Текст книги "Избранные детективы серии "Высшая лига детектива". Компиляция. Книги 1-14 (СИ)"

Автор книги: Лорет Энн Уайт

Лоцца еще раз показала Элли фотографию лысого мужчины с татуировкой на шее. Элли опять заявила, что ничего не знает о нем или о пакете с контрабандными препаратами.

– Теперь мне хотелось бы уйти, – заявила она.

– Еще несколько вопросов, – сказала Лоцца. – Кем был частный сыщик, которого вы наняли, чтобы получить фотографии Мартина с Боди Рабинович?

– Послушайте, я на самом деле устала. Я плохо себя чувствую. Мне нужно купить билет на самолет и улететь домой.

Элли отодвинула свой стул от стола.

– Пожалуйста, не вставайте, Элли.

– Вы не можете заставить меня, Лоцца. Я знаю свои права. Если вы хотите задержать меня и задавать новые вопросы, то вам придется арестовать меня и встретиться с моими адвокатами. Я проявила готовность к сотрудничеству, как только могла, и сейчас я нахожусь в очень неприятном положении с кучей проблем, оставшихся от Мартина. Мне нужно быть дома, в Канаде, чтобы организовать работу юридической группы и постараться вернуть украденное.

Лоцца втянула воздух сквозь зубы, оценивая ее слова.

– Отлично, – сказала она.

– Что – отлично?

– Отлично, вы можете идти.

Элли помедлила, потом встала и направилась к двери. Она взялась за дверную ручку, но помедлила и повернулась к Лоцце и Грегу.

– За нами кто-то следил из автомобиля, – сказала она. – Я заметила это вскоре после того, как приехала в Джервис-Бэй.

Лоцца и Грег обменялись взглядом.

– Что за автомобиль? – спросила Лоцца.

– Коричневая «Тойота Королла», – ответила Элли. – У нее вмятина в задней части кузова и квинслендские номерные таблички. Я запомнила последние три буквы на табличке, потому что они звучат как «джин»: GIN.

Сердце Лоццы учащенно забилось.

– Вы уверены, что автомобиль был зарегистрирован в Квинсленде?

– Да. Я даже указала на него Мартину, и он как будто забеспокоился, когда увидел это.

– Он знал, кто находился в автомобиле?

– Нет. Он сказал, что это распространенная модель и окраска, и предположил, что, наверное, я просто видела разные автомобили. Но могу точно сказать, что он был озабочен этим обстоятельством.

Она распахнула дверь и вышла из комнаты. Повинуясь внезапному побуждению, Лоцца последовала за ней на улицу.

– Элли! – окликнула она.

Женщина обернулась. Солнечный свет засиял на ее темных волосах, доходивших до пояса.

Лоцца подошла к ней и вручила Элли свою визитную карточку.

– Если вернутся еще какие-то воспоминания, прошу вас, позвоните мне, – тихо сказала она. – Никакие мелочи не могут быть несущественными.

Элли окинула ее взглядом. Воспоминания об их совместном купании в прибое забрезжили между ними. Элли неуверенно посмотрела на карточку.

– Я вижу, что вы испуганы, Элли. Мне известно, что Мартин бил вас. И я понимаю, что такое стыд и смятение, когда человек злоупотребляет веществами.

Большие синие глаза Элли заблестели от слез, и Лоцца почувствовала, что она собирается что-то сказать. Но она удержалась от этого. Эта женщина была либо крайне одинокой, либо очень умной и опасной. Лоцца хотела дать ей возможность раскрыться. Как угодно, пусть даже в стиле «хороший коп/плохой коп». Сейчас она играла роль «хорошего копа».

– Если снова увидите тот автомобиль, дайте мне знать, хорошо?

Элли кивнула, повернулась и пошла по улице. Лоцца смотрела ей вслед до тех пор, пока она не скрылась за углом.

Она повернулась, собираясь вернуться в участок, и замерла на месте. Потом подняла голову. У окна наверху стоял Корнелл и следил за ней.

Раньше
Элли

Я вошла в дом в сопровождении Уиллоу, которая привезла меня домой после визита в турагентство, где я приобрела новый авиабилет в Канаду. Оттуда я позвонила Уиллоу. После полицейского допроса с пристрастием я совсем ослабела и чувствовала себя испуганной и одинокой. Я нуждалась в ее обществе. Копы сообщили, что я могу вернуться в свой дом; он не был местом преступления. Они все сфотографировали, забрали компьютерную технику Мартина, папки и документы из его рабочего кабинета. Ящики были открыты, вещи разбросаны по полу.

Я стояла и осматривалась вокруг с сильно бьющимся сердцем.

Дверь его кабинета была взломана. Я почувствовала комок желчи, подступающий к горлу. По крайней мере, я скопировала все необходимое. Медленно, как во сне, я вошла в гостиную и села.

– Принести что-нибудь попить или поесть? – спросила Уиллоу, положившая свою сумочку на кухонную столешницу возле того места, где Мартин изнасиловал меня. Она озабоченно хмурилась.

– Спасибо, я выпью воды.

Она принесла мне стакан. Я пригубила воду из дрожащей руки. В моей голове проносились разрозненные фрагменты неясных воспоминаний.

– Я могу остаться на какое-то время, – предложила Уиллоу. – Могу даже переночевать здесь и остаться до твоего отъезда, если хочешь.

Я замерла, когда увидела пустое место на стене.

– Часы…

– Что?

– Они забрали часы, – я поставила стакан, поднялась на ноги и направилась к раздвижной стеклянной двери.

– Элли, куда ты?

Я резко распахнула дверь и пошла через лужайку к моей студии. Уиллоу поспешила за мной.

Я вошла в студию и застыла, как вкопанная.

Часы, висевшие в студии, тоже исчезли. Я развернулась к Уиллоу:

– Почему полицейские забрали настенные часы?

– Я… не имею представления.

– Здесь были часы, – я указала пальцем. – Точно такие же, как в гостиной. Теперь их нет.

Уиллоу смотрела на меня, как на сумасшедшую.

У меня пересохло во рту. Я обвела взглядом остальную часть комнаты и снова замерла. Они также забрали фотографию Даны, которую я вставила в рамку. Сделанную в тот вечер, когда я познакомилась с Мартином.

Я вышла из студии и зашагала обратно к дому. Меня бросило в пот.

– Элли! – Уиллоу поравнялась со мной. – Просто успокойся. А потом, когда…

Я развернулась на каблуках, едва не столкнувшись с ней.

– Успокоиться? Мой муж жестоко убит, а меня хотят выставить как подозреваемую. И я ничего не могу вспомнить. С какой стати я должна успокоиться, Уиллоу? Почему?

– Я лишь говорю…

– Я прошу тебя уйти. Пожалуйста. Спасибо, что подвезла меня, спасибо за всю твою помощь. Я правда ценю это, но сейчас мне нужно побыть одной.

Уиллоу неуверенно кивнула.

– Хорошо… хорошо… – Она пошла за своей сумочкой, немного поколебалась и сказала: – Если я тебе понадоблюсь, просто позвони, ладно?

Я кивнула. Я вся дрожала изнутри, чувствовала себя ошеломленной и опустошенной.

Уиллоу направилась к двери. Я подождала, пока она не ушла, потом достала визитную карточку Лоццы. Там были номера ее рабочего и мобильного телефонов. Я позвонила на мобильный.

Она сняла трубку после первого гудка.

– Бьянки слушает.

– Это Элли. Скажите, почему вы забрали все настенные часы и фотографию в рамке из моей студии?

Лоцца попросила меня оставаться на линии, пока она будет проверять. Я расхаживала взад-вперед, и ужасные осколки воспоминаний вонзались в мой мозг. Мартин хватает меня за волосы. Колотит и пинает меня…

– Элли?

– Я здесь, – напряженно отозвалась я.

– Опись показывает, что при обыске наши сотрудники не изымали никаких часов или фотографий. Ордер на обыск предусматривал только компьютерное оборудование, папки, документы и коммуникационные устройства.

Я повесила трубку и уперлась взглядом в стену, где раньше находились часы. Кровь громко стучала у меня в ушах.

Раньше
Лоцца

20 ноября, более одного года назад.

Джервис-Бэй, Новый Южный Уэльс

Лоцца ворочалась в своей постели. Она широко распахнула окна, и море снаружи плескалось и вздыхало под луной. Она арендовала дом на пляже на менее фешенебельной стороне Бонни-Ривер. Дом был обветшавшим, сколоченным из вагонки с облупившейся краской, и зимой там бывало очень холодно. Но там имелась комната с отдельным санузлом для ее матери, а возможность жить вместе с матерью, приезжавшей в Джервис-Бэй, в значительной мере повлияла на решение комиссии, которая позволила ей удочерить Майю. Эта договоренность оказалась полезной и для матери Лоццы. Она овдовела, и занятия с Майей дали ей новый импульс к жизни.

Лоцца взбила подушку и легла обратно. Жара была густой и влажной. Она поздно вернулась домой, и ей предстояло выехать на работу с раннего утра, но ее мозг автоматически переваривал подробности текущего дела. Ее мысли вернулись к Элли и к тому, каково это – потерять собственную дочь. Она думала о матери Майи, убитой ее жестоким отцом. И о том, как она сама ошиблась, когда попыталась арестовать его, пока Майя, тогда трехлетняя девочка, как и дочь Элли, пряталась под кроватью.

Агрессивная реакция Лоццы в тот день едва не обошлась ей в потерю всего самого ценного в жизни.

Но она сражалась за Майю, когда никто другой не пожелал забрать ребенка к себе. А когда отец Майи умер в тюрьме, она получила все, чего хотела.

Лоцца перевернулась на бок. Красные люминесцентные цифры на ее будильнике показывали 3.25 утра. Она снова взбила подушку. Дело казалось совершенно необъяснимым, почти бессмысленным.

Ее мобильный телефон зазвонил. Лоцца снова посмотрела на часы: 3.50 утра. Она потянулась к телефону и приняла вызов.

– Лоцца? Это Элли.

Она резко села в темноте.

– Элли?

– Я… мне нужна помощь. Нужно поговорить с вами.

– Сейчас? Вы знаете, сколько времени?

– Это срочно. Насчет той пропавшей фотографии в рамке.

Лоцца нахмурилась и снова взглянула на часы.

– Вы принимали таблетки, Элли? Вы пили спиртное?

– Черт возьми, Лоцца, послушайте меня! Я позвонила Дане, моей подруге из Ванкувера. На той фотографии она была рядом со мной. Что-то насчет этой фотографии беспокоило меня еще до того, как она исчезла. А когда она пропала, я вся извелась от тревоги. Поэтому я позвонила Дане; в Ванкувере почти одиннадцать вечера, но все еще вчерашний день…

Лоцца слышала какой-то шум за голосом Элли, как будто работал принтер. Шорох бумаги.

– Я спросила Дану, остались ли у нее цифровые копии на смартфоне, – снова какой-то шум. – Да, остались, даже несколько штук. Она только что переслала их мне, и…

Молчание.

– Элли?

– О, черт, – прошептала Элли. – Вот дерьмо! – Лоцца услышала движение. – К дому подъехал автомобиль! Я…

Неразборчивые звуки. Элли перемещалась по дому?

Лоцца спустила ноги с кровати и потянулась за брюками.

– Господи! На помощь! Я должна выбраться из… – Лоцца услышала стук упавшего телефона, затем пронзительный крик, треск и тошнотворный глухой звук удара, как будто чье-то тело с размаху врезалось в стену.

Лоцца уже надела футболку. Надев брюки, она поспешила к двери с телефоном, прижатым к уху.

– Где вы, Элли? Что происходит?

Снова глухие удары. Лязг разбитого стекла. Неразборчивые звуки.

Лоцца нашла туфли, достала оружие из сейфа, проверила и зарядила его, сунула в кобуру и поспешила к автомобилю, по-прежнему прижимая телефон к уху. Больше она ничего не услышала.

Скользнув на сиденье, она завела двигатель, поставила телефон на громкую связь и положила его в держатель для кружек. Она набрала скорость и поехала по мосту над рекой. Оттуда она резко свернула на Бонни-Ривер-Драйв. Кенгуру с неестественно блестящими глазами замер посреди дороги. Она вывернула руль и обогнула животное, проклиная свое сильно бьющееся сердце. Она не имела понятия, позвонила ли Элли из своего дома, но, судя по звуку работавшего принтера, так оно и было. Возможно, она снова подсела на таблетки и потеряла сознание. Но звуки свидетельствовали о том, что произошло нечто гораздо худшее.

Суд по делу об убийстве

Февраль, наше время.

Верховный суд Нового Южного Уэльса

Женщина с густыми каштановыми волосами занимает свидетельское место.

Я отлично знаю, кто она такая.

Ее показания обратят свидетелей против меня. Мое сердце бьется быстро. Команда Лоррингтона выглядит напряженной. Из-за этой женщины полицейские явились ко мне в защитной броне. Лоррингтону придется работать с особым усердием, чтобы отразить этот удар по корпусу.

– Будьте добры, огласите ваше полное имя и место проживания для суда, – просит мисс Коникова, государственный прокурор с птичьим лицом.

– Дана Бэйнбридж. Я живу в Ванкувере, Канада, штат Британская Колумбия.

Присяжные начинают ерзать на своих местах. Некоторые выпрямляют спину. Я вижу, как то же самое происходит на судебной галерке. Все готовы к кульминации процесса. Все полностью вооружились для битвы между конфликтующими показаниями. Они готовы к концу.

– Мисс Бэйнбридж, – говорит Коникова, – вы помните телефонный звонок около одиннадцати вечера по ванкуверскому времени, поступивший к вам девятнадцатого ноября, немногим более года назад?

Дана наклоняется к микрофону.

– Да, я помню.

– Это произошло давно; почему вы запомнили этот конкретный звонок?

Я чувствовала, что внимание Даны приковано ко мне. Возможно, ей, как и другим, посоветовали не смотреть в мою сторону. И она не смотрела. Ее взгляд твердо устремлен на прокурора. Она откашливается и говорит:

– Потому что мне позвонила она… Элли. И это застряло у меня в голове, потому что там, где она находилась, было около четырех часов утра. Я подумала, что она в беде, и это встряхнуло меня.

– Чего она хотела?

– Она спросила, помню ли я нашу фотографию, сделанную барменом в «Малларде» на юбилее ее отца.

– Что такое «Маллард»?

– Это лаунж-бар в отеле «Хартли Плаза» на набережной Ванкувера. Отель назван в честь ее отца; это один из его строительных проектов.

– И что происходило в «Хартли Плаза», когда вы находились там?

– Конференция «Агора». Это ежегодное мероприятие, устраиваемое «Группой компаний Хартли», концерном отца Элли.

Меня тошнит. Я напряженно смотрю на профиль Лоррингтона. Он плотно сжимает зубы; ему понятно, что будет дальше.

– Что такое конференция «Агора»?

Дана нервничает. Дрожащей рукой она берет стакан с водой, отпивает глоток и отвечает:

– Элли говорила об этом, как об «инкубаторе» или о способе скоростной службы знакомств между инвесторами и людьми, нуждающимися в средствах для развития разных проектов, в основном в сфере недвижимости и строительства.

Прокурор сверяется со своими записями.

– И клиенты лаунж-бара «Маллард» в тот вечер, они тоже принимали участие в конференции «Агора»?

– Во всяком случае, многие из них. Деловые костюмы, именные таблички участников, и так далее.

– Значит, все эти люди были жадными до денег?

– Возражаю, – Лоррингтон встает с места. – Это наводящий вопрос.

– Я перефразирую его, – говорит Коникова. – В чем заключалась основная цель постояльцев отеля, принимавших участие в конференции?

– Да, этим людям нужны были деньги. Ссуды или инвестиции с целью получения прибыли в будущем.

– А почему вы с Элли оказались там?

Она снова кашляет и пьет воду.

– У Элли состоялся непростой разговор с ее отцом за ужином, когда я позвонила ей. Она предложила мне приехать туда, и я была рада присоединиться к ней. Мы встретились в «Малларде», где она ужинала, и еще как следует выпили. Потом мы попросили бармена сфотографировать нас вдвоем.

– Это одна из фотографий, мисс Бэйнбридж?

На экране возникает фотография, выставленная на всеобщее обозрение. Десятикратно увеличенная и обработанная для большей резкости. Я глубоко дышу. Я чувствую, как моя грудь вздымается и опадает, но мне все равно не хватает воздуха.

– Да, – говорит Дана.

Я чувствую приближение решающего момента. Он назревает. Обвожу взглядом помещение суда. Мне нужно как-то выбраться отсюда.

– Можете ли вы сказать председателю суда, кто изображен на этой фотографии, мисс Бэйнбридж?

– Это я, а это Элли.

– Есть ли на заднем плане кто-либо среди других людей, кого вы тоже можете опознать?

– Да. Я знаю человека, который стоит за спиной Элли.

У меня бегут мурашки по коже головы. Чем сильнее я стараюсь контролировать дыхание, тем чаще дышу. У меня наступает гипервентиляция.

– Этот человек сейчас находится в зале суда?

– Да, мэм.

– Мисс Бэйнбридж, вы можете указать на этого человека?

Она указывает.

Раньше
Лоцца

Лоцца пронеслась в Бонни-Ривер-Роуд и со скрежетом затормозила возле дома Крессуэлл-Смитов. Внутри горел яркий свет. Парадная дверь стояла нараспашку.

К ней бежала женщина из соседнего дома, в ночной рубашке и с мобильным телефоном в руке.

– Слава богу, что вы уже здесь; я вызвала полицию и скорую! Он забрал ее! Я видела, как это было! Он запихнул ее в свой автомобиль.

– Кто забрал ее? Что здесь произошло? – Лоцца слышала приближающийся звук сирен. Скорая помощь находилась на подходе. Другие сирены приближались с противоположной стороны.

– Я… я не знала, что еще можно сделать, – прорыдала женщина.

Лоцца взяла пожилую соседку за плечи, заглянула ей в глаза и спокойно сказала:

– Расскажите, что здесь случилось. С начала до конца.

– Там был… крик. Ужасный крик. Он разбудил меня; я спала с открытыми окнами из-за жары. Самый жуткий звук, какой мне приходилось слышать. Я выглянула в окно. Там… вон там, на дорожке, стоял автомобиль, – она указала на соседнюю подъездную дорожку. – Двери со стороны водителя и пассажира были распахнуты, двигатель работал. Потом я услышала грохот и звуки ударов. Потом он вышел наружу, волоча за собой что-то тяжелое, – она содрогнулась и плотно обхватила себя руками, не выпуская мобильный телефон. – Это было похоже на тело. Он завернул его в одеяло и обвязал веревкой. Думаю, это была она – жена Крессуэлл-Смита. Ему было трудно запихнуть ее на заднее сиденье автомобиля. Когда я осознала, что происходит, то побежала вниз, где лежал мой телефон. Я не могла… – она смахнула слезы. – О господи, сначала я не могла его найти. Но потом нашла. Он застрял между диванными подушками. Я набрала тройной ноль, но когда снова подошла к окну, автомобиль уже выезжал на дорогу задним ходом.

– Вы смогли разглядеть нападавшего?

– Он был одет в черное и носил вязаный шлем с прорезью для глаз.

– Что вы можете сказать об автомобиле?

– Коричневый. Вроде бы он был коричневого цвета.

– Седан, хэтчбек, пикап с открытым кузовом?

– Седан. Один из этих… этих…

– Это была «Тойота Королла»?

– Да. Думаю, это была она.

– Вы видели номерную табличку?

Она покачала головой.

– В какую сторону он поехал?

– Направо, – она показала. – Он сразу набрал скорость; я слышала, как гравий полетел из-под покрышек.

Сирены завывали громче. Лоцца лихорадочно размышляла. Бонни-Ривер-Роуд была изогнута в форме полумесяца. Поездка на север или на юг должна была вывести водителя на Принцесс-Хайвэй – единственную дорогу, тянувшуюся вдоль этой части побережья. Если нападавший повернул на север здесь, на Бонни-Ривер-Роуд, то, скорее всего, он собирался отправиться на север от пересечения Принцесс-Хайвэй с магистральным шоссе А1.

Она подбежала к своему автомобилю и забралась внутрь. Прежде всего, нужно было связаться с дорожным патрулем. Тяжело дыша, Лоцца набрала номер полицейского участка в соседнем округе, где было больше сотрудников и патрульных, находившихся на ночном дежурстве. Подключив телефон к системе внешней связи, она сделала U-образный поворот на Бонни-Ривер-Роуд и дала полный газ.

Пока Лоцца ехала к автостраде, она объяснила диспетчеру ситуацию и назвала свое имя и звание.

– Я веду преследование и направляюсь на север в сторону А1. Если я увижу автомобиль, то доложу об этом.

Это была авантюра. «Тойота Королла» вполне могла повернуть на юг. Или свернуть на боковую дорогу перед А1 и затаиться в тихом районе. Но интуиция подсказывала ей, что похититель захочет убраться подальше от места преступления. Ему не повезло, что соседка Крессуэлл-Смитов оказалась такой любопытной, иначе он был бы уже вне досягаемости.

Лоцца выехала на автостраду. Она до упора вдавила педаль газа и отчаянно вильнула в сторону, объезжая трех кенгуру, проскакавших через дорогу и исчезнувших в эвкалиптовом лесу. Какое-то мгновение она находилась на волосок от гибели. Пот выступил у нее на лбу, когда она подумала о Майе и о тех причинах, по которым она покинула отдел убийств в большом городе. Массивный тягач, ехавший в противоположную сторону, стремительно приближался к ней; свет его фар и бегущих огней над кабиной пробивал тоннель в темном лесу. Он с ревом промчался мимо, и ее маленький автомобиль тряхнуло. Лоцца крепко вцепилась в рулевое колесо, двигаясь так быстро, насколько хватало храбрости. Больше всего ей хотелось вернуться к дочери в целости и сохранности.

Мимо промчался еще один грузовик, сверкая фарами. Воспоминание вспыхнуло, как молния, – вид бледного тела Мартина Крессуэлл-Смита, плававшего в болоте; его ягодицы едва выглядывали из-под чернильной воды. Мартин, перевернувшийся на спину, когда Грег столкнулся с трупом. Пустые глазницы, объеденные губы – работа илистых крабов. Окровавленный нож. Веревки, стул, куча фекалий. Отрубленные пальцы. Невыносимая вонь. Она сосредоточилась, когда выехала на изгиб дороги. Если человек, убивший Мартина Крессуэлл-Смита, теперь заполучил Элли, то она опасалась худшего.

Другая, более глубокая часть сознания Лоццы по-прежнему не могла сложить фрагменты головоломки. Она до сих пор чувствовала, что Элли играет с ними.

Кем был мужчина из «Пагго», тот самый байкер, который доставлял Элли наркотики, едва не унесшие ее жизнь?

Обогнув изгиб дороги, Лоцца неожиданно увидела автомобиль. Стоп-сигналы «Тойоты Короллы». Она увеличила скорость.