Текст книги "Избранные детективы серии "Высшая лига детектива". Компиляция. Книги 1-14 (СИ)"

Автор книги: Лорет Энн Уайт

Поиск
Мэйсон

3 ноября, вторник

Все члены группы SAR разошлись по своим палаткам, кроме Мэйсона и Келли, которые еще бодрствовали. Они сидели рядом перед костром, разведенным посреди маленького лагеря в лесу, далеко в стороне от старого дома. Оранжевые языки пламени потрескивали и стреляли в ночь желтыми искрами. Дождь прекратился, но плотные облака продолжали нависать над ними. Ни звезд, ни луны. Из леса то и дело доносилось тихое совиное уханье.

Прошло почти шесть часов с тех пор, как Мэйсон установил спутниковую связь со штаб-квартирой в Принс-Джордже. Техники-криминалисты, судебный следователь, детективы и другие полицейские ожидались на рассвете. Задача Мэйсона состояла в том, чтобы место преступления осталось нетронутым до тех пор, пока не появятся специалисты.

Оскар последним из поисково-спасательной группы отошел от костра и заполз в свою палатку. Из-под оранжевого купола быстро донеслось его негромкое похрапывание.

– У него есть дар, – тихо сказала Келли, тыкавшая веткой в кучку дров. – Мне трудно заснуть, когда я нахожусь на задании. А это… Обычно мы ищем людей, с которыми произошел несчастный случай или же они совершили глупые ошибки. Но это… Убийство, постоянное ощущение злонамеренности… – слова замерли у нее на губах.

Они показались Мэйсону высокопарными, так что он не стал отвечать и оставил ее осмысливать тот факт, что они разбили лагерь неподалеку от двух трупов, по какой-то причине лежавших в морозильном шкафу.

Труп женщины был обернут простыней и лежал на другом трупе, упакованном в брезент и перевязанном веревкой. По предварительной оценке Мэйсона, – судя по тому, что он видел, ни к чему не прикасаясь, – женщина была повешена. На ее шее были видны перетяжки, он заметил и другие признаки: вываленный язык и красные точки от кровоизлияний в глазных яблоках. Кусок этой веревки обнаружили привязанным к потолочной балке в спальне, где находились ее вещи. Он не нашел удостоверения личности, но, судя по фотографии группы, собравшейся перед гидропланом, это была Кэти Колбурн.

Второе тело из морозильника Мэйсон оставил нетронутым. Оно было завернуто в грязный окровавленный брезент. Пришлось оставить это дело на усмотрение криминалистов.

Оскар показал Мэйсону следы и отпечатки, которые вели к звериной тропе в лесу. Судя по следу, Оскар полагал, что тело в брезенте отволокли к навесу из глубины леса. Отпечатки обуви свидетельствовали о том, что этим занимались три человека. На следующий день они смогут лучше рассмотреть следы. Возможно, они пройдут до того места, где произошло убийство. Оскар и его люди нашли и другие следы, ведущие по тропе, расположенной ближе к воде. Оставалась возможность, что следы принадлежали выжившим людям, которые покинули дом. Келли собиралась с утра пройти по этой тропе.

После установки временного лагеря они поужинали в военном стиле – разогрев армейские пайки на огне. Они ели в молчании, сознавая необъятность глуши, раскинувшейся вокруг них, ни на миг не забывая о трупах в морозильнике и о серьезности своего положения.

– Все это выглядит нелепо, – сказала Келли. Она посмотрела на Мэйсона, и он снова ощутил странный внутренний спазм, когда их взгляды пересеклись.

– Резные фигурки, – продолжала она. – Зловещие стихи. Сфальсифицированные фотографии лесного курорта и несуществующий концерн RAKAM. Два трупа в морозильном шкафу. Женщина без лицензии пилота в пилотском кресле чартерного гидроплана со старым кинжалом, воткнутым в шею. Вам приходилось видеть нечто подобное?

– Нет, только не такое, – ответил Мэйсон.

– Как вы думаете, почему кто-то вообще потрудился убрать тела в морозильник?

В костре треснуло бревно, выпустив дождь медленных искр в сырую ночь.

– Ну, до недавнего времени генератор продолжал работать, – сказал Мэйсон. – Он замораживал останки, пока не кончился бензин. Судя по всему, они – или кто-то из них – хотели сохранить тела, а не просто спрятать их.

– Там было несколько человек, – сказала она. – Одному было бы очень трудно поставить их вертикально и впихнуть в этот ящик, верно? А следы указывают на то, что их было трое. По крайней мере, тех, кто тащил труп, обернутый в брезент.

– Вы правы, – он улыбнулся. – Из вас бы получился хороший сыщик.

Она отложила горелую ветку и вгляделась в его лицо.

– Вы снисходительны ко мне.

Он рассмеялся.

– Нет. В сущности, я думаю, что вы были бы хорошим полицейским в любой должности.

Она еще немного посмотрела на него, взвешивая искренность и значение его слов. Потом повернулась к костру и тихо сказала:

– Поисково-спасательная работа похожа на детективную. Правда, в других обстоятельствах. Составление психологических профилей заблудившихся людей во многих отношениях сходно с оценкой поведения жертв преступлений. Если вы понимаете человека, это помогает вам догадаться, что с ним случилось и какие решения он может принимать при столкновении с естественными препятствиями, погодой или полученными травмами. Это помогает обозначить наиболее вероятный район обнаружения человека. Оставляет надежду, что он жив. Но расследование убийств… не знаю, как вам удается снова и снова переживать злонамеренность и желание причинить вред и при этом оставаться нормальным человеком.

– Поэтому большинство ветеранов, которые расследуют убийства, немного… не такие.

– Не такие?

– Ненормальные.

Она тихо рассмеялась. Мэйсон обнаружил, что, когда она смеется, она становится еще более привлекательной. Впрочем, это было нехорошо. Он начинал нервничать.

Келли замужем. Она в уязвимом положении. И ты тоже. Даже не думай заходить на эту территорию.

Собственный внутренний голос поразил его. Мэйсон не хотел заходить ни на чью «территорию» после гибели Джейн. Время, или Келли, или то и другое что-то надломили у него внутри. Мысль о том, что он снова может испытывать какие-то чувства, заставила его сердце биться немного быстрее. Она наполнила его мягким теплом, и этого было достаточно. Пока что. Хотя бы чувствовать себя немного живым. Испытывать волю к жизни. Он был благодарен Келли за этот подарок.

– Пожалуй, пора спать, – с глубоким вздохом сказал он.

Она кивнула и пружинистым движением поднялась на ноги.

– Да, и мне тоже.

Он остался стоять, и на какой-то момент они сблизились друг с другом. Она заглянула ему в глаза, и он почувствовал это. Нечто невидимое, но осязаемое. Дрожь воздуха, слабый электрический ток между ними. Она быстро отвернулась, включила налобный фонарь и пошла к своей палатке.

Мэйсон продолжал стоять, наблюдая за тем, как пляшущий луч света движется среди деревьев и исчезает в тумане. Напряжение не покидало его.

Откровенные беседы с Келли Саттон могли закончиться для него либо очень хорошо, либо очень плохо. Потому что она ничего не скрывала. И он бы солгал себе, если бы не признал, что считает ее сексуально привлекательной.

Он с шумом выдохнул воздух и направился к своей палатке.

Где-то за его спиной тихо ухнула сова.

Гости в лесном доме
Стелла

26 октября, понедельник

В ту ночь Стелла лежала в своей постели наверху. Они срезали веревку, на которой повесилась Кэти, обернули ее простыней с кровати и отнесли под навес, где умудрились запихнуть ее тело в большой морозильник рядом с Бертом.

Не вполне понимая, что делать дальше, пятеро выживших разогрели тушенку, приготовленную Деборой, подкрепились из последних сил и разошлись по спальням в надежде на то, что утром они на ясную голову придумают какой-нибудь план.

Они следили друг за другом, пока входили в свои комнаты и запирали двери.

Ветер снаружи почти затих, и Стелла больше не слышала барабанной дроби дождя. Возможно, снова пошел снег, но она слышала отдаленный рокот генератора. Она не могла решить, был ли этот механический звук жутким или успокаивающим, с учетом содержимого морозильного шкафа.

Она в тысячный раз воспроизвела последовательность событий, приводивших к смерти. Судя по всему, почти у каждого имелась возможность взять мясницкий нож на кухне и убить Берта.

То же самое относилось к исчезновению Джекки вместе с самолетом. Теперь Стелла была уверена, что Джекки Блант мертва.

Кэти Колбурн? Было ясно, что она покончила с собой по какой-то мрачной причине, неизвестной для остальных.

Стелла ворочалась в постели, взбивала подушку и лежала на спине, глядя на тени, двигавшиеся на потолке. Через час она посмотрела на часы.

01.45 ночи.

Она поворочалась еще несколько минут, потом резко выпрямилась. Кто-то стучал в дверь спальни дальше по коридору. Она услышала женский крик:

– Помогите, пожалуйста! Стивена сильно тошнит. Ему очень плохо!

Стелла натянула фланелевую рубашку и первые попавшиеся брюки. Потом отперла дверь и выглянула наружу.

Это была Моника в домашнем халате. Она стояла перед дверью Стивена.

– Натан сейчас в уборной вместе с ним, – сказала она. – Его постоянно тошнит, и у него ужасный понос. Его рвет кровью.

* * *

Вторник, 27 октября

Поздним утром на следующий день Стивен наконец заснул. Они перенесли его в гостиную вместе с ведром и уложили на диван. За прошедшую ночь количество крови в его рвоте и поносе заметно увеличилось. Они оставались рядом с ним, пока Натан поддерживал огонь в очаге до раннего утра. Теперь Дебора сидела рядом со Стивеном и промокала его лоб тряпицей, смоченной в холодной воде. Стелла нашла в своей аптечке электролитические таблетки; его кровяное давление сильно упало, и они боялись обезвоживания. Время от времени он начинал бредить. Его лицо было пепельно-серым, глаза запали, синяки ярко проступили на коже.

Все поглядывали на шахматную доску, как будто ожидали, что очередная фигурка внезапно потеряет голову и упадет замертво.

– Похоже, он чем-то отравился, – в очередной раз сказала Моника, стоявшая за диваном. Она превратилась в развалину. Стелла едва узнавала состоятельную и ухоженную женщину в дорогих обновках, которая взошла на борт гидроплана всего лишь два дня назад.

– Но мы все ели одно и то же, – сказала Дебора. – Я разогрела консервированную тушенку и чили с овощами, а потом разложила по тарелкам.

Эти миски с тушенкой успели остыть, пока они освобождали Кэти из петли, заворачивали ее в простыню и относили под навес. Но Моника снова разогрела их.

– Может быть, он съел что-то еще? – предположил Натан. – Или принял какие-то таблетки?

– В его комнате не было ничего такого, – отозвалась Стелла.

Стивен застонал, и его веки задрожали. У него пересохли губы.

– Эй, – Стелла попыталась улыбнуться. – Вы еще живы, док.

Он снова застонал и поднес руку ко лбу.

– Нужно… попить. Очень хочется пить.

Натан встал.

– Я сделаю черный чай с сахаром. Думаю, это будет хорошо. Кто-нибудь еще хочет? Я видел на кухне чайные пакетики и сахар.

Все закивали.

Натан удалился на кухню, пока Стивен с трудом принял сидячее положение. Стелле показалось, что худшее позади. Чем бы ни отравился доктор Боден, отрава выходила из его организма.

Внезапно с кухни донесся крик Натана:

– О боже! Что это такое?

Стелла вскочила в тот момент, когда Натан появился в дверях. Он держал в руках керамическую тарелку и с ужасом смотрел на ее содержимое.

Грибы.

– Вы знаете, что это такое? – спросил он, продемонстрировав тарелку.

Стелла покосилась на Монику, а та посмотрела на Дебору. Стивен сконфуженно уставился на тарелку.

– Бледная поганка, – сказал Натан. – Amantia phalloides. – Он поднял гриб с тарелки и выставил на всеобщее обозрение. – Причина 90 % смертных случаев от отравления грибами.

Моника вскочила на ноги.

– Положи тарелку, Натан! Не прикасайся к ним!

Он аккуратно вернул гриб на прежнее место.

– Кожный контакт не опасен, Моника, – тихо сказал он. – Только внутреннее употребление.

– Во вчерашней тушенке с овощами были грибы, – слабым, каркающим голосом произнес Стивен.

– Только не у меня, – сказала Дебора.

– Я даже не попробовала их, – быстро добавила Стелла.

– Я тоже, – сказала Моника.

– В моей вчерашней тушенке определенно не было грибов, – сказал Натан и остановил взгляд на Стивене. Он озадаченно нахмурился.

– Думаешь, кто-то подложил бледную поганку в тарелку Стивена? – спросила Моника.

– Я приготовила еду, – сказала Дебора. – И я не клала туда грибы. Я даже не видела тарелку с грибами на кухне. И это Моника забрала тарелки и заново разогрела их.

– Но тарелки с едой оставались без внимания на столе в гостиной, пока мы все находились наверху, в комнате Кэти, – сказала Стелла. Она повернулась к Натану. – Где вы это нашли?

– Грибы просто лежали в тарелке рядом с подставкой для ножей на кухне.

Наступило молчание, нарушаемое лишь потрескиванием дров в камине. Стелла хмыкнула.

– В доме побывал кто-то еще, – заключила она.

– Или один из нас подложил эти грибы, пока остальные были наверху и не могли этого видеть, – сказал Натан.

Стивен прищурился, глядя на него.

– Кто среди нас разбирается в ядовитых грибах и знает, где их можно найти?

– Нет, нет, это не я, – с потрясенным видом пробормотал Натан. – Боже мой, Стивен, я вас ненавижу, и вы прекрасно знаете об этом. Но я не убийца.

Мужчины напряженно уставились друг на друга.

– Они вообще растут в этих местах? – поинтересовалась Дебора.

Натан поставил тарелку на обеденный стол.

– Они встречаются по всей Британской Колумбии. Известно о нескольких смертельных случаях. Центр по контролю над заболеваниями несколько раз об этом предупреждал. Эти грибы выглядят так, будто их собрали несколько недель назад. Бледные поганки в Британской Колумбии обычно растут с июня до ноября. Их легко перепутать со съедобными грибами, в зависимости от степени созревания.

– Они могут расти вокруг дома или вдоль лесных троп, где мы ходили? – спросила Стелла. – Я видела там множество разных грибов.

– Вполне возможно, – ответил Натан. – Но лично я не видел здесь ничего похожего на Amantia phalloides.

– Слава богу, что Стивену стало лучше, – сказала Дебора. – Как бы то ни было, худшее позади.

Натан промолчал, пристально глядя на Стивена. У Стеллы сжалось сердце, и общее настроение резко упало. Натан провел рукой по волосам, как бы подбирая нужные слова.

– В чем дело, Натан? – резко осведомилась Моника. – Просто скажи, пожалуйста.

– Он умирает.

Его слова повисли в воздухе. Напольные часы продолжали мерно отсчитывать секунды.

– Мне полегчало, – заявил Стивен. – Правда, я лучше себя чувствую.

– Это латентная фаза.

– Натан, выражайся яснее! – потребовала Моника, сверкая глазами. – Пожалуйста!

Натан тяжело опустился на край стула и обвел их взглядом.

– Если Стивен съел бледную поганку, то он прошел через так называемую желудочно-кишечную фазу. Она обычно начинается через шесть-семь часов после употребления, когда организм пытается избавиться от токсинов. Затем, по клиническим показателям, больному становится лучше. Ему кажется, что он пошел на поправку. Это так называемая латентная фаза. Но во время этой фазы аматоксины активно разрушают его печень.

– Что это значит? – спросила Дебора.

– Это значит, что внешние признаки поражения печени начнут появляться через 36–48 часов. Состояние больного прогрессивно ухудшается. Токсины приводят к полному разрушению его печени и почек. Отказ внутренних органов приводит к смерти в течение одной-трех недель, если больной не получает оперативной медицинской помощи либо ему не проводят трансплантацию печени, – он немного помедлил. – Без специализированного медицинского вмешательства Стивен скоро умрет. Ничто другое не может остановить этот процесс.

Кровь бешено стучала в висках Стеллы, когда она посмотрела на листок со стихотворением, по-прежнему лежавший на столе.

 
Пятеро лгунишек не могли жить в мире,
Один топор увидел, и стало их четыре.
Четверо лгунишек ушли в лес, но смотри —
Одного зарезали, и их осталось три.
 

– Это не инструкция, – тихо сказала она. – События не происходят точно так, как описано в стихотворении. Оно не означает, что все мы умрем. Мы можем и должны предотвратить это.

– Так или иначе, Стивен умрет, если мы не доставим его в больницу, – заметил Натан.

Поиск
Келли

Среда, 4 ноября

Серый рассвет, исхлестанный дождем, занялся под рокот вертолетов, приближавшихся под низко нависшими облаками. Келли позвонила Бену по спутниковому телефону, глядя, как вертолетные недра извергают наружу группу криминалистов, следователя, офицеров в мундирах и в штатском, полицейскую команду К9, армейские палатки и другое снаряжение. Мэйсон находился в доме и работал с главным детективом Гордом Филдингом; они делились друг с другом последними новостями о ходе расследования.

– Привет, Бен, это мама, – сказала Келли, закрыв ладонью одно ухо и отойдя в лес, чтобы лучше слышать голос сына. – Ты хорошо выспался?

Бенни рассказал ей о фильме, который они посмотрели вчера вечером, и о том, что сегодня его класс собирается на экскурсию в пожарную часть. Пока она слушала сына, мимо прошли двое офицеров, натягивавших желтую полицейскую ленту вдоль деревьев до самого края воды. Лента вздувалась и трепетала на ветру. Зрелище пугало, но слышать довольный голос Бена было приятно.

– Похоже, будет весело, – сказала она. – Может быть, Мэйсон скоро покажет вам, как устроен полицейский участок. А я отвезу тебя на базу SAR.

– Я ее уже видел, мама.

– Да, но твои одноклассники не видели, правда? Ты можешь стать экскурсоводом, а потом мы проведем инсценировку поисковой операции.

– Это будет круто!

Она улыбнулась.

– Ну, ладно. Будь хорошим мальчиком. Я могу задержаться на несколько дней, но ты всегда можешь попросить Рэйчел позвонить мне на спутниковый телефон, если понадобится поговорить со мной. Хорошо?

– Хорошо, мама. Пока!

Связь прервалась. Келли усмехнулась, когда выключила телефон и убрала его в чехол на поясе. Она извлекла из полевой сумки планшет, непромокаемый блокнот и графитовый карандаш, которым можно было пользоваться под дождем. Она пошла между деревьями туда, где находились Оскар и остальные члены группы SAR. Они работали вместе с командой К9 для анализа следов, которые показывали, что выжившие обитатели дома отправились в лес около озера. Их решили обозначить как «Пятерка выживших».

Повсюду кипела энергичная работа, и в воздухе летали вопросы и ответы, когда начался кропотливый процесс поиска и сбора даже самых крошечных улик. Келли никогда не принимала личного участия в такой масштабной операции, тем более с несколькими убийствами. Хотя в целом это было ужасно, некоторые аспекты вызывали у нее приятное волнение.

Следователь, патологоанатом в отставке, предположил, что Берт Кундера и Кэти Колбурн умерли примерно неделю назад. После предварительного обследования он пришел к выводу, что мясницкий нож, убивший Кундеру, был брошен с небольшого расстояния. Он вошел в череп жертвы на довольно высокой скорости. Келли не знала людей, которые могли бы метать топор или нож с такой точностью, чтобы попасть кому-то в затылок. Теперь предстояло выяснить, обладали ли кто-либо из «пятерки выживших» необходимыми навыками для метания ножей.

Кэти Колбурн либо повесилась сама, либо кто-то убил ее. В последнем случае понадобилась бы значительная сила, чтобы вздернуть ее и затянуть петлю, либо в убийстве участвовали несколько человек. С другой стороны, Кэти могли угрожать насилием и заставили ее встать на стул, который нашли перевернутым в ее спальне, а потом выбили стул у нее из-под ног.

Мэйсон также сообщил Келли, что кто-то из обитателей дома заболел и страдал от кровавого поноса и рвоты. Судя по содержимому одной из комнат и примыкающей уборной, больным человеком был доктор Стивен Боден. Судя по отметинам и крючкам на стене гостиной, оттуда сняли ружье и забрали патроны из коробки, оставленной под навесом.

Была изучена одежда и другие вещи, обнаруженные в комнатах, получена новая информация о «выжившей пятерке» и троих погибших, поступившая от детективов, которые беседовали с членами их семей. Теперь у Келли были сведения о росте, весе и размере обуви «выжившей пятерки», а также об основных фактах их биографии.

Кэти Колбурн была в разводе и имела шестилетнюю дочь по имени Габби. Лишь немногим младше Бена. Келли с болью подумала о девочке, которая получит душераздирающее известие о том, что ее мать никогда не вернется домой. Память об убийстве матери будет преследовать Габби Колбурн до конца ее дней. Если и было что-то, позволявшее Келли выживать и терпеть любые невзгоды, это была ее жгучая потребность вернуться домой, к Бену и Питеру. Не оставлять их в одиночестве.

– Эй! – окликнул ее Оскар, когда увидел, как Келли приближается к ним. Он отошел от команды К9 и техников SAR и направился к ней, держа в руке палку для скандинавской ходьбы.

– Мы определили пять разных отпечатков обуви, – произнес он глубоким, певучим голосом. – В той стороне хорошо виден след.

Оскар повел ее к отпечаткам густой грязи под еловой кроной, защитившей их от непогоды. Она опустилась на корточки.

– Вот, – он указал палкой с резиновыми кольцами, которыми пользовался для измерения ширины шага. Если знать среднюю ширину шага, это подсказывает, где можно найти следующий отпечаток по отношению к уже найденному.

– Первый отпечаток имеет характерный звездчатый узор на подъеме стопы. У второго есть небольшие прямоугольные бороздки. У третьего – круглые выступы на пятке и поврежденный мысок. Четвертый указывает на сильный износ пятки. Пятый отпечаток имеет сцепленные треугольные выступы.

Келли начала измерять и зарисовывать отпечатки, не обращая внимания на дождь, стекавший по плечам и капавший с козырька фуражки. Ее пальцы быстро онемели от холода, дыхание поднималось облачками пара, когда она поднесла измерительную ленту к следующему отпечатку.

– Этот, со звездчатым узором, похож на отпечаток ботинка фирмы Outrigger, – сказала она. – Седьмой размер, – она просмотрела записи в своем блокноте. – Согласно показаниям родственников, Моника Макнил и Дебора Стронг носили обувь от шестого с половиной до седьмого размера, в зависимости от обувного бренда.

Келли сделала зарисовку другого узора. Она фотографировала отпечатки, но волонтеры из SAR хорошо понимали ограничения высокотехнологичных устройств в лесной глуши, где не было электричества. Непромокаемые карты, навыки обращения с обычным компасом и влагостойкие блокноты с карандашами были обязательны.

Она посмотрела на Оскара.

– Следы Стеллы Дагер еще не установлены, но она оставила пару кроссовок в пакете, который нашли в ее спальне. Они восьмого размера. Следовательно, эти два отпечатка – со звездчатым узором и с треугольниками – принадлежат Деборе и Монике.

Она сделала соответствующие пометки для обеих женщин и для Стеллы. Мужчины носили обувь десятого и двенадцатого размера.

Где-то поблизости залаяла полицейская ищейка. Офицер позвал их к себе.

Келли убрала свой блокнот, сделала последний снимок и последовала за Оскаром туда, где немецкая овчарка рвалась с поводка в начале тропы. Полицейский крепко держал поводок.

– Она уловила их запах, уходящий в ту сторону, – он указал на просвет в кустах, где узкая тропинка шла почти параллельно берегу озера.

– Ты сделала все зарисовки? – спросил Оскар у Келли.

Она кивнула и указала подбородком на тропу.

– Похоже, собаке не составило труда почуять их запах. Мы не потеряем его, если погода не ухудшится, так что пора выступать. У нас достаточно свидетельств. Собирай наше снаряжение, а я пойду проверю, готов ли Мэйсон присоединиться к нам.

Келли поспешила обратно по тропе, ведущей к дому. Адреналин бушевал в ее крови, и она испытывала почти такое же нетерпение, как полицейская ищейка на поводке. Дождь скоро мог смениться снегом, и тогда они могли потерять небольшое преимущество, которое пока имели.

Она достигла границы места преступления, обозначенной желтой лентой, и была остановлена полицейским в мундире.

– Келли Саттон, поисково-спасательная группа Клуэйн-Бэй, – сказала она и продемонстрировала удостоверение личности. – Мне нужно поговорить с сержантом Мэйсоном Денье.

Келли видела Мэйсона у задней двери дома; он разговаривал с одним из криминалистов в белом защитном комбинезоне и ботинках с высокой шнуровкой. В руках, обтянутых нитриловыми перчатками, Мэйсон держал что-то вроде тарелки.

Она наблюдала за работой технических экспертов в комбинезонах, размещавших перед навесом маленькие ярлыки и маркировочные знаки и ведущих съемку. Огромная армейская палатка-шатер была воздвигнута с целью накрыть весь участок между кухней и навесом, где стоял морозильный шкаф.

Она была зачарована этим зрелищем. Это напоминало работу ее группы, но разумеется, было чем-то другим. Такие сцены отвлекали ее от повседневных забот и тревог. Она делилась своим настроением с Питером каждый раз, когда они выезжали по вызову. Когда она мысленно вернулась к Питеру, ее захлестнула ошеломительная волна горя – такая мощная и темная, что у нее перехватило дыхание.

Она отвернулась и постаралась дышать ровно и глубоко, чтобы вернуться к действительности. Горе, страх, чувство утраты – все это поразило ее из ниоткуда. Она научилась восстанавливаться после таких ударов. Она научилась жить с этим и не скрываться, потому что чем упорнее она старалась убрать это подальше, тем сильнее оно ударяло в следующий раз, и тем более тяжкими были последствия.

Она получала множество благонамеренных советов, но большая часть этих советов была связана с тем, как пережить утрату любимого человека.

А Питер был еще жив.

Она все еще верила, что он может вернуться к ней.

– Келли?

Она развернулась на месте. Мэйсон подошел к ней, держа в руках тарелку с грибами. Она сразу же поняла, что это за грибы, и жестко посмотрела на него.

– Кто-то употребил их в пищу?

– Вы знаете, к какому виду они принадлежат? – спросил он и приподнял тарелку.

– Выглядят как бледные поганки. Где вы их нашли?

– На кухне.

Их взгляды встретились.

– Они здесь не растут. Во всяком случае, до сих пор мы их не видели. Это не значит, что мы не найдем их, если будем искать специально, но до сих пор я не слышала сообщений о них в нашем районе. Но случаи отравления бледной поганкой все чаще происходят в Британской Колумбии. В прошлом году в окрестностях Ванкувера умер трехлетний ребенок, а женщина на лыжном курорте Уистлер съела один такой гриб, выросший на заднем дворе, и серьезно отравилась. Она считала, что разбирается в грибах.

Келли замолчала, пораженная новой мыслью.

– Вы говорили, сегодня утром детективы сообщили вам, что Натан Макнил – профессор микологии?

– Да, – к ним подошел криминалист, собиравшийся причислить грибы к числу улик. Он отдал Мэйсону тарелку.

– Натан Макнил должен был знать, что это за грибы, – сказала Келли.

Мэйсон с интересом посмотрел на нее.

– В каком смысле?

– В том смысле, что это яд, который можно использовать с целью убийства. Вы также говорили, что кто-то из обитателей дома тяжело заболел.

– Свидетельства указывают на то, что у доктора Стивена Бодена был острый приступ гастроэнтерита. Следы рвоты и поноса в уборной, примыкавшей к его комнате, где мы также нашли его вещи, густо запачканные кровью.

– Острый гастроэнтерит – один из первоначальных симптомов отравления бледной поганкой, – с неожиданным воодушевлением сказала Келли.

– Возможно, профессор Натан Макнил отравил его, – пробормотал Мэйсон. – Если они здесь не растут, то остается возможность, что Макнил намеренно взял их с собой в эту поездку.

– Возможно, именно по этой причине «пятерка выживших» была вынуждена покинуть дом, – задумчиво сказала Келли. – Чтобы получить помощь.

Мэйсон нахмурился.

– Как так?

– Прошлым летом Канадская поисково-спасательная служба разослала инструкцию о патогенезе отравления бледной поганкой. Информация была получена от центра контроля над заболеваниями Британской Колумбии, поскольку этот гриб становится потенциальной угрозой для провинции в целом, и было решено, что поисково-спасательные группы должны быть осведомлены о симптомах. Если доктор Боден съел бледную поганку или хотя бы часть гриба, то у него развился бы острый гастроэнтерит, но примерно через шесть часов могло показаться, что ему стало лучше. Это латентная фаза. Но профессор Макнил, специалист по микологии, должен был знать, что ущерб уже причинен и что яд продолжает незаметно разрушать печень доктора Бодена. Если это произошло, единственной возможностью выжить для него является срочная хирургическая операция. Или его можно считать мертвым.

– Значит, его здоровье неуклонно ухудшается, пока они находятся в пути, если он уже не скончался?

– Да. Я предполагаю, что они решили обогнуть северо-западный берег озера Таксис. Стелла Дагер, будучи пилотом, должна была запомнить ориентиры с воздуха. Скорее всего, она ведет их в Клуэйн-Бэй.

Налетел порыв ветра с хлещущим дождем. Мэйсон напряженно смотрел на Келли; его глаза были серыми, как облака.

– Нам нужно выходить прямо сейчас, – тихо сказал он. – Будем координировать наши действия с командным пунктом RMCP и при необходимости запросим воздушную поддержку.