Текст книги "Избранные детективы серии "Высшая лига детектива". Компиляция. Книги 1-14 (СИ)"

Автор книги: Лорет Энн Уайт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 255 (всего у книги 320 страниц)

Суд по делу об убийстве

Раньше тем же утром.

Томба, штат Квинсленд

Берл Геллер смотрит телевизор в своем маленьком доме с гофрированной стальной крышей, которая раскаляется под жарким австралийским солнцем. Дом расположен на пригорке, на окраине бесхозных трущоб, растянувшихся на несколько километров от сельского городка Томба в Квинсленде, недалеко от границы с Новым Южным Уэльсом. Внутри жужжат мухи и лениво вращается потолочный вентилятор. Пес чешется у подножия ее шезлонга. Ее муж находится в соседней комнате и занимается тем, чем обычно занимается Херберт Геллер, но Берл приклеилась к реалити-шоу суда по делу об убийстве Мартина Крессуэлл-Смита. Она убеждена, что Сабрина Крессуэлл-Смит виновна, но согласна с телевизионными гуру, что все улики против нее в лучшем случае являются косвенными. Кроме того, Берл испытывает сочувствие к этой женщине. Ее муж выглядит настоящим засранцем. Ублюдком. Она бы тоже проткнула его ножом. Боже упаси, но иногда ей кажется, что она могла бы воткнуть нож в Херба. Берл знает, каково испытывать ярость. Ей знаком вкус измены и неудачи. Она смотрит на старый свадебный портрет ее и Херба, стоящий на буфете. Какие мечты у них были тогда! А теперь – только посмотрите на ее жизнь. Если бы она имела кучу денег, а ее муж сбежал вместе с любовницей…

На экране появляется Мелоди Уоттс.

– Мелоди вернулась, Херб!

Он что-то ворчит в ответ.

– Ты все пропустишь!

– Уверен, что ты мне все расскажешь, – откликается Херб из соседней комнаты.

Камера фокусируется на Мелоди Уоттс. Она стоит перед дверями суда. Она безупречно выглядит и носит розовый жакет, приятно контрастирующий со светлыми волосами. Просто красотка.

Берл пинает пса распухшей ногой, чтобы тот перестал чесаться. Делает глоток пива из банки и завороженно смотрит на экран.

– Сегодня утром, после возобновления слушаний по делу об убийстве Мартина Крессуэлл-Смита, ожидается, что судья Джеральдина Парр подытожит основные аргументы сторон. Мы полагаем, что судья Парр изложит ключевые моменты показаний каждого важного свидетеля, объяснит присяжным соответствующие положения закона и их значение для данного дела. Следующим шагом будет совещание присяжных заседателей.

Экран разделяется по вертикали и показывает ведущего новостей, сидящего за столом.

– Спасибо, Мелоди, – говорит он. – Скажите, полиция Нового Южного Уэльса еще не обнаружила предполагаемого сообщника или пропавшую «Абракадабру»?

– Все верно, Харлан. Загадочный «байкер» с татуировкой на шее остается одним из главных подозреваемых, как и в течение года с лишним после убийства в Агнес-Бэзин.

– Есть ли шанс, что миссис Крессуэлл-Смит выйдет на свободу?

– Как я уже сообщила зрителям, мистер Лоррингтон подчеркивает слабость аргументов обвинения и предоставляет правдоподобные альтернативные варианты для присяжных. В одном из своих первых заявлений мистер Лоррингтон сказал, что на суде присяжных возможен любой исход. Если присяжные заседатели испытывают сочувствие к миссис Крессуэлл-Смит или рассматривают ее как жертву происков ее мужа, то они с большей вероятностью увидят основания для разумного сомнения и сочтут ее невиновной. Юридическая стратегия защиты состояла в том, что, хотя миссис Крессуэлл-Смит является умной и опытной мошенницей, она никого не убивала.

– Спасибо, Мелоди, – говорит ведущий.

Мелоди отключается и исчезает, и на экране появляется фотография типовой малогабаритной яхты модели «Куинтрекс».

– Полиция Нового Южного Уэльса до сих пор обращается к общественности с просьбой о содействии любого человека, который видел такую яхту при подозрительных обстоятельствах, – говорит ведущий. – Полиция до сих пор ищет этого человека…

Появляется фотография лысого мужчины, сделанная камерой наружного наблюдения. Берл с интересом подается вперед. Хотя она смотрела большинство репортажей о ходе суда, но не видела этой фотографии. На экране возникает увеличенное изображение татуировки на шее мужчины. Что-то с трудом ворочается в голове у Берл. Ее сердце бьется быстрее. Она делает еще глоток, не отрывая взгляда от татуировки. Это миниатюрное изображение колибри. Экран мигает, и на нем появляется изображение модных бронзовых часов.

– Полиция также ищет часы «Ролекс-Дейтона» этой модели, – говорит ведущий.

Берл давится очередным глотком пива.

– Эй, Херб!

– Чего еще?

– Поди сюда, да поскорее, – она смещается на край шезлонга.

Он появляется из-за угла в майке-безрукавке, которая когда-то была белой. Берл указывает банкой на экран.

– Вот! Эти часы. Я видела их.

– О чем ты болтаешь?

– О нашем жильце, идиот. О парне, который снимает сарай на краю фермы.

– Я с ним не общаюсь, Берл. Это ты решила сдать ему ту развалюху. Я практически не знаю его в лицо. Он не выходит наружу, когда я здесь.

Она неуклюже поднимается и поспешно идет к стационарному телефону рядом с их свадебной фотографией в рамке.

– Что ты делаешь?

Она заглатывает остатки пива, роняет на пол пустую банку и снимает трубку.

– Мы попадем в телевизор, Херб. Нам заплатят за это. Мы встретимся с Мелоди Уоттс, во плоти и крови. Прямо здесь. Она приедет сюда.

– Ты сбрендила? Кому ты звонишь?

– Я звоню на телестудию. Собираюсь вызвать Мелоди Уоттс. Я видела эти часы у нашего жильца. Видела эту татуировку. Он приехал больше года назад, он прячет ту лодку в сарае вместе со своим грязным мотоциклом. Клянусь, это он! Все это время он скрывался на нашей ферме!

Херб смотрит на жену. Мухи с жужжанием кружатся вокруг его головы.

– Берл, – тихо говорит он, – если это он, ты должна позвонить по экстренному номеру и вызвать полицию, а не Мелоди Уоттс.

Она прикладывает трубку к уху.

– Мы попадем в телевизор, Херб!

Суд по делу об убийстве

Февраль, наше время.

Верховный суд Нового Южного Уэльса

Прошло пять дней после того, как остановили судебный процесс после крайне необычного запроса государственного прокурора о запоздалом появлении в деле новых обстоятельств и о возможном привлечении нового свидетеля. Сегодня утром, когда суд возобновляется, Лоррингтон выглядит посеревшим и усталым. Он не тот человек, который любит проигрывать или быть свидетелем своего поражения.

Судебный следователь отворяет дверь. В зале воцаряется мертвая тишина.

Он входит внутрь.

На какой-то момент я боюсь, что упаду в обморок. Он пришел, хотя я надеялась, что этого не произойдет. Это может означать только одно: он переметнулся и стал свидетелем обвинения. Беспокойство нарастает. Я бросаю быстрый взгляд на Лоррингтона. Он считает, что у него по-прежнему есть план. Но нет, только не теперь. Ему еще предстоит узнать глубину моего обмана.

Я только что стала худшим кошмаром для барристера: клиентом, который солгал ему.

Новый свидетель приносит клятву на Библии и занимает свое место. Под его глазами лежат темные тени. Он устал. Готова поспорить, что копы круглосуточно допрашивали его.

– Пожалуйста, назовите ваше имя для суда, – говорит Коникова.

– Джек Баркер.

Заметное шевеление на галерке, набитой сотрудниками полиции. Элли сидит рядом с Грегом. Остается гадать, держатся ли они за руки. За год после начала судебных слушаний по моему делу могло произойти многое.

– Мистер Баркер, можете ли вы рассказать суду, как вы познакомились с обвиняемой? – спрашивает Коникова.

– Мы познакомились после того, как ее отец умер на улицах Сиднея. Она была бездомной. Мы подружились и вместе бродяжничали на улицах. Играли в очко и в «скорлупки». Спали в парках и в подъездах, – он делает паузу и смотрит на меня. – Мы были друзьями.

Я вижу, как Элли что-то шепчет на ухо Грегу. Она понимает, что я сказала ей чистую правду о моих родителях и об истории моей жизни, когда она пришла ко мне. Это не было уловкой, чтобы привязать ее ко мне. Я училась карманному воровству на улицах. Я училась у Джека, у моего отца… Внимательно смотри на ракушки, Элли. Потому что жизнь – это игра в скорлупки, а в этой игре выигрывает только банкующий.

– Значит, вас связывает старое знакомство?

– Да.

– И вы оставались на связи все эти годы?

– Только время от времени после ее отъезда из Австралии; она иногда звонила мне, и мы снова встречались, когда она возвращалась в Австралию и жила в Джервис-Бэй. В последний раз она прибыла за несколько месяцев до приезда ее мужа и мишени.

– Мишени?

– Элли Хартли. Она была новой мишенью. Новая «миссис Крессуэлл-Смит», – он обозначает в воздухе невидимые кавычки. – Сабрина объяснила мне, что формально Элли не состояла в браке с Мартином, потому что Сабрина уже была его женой. Мартин ввел ложную информацию при заполнении брачного формуляра в Неваде.

На галерке поднимается ропот.

– Тишина в зале, пожалуйста! – восклицает судебный пристав.

Мой взгляд прикован к Джеку. Мне хочется, чтобы его здесь не было, но ему пришлось прийти. Иначе почему он находится здесь?

– Вы можете объяснить суду, почему вы отправились в Джервис-Бэй?

– Сабрина наняла меня.

– Вы можете описать, с какой целью она это сделала?

– Она хотела, чтобы я установил наблюдение за ее мужем и мишенью. Меня уволили из ВМФ с лишением всех прав и привилегий, и я отчаянно нуждался в деньгах. Она – Сабрина – чувствовала, что ее муж затевает что-то недоброе, и беспокоилась по этому поводу. Поэтому я следил за ними и сообщал об их передвижениях, когда они находились за пределами дома.

– Каким автомобилем вы пользовались для слежки?

– Коричневой «Тойотой Короллой».

Снова ропот на галерке.

– Порядок! Тишина в зале, пожалуйста!

Судебный художник переворачивает страницу альбома; его взгляд мечется между Джеком, мною и эскизом рисунка. Репортеры лихорадочно строчат в блокнотах. Я почти вижу, как машины с репортажными станциями собираются снаружи, регулируя тарелки спутниковых антенн на крышах. В зале становится по-настоящему жарко.

– Миссис Крессуэлл-Смит когда-либо предлагала вам делать что-то еще, помимо наружного наблюдения?

– Она попросила меня доставить в «Мопс и Свисток» пакет с надписью «Для Элли Крессуэлл-Смит».

– Зачем?

– Она мне не сказала.

– Вы следили также за женщиной по имени Боди Рабинович?

Он откашливается.

– Да.

– Почему?

– Сабрине сообщили, что Мартин завел роман на стороне, но он хорошо скрывал это. Раньше я наблюдал за Мартином лишь в тех случаях, когда он был с Элли. Или следил за Элли, когда она оставалась одна. Когда я последовал в Сидней за Боди Рабинович, то снимал их обоих на камеру.

– Как отреагировала миссис Крессуэлл-Смит, когда вы передали ей эти фотографии?

Он опускает голову. Я вижу, как напряжены мышцы его шеи.

– Она рассердилась, – тихо отвечает он.

– Как сильно рассердилась?

– Возражаю, – Лоррингтон поднимается с места. – Это наводящий вопрос.

– Я перефразирую вопрос. Что вам предложила сделать миссис Крессуэлл-Смит после того, как получила фотографии?

Молчание.

– Мистер Баркер, вы должны ответить на вопрос, – говорит судья Парр.

Он набирает воздух в легкие.

– Она… она попросила меня утопить Мартина.

Какой-то репортер бежит к выходу. Один из присяжных разевает рот от изумления.

Мое лицо пылает. Температура тела резко повышается.

– Как именно? – спрашивает Коникова.

– Она разработала план. Она срочно отозвала Мартина из Сиднея; он сказал любовнице, что звонила его жена. Сабрина сообщила Мартину, что Элли вышла на его след. Что теперь им нужно срочно позаботиться об Элли, поставить крест на афере и поскорее убраться из Австралии.

– Что она имела в виду, когда сказала, что нужно «позаботиться об Элли»?

– Убить ее.

– Каким образом?

– Сабрина договорилась с Мартином, что лучше всего будет сделать вид, как будто он вместе с Элли вышел в море на «Абракадабре», где произошла трагическая катастрофа. Таким образом, когда яхта не вернется, будет организована поисково-спасательная операция, но не возникнет никаких подозрений в убийстве. «Крессуэлл-Смиты» будут очередной супружеской парой, бесследно пропавшей среди морских просторов. Мартин должен был срочно приобрести автомобиль с прицепом для яхты и перегнать его из Сиднея в Агнес-Бэзин. Там Сабрина встретит его и подвезет в аэропорт Моруи, где он заберет свой грузовой пикап и приедет домой на Бонни-Ривер, где изобразит преждевременное возвращение из Сиднея. По ее словам, не было никакой возможности заставить Элли снова подняться на борт яхты, поэтому Мартин должен был одурманить ее – дать ей достаточно большую дозу гипнодорма и гидроксибутирата, чтобы она больше не очнулась. Затем я должен был встретиться с ней в гараже перед рассветом. Она оставила дверь открытой и сказала Мартину, что я ее старый знакомый, готовый тайком сделать что угодно за нужную цену. Она заранее передала мне бейсболку, ветровку и парик, когда мы встретились возле «Пагго». Она забрала вещи из гаража. План состоял в том, чтобы пораньше выйти из дома, и тогда люди увидят то, что они ожидают увидеть: Элли и Мартина Крессуэлл-Смитов, выходящих в море. Как видите, у меня худощавое телосложение. В парике я мог сойти за Элли, особенно на расстоянии.

– Откуда появился парик?

– Сабрина купила его в Моруе. Когда мы вышли в море на яхте, Мартин должен был зарегистрироваться в службе спасения на море. Сабрина сказала Мартину, что потом я закрою название яхты и регистрационный номер фальшивыми накладками, выброшу в море куртку и кепку Элли возле РНУ, а потом мы направимся в устье Агнес-Ривер. Там мы пришвартуемся к причалу и погрузим яхту на прицеп для перевозки в надежное место. Сабрина сказала Мартину, что потом она доставит Элли к устью Агнес-Ривер на моей «королле». К тому времени Элли будет либо мертва, либо в коматозном состоянии. Мы утопим ее тело в канале, где илистые крабы быстро довершат остальное. Потом мы с Мартином отвезем яхту на прицепе в Сидней, где он сядет на самолет и улетит из страны, не дожидаясь Сабрину. Оттуда я поеду на север и надежно спрячу яхту с прицепом. Все будут искать пропавших супругов на море, а тем временем Сабрина уедет в Мельбурн, где сядет на самолет и вскоре присоединится к Мартину.

– Но этого не случилось, так?

Он отпивает глоток воды.

– Нет. Это была история, предназначенная для Мартина. План Сабрины заключался в том, чтобы переиграть Мартина. Я должен был одурманить Мартина после выхода в море и выбросить его за борт, подальше от побережья. Вместе с ветровкой Элли и ее кепкой. Затем я должен был поставить накладку с фальшивым регистрационным номером, отправиться к устью Агнес-Ривер и действовать в соответствии с предыдущим планом: поехать на север и избавиться от яхты и прицепа. А пока мы будем в море, Сабрина переведет все средства с их совместного офшорного счета, куда Мартин раньше отправил похищенные деньги, на свой личный счет. Элли видела их офшорный счет, когда проникла в кабинет Мартина, но она не имела к нему доступа. Потом Сабрина собиралась уехать в Мельбурн и покинуть страну еще до того, как станет известно об исчезновении «Абракадабры».

– Но это тоже не получилось, да?

– Да.

– Что пошло не так, мистер Баркер?

Молчание.

– Мистер Баркер? – говорит судья Парр.

Он потирает лоб.

– Как только мы с Мартином вышли в море – я был замаскирован под Элли, – Сабрина вышла в Интернет и обнаружила, что Мартин уже забрал все деньги с их совместного офшорного счета. Он ограбил ее подчистую. Сначала она запаниковала, потом пришла в ярость. Она позвонила мне на мобильный и велела немедленно изменить план. Ей нужно было получить доступ к новому банковскому счету Мартина. К тому времени я уже подмешал ему наркотик. Он находился в сумеречном состоянии сознания, поэтому она попросила меня доставить его в заброшенный фермерский дом на Агнес-Ривер и держать его там до ее приезда. Она собиралась лично выбить из него информацию после того, как он придет в себя.

– Как насчет Элли Хартли?

– Она все равно собиралась утопить Элли в канале, в сущности, на тот момент речь шла уже о двух телах, когда она получит от Мартина необходимые сведения.

– Значит, это миссис Крессуэлл-Смит пытала Мартина?

Он с трудом глотает. Меня подташнивает. Я понимаю, что это конец. Лоррингтон смотрит на меня, и я физически ощущаю тяжесть его прозрения. Элли смотрит на меня с галерки. Все полицейские смотрят на меня. Все присяжные и репортеры. Я ощущаю присутствие камер и микрофонов снаружи.

– Мистер Баркер, – снова говорит судья.

– Да. Она отрубила ему пальцы, пока я уехал, чтобы забрать Элли.

– И вы «забрали Элли», мистер Баркер?

– Эта полицейская… я хочу сказать, констебль Бьянки приехала и спугнула меня. Я находился в доме. Мне удалось бежать через стеклянную раздвижную дверь вместе с видеокамерами в настенных часах и обрамленной фотографией из студии, которую Сабрина тоже велела забрать. Но мне не хватило времени, чтобы забрать Элли.

– Что вы обнаружили, когда вернулись в заброшенный дом с пустыми руками?

– Она убила его.

С галерки доносится приглушенное аханье. Лоррингтон пронзает меня взглядом, но я даже не моргаю и смотрю на него в ответ. Он весь вибрирует от сдерживаемых чувств.

– Миссис Крессуэлл-Смит удалось получить информацию о банковском счете от ее мужа?

– По ее словам, Элли забрала деньги.

– В самом деле?

– Я не знаю. Сабрина убила его в припадке ярости.

– Поэтому Сабрина осталась в Джервис-Бэй, ради похищения Элли?

– Да, а также потому, что Элли позвонила своей подруге и получила копию той фотографии. Фотография доказывала, что Сабрина принимала участие в афере с того дня, когда Элли встретилась с Мартином в отеле «Хартли-Плаза». У нее по-прежнему оставалось шпионское приложение, установленное на телефон Элли. Она могла видеть и слышать все, что Элли делала со своим телефоном. Она слышала, как Элли сказала Дане, что собирается как можно скорее обратиться в полицию. Она боялась разоблачения, а теперь еще и обвинения в убийстве.

– Что произошло после того, как вы увидели, что миссис Сабрина Крессуэлл-Смит убила своего мужа?

– Я помог ей оттащить тело и бросить его в канал. Потом она вернулась в Джервис-Бэй. Я отвез яхту на трейлере в Квинсленд и залег на дно.

– Еще один вопрос, мистер Баркер. Судя по всему, вы знакомы с яхтами, если смогли взять на себя управление «Абракадаброй», провести ее вдоль побережья и заплыть в бухту?

Он наклоняется к микрофону.

– Я уже упоминал о том, что служил в ВМФ. Я умею управлять судами и кое-что знаю о море.

Тишина постепенно обрастает звуками. Она мерцает и потрескивает по краям, как сухой лес, ожидающий искры.

– Мистер Баркер, – медленно и раздельно произносит Коникова. – Почему вы рассказываете все это в судебном присутствии?

– Потому что я не убивал Мартина Крессуэлл-Смита. Сабрина Крессуэлл-Смит заявила своему адвокату, что это моих рук дело. Но теперь, когда меня поймали, я не хочу отвечать за нее, – он бросает взгляд на меня. – Друг не предлагает другу пожертвовать жизнью за то, чего он не совершал.

Лоррингтон гневно смотрит на меня. В его лице не осталось ни кровинки. Теперь он знает, кто я такая на самом деле. Лгунья. Обманщица.

«Вы тоже должны были внимательнее следить за скорлупками, мистер Лоррингтон, – мысленно говорю я, транслируя голос моего отца. – Потому что жизнь – это игра в скорлупки, а в этой игре выигрывает только банкующий. Ты либо банкуешь, либо проигрываешь».

Наше время

Февраль. Паб «Важная персона»,

Новый Южный Уэльс

Дана и Грег находятся рядом со мной. Мы собрались в полутемной, прохладной и доверительной обстановке бара, расположенного напротив здания суда, вместе с несколькими коллегами Грега, репортерами и друзьями.

Кружки пива, бутылки минеральной воды и вина расставлены на столе вместе с тарелками еды. Звук на телеэкране за стойкой бара включен, так что мы все слышим. Мы видим Мелоди Уоттс в студии новостей вместе с ведущим канала SBC-9, который расспрашивает ее о «поразительном» обороте событий на заседании суда по делу об убийстве Мартина Крессуэлл-Смита и о рекордно быстром и единодушном вердикте присяжных, посчитавших миссис Сабрину Крессуэлл-Смит, также известную под именем Уиллоу Ларсен, виновной по всем пунктам.

– Теперь стоит вопрос о дате вынесения приговора и о предполагаемом сроке, – говорит Мелоди Уоттс. – Также вероятны переговоры о процедуре экстрадиции, так как против миссис Крессуэлл-Смит выдвинуты дополнительные обвинения в мошенничестве на территории Евросоюза, Соединенного Королевства, США и Канады.

Ведущий поворачивается к камере:

– Так завершается наше освещение судебного процесса по делу об убийстве, которое приковывало к себе внимание телезрителей не только в Австралии, но также в Канаде и США, где Крессуэлл-Смиты имели прочные связи и оставили за собой жертв их многочисленных мошеннических операций. Битва между мистером и миссис Крессуэлл-Смит бесславно завершилась в «доме ужасов» среди темных мангровых болот в эстуарии Агнес-Ривер. Проект строительства речного вокзала умер, не успев родиться, и земля перешла в собственность штата для создания природного заказника на средства Фонда Хлои, созданного Элли Хартли в память о ее дочери, трагически утонувшей на Гавайях в возрасте трех лет.

Все вдруг смотрят на меня. Жар приливает к моим щекам. Взгляд Грега полон сочувствия и желания. Я смущенно пожимаю плечами и говорю:

– В конце концов, из этого получилось что-то хорошее.

Грег пылко целует меня в щеку и шепчет мне на ухо:

– Ты настоящая скала, Элли Хартли, ты знаешь об этом?

– Это была Мелоди Уоттс для канала SBC-9. Спасибо за внимание.

И все закончилось. Целая глава моей жизни, наполненная ужасом и насилием, осталась позади. Я была жертвой, но я боролась. Я цеплялась за жизнь крепче, чем могла вообразить, и вот теперь я здесь. Мои травмы, полученные после похищения и бегства более одного года назад, уже зажили. Мои канадские юристы сумели наложить арест на деньги, похищенные Мартином и Сабриной. Эти средства постепенно возвращались ко мне. Юридические маневры и судебные разбирательства вокруг мошеннических предварительных продаж продолжались до сих пор. Я обзавелась новыми друзьями. Я вернула свою прежнюю фамилию. Теперь я свободна как от Дуга, так и от Мартина. Я больше не принимаю таблетки. У меня ясная голова, и я наконец вполне здорова.

– Элли Хартли? – Голос официанта перекрывает шум голосов за столом. – Кое-кто снаружи хочет поговорить с вами.

– Кто это?

– Женщина. Она не назвала свое имя.

Я отодвигаю стул и встаю.

– Хочешь, я тоже пойду? – спрашивает Грег.

Я качаю головой и пробираюсь к выходу из многолюдного паба. Потом выхожу в прохладный вечер, напоенный душистыми ароматами зелени. Ко мне подходит женщина, и я с удивлением узнаю Лоццу.

– Привет, – говорю я с внезапной нервозностью в голосе.

– Мои поздравления, – говорит она, держа руки в карманах брюк. Ее тон нельзя назвать дружелюбным или поздравительным.

– Почему… почему вы не присоединились к нам? – после некоторого колебания спрашиваю я.

Но думаю, я и так знаю, почему она не присоединилась к общему застолью. Лоцца неровно дышала к Грегу, и, конечно, ей не может нравиться, как мы перешучиваемся и заигрываем друг с другом. Готова поспорить, что ей также до сих пор больно и обидно из-за новостной шумихи вокруг старого инцидента, когда она работала в отделе убийств в Сиднее. Она пыталась защитить свою приемную дочь от лишней огласки, но ей это не удалось. Лоррингтон втоптал ее имя в грязь. Я думаю о том, как плавала в волнах с Лоццей и ее дочерью, как я поняла, что она хочет помочь мне. Как мне повезло, что она увидела мои синяки, а потом встретилась с Мартином. И привезла мне ту посылку. При этом она, судя по всему, спасла мне жизнь. Я перед ней в долгу… но сейчас мне хочется, чтобы она поскорее ушла.

– Мне нужно ехать домой, к Майе, – говорит она.

– Ну что же, хорошо. А я… мне пора идти, – я указываю через плечо на вход в бар. – Люди ждут меня.

– У вашей дочери не было шансов, верно, Элли?

Мое сердце пропускает удар.

– Я… Не понимаю, что вы имеете в виду.

– Именно поэтому они не стали привлекать вас в качестве свидетеля, не так ли? – говорит она. – Несмотря на то что вы были важным свидетелем. Главным свидетелем. Потому что у вас не было никаких шансов в противостоянии с Лоррингтоном. Вы бы предоставили ему все основания для разумного сомнения, верно, Элли?

– Не знаю, чего вы хотите, Лоцца, но мне не нравятся ваши инсинуации, – я поворачиваюсь, собираясь уйти.

– Я говорила со следователем на Гавайях. Он прислал мне расшифровки допросов.

Я замираю, не в силах сдвинуться с места.

– Ваши родственники со стороны мужа, в том числе ваш бывший муж Дуг Тайлер… они попросили полицейских рассмотреть возможность, что вы утопили ее. Они сказали, что вам был поставлен диагноз тяжелой послеродовой депрессии, когда Хлоя появилась на свет. Это тоже отражено в расшифровках. Ваши родственники заявляли, что вы на самом деле могли причинить вред вашему ребенку с целью добиться большего внимания со стороны Дуга.

– Он вообще не обращал на меня внимания, – огрызаюсь я. – Мой брак распался!

Я сильно вспотела и чувствую приближение паники. Мне нужен ативан. Мне нужно уйти от Лоццы, но я не могу.

Она подступает ближе. Свет от вывески бара падает на ее волосы, и они светятся оранжевым.

– Знаете, что я думаю, Элли? Я не верю, что у вас есть внутреннее побуждение к убийству. Ваша агрессия скрытая и пассивная. Вы не нажимаете на спусковые крючки, – она медлит, удерживая мой взгляд. – Но полагаю, вы являетесь движущей силой, добровольным помощником. Возможно, море и впрямь постаралось разлучить вас с дочерью, но в последний момент, когда она потянулась за помощью под водой, вы не потянулись ей навстречу. Вы не могли или не хотели. А потом она умерла. Может быть – я ничего не утверждаю, – вы не сразу набрали 911 после того, как у вашей матери случилась передозировка. Возможно, вы просто сидели рядом с ней, пока не убедились, что она умерла. Потому что хотели, чтобы все отцовское внимание доставалось только вам.

Я пытаюсь сглотнуть.

– Вы… Вы сошли с ума.

– Я поговорила с вашим бывшим мужем и его новой женой. Дуг Тайлер сообщил о своем подозрении, что вы способствовали смерти вашей матери.

– Вы никогда не докажете этого. Я даже не помню, что произошло в тот день. Мне было всего лишь девять лет!

Она подступает еще ближе. Я не могу дышать.

– Когда вы на самом деле выяснили, что женщиной на заднем плане вашей фотографии с Даной была Уиллоу?

У меня в голове начинается монотонное жужжание.

– Произошло ли это до того, как вы отправились к Уиллоу и попросили ее помочь с наймом частного сыщика? Или вы уже подозревали, что она действует совместно с Мартином? Вы хотели, чтобы она узнала правду насчет Рабз? Потому что вы знали, что это обозлит ее и даже сделает опасной для Мартина? Поэтому вы рассказали Уиллоу об авиабилетах на Острова Зеленого Мыса, – потому что темная сторона вашей натуры хотела увидеть, что она сделает. Вы думали, что она могла убить Мартина?

– Уходите. Как вы смеете? Я ничего такого не делала. Вы просто спятили!

Грег выходит из паба.

– Все в порядке? – он хмурится и смотрит на Лоццу, потом на меня.

– Правильно, Элли, – говорит Лоцца. – Вы ничего такого не делали. – Она кивает Грегу: – Все нормально, я просто зашла попрощаться с Элли.

Лоцца поворачивается и медленно уходит по улице. Меня трясет. Я наблюдаю за ее уходом. Уличные фонари поочередно зажигают огонь в ее волосах. Ко мне возвращается воспоминание о последнем сеансе с психоаналитиком из криминалистической экспертизы.

– Вам известна концепция треугольника Карпмана [126] 126
  Треугольник Карпмана – психологическая модель отношений между людьми, впервые описанная Стивеном Карпманом в 1968 году как частный случай трансакционного анализа. Модель описывает три распространенные психологические роли: «жертвы», «преследователя» и «спасителя» (прим. пер.).


[Закрыть] , Элли? Это способ описания деструктивного взаимодействия, которое может происходить между двумя людьми в состоянии непреодолимого конфликта.

Он рисует перевернутый треугольник на листке бумаги и обозначает роли у каждой вершины треугольника.

Преследователь.

Спаситель.

Жертва.

Он смотрит на меня.

– Человек, принимающий роль жертвы в дисфункциональных отношениях, как бы говорит: «Бедный я, горе мне, горе!» Он чувствует себя бессильным, беспомощным, пристыженным и неспособным принимать решения. Он не в состоянии обрести радость в жизни. Но если жертву не преследуют, то она может находиться в активном поиске преследователя. При этом она также ищет спасителя, который мог бы прийти ей на помощь. Однако при этом спаситель закрепляет негативное отношение жертвы к собственной личности. Иногда во взаимоотношениях люди фактически обмениваются ролями – жертва на какое-то время может превратиться в преследователя. А потом в спасителя.

Он делает паузу.

– Какую роль вы играете, Элли?

И тут до меня доходит. Мы трое – Уиллоу, Лоцца и я, – мы похожи на три вершины этого треугольника. Преследователь, спаситель и жертва.

Лоцца останавливается, оборачивается и окликает меня.

– Если вы когда-нибудь решите вернуться в Джервис-Бэй, Элли, то я буду здесь. Я буду следить за вами.

– Что все это значит? – тихо спрашивает Грег.

– Ничего… вообще ничего. Давай вернемся в бар.

Он кладет руку мне на поясницу и ведет обратно. Давление его ладони одновременно властное и приятное. Сексуальное и благожелательное. Жесткое, но великодушное.

Но у двери я оборачиваюсь в последний раз.

Она там. На перекрестке. Стоит под уличным фонарем в оранжевом нимбе волос.

Она наблюдает за мной.