклянных будках подняли головы и глядят на него. Неподвижно. Молча. И тут он все понял.

То, чего он так боялся, случилось.

Случилось раньше, чем он рассчитывал.