Текст книги "Избранные детективы серии "Высшая лига детектива". Компиляция. Книги 1-14 (СИ)"

Автор книги: Лорет Энн Уайт

Хольгерсен хотел тронуть ее за руку, но Энджи резко развернулась и пошла к лестнице, чтобы он не увидел слезы на ее глазах.

«Надо было привезти тебя в управление, Мерри… Я подвела тебя, я тебя так подвела… Черт бы все побрал, я тебя подвела…»

╬

Глава 70

Понедельник, 18 декабря

Энджи извернулась, чтобы поправить застежку пуленепробиваемого жилета. Шел первый час ночи. Дождь на время перестал, ветер стих, и рваные облака ползли по небу, словно играя в пикабу с бледной выпуклой луной, протянувшей по воде серебристую дорожку. Стоянка была заполнена, но на яхте стояла тишина. Энджи лежала рядом с Мэддоксом на берегу за небольшим пригорком, наблюдая за операцией в ожидании сигнала от бойцов отряда быстрого реагирования, которые были готовы взбежать на борт «Аманды Роуз».

Разработка операции захвата началась в тот момент, когда Паллорино с Мэддоксом поехали задерживать Нортона-Уэллса. Фиц и Веддер следили за происходящим из управления.

Энджи рассматривала стоянку в прибор ночного видения, когда в ворота медленно въехал черный таункар с тремя мужчинами. Дверцы открылись, пассажиры, смеясь и нетвердо держась на ногах, пошли по причалу к сверкающей огнями белой яхте. Основная масса гостей уже собралась на борту, приехав в такси, лимузинах, собственных машинах. Дороги из бухты были перекрыты – отъезжающих останавливали полицейские кордоны.

Энджи навела прибор ночного видения на «Аманду Роуз»: за яхтой на водной глади показались черные силуэты катеров береговой охраны, блокировав выход из бухты. Держась на некотором расстоянии, маячили два скоростных полицейских катера, готовые вступить в дело, если команда «Аманды Роуз» попытается сбежать на маленьких моторках, которые полицейские наблюдатели разглядели на борту. На берегу в полной готовности ожидал вертолет. Энджи сдерживала нетерпение, следя за силуэтами спецназовцев, которые двигались к судну, как черные ниндзя, со штурмовыми винтовками наготове.

Уже подъехали «Скорые» и представители социальных служб.

Вдруг ночную тишину раскололи выстрелы. Воздух прорезал пронзительный крик, потом закричали другие мужчины. Крики разносились далеко над водой.

– Высыпали на палубы, – сообщила Энджи Мэддоксу, который смотрел в свой бинокль. Тени метались – мужчины бегали по яхте. Вспышка света разорвала тьму, и до берега долетел приглушенный звук взрыва. Новый вопль сотряс все вокруг – женский. Снова выстрелы. Затем все начало успокаиваться. Энджи слышала резкие команды, приказы. Несколько мужских голосов горячо заспорили, потом перешли на крик – ветер доносил отдельные слова.

Услышав по рации сигнал «все чисто», Паллорино и Мэддокс вскочили и, пригнувшись, побежали на набережную и к яхте. От сходней спецназовец в полном снаряжении сразу провел их к лестнице, ведущей на палубы. Роскошь убранства поражала воображение – сплошь полированное дерево, хром и белый лак, на стенах подлинники известных мастеров. На яхте еще звучала музыка – никто и не подумал ее выключить. Энджи почувствовала уже порядком выветрившийся запах перцового баллончика.

На второй палубе спецназовцы надевали наручники на членов команды. Девушек, завернутых в одеяла, препровождали по лестницам наверх, собирая на верхней палубе; некоторые из них плакали. Из будуаров на нижней палубе выводили мужчин в разной степени одетости; кое-кто не пожелал расстаться с гротескными, в барочном стиле карнавальными масками – с длинными изогнутыми носами, рогами дьявола или мордой быка.

На нижней палубе Энджи и Мэддокса провели в так называемый офис, где сидела задержанная «мадам Ви» со своей телохранительницей-трансвеститом. У двери стоял спецназовец с автоматом. Он пропустил детективов в просторную каюту с блестящим полированным столом, возле которого занял пост второй боец, не сводя глаз с женщины лет шестидесяти восьми, руки которой были скованы за спиной. Рядом, тоже в наручниках, сидела ее помощница-трансгендер. Джейден Нортон-Уэллс не ошибся: Зайна действительно напоминала существо из иного измерения со своими серебристыми волосами, белыми глазами и странной пепельной кожей.

Бесцветные глаза встретились со взглядом Энджи, не выдав ни малейшего волнения или эмоций. Зато старуха яростно уставилась на детективов, злобно сжимая кроваво-красные губы. Энджи заметила, что рядом с ней стоит остановленный во время работы уничтожитель бумаг.

– Дайте нам минуту, – попросил Мэддокс спецназовца. Тот кивнул, вышел и прикрыл дверь. Если перед отрядом быстрого реагирования стояла задача захвата «Аманды Роуз», то Паллорино и Мэддоксу нужна была в первую очередь информация об исчезнувшем плотнике, который оставался на свободе. Счет до нового убийства шел на часы, если Грабловски не ошибся.

– Говорите с моими адвокатами, – резко сказала мадам Ви, подняв голову. – Вы не имеете права, это препятствование законному бизнесу! Я владею эксклюзивным клубом джентльменов, и то, чем они занимаются в приватной обстановке в своих каютах, происходит по обоюдному согласию между совершеннолетними людьми!

– Мне бы список вашего персонала, – попросил Мэддокс.

Старуха сжала губы и отвернулась. Ее телохранительница осталась бесстрастной – хладнокровная, опасная хищница.

– Как фамилия плотника, который работал у вас еще недавно? – спросил Мэддокс, бесцеремонно роясь в ящиках стола с намерением вывести из себя мадам Ви. – Кстати, а ваше имя по документам?..

– Повторяю, обратитесь к моим адвокатам.

Он с силой развернул кресло мадам Ви, так что шокированная старуха замолчала, и наклонился к ней вплотную:

– Просто скажите фамилию плотника. Утаивание информации об этом работнике будет стоить вам свободы. А срок вам светит немалый, поверьте, чем бы вы здесь ни занимались.

Молчание.

Паллорино, охваченная бессильным гневом, подавила желание буквально разорвать сутенершу на части. Мэддокс показал подбородком на дверь, давая понять, что они здесь закончили – время дорого. Он вышел из каюты первым, Энджи – за ним.

– Мы теряем время, – сказал он и повернулся к спецназовцу, охранявшему дверь. – Куда отвели персонал?

– Пока всех собрали в складском помещении на нижней палубе, сэр.

Мэддокс с Энджи побежали по лестнице вниз, столкнувшись с несколькими бойцами, конвоировавшими членов команды на корму. Одна из спецназовцев, женщина, подозвала Энджи и Мэддокса:

– У нас тут объявились желающие сотрудничать. Вон, горничная. – Она показала на молоденькую девушку лет двадцати трех. Детективы сразу же отвели ее в сторону.

– Я не знала, что тут творится! – выпалила та, едва дыша и глядя на них круглыми, как блюдца, глазами. – Клянусь! Я здесь новенькая, я…

– Как тебя зовут, милая? – Энджи протянула ей салфетку, вытащенную из кармана. С моря дул холодный боковой ветер – за горизонтом формировался новый погодный фронт.

Девушка высморкалась, дрожа как осиновый лист.

– Кэти Коллинз. Я новенькая, – повторила она.

– Сколько ты тут работаешь?

– Месяц.

– Ну за месяц-то можно разобраться, что к чему. Ты убирала в каютах?

Коллинз кивнула.

– Значит, видела следы ночных забав. Что там было? Использованные презервативы, секс-игрушки, кровь? Ты здешних девушек видела? Как их бьют, видела?

Кэти сглотнула.

– Девушек ни одной не видела, ни разу. В часы работы клуба персонал в нижние каюты не допускался, кроме официантов. Мы приходили с уборкой, когда все разъезжались. Спальни девушек тоже стояли пустые – их всегда переводили в другую часть судна, когда у них нужно было убрать.

Энджи выразительно поглядела на Мэддокса:

– Значит, какие-то девушки на яхте все-таки живут?

Коллинз кивнула.

– Я слышала, их называли девушками со штрихкодом. Вроде они все иностранки и живут на яхте. Я их сама не видела. Три совсем юные, их держат отдельно… Остальные девушки приезжают и уезжают с водителями, которых предоставляет клуб. – Кэти опустила глаза и уставилась в пол: – Платят тут хорошо. Я… ничего не знала. Старалась делать свою работу, и все.

– Кэти, помогите нам, и вы поможете себе. Еще две недели назад на «Аманде Роуз» был такой человек, который работал и матросом, и плотником. Блондин лет тридцати, красивый, но как бы странный. Вы никого не припоминаете из тех, кто здесь уже не работает?

– А-а, да, он уволился. По крайней мере, нам сказали, что Спенсер уволился.

Энджи внутренне вздрогнула.

– Спенсер, а фамилия?

– Ой, откуда ж мне знать!

– А где он живет, тоже не знаете? – спросил Мэддокс. – Он иностранец? Он был на борту, когда яхта заходила в другие порты?

– Я-то не знаю. – Кэти Коллинз показала на мужчину в белой рубашке повара, которого в наручниках вели в сторону складского помещения. – Вот он знает.

Энджи с Мэддоксом отвели повара в сторону. Это был верзила с исклеванным оспинами лицом и грубыми чертами. Его белая рубашка была измарана кровью.

– Я требую адвоката, – тут же сказал он.

– Слушай, приятель, ты мне не нужен, мы не за тобой, – коротко сказал Мэддокс. – Меня интересует Спенсер. Ты мне рассказываешь о Спенсере, и дела у тебя сразу налаживаются. Будешь молчать – я специально позабочусь, чтобы твоя жизнь превратилась в ад.

Взгляд верзилы дрогнул при упоминании Спенсера.

– Давайте вон туда зайдем, – попросил он, указав на дверь. Энджи заглянула туда и увидела небольшую каюту с диванчиками – нечто вроде комнаты для персонала.

Верзила вошел вместе с детективами и оглянулся на дверь.

– Спенсер уволился, – сообщил он, когда дверь прикрыли.

– В курсе. Почему он уволился?

– Несколько недель назад в одной из кают клуба что-то произошло. Я не знаю подробностей, но что-то плохое. Спенсера позвали помочь, и после этого мы его не видели.

– Фамилия у Спенсера есть? Где он живет, гражданин какой страны, сколько проработал на «Аманде Роуз»?

– Фамилия Аддамс, Спенсер Аддамс, местный, из Виктории. Работал на яхте несколько лет, плавал с нами несколько раз на Карибы и по Средиземному морю. Сезонный работник. Сказал, что в свое время откликнулся на объявление, на яхту требовался плотник. Живет в бухте Джеймс со своей матерью. Вообще он не откровенничал, замкнутый такой, но плотник очень хороший. Свое дело обожал, работа для него была прямо как религия. Он вообще был со странностями – цитаты из Библии из него так и сыпались.

Сердце Энджи молотом стучало в груди.

– Где именно в бухте Джеймс?

– Не знаю.

Дверь открылась, и в кабину заглянул спецназовец:

– Детективы, вы должны это увидеть.

Он отвел их на нижнюю палубу, на первый взгляд к чулану, и открыл дверь, за которой оказалось помещение примерно два на два метра.

– Пришлось взломать замок, чтобы войти, – сказал спецназовец.

Энджи и Мэддокс вошли в тесную каморку. Стены были обиты деревянными панелями, в центре поставлен мягкий крутящийся стул. Узенькая, меньше фута шириной, полка-столешница обегала стены на уровне метра от пола. В панелях были отверстия, откуда выходили провода, воткнутые в ноутбук, оставленный на узкой полке.

Мэддокс со щелчком натянул латексные перчатки и провел рукой по проводам, уходившим в стену.

– Здесь какая-то съемная заглушка, – сказал он, снимая деревянный кружок, маскировавший нишу в стене. Тихо выругавшись, он вынул еще одну заглушку. – Видеокамеры, – заключил он и взглянул на ноутбук: – Провода идут от встроенных камер к этому компьютеру.

Энджи тоже достала из кармана перчатки, открыла ноутбук и тронула кнопку «Вкл». Экран засветился.

– Черт, – прошептала Паллорино, открывая все файлы подряд. Это оказалась видеосъемка из разных кают, где клиенты получали соответствующие услуги. – Значит, вот откуда он следил. Этот ублюдок смотрел и все фиксировал. – Она огляделась. Четыре стены, в каждой отверстия, провода тянутся к ноутбуку-терминалу. – Отсюда ему были видны несколько кают. Прямо нервный узел в брюхе «Аманды Роуз», – продолжала она, открыв новый файл. Обнаженный молодой брюнет водил на поводке обнаженную женщину на четвереньках. У Энджи замерло сердце. Она нажала быструю перемотку вперед.

– Все, он наш, – прошептала она, с холодком под ложечкой наблюдая, как молодой человек связал женщину по рукам и ногам и начал жестко долбить ее сзади. Волосы свесились на лицо девушки, обращенное к камере, по щекам катились слезы, черты мучительно исказились, веревка все туже затягивалась на ее шее. За совокупляющейся парой, в дальнем правом углу, стоял Нортон-Уэллс. – Оба попались, – тихо добавила она. – Это Фейф Хокинг.

Судя по дате, съемка велась двадцать восьмого ноября. Детективы смотрели, как Хокинг начала задыхаться, глаза полезли из орбит, тело обмякло, но Рэддисон продолжал ее накачивать. К горлу Энджи подступила желчь, когда она смотрела на смерть молодой женщины. Тайная видеозапись превратилась в снафф[9] 9
  Фильм, как правило, порнографического содержания, с настоящим убийством.


[Закрыть].

– Должно быть, он сбежал внезапно, раз бросил все здесь, – сказал Мэддокс.

– Может, скачал в облако, откуда теперь может при желании загружать и просматривать. – Энджи вытерла рукавом рот. Ее вдруг замутило при мысли о такой растленности, моральной ущербности. – Если Нортон-Уэллс ничего не придумал, начальство вызвало этого Спенсера Аддамса сразу после случившегося, чтобы избавиться от тела Хокинг. Отвезя ее на остров Тетис, он вернулся на «Аманду Роуз» предположительно на маленьком катере, а уходя после смены, заметил на стоянке Рэддисона и Нортона-Уэллса и решил не упускать шанс – отжал себе «Лексус», на котором позже похитил Драммонд. Когда тело Хокинг всплыло и сведения об увечьях на трупе попали в прессу, связав ее с похищением и убийством Драммонд, Аддамс уже не мог сюда вернуться. – Энджи встретилась взглядом с Мэддоксом. – Потому что к этому времени все уже догадались – это он изуродовал тело Хокинг. Ему доверили избавиться от тела, а он не справился.

Мэддокс повернулся к спецназовцу, ожидавшему у двери.

– Это помещение опечатайте. Сюда мы в первую очередь приведем экспертов. – Он достал мобильный и позвонил Фицу: – Нужен адрес проживания, срочно, – сказал он в телефон, глядя Энджи в глаза. – Маньяка нашего зовут Спенсер Аддамс, живет в бухте Джеймс, вроде бы с матерью. Мы сейчас выдвигаемся туда, а от вас ждем адрес и группу захвата.

╬

Глава 71

Вторая команда спецназа прибыла скрытно, без сирен. Дом в бухте Джеймс был тих и темен. Спецназовцы взломали дверь, но ни Спенсера Аддамса, ни его матери внутри не оказалось. Сейчас ждали приезда экспертов.

Дождавшись сигнала «все чисто», Энджи с Мэддоксом медленно вошли в гараж, выходивший на тихую улочку со старинными домами, белым штакетником и аккуратными цветочными клумбами. Ночь была ветреная. Растущая луна заливала серебром сонную округу, но на горизонте собирались черные тучи. Тихий квартал находился в шаговой доступности и от моря, и от пирса, где Энджи и Мерри Уинстон сидели в бистро, и от здания законодательного совета, и от гавани, этого сердца города, и становилось еще страшнее от сознания, что здесь вырос чудовищный маньяк-убийца, здесь ходил в школу, годами таился и гнил изнутри, превращаясь в больного садиста.

Энджи кивнула на масляное пятно, впитавшееся в бетонный пол гаража: недавно здесь стоял автомобиль. В гараже было тепло, в воздухе еще ощущался слабый запах горячего мотора и выхлопных газов – видимо, жильцы уехали совсем недавно. Вдоль стен стояли металлические стеллажи, где в пластиковых ящиках лежали садовые инструменты, чистящие средства и прочие припасы. На пробковой доске, привинченной к стене, на крючках ровными рядами висели инструменты.

– Аккуратный, подлец, – буркнул Мэддокс, когда они двинулись ко второму выходу. За дверью начиналась вымощенная камнем дорожка к крыльцу коттеджа.

Энджи остановилась.

– Подожди, вон, смотри, – сказала она. – Оружейный сейф.

Сейф для длинноствольного оружия был распахнут и пуст. На полке валялась перевернутая коробка из-под патронов, тоже пустая.

– Двадцать второй калибр, – прочла Энджи надпись на коробке. – Он на свободе, и у него винтовка.

По узкой дорожке пошли к аккуратному домику под двускатной крышей, с витражными вставками над окнами. Подсветка в саду была включена, и взгляду открывался ухоженный газон с подстриженными кустами.

Пока они ждали подкрепления, Веддер дал задание техническому отделу запустить поиск Спенсера Аддамса. Второе имя – Джон, не привлекался, ДНК и отпечатков пальцев в базе нет. Мать – Бьюла Ли Аддамс, урожденная Картрайт. Дом куплен на ее имя, Спенсер там вырос. Отец, Джон Спенсер, пропал, когда мальчику было пять лет. Его так и не нашли, и Спенсера воспитывала мать. Закончил местную школу, работал учеником плотника. Бьюла длительное время активно участвовала в работе благотворительных католических организаций и была прихожанкой отца Саймона. Пока это все, что удалось установить ребятам из управления.

Когда подъехали криминалисты, Мэддокс и Энджи как раз входили в дом, натянув сапоги-бахилы и перчатки. В комнатах было тепло. Судя по всему, хозяева выехали в спешке: телевизор еще работал – шла серия «Улицы Коронаций». В старом камине оранжево тлели угли, и в коридоре дымилась ментоловая сигарета, конец которой превратился в аккуратный столбик пепла. Рядом с пепельницей, полной окурков со следами ярко-красной помады, стояла коробка синих латексных перчаток и лежал пакет с логотипом «Драгги март»; детективы проезжали этот магазин по дороге сюда.

На вешалке у дверей висели пальто, на подставке – женский зонтик в цветочек. Мужские беговые кроссовки «саломон» соседствовали с меньшего размера женскими спортивными туфлями «рокпорт». В воздухе сильно пахло кислым, резким ментоловым дымом.

Энджи с бьющимся сердцем огляделась.

Предоставив судмедэкспертам тщательно прочесывать дом и лужайку, Паллорино и Мэддокс, имея перед собой конкретную цель, быстро прошлись по комнатам в поисках подсказок, куда могли выехать хозяева. Времени у них не осталось – подозреваемый находился в бегах и был вооружен. Возможно, он почувствовал себя загнанным в угол и окончательно слетел с катушек. Без ответа пока оставался вопрос, добровольно ли мать поехала с сыном.

Из коридора они открыли дверь в маленькую ванную, и у Паллорино перехватило дыхание.

Приклеенные по краям зеркала над белой раковиной, на детективов глядели фотографии Грейси Драммонд, запечатленной во время половых актов с разными мужчинами. Сверху на зеркале ярко-красной помадой были крупно выведены слова: «Спаси этих девушек». От надписи красная стрелка указывала на изображение еще одной девушки, занимавшейся сексом с бородатым мужчиной лет шестидесяти.

– Лара Пеннингтон, – узнала Энджи.

Рядом с фотографией Пеннингтон и неизвестного помадой было написано: «Быть ей крещенной во имя Господа. Спаси их всех. Изгони Сатану».

– Это кадры из видеозаписей с яхты, – сказала Паллорино, подавшись ближе. – В числе других Аддамс видел Драммонд, Хокинг, Пеннингтон и зациклился на них. Он напал на Драммонд, распробовав тело Хокинг.

– Ему захотелось живую, – негромко сказал Мэддокс.

– Пеннингтон следующая, – произнесла Энджи, глядя на жесткие банные перчатки для скраба, лежавшие в раковине. Мэддокс приподнял одну. Пальцы перчатки покоробились и слиплись от чего-то засохшего.

– Семя? – предположил он.

По краю раковины были разложены открытые английские булавки, бритва и тюбик крема «Горячий лед» для разогрева мышц. Здесь же были коричневые пятна, похожие на кровь.

Мэддокс поглядел на перчатки, булавки, бритву и снова на фотографии блуда.

– Ты думаешь о том же, что и я?

Энджи со всхлипом втянула воздух. Рот наполнился предчувствием, что худшее еще впереди.

– По-моему, он здесь дрочил на фотографии Драммонд и Пеннингтон. Если он орудовал в перчатках для пилинга, да еще и мазал интимные места этим кремом, ему наверняка жгло там все огнем. Булавки, бритва – значит, от боли этот ублюдок кончает. Интересно, что думает об этих фотографиях его мамаша? Если она тоже здесь жила, не могла же она не заходить в туалет!

– Может, она его сообщница? – возразила Энджи, кивнув на красную надпись. – Помада, судя по всему, ее. Такие же следы на ментоловых окурках. И уехала вместе с сынком.

Выйдя в коридор, они открыли соседнюю дверь. Интерьер этой комнаты был суров, даже аскетичен: голые стены, только деревянное распятие над узкой кроватью, накрытой простым темно-синим одеялом. Голый деревянный пол. Занавесок на окне нет.

Нехорошее предчувствие усилилось, когда Паллорино вошла за Мэддоксом в следующую комнату, побольше, всю в цветочках и рюшах. Широкая кровать завалена думками и застелена розовым бельем. Вязаное крючком покрывало аккуратно сложено в ногах. На стене – фоторабота Эмили Карр с изображением старой церкви. Стоявший под окном комод с зеркалом – темного дерева, изогнутый в форме человеческой почки – застелен тюлевой накидкой с зубчатым краем, а сверху фотографии в рамках, четки и множество помады, компактные румяна, голубые тени для век, пудра и начатый пакетик леденцов «Хэтти» из «Старой милой кондитерской». На чеке дата – пять дней назад. Энджи взяла одну из фотографий: красивый мальчик лет десяти с растрепанными светлыми волосами и улыбкой сорванца. Голубые глаза, тонкие ножки с большими коленками торчат из слишком широких шортов. У стоящей рядом женщины узкое острое лицо и очки «кошачий глаз».

– Наверное, это Спенсер с матерью, – сказала она, ставя фотографию.

Ни в комнате, ни во второй ванной не было никаких следов мужчины.

Прибывшие эксперты уже проходили в дом. Энджи с Мэддоксом спустились в подвал. Раскачивавшаяся на шнуре лампочка освещала деревянные ступени.

Подвал оказался большим, без перегородок. В дальнем конце был устроен целый тренажерный зал: тут и штанга со скамьей для жима лежа, и гантели, и велотренажер, и беговая дорожка.

Они медленно двинулись вперед. Энджи вся подобралась, словно чувствуя присутствие этого Спенсера, будто отшелушившиеся мертвые клетки кожи маньяка висели в воздухе, попадая через ноздри ей в легкие.

Из спортзала открывались двери в прачечную и ванную. В прачечной нашлось корыто из нержавеющей стали, достаточно большое, чтобы сунуть голову Грейси Драммонд под воду и удерживать, пока девушка не захлебнется. В другом конце подвала стояли холодильник и большой морозильный ларь, а в центре кто-то поставил простой металлический стул, повернутый к удобному мягкому креслу. Над креслом с потолочной балки до самого пола свисали веревки, живо напомнив детективам погреб на острове Тетис. Рядом со стулом и креслом установлены телеэкран и видеооборудование. Мэддокс включил воспроизведение.

С тихим статическим треском экран ожил. Энджи завороженно смотрела, как в Грейси Драммонд, связанную, с заклеенным скотчем ртом, насильно входит светловолосый обнаженный мужчина с рельефными мышцами и тренированным, ухоженным телом. Она отвела глаза, мгновенно вспотев от некстати вспомнившихся слов Алекса Страусса: «Это не может не сказаться на психике. Признай очевидное. Это только в кино полицейским все нипочем. Современный зритель уже привык к насилию на экране, но это жизнь, а не кино, и люди из плоти и крови. Человеческая природа не приспособлена к тому, чтобы справляться с бесконечной чередой кошмаров, которые ты видишь чуть не каждый день, расследуя дела особого рода…»

Паллорино двинулась к полке, тянувшейся вдоль стены между холодильником и морозильником, – там стояла большая раздвижная шкатулка для шитья. Приподняв крышку, Энджи увидела аккуратные ряды катушек с яркими цветными нитками. Верхнее отделение отъехало, и открылось нижнее. Энджи окаменела.

– Мэддокс…

Он сразу подошел.

– Трофеи, – произнесла она, глядя на пряди волос, смазанные у концов лаком и связанные нитками разных цветов. – Слушай, здесь же больше двадцати… И на каждой ярлычок с именем, датой, местом… – Она нагнулась, не желая трогать вещественные доказательства, и вгляделась, пытаясь разобрать крошечные буквы, выведенные от руки. – Малага, – прочла она. – А здесь… Тулон. А этот… Ницца. – Она подняла глаза на Мэддокса: – Города на Лазурном побережье и во Французской Ривьере. Он занимался этим много лет…

По лестнице застучали шаги – эксперты спускались в подвал. Энджи быстро направилась к холодильнику. Внутри оказались бутылки воды с газом, витаминизированная вода, спортивные напитки. Закрыв дверцу, Энджи решила проверить морозильник. У Мэддокса зазвонил телефон, и он отошел ответить. Подвал заполнили эксперты-криминалисты, с которыми приехал и фотограф. Энджи приоткрыла ларь.

– Блин! – ахнула она, отшатнувшись и едва не отпустив крышку. Желудок свело, но Паллорино справилась с собой.

Синее, замерзшее лицо женщины уставилось на нее безжизненными, замороженными глазами. Губы были накрашены той же ярко-алой помадой, следы которой она заметила на окурках в пепельнице у зеркала. Голова и торс старухи были вместе, но ноги и руки были засунуты в морозилку сбоку от тела, отдельно.

– Это его мать? – с ужасом прошептала она. – Бьюла Аддамс? Господи, сколько же она здесь лежит? – Она повернулась к Мэддоксу. К морозильнику подбежали эксперты.

В лице Мэддокса не было ни кровинки. На ларь он не смотрел, стиснув телефон.

– Звонила Джинни, – хрипло сказал он. – Ей нужна моя помощь.

– Что?!

– Говорит, пошла куда-то с подругами, выпила, и ей кажется, что в коктейле что-то было.

Энджи пропустила экспертов к Бьюле Аддамс, а сама подошла к Мэддоксу. Он выглядел совсем больным.

– Она напугана. Она там почти теряет сознание. Энджи, я ей нужен, она просит приехать. – Его глаза подозрительно заблестели. – Я всю жизнь пренебрегал дочерью. Приехал в надежде, что она начнет со мной общаться. Но не так же…

Детективы стояли, разрываясь между срочностью расследования и новой проблемой.

– Мэддокс, это твое самое крупное расследование, – тихо напомнила Энджи.

– А Джинни – моя дочь. Ради нее я сюда и приехал. Она для меня все. Я надеялся стать хорошим отцом, загладить былые недоразумения… – Он поглядел на морозильник. Полицейский фотограф уже делал снимки тела. – Ты можешь взять руководство расследованием на себя? Отправь людей за Ларой Пеннингтон, если еще не поздно. Выясни, кто еще может быть в опасности.

Подбородок Энджи напрягся. Она смотрела на своего напарника, своего начальника и любовника, на этого красивого мужчину. Его призвание – спасать. И она поверила, что любит его. Ей было больно видеть, как страдальчески исказилось его лицо. Глаза Паллорино сверкнули, и она кивнула:

– Поезжай, я все сделаю. Выручай ее.

Мэддокс уже поднимался по ступеням. Последнее, что увидела Энджи, – мелькнувший черный край его пальто.

╬