Текст книги ""Фантастика 2025-114". Компиляция. Книги 1-32 (СИ)"

Автор книги: Владимир Поселягин

Соавторы: Андрей Сантана,Мария Лунёва,Инди Видум,Иван Шаман,Павел Ларин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 89 (всего у книги 337 страниц)

Привстав со мной на руках, Демьян взял из медкапсулы моё одеяло и накинул на нас. Снова усевшись в кресло, он отключил голоокно. Погладив меня по волосам, сжал легонько пальцы на моём затылке и откинул голову, заставив заглянуть в его лицо. Внимательно посмотрев в мои глаза, нахмурился, поджав губы. В его взгляде не осталось и намёка на нежность.

– Запомни, Анита, я не люблю врать или сглаживать ситуацию. Если я говорю, что мы сможем долететь до заправочной станции, то это действительно так. Если я приказываю бежать, лежать смирно и не двигаться, то ты подчиняешься без лишних вопросов. Ты – мой тыл, и я желаю быть уверенным в тебе. Ты понимаешь это? Не надо забивать свою хорошенькую голову ненужными мыслями. Слушай, что я тебе говорю, а я в свою очередь буду прислушиваться к тебе. Ты у меня малышка умная и сообразительная. Ты понимаешь, про что я тебе говорю?

Нахмурившись, я призадумалась. То, что Демьян желает моего полного подчинения, меня немного пугало. Тот факт, что у моего мужчины деспотичный характер, я уже поняла, но сталкиваться с его проявлением была немного не готова. Сложно при этом не признать, что марионер прав. Жизненного опыта у него намного больше, чем у меня.

Он военный пилот и сомневаться с моей стороны в том, что он способен найти станцию заправки и не потеряться во вселенной при этом, было глупо.

– Анита?! – Демьян вернул меня в действительность. – И о чем ты опять призадумалась?

– Ты пилот. Ты знаешь, как управлять этой штукой, – я пожала плечами и обвела взглядом кабину корабля, – а я одним прикосновением вывожу всё из строя. Я честно обещаю тебя слушаться.

– Молодец, солнышко.

Устроив меня повыше, Демьян коснулся моих губ. Лёгкий нежный поцелуй окончательно успокоил меня и стёр все сомнения из головы. Я жива только благодаря этому мужчине. И причин не верить или не доверять ему у меня не было.

– Но ты же не будешь постоянно командовать и строить меня? – проказливо поинтересовалась я, решив узнать степень его деспотичности.

– Ну что ты, золотце, – прищурившись, ответил марионер, – только тогда, когда ты начнёшь воображать нашу ужасную кончину. Ну, или откровенно делать глупости.

– Когда это я делала глупости? – возмутилась я.

– Тогда же, когда и я, – вмиг снова стал серьезным он, – когда у тебя без видимых причин началась истерика, я поступил так, как делал сотни раз. Во время зачисток на станциях за Нептуном женщины часто начинали визжать и рыдать, чуть ли рвя на себе волосы. В таких случаях мы всегда поступали одинаково: схватил да и вышвырнул из помещения в общий коридор, не дав собрать вещи. Это вмиг отрезвляло их и приводило в чувства. Мы ведь, по сути, спасали их, увозя из дыры во временные центры, но они вели себя как последние истерички. Когда я увидел твои слёзы и истерику – поступил так, как и всегда: взял да и вытащил из корабля наружу, думая, что ты вмиг придёшь в себя. А ты, не замечая, что по нам открыли пальбу, поползла навстречу нападающим, прямо подставившись под летящие пульсары. Вот тогда я и понял, что мне досталась необычная во всех смыслах женщина, – приспустив одеяло, Демьян обхватил моё бедро, поглаживая большим пальцем кожу. – Прости меня за этот случай, Анита, я поступил мерзко с тобой. Я не хотел причинять тебе боль или пугать.

– Демьян, – я ласково погладила его по скуле, обведя мизинцем нижнюю губу, – я этого толком и не помню.

– Я помню, Анита, этого уже достаточно.

Повисшая тишина меня немного нервировала. Демьян увлечённо составлял трассу нашего полёта. Первые минуты я пыталась вникнуть в суть того, чем занят мой мужчина, но быстро поняла, что такую науку мне не постигнуть. Не моё это.

Моё внимание снова привлекла открытая панель. Демьян так и не захлопнул открывшуюся благодаря мне крышку, которая теперь провокационно оттопыривалась, демонстрируя содержимое потайной полочки. Не удержав любопытства, что случалось со мной крайне редко, я полезла внутрь. Мой марионер промолчал, хотя и заметил, как моя рука нырнула в полочку. Ну, значит, ничего опасного там нет.

Вслепую пошарив, я вынула стопку каких-то цифровых бумаг. На таких, как правило, составляли контракты или печатали отчётность. Я настолько часто в мамином салоне занималась бухгалтерией, что на ощупь могла определить качество бумаги. Внимательно осмотрев каждый лист, с удивлением обнаружила помимо инструкции толщиной с мой кулак ещё и чистый бланк купли-продажи уже заверенный юристом. Все нужные фамилии и подпись продавца присутствовали в соответствующих графах, оставалось только внести данные покупателя.

Осмотрев более внимательно остальные бумаги, извлекла полную распечатку электронного паспорта некоего генерала, который, собственно, и выступал в качестве продавца. Моё недоумение достигло предела: как можно вот так оставлять такие важные документы, ведь теперь любой может внести свои данные и стать хозяином этого корабля. И ни один суд не сможет доказать несостоятельность сделки, ведь на руках копия паспорта ответственного лица марсианской армии. Генерал – это не простой солдатик рядовой. Видимо, не такая это и контрабанда, скорее серенькая сделка. Если вспыхнет скандал – ему первому и достанется, так что забудут про эту «осу» и всё. «Или лицо вымышленное» – тут же пришла в голову другая мысль. Кто же станет проверять прошлых владельцев, если сделка чистая. Никому это не нужно.

Глянув на Демьяна, призадумалась: как лучше донести до него, что есть возможность прикарманить этот корабль.

– Что у тебя там? Чего такое личико загадочное? – прямо спросил он.

– А ты когда-нибудь хотел иметь такой корабль как этот? – мой вопрос не показался ему странным. Кивнув утвердительно, он глянул на бумаги в моих руках.

– А если я скажу, что нашла заполненный бланк купли-продажи и осталось только твою фамилию внести, ты поверишь?

Оторвавшись, наконец, от своей панели, Демьян осторожно взял из моих рук бланк и вчитался в него.

– Чёрт, – выдохнул он, – утиль!

– Что? – не поняла я. – Что такое "утиль"?

– Этот корабль перевозили чистой контрабандой, видимо, списали с завода под видом брака и решили продать подальше. Фактически этого корабля нет, никто и искать пропажу не станет. По документам в армии его скорее всего утилизировали.

– А если мы заполним графы пустые? – широко улыбаясь, спросила я.

– То станем юридически чистыми владельцами военного межзвёздного корабля четвёртого класса. Нужно только найти специалиста, который сможет правильно всё заполнить. Не каждый юрист пойдет на такое, если только заплатить хорошо, – размышлял Демьян.

– Я могу это сделать прямо сейчас, – весело отозвалась я.

– Анита, это серьёзный документ, его нельзя испортить, – тут же возразил Демьян, осадив мой пыл.

– Но я за всё время ещё ни одного бланка не запорола, – обиделась я на такое пренебрежение.

– Анита, это не обсуждается – голос мужчины стал суровым с металлическими нотками.

– Но, Демьян, это же очень легко: паспортные данные правильно вписать и всё. Тут нужны-то только фамилия, имя, дата рождения, место выдачи документа и подпись. Что тут заполнять-то, ерунда.

– Остынь, солнышко. Такой важный документ я тебе не доверю. Это не шутки.

Вот теперь я действительно обиделась по-настоящему.

– Значит, ты считаешь меня глупой необразованной деточкой с одной извилиной в голове?

– Я такого не говорил, но бланк всего один и ошибиться там нельзя, – насупился Демьян.

– Ты, видимо, никогда не заполнял подобные бланки, на исправление опечатки даётся минута, если заполнять цифровой ручкой. А такая есть у любого владельца малого и среднего бизнеса и у доверенных лиц, в том числе.

– Но ты у нас не владелец и не доверенное лицо, – припечатал меня мужчина.

– С чего ты это решил? – моя обида набирала обороты.

– Анита, успокойся, что ты завелась? Ну, какой у тебя может быть опыт по части таких бумаг, – посмеявшись, отмахнулся от меня Демьян.

Дёрнувшись, я слезла с его колен и, прикрывшись одеялом, пошла к своему рюкзаку за одеждой.

– Анита, ну что за детство?

– Раз я в твоих глазах такая дурочка, что же ты со мной связался?

– Хватит, – резко выдохнул он, – ссориться с тобой я не намерен.

– Ну, конечно, что с сумасшедшей связываться? Думаешь, я настолько глупа? Что ты вообще обо мне знаешь, чтобы вот так заявлять, что я не способна простенький бланк заполнить?

– Никто тебя за дуру не держит. Ты разбираешься в медицине – это я уже понял, скорее всего, младшая медсестра в больнице. Но этого недостаточно, чтобы оформлять бланки купли-продажи.

– Я не медсестра. Я уже говорила, что окончила двухгодичные медицинские курсы. Но я не медицинский работник. Моя мать владелица элитного салона красоты «Риола», а я – её доверенное лицо. Я не просто мастер-визажист, парикмахер и косметолог, а еще и менеджер малого и среднего бизнеса. По каждому направлению индустрии красоты у меня имеется сертификат и лицензия. Если мама отсутствовала в салоне, все вопросы менеджмента я брала на себя. Я заполнила сотни вот таких вот бланков купли-продажи. Они все стандартные! Не важно, что ты покупаешь: квартиру, магнокар, щипцы для педикюра или космический корабль. Бланк один и тот же.

Выдохнув свою тираду, я демонстративно залезла в рюкзак и вытащила из косметички футляр с цифровой ручкой, которой я пользовалась уже лет пять. В футляр было встроено зарядное устройство, так что такая ручка считалась вечной, если её, конечно, варварски не сломать.

В приступе лёгкой ярости и обиды, я кинула футляр в Демьяна.

– Держи, с такой ерундой, как этот проклятый бланк, даже вояка справиться может, большого ума там не нужно.

Демьян футляр поймал, но даже не глянул на то, что оказалось в его руках. Убрав ручку в сторону, он вновь уткнулся в своё голоокно, оставив кипу обнаруженных бумаг на свободном кресле.

Таким образом, мне показали, что разговор окончен.

Подхватив вещи из рюкзака, я пошла в душ. Тёплая вода облегчения не принесла, внутри клокотала обида. Давно меня так не принижали, я и забыла каково это, когда на тебя смотрят, как на полоумную. Одевшись в простую сиреневую облегающую футболку и изящный, но просторный комбинезон, я выудила небольшой тазик и, набрав в душе воды, замочила свои грязные вещи, те в которых я ушла из дому.

Вымещая злость, я тёрла ткань мылом. Грязь со швов и низа штанин отходила с большим трудом. Но я не сдавалась, не хватало ещё, чтобы меня обличили в женской несостоятельности. Что-что, а уж постирать я могу.

– Зачем ты это делаешь, Анита? Я ведь сказал, что сам всё постираю, – голос Демьяна за спиной прозвучал неожиданно. Вздрогнув, я выронила мыло, которое тут же покатилось по полу. Быстро спохватившись, я поймала кусок и крепче зажала в руке.

– Постирать свои вещи я могу и сама, тут не нужно быть гением, – огрызнулась я.

– Для тебя это так важно? – процедил недовольно мой марионер, – Доказать мне, что ты способна заполнить бланк. Или это просто каприз?

Сжав зубы, я решила промолчать и не вступать в очередной спор, который может закончиться ссорой.

– Что тебя так сильно задело? – допытывался мужчина, – К чему всё это самопожертвование со стиркой?

– Ты сам говорил о доверии, разве не так?! – горько усмехнулась я. – Ты сказал мне бежать или замереть по первой твоей просьбе, просил безоговорочно доверять. А сам не способен поверить мне!

– Это единственный бланк на корабль, ошибка слишком дорого будет стоить, – откровенно распсиховался Демьян, не желая отступать.

Не поворачиваясь, я махнула рукой.

– Да делай ты с этим бланком что хочешь. Мне ни до тебя, ни до твоего корабля больше дела нет, – в сердцах выпалила я.

– Даже так?! Ну, может тогда покинешь меня и мой корабль раз такая гордая?

– И покину, – огрызнулась я, – на первой же станции, или могу прямо сейчас выйти в космос полетать.

Психанув окончательно, я бросила мыло в таз. Отстирать грязь у меня не выходило, что взбесило меня ещё больше. Такой униженно никчёмной я себя никогда не чувствовала.

– Хорошо, пусть будет по-твоему. Ты для меня важнее, чем этот чертов корабль, – развернувшись, Демьян вышел.

Вернулся он буквально через пару секунд. Передо мной прямо на пол он положил лист информационной бумаги и мою ручку.

– Раз так уверена в себе, то заполняй. И не говори потом, что я тебе не доверяю. А как испортишь – так и не плачь, утверждая, что оно само так получилось!

– И заполню, – легко поддалась я на провокацию, – давай свой паспорт.

Демьян не отступил, решив посмотреть, как далеко я зайду, и насколько хватит моей уверенности. Он протянул мне пластиковую карточку со своими данным. Криво усмехнувшись ему в лицо, я сняла защитный колпачок с ручки. Приложив штрих-код паспорта к бланку, я активировала незаполненные графы. Глубоко вздохнув, я отключила эмоции и включила рассудок. Как и сотни раз до этого, мой мозг чётко контролировал действия.

Прочитать заголовок строки, сверить с паспортом, списать данные.

Внеся фамилию и имя, без ошибок, красивым каллиграфическим почерком указала дату рождения. Потом так же внимательно прочла дату и место получения паспорта. Активировав строку, убедилась, что это оригинал документа, а не дубликат. Затем чётко внесла все цифры и аббревиатуры в бланк. Цифровой лист мгновенно вспыхнул и строки погасли, указывая на то, что все данные верны. Осталось только подписать.

Протянув ручку и бланк Демьяну, я кивком головы указала на сияющую графу подписи.

– Распишись как в паспорте, у тебя всего две попытки – не напортачь, – с долей издёвки проговорила я.

Всё также молча, Демьян расписался. Лист повторно вспыхнул и сверху в правом углу проявились цифры, указывающие номер регистрации и заверения бланка. Сделка была окончена. Теперь Демьян Стартхов – полноправный владелец корабля. Вот только радости на его лице не наблюдалась, скорее досада.

Отвернувшись, я снова схватила кусок мыла и принялась шоркать штанину.

– Тебе не кажется это глупым? Так себя вести? – тихо спросил он.

– А что тебя не устраивает? Что я опять делаю не так? – пробурчала я.

– Положи это мыло – от него на коже появляется раздражение. К чему ты сейчас портишь свои руки? Я признаю, что оказался не прав. Ты способна заполнить такой бланк, я в этом убедился. Я никогда не говорил, что ты глупая или сумасшедшая. Но и ты должна признать, что испортить такую бумагу повинуясь эмоциям, было бы глупо.

– А с чего ты взял, что я собиралась его портить? Где же твоё доверие? Где оно? – в сердцах воскликнула я и выжидательно глянула на Демьяна.

– Я дал тебе заполнить этот бланк. Я же пошёл у тебя на поводу, – натурально взревел он, теряя всё своё показное спокойствие.

– Ну, так я и заполнила его. Я тебе с самого начала сказала, что через меня сотня, а то и тысяча таких бумажек прошла. Я ни одну не испортила! Ни разу! А ты мне не поверил и унизил, заставляя почувствовать себя никчёмной. Что ты теперь психуешь? Корабль твой – радуйся, бланк неиспорчен, – ледяным тоном отчеканила я и принялась снова отстирывать штанину на нервах.

– Да положи ты это мыло, – из моих рук вырвали брусок и с силой оттолкнули тазик.

Не успела я возмутиться, как Демьян уселся позади меня так, что я оказалась между его ног, и обнял со спины.

– Мы плохо знаем друг друга. Такие споры и ссоры неизбежны, но не надо приписывать мне то, что я не говорил и не делал, – уже более спокойно произнёс он.

Нагнувшись, Демьян уткнулся носом мне в затылок и тихо выдохнул. Тёплый воздух пробежался по моей коже, согревая.

– А ты не унижай меня и не держи за дуру. Если я что-то говорю или делаю, то я уверена в себе. К чему мне было портить этот бланк? Зачем мне лезть его заполнять, если я в этом ничего не понимаю. Чтобы себя идиоткой потом выставить?! Ты так всё это себе представил?

– Нет, – спокойно выдохнул он.

Демьян замолчал на время. Моя обида крепко угнездилась внутри и не желала отступать.

– Вся эта ситуация глупая, Анита, – наконец произнес он. – Глупо так ссориться без причин.

– Ты мне не доверяешь! Ты меня унизил тем, что даже не допустил мысли, что я способна заполнить легчайший бланк. По сути, усомнился, что не в состоянии переписать пару слов и цифр с паспорта на бумажку. Я понимаю, когда дело касается твоей панели управления. Тут всё ясно: я никогда раньше не летала и в глаза её не видела. Да и не женское это дело. Но простой бланк купли-продажи или простая стирка мне под силу. Не такая я и тупая, не такая безрукая, как ты считаешь.

– Я так не считаю, Анита, это твои слова, не мои, – устало выдохнул Демьян и провёл подбородком по моей макушке.

– Но это твои действия. Твои, а не мои. Я в тебе ни разу не усомнилась, а ты… – слов не осталось, но и плакать не хотелось.

Я не слабая, и нечего раскисать.

– Ссора пустая. Я в тебе усомнился, ты утёрла мне нос, – прошептал Демьян. – Зачем продолжать препираться? Зачем портить отношения?

– Незачем, – согласилась с ним я, доводов и сил на ругань у меня не осталось.

– Тогда поцелуй меня и помиримся, – тихо проговорил он.

От такого заявления я сглотнула. Поцеловать его сейчас означало признать, что я больше не обижаюсь и простила. А я не была уверена в том, что так просто всё забуду. Проигнорировав его предложение, я попробовала встать и уйти. Тяжёлая ладонь опустилась на моё плечо, усаживая на место. Вторая рука обвила мою талию и прижала к мощному мужскому обнажённому торсу. Демьян так и не оделся, чем сейчас смущал меня.

– Мы будем сидеть здесь, пока ты не простишь меня и не поцелуешь, – с нежностью прокомментировал он свои действия.

– А если я не собираюсь пока тебя прощать? – поинтересовалась я, хотя чувствовала, что обида и злость отступают понемногу.

– То я не собираюсь тебя пока отпускать. Я не люблю ссор, не люблю скандалов, но они неизбежны. Вот и будем сейчас мириться.

– Это глупо, не находишь? – вяло возмутилась я

– Глупо – это портить отношения из-за недопонимания. А вот восстанавливать это самое понимание – это не глупость. Ты мне нужна. Я хочу прожить с тобой жизнь, и поэтому мне легко сейчас признать свою неправоту. Да, я виноват. Я прошу у тебя прощение за то, что унизил. Этого я не хотел и даже не понял, как так получилось. Ну, твоя очередь, пойди мне на встречу. Поцелуй и прости. Неужели это так сложно? – его голос обволакивал и подкупал.

Прикусив нижнюю губу, я всё же мысленно наступила на горло своей гордости и потянулась к нему. Первые прикосновения моих губ вышли неумелыми и неуклюжими, но Демьян легко перехватил инициативу и подарил нежный и такой просительный поцелуй. Я растаяла в его руках. Да ну эту обиду! Я утёрла нос своему мужчине, больше он не будет во мне сомневаться. Расслабившись, я позволила рукам Демьяна подхватить меня и поднять с пола.

– Мир? – шепнул он мне в висок, поглаживая спину.

– Мир, – легко согласилась я.

– Замечательно, – тёплые губы прошлись по моему лбу, – я такой способ мириться знаю, хочешь, покажу?

Я не успела ничего ответить, горячие ладони скользнули под мою футболку и потянули ткань вверх. Через минуту я стояла полностью обнажённой, а через две – лежала на полу и стонала от страсти.

Такой способ мириться мне очень понравился.

Распахнув глаза, я не сразу сообразила, где нахожусь. Лёжа на мягком матрасе довольно широкой кровати, непонимающе осмотрелась. Небольшое помещение с серыми стенами. Встроенный шкаф, низкий столик и табурет – вот и вся обстановка. Поёжившись от холода, я села на огромном рассчитанном на габариты марионера корабельном ложе. Моя одежда сложенная стопочкой лежала на стуле.

"Я в каюте" – наконец сообразила я.

Одевшись, вышла в соседнее помещение. Демьян спал, откинувшись на кресле. Подкравшись к нему, внимательно всмотрелась в лицо спящего мужчины. Расслабленным, с чуть приоткрытым ртом, он казался моложе и намного мягче. Но я понимала, что это только иллюзия. Этот мужчина опасен.

Не удержавшись от проказы, решилась на поцелуй. Вот подкрадусь ближе и разбужу поцелуем. Хихикнув себе под нос, я осторожно на цыпочках сделала пару шагов и склонилась над Демьяном, прикрыла глаза и коснулась его сухих губ.

Резкая боль обдала горло. Хрипнув, я поняла, что почему-то задыхаюсь и не могу сделать ни вдоха. Распахнув глаза, увидела перед собой шокированный взгляд жёлтых очей марионера. Замычав, почувствовала, что давление на моём горле ослабло, и я наконец-то вдохнула воздуха.

От пережитого шока ноги подкосились. Я мешком осела у кресла пилота. Рука Демьяна всё ещё сжимала моё горло, но, уже не причиняя боли. Большой палец погладил мою кожу, успокаивая.

– Анита, – наконец выдохнул он, – прости. Сколько раз я уже говорил это, но прости. Я не хотел. Я не понял со сна, что происходит. Это на рефлексах. Прости, солнышко, я не желал тебя пугать или причинять боли.

– Всё хорошо, – сипло прохрипела, глядя на него, – я подкралась к тебе. Хотела, глупая, поцелуем разбудить. Не нужно было так делать.

– Нет, милая, нужно. Мне очень приятно осознавать, что ты хотела поцеловать меня. Прости, это привычка ещё с колонии – реагировать на любое непонятное прикосновение агрессией. Там, хорошая моя, один закон: сначала бей, а потом вопросы задавай. Не ударишь первым, не убьёшь первым – умрёшь сам. Со временем эта привычка забудется, её выместят другие. А пока лучше ко мне спящему не подходи. Но это не значит, что я не жду твоего поцелуя.

Поднявшись, я села на соседнее кресло. Потерев горло, сглотнула. Целовать как-то всё же расхотелось, и Демьян это понял. Его лицо стало таким огорчённым, словно конфетку отняли.

Ничего не говоря более, встала и пошла добывать себе из пищевого автомата пропитание.

– Анита, я тоже голоден, не могла бы ты позаботиться и обо мне, – обиженно по-мальчишески спросил мужчина.

– Конечно, – я кивнула, – только пойму на что тут жать.

Автомат вызвал у меня лёгкое недоумение. Все кнопки здесь располагались как-то иначе, чем в том аппарате, что был на пассажирском крейсере. В недоумении я уставилась на разноцветные мерцающие клавиши на голографическом табло меню.

– Синяя кнопка – одна порция каши, красная – она же, но с дневной нормой витаминов, желтая – витаминный напиток, зелёная выдаст полпорции белковой каши с минералами, – тут же пояснил мне Демьян, – на завтрак нажимаешь зеленую и желтую, на обед – красную и желтую, а на ужин...

– На ужин – синюю и желтую кнопочку, – догадалась я.

– Всё правильно, запомнила?

Я кивнула и мысленно проговорила комбинацию кнопок, связывая их со временем приёма пищи. Чтобы что-то запомнить раньше, я складывала информацию в лёгкие песенки, но со временем что-то простое я стала запоминать и так.

– Ну, если запомнила, то я всё ещё жду завтрак, – напомнил о себе Демьян.

Быстро дважды нажав зелёную и жёлтую клавиши, я извлекла из автомата одноразовые пластиковые коробочки с кашей и два напитка. Отдав Демьяну его порцию, уселась рядом с ним в кресло и принялась завтракать, поглощая абсолютно безвкусную приторную жижу, пахнувшую чем-то резиновым. Напиток тоже не впечатлил. Для такой домашней девочки как я, такая еда сама по себе была испытанием.

Демьян расправился со своей порцией намного быстрее меня, отложив пустую посуду на пол, он лениво откинулся на спинку и прикрыл глаза.

– Ну, по сравнению с тем, что я ел последние восемь лет – это пища богов, – медленно довольно протянул он.

– По сравнению с тем, что я ела последние двадцать пять лет – это адская кухня, – поделилась я своими впечатлениями.

Демьян рассмеялся.

– Какая ты привереда, оказывается.

– Нет, я не привередничаю, но вкус у этого яства, как у покрышки магнокара, – недовольно пробубнила я, – на крейсере это как-то съедобнее казалось.

– Ты пробовала покрышки? – брови марионера картинно взлетели вверх.

– Ты понял, о чём я, – буркнула я в ответ на его подколку.

– Ты бываешь очень смешной. Но соглашусь с тобой – с домашней пищей это не сравнить. Моя мама замечательно готовила, пока была жива. А когда ее не стало, то я ел исключительно в небольшом ресторанчике у дома. Милое уютное место, меню, не меняющееся годами и всегда отменный вкус. Сырники и блинчики на завтрак, суп дня и кусок стейка на обед, жаркое на ужин. Я бы сейчас не отказался от фирменного рагу из барашка.

– А как же твоя жена, разве она не готовила? – вырвался у меня вопрос.

С лица Демьяна слетела вся мечтательность, и я пожалела о том, что задала такой, как оказалась, неприятный вопрос.

– Нет, она не готовила. Несмотря на брак, мы редко виделись; я, признаться, даже не знаю, где обедала она. У неё всегда были какие-то диеты, поэтому холодильник в квартире пустовал годами.

– Сколько вы были женаты? – тихо поинтересовалась я. Мне было так любопытно знать о его прошлом и о женщине, что осталась там. Любил ли он её? Были ли у них дети? Как они проводили время вдвоём? Я ревновала, и скрывать это от самой себя было как-то глупо.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Восемь лет совместной жизни. Мы познакомились во время одной из операций по зачистке. Нам на шеи повесили молоденькую журналистку с оператором и приказали охранять. Эта бойкая дамочка лезла во все щели, совала свой нос куда не надо и откровенно нас всех раздражала. Но вот лицо и фигурка у неё были что надо. Я пригласил её на ужин, а через полгода зарегистрировали брак.

Услышанное мне не понравилось. В душе снова вспыхнула искрами ревность. Фигурка, что надо, милое личико, – красавица, наверное, раз через полгода уже кольцо на палец ей надел.

– Ты ее очень любил? – задав этот вопрос, я напряглась и застыла в ожидании.

– Я ее вообще не любил, но брак с известной перспективной журналисткой сулил много выгоды. Тебя никто не тронет лишний раз, никто не прижмёт твоё очередное повышение в звании, потому что побоятся, что выйдет обличительная статья. Моя бывшая супруга остра на перо, такого понапишет, что и с генерала звёзды упадут.

– Ты женился по расчету? – искренне удивилась я.

– Да, можно и так сказать. Это был обоюдно выгодный брак. Она получила союз с перспективным военным карьеристом, вошла в семью с известной фамилией: свёкор – генерал, муж – старший офицер. В общем, всё отлично. Так и прожили восемь лет.

– А дети? – выдохнула я.

– Какие дети, Анита?! Дети – это конец карьеры для женщины. О детях и речи не было, – слишком весело ответил Демьян.

– Но как же, – хлопнув пару раз глазами, я собралась с мыслями. – Все женщины хотят детей, – услышанное как-то не укладывалось в моём представлении о жизненном укладе. – Дети – это смысл брака, зачем выходить замуж, если не собираешься обзаводиться малышами?

– Чистая у тебя душа, Анита. Многие женщины не желают рожать по разным причинам.

– Да назови хоть одну, – моё непонимание набирало обороты. Что за дикость? Зачем нужен брак, если не собираетесь жить вместе, обедать и ужинать, заводить детишек, отмечать дни рождения.

– Легко: карьера, фигура, здоровье, нежелание менять уклад жизни и самое распространенное «хочу пожить для себя», – перечислил эти самые причины Демьян; в его устах это звучало так буднично.

Возразить мне было нечем. Я всегда хотела братика или сестрёнку, но именно эти доводы против ещё одного ребёнка в семье и называла мне мама. Она строила бизнес, следила за фигурой, и, вырастив меня, всё твердила, что пришло время пожить для себя. Не успела.

На душе стало больно и горько.

– А ты сам хотел детей? – прошептала я.

– Нет, не хотел. Даже не задумывался об этом. Мои друзья постепенно обзаводились потомством, на их столах появлялись фото с беззубыми карапузами. Я не понимал этого. Даже сейчас с трудом представляю себя отцом.

– Значит, дети тебе не нужны? – мой голос упал. Я-то детей очень хотела, двух, а лучше трех малышей.

– Сейчас я уже не уверен в том, что не желаю становиться чьим-то папой, – Демьян странно улыбнулся. – Со мной в бараке в камере жил мужик, ну не скажу, что отличный парень, так любитель помахать кулаками. Ему на суде дали шесть лет колонии на Палладе или три на рудниках. Он выбрал второе. Весь срок к нему бесконечно приезжали жена и дочери. Вся стена над кроватью была обклеена фотографиями, простенькими такими на цифровой бумаге, а на них улыбающиеся многочисленные внуки и внучки с косичками. Он часами мог тренькать байки об их детстве, помнил, у кого как резались первые зубки, кто какое первое слово сказал, – он замолчал, почесав бородку. – К концу его срока я успел выучить всю семейную подноготную соседа. А когда он вышел, я понял, какой ущербный. Моя стена оставалась голой – ни одной фотографии. За восемь лет ко мне никто ни разу не приехал. Я толком не знал имен невест своих братьев. Не был уверен, есть ли у них дети. Это меня сильно напрягало и раздражало. Карьера моя рухнула и больше ничего в жизни не осталось. Даже хобби. Сплошная пустота и непонятно, чего дальше с жизнью этой делать.

Я сидела и внимательно слушала Демьяна. И как-то не верилось, что у кого-то может быть такое отношение к жизни.

– Но у тебя ведь есть отец, братья. Ты сам говорил о них.

– Есть и отец, и два брата. Младший Кристов позвонил однажды и попросил: если вдруг ко мне наведаются журналисты, его имя не произносить. У него повышение было на подходе, он боялся не получить очередную звезду. Отец и старший Маул ни разу не дали о себе знать.

– Разве так можно? – поразилась я, такое поведение семьи Демьяна меня возмущало.

– Земляночка, – Демьян снисходительно глянул на меня, – я родился в семье потомственных вояк. У нас детей принято с пеленок маршировать учить. И армейские звания нам передаются, чуть ли не по наследству. У марионеров все особенное. И традиции и ценности. Мы еще ходить не умеем, а уже честь отдаем, – Демьян криво ухмыльнулся. – Нас детьми отдают в закрытые военные школы, и первые звания мы получаем там же. Я в двадцать один год уже офицером ходил и отдавал приказы тем, кто был втрое меня старше. Это привилегии марионеров. Мы выше простых марсиан. Мы сильнее и выносливее. Мы отличаемся от вас, землян, физиологически. Способны выжить там, где человек и часа не протянет. В семье марионеров, как правило, нет места нежностям. Нам с детства вбивают в голову мысль, что нет ничего важнее звезд на погонах. Я МАРИОНЕР, милая, не человек и бесполезно меня обмерять человеческими мерками. И тогда, до тюремного срока и рудников, я не думал о детях, жену выбирал, чтобы выгодной была в карьерном росте. Все чего я желал – это получить генеральские погоны до тридцати лет и тем самым побить рекорды всех членов нашего замечательного именитого рода.

Слушая его, я ужасалась. В столь юном возрасте и столько власти. Сейчас я вспоминала те короткие новостные ролики и статьи, что видела и читала когда-то. В них интервью давали марсианские военные, высшие чины. И действительно среди них было много молодых марионеров. Мама как-то даже пошутила, смотря репортаж, что у мальчика еще усы под носом не проклюнулись, а уже капитан.