Текст книги "Избранные детективы серии "Высшая лига детектива". Компиляция. Книги 1-14 (СИ)"

Автор книги: Лорет Энн Уайт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 164 (всего у книги 320 страниц)

Глава 18

Я вхожу в дом и сразу же останавливаюсь. Куинн сидит у кухонной тумбочки с бледным лицом. В доме холодно и пусто.

– Куинн? Что ты тут делаешь в такую рань? Еще даже не рассвело.

В угрямом молчании она смотрит на мои голые ноги, обутые в резиновые сапоги. Меня охватывает чувство вины.

– Хочешь позавтракать? Овсянка, бекон и яйца?

Взгляд Куинн переходит от моих ног к копне спутанных волос у меня на голове.

– Французские тосты? Блинчики? – Мой голос звучит слишком пронзительно.

Она соскальзывает с табурета и бегом поднимается по лестнице. Хлопает дверью так сильно, что картина внизу сползает набок. Трикси жалобно скулит.

Я чувствую себя выпотрошенной.

И меня одолевает раскаяние из-за ссоры с Джебом. За то, что все эти годы я не верила ему. За то, что я предала его доверие и разгласила ужасную историю из его детства. У меня перехватывает дыхание от тяжести моих проступков. Все люди подвержены постепенному износу, и, по правде говоря, я в полном ужасе. По поводу моих чувств к нему. По поводу того, чем это может обернуться. Я переключаю радиоприемник на метеорологическую станцию. Диктор говорит о массивном снеговом фронте, о зимнем циклоне, который приближается к горам с севера. Сноу-Крик находится прямо на его пути.

Я быстро усиливаю громкость. Метеоролог объясняет для непосвященных, что это наиболее распространный вид снежных буранов с грозами, существующий в нашем регионе. Зрелые грозы обычно находятся в центре циклона, а рассеянные грозовые фронты – с подветренной стороны. Эти грозы приносят с собой чрезвычайно обильные осадки, град, частые молнии и шквалы, достигающие ураганной силы.

Я гляжу в окно на мертвенно неподвижные воды Грин-Лейк. На сухие кусты и груды палой листвы, на побуревшие верхушки хвойных деревьев. Нам нужен дождь. Нам нужно, чтобы склоны покрылись снегом. Но молнии могут быть настоящими убийцами. А если ветер будет беспорядочно меняться, то пожар на Вулф-Ривер может в считаные минуты агрессивно разрастись и повернуть сюда. Если от ударов молний начнутся другие возгорания и соединятся с этим пожаром, то мы столкнемся с идеальным огненным штормом. У меня дурное предчувствие насчет этого.

Прежде всего я поднимаюсь по лестнице, чтобы убедиться в надежности упаковки наших рюкзаков и проверить корзинку, миску с водой и еду для Трикс.

* * *

Беппи готовила завтрак. В пятницу у Клинта был выходной день. Пожар на Вулф-Ривер наконец удалось остановить водяными бомбами, но лес все еще горел, и неподвижный воздух снаружи потрескивал от статического электричества, что предвещало сильную грозу. Снаряжение Клинта было упаковано и находилось в полной готовности, и он взял с собой пейджер и рацию, пока работал в сарае.

Внизу с приятным и знакомым звуком вращался барабан стиральной машины. Беппи читала роман, помешивая на плите овсянку в кастрюле. Пар, валивший оттуда, затуманивал стекла ее очков; она так и не смогла носить контактные линзы. Это досаждало ей в школе, но не теперь. Она сняла очки и посмотрела на Сьюзи, которая мучилась с вязанием за старинным деревянным столом. Ее средняя дочь Дженис читала наверху, а Холли играла со своими куклами. Беппи старалась выращивать как можно больше домашних продуктов. Ей нравилось знать, что попадает в умы и организмы ее детей, и она хотела учить их в духе Господа.

Окна тоже затуманились. Их лабрадор по кличке Блэстоун спал перед очагом, где Беппи утром развела огонь. Когда зажужжал таймер, она отложила книгу и поставила исходившую паром кастрюлю на стол, где уже стояли свежие фермерские сливки и фруктовые консервы. Метеоролог в маленьком телевизоре рядом со столом теперь говорил о возможной перемене ветра, который раздует пожар на Вулф-Ривер и повернет его в сторону роскошных арендных поместий на Сноу-Крик.

Телевидение было слабостью Беппи.

Хотя она ограничила просмотры в доме, но не могла совершенно обойтись без телевизора. Это было почти болезненное пристрастие, и она особенно любила новости. Она привыкла к бесплатному подключению с тех пор, как Клинт уезжал в армейские командировки, а она самостоятельно растила их дочерей.

– Кстати, о Сноу-Крик, – продолжал диктор, – на популярном лыжном курорте назревает другая буря, которая имеет отношение к жестокому изнасилованию десятилетней давности, к загадке пропавшей девушки, которую так и не удалось найти.

Беппи замерла, держа кастрюлю в кухонных рукавицах. Диктор начал пересказывать историю о вчерашнем скандале, разразившемся после публичного выступления Джеба и Рэйчел в «Шэди Леди». Когда сцена съемки переместилась на площадь, заполненную протестующими, Беппи увидела, как ее муж выходит из салуна с группой пожарных.

Ведущий программы говорил, что Джебедия Каллен обвинил ее мужа в лжесвидетельстве наряду с другими людьми. Камера сфокусировалась на побитом жизнью лице ее мужа. Сердце Беппи учащенно забилось, и она придвинулась ближе. Оператор быстро переключился на Адама, чье лицо было искажено гневом, когда он спорил с Рэйчел перед салуном. На заднем фоне раздавались крики и пение, но шумоподавитель сработал как следует.

«Я предупреждаю вас, Рэйчел».

Она резко остановилась, развернулась, и камера запечатлела ярость в ее глазах.

«Я хочу кое-что спросить у вас, заместитель главного констебля Лефлер, – сказала она, как будто произносила эти слова специально для оператора CTV. – Полицейские из Сноу-Крик оправдывают самосуд и беспричинное насилие? Или вас заботят поиски истины? – Объектив камеры наехал на них. – Почему вы стали полицейским, сэр? Вы когда-то верили в закон и справедливость? Если вы не собираетесь ничего предпринимать в связи с нападением на Каллена вчера ночью, люди будут думать, что вы кого-то покрываете. Это ваша мать? Ваш брат? Городские погромщики? Старые приятели? Кто это?»

– Горожане возмущены, – сказал один из протестующих в репортерский микрофон. – Опасный человек, насильник выпущен на свободу.

Кадр перескочил с записанного фрагмента на репортера, стоявшего на площади.

– Ясно, что раны от события десятилетней давности по-прежнему кровоточат здесь, в Сноу-Крик…

Ведущий влез с вопросом:

– Вы можете подробнее рассказать о предполагаемом нападении на Джебедию Каллена?

Женщина-репортер на секунду прижала наушник, чтобы выслушать вопрос. Потом кивнула.

– Да, вчера Каллен заявил, что ночью на него напали трое мужчин в лыжных масках. Он не говорил непосредственно с нами, но, согласно «Сноу-Крик Лидер», эти мужчины приехали на двух автомобилях. Серебристый внедорожник и темно-синий пикап с расширенной кабиной и удлиненным кузовом. По словам Каллена, ему удалось рассмотреть букву D на номерном знаке. Предположительно, эти трое мужчин сожгли его собственность и напали на него с монтировкой. По его словам, они бы точно убили его, если бы не взрыв пропанового бака рядом с их автомобилем, после чего они сбежали и оставили его на верную смерть от огня. Каллен сказал репортеру, что он отбивался и попал в лицо одному из мужчин в масках. Он советует горожанам обратить внимание на автомобили, совпадающие с этим описанием, на возможные следы от побоев и даже на лыжные маски со следами крови, которые пахнут дымом.

– Он создает атмосферу подозрительности, охоты на ведьм? – поинтересовался ведущий.

– Да, и это выводит из равновесия многих людей. Но Каллен утверждает, что кто-то из жителей Сноу-Крик скрывает правду и готов убить его, пока он не раскопал что-то опасное.

– Тяжелый удар для лыжного курорта, – произнес ведущий.

Кастрюля вдруг обожгла ей руки даже через кухонные рукавицы. Беппи быстро поставила ее на стол; ее сердце учащенно билось.

– Кто такой насильник? – спросила Сьюзи, оторвавшись от вязания.

Беппи протянула руку и выключила телевизор.

– Иди и скажи отцу, что завтрак готов. Он у себя, в рабочем сарае.

– Почему я? – заныла она.

Беппи смерила ее тем самым взглядом. Сьюзи театрально вздохнула.

– Он всегда торчит в своем сарае, – сказала она и поплелась к двери. – Я ненавижу этот сарай!

Лабрадор по кличке Блэкстоун поднял большую квадратную голову, но тут же опустил ее на лапы, решив остаться у огня.

Хлопнула входная дверь.

Беппи быстро включила новости по телевизору. Шокирующие откровения Стэйси о том, что она услышала, вертелись у нее в голове. Она посмотрела в запотевшее окно и увидела, как ее дочь идет по дорожке к сараю. Сьюзи была лишь на один год младше Куинн.

На что она готова ради собственных детей?

Возможно ли, что кто-то другой, а не Джеб Каллен, увез тех девушек и надругался над ними? Нет, не может быть. Это будет означать, что Клинт и остальные лгали на суде, что они преднамеренно отправили в тюрьму невиновного человека. Конечно же, Джеб лжет. Он пытается посеять раздор между ними. Это какое-то извращенное возмездие.

* * *

Сьюзи поспешно шла по тропинке. Волнистые завитки тумана поднимались над речной долиной, и солнце только что озарило вершины гранитных гор. Оно было необычного оранжевого оттенка, и в воздухе ощущался запах дыма. Безмолвное пугало стояло на краю огорода. Черные вороны, сидевшие на проводах между телефонными столбами, лениво наблюдали за ним. Деревья почти сбросили листву после недавних ветров, и их ветви напоминали Сьюзи пальцы скелетов, указывавшие в небо. Большие оранжевые тыквы усеивали соседское поле.

Она внезапно застыла, когда что-то увидела. Призрак. Он двигался через тополиную рощу на соседней ферме. Паника стиснула ей горло, пока она не сообразила, что это был мистер Дэвис в защитном комтюме пчеловода, окуривавший ульи дымом, чтобы успокоить пчел. Речной туман подшучивал над ее восприятием. Она передернула плечами и пожалела, что не взяла с собой Блэкстоуна. Потом стиснула опущенные руки и прошла последние метры до сарая, хрустя палой листвой под ногами.

Она открыла дверь, скрипнувшую на петлях. Ее отец поднял голову.

– Привет, золотко.

Взгляд Сьюзи сразу же скользнул к огромной медвежьей шкуре с выпущенными когтями, распятой на стене. Потом, как бывало всегда, ее взгляд остановился на банках и бутылках на верхней полке с жуткими вещами, плававшими в формальдегиде. У нее заурчало в животе. Это было ненавистное место.

А ее сестра Дженис любила этот сарай. Она считала клевым, что у их отца был промышленный холодильник с развешанными тушами и морозильник, набитый внутренними органами животных, которые попадали в кухонные кастрюли и на сковородки, вроде лосятины, которую ее мать собиралась потушить сегодня вечером. Джен также очень нравилось, что отец имел хобби таксидермиста и иногда продавал чучела животных за хорошие деньги.

Но от этого у Сьюзи возникло ощущение, которое она не могла определить. Она заставила себя посмотреть на отца, который возился с тушкой енота.

Она слабо улыбнулась. Отец не любил, когда она выглядела расстроенной или испуганной. Он учил ее быть как дома в таежной глуши, чувствовать себя уверенно. И она хотела, чтобы он был доволен.

Сьюзи кашлянула.

– Мама говорит, завтрак готов.

– Отлично, потому что я голоден.

Ее отец мыл руки в глубокой металлической раковине в углу. Костяшки пальцев на его правой руке были красными и ободранными. Он закатал рукава, так что были видны его мощные бицепсы. Она частично видела одну из его татуировок; у него было несколько, даже со школьных времен. Он тщательно вычистил ногти щеточкой и вытер полотенцем, висевшим рядом с раковиной.

– Тогда пошли завтракать, моя куколка!

Сьюзи крепко ухватилась за руку отца, когда они направились к дому. Она украдкой взглянула на мглистые деревья, но мистер Дэвис в своем призрачном облачении уже куда-то ушел. А отцовская рука была теплой и сильной. Он надежно защищает ее. Она споткнулась и заскользила по траве, но тут же выправилась с его помощью. Мама обещала, что сегодня испечет ее любимые сдобные булочки.

– Пап, когда ты отправишься на осенюю охоту? – Каждый год он несколько раз уезжал охотиться на два-три дня. Поздняя осенняя охота не была исключением. Он привезет домой достаточно мяса, чтобы протянуть зиму.

Отец улыбнулся ей. Она обожала эту улыбку и россыпь мелких морщин вокруг его голубых глаз.

– Как только закончится вся эта возня с пожаром и пойдут настоящие дожди, – ответил он, когда они подошли к крыльцу.

* * *

Беппи оторвала взгляд от телевизора, когда вошел ее муж.

– Он назвал твое имя, – сообщила она. – Он утверждает, что на него напали и избили воинственно настроенные горожане, которые затеяли этот пожар.

Клинт подошел к супруге и поцеловал ее в щеку.

– Он не заслуживает эфирного времени. – Он взьерошил волосы Сьюзи. – Пахнет вкусно. Давай поедим?

– Сьюзи, позови Дженис и Холли.

Когда Сьюзи засеменила вверх по лестнице, Беппи понизила голос.

– Думаешь, это какое-то возмездие? Он хочет настроить нас друг против друга, или что-то еще?

– Он настоящий психопат. Не волнуйся, он совершит какую-нибудь глупость, и тогда копы вернут его за решетку.

– Он очерняет твое имя. И других людей.

– Когда это вообще беспокоило тебя, Беппс? – Его широкая улыбка отразилась в глазах, и он поцеловал ее в губы, обхватив щеки большими мозолистыми ладонями. Все в нем было прочным. Надежным. – Расслабься, это пройдет. Вообще не о чем волноваться.

– Но как это пройдет?

– Я же говорил, Каллен совершит ошибку. Парни Адама внимательно наблюдают за ним. Он может даже поехать туда, где закопал Мэрили, и тогда они прищучат его задницу. Тогда его посадят пожизненно за убийство первой степени.

Как обычно, они расселись за столом.

Стиральная машина внизу закончила цикл отжима. Все было в порядке, но каким-то образом все изменилось. Клинт наблюдал за ней. Беппи испытывала растущее неудобство. Она снова думала о том, что услышала от Стэйси.

Пока девочки умывались, Беппи пошла за стиркой. Она поднялась наверх с тазом влажного белья.

– Как думаешь, почему Рэйчел помогает ему?

Клинт вытер руки кухонным полотенцем и подошел к ней. Она покосилась на рассеченные костяшки на его правой руке. Он сказал, что поранил руку рано утром во вторник, когда боролся с огнем.

– Не знаю, – ответил он. – Ребята думают, что у нее сохранились какие-то чувства к нему.

Беппи сглотнула. Ее взгляд скользнул в сторону девочек, смеявшихся возле кухонной раковины. Сьюзи стояла на специальной подставке, которую Клинт смастерил для нее; остальные вытирали руки и подшучивали над ней.

– Ты знаешь, что Куинн Маклин – дочь Джеба? – прошептала она. – Ребенок, рожденный от изнасилования.

– Что?

– Ты не знал?

– Откуда ты это слышала?

– В среду около полуночи Стэйси Седжфилд подслушала, как Трэй говорил с Рэйчел по телефону. Сестра и деверь Рэйчел удочерили ребенка от Джеба и Эми. Трэй обещал Рэйчел, что никому не скажет об этом.

Клинт смотрел на нее. На его шее вдруг часто запульсировала голубая жилка.

– Трэй знал об этом?

– Так мне сказала Стэйси, а Лили и Вики в детском лагере подтвердили ее слова. Они думают, что потому Джеб и вернулся в город. И может быть, поэтому Рэйчел помогает ему.

Ее муж заметно помрачнел.

– И как долго Трэй знает об этом?

Беппи испытала легкое беспокойство.

– Не знаю. Наверное, с тех пор, как Рэйчел стала ее опекуншей после того, как ее приемные родители погибли при пожаре. В конце концов, они были обручены.

– Твою мать, – процедил он. – Трэй даже не обмолвился об этом. И ты говоришь, что он дает обещания Рэйчел?

– Не надо, – тихо предупредила она. – Я не потерплю таких слов в нашем доме. Только не перед девочками.

Он накрыл ее лицо ладонями.

– Послушай: что бы они ни задумали, это не наша забота. Хорошо?

– Но он втянул нас в эту историю.

– Он втянул весь город в эту историю. Он махинатор, который просто играет с людьми. Не давай ему власть над твоими мыслями, потому что тогда он победит. Как я и сказал, он совершит какую-нибудь глупость, и его снова упрячут за решетку.

Он приподнял подбородок Беппи и посмотрел ей в глаза.

– Все будет хорошо. Иди вешать белье, а я помогу девочкам вымыть тарелки после завтрака.

Беппи пошла к бельевой веревке с тазиком в руках. Она начала развешивать отдельные предметы и закреплять их деревянными защепками, хотя в воздухе пахло дымом. У нее не было сушилки для белья, и она презирала эти автоматы.

Встряхнув тяжелые черные джинсы, она повесила их и достала из тазика влажную лыжную маску. Она внутренне похолодела, но не стала ничего говорить. Когда она оглянулась, то увидела Клинта, который наблюдал за ней из кухонного окна над раковиной.

Беппи закрепила маску одной защепкой. Она ощущала перемену в воздухе: ветер поворачивал в другую сторону. Наклонившись, она достала плотную черную футболку с длинными рукавами.

Ее взгляд переместился на синий пикап, который Клинт одолжил в среду, когда его автомобиль находился в автомастерской. Ее сердце учащенно забилось.

Глава 19

Керриган Кэй, помощница начальника пожарной команды, посматривала на маленький телеэкран над ее рабочим столом, где она составляла табели рабочего времени. Шел выпуск новостей, в основном посвященный обзору скандала, разразившегося вчера вечером вокруг Джеба Каллена. Она вместе с другими пожарными пришла в «Шэди Леди», чтобы поддержать шефа Рудигера, но гнев и откровенная враждебность к Калллену со стороны ее коллег вызывали у нее смутное беспокойство.

На экране снова появились кадры перепалки между Рэйчел и Адамом Лефлером. Керриган отложила работу, наблюдая за ними. Она хорошо знала Рэйчел и Адама. С Адамом она часто общалась по работе, а с Рэйчел входила в состав лыжной команды Британской Колумбии. Сейчас она с тревогой следила за происходящим. Мнения раскололись пополам, и это вызывало дополнительные трения в пожарном депо.

Керриган даже рассмотрела возможность, что кто-то из ее коллег мог участвовать в нападении на Джеба, но быстро отвергла ее. Никто из пожарных не пошел бы на риск поджога в таких условиях… или нет?

В том-то и заключалась трудность с подобными инцидентами: они порождали охоту на ведьм. Люди начинали сомневаться друг в друге. Если Джебу и Рэйчел удалось чего-то достигнуть своим эффектным появлением на публике, – так это посеять сомнения. Возможно, и страх. Теперь не только окружающие леса превратились в пороховую бочку. Казалось, весь город был готов взорваться.

Керриган посмотрела на пожарный календарь, висевший рядом с ее столом. Дата ее отлета была обведена красным кружком: оставалось два дня. У нее было гнетущее предчувствие, что с учетом последних событий ее большой отпуск в Мексике не состоится. Как и в прошлом году.

Когда выпуск новостей сменился рекламой, она вернулась к табелям рабочего времени. Сегодня была пятница, реулярный выходной день у Клинта. В ближайшие дни планировалась сверхурочная работа по тушению лесных пожаров. Хотя пожар на Вулф-Ривер удалось сдержать с помощью тяжелой техники, летающей цистерны, пяти вертолетов и огнезащитных средств, прогноз погоды выглядел угрожающе. Керриган должна была убедиться в том, что у них будет достаточно штатных сотрудников и резервистов на тот случай, если все полетит в тартарары.

* * *

Марго Ритман смотрела новости и поливала свой бонсай в эркерном окне с видом на отдаленные воды бухты Беррарда. В такие дни Ванкувер превращался в сияющий самоцвет. Ради этого они и купили дом в западной части города – здесь открывались потрясающие виды.

Она замерла, когда ведущий начал говорить о событиях в Сноу-Крик. Их соседи, София и Питер, были родом из этого городка. Она смотрела, не обращая внимания на тонкую струйку воды из кувшина, на лица в толпе протестующих, собравшихся перед салуном «Шэди Леди» у подножия Медвежьей горы. Вспышка узнавания пронеслась у нее в голове, когда она увидела мужчину, надевавшего бейсбольную кепку. Камера на секунду показала его лицо крупным планом.

Она поставила кувшин на подоконник и резко потянулась за ПДУ; ее кошка испуганно шарахнулась в сторону. Она поставила видеомагнитофон на паузу, отмотала назад и остановила кадр.

– Гарри! – позвала она. – Иди сюда?

Ее муж поспешно вошел в комнату.

– Что случилось?

– Этот человек… – Она указала на экран. – Куда ты положил его карточку из пожарно-технической экспертизы?

– Она лежит в ящике моего стола.

– Принеси ее мне.

– Зачем?

– Это он. – Она снова указала. – Тот самый тип, который шатался посреди толпы перед горящим домом Софии и Питера. Помнишь, как копы спрашивали, кто видел что-то необычное или кого-то подозрительного? Я упомянула об этом парне, потому что раньше никогда не видела его здесь. Но никто из допрошенных полицейскими не знал, кто он такой.

– Ты уверена?

– У него такой же профиль, Гарри, такая же походка. Такой же рост и телосложение. Здоровяк в бейсболке.

Гарри вернулся к ящику стола и достал карточку.

* * *

Пока мы с Джебом едем забрать автомобиль моего отца с автостоянки для лыжников, между нами устанавливается напряженное молчание. Джеб ведет отцовскую машину обратно к моему дому, а я следую за ним. Когда мы ставим внедорожник в гараж, я разрешаю Джебу сесть за руль моего автомобиля, и мы отправляемся к дому, где умерла Эми.

Я смотрю на его профиль, на аристократические линии носа и лба, высокие скулы. Мое тело непроизвольно теплеет, когда я вспоминаю о нашей любовной сцене перед дровяной плитой, но на сердце неспокойно. Я снова ощущаю себя чрезвычайно уязвимой. Я опять так глубоко и сильно влюбляюсь в него, что мне становится страшно. Еще я боюсь, что он что-то скрывает, и это только больше нервирует меня.

Я вздрагиваю, когда мобильный телефон начинает вибрировать у меня в кармане. Быстро проверяю входящий номер. Хол «Скала» Бэнрок.

– Хол, – говорю я, и меня охватывает дрожь.

– Что ты делаешь, во имя Господа?

Я уже задавалась вопросом, сколько пройдет времени, пока он позвонит. Я гляжу на Джеба и одними губами произношу: Хол Бэнрок.

– Эта история уже появилась в National, как раз перед началом зимнего сезона! Тебе лучше немедленно заткнуть эту течь, пока город не провалился в преисподнюю!

– Хол, – я стараюсь говорить спокойно, – если мы сейчас убьем этот сюжет, то разразится гораздо более крупный скандал. Журналисты начнут спрашивать, о чем мы умалчиваем и почему мы это делаем.

Кровь стучит у меня в ушах, когда я выступаю против патриарха Сноу-Крик. Он обладает властью и влиянием не только в городе, но и в провинции, и на общенациональном уровне. Он держит политиков в своих карманах. Он окормляет власти и бизнес со своей мозолистой ладони. Он может потопить меня, и глазом не моргнув. Но я думаю о моем деде Яакко и о том, почему я с самого начала ввязалась в эту историю.

– Ты вообще не должна была выкидывать этот идиотский фокус! Это…

– Это то, что сделал бы Яакко, – говорю я. – Он основал газету на своих философских и журналистских принципах, и я…

– Боже мой, Рэйчел! Это грязные городские сплетни. Не читай мне проповедей об этике и моральных принципах. Речь идет не о мировом заговоре или кризисе демократии. Ты забыла, что я владею половиной твоей газеты?

Меня охватывает холодный гнев, от которого проясняется в голове.

– Сорок девять процентов, – спокойно говорю я. – Газета все еще принадлежит мне.

Джеб бросает быстрый взгляд на меня.

– Послушай, дитя мое, – тон Хола становится мягким и покровительственным, – как издатель в маленьком курортном городе, ты несешь ответственность за баланс между экономическими нуждами местных жителей и редакторскими решениями. Сколько тебе сейчас лет: двадцать пять или двадцать шесть? Тебе нужна направляющая рука. То, что ты делаешь, плохо для бизнеса. Это плохо для состояния городских нравов.

Я указываю на дорожный знак, когда Джеб приближается к кварталу, где находится дом на две семьи, где жила Эми. Он крутит руль.

– Дом двадцать семь, – шепчу я Джебу и говорю в трубку: – Вы ошибаетесь. Внимание СМИ превосходно сказывается на нашем бизнесе. Мы получили такую известность, которую нельзя купить. Сегодня утром я говорила с нашим менеджером по продажам и узнала, что рекламодатели резко увеличили спрос на размещение своих материалов. – Я делаю паузу, когда вижу дом, где умерла Эми. – Скажите честно: вы хотите замять эту историю не потому, что защищаете Леви?

– Бог ты мой, Рэйчел…

– Это вы наняли адвоката, который помог собрать нас вместе для свидетельских показаний в суде. Это ваш адвокат заставил меня рассказать то, что я знала о детстве Джеба и о его отце. – Мой голос звенит от гнева. Я чувствую, как напрягается Джеб при упоминании о его отце. – У Леви есть что скрывать?

– Черт бы тебя побрал! – рычит он. – Лучше не делай из меня врага, девочка…

Я прерываю звонок на середине фразы; адреналин бушует в моей крови. Я сделала шаг к исправлению зла, причиненного Джебу, когда я выдала его откровение. Я дала орудийный залп в сторону Хола Бэнрока. Теперь он слопает меня с потрохами, но мне все равно.

– Вот этот дом, – говорю я Джебу. Он выгибает бровь и останавливается на травянистой обочине. Я откидываюсь затылком на подголовник; у меня шумит в голове и не хватает воздуха.

– Я только что сделала Бэнрока моим врагом.

Уголок его рта приподнимается в странной улыбке.

– Кто сказал, что Рэйчел Салонен – не крестоносец?

– Ох, заткнись ты. Что тебе здесь понадобилось? – Я указываю подбородком на мрачный бурый дом.

Несколько секунд он удерживает мой взгляд, а потом говорит:

– Я люблю тебя, Рэйчел.

Шум у меня в голове становится громче. Я не могу дышать. Но прежде, чем я успеваю придумать хоть какой-то ответ, он выходит из автомобиля и хлопает дверью.

– Твою мать, – шепчу я себе под нос. Он уже второй раз говорит, что любит меня, и я не знаю, что с этим делать.

Он стучит в окошко.

– Ты идешь, или как?

* * *

Старший констебль полицейского участка Сноу-Крик Роб Макин положил телефонную трубку и откинулся на спинку стула. Сначала звонок от Хола «Скалы» Бэнрока с требованием положить конец этому безумию. Потом звонок от мэра Томпсона с заявлением о необходимости скорейшего заседания полицейского совета. Теперь звонок из Западного Ванкувера от следователя пожарно-технической экспертизы, расследовавшего пожар, унесший жизнь сестры и деверя Рэйчел Салонен. Последний только что сообщил, что собирается приехать в Сноу-Крик с какими-то новыми свидетельствами, записанными на видео. Он хотел уже завтра встретиться с Макином. Женщина по имени Марго Риман, которая присутствовала на пожаре, узнала мужчину в кадрах новостей, снятых вчера вечером перед салуном «Шэди Леди». Она утверждала, что этот мужчина подозрительно вел себя в толпе перед горящим домом Маклинов.

Макин жестко провел ладонью по губам, размышляя о дальнейших действиях. Адам Лефлер, его заместитель. Сцена перепалки между Лефлером и Рэйчел Салонен в выпуске новостей крутилась у него в голове. Брат Лефлера был связан с этим делом. Мать Лефлера девять лет назад занимала это самое место в его кабинете. Она возглавляла расследование против Джеба Каллена. Кто бы ни стоял за этим, личное восприятие определяло все остальное.

Он снял трубку и позвонил Лефлеру. Когда Адам вошел в его кабинет, Макин предложил ему сесть и закрыть дверь.

– Это насчет Каллена? – осведомился Лефлер, продолжая стоять.

– Дверь, пожалуйста.

Лефлер ощетинился, но закрыл дверь и встретился со взглядом своего начальника, по-прежнему отказываясь сесть на стул.

– Я собираюсь предложить, чтобы вы отстранились от этого дела, Лефлер.

Тот открыл рот, но старший констебль поднял руку.

– Сейчас все определяется личным отношением к делу. Каллен обвинил вашего брата в лжесвидетельстве. Вы вступили в досадную перепалку с Рэйчел Салонен перед камерой. Ваша мать занималась расследованием этого дела, а судья недавно отменил приговор на основании полицейской ошибки, допущенной под ее руководством. Вам нужно отойти в сторону. Лучше возьмите несколько недель оплачиваемого отпуска, начиная с этого дня.

У Лефлера заметно отвисла челюсть.

– Каллен делает публичные заявления, возводит ложные обвинения на моего брата, граничащие с клеветой, и теперь я должен отойти в сторону?

Макин твердо опустил ладонь на распечатку интервью из «Лидера», лежавшую у него на столе.

– Каллен заявил, что трое мужчин в лыжных масках пытались убить его и устроили этот пожар. Я так понимаю, что вы разыскиваете за поджог именно его, а не этих мужчин?

Лефлер заметно напрягся; его лицо помрачнело.

– Вы не можете говорить серьезно.

– Откуда у вас этот порез на лице? – спросил Макин.

– Я помогал на пожаре, меня хлестнуло веткой. Господи, вы же не можете…

– Адам, – Макин обратился к собеседнику по имени, чтобы вернуть его в чувство и завладеть его вниманием, – личное восприятие определяет все остальное. Вопросы, только что заданные мною, будут заданы репортерами. Пусть расследование продолжится без вашего участия. Вам пора немного отдохнуть.

– Вы говорите о восприятии? Так вот: это повредит публичному мнению обо мне. Если меня отодвинут в сторону, это будет выглядеть, как будто мне есть что скрывать.

– Вам нужен отпуск. Возьмите с собой вашу чудесную жену и детей и отправьтесь в развлекательную поездку; по крайней мере, на время каникул после Дня благодарения.

Лефлер смерил его пылающим взглядом. Несколько секунд оба молчали, потом он повернулся, собираясь уйти.

– Ваше оружие, Адам.

Лефлер круто развернулся.

– Вы шутите?

Молчание.

Адам Лефлер достал из кобуры свой «Смит энд Вессон» и положил на стол начальника.

– Вы понимаете, что делаете? Вы отдаете инициативу Джебедии Каллену. Вы играете ему на руку, все вы – Бэнрок, мэр, полицейский совет, муниципалитет, совет по туризму. Именно этого он и добивается.

– Дайте нам доказать, что он не прав.

Лефлер с силой захлопнул за собой стеклянную дверь, когда вышел из кабинета.

Начальник подождал, пока не увидел, как Лефлер покидает территорию участка. Тогда он подошел к двери, распахнул ее и громко позвал:

– Пирелло! Новак!

Двое констеблей обменялись взглядом, встали и поднялись в офис начальника полиции. Когда они закрыли дверь и уселись за столом, Макин сказал:

– У нас уже есть полный комплект следователей, которые занимаются поджогом на Вулф-Ривер. Но я хочу, чтобы вы взяли это дело с Калленом под особый контроль. И чтобы все было тихо.

Макин выразительно посмотрел на констеблей, а потом рассказал им о недавнем звонке из Ванкувера.

– Вы хотите сказать, что пожарные следователи из Ванкувера верят, будто кто-то из местных мог устроить пожар, погубивший сестру Салонен и ее деверя? – спросила Энни.

– Я говорю, что мне нужен особый и ненавязчивый контроль над этим делом. – Макин сделал паузу и пронзительно посмотрел на них. – Заместитель старшего констебля Адам Лефлер отправляется в краткосрочный отпуск. Отчитывайтесь лично передо мной.

– Вот дерьмо, – прошептала Энни.