Текст книги ""Фантастика 2025-114". Компиляция. Книги 1-32 (СИ)"

Автор книги: Владимир Поселягин

Соавторы: Андрей Сантана,Мария Лунёва,Инди Видум,Иван Шаман,Павел Ларин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 275 (всего у книги 337 страниц)

Видео с прошлых соревнований я, разумеется, смотрел и пришел к выводу, что Фадееву чемпиона дали не за красивые глаза, а еще – что если судейство будет хоть относительно честным, то мне он проиграет. Потому что его движения мне казались слишком медленными и я предугадывал каждый применяемый им прием за несколько секунд до того, как этот прием начинал использоваться. В принципе, Фадеев был техничен, но предсказуем.

Я огляделся, но никого из князей, обещавших свое присутствие, не заметил. Это было ожидаемо. Даже если появятся, то в общем зале сидеть не будут – скорее всего, пройдут в комнату жюри через другой вход, как это сделали Шелагины на соревнованиях в нашем княжестве. Что ж, будут они или нет – я сделаю все, чтобы стать победителем этих соревнований.

Внезапно женские ладошки закрыли мне глаза, намекая, что я должен угадать владелицу. Знакомые аура и духи вариантов не оставили.

– Дарина? – удивился я и тут же повернулся, чтобы убедиться в своей правоте. – Что ты тут делаешь?

– В Дальград вызвали аж на две недели, – ответила она с ликующей улыбкой. – Ты рад?

– Я просто счастлив, – ответил я почти искренне.

Где бы только взять лишнюю метку для слежки еще и за этой особой? Потому что Живетьева не делает ничего просто так, и если прислала сюда свою агентессу, то значит планы на меня просто видоизменились, а не исчезли вовсе.

Глава 8

Как выяснилось, Дарину привлекли к работе на имперских соревнованиях, где требование к целителям было жестким: низкоуровневые не допускались. Грабинские десять кругов очень выигрышно смотрелись на этом фоне, но вряд ли были единственной причиной нахождения здесь девушки, что она сразу и подтвердила, сказав:

– Может быть, вечером куда-нибудь сходим?

Вернигоров завистливо вздохнул: что ни говори, Грабина девушкой была красивой, такая незамеченной нигде не останется. А если к этому добавить еще и вызывающую одежду, то вид у Дарины был просто сногсшибательный. Думаю, не всякий пациент увидел бы целительский значок на общем ослепительном фоне.

– Увы, Дарина, у нас режим, – грустно сказал я. Наверное, перестарался, потому что она решила, что сможет меня дожать.

– Илья, мы же просто поужинаем. – Она придвинулась совсем близко и мурлыкала свои слова прямо мне в ухо. – За мной остался долг, который я планирую закрыть.

Вот только она не уточнила перед кем долг, и, сдается мне, имела в виду как раз долг перед Живетьевыми, позволять закрывать который – не в моих интересах.

– Ужин в любом месте по твоему выбору – но только после соревнований.

Я чуть-чуть даванул умениями, и Грабина поплыла, не в силах больше меня уговаривать. Она чувствовала, что происходит что-то не то, но не понимала причин, поэтому решила удрать. Сделала она это технично: чмокнула меня в щеку и хрипло прошептала: «Ты обещал», после чего шустро побежала к целительской тусовке.

– Ну ты и кремень, – с оттенком осуждения сказал Вернигоров. – Такая девушка зовет на свидание и явно с продолжением, а ты – режим, режим…

– И он совершенно прав, Вернигоров, – заметил Евгений Петрович, который в наш разговор с Грабиной не вмешивался, хотя слушал с напряженным вниманием. – На таких соревнованиях подставы от красивых девушек происходят сплошь и рядом. Так что бери пример с Песцова, курсант, усек?

– Так точно, господин полковник. Но они же знакомы и мне показалось, что девушка к Песцову неравнодушна.

– Иным особам личные чувства только помогают лучше выполнять поручения, – влез в разговор Зимин. – Дарину я знаю, целительница она неплохая, но она из клана Живетьевой, а значит, полностью им подчинена. Что скажет Арина Ивановна – то и будет делать. Поскольку главную резиденцию Живетьевых пришлось отдать Илье, то у Арины Ивановны большой такой зуб на него имеется. А значит, интересы Дарины могут совпадать с интересами Живетьевых и полностью не совпадать с интересами Ильи.

– Эко вы все разложили по полочкам, Иннокентий Петрович, – одобрил военный. – Лучше и не скажешь.

Зимин ответил чуть снисходительной улыбкой, но дальше они беседовали уже вполне мирно. Больше от скуки, конечно, потому что развлечений других пока не было. Богданов в их беседе не участвовал – он как выбрал для себя роль подчиненного Евгения Петровича, так и не собирался из нее выходить, поэтому равным себя не считал даже представителю училища, не говоря уж о такой знаменитости, как Зимин.

Участники соревнований все прибывали и прибывали, а поскольку у каждого было право провести с собой одного зрителя – и это не считая тренеров и целителей, то народу в зале становилось очень много. И хоть рингов обустроено было пять, первичный отбор грозил затянуться: каждый участник либо проходил на следующий этап после трех выигранных поединков, либо выбывал после трех проигранных. И проигрыши, и выигрыши необязательно должны были идти подряд.

Наконец, когда зал оказался забит под завязку, с речью выступил градоначальник Дальграда, что ознаменовало старт соревнований. Ни о какой сетке речи пока не шло, противников назначали случайным образом, так что нужно было следить за постоянными объявлениями: как голосовыми, так и на огромных мониторах под потолком, где указывался номер ринга и фамилии участников с обозначением их княжества.

Участники и их группы поддержки постоянно перемещались по залу, а ор стоял такой, что хотелось заткнуть уши. На Изнанке и то спокойнее. Там тебя всего лишь хотят сожрать, а не лишить слуха.

А вот целители были строго прикреплены к рингам. Около каждого было ровно пять человек. На мой взгляд, многовато, поэтому я уточнил у Вернигорова:

– В прошлом году тоже так много целителей было?

– Нет, по два только.

– На эти соревнования несколько княжеств прислали независимых целителей, – пояснил Зимин, услышавший как мой вопрос, так и ответ Вернигорова. – От Гильдии всё так же, по два на ринг. Но во главе Гильдии Арина Ивановна, а к ней назрел ряд вопросов. Серьезных вопросов.

Вернигоров хотел что-то спросить, но как раз пришла его очередь на поединок и мы всей толпой мигрировали к нужному рингу. Там участников опять проверили как целители, так и судьи, чтобы быть уверенными: ничего постороннего на поединок не пронесено. Проверка прошла быстро, и буквально через минуту Вернигоров уже довольно успешно нападал на соперника, даже в угол того загнал, поэтому победа закономерно оказалась за нами.

Потом вызвали второго курсанта. Он, увы, проиграл. Противнику он существенно уступал, хотя тот не был представителем Дальграда, которые из года в год забирали почти все призовые места.

– Ничего. – Хлопнул его Вернигоров по плечу. – Отыграешься еще.

– А куда деваться – отыграюсь, – буркнул тот. – В моих планах не было вылететь в первый же день.

– Много сильных соперников, отыгрываться будет сложно, – зачем-то сказал Богданов.

Евгений Петрович к нему повернулся, наверняка чтобы сказать, что он думает о таких вдохновляющих речах. Но тут вызвали меня, и мы заторопились к нужному рингу. Куртку и артефакты я отдал Евгению Петровичу, после чего пошел на проверку. Осмотрели меня и заклинаниями, и артефактами, ничего запрещенного не нашли, вручили артефакт от организаторов соревнований и позволили пройти на помост, где уже стоял противник. Бой долго не продлился и закончился за моим явным преимуществом. Когда объявили победителем меня, я даже удивился. Вот так сразу? Даже не попытавшись что-то подтасовать или подбросить? Хотя, конечно, это может быть частью хитрого плана, чтобы я расслабился и решил, что дальше все пойдет как по маслу.

К обеду стали известны все, кто прошел на следующий этап. Увы, нашему второму курсанту не повезло. Не знаю уж, что было тому причиной – личная неготовность или вдохновляющие богдановские речи, но парню не удалось выиграть ни одного поединка.

– Тебе просто не повезло, – утешал его Вернигоров. – Слишком сильные противники попались. Не уверен, что я тоже им не проиграл бы.

Сам он допустил всего один проигрыш, причем парню из Дальградского училища, но не одному из прошлогодних победителей, а новому претенденту, курсанту первого курса.

– Да ладно, Макс, не надо этого, – ответил курсант. – Мне есть над чем работать, я это четко понял. Вон, Илья даже без наших ежедневных тренировок какие результаты показывает.

– Тренер был хороший, – пояснил я. – И я сам постоянно занимался. И сейчас занимаюсь.

– Да, Власов нам хорошие кадры поставляет… Гм… Поставлял, – сказал Евгений Петрович, сразу вспомнив, что Власова сотоварищи арестовали. – Так, парни, выдвигаемся в гостиницу на обед. Иннокентий Петрович, вы с нами? Думаю, что смогу договориться, чтобы покормили и вас.

Военный явно намекал, что все только начинается и потеря такого ценного сторонника, как независимый целитель, может очень дорого нам обойтись.

– Вот еще, буду я объедать участников, – усмехнулся Зимин. – Я пообедаю дома. Предложил бы Илье поехать со мной, но понимаю, что вам всем лучше не разделяться. Через час я буду на месте.

По дороге в гостиницу проигравший курсант вообще расклеился и предложил отправить его домой. Сначала аргументировал тем, что из участников выбыл, а значит, его просто не пропустят, но Вернигоров сразу заявил, что друг пройдет как его приглашенный. Тогда проигравший курсант сменил пластинку и воззвал уже к начальству, сказав, что «господину полковнику» будет проще. Тот подумал и скомандовал Богданову после обеда отвезти курсанта в аэропорт и проследить за отлетом.

– Да я сам могу, господин полковник. Не маленький.

– Успенский. Разговорчики! – рявкнул Евгений Петрович. – Сказал, едешь в аэропорт с Богдановым – значит, едешь с ним. Сразу после обеда выдвигаетесь.

– Но самолет только вечером, господин полковник.

– Успенский, – угрожающе прищурился вояка. – Я тебе дал четкие указания. Что непонятно?

– Слушаюсь, господин полковник.

Успенский вытянулся во фрунт и, похоже, уже сто раз пожалел и что вообще завел этот разговор, и что решил препираться с начальством. Взял бы пример с Богданова – тот только обрадовался возможности прогулять всю вторую половину дня. Такое поведение показалось немного подозрительным.

Сразу после обеда курсант с Богдановым отправились в аэропорт, а я спросил у Евгения Петровича:

– Мне показалось или вы специально удаляете Богданова?

– Не показалось. Причины есть, Песцов. Была бы возможность – вообще бы его в Верейск отправил, но он официально – твой тренер, который будет принимать грамоту за воспитание победителя турнира. Вот только надавить на него – раз плюнуть, и рычагов давления достаточно.

– Кто-то уже давит?

– Именно так, Песцов, именно так. Князь меня предупредил, поэтому на самотек не пустим, не переживай. И все же зря ты к нам не пошел, было бы куда проще. Так-то Богданов подписал документ, что все решения по участникам нашего княжества принимаю только я, но от всего этой бумажкой не закроешься. Так что повнимательней будь.

– Куда уж внимательней, – вздохнул я. – И без того постоянно запись веду.

– Не думаю, что Дальградское училище так уж сильно боится Илью, – скептически сказал Вернигоров.

– Не они боятся, – пояснил я. – Точнее, вообще не боятся, им просто нужно снять меня с соревнований. Желательно со скандалом.

– Политика, – недовольно проворчал вояка. – Как же они задрали…

На этом разговор завершился, хотя у Вернигорова точно остались вопросы. Он на меня посматривал с явным недоумением: какие могут быть претензии к главе крошечного, недавно образованного рода, чьи активы столь мизерны, что о них даже говорить не стоит.

Зимина все-таки пришлось немного подождать перед входом, но именно что немного – надолго целитель не задержался. Да и было бы странно, если бы он ожидал нас, а не мы – его.

Вторая половина соревнований этого дня началась, к счастью, просто по времени, а не с очередного выступления. Народу убавилось, но не сказать, чтобы намного, потому что появились новые лица среди болельщиков. Так, я с удивлением заметил свою «невесту» под ручку с курсантом Дальградского военного училища, физиономия которого мне показалась знакомой. И не только мне.

– Фадеев-то какую деваху отхватил, – восхищенно бросил Вернигоров. – Ну это понятно: к чемпионам всегда девицы липнут. Но эта-то реально – экстракласс.

Беспалова смотрела на кавалера влюбленными глазами. Интересно, чем этот парень Калерии Кирилловне не угодил настолько, что она предпочла состряпать договор на скорую руку? Но и дочь неплохо было бы предупредить, что при таком поведении семью ждут серьезные финансовые проблемы. Нет, ревности я не чувствовал, хотя и ощутил, что рога начали расти задолго до запланированного Беспаловой-старшей брака. Этак оглядишься и поймешь, что единственной бескорыстно влюбленной и верной особой оказывается Грабина, которой это чувство только проблемы доставляет.

Беспалова-младшая заметила мой взгляд и насмешливо улыбнулась. Мол, а что ты сделаешь, жених недоделанный. Я делать ничего не собирался, поэтому отвернулся. Предъявлять какие-то претензии? А смысл, если мы оба считаем помолвку фиктивной?

Вторая половина отборочного дня выглядела в точности как первая: три победы или три проигрыша необязательно подряд приводили либо к переходу на следующий этап, либо к выбыванию из участников. Фадеев мне попался на втором бое. Рановато, конечно, но что теперь поделаешь.

Что будет непросто, я понял, когда увидел у ринга Грабину, но с ее стороны подлянки не случилось. А вот когда мне выдали защитный артефакт…

– Он нерабочий, – сразу сказал я представителю организаторов.

– С чего вы взяли? – возмутился тот.

– Он просто ссыт и тянет время, – презрительно сказал Фадеев.

Его болельщики поддержали кумира хохотом. Беспалова тоже засмеялась.

Я не стал опускаться до его уровня, промолчал, но зарубку в памяти сделал.

– Замените артефакт, – приказным тоном сказал я распорядителю. – Вы считаете, у вашего чемпиона иначе не будет шансов?

– Че несешь? – рявкнул Фадеев. – Я тебя тремя ударами размажу, сопляк.

– Покажи ему, Виктор! – восторженно крикнула Беспалова-младшая.

– Все для тебя, любимая, – отправил он воздушный поцелуй в сторону моей невесты.

Нет, парень, ты конкретно нарываешься.

Мой артефакт проверили, вынужденно согласились, что он нерабочий, и заменили, после чего я поднялся на ринг.

– Посвящаю этот бой самой красивой девушке в этом зале – Таисии! – завопил Фадеев.

Его поддержали овациями, а Беспалова-младшая закатила глаза, показав себя во всей красе той, кем она была: глупенькой малолеткой. И всё же я не отказал себе в удовольствии дать ответку:

– И я хочу посвятить этот бой самой красивой девушке в этом зале. Дарина, этот бой в твою честь.

И отвесил поклон в сторону изрядно опешившей целительницы.

– Не повезло девушке, – притворно вздохнул Фадеев.

– Твоей? Смотрю, ты только языком болтать горазд. Это у тебя отработанная техника запугивания противника? На мне не сработает.

Фадеев скривился, но поскольку дали старт поединка, ответить он ничего не успел, сразу рванул в бой. От его выпада я увернулся и плашмя стукнул клинком по подставленной заднице. Мог бы и ткнуть – все равно повреждения бы не было, артефакт отработал бы. Но так мне показалось правильней и уместней.

– Языком ты работаешь лучше, чем оружием, – заметил я, увернувшись от очередного выпада и опять стукнув противника по тому же месту.

Поклонники Фадеева, которых было довольно много, возмущенно загудели. Голоса Беспаловой-младшей я не слышал, но не отвлекаться же от поединка, чтобы посмотреть на ее реакцию? Меня громко поддерживал только Вернигоров, который регулярно орал:

– Песцов, вперед! Илья – жги! Верейск – лучшие!

Фадеев разозлился, тяжело задышал, сузил глаза, наверняка в красках представляя, что он со мной сделает, если достанет. Вот только достать у него не получилось ни разу – как я и отметил при просмотре видео с его боями, для меня он был слишком медленным, слишком неповоротливым, поэтому и получал раз за разом удары в одно и то же место. Порка иной раз полезна: мозги ставит на место. Те, которые опустились в задницу, начинают резко подниматься в голову, как более защищенное место.

В этот раз поединок останавливать не стали. Хотя мое преимущество было явным, но такая причина была слишком обидной для прошлогоднего чемпиона, который представлял фактически императора. В поддержку Фадеева возгласы еще раздавались, но они были уже наполнены недоумением: чего это вдруг случилось с нашим фаворитом?

Наконец объявили окончание поединка, и судья сообщил о моей победе. Если бы не радостный вопль Вернигорова, можно было бы сказать, что объявление встретили мертвой тишиной. Я воспользовался моментом и сказал:

– Итак, самой красивой девушкой в этом зале объявляется Дарина. Дарина, ты приносишь мне удачу!

Я спустился с ринга и подошел к целительнице, которая неожиданно смутилась, потупила глаза и порозовела, как школьница.

– Да она ему подсуживала! – зло выкрикнул Фадеев. – Парень наверняка под допингом! Требую дополнительную проверку.

– Проигрывать не умеешь? – повернулся я к нему. – Впрочем, фехтуешь ты тоже так себе, если проиграл обыкновенному алхимику.

Беспалову-младшую я наконец увидел. Ее глаза горели праведным возмущением: как я мог прилюдно унизить ее кумира? Похоже, она тоже была уверена, что меня пропустили под запрещенными зельями, потому что присоединилась к воплям тех, кто затребовал дополнительную проверку.

Пришлось целителями еще раз подтверждать, что я ничего не употреблял. Возможно, кто-то хотел признать версию с допингом, но само присутствие Зимина сильно ограничивало в таких вопросах. Поэтому результат поединка не поменялся, а я удостоился поцелуя от «самой красивой девушки в этом зале». Правда, Дарина всего лишь чмокнула меня в щеку, но взгляд у нее был очень и очень многообещающим.

Глава 9

С Фадеевым мы больше не пересекались, но и один бой имел последствия. Ко мне стали подходить представители других княжеств и высказывать отношение к поединку. Весьма и весьма положительное. По-видимому, Фадеев, оскорблявший противников, своими победами вызывал только раздражение, а когда его прилюдно посадили в лужу, удовольствие получили многие. А еще многие заметили, что мне пытались подсунуть неработающий защитный артефакт, чьей функцией была еще и регистрация ударов по противнику. По залу поползли шепотки: так ли реально был хорош Фадеев или ему постоянно подсуживали таким вот некрасивым образом. Следствием этого стало то, что следующие противники Фадеева требовали проверку артефактов. У одного тот действительно оказался нерабочим. Стоило ли говорить, что тот поединок Фадеев тоже проиграл? Но в конечном счете три поединка он выиграл и отбор пройти сумел.

Как и Вернигоров, весьма довольный тем, что сумел пробиться на второй день. Дальше он не загадывал, хотя выступил очень неплохо, не проиграв на втором этапе ни одного поединка. Вот что отсутствие Боданова делает. Тот вроде желал добра, повторяя как мантру: «Главное – не победа, главное – участие» и «Проиграть сильному противнику не стыдно», но такие слова не подбадривали, а показывали, что в нас не верят, поэтому действовали деморализующе. Возможно, с детьми такие методы показывают себя хорошо, не дают разочаровываться при первых же проигрышах. Но мы – не дети и настроены на победу.

– Знаешь, – сказал Вернигоров, – если бы не твой пример, я бы так и думал, что Дальградское училище нам не переплюнуть, а ты не только их чемпиона сделал, но и показал, что они нечестно играют.

– То, что они будут нечестно играть, было ясно с самого начала, поэтому и подстраховываюсь. На наших соревнованиях меня тоже хотели слить, так что опыт у меня есть.

– Никогда бы не подумал, что княгиня Шелагина имеет такие знакомства, что даже после ее смерти на тебя продолжат катить бочку.

– А это и не она, – вздохнул я. – И не из-за нее.

– У тебя такие высокопоставленные враги?

– Сложно объяснить. Против меня как такового они ничего не имеют, но я для них – помеха планам, если меня не снять с этих соревнований.

– Сложновато теперь будет снять. За тобой многие стали следить. Если что – и в сеть выложат, как твой бой с Фадеевым. Комментарии там – огонь. И про девушку твою пишут, что в честь такой только и надо побеждать. А я сразу сказал, что она экстра-класс. Эх… Где вы только таких находите?

Беспалова, поди, тоже читает, и вот ей такое мнение должно быть весьма обидным. В той ситуации я не мог поступить иначе, хотя понимал, что прилетит по ней в том числе. Но вообще, если со стороны девушки пойдут постоянные подставы, поговорю с князем о разрыве помолвки сразу, как решится вопрос с Прохоровыми. При всем уважении к Калерии Кирилловне, разгребать еще и проблемы, вызванные ее дочерью, я не потяну. У меня своих столько, что как бы не треснуть под их грузом.

Когда объявили окончание этого дня соревнований, в гостиницу мы пошли не сразу – Евгений Петрович скомандовал подождать князя. Тот подошел быстро – видимо, действительно наблюдал за соревнованиями в комнате жюри. После обмена приветствиями он сообщил:

– Илью я забираю к себе, раз пошли такие страсти. Под княжеской защитой будет надежнее.

– То есть он будет жить в ваших гостиничных апартаментах? – недоверчиво уточнил вояка, который явно посчитал, что для меня это слишком жирно.

– Именно так. К началу завтрашних соревнований я его привезу.

– А ужин? – внезапно спросил Вернигоров.

– Молодой человек, вы считаете, что я заставлю голодать моего… будущего чемпиона? – после короткой заминки в середине фразы сказал Шелагин, чуть было не назвав меня внуком при свидетелях. – Завтраком я его тоже накормлю, не волнуйтесь.

Евгений Петрович так зыркнул на курсанта, что у того если и были вопросы, вмиг закончились.

– И правильно, Павел Тимофеевич, – поддержал его Зимин. – Слишком много нехороших шевелений вокруг Ильи. Целее будет при вас.

– Мне бы тогда вещи из гостиницы забрать… – напомнил я о себе.

– Заедем прямо сейчас, – веско бросил Шелагин.

– Илья, только, пожалуйста, защиту с номера не снимай, – спохватился Евгений Петрович. – Пусть она до нашего выселения пробудет. И я туда переберусь, во избежание, так сказать, эксцессов.

Вид у Вернигорова стал необычайно кислым. Не думаю, что он собирался пуститься во все тяжкие при отсутствии свидетелей, просто находиться под постоянным присмотром – то еще испытание.

До гостиницы мы добрались раньше курсанта с куратором, защиту я трогать не стал – в подновлении она не нуждалась, а оставить меня попросили по вполне уважительной причине: сегодняшний результат Вернигорова однозначно ставил под удар и его.

Забрав сумку, я вернулся в машину, Шелагин дал знак трогать и поставил защиту от прослушивания.

– Илья, сегодняшнее происшествие с княжной Беспаловой…

– Вы считаете, что я поступил неправильно? – возмутился я, даже не дав ему договорить.

– Что? Разумеется, нет, – с раздражением ответил он, сразу напомнив мне деда, который ужасно не любил, когда его перебивали. Князю тоже не понравилась моя торопливость. – Ты поступил единственно верным образом в той ситуации. Я могу только похвалить тебя за находчивость. Речь идет о поведении девушки. Оно недопустимо. Калерия Кирилловна собирается заставить ее извиниться. Так вот, нужно, чтобы ты ее простил не сразу и даже намекнул на разрыв помолвки по вине Беспаловых.

– Может действительно ее разорвать? – осторожно предложил я. – С этой девушкой проблемы еще будут.

– К сожалению, сейчас это нежелательно, – ответил Шелагин. – Мы не в том положении, чтобы разбрасываться союзниками. Если ты разорвешь помолвку – а ты в этом вопросе в своем праве, я согласен – Беспаловы автоматически переходят из рядов союзников в ряды врагов. Кроме того, не закрыт вопрос с Прохоровыми. Не уверен, что это не их интрига в попытке сбагрить нам Юлианну. Поэтому простить нужно, но так, чтобы девушка поняла – до первого косяка с ее стороны. Разрыв по такой причине отразится и на репутации Таисии, и на финансовом положении Беспаловых.

Для меня эта задача казалась довольно сложной: я привык умалчивать что-то, а не виртуозно бросаться словами, позволяя собеседникам додумывать нужное, напрямую не сообщая это. Был бы на моем месте князь, он бы точно добился нужного результата. А так… Я не был уверен, что справлюсь.

– Просто подыграй мне, – сказал Шелагин, понявший мое затруднение. – Я понимаю, что тебе хочется заявить о разрыве, но придется немного потерпеть.

– На самом деле, княжна Беспалова мне сейчас кажется самой незначительной из наших проблем.

– Именно, поэтому вопрос по ней отложим. В конце концов, у нее неплохая наследственность. Может, и перебесится.

Но сказал это Шелагин с таким видом, как будто очень сомневался в своих словах.

– Вы в курсе, что апартаменты прослушиваются?

– Да, Саша меня предупредил. Но мы ни о чем таком с Беспаловой ни в ее, ни в нашей гостиных не говорим.

– Мне нужно будет уйти по делам. Заметят мой приход-уход вряд ли. Сообщаю на случай, если вы вдруг решите меня искать.

– И когда ты уйдешь?

– Сразу после разговора с Беспаловыми. Боюсь пропустить другой разговор.

Я собирался и раньше сбегать ко дворцу, послушать императора. Его планы сегодня знатно подпортили, вряд ли он будет держать это в себе. Первоначально я собирался просить прикрыть меня Вернигорова, но княжеское прикрытие – куда надежнее.

Шелагин испытующее на меня посмотрел, но спрашивать ничего не стал, лишь сказал:

– Хорошо. Разговор попытаюсь свернуть побыстрее. А ты, когда вернешься, зайди ко мне, чтобы я понял, что все закончилось благополучно.

Из-за того, что мы заезжали за моими вещами, Беспаловы оказались на месте раньше и уже ждали в гостиной шелагинских апартаментов. Мы обменялись вежливыми словами приветствия, после чего младшая Беспалова срывающимся голосом сказала:

– Мне очень стыдно за мое сегодняшнее поведение. Я приношу извинения и обещаю, что больше такого не повторится.

При этом она ни на кого не смотрела, но и глаза не прятала. Просто смотрела вперед. Ровная спина, спокойное лицо, на котором не отражаются эмоции вообще – если бы не голос, можно было бы сказать, что княжна полностью владеет собой.

– Милая Таисия, в вашем возрасте уже прекрасно понимают, что хорошо и что плохо, – холодно заметил Шелагин. – Ваше поведение бросило тень не только на вашу семью, но и на нашу.

– Я об этом не думала… – Она опустила голову и уставилась на носки собственных туфель.

– А о чем вы думали, когда пришли в зал для соревнований с основным соперником Ильи под ручку?

– А о чем думал Илья, когда любезничал с этой… целительницей? – выпалила Таисия, вскинув голову и посмотрев на меня чуть ли не с ненавистью.

– Э нет, дорогая, стрелки перевести не удастся. Я любезничал, как ты выразилась, с целительницей после того, как твой кавалер прилюдно посвятил бой тебе, – усмехнулся я.

– Да неужели? – фыркнула она. – А утром? Утром она тебя тоже целовала. Я видела.

– Таисия, это был дружеский поцелуй. Мы с Дариной знакомы по академии, где она работала в целительском отделении. А еще она подруга моей одногруппницы.

– Не очень это было похоже на разговор друзей, – бросила младшая Беспалова и открыла на телефоне запись «дружеской встречи», ткнув мне ею почти в нос.

Запись сделали издалека, но эмоции Дарины были очень хорошо видны, и действительно, они ничуть не напоминали дружеские.

– Тем не менее мы с ней просто поговорили и попрощались. Мне бы и в голову не пришло объявлять ее своей «дамой сердца», если бы не выступление Фадеева, – спокойно ответил я.

– А мне бы и в голову не пришло соглашаться на предложение Фадеева стать его гостьей, если бы я не увидела это видео, – заявила Беспалова-младшая. – Как ты мог? Да она вообще старая!

Выпалив это, она подскочила и унеслась из номера, оставив нас в совершеннейшем обалдении. Это что, была сцена ревности? Или она пыталась если не переложить вину на меня, то разделить ее со мной? И почему вдруг Дарина старая?

– Что там за видео такое? – полюбопытствовал Шелагин-старший.

– Не знаю, – не менее ошарашенно выдохнула Беспалова. – Мне Таисия ничего не показывала.

Пришлось запустить поиск. Первый же по простейшим ключевым словам «Песцов, соревнования» принес нужное видео. Не на первом месте, разумеется (на первом был мой бой с Фадеевым с разных ракурсов), но в первой десятке. Дарина выглядела слишком эффектно, чтобы на нее не обратили внимание.

– А девушка-то точно неравнодушна… – подняла на меня Беспалова задумчивый взгляд.

Пришлось ставить защиту от прослушки и пояснять.

– Девушка из клана Живетьевых, направлена ко мне с определенной целью.

– Не похоже, чтобы она притворялась…

– И? Это можно как-то вменить мне в вину?

Я говорил и вспоминал про видео от Зырянова: такое видео для Беспаловых бесценно, если у них в плане расторгнуть помолвку с обвинением меня в неверности. Правда, дата там стоит пораньше, чем случилась помолвка.

– Она достаточно взрослая, чтобы уметь хорошо притворяться, – заметил Шелагин. – Сам факт видео наводит на мысль, что оно сделано неслучайно и что Фадеевы и Живетьевы в сговоре. Это же Фадеев сватался к вашей дочери?

– Фадеев, – неохотно признала Беспалова. – Она его всерьез рассматривала как возможного жениха.

– А вы почему не рассматривали? – заинтересовался Шелагин-старший, опередив меня буквально на миг.

– Люблю собирать слухи, – невозмутимо сказала Беспалова. – По прошлым соревнованиям они были очень интересные. Запугивание противников и покупка победы. Странные решения жюри. Сомнения в работоспособности фиксирующей части защитных артефактов. Говорили даже о магическом вмешательстве в действия противников.

– Скорее всего, целительском? – предположил я. – Обычные через защитный артефакт не должны были проходить.

Она кивнула и улыбнулась.

– Личная жизнь у молодого человека очень активная, хотя и не выставляется на всеобщее обозрение. Вообще, для Фадеевых свойственно пытаться представить себя более успешными и правильными, чем они есть на самом деле. С Живетьевыми, кстати, активно контактируют. Поэтому я склонна согласиться с Павлом Тимофеевичем: сцена была срежиссирована, записана и показана моей дочери именно потому, что Фадеев знал о помолвке.

Мне все же казалось, что встреча срежиссирована не была и Дарина действительно обрадовалась, когда меня увидела. Слишком яркими были ее эмоции при встрече. Невольно возник вопрос, а не подсела ли она на использование Соблазнения с моей стороны?

«Очень может быть, – подтвердил Песец. – Эмоции выходят ярче, а получает она их только с тобой. Но клятва Живетьевым для нее все равно приоритетнее, имей в виду».

Известие было неприятным, но сейчас нужно было решать, что делать с Таисией. И с помолвкой.