Текст книги "Избранные детективы серии "Высшая лига детектива". Компиляция. Книги 1-14 (СИ)"

Автор книги: Лорет Энн Уайт

Глава 36

– Весной здесь снова вырастет мох, – сказала Клэр, когда они смотрели на шрам черной земли, отмечавший место могилы Жасмин Гулати. – И ежевика все заплетет наглухо. – Она задрала голову, глядя на рыбьи скелеты, висящие на верхних ветках. – Это лес – просто замкнутая система в действии. И не узнать, что здесь была могила.

«Если не знать, что ищешь».

В лесу что-то громко треснуло, и рука Энджи рефлекторно дернулась к кобуре, которой уже не было на боку. Клэр обернулась как ужаленная, напряженно вглядываясь в чащу. Ощущение чужого присутствия, недоброго взгляда заставляло шевелиться волосы. Энджи сглотнула. Уже начинало темнеть, и тени вокруг обретали новые формы, наливаясь смутной угрозой.

– Что это? – спросила она наконец.

Клэр опустила руку с перцовым баллончиком – Энджи даже не заметила, когда девушка сняла его с ремня.

– Ничего. Это просто место такое жуткое, начинаешь всего пугаться, – отозвалась она, убирая спрей в футляр на поясе.

Про себя Энджи с ней не согласилась. Ее не оставляло ощущение, что из лесного сумрака за ними зорко следят чьи-то глаза.

Клэр поглядела на часы, будто вдруг заторопившись.

– И что вы хотели здесь найти?

– Контекст, – коротко ответила Энджи. Еще раз пристально поглядев в ту сторону, откуда послышался треск, она пересекла рощицу до самого края, где деревья росли особенно плотно. Сверившись с навигатором, она сказала скорее для себя, чем обращаясь к Клэр: – Значит, река вон там и до нее чуть больше двухсот метров.

– Птичьего полета – да, – согласилась Клэр. – А пешком пришлось бы продираться по кустам. Тропинка огибает заросли, но она длиннее.

Энджи проверила по навигатору высоту.

– Мы сейчас стоим почти на два метра выше дельты Наамиш.

– И что?

– Согласно отчету коронера, за последние двадцать четыре года здесь отмечено два сильнейших паводка. По официальной версии, именно наводнением тело Гулати могло вымыть из каких-то придонных пещер и принести сюда, а когда вода спала, оно вместе с разным мусором осталось в этой роще во мху. Но есть нюанс. – Энджи медленно поворачивалась, новым взглядом оценивая топографию места. – Мы вообще-то находимся на пригорке. Если мне не изменяет память, Наамиш оба раза разливалась больше, чем на двести метров в ширину, но поднималась только на три фута – меньше, чем на метр. А это значит, что эту рощу вообще не затапливало.

– Вы уверены насчет цифр, на сколько там поднималась вода?

– Нет, нужно проверять. Но если я права, то непонятно, каким образом тело Жасмин оказалось на этой естественной возвышенности, если вода сюда не добралась. Разве что случился какой-то внезапный короткий подъем или цифры указаны приблизительные, а не точные. Я думаю, метеоролог записал наиболее вероятные значения на основании данных за всю историю наблюдения…

– И что это конкретно значит? – поторопила Клэр.

Энджи, покусывая губу со шрамом, задумчиво ответила:

– Версия с наводнением представляется мне наиболее логичной гипотезой, отчего останки оказались здесь…

В кустах послышался шорох, и она замолчала. Не успели они с Клэр среагировать, как что-то с тупым звуком ударило в ствол за спиной Энджи. Она резко обернулась. Стрела с желто-белым оперением еще дрожала, на треть уйдя в дерево.

Новый характерный звук, и мимо уха что-то просвистело. Энджи бросилась наземь.

– Клэр, пригнись! Пригнись!

Новая стрела клюнула дерево, но Клэр уже плашмя лежала на земле. Томительная пауза длилась несколько мгновений, но больше ничего не произошло.

Клэр медленно приподняла голову. По щеке стекали грязные струйки растаявшего снега.

– Эй, уроды! – заорала девушка во весь голос. – Здесь люди вообще-то! – Она перекатилась на спину и сдернула с пояса сигнальный горн с баллоном. Раздался оглушительный вой – у Энджи еще долго звенело в ушах, а Клэр возмущенно кричала: – Вы нас убить могли, сукины дети!

В чаще раздался свист – три коротких свистка и один длинный. Заурчал мотор и начал удаляться, затихая. Вскоре тишину нарушал лишь отдаленный гул водопада и звук учащенного дыхания. Клэр повернулась к Энджи с бледным как бумага лицом.

– Вездеход, – дрожащим голосом сказала она. – Чертов охотник на вездеходе!

Она кое-как поднялась на ноги и подала руку Энджи.

– Простите, это целиком моя вина. Я обязана была дать вам оранжевый жилет. По лесу нужно ходить в жилете. Охотничий сезон уже закрыт, но всегда найдутся засранцы, которым приспичит еще пострелять.

Энджи подумала о туше оленя в сарае Баджа. Харгривс явно не считал, что сезон закрыт, разве что он ездил в какой-то район, где еще можно охотиться.

Еще дрожа от адреналина, Энджи схватилась за руку Клэр и встала. Отряхнувшись, она подняла навигатор и подошла к дереву, из которого торчала стрела с желто-белым оперением.

Клэр остановилась сзади.

– Такие стрелы у Баджа и Акселя, – заметила Паллорино.

– И у половины Порт-Ферриса. И вездеходы тоже.

– А свист вы слышали? – спросила Энджи. – Будто собаку подзывали. В ваших краях многие с собаками охотятся?

– Полно, – напряженным голосом сказала Клэр и вытерла лоб. – А может, охотников несколько и они обменялись друг с другом условным сигналом. – Она взглянула на Энджи. – Нас действительно могли принять за дичь, тем более в сумерках и без оранжевых жилетов.

«Может, да, а может, и нет».

Энджи длинно выдохнула. Она и не подозревала, что сдерживала дыхание.

Глава 37

Когда они подъехали к лоджу «Хищник» с лодкой в прицепе, было почти четыре часа дня. Энджи сразу заметила под навесом красный «Форд»-пикап Гаррисона Толлета.

Сам Толлет стоял рядом с пикапом и следил, как они подъезжают. В кулаке он сжимал большой гаечный ключ.

– О-хо-хо, – вздохнула Клэр. – Похоже, папа вышел на тропу войны. С чего это, интересно?

Они вышли из машины и, пригибаясь под летевшей в лицо снежной крупкой, побежали к навесу, где стоял Гаррисон.

– Что вам здесь нужно? – требовательно спросил хозяин лоджа у Энджи, едва она нырнула под навес. Он стоял, покачиваясь на мысках, готовый ударить своим ключом.

– Здравствуйте, Гаррисон, – спокойно сказала Энджи, держась на установленной полицейской инструкцией дистанции в четыре фута. Руки свободны и чуть приподняты на случай, если понадобится защищаться. Этот человек вел себя так приветливо и дружелюбно во время их с Мэддоксом приезда, что сейчас казалось, будто кто-то другой захватил его тело. – Я приехала поговорить с вами о той рыбалке двадцать четыре года назад…

– Мне нечего сказать. Можете уезжать. Прямо сейчас.

– Папа! – Клэр шагнула между ними. – Она только хочет…

– Левое заднее колесо у вашей «Субару» было спущено, – повысил голос Гаррисон, перебив дочь. – Я поменял на запасное. Поезжайте, пока не начался снегопад, иначе застрянете.

Энджи взглянула на «Субару», одиноко стоявшую возле навеса. Вмятины и царапины на ней просто бросались в глаза, однако об этом Гаррисон и не заикнулся.

– Папа…

– Замолчи, Клэр, и ступай в дом. Это не твоего ума дело.

У Клэр даже рот приоткрылся, но в глазах тут же сверкнул гнев. Вся красная, она повернулась к Энджи:

– Простите за него. Я…

– Немедленно в дом, я сказал! – зарычал отец. – Я с тобой после поговорю.

– Все в порядке, Клэр, – быстро сказала Энджи. – Спасибо вам. За все.

Гаррисон заволновался и переступил с ноги на ногу, ожидая, пока уйдет дочь.

Как только за Клэр закрылась дверь, он указал гаечным ключом на трелевочную дорогу:

– Света вам еще хватит, чтобы вернуться на шоссе, прежде чем погода окончательно испортится. Сумки ваши уже в «Субару».

– Это вы были в красном «Форде», – утвердительно проговорила Энджи, не двигаясь с места. – И вы знаете, кто пытался столкнуть меня с дороги!

– Охотники за вами ехали, у них тормоза отказали!

– Правда? И как зовут охотников?

– Миз Паллорино, вам пора. – Гаррисон шагнул к ней. Энджи напряглась.

– Что вы все скрываете, Гаррисон? Что за тайны мадридского двора? Жасмин Гулати нарочно столкнули в реку, на верную гибель? Вы знаете, кто ее убил? За что? Кого вы покрываете? Вы сами ее толкнули, что ли?

– Слушайте, не создавайте проблем, не вынуждайте меня вызывать полицию!

Энджи покосилась на лодж и заговорила тише:

– Вы переспали с Жасмин в первый же вечер, Гаррисон. Женщины в соседнем номере мотеля вас слышали. Все в пабе знали, что вы отымели клиентку в первый же вечер. Я думаю, даже ваша жена что-то заподозрила.

Гаррисон осекся, тоже мельком взглянув на лодж. В одном из окон Энджи заметила неясное движение.

– У меня есть видеопленка, где вы засняты в обнимку с Жасмин. В объектив попало, как ваша жена Шейла заходила в паб. У меня есть скриншоты, как она глядит прямо на вас с Жасмин. Джесси Кармана и Так Маквизер попытались загородить вас от Шейлы, но опоздали. Хотите увидеть кадры той видеозаписи, Гаррисон? Они в папке в «Субару».

Гаррисон побледнел как покойник, отчего волосы словно стали темнее, а холодно-зеленые глаза еще ярче.

– Или, может, Шейла захочет на них взглянуть? Она, наверное, устроила вам скандал по возвращении? Спросила, как вам было в койке с Жасмин?

Язык тела Гаррисона совершенно поменялся – воинственность из него точно выпустили. Почувствовав это, Энджи шагнула к Гаррисону, глядя ему в глаза:

– Мне известно, что Так Маквизер был опекуном вашей жены. Он на многое готов был ради Шейлы и не одобрял, что вы пошли той ночью к Жасмин. Я считаю, он больше винил дерзкую красавицу Гулати, чем бедного, несчастного зятька, который не умеет держать ширинку застегнутой. Кстати, любой подтвердит, что Маквизер прекрасно играл на банджо. В итоге Так Маквизер, Бо-Джо Толлеты, а может, и Уоллес Кармана устроили на Наамиш доморощенную инсценировку «Избавления», терроризируя женщин в течение всей поездки, чтобы проучить городскую шлюху за насмешки над простыми лесными парнями. Ведь так все было? – Энджи помолчала, глядя на Гаррисона в упор. – Один из неизвестных был в красной шапке и клетчатой черной с красным куртке, остальные тоже подходят под описание, данное туристками. Также мне известно, что Уоллес в свое время отсидел за зверское нападение на женщину. Я знаю и о Поттере Бейтсе. – Взгляд Паллорино не отрывался от бледно-зеленых глаз Гаррисона. – Я знаю, на что эти люди, включая вас, способны пойти, чтобы защитить родственника. Того же Акселя Толлета, например.

Последние слова буквально добили Гаррисона. Тяжело осев на плетеную скамью у дверей, он опустил голову на большие, загрубевшие от работы руки и с силой потер лицо.

Энджи подошла ближе:

– Зачем вы это сделали? Зачем изменили жене с Жасмин?

– Молодой был.

– В сорок два-то года?

– Она… она была такая красивая. Она заигрывала со мной и сама в открытую предложила. Я… – Гаррисон поднял голову. В глазах его читалось страдание. – У нас с Шейлой тогда вконец разладилось. Мы только что получили этот лодж от моего отца и пытались расширить дело за счет туризма, но нам вечно не хватало денег. А еще у нас долго не было детей. После двух выкидышей Шейла замкнулась, ушла в себя. Ее уже не привлекала физическая близость. Поэтому я решился на интрижку с Жасмин. Она буквально подала мне себя на блюде, заманила, а я и попался. – Он шмыгнул и утер нос. – Хотел убедиться, что я еще мужчина… Но скоро я понял, что совершил ошибку. Я знал, кто идет за нами по берегу и играет на банджо, и даже хотел, чтобы Гулати заплатила за свое распутство. Чтобы все эти бабы получили урок. Мне они не нравились – строили из себя интеллектуалок, а на самом деле ханжи, грубиянки-феминистки, считающие, что у них есть ответы на все вопросы, а наша, деревенщины, задача по жизни – им служить. Но эта рыбалка была нам нужна, эти бабы были нам во как нужны! Как мы надеялись на тот документальный фильм – вот реклама была бы для нашего края и лоджа! Вот тогда бы дело пошло, туристы бы валом повалили! Я решил, вреда не будет, если Уоллес, Так и Бо-Джо малость поморочат им головы. Мы-то с Джесси были в лодках, туристкам ничто не угрожало.

– Вы действительно были в этом уверены?

Вопрос повис в воздухе. Энджи повторила про себя названные Гаррисоном имена. Женщины рассказывали, что видели одновременно максимум троих, однако участвовали в этом четверо, и один легко мог столкнуть Жасмин в воду тем роковым вечером.

Ветер шумел в соснах, как океанский прибой. Снежные хлопья, кружась, залетали под навес – начинался снегопад. Энджи вдруг охватило ощущение истекающего времени.

– Вы можете поручиться, что один из них не столкнул Гулати в реку? – спросила она уже мягче.

Гаррисон отвел глаза.

– Они этого не делали. Они бы не стали.

– Вы или кто-нибудь видели, как она поскользнулась и упала в реку?

Он покачал головой.

– А Портер Бейтс?

– При чем тут он?

– Вы же не станете отрицать, что в свое время эти парни хотели и его проучить. Они совершили суд над Портером Бейтсом и вынесли ему смертный приговор. Вы на сто процентов уверены, что они не повторили этого с Жасмин? Чтобы спасти Шейлу и ваш брак? Чтобы… преподать Жасмин урок?

– Господи, да они ее просто пугали! Жасмин их оскорбила, это она начала ссору в пабе! Я оступился один-единственный раз, вот и все! И я не знаю, что случилось с Портером Бейтсом, ясно?

Паллорино молча глядела на него.

– Энджи, – тихо сказал Гаррисон, впервые назвав ее по имени, – послушайте меня. Пожалуйста, не будите вы спящую собаку. Зачем ворошить прошлое? Чем это обернется для Шейлы? Каково будет моей дочери узнать, что я не был верен ее матери, что я переспал с клиенткой? Жасмин Гулати поскользнулась и сорвалась в реку. Ради бога, не трогайте вы это дело!

– А если она не просто поскользнулась?

Глаза Гаррисона заблестели от эмоций, а нос покраснел. Низким отрывистым голосом он проговорил:

– Энджи, Шейла меня бросит. Вы хотите разрушить нашу семью, чтобы старая бабка Жасмин Гулати осталась довольна?

– Речь не о чьем-то удовольствии, Гаррисон, а о справедливом воздаянии.

– Да ладно! Все уже расплатились сполна…

– А куда делся ее дневник?

Он недоуменно моргнул.

– Что?

– Жасмин вела дневник. Каждый вечер у костра она делала записи, утверждая, что пишет некие пикантные разоблачения. Меня интересует судьба этого дневника. Это вы забрали его из вещей Гулати, когда она погибла?

– Нет, конечно. Дневник должны были отправить ее семье вместе с остальными вещами.

– В перечне вещей его нет.

– Я не знаю, куда он делся. Я вообще впервые слышу, что он пропал.

– Мне говорили, Жасмин дразнила вас с Джесси, что в дневнике у нее якобы содержатся гривуазные подробности. Может, вы заволновались, что там может оказаться описание секса с вами?

– Первое время я просто места себе не находил, но после ее исчезновения эта история заглохла.

Как удобно…

Неожиданно дверь лоджа распахнулась, ударившись о стену. Энджи и Гаррисон, подскочив, обернулись. На крыльцо вышла Шейла с подносом с двумя дымящимися кружками, поставила его на маленький стол возле плетеной скамьи и включила свет на крыльце. Энджи впервые обратила внимание, что уже почти стемнело. Невидимые часики в груди затикали быстрее. Хорошо бы убраться отсюда до наступления ночи – в лесу она не чувствовала себя в безопасности. Нужно еще раз попробовать связаться с Хольгерсеном.

– Шейла! – окликнул жену Гаррисон. – Все в порядке?

Взгляд женщины заметался между мужем и Энджи. Бледные тонкие руки теребили свитер.

– Я… я подумала, вы тут замерзли. – Она торопливо подхватила кружку и протянула Энджи: – Горячий шоколад.

Энджи с благодарностью приняла напиток – она замерзла и ничего не ела с самого завтрака, но при взгляде на лицо женщины застыла с чашкой в руках.

– Гм, Гаррисон, а почему бы… – начала Шейла. – Почему бы тебе не пойти в дом? Я хочу поговорить с Энджи… наедине.

Он не двинулся с места.

– Гаррисон, пожалуйста!

Он покосился на Энджи. Его глаза молили Паллорино держать рот на замке.

– Шейла, если я понадоблюсь, – сказал он, глядя на Энджи, – я тут рядом.

Шейла ждала, сжав губы в бледную полоску. Едва дверь за Гаррисоном закрылась, она приподняла свитер и вынула из-под него фиолетовую книжицу.

– Забирайте и отвяжитесь уже от нас, ради бога!

У Энджи отвисла челюсть. Она несколько секунд глядела на тетрадь, потом перевела взгляд на Шейлу:

– Это то, что я думаю?

– Это дневник Жасмин Гулати. Я его взяла, а теперь я его возвращаю, чтобы вы собрали манатки, уехали домой и оставили нас в покое!

Глава 38

Не отводя взгляда от лихорадочных глаз Шейлы, Энджи медленно протянула руку и взяла толстую тетрадь.

– Как он у вас оказался?

– Когда она сорвалась в водопад, ее вещи и снаряжение привезли сюда и сложили вместе в одной из комнат. Потом все ушли на поиски, а я… через открытую дверь я увидела фиолетовую книжечку, лежавшую сверху. Я сразу подумала – это и есть дневник, о котором судачили туристки, когда я привозила им в лагерь припасы. Я вошла в комнату, прикрыла дверь и взяла в руки дневник. Я хотела полистать. Я видела ее с Гаррисоном в «Крюке и промахе» и… Мне нужно было увидеть, написала она что-нибудь о том, как была с моим мужем. Гаррисон все отрицал, но у меня… Меня не отпускало… – она прижала тонкую руку к груди, – вот здесь.

– Жасмин действительно что-то написала?

Взгляд Шейлы стал твердым и недобрым, губы сжались. Схватившись за края широкого свитера, она поплотнее запахнула его на своем тщедушном теле. Лицо казалось почти прозрачным в свете лампы на крыльце, отчего веснушки стали заметнее. Снежные хлопья залетали под навес и садились на вязаные рукава.

– Она описала абсолютно все, до мельчайших подробностей. – Шейла с усилием сглотнула, покачиваясь в своих угги. – Меня чуть не стошнило. Она была дурной женщиной. Все, кто ее знал, это подтвердят.

Энджи открыла дневник и на первой странице прочла:

«Моей любимой любительнице литературы. Рассказывай от первого лица, девочка моя. Сердечно твой Даг».

Глаза Энджи полезли из орбит, а сердце сорвалось в бешеный галоп.

– А что там еще?

– А вы почитайте, сами увидите.

Даг?! Доктор Дуглас Дж. Харт, профессор университета, муж Рейчел, был любовником Жасмин? Все стремительно становилось на свои места. «Большой секрет» бриллиантового кольца. Тайный любовник. Прерывание беременности. Огласка связи со студенткой могла поставить крест на карьере Дага, метившего в деканы, да и на браке с Рейчел.

– Значит, вы знали? – спросила Энджи. – Все эти годы знали, что ваш муж переспал с Жасмин? Почему же вы с ним не поговорили?

– Проще было сделать вид, что ничего не было. Я не жду, что вы поймете. Не говорить об этом, оставить дневник себе, чтобы как и не было ничего…

Чтобы исчезло без следа, как Жасмин… Новая мысль поразила Энджи, отчего у нее даже пересохло во рту. Глядя Шейле в глаза, она спросила:

– Но если здесь есть записи, изобличающие вашего мужа, не разумнее ли было уничтожить дневник, сжечь или как-то еще избавиться?

– Наверное. Но мне хотелось чуточку контроля. Какого-нибудь рычага в разговоре с Гаррисоном, если однажды понадобится.

– Козырь на случай, если он снова вас оскорбит?

Ее глаза наполнились слезами.

– Он не хотел, чтобы Клэр узнала. Я… если бы я пригрозила, что покажу это Клэр…

– И вы бы решились? Нанесли бы дочери такую травму, только чтобы досадить мужу?

– Господи, нет! Я бы только пригрозила. Я никогда бы этого не сделала.

Энджи смотрела на Шейлу. Такая хрупкая и бледная – и такая жесткая внутри. Такая испуганная… Как можно осторожнее Паллорино спросила:

– Вы приезжали в лагерь к туристкам раз или два, по вечерам?

Шейла кивнула.

– В последний вечер тоже приехали и незаметно пошли за Жасмин к реке?

Неожиданно Шейла шагнула к Энджи. Бледные, в красных веках глаза яростно уставились на нее, но изо рта женщины вырвался только сиплый шепот:

– Вы такая же стерва, как она! Ищете в людях самое худшее, роетесь в старом дерьме! По-вашему, мы способны на такую гнусность, как столкнуть женщину в реку, на верную смерть? Я знаю, о чем вы думаете. Я по вашим глазам вижу. Вы сидите тут и ломаете голову, могла ли тщедушная безответная Шейла Толлет решиться убить течную суку, которая трахалась с ее мужем.

У женщины вырвался короткий хриплый смешок.

– А ведь никогда не узнаете! Потому что я вырвала те страницы. Забирайте дневник, но без них. Можете не ходить и не искать, потому что они догорают в камине! – Шейла широкими шагами направилась к двери и рванула ее на себя. С лицом в красных пятнах, с дикими, остекленевшими глазами она обернулась: – А теперь убирайтесь отсюда к не той матери!

Она грохнула дверью, и Энджи услышала, как тяжело проехался в своих скобках железный засов.

Еще не вполне придя в себя от изумления, она поглядела на фиолетовую тетрадь, открыла наугад и прочла: «Месть сладка, особенно для женщины. Это чувство, которое переживет все остальные».

* * *

Ночью, сидя на кровати при включенном свете, выжигавшем промозглый мрак, слыша, как дождь барабанит по стеклам номера мотеля – это в горах снег, а в Порт-Феррисе холодный дождь, – Энджи читала дневник Жасмин Гулати. Мягкая на ощупь фиолетовая тетрадь была подарком на ее двадцатипятилетие, то есть Гулати получила ее в июле девяносто четвертого – в год своей смерти. День рождения она провела, утопая в гедоническом блаженстве с профессором Дугласом Дж. Хартом, своим преподавателем и научным руководителем. На тот момент связь Дага Харта и Жасмин Гулати длилась уже восемь месяцев.

«Сперва Даг был шокирован, когда я сказала, что у нас будет ребенок. Не думаю, что тогда, да и позже, я собиралась оставить ребенка, но мне хотелось увидеть лицо Дага и насладиться своей властью над ним. Над его женой. Над его дочерью. Над всей его семьей, карьерой, жизнью. Это было упоительно – смотреть, как на его лице появился страх, прежде чем Даг овладел собой и напустил на себя бесстрастный вид. Я едва не кончила от восхитительного возбуждения.

Даг позвонил через два дня и отвез меня в маленький бревенчатый домик в тихом уединенном месте на берегу моря. Он готовил для меня креветок с чесноком, которые я обожаю, и подарил бриллиантовое кольцо. «Выходи за меня, Жасси», – сказал он.

Энджи перевернула страницу.

«Я победила! Наверное, мне хотелось проверить, насколько серьезны его чувства ко мне, и я победила. Мы трахались – и так, и этак. Даг был груб. Ему было все равно, что я беременна, или ему так даже больше нравилось – это его заводило. У него был твердый, как железный, такого твердого я не припомню. Взял меня сзади, как обезумевший пес. Кончая, я кричала. Ощущения обострились, достигли своего предела. Мы лежали рядом, обнаженные, задыхающиеся, блестящие от пота, в луже лунного света, а потом Даг перекатился на бок и сказал:

– Жас, почему бы нам не погодить немного?

– Со свадьбой? – уточнила я.

– Нет, с детьми.

И объяснил, что я должна избавиться от ребенка».

Новая страница.

«Я обещала подумать. И вот тогда-то я увидела, что он действительно боится. Отныне я буду диктовать условия. Теперь контроль над его браком, над его отношениями с дочерью, над его работой, над обещанной должностью декана – у меня. Даг проговорился, что повышение у него в кармане, и я поняла, что у меня появилась возможность стереть в порошок доктора Дугласа Дж. Харта – или позволить ему стать деканом моего факультета. Выбор за мной.

А еще его страх открыл мне, что Даг и не собирался уходить от своей жены. Он перепугался, что я и какой-то там ребенок разрушим тщательно выстроенный карточный домик его брака. Его страх раздул во мне огонь сомнения. Но ведь Даг подарил мне кольцо! Я поделилась с ним своими мыслями. Он уверял, что я ошибаюсь, просто момент сейчас неподходящий. Если мы подождем, пока я доучусь, а он станет деканом, тот факт, что я его студентка, перестанет быть препятствием. Поэтому, добавил он, лучше всего прервать вот эту конкретную беременность, будут и еще, сказал он, если я захочу».

Энджи листала быстрее, проглядывая страницу за страницей, где подробно описывались сексуальные похождения Жасмин с Дагом и другими, более молодыми мужчинами. Мысли о женщинах и сексе, о ее подругах, о Рейчел Харт. О матери и отце Жасмин. О бабке-судье.

Энджи помедлила, долиставшись до страницы, где было всего две строчки:

«Запись в женскую клинику на аборт. Софи едет со мной. Миа в бешенстве от моего решения. Вся наша дружба пошла к чертям».

Больше записей не было, кроме описания сборов и подготовки к поездке на Наамиш. Жасмин писала, что будет продолжать носить кольцо как символ своей тайной власти над Рейчел Харт, которая собирается снимать фильм в том числе и о ней, любовнице ее мужа. Надменная сучка, с которой Даг разведется.

Дальше из переплета торчали неровные обрывки. Эти страницы вырвала Шейла.

Энджи привалилась спиной к подушкам, вспомнив слова Джесси Кармана: «В последний раз я этот дневник видел в руках у девчонки Харт, которая читала его в кустах… Я вообще удивляюсь, как она не увела дневник раньше, несмотря на все подходцы Жасмин».

Бедная Иден Харт. Если она действительно сунула нос в дневник, значит, ей довелось прочесть самые скабрезные подробности о своем обожаемом отце, закрутившем со студенткой. Каковая студентка преспокойно удила рыбу рядом с Иден и ее матерью, которую предала.

Однако Иден Харт отрицала, что заглядывала в дневник. Судя по фотографиям на стене ее кабинета, отец для нее до сих пор на первом месте. Может, Джесси Кармана солгал или ошибся или же у Иден было всего несколько минут и она не поняла смысл написанного?

Энджи сбросила одеяло и принялась спешно собираться. Она решила уехать на рассвете.

Теперь уже не обойтись без очной ставки с Рейчел и Дугласом Хартами.