Текст книги "Избранные детективы серии "Высшая лига детектива". Компиляция. Книги 1-14 (СИ)"

Автор книги: Лорет Энн Уайт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 249 (всего у книги 320 страниц)

Когда она ушла, я посмотрела на фотографию над кроватью, где были мы с Даной. И зловещее ощущение все глубже и глубже вгрызалось в меня.

Суд по делу об убийстве

Досудебный сеанс криминалистической оценки

Психотерапевт спросил, был ли Мартин похож на моего отца. Мне была ненавистна его правота в этом смысле; меня действительно привлекают мужчины вроде моего отца. Крупные, властные и могущественные. Я хочу, чтобы они любили и ценили меня, надежно защищали и позволяли чувствовать себя особенной. Как принцесса. Это была остаточная память о детских волшебных сказках, от которой я не могла избавиться, застрявшая где-то в глубинах моей детской психики. В том месте, где у всех сказок есть счастливый конец.

– Значит, если вы желали зла Мартину, это распространялось и на вашего отца?

В моей голове звучит дисгармоничный аккорд: две части моей личности встречаются перед зеркалом.

– Мой отец никогда не проявлял насилия ко мне.

Он взвешивает мой ответ. На самом деле я не ответила на вопрос, а снова запаниковала. Он приближается к тайным и скрытым местам в глубине моей души. Я ощущаю шепотки раздора, тревожные звонки где-то внутри. Тревожное волнение.

– Я вижу, что этот вопрос доставляет вам неудобство, Элли. Если хотите, мы можем двигаться дальше. Вы называли вашу мать слабой женщиной.

– Так оно и было. Я презирала ее за это. За то, что она оставила меня.

Несколько секунд он смотрит на меня.

– Если вы презирали эту часть личности вашей матери, но на каком-то уровне чувствовали себя ею, то значит ли это, что вы презирали такие же качества в самой себе?

– Значит, здесь я должна сказать «да», но с помощью таблеток и спиртного я отгораживалась от признания этой истины?

– Как насчет Дуга? Он оказывал вам внимание, в котором вы нуждались?

– О чем вы говорите?

Молчание. Тонкие язычки подступающей паники начинают лизать меня изнутри.

– Мы с Дугом любили друг друга. Но все пошло вкривь и вкось после того, как мы потеряли Хлою. Горе было слишком сильным. Все, что мы имели, было построено вокруг родителей Хлои.

– Значит, его не было рядом, когда вы больше всего нуждались в нем?

На меня накатывает гнев – первобытный, рудиментарный гнев. Темный и бессловесный.

– Ладно, он вел себя как скотина. Он заводил романы на стороне.

Он пронзительно смотрит на меня поверх своих записей.

– Больше одного?

– Я… Сразу же после рождения Хлои… он утратил интерес ко мне.

– В сексуальном смысле?

Я сплетала и расплетала пальцы. Жар прилил к моим щекам.

– После родов у меня остался лишний жир. Я плохо спала и плохо выглядела. Грудное вскармливание давалось тяжело. Я беспокоилась, что все делаю неправильно, – я опустила глаза. – Мне хотелось, чтобы моя мать была рядом и направляла меня. У меня было сколько угодно денег, но я не могла купить самое нужное для меня.

Он сверяется со своими записями.

– Я вижу, вам поставили диагноз послеродовой депрессии. Вы испытывали клиническую депрессию еще до гибели Хлои.

– Откуда вы это взяли?

– Стенограмма полицейского интервью на Гавайях, – говорит он.

– Вы не имеете права.

– Юридическая группа, представляющая другую сторону, имеет такой же доступ к этой стенограмме, Элли.

Раньше
Лоцца

16 ноября, более одного года назад.

Джервис-Бэй, Новый Южный Уэльс

Лоцца оседлала последнюю волну и прокатилась на ней до самой отмели, где ее восьмилетняя дочь Майя уже ждала ее со своей доской для серфинга. Солнце опускалось к горизонту, и его лучи окрашивали морскую поверхность тускло-бронзовым светом. Ранний летний бриз, теплый и ласковый, срывал пенные брызги с гребней волн. Это был ее первый сезон серфинга без гидрокостюма, и ощущения были просто небесными.

Она соскользнула с доски и перевела дух, пока Майя подгребала к ней, лежа на своей маленькой доске. Ее мышцы приятно ныли, глаза горели от соли, ветра и солнца. Но она нуждалась в такой психической и физической разгрузке после долгой недели работы в ударной группе, которая привела к разгрому банды байкеров, развозивших наркотики вдоль побережья. После переезда в Джервис Лоцца обнаружила, что серфинг с ее дочерью был гораздо лучшим взбадривающим средством, чем алкоголь, который она раньше регулярно употребляла после трудного перевода в отдел по расследованию убийств в Сиднее. Ее жизнь там превратилась в нисходящую спираль саморазрушения, особенно после того, как она потеряла своего мужа. В конце концов, это лишило Лоццу заветной должности детектива в элитной группе следователей из команды по расследованию государственных преступлений. Но ее босс и доброжелательные коллеги уберегли ее от потери полицейского жетона. Они не довели «инцидент» до огласки в прессе. И незаметный перевод с понижением, после которого она оказалась в тихой полицейской заводи на Южном побережье, практически был спасением для Лоццы. Это позволило ей привести себя в порядок и удочерить Майю. Это сблизило ее с собственной матерью, которая переехала в летний дом у пляжа, арендованный Лоццой, где она могла позаботиться о Майе, пока ее дочь работала допоздна или отлучалась по срочным вызовам.

Джервис-Бэй оказался лучшим выходом для нее. Она заново обрела себя в этом месте, с его бескрайним океаном, пустыми пляжами в межсезонье и отличной рыбалкой. Она пустила здесь прочные корни и открыла для себя образ жизни, о котором даже не подозревала и не знала, как он ей нужен.

– Ты видела мой последний разгон, мама? Видела, как меня вынесло из-под гребня волны?

Майя просто сияла. Ее глаза блестели от радостного возбуждения.

– Конечно, видела, детка, – Лоцца улыбнулась дочери, когда сунула руку в воду, чтобы расстегнуть фиксирующий ремешок на липучке, крепивший ее доску к лодыжке. Обернув ремешок вокруг доски, она сунула ее под мышку, и они побрели с Майей по мелководью и по плотно спрессованному песку. Мелкие птахи разлетались вокруг, пока они шли по пляжу к дюнам, где оставили свое снаряжение.

– А мы доедим остатки пиццы? – спросила Майя, тяжело дышавшая и едва поспевавшая за ней на тощих загорелых ногах.

Лоцца улыбнулась. Мысли ее дочери никогда не уходили далеко от еды. Это было их общей чертой.

– Да. Но я буду бутерброды с анчоусом.

– Фу, гадость!

Лоцца рассмеялась. В этот момент она увидела женщину, сидевшую в дюнах. Ее длинные волосы темно-каштанового цвета развевались, как флаг на ветру. Она обнимала руками голени и медленно раскачивалась взад-вперед. Бледная кожа. Пляжное полотенце, наброшенное на плечи.

Она наблюдала за Лоццей и ее дочерью. Или, скорее, любовалась закатом на заднем плане. Однако профессиональная интуиция подсказывала Лоцце, что женщина все-таки интересуется ими. Это заставило ее замедлить ход.

Она склонялась к тому, чтобы обойти женщину стороной, но их снаряжение находилось дальше на тропинке, проходившей через травянистую дюну, где сидела женщина. Поэтому Лоцца продолжила путь, с Майей за спиной. По мере приближения Лоцца заметила, что у женщины нет доски для серфинга. Значит, она не серфер. Еще женщина была красивой той красотой, о какой Лоцца даже не мечтала.

– Как поживаете? – непринужденно спросила она, поставив свою доску вертикально. Вопрос был праздным, какого можно было ожидать от любого прохожего в здешних местах. Она взяла полотенце Майи, кинула его девочке, потом подхватила свое полотенце и начала вытирать мокрые спутанные волосы.

Женщина подняла голову, и Лоцца невольно замерла. У нее были большие глаза неправдоподобного кобальтово-синего цвета. Как темно-синие воды Тасманова моря в пятнадцати километрах от берега, где крупные проходные и хищные рыбы – марлин, тунец, бонито и белые акулы – движутся в прозрачных глубоководных течениях, свободных от осадочной мути. Но дело было не в цвете. Это было нечто другое: выражение неприкрытого отчаяния.

Лоцца достаточно долго работала следователем, чтобы приобрести отточенные навыки чтения невербальных сигналов, как явных, так и тщательно скрываемых. Для нее это было второй натурой. И что-то внутри это женщины кричало о страхе.

Внутренний спасатель в голове Лоццы, проклятый гладиатор в ее ДНК, который с самого начала побудил ее вступить в правоохранительные органы (те же самые побуждения впоследствии причинили ей серьезные неприятности), заставили ее сказать: «Прекрасный вечер, не правда ли?» Потому что теперь ей стало любопытно и она была готова задавать наводящие вопросы.

– Э-ээ… да, очень красиво, – ответила женщина, не сводившая глаз с Майи. – Вечер просто роскошный.

Американка? Возможно. Но что-то в выражении лица этой женщины, когда она смотрела на Майю, пробудило неуютное ощущение, хотя Лоцца не могла объяснить его причину.

– Собираетесь искупаться? – поинтересовалась Лоцца, заметившая бретельки от бикини под безрукавкой, которую носила женщина. – Вода очень теплая.

Женщина плотнее обхватила руками колени и подтянула их к туловищу, продолжая смотреть на океан. Только тогда Лоцца заметила старые синяки у нее на шее. И вдоль ключицы. И на руке. Когда ветер откинул челку женщины, Лоцца увидела ссадину у нее на виске и еще один желто-синий синяк вокруг ссадины. Она задышала медленно и размеренно. Ей приходилось видеть такие синяки.

В ней разыгралась маленькая внутренняя битва между желанием оставить женщину в покое, чтобы она разбиралась со своими проблемами, и удовлетворением своего любопытства, перераставшего в сочувствие. Она обернула купальное полотенце вокруг шеи, оставив ветер гоняться за крошечными мурашками на коже.

– Приехали сюда на отдых, да?

– Нет. Я… я недавно в городе. Приехала в прошлом месяце, – женщина нервно рассмеялась. – Но кажется, что прошла целая вечность.

– Вы из Америки? – спросила Майя, набросившая полотенце на костлявые плечи, словно плащ Бэтмена.

– Из Канады. Западное побережье.

– А я никогда не была в Канаде! – объявила Майя и продемонстрировала щербатую улыбку, отчего женщина снова как-то странно посмотрела на нее. – Не знала, что теперь в нашем городке есть канадцы, – заметила Лоцца, осторожно копнув поглубже.

– А что, следовало бы знать?

Лоцца пожала плечами:

– Я работаю в полиции. Считается, что в таком маленьком и захолустном городке копы должны знать всех и каждого.

Женщина слегка отпрянула. Мышцы у нее на шее напряглись.

– Вы из полиции?

Теперь интерес Лоццы перешел на профессиональную территорию. Она почувствовала темное подводное течение. Вероятно, в этот момент ей следовало отойти в сторону, но она не могла, потому что уже пересекла какую-то невидимую и неопределенную черту. Поэтому она протянула руку.

– Лорел Бьянки, – сказала она. – Но все называют меня Лоццей.

– Или Лозой, – шутливо пискнула Майя.

– А это моя дочь Майя.

Женщина помедлила, потом пожала протянутую руку.

– Элли.

Ее рука была прохладной, изящной и ухоженной. Гладкая кожа, никаких колец.

– Добро пожаловать в Джервис-Бэй, Элли!

Лоцца ждала, когда Элли назовет фамилию, но та молчала.

Лоцца подняла свою доску для серфинга, сунула ее под мышку, немного поколебалась и спросила:

– У Элли есть фамилия?

Женщина побледнела с таким видом, как будто была готова сорваться с места и убежать.

– Эй, не беспокойтесь. До следующей встречи, и приятного купания. Пошли, Майя, пицца уже давно ждет!

Майя забрала свою доску и сандалии и побежала вперед.

– А это… это безопасно? Я имею в виду, сейчас? – спросила Элли ей вслед.

Лоцца остановилась и повернулась:

– Что?

– Безопасно ли плавать в этой части залива, особенно в такое позднее время? Я слышала, что акулы приплывают кормиться на закате и бывали случаи нападения на людей. И я… я ожидала увидеть купальщиков. Но пляж совсем пустой.

Лоцца озадаченно нахмурилась.

– Я умею плавать, – с нажимом сказала Элли. Это прозвучало неуместно. – Просто я уже давно не плавала… ну, знаете, среди больших волн.

Лоцца посмотрела на океан. Прибой грохотал на рифе, и клубы взлетающей пены золотились в лучах заходящего солнца. Прилив уже проникал в устье маленькой реки и баламутил песок, окрашивая воду в мутно-коричневый цвет.

– Не обращайте внимания, – сказала Элли. – С моей стороны было глупо спрашивать об этом.

– Нет, это вполне разумно. Нужно учиться поведению моря, нужно знать, где образуются бреши в коралловом рифе и чего можно ожидать, – Лоцца немного помедлила. – Эй, Майя! Подожди. Вернись-ка на минутку.

Майя побежала назад по тропинке. Лоцца положила свою доску.

– Пойдемте, – она кивком указала на море. – Мы отправимся с вами и быстро искупаемся перед закатом. Вы же надели купальный костюм, так что, наверное, рассчитывали окунуться в воду.

– Мам, а как же пицца? – спросила Майя, протягивая руку.

– Пицца может подождать пятнадцать-двадцать минут. Мы быстро поплаваем с Элли, а потом я куплю тебе мороженое на десерт. Идет?

Майя просияла и отложила доску. Возвращение в водную стихию не представляло для нее никаких проблем. Океан, серфинг и плавание – все это принадлежало к числу ее жизненных приоритетов, наряду с вкусной едой и пауками.

Элли удивленно приоткрыла рот, изогнув губы в кружок, потом оглянулась через плечо, как будто ожидала преследователей или спасателей. Она закусила губу и повернулась к Лоцце и Майе:

– Вы уверены?

– Ну конечно.

Раньше
Лоцца

Лоцца и Майя оставались там, где вода доходила Элли до пояса, ныряя в набегающие волны и выныривая с другой стороны. Поведение Элли озадачивало Лоццу. Она испытывала непонятный страх перед морем, но была исполнена какой-то свирепой решимости, поправляя бикини каждый раз перед тем, как нырнуть под волну. Судя по синякам, недавно ей пришлось пережить настоящий ад. И она постоянно наблюдала за Майей, которая резвилась в волнах… Странно.

После нескольких попыток лицо Элли прояснилось, как будто она сняла вуаль. Ее движения изменились; они стали более свободными и расслабленными. Она улыбалась им, и в ее глазах засиял восторженный, даже немного безумный свет.

– Потрясающее купание, – сказала Элли. – Мать и дочь плещутся в волнах!

Лоцца нахмурилась, но промолчала.

– Смотри! – Майя неожиданно указала на ряд необычно больших валов, ровным строем набегавших издалека и постепенно увеличивавшихся в размере. – Идет большая волна!

Элли оцепенела.

– Все будет хорошо, – сказала ей Майя.

– Да, – согласилась Лоцца. – Просто следуйте нашему примеру, хорошо? Как только волна будет перед нами и начнет загибаться на вершине, ныряйте внутрь, прямо в подножие, потом уходите на глубину и выплывайте вверх на другой стороне… Вот, первая на подходе. Вы готовы?

Но Элли застыла неподвижно. Кровь отхлынула от ее искаженного лица.

Лоцца поняла, что Элли не готова к этому. Но она должна быть готова, поскольку теперь не оставалось иного выхода, кроме нырка. Если она попытается отступить к берегу и волна обрушится ей на спину или она поднимется на гребень вместе с волной и с размаху упадет вниз, будет только хуже.

Майя, стоявшая ближе, тоже это увидела. Она схватила Элли за руку и подтащила к себе.

– Задержи дыхание, Элли! Я с тобой!

Вместе они нырнули головой вперед в мощную стену вздымающейся воды. Сила воды рванула Лоццу за волосы и вывернула ей веки. Давление в ушах стало почти болезненным, когда она плыла вперед под водной кипенью, где зелень была перемешана с песком. Они вынырнули как пробки на другой стороне и оказались в пенистом следе, в то время как волна за ними шумно накатила на пляж. Майя по-прежнему крепко сжимала руку Элли. Лоцца показала ей большие пальцы и посмотрела на море, оценивая расстояние до следующей большой волны.

– Идет еще одна волна, – обратилась она к Элли. – Сейчас мы можем побрести к берегу, но как только она приблизится, мы повернемся и снова встретим ее лицом к лицу. Сделаем то же самое: поднырнем и выплывем в море. Потом повторим еще раз, и хватит. Ладно?

Элли кивнула.

Волна приблизилась, и они снова нырнули.

Когда они вынырнули на другой стороне, Лоцца увидела чистый восторг, написанный на лице Элли. Она посмотрела на руку Майи, сжимавшую ее запястье, и громко рассмеялась, сверкая глазами. Майя тоже засмеялась, но Лоцца была не уверена в том, что именно она видела. В этой женщине было нечто странное.

Они повторили процесс – отход по воде к берегу, встреча со следующей волной, нырок, разворот, новый отход – и вскоре оказались на отмели по колено в воде. Большие волны закончились.

– Спасибо, – немного задыхаясь, сказала Элли и одернула свой микроскопический купальник. – Я… Я уже долго, очень долго не могла это сделать. Огромное спасибо вам обеим.

– Вы имеете в виду… давно не играли в волнах? – спросила Майя.

Элли улыбнулась и кивнула. Капли воды блестели на ее темных ресницах.

– Это все равно… Все равно что снова сесть в седло после страшного инцидента на прогулке верхом. Мне так долго хотелось попробовать снова…

Ее лицо стало призрачно-бледным и застывшим, как маска. Она поспешно выбралась на берег и зашагала по пляжу.

– Элли! – позвала Майя.

Но когда Элли оказалась на твердой земле, она побежала; ее ягодицы переваливались под полоской бикини.

Лоцца прикрыла глаза козырьком ладони и посмотрела на дюны. Что там вспугнуло женщину?

Мужчина.

Он сидел на том месте, где раньше сидела Элли. Рядом со снаряжением Лоццы и Майи. Крупный мужчина со светлыми волосами, отливавшими золотом в лучах заходящего солнца.

– Пошли, – тихо обратилась она к Майе.

Они поравлялись с Элли. Теперь Лоццу направляло ее профессиональное чутье. Ее полицейская интуиция уловила связь между синяками Элли и этим мужчиной еще до того, как она смогла сформулировать это.

– Мартин, – пробормотала Элли, приблизившись к мужчине. – Я… я не ожидала. Что происходит? Почему ты вернулся так рано?

– Прикройся, Элли, – тихо ответил Мартин и протянул ей полотенце. Он говорил с австралийским акцентом, но с легким намеком на канадский.

По позвоночнику Лоццы пробежал холодок. Каждая частица ее тела подавала сигнал тревоги. Она взяла свое полотенце и обменялась взглядом с Майей. Ее дочь тоже ощутила перемену настроения. Она притихла, взяла свое полотенце и начала энергично растираться.

Лоцца быстро составила описание мужчины. Слегка волнистые, густые и светлые волосы. Бледно-голубые глаза, контрастирующие с загорелой кожей, ровной и без морщин. Волевое лицо. Широкая челюсть. Телосложение игрока в регби, хотя немного полноват. Красавчик для тех, кто предпочитает этот типаж. Он даже не посмотрел на Лоццу; его взгляд был прикован к Элли. Сбоку от него в мягком песке стоял маленький переносной холодильник и два стальных винных бокала.

Поежившись, Элли взяла полотенце и накинула его на плечи. Хотя ветер не стихал, а в воздухе повеяло свежестью – как часто бывало перед заходом солнца в Тасмановом море, – Элли не было холодно. Она дрожала по какой-то другой причине. В груди Лоццы закипала жаркая и опасная энергия. Она стиснула зубы.

– Добрый день, дружище, – сказала она, обмотав шею полотенцем.

– Кто твоя подруга, Элли? – спросил Мартин, не поздоровавшись с Лоццой.

Сердитый. Опасный.

– Это Лоцца, – быстро ответила она. – Она служит в полиции.

Мартин улыбнулся, показав заостренные резцы. Какое-то мгновение он разглядывал ее с непроницаемым выражением лица.

– Лоцца Бьянки, – она протянула руку. Мартин посмотрел, но никак не отреагировал на это.

– Мартин Крессуэлл-Смит, – сказал он. – Я муж Элли.

И все. Незримая черта пролегла на песке Джервис-Бэй между женщиной-полицейским и этим опасным на вид мужчиной, который, как сообразила Лоцца, был генеральным подрядчиком застройки бассейна Агнес-Ривер. Бронзовый «Ролекс» с рубиновыми камнями на его запястье недвусмысленно свидетельствовал об этом.

Лоцца опустила отвергнутую руку, и в ее горле появился зловещий привкус. Она посмотрела на Элли, но та отвернулась, больше не желая встречаться с ней взглядом.

Она испугана. Не хочет раздражать своего мужа.

Сердце Лоццы забилось ровно и медленно, в спокойном барабанном ритме. Эта женщина находилась в опасности. Ветер переменился и задул сильнее, чем прежде. Лоцца почуяла дым отдаленного лесного пожара.

– Вы в порядке, Элли? – спросила она.

– Да, все отлично.

Она по-прежнему не хотела встречаться взглядом с Лоццой. Та помедлила. Мужчина наблюдал за ней.

– Пойдем, Майя, – тихо сказала она.

Мартин и Элли продолжали молчать, когда они ушли. Когда они шли через дюны, Майя сказала:

– Он испугал меня. Это плохой человек.

– Да, он плохой.

Раньше
Лоцца

Пока Лоцца ехала домой вместе с Майей и досками для серфинга, прикрепленными к верхнему багажнику, она покусывала нижнюю губу и разворачивала в уме загадку отношений Элли и Мартина Крессуэлл-Смита. Ее синяки. Какой испуганной она выглядела, когда увидела своего мужа в дюнах. Как он контролировал ее. Выражение его глаз.

Эта женщина была в беде.

Но где пролегала граница между полицейским вмешательством без определенной причины и ее собственным, глубоко личным отношением к домашнему насилию? Кому-кому, а Лоцце нужно было с особой осторожностью соблюдать эту черту. Ее понизили в должности как раз из-за непропорциональной реакции на домашнее насилие. Она сама прибегла к насилию.

Социальные сотрудники в конце концов разрешили ей удочерить Майю, поскольку Лоцца приложила огромные усилия, чтобы продемонстрировать чистоту своих намерений и доказать, что она может быть заботливой и ответственной одинокой матерью для ребенка, осиротевшего в результате домашнего насилия.

Ей стоило лишь немного оступиться, и сразу нашлись бы люди, желающие лишить ее полицейского жетона за то, что произошло в отделе по расследованию убийств.

Она бросила взгляд на Майю, которая возилась с радиоприемником в поисках новой мелодии. Ради ребенка она должна сохранить работу и поддерживать безупречную репутацию. Она должна быть образцовой матерью. В какой-то момент Лоцца поняла, что больше всего на свете ей хочется иметь счастливую семью и теплый дом для своей дочери. Ей хотелось, чтобы Майя жила в мире без насилия. Где ей не приходилось бы бояться и прятаться под кровать.

Лоцца свернула на дорогу, проходившую мимо «Пагго». Это было популярное место, и через открытые окошки автомобиля проникал манящий аромат бургеров, поджариваемых на барбекю. Ее желудок заурчал: занятия серфингом всегда пробуждали аппетит.

Лоцца притормозила, глядя на автомобили, припаркованные снаружи. Она наполовину ожидала увидеть машину своего партнера. «Пагго» был вторым домом для Грега. А также рассадником сплетен, внезапно сообразила она.

Если кто-то и знает о Крессуэлл-Смитах, то это Рабз.

– Эй, Майя, как насчет жареных бургеров с чипсами вместо подогретой пиццы?

– Ты серьезно?

– Да.

– А мы можем взять дополнительную порцию чипсов?

Лоцца усмехнулась.

– А то!

Она нашла место для стоянки у дорожной обочины, за большим деревом лиллипилли. «Пагго» был лицензированным учреждением[123] 123
  Имеется в виду лицензия на продажу и употребление алкогольных напитков (прим. пер.).


[Закрыть], и, строго говоря, детей туда не пускали, но пока она будет ожидать свой заказ, то сможет поболтать с Рабз или с кем-то еще.

– Ты не против подождать здесь? – обратилась она к Майе.

– Шутишь? За бургеры и чипсы?

Лоцца оставила Майю слушать аудиокнигу в автомобиле и вышла на улицу. Она прошла мимо грязного, побитого мотоцикла, стоявшего через несколько автомобилей за ней. Он выглядел как полный хлам, и она обратила внимание на номерную табличку из Квинсленда. Полицейские привычки умирают нелегко. В животе у нее снова заурчало, когда она поднялась на веранду «Пагго» и решила заказать дополнительную порцию чипсов для себя.

Протолкавшись через занавеску, состоявшую из длинных полос ПВХ, Лоцца вошла в бар. Ее глаза приспособились к полумраку, а оживленная атмосфера взбодрила ее.

Рабз нигде не было.

За стойкой работал новый парень, молодой и загорелый, с длинными дредами и блаженно-счастливым лицом. Он болтал и смеялся с двумя женщинами, прислонившимися к стойке. Сью и Митци: старожилы из местного клуба серфингистов. Лоцца подошла к бару, поздоровалась с женщинами и продиктовала заказ молодому бармену. Он передал ее слова на кухню.

– Рабз сегодня не работает? – поинтересовалась она.

– Она в Сиднее, – сообщил бармен. – Вернется через неделю или около того.

Митци и Сью болтали о «зеленых», сидевших в отдельной кабинке в глубине паба. Лоцца проследила за их взглядами, и Митци повернулась к ней:

– Каждый вечер одно и то же. Они строят планы для остановки проекта на Агнес-Ривер, а потом их тыкают мордой в дерьмо, и они строят новые планы, – она хихикнула. – Сегодня они вне себя из-за какого-то природоохранного отчета, который открывает путь к одобрению проекта.

– А кто был консультантом? – спросила Лоцца. Лично она выступала против застройки.

– Проныры, – ответила Сью.

– Да, – добавила Митци. – Говорят, стоит сунуть им хорошую взятку, и они напишут все, блин, что только захочешь. – Она потянулась за пивом, сделала щедрый глоток и утерла рот ладонью.

Лоцца внутренне улыбнулась. Митци была солью земли. Местная долгожительница, которую нельзя было взять с кондачка и обвести вокруг пальца.

– Если хочешь знать, это дело воняет. По-моему, эти Крессуэлл-Смиты настоящие прохиндеи, равно как и городской совет вместе с мэром, если они проглотят этот отчет.

– Ты знакома с ними?

– Я знаю, что они намерены уничтожить бассейн Агнес. – Она допила пиво, хлопнула пустую кружку на стойку и жестом попросила добавки. – Ходят слухи, что деньги Эллиного папаши были вбуханы в этот проект, и она ни черта не понимает, что ее муженек делает с ними.

– Эта дама тоже не в себе, – заявила Сью и пьяным движением махнула в сторону. – В городе поговаривают, что она бухает и торчит на таблетках.

Лоцца нахмурилась, но ее любопытство только возросло.

Бармен поставил две коробки с горячей едой на стойку перед Лоццой.

– Вы говорили об Элли Крессуэлл-Смит? – поинтересовался он.

– Ну да, – сказала Митци.

– А я гадал, кто она такая. Вчера кто-то оставил здесь пакет для нее. Какой-то лысый байкер с чернильной наколкой на шее.

– Пакет? – спросила Лоцца. – Здесь?

Теперь она заинтересовалась не на шутку, поскольку они с Грегом последние несколько недель принимали участие в «Страйк Форс Тинто» – полицейской операции, нацеленной на ликвидацию шайки мотоциклистов, перевозивших наркотики из города на север.

– Да. Этот тип пришел и сразу спросил насчет Элли, сказал, что у него есть посылка для нее. Но Рабз не оставила никаких указаний о доставке, так что этот парень предложил оставить посылку у меня, пока Элли не придет забрать ее.

– И она забрала? – спросила Лоцца.

– Нет, посылка лежит в офисе, – ответил бармен. – На пакете написано ее имя. Я решил оставить это дело для Рабз, чтобы она разобралась с ним после возвращения.

Лоцца оплатила свой заказ и вышла на улицу.

Снаружи начинало темнеть, и летучие мыши визгливо перекрикивались, как старые ведьмы. Оранжевый помет, валявшийся на тротуаре, прилипал к ее сандалиям. Когда она приблизилась к своей «тойоте», то услышала голоса. Мужчина и женщина о чем-то спорили друг с другом. Они говорили тихо, но сердито. Лоцца остановилась и прислушалась в тот момент, когда женщина повысила голос.

– Нет, – отрезала она. – Убирайся отсюда! Прекрати, оставь меня в покое!

Лоцца рванулась вперед. У ограды под деревом мужчина попытался схватить женщину за руку, но она вырвалась. С некоторым изумлением Лоцца узнала ее.

– Уиллоу! – окликнула она. – Все в порядке?

Мужчина поспешно отступил в тень. Он был плешивым, с блестящей лысиной. Черная футболка, черные джинсы. Байкерские ботинки. В левой руке держал сумку с жестким каркасом.

Лоцца пошла к ним, держа в руках пакеты с едой.

– Эй, парень! Отойди от нее. Сейчас же.

– Она… она из полиции, – громко сказала Уиллоу. – Лучше слушай, что она говорит.

Мужчина окинул взглядом Лоццу, одетую в саронг и легкие сандалии, с пакетами в руках. Черты его лица оставались почти неразличимыми в тусклом свете. Мимо пролетела летучая мышь. Мужчина развернулся, закинул сумку на плечо и зашагал к грязному мотоциклу, стоявшему за автомобилем Лоццы. Одним плавным движением он оседлал мотоцикл и завел двигатель. В свете уличного фонаря она заметила татуировку у него на шее. Он газанул и с ревом помчался по улице, поднявшись на заднем колесе, прежде чем исчезнуть за углом. Следом за ним проскакал кенгуру и с треском скрылся в кустах.

Лоцца подошла к Уиллоу.

– Ты в порядке?

Женщина дрожала всем телом.

– Что за ублюдок, – пробормотала она. – Кстати, спасибо.

– Кто он? Чего он хотел?

– Понятия не имею, кто он такой. Появился из ниоткуда и начал приставать ко мне, когда я проходила мимо. Сказал, что хочет купить мне выпивку и не примет ничего, кроме согласия. Он попытался облапать меня, но тут появилась ты, – она потерла предплечье, где мужчина схватил ее. – Очень вовремя, Лоцца, так что большое спасибо.

Лоцца помедлила.

– Ты направлялась в «Пагго»? Как думаешь, все будет в порядке?

Пока она говорила, из сумрака появился Грег и подошел к ним.

– Что происходит? – спросил он.

– Какой-то козел приставал к Уиллоу, – сказала Лоцца.

– Ты как, нормально? – он прикоснулся к руке Уиллоу; жест получился довольно интимным. Лоцца стиснула зубы. Разумеется, Грег проявлял интерес к Уиллоу. Она была одинокой и невероятно сексуальной. А Лоцца, как ни трудно ей было признать это даже перед собой, была более чем увлечена своим коллегой, только начинавшим полицейскую карьеру. Возможно, Грег был еще не очень хорошим копом, но он имел жизненный опыт. Он работал в строительной индустрии, прежде чем вступить в ряды полиции Нового Южного Уэльса. У него были умелые руки, и ему нравилось чинить вещи. Он умел решать проблемы. Еще он любил детей, что ставило его на высокое место в табеле Лоццы. В свободное время он руководил школой серфинга и тренировал мальчишек в клубе спасателей на воде. Да, сейчас Лоцца ревновала его. Она знала, что никогда не будет выглядеть, как Уиллоу, Элли или даже Рабз. Может быть, отчасти поэтому ей нравилось служить в полиции и носить пистолет. Это давало ей ощущение цели и силу, которой не имели другие женщины.

– Я… Ладно, еще увидимся, ребята. Желаю вам хорошо провести время.

– Ну да, – пробормотал Грег.

– Еще раз спасибо, Лоцца, – сказала Уиллоу.

– Эй, не за что!

– Ты так долго, мам! – воскликнула Майя, когда Лоцца вручила ей коробки из бара. Она сразу же выудила пригоршню картофельных чипсов и принялась жевать, пока Лоцца включала зажигание. Она вспомнила слова бармена.

«Какой-то лысый байкер с чернильной наколкой на шее… Этот тип пришел и сразу спросил насчет Элли».

Она повернула ключ зажигания обратно, взяла несколько чипсов и сказала:

– Ты подождешь еще минутку, Майя? Я кое-что забыла в «Пагго». Сейчас вернусь, а ты можешь поесть, если хочешь.

Прежде чем Майя успела ответить, Лоцца побежала трусцой по тротуару. Она стряхнула с подбородка крошки чипсов и соли и вошла в паб, где сразу заметила Грега и Уиллоу, которые сидели в отдельной кабинке и тихо беседовали, наклонившись друг к другу. Она направилась к бармену.