Текст книги ""Фантастика 2025-114". Компиляция. Книги 1-32 (СИ)"

Автор книги: Владимир Поселягин

Соавторы: Андрей Сантана,Мария Лунёва,Инди Видум,Иван Шаман,Павел Ларин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 316 (всего у книги 337 страниц)

– Прекрасная идея, – обрадовался я. – И лучше побольше, чтобы хоть как-то упорядочить.

«Большинство все равно придется маркировать как хлам, – вздохнул Песец. – Там много ярких. Нам же нужно что-то поспокойнее».

«Максимум час буду искать, – предупредил я его. – Тратить столько времени нерационально. И вообще, может такие в принципе не выкапывались ни разу».

«Есть каталог археологической гильдии, – напомнил Песец. – Правда, там как попало все разбросано».

«Не как попало, а по первым символам», – задумался я и открыл каталог, вспоминая, как на языке Древних будет «риторика».

До алфавитного размещения там было далеко, но нужный первый символ я нашел быстро, а потом внутри выбрал из подкаталога второй, после чего осталось просмотреть не так уж и много «монет». Нужная Песцу нашлась с пометкой «редкая», но информации по ней не было – ни где была выкопана, ни куда потом делась. Значит, была извлечена на одной из первых раскопок, когда такое описание еще не было обязательным.

«Понятно, что редкий, – сказал Песец. – Я так и говорил. Главное, что такой модуль есть. Будем искать».

На мой взгляд, на сайтах было искать бесполезно. Основной наплыв вещей Древних был осенью по окончании раскопок. Конкретно эта «монета» выглядела очень непритязательно, а раскупались в основном яркие, так что она вряд ли появлялась в этом году в продаже. Можно оставить заказ в том магазине, где я это уже делал, но я теперь личность публичная, лишний раз не выберусь без того, чтобы использовать кучу разнообразных уловок. И не факт, что там это вообще появится.

Съезд на дорогу к проколу теперь преграждал шлагбаум, рядом с которым успели возвести строение для охраны. Наши машины узнали издалека, так что, когда мы подъехали, шлагбаум уже поднялся, и мы ни на минуту не задержались.

Само здание, возведенное над Проколом, ничуть не изменилось, только охранялось теперь чуть посерьезнее и княжескими людьми. Охрана, сопровождавшая нас до Прокола, внутрь не пошла, что я только одобрил: среди них не было никого из тех десяти человек, кто получил дополнительные знания и был в курсе части моих секретов. Зато я на них оставил Глюка, который вел в поездке себя очень прилично, но отвлекаться на него в Проколе я не хотел. Опасно это было для нас всех.

Сегодня на камнеплюев решили не охотиться: Песец между княжескими запасниками и мехом для Ольгиной шубы выбрал запасники, поэтому с грустью отмечал всех камнеплюев, мимо которых мы проезжали, но остановиться и поохотиться не предложил ни разу.

Двигались мы прямиком к отмеченной точке с паучьей семейкой. Она никуда не мигрировала и даже увеличила количество продуктовых запасов – коконов с той стороны, откуда я стащил один в прошлое посещение этого места, стало намного больше. Проблема… Греков просил по возможности взять кокон из тех, что был рядом с уже вытащенным.

«Теоретически можно подъехать к тому месту поближе, – предложил Песец. – И аккуратно магией подцепить нужный. Магией и вытащить».

«А пауки будут спокойно смотреть, как их обворовывают? Боюсь, они двигаются быстрее, чем я вытащу все это магией».

«Они далеко. В крайнем случае бросишь и удерете на машине».

Я бы не сказал, что пауки были от этого места далеко. Кроме того, они постоянно хаотично перемещались, то приближаясь к краю обжитого ими места, то опять кучкуясь в центре. Если бы там был один паук, задача была бы куда проще…

– В середину не лезь, – вмешался в мои размышления отец.

– Греков просил оттуда же.

– Мало ли что Греков просил. Ситуация изменилась. Если ему так надо оттуда же, пусть сам лезет и добывает. Мне вообще эта идея не нравится, но ты же все равно полез бы. Так хоть проконтролирую.

В результате я нацелился на кокон с другой стороны – он располагался от центра дальше всех. Когда я к нему подобрался, обнаружил, что он поменьше кокона, уже переработанного в шелк. Недолго думая, я отправил заклинания с двух рук: сначала срезал сразу два кокона, а потом облегчил их вес. Схватил добычу и понесся к машине. Заметили меня пауки поздно, когда я уже запихивал коконы в транспорт. А когда мы активировали на транспорте все системы – и вовсе нас потеряли. Бегали они еще долго, скрежеща суставами и челюстями, а потом мы настолько далеко отъехали, что перестали их видеть, и поведение изнаночных пауков перестало нас беспокоить.

Нервное это дело – заниматься производством шелка…

Глава 21

В запасниках Шелагиных с модулями я проковырялся куда дольше запланированного времени. Из нужного мне я не нашел ничего, из нужного Песцу обнаружились три модуля по экономике и один с методикой целительского улучшения внешности. Последний можно было использовать как дополнительный после третьего уровня целительства. Можно, но не нужно. Потому что моя внешность меня полностью устраивает, а заниматься косметическим целительством… – у меня для этого Дарина есть вместе с ее родом. Вот ей и скормлю через пару лет.

И, казалось бы, вопрос с косметологией закрыт, но нет: Ольга внезапно обнаружила артефакт на Глюке и тоже посчитала его золотым дном.

– Если запрограммировать изменения в ограниченных рамках, то артефакт не будет считаться артефактом личины, – пояснила она. – С его помощью можно будет чуть-чуть подправить внешность, скрыть недостатки кожи, нанести недостающую косметику, которая не смоется дождем.

– Ты так уверена, что я потяну? – удивился я. – Это сложное устройство.

– Артефакты личины считаются самыми дорогими именно из-за сложности, – ответила она. – Но они еще и запрещены.

– А если и этот запретят? Нужна консультация юриста.

«А был бы модуль…» – завел привычную песню Песец.

«Ничего бы не изменило, потому что законы в ваше время и сейчас разные. Да что там говорить, они могут отличаться даже в соседних странах».

«Делов-то… Станешь императором – вернешь законы к прошлым нормам».

Неизвестно еще, что насочиняли во времена создания моего симбионта, я бы не стал рисковать, принимая те законы за основу нашего законодательства.

«В работающие системы лучше не лезть».

«Даже если они работают плохо?»

«Откуда мне знать, как они работают? В конце концов, не так уж и сложно получить юридическую консультацию. Знать все невозможно и не нужно».

«Действительно, – спохватился Песец. – Чего я переживаю? У тебя же дед скоро станет императором – для тебя лазейку в законах всегда найдут».

«Я предпочел бы законы не нарушать».

«Но задача же интересная, согласись? – воодушевленно потирал лапы песец. – Я не про лазейку в законах, конечно, а про артефакт. Сама иллюзия – это тьфу, а вот ограничители, которые нельзя было бы обойти…»

Он выглядел по-настоящему счастливым. А значит, задача вполне была мне по плечу: то есть у меня было все необходимое, чтобы справиться, и я даже примерно понимал, откуда нужно браться за дело.

За ужином Ольга пожаловалась, что не может арендовать зал для проведения торжества. Предлагаются либо слишком большие, либо слишком маленькие.

– У нас есть дом в Дальграде. Можно все перенести туда, – предложил я. – Там есть подходящие залы.

– Смотреть надо, – воодушевилась Ольга.

– Давайте слетаем, – предложил Олег. – Заодно посмотришь и свои будущие владения. Если захочешь, там тебе тоже можно оборудовать алхимическую лабораторию.

Глаза у Ольги сразу загорелись, и я понял, что не зря заказывал дополнительные алхимические контейнеры. Один придется распаковать в башне Олега.

– Тогда нужно на этой неделе слетать, – предложила Ольга.

На всякий случай я пнул Олега под столом, а то с него станется предложить съездить через Изнанку, а Ольга пока еще ему не жена, да и будет ли ей, еще не факт. Олег возмущенно на меня глянул, мол, в напоминаниях не нуждается и предложил Ольге:

– Можно сегодня вечерним рейсом вылететь, завтра вернуться. У меня как раз завтра занятий нет в академии, так что торопиться не придется.

Ольга согласилась, и они принялись срочно покупать билеты, а я вспомнил про оранжерею, о которой Греков меня предупреждал, и так же срочно решил сгонять в Дальград, чтобы отключить фильтр над цветком. Для этого я отправил Грекову кодовую фразу, что скоро прибуду, и отдельно намекнул про оранжерею, потому что сталкиваться с кем-то не было ни малейшего желания.

Время вылета оказалось очень близко, поэтому Ольга с Олегом наскоро попрощались и рванули на самолет, я же отправил Грекову еще одно сообщение о том, что в Дальград летят мои родственники, затем с Глюком перешел на Изнанку, извлек транспорт и тоже поехал в Дальград.

«Невеста твоего дяди – очень предприимчивая особа», – внезапно заявил Песец.

«Да, она видит перспективу там, где мы ее не замечаем», – согласился я.

«Нет, я про то, как она вас технично подвела к бракосочетанию в Дальграде».

«Я сам предложил».

«Именно. Но наводила тебя на эту мысль Ольга».

«На самом деле это логично – проводить там. Мы с Олегом просто над этим не задумывались раньше».

«Женщины очень редко говорят прямо. Привыкай замечать намеки и полунамеки – пригодится».

Поскольку в этот раз на сбор ингредиентов я не отвлекался, до Дальграда добрался быстро. Греков меня уже караулил.

– Что-то случилось, Алексей Дмитриевич? – спросил я, не выходя из невидимости, но сделав мой голос слышимым.

Он повернулся поискал меня глазами, не нашел, насмешливо хмыкнул и ответил:

– Беспаловой здесь словно медом намазано. То сама прется, то дочь отправляет. Сейчас еле выставил. И ведь специально человечка замерять сюда отправил, циферки нужные нарисовали и с циферками ей втолковывали, что тут опасно, – с раздражением бросил Греков. – Задолбала она меня. Я уже Павлу Тимофеевичу и так и этак намекаю, что ее надо выставлять, а он говорит, что тогда и Таисию выставлять надо, потому что ей без старшей родственницы здесь становится неприлично находиться. К Беспаловой хоть надсмотрщика приставляй.

– Зачем надсмотрщика? Охранника. Скажите, что есть сведения о запланированных покушениях на Павла Тимофеевича и нее. Вот пусть и охраняют ее от помещений, где ей делать нечего. Ладно. Пойду включать отпугивание.

– Через два дня надо будет еще одну реликвию настроить, – спохватился Греков. – Ближе к вечеру.

– Настроим, – согласился я и принялся выставлять фильтры к их исходному состоянию от Песца. Сделал я это быстро и настолько эффективно, что Греков вытаращил глаза и раскашлялся.

– Матерь Божья! Это что?

– Цветение одного занимательного цветка, – тоже кашляя, ответил я. Глюк, который сидел у меня за пазухой, чихнул и тоненько заскулил – ему тоже не пришелся по вкусу запах.

Покинули мы с Грековым оранжерею быстро и одновременно: он ломанулся в двери, я – в Прокол. Выдохнул с облегчением, лишь когда Прокол закрыл и отгородился от источника вони. Все же это слишком радикальное средство. Но иллюзия не подойдет: она не останется на одежде своим напоминанием.

Заклинанием, убирающим запахи, я прошелся уже в военном транспорте. Глюку не понравилось и это – некоторое время мы с ним перестали пахнуть вообще чем-то. Это продолжалось недолго – собственный запах возвращается быстро.

Остаток дня я решил позаниматься артефактом для кормления уже не щенков, но детей, и довел-таки его до уровня, достаточного для испытаний. Выглядел он пока не слишком презентабельно, но я намеренно оставил некоторые связи открытыми, чтобы можно было внести изменения в процессе отладки. Осталось только найти младенцев, на которых можно было бы испытать артефактное новшество. Но это уже не моя проблема.

Отложив готовый артефакт, я потянулся и предложил Глюку идти спать, он не успел ответить, так как позвонил Греков.

– Илья, тут такое дело. В оранжерее что-то сдохло. Княгиня Беспалова предлагает вызвать алхимзащиту и вывезти.

– Я предупреждал, что там должно наступить цветение одного растения. Пусть не лезет, иначе вывезем ее.

– Ага. Твой дядя с невестой приехали. Ей не нравится активность Беспаловой. Притушить возможный конфликт или?..

– Или, – сразу сориентировался я. – У Ольги прав куда больше на это здание.

– Замечательно.

Я прям как наяву увидел расплывающуюся в счастливой улыбке физиономию Грекова, который уже распланировал операцию по утихомириванию Беспаловой чужими руками. То, что операция началась, я понял по звонку Ольги, который последовал вскоре после разговора с Грековым.

– Илья, мне кажется, проводить свадьбу в Дальграде не самая хорошая идея.

– Почему?

– Княгине Беспаловой она активно не нравится.

– Княгиня Беспалова там гостья, ты – практически хозяйка, поэтому можешь ее мнением пренебречь.

– Но она мать твоей невесты, – напомнила Ольга, как будто я успел это забыть.

– Это не значит, что она имеет право распоряжаться этим домом.

– То есть мои приказы приоритетнее?

– Именно. Мне до тебя звонил Греков, жаловался, что Калерия Кирилловна собралась вывозить из оранжереи ценный алхимический ингредиент, потому что он ей, видите ли, воняет.

Так что мы тоже умеем наводить на нужные мысли и решать проблемы чужими руками. Павел Тимофеевич не хочет ссориться с Калерией Кирилловной? Прекрасно. Ему это и не придется делать. За него с гостьей поссорится Ольга. И Калерии Кирилловне придется либо притушить свою инициативность, либо выехать. К сожалению, она наверняка предпочтет первое.

– Ага, – сказала Ольга.

И это «ага» прозвучало как объявление княжеской войны. Почему княжеской? Потому что мы, Песцовы-Шелагины, – практически княжеский род, только линия Олега – без права наследования княжества. Но это такие мелочи…

Так что спать я ложился, совершенно успокоенный по поводу оранжереи. И еще с одобрением от Песца, который сказал, что искусство манипулирования людьми у меня только проклюнулось, но растет в правильном направлении. И вообще, правитель должен решать проблемы чужими руками таким образом, чтобы сам он оставался белым и пушистым, совсем как мой симбионт.

Утром, разумеется, мне никто с отчетом не позвонил, но я был уверен, что военные действия начнутся уже за завтраком, потому единственное, за что я переживал – это за Глюка, которому пришлось остаться одному в доме.

К обеду я вернулся, успел пообедать и покормить щенка до приезда Соколова, который принес-таки мне клятву в полном соответствии с образцом, предоставленным Грековым, хотя я его сразу предупредил, что с официальной регистрацией может быть задержка из-за того, что мой опекун в Дальграде.

– Мы с Олегом Васильевичем всё обговорили, – ответил он. – Ни вы, ни он не производите впечатление легкомысленных людей. Мое решение тоже неизменно.

Так что клятву он дал, получил флакон покрытия для артефактов и мое обещание отправлять артефакты на производство только им. Вспомнив про идею Ольги, артефакт с ограниченной иллюзией, я сразу решил выяснить, не знает ли Владимир Николаевич, насколько законно будет производство такого артефакта.

– Узнавать надо, – задумчиво прищурился он. – Насколько сильно будет изменяться внешность?

– Человек останется узнаваемым, но мелкие дефекты камуфлируются. Артефакт небольшой. – Я показал тот, что был у Глюка на ошейнике. – Больше этого, но ненамного. Легко управляемый и заряжаемый.

– Лучше бы сделать побольше, – неожиданно сказал Соколов.

– Зачем? – удивился я.

– Судя по размерам, технология отличается от принятой сейчас, – пояснил он. – Замаскируете. Это раз. Избежите проблем с правоохранительными органами по поводу слишком хорошо маскируемого артефакта, изменяющего внешность. Это два. Хотя второе может быть для вас некритично.

– Большой размер будет неудобен пользователю, – заметил я. – Артефакт же придется носить при себе.

– Сделайте его хотя бы размером с пудреницу.

– Я пока не знаю, какого он размера будет, потому что придется же встраивать блок, отвечающий за визуализацию настройки. Я не уверен, что смогу сделать его достаточно компактным, чтобы уместить в ту же пудреницу. И по форме пока больше вопросов, чем ответов.

– А наработки я могу посмотреть? – вкрадчиво спросил он.

– Пока нет. Когда дело дойдет до работающего прототипа, тогда – да. По артефакту для кормления уже почти все согласовано, кроме внешнего оформления и оформления юридического. Я могу его вам выдать для испытания.

– Разумеется, – расцвел он. – Сделаем в лучшем виде.

Не успел я ему выдать артефакт и проводить до выхода, как раздался звонок от Беспаловой. Я ей свой номер не давал, поэтому после короткого приветствия даже не успел понять с кем говорю, пока она не начала возмущаться поведением Ольги.

– Илья, представляешь, эта хамка запретила мне совать нос в оранжерею. Так и сказала «совать нос», – трагически ломающимся голосом вещала Беспалова. – А как я могу туда не совать нос, когда там что-то сдохло и этот запах по системе вентиляции распространяется по всему дому. Жить там стало совершенно невозможно.

– Странно, – делано удивился я. – Никто кроме вас не жаловался на запах из системы вентиляции. Неужели она сломалась? Возможно, сломалась только у вас? Тогда вам срочно нужно переселяться в гостиницу, потому что у меня нет больше меблированных гостевых комнат.

А что? Вдруг прокатит?

– Ах нет, Илья, не сломалась. Но из оранжереи сильно воняет. Это нужно немедленно убрать.

– В оранжерее стоит система фильтров, в дом запах не должен идти. А то, что воняет, – нужный мне алхимический ингредиент. Вы не переживайте, он пахнуть будет всего недели две.

А потом зацветет новый, если Беспалова продолжит свою экспансию в моем доме.

– Там не пахнет, там воняет. А эта Ольга говорит, что ее все устраивает. Как эта вонь может кого-то устраивать? У нее наверняка атрофировалась способность различать запахи. Говорят, у алхимиков такое частенько бывает. И вообще, твой дядя мог бы выбрать невесту поприличнее, без дефектов, присущих алхимикам.

– То есть алхимик в качестве зятя вас тоже не устраивает? – не удержался я. – Предлагаете расторгнуть помолвку по взаимному согласию?

Она аж замолчала. Я прям чувствовал, как в ее голове вращаются шестеренки в поисках правильного ответа на мой наезд.

– Илья, что ты такое говоришь? – наконец отмерла она. – Ты наверняка используешь все необходимые техники безопасности, которыми эта Ольга злостно пренебрегала. И воспитание у нее тоже хромает. Твой дядя – такой воспитанный человек, ему же неловко будет перед знакомыми за такую жену. Это сейчас он ослеплен чувствами, но чувства остывают и человек уже видит трезвыми глазами ту, на ком он женился.

От вопроса: «Это вы сейчас про своего мужа, Калерия Кирилловна?» я удержался, моё молчание было принято за знак поддержки, и Беспалова продолжила:

– Илья, мы с тобой должны открыть глаза Олегу на его невесту, пока не стало слишком поздно.

– Мне Ольга показалась красивой и хорошо воспитанной. Прекрасная пара дяде.

– Она хорошо притворяется. Но стоит ей женить на себе несчастного Олега, как все изменится.

Говорила она со знанием дела, я даже посочувствовал ее покойному мужу. Хотя чего ему теперь сочувствовать? Для него все страшное позади.

– Калерия Кирилловна, я против того, чтобы вы что-то меняли в моем доме, в том числе в оранжерее, – сказал я.

– Но это почти дом моей дочери, – вяло запротестовала она.

– Если этот дом станет домом вашей дочери, то тогда она будет решать менять там что-то или нет. Она, но не вы.

– Вы жестокий и грубый человек, Илья Александрович, – она всхлипнула и отключилась.

Я же пожал плечами и пошел спать. Страдания Калерии Кирилловны меня ничуть не взволновали – отдавать ей бразды правления в своем доме я не собирался.

«Ей просто нужно найти какое-то дело, – предложил Песец. – Женщина ничем не занятая – страшная разрушительная сила. Поскольку от Таисии ты пока отказываться не собираешься, то это становится и твоей проблемой. Предложи Павлу Тимофеевичу занять ее чем-нибудь. Например, фондом помощи сиротам».

«Сиротам и без того досталось, – возразил я, – чтобы на них натравливать еще и Беспалову».

«Тогда остается только вариант шантажа. Узнаёшь, зачем к Беспаловым ездила Живетьева, – и вперед».

«Шантаж – это недопустимо в моем положении».

«Недопустимо отправлять в тюрьму мать невесты, а все остальное использовать можно и нужно», – обиженно сказал Песец и исчез.

Кажется, он начал вживаться в роль воспитателя императорского наследника…

Глава 22

Я решил воспользоваться отсутствием Олега в Верейске и собрать у нас дома группу. Я же им обещал устроить вечеринку, а обещания нужно выполнять, что я и сказал после последнего занятия. Уфимцева от восторга начала прыгать на месте и вопить: «Я знала! Я знала!» Остальные отнеслись куда сдержанней, а Бизунов так вообще заявил, что ему мое приглашение на фиг не нужно. Я был уверен, что и Фурсова откажется, но нет, она включилась в обсуждение того, что брать с собой. Прошлый раз, как выяснилось, не хватало музыки. Можно было бы проигрывать с телефона, но его тоже желательно подключать через что-то, иначе будет тихо. Задействовать же вещи Древних я не хотел.

– Сидеть будем в доме или?.. – спросил я.

– Конечно, или, – уверенно ответила Уфимцева. – Илюш, только не говори, что я зря уже который день таскаю с собой купальник.

– А у меня купальника с собой нет, – расстроилась Мацийовская.

– Верить надо было в Илюшу, – подколола ее Уфимцева. – Верить и быть готовой каждый день. Он как сказал, что мы отметим, так я на следующее же утро купальник в сумку и положила. Но второго у меня нет.

– У меня тоже второго купальника нет, – предупредила Фурсова с видом «А если бы и был, все равно не дала бы».

– Да просто так посидим на свежем воздухе, – попытался успокоить взгрустнувшую Мациовскую Темников. – Ян, у меня тоже плавок для бассейна нет, купаться не буду. Я больше за пожрать. Жареное мясо, холодное пиво…

– Почти ящик в холодильнике при бассейне стоит, – обрадовал я его.

– Да надоели вы со своим пивом, – влезла Уфимцева. – Хорошо хоть Бизунова не будет, он как налакается, не знаешь, что делать: то ли в полицию звонить, то ли целителям, то ли сразу мозгоправам.

– Ему просто пить нельзя, – вступился за друга Юричев. – Так-то он нормальный.

Уфимцева на это высказывание скептически хмыкнула и продолжила:

– У Илюши прошлый раз такие компотики были, что с ними никакое пиво не сравнится.

– Компотики тоже будут, – обрадовал я и ее.

– У-и-и! – радостно завопила Уфимцева и опять запрыгала на месте, как мячик. Бизунов, успевший от нас прилично отойти, обернулся и посмотрел с завистью. Наверное, тоже хотел попрыгать, но застеснялся. Фурсова на него и внимания не обращала. Да и посматривал в его сторону только Юричев, да и тот не стремился составить компанию другу.

В этот раз скрыться от журналистов, караулящих у Философского Камня, не удалось, нам пришлось двигаться под градом вопросов, летящих со стороны акул пера, бросающихся наперерез безо всякой боязни, поскольку я был не в машине, а на своих двоих. Игнорировать их было сложно. Мацийовская и Уфимцева повисли на мне, как на спасательном круге, и так же судорожно за меня хватались, словно боясь утонуть в потоке слов. Я их буксировал, делая вид, что журналистов в упор не вижу и не слышу, и изо всех сил сдерживаясь, чтобы не взорваться. Греков неоднократно предупреждал, чтобы не велся. Мол, это производит плохое впечатление.

Отвалились журналисты сразу, как мы прошли через проходную. Мацийовская выдохнула и покрутила головой:

– Вот же ужас. Илья, как ты это выносишь?

– Если честно, Яночка, то с трудом. Стараюсь выбираться так, чтобы с ними вообще не пересекаться. Хорошо еще, что они в сам поселок проникнуть не могут.

– Ужас ужасный, – поддержала ее Уфимцева. – Я бы сдохла за пару дней такой осады.

– Илюша так быстро не сдается, – заявила подошедшая Фурсова, которой так же удалось отбиться от навязчивых репортеров.

А вот мужская часть группы немного подзадержалась, а Юричев даже ответил на пару вопросов, потом спохватился, замолчал, и они сплоченной группой прорвались к нам.

– Ты чего разболтался? – накинулась на него Мацийовская. – Зря, что ли, предупреждали, что про Илью журналюгам ни слова?

– Он ничего такого не сказал, – вступился за него Темников. – Только то, что Илья – компанейский парень и мы собираемся отметить его признание наследником Шелагиных.

– Вот переиначат его слова, узнаешь, что он сказал что-то другое. Елизавета Николаевна четко инструктировала: ни одного лишнего слова, чтобы потом с шелагинскими безопасниками не разбираться, а то и с имперскими.

– Страшно с тобой теперь общаться, Илюша, – насмешливо пропела Фурсова. – Я к себе забегу за купальником и колонками. Кто мне поможет донести? Рома?

Юричев неохотно кивнул, хотя явно был недоволен тем, что его выделили. Похоже, репутация нынче у Фурсовой – хуже некуда. И сторонятся ее не только мальчики, но и девочки. При этом Фурсова прекрасно делает вид, что ничего не происходит, ничуть ничего и никого не стесняясь.

Пока они с Юричевым ходили к ней за колонками, мы под внимательнейшим наблюдением Глюка, успели выставить на стол закуски и бросить первую партию мяса на решетку, а Уфимцева – окунуться в бассейн и выпросить полотенце.

– Странно видеть вокруг себя снег, – заметила она. – А здесь внутри прямо лето.

– Только темнеет быстро, – напомнил я.

– Ничего, я свое солнышко получить успею, – блаженно зажмурившись, она подняла голову к небу.

Мацийовская только завистливо вздохнула.

– Яночка, – шепнул я ей на ухо, – если будет желание, бери завтра купальник и приходи в гости.

– Илюш, ты не понимаешь, чего предлагаешь, – шепнула она в ответ, – стоит мне одной прийти к тебе в гости, нас с тобой так глубоко помоями обольют, что не отмоемся. Но с отцом я бы завтра приехала.

– Завтра я немного занят, – вспомнил я о предупреждении Грекова про реликвию. – А вот послезавтра – пожалуйста. Я так понимаю, у него ко мне есть разговор?

– Не без этого.

– Не боишься, что начнут болтать, что о помолвке договаривались?

– У тебя к этому времени дядя приедет, так что мы втроем не останемся.

– Не факт, – усмехнулся я.

Сейчас в Дальграде вовсю шли боевые действия. Греков мне присылал короткие сообщения с отчетами. Пока лидировала Ольга. Расслабилась Калерия Кирилловна, давно не встречая достаточного отпора, но вскоре она встряхнется, вспомнит былые навыки и начнет действовать тоньше. Если, конечно, к этому времени Ольге не удастся выжить ее из дома. Пока мне казалось, что если невеста дяди и вернется в Верейск, то только за платьем, которое придаст ей сил в борьбе. Шуба-то из камнеплюев теперь не только у Беспаловой, а вот шелк пока существует в единственном рулоне.

Оба принесенных кокона были у меня залиты раствором уже довольно долго. Вот сегодня или завтра утром, если народ очень задержится, промою два кокона и отправлю на фабрику для изготовления шелка поплотнее. И тогда можно будет заняться шубкой для Таисии.

– Тогда лучше будет, если приедет только мой отец, – решила Мацийовская. Все же она на редкость благоразумная девочка, рисковать не любит. – А я как-нибудь в другой раз. В конце концов, бассейны есть не только у тебя.

Она потянулась к Глюку, который активно притворялся обычным щенком, и почесала его за ухом. Он радостно завилял хвостом.

– Чувствует хорошего человека.

– Ой, да они в таком возрасте всех любят, – отмахнулась она. – Можно ему чего-нибудь вкусненького дать?

Глюк сразу понял, что речь о нем и его интересах, и принял самую умильную позу, которую позволяла его иллюзорная внешность.

– Не вздумай, у него диета, – предупредил я и сразу сделал общее объявление: – Щенка не кормить, ему чего попало нельзя.

– Да ладно? – удивилась Фурсова. – Дворняги обычно очень нетребовательны к еде.

Глюк оскорбленно заворчал.

– Нет, правда, – продолжила Фурсова. – У тебя – и обычная дворняга? Это как-то не соответствует твоему положению.

– А что соответствовало бы? – с насмешкой спросил Темников.

– Ну не знаю… – протянула она. – Крутых пород много. В идеале, конечно, живетьевская охранная.

– Они же все погибли?

– С чего бы? – удивилась Фурсова. – Живетьевы, конечно, вопят на всех углах, что порода уничтожена, но отдельные особи остались. Они же не все в том питомнике были. Кто-то на охране других живетьевских владений находился.

– Но они же все признавали только Арину Ивановну? – припомнила Мацийовская, продолжавшая почесывать млевшего от ласки щенка.

– Да, но Арина Ивановна оставила четкие установки, кому собаки должны подчиняться в том или ином месте, так что они слушают в отсутствие основной хозяйки вполне определенных людей. Породу полностью восстановят, новый глава клана в этом заинтересован.

– Откуда тебе это знать? – скептически спросила Уфимцева, которая тоже прислушивалась к нашему разговору. – Ваш род у Живетьевых на побегушках был.

– Неправда! – вспыхнула Фурсова. – Нас ценили как хороших специалистов. А эта информация секретной не была. Ее все в клане знали.

– В клане, – насмешливо протянула Уфимцева. – Разваливается ваш клан на глазах. Все, кто поумнее, оттуда бегут, чтобы не пачкаться, продолжая общаться с Живетьевыми.

– Да неужели? И кто это от нас убежал?

Уфимцева начала сыпать фамилиями, среди которых оказались и Грабины. За них-то Фурсова и ухватилась.

– Дарина просто втюрилась в Илью, когда у нас в академии практиковала, – зло выпалила она. – Вот и подбила своих, чтобы к нему ближе быть.

– Поближе – это в Дальграде? – не унималась Уфимцева. – Илья-то здесь.

– Сейчас здесь, через месяц – там, – мрачно ответила Фурсова. – Никто из нормальных родов Живетьевых не предавал.

– Похоже, с вас взяли клятву до того, как вы поняли, что ее можно не давать. Вот ты и злишься.

– А ты бы не злилась на моем месте? Мне была обещана учеба в Дальграде. И тут внезапно отправляют в какую-то дыру, – огрызнулась Фурсова.

– Теперь тебя здесь ничего не держит, – заметила Мацийовская, у которой Глюк разве что на коленях уже не сидел. Передавать свое неодобрение я не стал, ему и без того катастрофически не хватает внимания с тех пор, как мы из Дальграда уехали. – Сразу после сессии покинешь нашу дыру и уедешь в столицу, чтобы никогда сюда не возвращаться.

– Мне здесь понравилось, – невозмутимо ответила Фурсова. Переводилось это как: «Я что, дура?» – Учат хорошо, группа прекрасная, город красивый – что еще надо?

– Учиться с внуком императора в одной группе? – ехидно спросила Уфимцева.

– Не все такие меркантильные, как ты, – бросила Фурсова и с шумом обрушилась в бассейн, оставив свою оппонентку обтекать в прямом смысле этого слова. В переносном-то не получилось.

– Князь Шелагин пока не император, – напомнил Темников. – Все еще может измениться.

– Это вряд ли, – уверенно сказала Мацийовская. – Мой отец считает это очень маловероятным событием. Но если что изменится, то нашему княжеству будет очень плохо. Так что мы все заинтересованы в том, чтобы новым императором стал князь Шелагин, тогда наше княжество автоматически становится императорским.