Текст книги "Избранные детективы серии "Высшая лига детектива". Компиляция. Книги 1-14 (СИ)"

Автор книги: Лорет Энн Уайт

– Сюда, – сказал Гейб. Ледяная вода стремительно прибывала. Они двинулись вперед. Туннель немного сузился и свернул влево.

И тут они наткнулись на стену.

Гейб напрягся. Путь наверх был для них отрезан. Там был Стайгер.

Даже если дым рассеется, он будет ждать их у выхода.

В утробе рудника снова прокатился грохот.

Они действительно оказались в ловушке. Его нога совершенно омертвела от холода, и он чувствовал, как слабеет Сильвер. Он нащупал ее руку и крепко сжал.

Пламя факела начинало меркнуть. Воздух был спертым, кислорода для поддержания горения не хватало.

Это был конец. Гейб посмотрел на Сильвер, она на него.

Факел внезапно замигал. Гейб ждал, что он вот-вот погаснет. Но нет, пламя вновь задрожало и в следующий миг вспыхнуло немного ярче.

Кислород!

Откуда-то, питая пламя, поступал кислород!

Он двинулся в том направлении, куда метнулся язычок пламени. Вскоре он ощутил на своем лице легкий ветерок. От волнения его пульс участился. Туннель изогнулся. Гейб сверился с компасом.

– Мы снова идем на запад.

Сильвер крепче сжала его руку. Увы, теперь вода доходила им до бедер, добавляя к списку проблем неизбежное переохлаждение.

Затем они зашли в другой тупик.

Желудок Гейба скрутило узлом. Это место оказалось лабиринтом.

– Гейб, – прошептала Сильвер, – посмотри на факел.

Пламя горело строго вертикально.

– Вверх! – сказала она. – Где-то там наверху есть шахта. Она должна там быть. Вот здесь, смотри, в стене скоба. Это явно выход наружу.

Гейб попятился назад и вытянул шею, вглядываясь в темноту. И увидел зрелище, от которого его сердце воспарило. Далеко-далеко вверху виднелся крошечный кусочек неба со звездами.

Он с силой потянул вбитую в скалу металлическую перекладину, проверяя, выдержит ли та его вес. Выдержала.

– У тебя есть ремень, Сильвер?

Вопрос был вызван его беспокойством, сможет ли она с раненой рукой проделать весь этот путь, особенно если остальные ее конечности стали такими же онемевшими и неподатливыми, как у него. Она может не удержаться и упасть.

Она расстегнула кожаный ремень. Гейб просунул его ей под мышки, застегнул на груди и просунул под него свою руку.

– Мне придется бросить факел, ты готова к этому?

Сильвер кивнула.

– Используй свою здоровую руку, я сделаю остальное.

Вода под ними быстро поднималась, туннели обрушивались под всей тяжестью водного потока горного озера, но они, превозмогая боль и холод, карабкались вверх, к северному небу.

И ничто в жизни Гейба не выглядело столь прекрасно, как эти мгновения.

Сильвер рухнула на снег, не в силах пошевелить рукой.

Ее ноги онемели от холода. Гейб присел на корточки рядом с ней. Одно его присутствие, одно его прикосновение вселяли в нее веру и надежду. Волю к жизни. Но больше всего на свете Сильвер согревало его обещание защитить ее, данное ей отпущение грехов. Он заставил ее поверить в будущее.

Она не была готова умереть. Нет.

– Там, внизу, – прошептал он. – Ты могла бы попытаться заползти в овраг и нацелить свое ружье на выход из туннеля.

– Что ты задумал? – Она едва ворочала языком, голова соображала туго. Холод сковывал ее тело и разум. Причем быстро.

Он отцепил рацию.

– Молить небо, чтобы у Стайгера все еще была с собой рация Донована. Я собираюсь послать сигнал бедствия.

– Тебя не услышат. Мы вне зоны досягаемости сигнала.

– Мне это и нужно. Это крючок… для него. Хочу предупредить его, что мы в этом туннеле и нуждаемся в помощи. Но я буду ждать на том гребне, а ты будешь внизу, в овраге, прикрывая выход оттуда. Мы устроим засаду.

– Когда он будет у тебя на прицеле… – Гейб на миг умолк. – Стреляй на поражение, Сильвер. Не сомневайся.

– Гейб, он поймет, что мы вне радиуса действия. Он сразу заподозрит неладное.

– Да, но он также может поверить, что его жертвы в бедственном положении и попытаются звать на помощь. Я знаю его. Он придет.

Гейб лежал плашмя на ледяном гребне, прижавшись щекой к прикладу, и глядел в прицел. Лунный свет снова был его другом. Он наблюдал, как вдоль дальних скал к западному входу в рудник крадется темная фигура Стайгера. Его враг. Воплощение зла.

Тот, кто сгубил жизни стольких людей, кто убил Джию.

Палец непроизвольно дернулся на спусковом крючке. Гейб напомнил себе, что должен сдерживать ярость, сдерживать желание выстрелить, но снова видеть Стайгера так близко – слишком сильное испытание для его выдержки.

Стайгер скрылся за деревянной постройкой и вышел с другой стороны. Лавирующий среди теней на фоне снега, он казался призраком. Лунный свет на короткое мгновение поймал его в стоп-кадре. Рослый, более шести футов, крепкий, мускулистый, как и определила Сильвер по следам, которые он оставил возле тела Старого Ворона. В лунном свете его светлые волосы жутковато отливали серебром. Он отпустил бороду. Пульс Гейба гулко стучал в ушах. Он должен уложить его с первого выстрела. Второго шанса не будет. Стоит ему промахнуться, как Стайгер пригнется, и игра продолжится, а он упустит свое единственное преимущество. Стайгер крадучись отступил в тень. Гейб снова прицелился.

Внезапно боковым зрением Гейб заметил какое-то движение. Он слегка покосился в сторону и мгновенно напрягся.

Медведица!

Она была на возвышении над оврагом, в котором пряталась Сильвер, и осторожно двигалась ниже, прямо на Сильвер.

Животное уловило запах крови на ее одежде.

У Гейба пересохло во рту.

Сильвер не замечала медведицу. Со своего наблюдательного пункта Гейб видел, что взгляд Сильвер был прикован исключительно к тени Стайгера, который все ближе подползал к стволу шахты.

Если он выстрелит сейчас в медведя, то сразу откроет Стайгеру свое местоположение и, возможно, лишь разъярит животное. Он видел, что предупредительный выстрел Сильвер сделал с гризли на плато Старого Ворона.

Стайгер внезапно нырнул за камень. Он заметил их следы! Он мог видеть, какой тропой Сильвер ушла в овраг, и теперь возвращался назад, чтобы обойти ее выше по склону.

Гейб почувствовал выброс адреналина в его крови.

Он упустил свой шанс.

Он тихо и быстро спустился по сугробу и, пригнувшись, забежал за выступ скалы, нависавший над входом в шахту. Затем зашел с другой стороны, подобрал комочек превратившегося в лед снега и бросил его за спину Сильвер. Снежок покатился к ней вниз по склону.

Она резко обернулась и увидела над собой медведицу, а слева от себя Стайгера.

Стайгер поднял ружье и уперся прикладом в плечо, целясь прямо в нее. Сильвер выстрелила больной рукой. Выстрел был неудачным: картечь врезалась в снег слева от Стайгера.

Лесовик прицелился.

Гейб задумался, не зная, как ему поступить. Даже если он попадет в него, Стайгер все равно успеет произвести один выстрел. Сильвер угодила в смертельную ловушку.

– Стайгер! – крикнул Гейб, внезапно вскакивая на ноги, одной рукой прижимая к боку ружье, а другую выбросив в сторону. – Я тот, кто тебе нужен. Вот он я!

Застигнутый врасплох, Стайгер замешкался. Затем направил ружье на Гейба и выстрелил. Гейб резко присел, но поскользнулся и упал на четвереньки. Он отчаянно пытался удержать в руках ружье, но, увы, подрыгивая, оно с лязгом покатилось вниз по склону.

Гейбу оставалось лишь молиться о том, что Сильвер воспользуется отвлекающим маневром и успеет уползти.

Увы. Этого не произошло.

Гейб выпрямился и вытащил пистолет, бесполезный для стрельбы с такого расстояния. Но Сильвер вновь подняла дробовик и нажала на спусковой крючок, прежде чем Лесовик успел повернуться и прицелиться в нее.

Ее выстрел пришелся ему в верхнюю часть плеча.

От удара Стайгера развернуло. Наружу вылетели раздробленные кости и хлынула кровь, а сам он качнулся в сторону. Но затем, что поразительно, с зияющей раной и практически обездвиженной рукой, он, пошатываясь, поднялся на ноги и укрылся за старой ржавой вагонеткой.

Гейб спрятался за камень, в то время как Сильвер безвольно, как тряпичная кукла, скатилась ниже в овраг.

Они оказались в тупике.

Гейб должен был найти способ обойти Стайгера сзади.

В следующий миг Гейб увидел на гребне медведицу. Во время перестрелки он напрочь забыл о ней. Животное, должно быть, испугалось треска выстрелов и отступило. Но теперь вернулось. Разъяренная медведица свирепо рыла снег лапами, чуя свежую, теплую кровь – кровь Стайгера, в лунном свете казавшуюся черной.

Тот не видел, как она вернулась. Она была позади и выше его, как ужасная, первобытная тень смерти.

Стайгер выглянул из-за борта вагонетки, целясь в залегшую в овраге Сильвер. Та из последних сил пыталась спрятаться за камнем.

Сердце Гейба замерло.

Но как только Стайгер поднял ружье, медведица опустилась на четвереньки и устремилась вниз. Пятьсот фунтов плоти, костей, зубов и когтей, которым помогала сила тяжести, набирая скорость, покатились вниз по склону горы и со всей силой врезались в Лесовика.

Воздух прорезал безумный, нечеловеческий вопль, гулким эхом разнесшийся по обледенелым гранитным горам. За воплем последовал выстрел.

Гейб в ужасе застыл на месте.

Затем внезапно все стихло. Гейб неосознанно обратил внимание на всполохи северного сияния, переливающиеся этаким фантастическим разноцветным занавесом, полную луну, яркие звезды, небеса, равнодушно взирающие на человеческую драму внизу.

Он покатился вниз по склону к Сильвер. Заключив ее в объятия, он крепко прижал ее к себе. В его глазах сверкнула яростная страсть.

– У нас все получится, Сильвер, – хрипло прошептал он. – Мы вернемся домой.

Она подняла глаза и встретилась с ним взглядом.

– Я знаю.

Глава 18

Прошло пять дней с тех пор, как Гейб и Сильвер покинули Блэк-Эрроу-Фоллз и в погоне за печально известным серийным убийцей угодили в пасть снежной бури.

Ярко светило солнце.

Высоко в пронзительно-голубом небе кружил ворон, наблюдая за странной процессией, что двигалась по заснеженной долине внизу.

Три лошади гуськом пересекали белый ландшафт, оставляя за собой четкий, хорошо видимый след. Гейб и Сильвер ехали на первых двух лошадях. Третья тащила грубо сколоченные из найденных в старом руднике досок сани-волокуши с останками Стайгера.

Охота закончилась.

Охотники, они же раненые воины, возвращались домой, в поселок. Они ушли, сохранив свои секреты. Они возвращались как команда.

Гейб решил, что если мир не узнает о прошлом Сильвер, то от этого никто не пострадает. Но он ничего не станет скрывать от властей о событиях последних нескольких дней. А то, что произошло между ним и Сильвер, останется между ними.

Ее секрет теперь принадлежал ему.

Это было абсолютное доверие. Узы свободы. Для Гейба это было нечто священное.

То, что было в прошлом, было просто… прошлым.

Пришло время смотреть в будущее.

Их кавалькада медленно двигалась по волнообразному простору мерцающих кристаллов льда. В их душах царило спокойствие. Они развели костер, высушили одежду, согрелись. Затем поели, и Гейб перевязал раны Сильвер. Он смастерил сани, чтобы перевезти то, что осталось от Стайгера, и как только они почувствовали себя сильнее, отправились в обратный путь.

Паривший высоко в небе ворон внезапно расправил крылья и унесся прочь, когда в ясном северном небе раздался глухой стук вертолетных винтов. На горизонте, сияя боками в лучах солнца, замаячили три винтокрылые машины, направлявшиеся прямиком к следу их кавалькады, которую пилоты могли разглядеть с воздуха.

Помощь пришла.

Гейб поднял руку и помахал.

Сильвер, однако, повернулась, чтобы посмотреть, как птица уносится в небо. Она знала, где-то там Старый Ворон наблюдает за ней. И он был спокоен.

По возвращении они узнали подробности пути Стайгера в Блэк-Эрроу-Фоллз.

Пилот и его маленький самолет пропали без вести в Доусоне почти две недели назад. Жена пилота рассказала полицейским, что ее муж вылетел чартерным рейсом на север, но в середине полета сменил пункт назначения на другой, южнее, однако так и не прибыл туда.

Гидролокатор обнаружил останки самолета на дне озера Росомахи, недалеко от старого рудника. Когда обломки были подняты на поверхность, стало ясно, что с одномоторного самолета был взят запас топлива и сняты основные компоненты. Пилот утонул вместе со своим самолетом, полностью голый, пристегнутый ремнями к креслу, с перерезанным горлом. Его летательный аппарат соответствовал описанию маленького красного самолета, который Гейб видел в небе к северо-западу от Блэк-Эрроу-Фоллз.

Стайгер переоделся в одежду пилота. Жена погибшего сказала, что ее муж проявлял большой интерес к старым золотым рудникам Севера и, вероятно, рассказал Стайгеру о геологическом разломе на руднике близ озера Росомахи. Он с жаром рассказывал о рудниках всем, кто был готов его выслушать. Предположительно Стайгер угнал самолет из Доусона и использовал добытую им информацию, чтобы заманить Сильвер и Гейба в ловушку и терроризировать их.

Сообщалось также о краже взрывчатых веществ со строительной площадки недалеко от Доусона. И полиция начала по-другому смотреть на дело о пропавшей городской библиотекарше в Доусоне, чье изуродованное тело было найдено в лесу недалеко от города.

Коллеге, работавшей с убитой женщиной в день таинственного ее исчезновения со своего поста за библиотечным столом, показали фотографии Курца Стайгера. Она сказала, что в то утро, когда исчезла ее коллега, похожий на него мужчина работал в читальном зале на компьютере. К расследованию был привлечен эксперт по компьютерной криминалистике.

Эксперту удалось выяснить, что Стайгер искал информацию о Блэк-Эрроу-Фоллз, а затем сузил свой поиск до статей о Сильвер и до смерти Дэвида Радкина.

Следователи предположили, что преступник использовал кровавую приманку на дереве, чтобы еще больше психологически травмировать Сильвер, напомнив ей о смерти ее сына и его отца. Гейб больше ничего не добавил к этому. Сильвер хранила молчание.

Внимание СМИ не ослабевало и было полностью сосредоточено на том, что Стайгер ликвидирован и больше не будет терроризировать местных жителей.

Гейба и Сильвер превозносили как героев, а их отвращение к публичности лишь способствовало их загадочности.

Но наконец ажиотаж стих. Команда криминалистов покинула поселок. Равно как и журналисты и съемочные группы.

По мере того как зима с удвоенной силой вступила в свои права, жизнь в Блэк-Эрроу-Фоллз возвращалась в нормальное русло.

Снег, который, как предполагал Гейб, мог запросто его доконать, вместо этого подарил ему ощущение свободы. В белом холоде было нечто такое, отчего просторы Юкона еще больше казались бескрайними, чистыми и дикими. Сильвер научила его управлять собачьей упряжкой. Гейб начал подумывать, что, возможно, его детские мечты были, скорее, о Севере, чем о службе в полиции. Во многих отношениях ему казалось, будто он обрел дом.

Сильвер стояла в дверях его кабинета, держа в руках что-то, завернутое в индейское одеяло. В ее глазах сверкал озорной огонек, за лукавой улыбкой скрывалась какая-то тайна.

– Привет, – сказала она, глядя ему в глаза.

Его сердце наполнилось теплом и гордостью. Он встал из-за стола.

– Что у тебя там внутри?

– Это для тебя. Подарок.

Он откинул угол одеяла, и его взору предстал комок грязно-белого пуха, из которого на него смотрели два маленьких голубых глаза. Он бросил на нее недоуменный взгляд.

– Что это?

– Это Валкойнен, – ответила она, широко улыбаясь его очевидному удивлению. – Перед смертью он дал жизнь потомству. Этот малыш больше других похож на своего папашу. Он твой.

– Почему?

Черты ее лица стали серьезными.

– Потому что, сержант, вам придется присматривать за ним. Потому что он любит снег. И он рожден для того, чтобы бегать по землям Севера, и у него такая же необузданная жилка, как у его отца. – Она прищурилась. – Потому что ты не сможешь увезти его отсюда, Гейб, и ради него ты захочешь остаться.

– Сильвер, я собираюсь остаться.

– Вдруг ты здесь не сработаешься? Вдруг тебя переведут в другое место?

– Пойдем… – Он надел куртку, и они вышли на улицу. С неба падали белые снежные хлопья, ложась на ее блестящие черные волосы, словно кружочки свадебного конфетти. Он засунул щенка в куртку, застегнул ее и помахал Эдит – стоя у входа в универсальный магазин, та вытряхивала коврик.

Гейб взял Сильвер за руку. Проходивший мимо житель поселка поприветствовал их на гвитчинском.

Теперь Гейб был здесь своим человеком. Он становился частью этой большой семьи. Он никуда не собирался уезжать отсюда.

Он, наконец, обрел дом.

Донован более-менее выздоровел и вернулся к работе с ограничениями по здоровью. Энни Лаваль и Стэн Хыонг также вернулись на службу. Гейб обнаружил, что у него отличная команда. Энни, с ее огненно-золотыми глазами, яростной решимостью и яркой, непринужденной улыбкой. Стэн, с его выразительной канадско-азиатской внешностью и цепким, логическим умом. Донован, с его умением общаться с людьми. Гейб уже представлял себе, как в течение какого-то времени будет работать с ними, наставлять и обучать их.

– Мне предложили перевод, – сообщил он, когда они шли, скрипя ботинками по свежему снегу. – Руководящую должность в отделе по расследованию тяжких преступлений в южной части Британской Колумбии.

Она замерла как вкопанная.

– Ты мне не говорил!

– Я говорю тебе сейчас. Я отказался. Я никуда не уеду, Сильвер. Почему тебе так трудно в это поверить?

Она опустила глаза.

– Наверно, я просто не могу поверить, что нашла тебя, – прошептала она. – Наверно, я боюсь, потому что мне никогда так не везло.

Он отвел ее под дерево, подальше от пути двух снегоходов.

– Я хотел сделать это по-другому, но думаю, что сейчас самое время. – Он умолк и посмотрел ей в глаза. – Ты выйдешь за меня замуж, Сильвер? Ты будешь моей женой? Ты можешь стать моей женой? – Боже, его сердце было готово выскочить из груди. – Ты могла бы выйти замуж за полицейского?

Ее глаза засияли. Единственный мужчина, который, как ей казалось, мог отнять у нее свободу, полностью отдал ее ей.

И он будет охранять ее ценой своей жизни. Смелый, сильный и нежный, он был готов на все, чтобы обезопасить ее и ее близких, и она обожала его за это.

Ей всегда казалось, что в одиночку она сильна. Но с Гейбом она была сильнее.

Щенок выглянул из-под его куртки.

– Ты мне нужна, – просто сказал он.

Она смотрела в его нежные итальянские глаза, думая о его большой семье, о его тепле и заботе, о его вере в дом и взаимную поддержку. Ей с трудом верилось, что она может быть частью чего-то большего.

– Мне тревожно, Гейб, – тихо призналась она. – Ведь хотя ты и отказался от предложения, должность в здешнем отряде не навсегда. Я знаю, как работает полиция. Что… что тогда будет?

– Тогда я сдам свою форму, Сильвер.

– Ты не посмеешь. Для тебя это главное в жизни.

Он покачал головой.

– Нет. Ты показала мне, кто я такой. Там, в заснеженной глуши, ты заставила меня посмотреть правде в глаза, понять, из чего я сделан. Заставила меня усомниться в моих ценностях.

– Что бы ты здесь делал, если бы ушел из полиции?

Он хитро улыбнулся.

– О… что? – Она шутливо шлепнула его по руке. – Ты что-то замышляешь!

Он пожал плечами, его глаза лукаво блеснули.

– Может быть.

– Скажи мне!

Он глубоко вздохнул, опустил голову и нежно погладил щенка большой, сильной рукой. Затем вновь встретился с ней взглядом.

– Мы откроем лучшую школу поисковиков-следопытов в Северной Америке, Сильвер. Ты и я. Прямо здесь. В память о Джонни. Мы создадим фонд, привлечем всех специалистов, какие нам понадобятся. Мы… ты сможешь обучать полицейских, поисково-спасательные группы всему, чему ты научилась у дикой природы. У нас будет специальный курс спасения пропавших детей.

Сильвер представила себе его идею, и у нее тут же защемило сердце. Глаза вспыхнули взволнованным блеском.

– И давно ты это замыслил?

– С того первого дня в баре «Старый лось». Ты сказала мне, что полиция выслеживала Стайгера неправильно. Помнишь? И у меня в голове это засело. Твои слова заставили задуматься о том, что нам всем время от времени не мешает смотреть на вещи по-другому.

Он пристально посмотрел ей в глаза.

– Ты могла бы учить их, как это делается. И я мог бы помогать тебе.

Она замолчала на какое-то время, а затем очень тихо сказала:

– Старому Ворону это понравилось бы.

Следующей зимой в маленькой часовне Блэк-Эрроу-Фоллз они заключили брак.

Старый напарник Гейба, Том, был его шафером.

Прессу попросили проявить уважение и не устраивать шумиху из-за этой свадьбы.

Но вся семья Гейба была там, и племя Черной Стрелы, родное племя Сильвер, явилось на брачную церемонию в полном составе.

Он наблюдал за приближением невесты, и его сердце переполнялось радостью. Ее волосы переливались на солнце, как вороново крыло. На ней было белое бархатное платье, которое старшие женщины племени расшили мелким бисером и перьями.

Сильвер выбрала для свадьбы зиму, свое любимое время года. Она шла по снегу к входу в часовню, и их собаки, Ауму, Ласси и Валкойнен Второй – так Гейб окрестил их нового щенка, – следовали за ней по пятам.

Гейб уже ждал ее. Расправив плечи и держа под мышкой «стетсон», он стоял в своем парадном красном мундире. Его высокие сапоги и ремень были начищены до блеска.

Члены местного отряда полиции вместе с офицерами из Уильямс-Лейка, также облаченные в парадные красные мундиры, держали арку из скрещенных красно-белых канадских флагов, чтобы Сильвер и Гейб прошли под ней к алтарю.

Под звуки индейских барабанов Гейб потянулся к руке своей невесты. Сжав пальцы ее руки, он заглянул в ее пронзительно-голубые глаза. Она была его компасом. Его истинным Севером. Она показала ему дорогу домой.

Индейское песнопение – старая свадебная песня – сопровождалось ударами барабанов. Под аркой из флагов новобрачные вошли в часовню. Мать Гейба заплакала.

Старый священник из итальянского квартала родного города Гейба – друг семьи Карузо – обвенчал их перед маленьким алтарем. За высоким витражным стеклом валил густой снег.

Из часовни, ведя за собой детей и собак, свадьба двинулась по снегу к охотничьему домику «Старый лось».

Старейшины племени устроили традиционный пир. Джейк Одно Перо и вождь Гарри Питерс подавали напитки. А потом, до поздней ночи, сын Эдит Джози играл на скрипке, а весь поселок праздновал северную свадьбу.

Сильвер посмотрела в глаза своего «маунти», и ее сердце переполнилось любовью и нежностью. В первый момент, когда он сошел с самолета на пыльную взлетную полосу, она поняла, что от этого человека будут одни проблемы.

Она лишь не знала, насколько серьезные.

Или насколько они того стоили.

Сильвер наклонилась и прошептала ему на ухо:

– Я люблю тебя, Габриэль Карузо. Ты сделал меня свободной, ты знаешь это?

Он улыбнулся, глаза его заблестели, и он крепко обнял свою невесту.

– А ты показала мне дорогу домой, Сильвер, – произнес он, приподнимая ее подбородок. Он поцеловал ее в губы, и мир померк, а снаружи густо валил снег.