Текст книги ""Фантастика 2025-114". Компиляция. Книги 1-32 (СИ)"

Автор книги: Владимир Поселягин

Да, пока я шёл на службу, а тут недалеко двадцать минут и на месте, кивая и улыбаясь тем людям, что узнавали, я в газетах был, благодаря за поздравления, при этом размышлял. Аурное хранилище, это мой большой секрет, никому не сообщу, и Анне в том числе. Просто я не жадный, вон полотенце банное Анне подарил, зубную щётку и пасту, пять рулонов туалетной бумаги, шампунь, духи, всё это ей. Родителям тоже дал что-то. Просто я не могу афишировать его. На фронте, не могу угощать дефицитным маслом и сыром, да остальным. Этот продукт на учёте, возникнут вопросы откуда? Что за канал неучтённый? Не хочу, чтобы интересовались. Поэтому всё что в хранилище, чисто для меня. Конечно кого голодного подкормить я не против и сделаю это, но разово, и тех, кто меня не знает. Теперь по женщинам. Сложный вопрос. Одно ясно, при себе какую красавицу иметь стоит. Отличный опыт, когда был Маленковым и Никитиным, это только подтверждает. Однако тут я женат, и Анна довольно серьёзный человек, она измены не простит. Взять её в хранилище? Нет, тоже не тот вариант, да и дочку без мамы оставлять нельзя. Вариант один, иметь любовниц, но чтобы про это никто не узнал, тщательно скрывать их. Если в Москву направят, стоит несколько дней поголодать без женской ласки. Иначе Анна просечёт, мол, желания мало, значит на кого-то уже потратил. Тут вообще всё очень непросто. В общем, всё, чаша весов склонилась на нужную сторону. Любовницы будут, но тайные. В хранилище буду держать. Две-три. Причём, я это изменой не считал, была бы с Анной возможность, её бы забрал. А так после войны я с Анной собираюсь жить. Там уже видно будет.

Вот так в раздумьях и дошёл до Лубянки. Там дежурный поздравил с наградами, и сообщил, что насчёт меня было указание. Мне нужно в другое здание. Как пояснил дежурный:

– К особистам тебя, в Третье управление, поменяешь форму на политсостава. Абакумов сегодня принял Третье управление. Им другое здание выделили.

– Ясно. Хоть что-то прояснилось.

Идти недалеко было, десять минут и на месте. Там быстро стали оформлять. Сменили удостоверение. Даже дали время посетить швейные мастерские, где шили форму начсостава, как и для политсостава. Быстро мне подобрали. Так что я теперь ходил в форме политрука. Награды прикрепил, как и положено. Да, посетил ювелира, приобрёл копии всех наград. Теперь их ношу, настоящие в хранилище с наградными документами. Ближе к вечеру получил и направление. В Особый отдел Юго-Западного фронта. Мне нужно в Киев, где штаб этого фронта. Я или в составе Особого отдела штаба фронта буду числиться или куда ниже, в армии, корпуса или дивизии направят. Пока не знаю. В направлении это не указано. Скорее всего отдали решение особистам фронта. Что я скажу? Я лично доволен всем, и тем что в особисты попал, и это направление на Украину. Да, Берия курирует всех, так что я из-под его руки не вышел, скажем так. Правда, два дня на дорогу, маловато, с семьёй особо времени не проведёшь, но ничего, хоть минуты, но они наши. От здания управления, сюда больше не вернусь, на вокзал. Там военный комендант нашёл мне попутный поезд. Я попросил его не сегодня, а на завтра. Есть место на воинском эшелоне, через Москву будет проходить в девять утра, место мне забронировали. С Киевского вокзала, сразу домой, именно в тот дом, что купили с Анной. Та там уже обживалась, все ей помогали. О, они даже двух коз успели купить и курочек. В новой форме, с новеньким вещмешком за спиной, а там сухпай, что выдали на дорогу, и добрался до дома. Второй в руках, там форма пограничника, сохраню, в шкафу повешу.

– Что, перевели? – спросил отец, они с тестем во дворе чурбаки кололи на дрова. Баньку уже затопили.

– Да, в Особый отдел фронта. Завтра в восемь быть на вокзале, проходной эшелон, туда посадят. В Киев еду.

– А у нас тоже новость, – кивнул отец на тестя. – Александра Васильевича добровольцем взяли в отдельный стрелковый коммунистический батальон. Комиссаром батальона будет. Он старый партиец.

Вот и штаб фронта. При мне чемоданчик, отец нашёл, старый сгинул в Бресте, вещмешок за спиной, вот я уверенным шагом и шёл куда нужно. Один раз патруль проверил документы, но всё в порядке. Так и добрался. Вообще с родными простился, с тестем пообщались, много интересного ему дал, опытом поделился. Часы наручные ему подарил, да я всем их раздал, трофеи, мол, и «Вальтер». Провожать меня все отправились, так что стоял в дверях купейного вагона и махал фуражкой. Так и уехал. Уф-ф, тяжёлое прощание, столько слёз. Сама дорога не запомнилась, я больше играл на аккордеоне, о да, купил в магазине музыкальных инструментов, ещё гитару, но она в хранилище, как раз место для неё накопилось. Разрабатывал пальцы, ну и напевал. Голос тоже тренировал. Так что быстро собрал вокруг себя слушателей. Память хорошая, пел «Чёрный кот», «Наш сосед-трубач». «Он не вернулся из боя», «Я Як-истребитель» и другие песни. Очень хорошо слушали. Сутки в пути были и вот сошёл на станции, не на перроне, время десять часов дня. Да, место ещё поднакопилось, аккордеон убрал, так что при себе на виду его не нёс. Дежурный сразу направил куда нужно, к особистам. Там начальник Особого отдела фронта лично, я ему попался в коридоре, и решил вопрос со мной. Нет, при штабе меня не оставляли, а я надеялся, подучиться, освоить навыки, хотя бы основы работы особиста и следователя, но решили по-другому. Ну и накопить места в хранилище а тут штаты мол итак раздуты, некуда брать. Вот и получил назначение в Особый отдел Восемьдесят Седьмой стрелковой дивизии РККА, что входила в Двадцать Седьмой стрелковый корпус, Пятой армии. Там уже неделю идут запросы на пополнение. Три дня на дорогу, сухпай тут же у кладовщика получил, на время пути.

И знаете что? Вы будете смеяться, но меня вернули с вокзала. Нашёл младший политрук, молодой совсем, попросил вернутся в штаб. Пришлось снова прогуляться. Нашли тоже, гонять туда-сюда, ноги-то не казённые. А там изменили направление. Меня назначили в группу охраны тыла. Ну да, какой из меня следователь? Я чисто силовик. Сейчас их формируют всё больше и больше, вот как раз ещё одну роту формировали, прямого подчинения Особого отдела фронта. По званию я и на роту тяну, но опыта нет, специфики не знаю, поэтому стал заместителем командира роты, а наберусь опыта, там видно будет. Да, «в поле» тоже работать буду. Сама рота только третий день как формируется, и происходит это тут в Киеве, и база её будет тут же, что для меня приятный бонус. А пока переоформление шло, узнал как так вышло. Капитан Гальцев, командир роты, как раз в штаб прибыл и узнал про меня и выпросил перевода, ему командиров опытных не хватало, а я в тылу у немцев три недели провёл, специфика там своя, но опыт боевой имеется. Вот только носили те форму бойцов НКВД. Что, опять смена формы и переаттестация? Да, так и оказалось, это заняло двое суток, меня уже оформили, теперь я носил форму командира НКВД. Это не ГБ, где звания на два выше чем у армейцев. У нас как в дивизиях НКВД, соответствует армейским, и я носил кубари старшего лейтенанта.

Комнату для постоя я не искал, в командирском общежитии было место, там устроился, так что вникал активно в дела формирования роты. Задачи у нас, чистка тылов, захват диверсантов, шпионов и вредителей. По сути группа быстрого реагирования. Если потребуется, стационарные посты будем формировать, проверять кто там ездит. Прочёсывание лесов, слежка за агентами, но в основном боевые задачи, перехват диверсантов, сбитых вражеских лётчиков. Работы много, и всего в штате Особого отдела фронта пять таких рот, наша шестая. И работы было всем, можно сказать с ног сбивались. Так и пошла моя служба.

* * *

Застонав сквозь зубы, старясь это делать тихо, рядом слышна немецкая речь, я постарался убрать с ноги то, что её прижало, да там ногу в лепёшку. Похоже целый кусок от стены кирпичного здания на меня рухнул. Здание обрушилось, где мы оборону держали. Да, тут Киев конец сентября, немцы добивают последние очаги сопротивления в городе. Как так получилось, что я в кольце остался и в городе? Да куда рота, туда и я. Нам отдавали приказ до конца ловить дезертиров, диверсантов и шпионов, мы так и делали, я кстати немалый опыт получил, а когда немцы появились, уже в боях с ними стали участвовать. Я командовал обороной в этом здании. Всё потратил, до последнего патрона, что в хранилище было, уже немецким трофейным мы пользовались потому как свои запасы давно подошли к концу. Наш участок обороны гаубицами расстреляли, ничуть не жалея дома. Да и не в их это стиле.

Сегодня тридцатое сентября. Вечер уже, если конечно я тут не сутки лежу в беспамятстве, тогда среда первого октября. На данный момент хранилище у меня накачалось в размере тонны. Сегодня, ровно тонна и десять кило. Глянул, лишних десяти кило нет, значит точно тридцатое. Я уже уверенно двумя големами час управляю, или тремя полчаса. Одним два часа. За последние шесть суток ночами немцы от них изрядные потери несли, по моим подсчётам, те от действий големов только убитыми потеряли порядка семи тысяч. А мы имели с них оружие и боеприпасы, что и позволило продержаться так долго. Вот только в хранилище у меня советское оружие, и одно польское, всё тоже самое. Ничего нового, без патронов, я пустой. Само хранилище заполнено на двести сорок три килограмма на данный момент. Всё нужное. Припасы, свежие овощи и фрукты.

Да, письма от родных получал, уже несколько штук, номер военной почты им отправил письмом. Анна с помощью тёщи и свекрови, да своих сестер, активно осваивала хозяйство, уже научили как соленья делать, бочонки купили, да варенье. Я же говорю соседи помогут. Да и мама моя в этом вполне дока, обучала, хотя она больше по грибам, так что запасы росли. У них всё хорошо и это радовало. Так что служба шла, бои изрядные, с кем только встречаться не приходилось, за эти два месяца опыта набрался, но вот пока для меня война закончилась. Непонятно что с ногой, остальное тело в тупичке, под лестничной площадкой, мелкими обломками присыпало, и всё. Это меня сюда взрывом закинуло, звон в ушах до сих пор стоит. Но я слышал хруст от шагов, тени, немцы осматривали развалины, переговариваясь, там ещё что-то горело, удушающая вонь дыма стояла. Старался не закашлять, он меня выдаст. Подожду и големом уберу обломок, что ногу прижал. Главное в сознании быть, продержатся. Я пустил плетение голема, он ушёл в подвал, там земляной пол, вот и поднялся, что позволило задействовать режим сканера, так можно вести наблюдение не только развалин этого многоквартирного дома в шесть этажей, а вообще на полторы тысячи метров вокруг. Так, все выходы из подвала завалены, три этажа от дома осталось, дымят, но для голема это не проблема. У нас кстати в подвале могильник, туда погибших стаскивали, сейчас там три десятка тел и ни одного живого. Сканер это показал. Хотя в стороне окошко, можно выбраться через него. Немцы пяток гранат закинули в окно, но сами в него не полезли. В доме было восемь солдат, они заканчивали с осмотром.

Часто раздавались выстрелы, добивали оглушённых защитников. Да по сути когда я очнулся, последних и добили. Нас двое осталось, я, и кажется сержант-артиллерист Чеканов, тот видимо сам под мусором укрылся. А немцы поленились его ворошить, так, потыкали штык-ножами, но не достали до того. А вот меня заметить могли, заглянуть под лестницу можно и вот он я лежу. Да, замаскированный под мусор, но контуры тела рассмотреть можно. Использовать голема в светлое время суток не стоит, не хочу светить им, но и жить хочется. Я пока единственно что сделал, ремешок накинул на ногу и наложил жгут, а то похоже кровь текла. Голема пока деактивировал, до наступления темноты он мне не нужен, камень не уберёшь, немцы ещё тут. На шум обязательно прибегут. Хотя какого чёрта? Снова активировал голема. Тот тихо пробрался наверх и убил всех восьмерых. Всё оружие и снаряжение машинально принёс к себе, и я убрал в аурное хранилище. Потом легко убрал кусок кирпичей. Полторы тонны. То-то не мог убрать в хранилище. Ох какая боль пошла. Да, нога смята ниже колена, хорошо само колено и щиколотка со стопой целые. Тут врачи нужны и гипс, кости собирать по кусочкам. Поэтому я решил рискнуть. Голем с меня быстро снял всё что было из остатков грязной формы и сапог, откинув окровавленные тряпки в сторону, и натянул немецкое нательное бельё, майку и чёрные трусы. Пылью присыпал, чтобы таким же грязным было, как и я сам, и отнёс к выходу. Дальше я сам полз, волоча ногу, крича на немецком:

– Камрады, помогите, я ранен.

Прибежало несколько солдат и унтер, что потащили меня волоком в сторону. В укрытие. Я успел сказать свои данные и в какой дивизии служу. Ну не свои, солдата, которого лично убил вчера, документы его в хранилище, так что такой солдат существует. Ну и меня к медикам. По пути вырубило. Ждём.

Там воспоминания и фрагментарные были. Вот люди в белых халатах делают мне больно, но потом боль ушла, видимо морфий вкололи. Потом второй фрагмент, мне загипсовали всю левую ногу до паха, и девушка-медсестра поила. Третий фрагмент, заносили в палату с решётками на окнах. Вроде охрана на входе. А в четвёртый я уже нормально пришёл в себя. Чистая кожа, в палате на койке, без постельного белья, но хоть комкастый матрас был, и похоже под охраной. Чем я себя выдал? Да мне самому интересно было. В палате я один, достал фляжку и жадно напился. Правда, теперь утка нужна. Крикнув кого-нибудь, и вскоре открылась дверь и зашли двое, санитар, и солдат СС, что пристально на меня смотрел. Санитар и помог с уткой, после чего оба вышли. Ну точно спалили меня. Как? Может кто-то из сослуживцев Леммана приходил, я взял данные этого солдата, и поняли, что я самозванец? Вполне себе версия. Ногу я плохо чувствовал, но судя по размерам хранилища, тонна и пятьдесят кило, у немцев я четвёртые сутки. Немцы сотрудников НКВД в плен не берут, это факт, как узнав кто я, сразу шлёпнут. Значит нужно бежать до этого момента. С моей ногой в гипсе бежать не сложно, големы и дорогу расчистят, и меня вынесут, и машину захватят. Так что проблем нет. Ждём темноты, судя по окну, сейчас полдень. Кстати, а где я? То, что в Киеве, сильно сомневаюсь, после его обороны, найти там целые здания, даже тюремной больницы, это не просто сложно, это невозможно. Уж я-то знаю. Поэтому считаю, что нахожусь в другом городе. Вот только в каком? Хотя, а это не здание профилактория? Оно рядом с Киевом, немцам под госпиталь самое то, и боёв там особо не было. Может и он, а может что другое.

Мне принесли каши, на воде, даже не солёная, но я всё съел, и санитар вынес утварь. Так и ждал. В ноге постреливало, кажется это не самые хорошие симптомы. Не гангрена ли? Да и нога как колода, почти не ощутима. А так уже через два часа как меня покормили, в палату зашли двое офицеров, армеец и из СС.

– Кто вы? – спросил тот у которого эмблемы военных электриков. – То, что не Лемман мы уже знаем.

– Кого-то из сослуживцев вызвали, и он не опознал? – проявил я любопытство.

– Это позже было, сначала вы на русском бредили.

– Да, попадос.

– Что? Мне это слово не знакомо. Так кто вы?

– Не помню, память потерял.

– Время тянете. Понимаю. Мы сделали фото и уже ведём опрос тех пленных солдат, что с вами держали в тех зданиях оборону. Вас опознают.

– Желаю удачи. Сам хочу узнать кто я.

Те переглянулись и покинули палату. Это так, предварительный заброс сделали, дать мне промариноваться в сомнениях. При второй встрече я уже охотнее говорить буду. Старый способ, но действенный. Только против меня не работает. Я ждал наступления темноты чтобы утечь. Что по опознанию по фото, то вполне возможно опознать, только там в костюме разведчика бегал, в пилотке, и там такая мешанина войск, что не все знали, что я из НКВД. А так кроме опыта я особо ничего не заимел, имею ввиду чин или награды, так и был старшим лейтенантом, при тех же орденах и медали. Вечером снова кормёжка. Чай, и хлеб с плавленым сыром. Надо же, расщедрились. Впрочем, съел и выпил. И тут меня так морить стало, даже в пот бросило, слабость навалилась, я на границе сознания плавал, вот-вот в сон уйду и серьёзно заподозрил, что в чае было снотворное или нечто подобное. Надо было своим питаться, а тут чужое. Решил объесть немцев. Впрочем, я послал плетение, и моё сознание проявилось в големе, что встал из земли у стены здания. А меня в основном и покалеченном теле вырубило. Уже не страшно, через голема в сознании. Сканер всё вокруг просветил. Хм, знакомые места. Это не профилакторий. Кажется, это лечебница для психов, та за городом была. Ну да, точно она. И до наступления темноты, где-то в семь вечера, около часа. Пока ещё светло и голему пришлось перемещаться рывками, сканер помогал, показывал, когда можно и в его сторону не смотрели, так что тот выломал оконные решётки в мою палату, благо первый этаж, и проник внутрь. Сразу через открывающуюся дверь атаковал солдата, убив его и затащил внутрь, прикрыв дверь. Солдат на шум решётки отреагировал. Он кстати «МП-40» вооружен, из СС. Прибрал все трофеи с него.

Дальше голем завернул меня в синее шерстяное одеяло, это санитар меня им накрыл, толстое, и неприятно пахнущее. Видимо местное. Вот так в коконе, через окно и вытащил тело наружу. Пришлось ещё одного голема активировать, что принял. Как первый покинул палату, второго деактивировал, мне много времени нужно. Тушка моя покалеченная без сознания, так в нём и находилось. После этого управляя големом закинул свою тушку ему на плечо и уверенным шагом двинул к выходу. Там стоянка автомашин, хочу какую из них добыть. Нет, одному голему со мной не прорваться, поэтому снова вызвал второго, жаль я без сознания и аурное хранилище не доступно. Но ничего, голем рванул вперёд, ворвавшись в строй солдат, что куда-то шли, около взвода, перебил всех, добыл оружие и дальше отвлекал внимание на себя. Да так, что почти полностью истребил охрану из эсэсовцев. А мы в тихую до стоянки машин, там завели «Опель-Блиц», тело моё в кузов, и собой голем вынеся дощатые ворота, потом спокойно уехал на машине. А вышек пока нет, они в процессе стройки. В баке где-то две трети топлива, управляя через голема грузовиком, катил прочь, старясь держать высокую скорость. Хотя раненый в кузове, это я про своё основное тело, но оно без сознания. Пока ехал, стараясь уйти подальше от Киева, но вскоре передумал, свернул, и покатил к большому военному аэродрому, там взлётные полосы из бетона. Если немцы свою авиацию сюда перекинули, уверен, что они там. А мне нужен самолёт. Да в ноге причина, дёргает, пусть наши врачи глянут что там фрицы натворили. Ещё не хватало её потерять. Может грязь попала?

Так как времени с момента как голема активировал уже полчаса прошло, у меня чуть больше полутора осталось. Скоро стемнеет, это даст мне шанс на захват самолёта. Правда, что мне с ним делать? Предположим, просто в качестве версии. Проник в темноте на аэродром, зачистил всех рядом кто мог помешать, угнал самолёт, даже взлетел и направился прямиком к Москве. Там хорошие врачи, а я ГСС, значит к ним. Только вот какая проблема, моя тушка без сознания. У голема время ограничено. Через полтора часа, если сам не отключу, он просто уснёт кучкой земли, сил не хватит держать. Голема нет, тело моё в салоне без сознания, самолёт летит, без управления. Далеко он улетит? А так план хорош, просто внесём изменения. Сейчас едем на аэродром, да уже гоним, если немцы там, то угоняем подходящий аппарат, и за десять минут до того, как голем перестанет работать, до конца его заряда, идём на посадку в какой пустынной местности. Там я отдохну, тело придёт в себя, можно снова голема запускать. Как вам идея? По мне так стоящая. Правда, очнусь днём, а тороплюсь, придётся лететь в светлое время суток, но если на бреющем, меняя маршрут, то до Москвы доберусь. А там уже придумаю что делать. Добрались. Был пост, фельджандармы, остановили нас. И умерли. Голем отлично отработал, а мы доехали до аэродрома. Тот даже в вечернее время активно работал, как раз на посадку с вылета шло шесть бомбардировщиков. Темнело. Да уже стемнело, так что моё тело на плечо и голем бросив машину, побежал к окраине аэродрома. Где сигнальные мины, и просто банки консервные развешаны, тот видел сканером, и перепрыгивал. Повезло, тут был связной «мессер», я ими часто в прошлых жизнях пользовался. Так что добежали до него, по пути троих зачистив. Двух техников и солдата из охраны.

Баки наполовину полные, тело на заднее сиденье, кое-как ногу в гипсе разместили. Не удобно сидеть. Хотя ладно, тело всё равно без сознания. Дальше голем спереди, на место пилота, и взлетели, сразу, без прогрева мотора, так и потянул в сторону наших. Да не просто потянул, выжимал из мотора всё что мог. Триста десять километров в час по паспорту на пределе «мессер» выдавал. А до Брянска чуть больше трёхсот километров. Как раз и добрался. Ещё у меня пять минут для голема осталось, так что пошёл на посадку. Да ещё включив посадочный фонарь и на виду стационарного поста на дорогу садился. Сели благополучно, заглушил все системы, фонарь не выключал. Голема вывел и в сторонке деактивировал. И всё, меня поглотила темнота. Вырубило. Одно ясно видел, от поста выдвинулась пешком группа, бежала в мою сторону. Это точно наши.

Когда я очнулся, осмотрелся, в палате на окнах решётки. Они меня что, за немца приняли? Привстав на локтях, огляделся. В палате я был не один, ещё двое в гипсе и один хорошо так бинтами перевязан. Он у меня в голове лежал.

– Эй, есть там кто? – хриплым голосом окликнул я.

По свету из трёх окон день, да так себе день, дождь шёл. От его шуршания по стеклу окна и проснулся. Ещё раз крикнув, под недовольное бормотание одного из соседей и дверь открылись. Вошли двое, оба мужчины и оба в медицинских халатах.

– Как себя чувствуете? – спросил врач, причём почему-то на немецком.

– Плохо, – ответил я на том же языке. – Ты какого хре*а на немецком спрашиваешь? У меня рану на ноге под гипсом дёргает, нужно срочно посмотреть, давай вызывай врачей. Я в кремлёвской больнице?

– Это тюремный блок в Брянске.

– Почему я тут? Как ГСС мне положено лечиться со всем возможным усердием. Лечите, я вам говорю.

– Вы кто?

– Старший лейтенант НКВД Крайнов. Рота охраны тыла Юго-Западного фронта. Я долго ждать буду?

– Ждите.

Эти двое вышли, а я стал ждать. Да поел из своего, хотелось. Хм, тонна и семьдесят кило. Я тут что, два дня? Вот это меня вырубило.

* * *

Поплевав на червяка, я закинул снасть в речку и стал смотреть. У меня три удочки и три поправка, так что переводя взгляд с одного на другой, сидел и размышлял. В ногах возилась шестилетняя Арина, плескалась на мелководье. Сейчас середина июня сорок пятого. Три с половиной года как я военный инвалид живу своей жизнью. И знаете, не жалуюсь особо, ну кроме того, что ногу потерял, отрезали мне её. Врач тот, тварь, из тюремного блока. Послушал меня, и домой пошёл, отдыхать. Потом затянул время и только на третий день командование узнало кто я и где. Срочно в Москву, а там уже поздно. Отрезали чуть ниже колена. Летом сорок второго, я того врача нашёл, меня уже комиссовали. А он там же работает, но уже на немцев. Големы ему все кости переломали и в раны тщательно свежую землю втирали. Пусть тоже прочувствует что я чувствовал. Так и оставил его лежать и стонать. Сдохнет от гангрены, так заслужил. А может и от заражения крови. Ну я там по тылам поработал, пополнил хранилище и вернулся. Каждое лето, сорок третьего, сорок четвёртого и вот этого сорок пятого я посещал немцев. Ну последний год не их, а уже оккупированные союзниками территории, я их хуже немцев считал и там действовать не стеснялся. Ценности добывал, и не золото и камешки, для меня другое ценность. Припасы. Голодно даже в Москве, а я детдом поддерживал. Уже три раза к американцам летал в этом году, и ещё летать буду. А летал в тылы к немцам, «мессер» я себе в сорок втором добыл, пока ресурс держится. Уже пора менять. В хранилище и автомобиль, такой же «Опель-Кадетт», но зелёного цвета. Очень машина мне нравиться, особенно как одноногому. Живу с Аней в нашем доме, больше по хозяйству работаю. Сама Анна дома, домохозяйка, возиться с нашим вторым малышом, осенью сорок второго родился Андрей, и весной сорок пятого Илья. Тёща и свекровь помогают, приходят с малышами возиться. Андрей сейчас со мной сидит на коленях и тоже внимательно за поплавками смотрит. Рыбак растёт.

Стоит сказать, что идея с покупкой дома себя оправдала, здорово хозяйство и огород помогли в голодное время, даже в Москве оно было, три семьи кормило. Знаете, я хорошо жил. Не жалуюсь. Ногу конечно жаль, но что есть. А сегодня вот решил порыбачить, малых взял с собой, пусть Аня отдохнёт сегодня от них, больно уж они подвижные. Так что тягали рыбку, кидая в ведро, так и набрали, и на моём голубеньком «Опеле» поехали домой. Я машину как собственность оформил, ГСС всё же, так что мог пользоваться свободно. Вечером уложив детишек в их кроватках, сказки читать давно стало моей обязанностью, помог Анне помыть посуду, и вышел на крыльцо, подышать свежим воздухом, в одном нательном белье. На ноге колодка протеза. Отличная погода, чуть прохладно и свежо, пусть комаров хватало, но они в стороне жужжали у фонаря, а я в темноте стоял и любовался ночным небом. Был просто в нирване от довольства своей жизнью.

– Привет.

– Б*я! – подскочил я на месте. – Какого чёрта?! Ты кто?! И где, я не вижу?

– Не узнал? Богатым буду. Я Артём.

– Я что, умер? Ай, нет, мне больно, щипок работает. Ты же только с душой разговаривать можешь?

– Модернизовали оборудование. Слушай, времени мало тянуть не будем. Есть задание для тебя. Мне доброволец-подопытный нужен, про тебя и вспомнил.

– Иди к чёрту, меня всё устраивает. Я собираюсь прожить лет тридцать-сорок в счастливой семье и счастливой жизнью.

– Да, извини, не так сказал. Мне нужен подопытный. Твоё желание не обязательно. Но если оно будет, получишь бонусы.

– Чтобы я не выбрал, всё равно сделаешь как хочешь, да? – с обречённостью в голосе спросил я.

– Точно.

– Что за бонусы?

– Я знаю про аурное хранилище. Мы уже наняли магов, развиваем с магией новую науку. Хранилище останется в том же размере, что оно было на момент гибели. С нуля качаться не будет. Правда из хранилища при перерождении содержимое пропадёт. Или испарится. Мы ещё не решили эту проблему.

– И всё? Бонусы звучали во множественном числе.

– Ты гибнешь быстро или калекой становишься. Амулет личной защиты с самоподзарядкой дам. И амулет лекарский, лечить себя.

– Так это война. Чтобы чистеньким и без ранений выйти, надо в глубоком тылу сидеть. И что, даже браслеты-хранилища не предложишь?

– Не имею желания. Кстати, спасибо что и тут прадеда спас. Я все копии из параллельных миров прадедами считаю. Он погиб на Курской дуге, гвардии старший сержант. Командир орудия «ПВО-ПТО».

– Знаю, я следил за его судьбой. Только вот я против. Нет, мне моя жизнь нравиться, даже без ноги, так что Артём, иди к чёрту.

– Два браслета хранилища сверху.

– Хоть десять, ответ тот же. Артём, отстань, а?

– Чёрт. В другом месте поговорим.

Тот пропал, и звуки вдруг появились, видимо тот как-то глушил нас, заодно отсёк от внешних звуков. Да Анна бы на мои крики мигом прибежала, а тут нет её. Зашёл в дом и обнял, та читала газету на кухне за столом. Союз до сих пор праздновал Победу. Седьмое мая.

– Глаза испортишь, – сказал я и зарылся в её волосы лицом.

Как же я счастлив. Не хочу ничего менять. Так что, хочу дожить до старости.

* * *

Зависнув в непонятном состоянии в неизвестном нечто, я мысленно вздохнул, физически нечем было, и сказал:

– Опять ты, Артём?

– А кого ты ждал?

– Я хотел прожить долгую жизнь. Это ты сделал так, что я уже через два года оказался здесь?

– Вот спасибо, что ты меня богом считаешь. Это не я, а ты в лесах Западных областей нацистскую шушеру уничтожал. Големами своими. Да, я о них знаю. Понятно, что на тебя охоту устроили. Положил ты их немало, но как время использования големов закончилось, тебя и достали. Где тут я? Сам виноват.

– Там прокачка големов идёт семимильными шагами. В теле Никитина я запустил их, не знал, что чем дальше, тем больше бонусов и опций активируется. Очень хорошо подталкивает к дальнейшему развитию.

На самом деле, когда время големов вышло, как раз закончил зачищать очередную банду, я спокойно собрался и взлетел на «мессере», но меня сбила зениткой другая банда бандеровцев, только высоту начал набирать. Так и погиб.

– Ладно, вернёмся к теме нашей встрече. Тебя специально мои сотрудники перехватили, как погиб. В общем, наши спецы научились удалять хранилище с аур, тебе уже удалили, про перерождение забудь, у тебя его не будет. И по магии тоже. Это тебе штраф, что отказался сразу на мои условия пойти. В общем, пойдёшь голым, только с тем опытом, что у тебя есть.

– Слушай может не надо, а? Я хочу простой и тихой жизни.

Артём засмеялся, и довольно весело.

– Перестань играть, наши аналитики очень хорошо поработали с тобой. Ты очень хочешь жить, а сейчас просто стараешься выбить бонусы. А раз хочешь жить, то ты всё сделаешь, чтобы выполнить задание и получить шанс на следующую жизнь. Проверка с заселением в Крайнова, это подтвердила, ты всё равно прадеда спас, на всякий случай.

– Ладно, вижу раскололи, – вернув себе прежний бодрый тон, сказал я. – А кто сказал, что я буду выполнять ваше задание? Где оплата за это? Новая жизнь? Так это подразумевается само собой.

– Ладно, что ты хочешь? – как-то легко сдался Артём. Это настораживает.

– Хранилище и управление големами оставьте.

– Удалили уже. Но можем поставить модернизированную версию, не чета прошлой.

– Опиши.

– Хранилище по сути такое же, и кач тоже. Просто почистили от лишнего, там на ауре хранилище развивается правильно, а сделать сильнее, это может повредить. Идеал, в общем. Ах да, ждать запуска десять дней и будет тонна первоначально, а не десять кило. Дальше кач в десять кило, как и было. Основные модернизации с големами в управлении, для начала на максимуме десять штук. Качать будешь год. Начнёшь с одного. Потом полностью человеческий вид, могут скопировать любого. Правда, говорить так и не научили, плетения в конфликт выходят, но мы над этим работаем. Время управления тоже увеличилось. С нуля сорок минут на одного, дальше кач. Это всё, больше ничего не получишь.

– Ты себе хранилище поставил?

– Да.

– Ну и как усилитель эмоций?

– Переспал со всеми красивыми лаборантками, две до сих пор в хранилище, считаются погибшими, жена развелась, избил руководителя-профессора, переспал с его дочерью, увёл запасной комплект оборудования перерождения. Осуждён на двадцать лет каторги, выкуплен моей корпорацией с договорённостью отработать тридцать лет. Стал руководителем проекта.