Текст книги ""Фантастика 2025-114". Компиляция. Книги 1-32 (СИ)"

Автор книги: Владимир Поселягин

Глава 6

Остаток недели пролетел в один миг, хотя я успел сделать очень и очень много. В запасники Шелагиных мы с Олегом решили пока не ходить, потому что работа там требуется вдумчивая и долгая: и перебрать всё, и каталог составить. При поверхностной проверке из полезного нашелся только еще один сейф рода, Песцу неизвестного, поэтому, насколько окажется полезной его начинка, предсказать было невозможно.

Что касается транспортных контейнеров, то их хватало, но ни один не относился к нужным мне предприятиям по перевозке предметов роскоши, более того, большинство вообще оказались пустыми. Те, с гостиничным наполнением, стали единственной приличной добычей. В остальном там был, как сказал даже Песец, хлам, не стоящий вытаскивания. Если бы у нас стояла цель вывалить это на аукцион – другое дело, но цели такой не было, поэтому контейнеры открывать я не стал.

В поисках других интересных вещиц нужно было провести в запасниках слишком много времени, а жесткой необходимости в этом не было, поэтому решили разбор отложить до более спокойных времен.

Поиск в интернете контейнеров с предметами роскоши казался более перспективным вариантом: благодаря контейнерам, полученным на пункте выдачи, удалось решить проблему с меблировкой еще двух комнат замка. К сожалению, одна из них была библиотекой, чьи пустые шкафы укоризненно глядели на всех, кто туда входил. Причем библиотека была двухсекционная: первая секция – общего пользования, а вторая, особо защищенная, – только по допуску. Как пояснил Песец, в закрытых секциях обычно хранятся такие книги по магии, которые существуют всего лишь в нескольких экземплярах, а то и одном. Надеяться, что я встречу такое на раскопках жилищ Древних магов, было можно, но только в случае, если такую книгу хранили не в библиотеке, а в сейфе. Потому что от бумаги за это время не осталось ничего. Даже от специально обработанной.

В принципе, библиотека прекрасно подходила Олегу для работы удобными столами, креслами и заклинаниями, обеспечивающими тишину, так что он зарезервировал за собой один стол и стоящий рядом книжный шкаф, который решил заполнить спецлитературой и даже поставил туда толстенький томик, смотревшийся несолидно из-за отсутствия соседей. Еще Олег запланировал в библиотеку мощный компьютер и принтер со сканером и даже что-то приглядел, но не решился покупать до момента вселения.

Но это были так, мелочи, не стоящие внимания. Оставалось еще множество пустых помещений, с которыми я не знал, что делать, потому что проживание на таких площадях – тоже подвид искусства, которому учатся с детства. Нет, Вьюгины никогда не бедствовали, но такие площади им даже не снились.

Песец внял моим страданиям и внес предложение организовать картинную галерею – мол, туда вообще ничего, кроме картин, не нужно. В крайнем случае можно поставить в промежутках диванчики и кресла для отдыха в перерывах между осмотром экспозиции. На вопрос, что он предлагает туда вешать, скромно потупился и заявил; «Тебе стоит начать коллекционировать картины с песцами», а когда я показал, сколько стоит нормальная рисованная красками картина, выдал идею, что это может стать моим хобби, для чего всего-навсего нужно изучить модули по рисованию, которые довольно часто встречаются. Поскольку рисование меня не привлекало в целом и песцов – в частности, идею я отверг, сославшись на загруженность, но чтобы симбионт не слишком расстраивался, предложил компромиссные варианты: либо учить Олега, когда найдем целую змейку (в этом плане я очень надеялся на изнаночную базу, куда планировал наведаться на следующей неделе), либо начать коллекционировать изображения песцов позже, когда разбогатеем. В принципе не такая плохая коллекция, даже в чем-то оригинальная. Кроме того, к картинам можно добавить статуэтки: они оживят экспозицию и придадут ей еще более оригинальный вид. Пришлось симбионту этим ограничиться.

Под свои нужды я полностью отвел одну из башен, где можно было вообще жить автономно от остального здания, даже отдельный вход предусматривался. Туда прекрасно вписались все необходимые мне рабочие помещения, контейнеры для которых я заказывал и часть предметов из них даже расставил, и еще оставалось место под те помещения, которые мне понадобятся. Также я выставил в башне один из гостиничных комплектов, в котором оказалась мебель для спальни и личной гостиной. Небольшой, конечно, но я приемы устраивать не собирался. В целом, внутри этой башни вид получился относительно жилой – хоть сейчас оставайся на ночь, а работающие бытовые артефакты позволяли надеяться, что все так и будет дальше.

Кстати о бытовых артефактах. Встреча с главой рода Соколовых прошла прекрасно. Он оказался весьма увлеченным своим делом человеком и цену за покрытие предложил хорошую. Правда, сначала предложил расплачиваться бытовыми артефактами собственного изготовления. Другой бы на моем месте за это предложение ухватился сразу: соколовские артефакты славились качеством, а отдавал он их по себестоимости. Но у меня необходимости в бытовых артефактах не было, поэтому мы сговорились на деньги и разошлись довольные друг другом. Причем на прощание он отвесил комплимент моему артефакту – мол, сделан прекрасно, недостатков нет.

Составлю ли я ему конкуренцию когда-нибудь? Вряд ли: делать из этого занятия конвейер я не видел смысла, скорее всего, как и создатель Песца, буду заниматься тем, что интересно, но для этого следовало сначала развить артефакторику до нужного уровня.

Пока до артефакторики руки не доходили: я занимался жилетами и вскрытием сейфов. Точнее, одного вполне конкретного сейфа – второго военного. К родовым сейфам Песец посоветовал пока не лезть, а к сейфу рода проклятийников – вообще лезть в последнюю очередь, потому что там могла сохраниться защита, несовместимая с жизнью открывающего сейф. Он предложил сначала набраться опыта по выставлению защиты и открыванию сейфов, а уже потом заниматься столь рискованным мероприятием.

В результате жилеты я доделал и отдал Шелагину и Грекову, а вот с сейфом намертво завис. Даже удивлялся, что удалось первый вскрыть так легко – наверное, часть заклинаний с него попросту слетела за тысячелетия хранения в земле. Требовались тренировки на чем-то попроще – например, на еще одном живетьевском сейфе. Том, что в питомнике. На время соревнований я решил туда все же не лезть, потому что мог перенапрячься, туда прорываясь, и это отразилось бы на поединках. Рисковать я права не имел: мой проигрыш – тень не только на меня, но и на Шелагиных, которых сразу обвинят в подтасовке результатов на соревнованиях княжества.

Но вот после окончания соревнований нужно будет пройтись по всем местам, где Живетьева может хранить что-то важное, и проверить сейфы. Тот вариант, что стоял у нас на Изнанке, я уже мог открывать и закрывать с закрытыми глазами и практически на спинном мозге без участия головного. Но у разных сейфов – разный принцип открывания. Не думаю, что другой живетьевский сейф дастся мне столь же легко, как и первый, а похищать еще один все же не стоит. Буду пытаться вскрывать на месте, поддастся – просмотрю содержимое и сразу закрою, чтобы никто не догадался о взломе. Или о краже – это уж как получится. Оставлять Живетьевой что-то стратегически важное я не собирался. Это противоречило моим моральным принципам, но на войне (а противостояние с Живетьевыми было именно войной) о них следовало забыть до достижения нужного результата. Вот тогда я вспомню, что воровать нехорошо, и буду придерживаться этого правила.

Короче говоря, неделя получилась весьма насыщенной, и я испытал облегчение, когда она закончилась и вечером воскресенья мы вылетели в Дальград. Мы – это участники соревнований с тренерами. Летели на княжеском самолете, поскольку Шелагин-старший заявил, что ему нужно в Дальград и он возьмет с собой и участников соревнований.

В этот раз я находился не в княжеском салоне, а в отсеке для сопровождающих лиц, намного менее комфортном, чем княжеский. Но поскольку о моем происхождении мало кто знал, Шелагин решил не выпячивать особого ко мне отношения.

Честно говоря, было довольно забавно осознавать, что не так давно я был в Дальграде, а вернулся оттуда, чтобы официально улететь туда же. Участников соревнований, со мной вместе, было трое, остальные двое – из военного училища. Их сопровождал тот самый преподаватель, что вел занятия по дуэльному кодексу и предлагал мне срочно поменять место учебы. Правда, сначала он мне предлагал сдаться на соревнованиях без боя. И то, что я не оправдал его надежд, заставляло военного посматривать в мою сторону с некоторым напряжением. Тем не менее советы он раздавал своим курсантам громко, ничуть не переживая, что я могу их услышать. Наверное, рассчитывал, что я проникнусь тем, насколько он хорош, и передумаю хранить верность алхимии.

Мой же тренер, Богданов, выглядел совершенно пришибленным свалившейся ответственностью. Он был бы рад ее на кого-нибудь перевалить, но официально считался моим наставником. Богданова даже не утешало то, что ректор нашей академии настолько вдохновился моими успехами, что решил вложиться в оборудование спортивного зала, где проходили фехтовальные тренировки. Там сейчас все поражало новизной и ассортиментом. По словам одногруппников, разумеется, – сам я в этом зале не появлялся, мне хватало собственных тренировок как дома, так и в Полигоне.

– Ничего лишнего с собой не берете, – продолжал разглагольствовать военный. – Если что-то ценное – оставляете в гостиничном сейфе. Лучше бы, конечно, все это было оставить дома, но, если забыли, единственный вариант – сейф. С собой не брать ни при каких условиях, чтобы не прикопались. Имперские соревнования славятся тем, что с них снимают за сущую ерунду.

Номера для нас были зарезервированы в гостинице попроще, чем та, в которой снимали апартаменты Шелагины. Когда я заикнулся о том, что могу ночевать у себя, оба Шелагина возразили, что этого делать не стоит. И потому, что дорогу легко перекрыть (я не стал их разубеждать, хотя этот аргумент мне показался смехотворным, с моими-то навыками), и потому, что не стоит пока показывать наличие на участке строения, где можно жить. Второй аргумент показался куда более значимым, поэтому я нехотя согласился, хотя находиться под постоянным присмотром не хотелось. Да и на своей территории я чувствовал себя куда защищенней.

Послушав еще пару сентенций тренера из училища и порадовавшись, что мой собственный молчит, я занялся медитацией, которая была полезна куда больше, чем общеизвестная информация от военных: на соревнования я ездил часто, правила на всех были одинаковыми плюс-минус какой-нибудь не самый важный пункт. Судя по мрачному виду курсантов, они тоже слушали это не в первый раз.

Правда, надолго военного не хватило: примерно через полчаса он угомонился и остаток полета продрых, громко похрапывая. Курсанты тихо переговаривались, Богданов мирно читал книжку с телефона, я медитировал – благодать.

По прилете мы на двух такси доехали до гостиницы, которая была расположена относительно недалеко от зала, где пройдут соревнования, поэтому была битком набита другими участниками. И если тренеры получили по номеру, то нам с курсантами достался один на троих. Хорошо хоть с личным санузлом. Номер был не слишком велик. Как в нем делать утреннюю разминку – задача та еще.

– Вы утром бегаете? – уточнил я у курсантов, бросив сумку на одну из коек.

– Вообще бегаем, – ответил Вернигоров, который считался основным моим соперником на княжеских соревнованиях. – Но тут не будем и тебе не советуем. Я второй раз участвую. Подставы бывают жесткие, а ты основной участник от нас. Не хотелось бы, чтобы с тобой что-то случилось.

– А вам разве не лучше? Одним соперником меньше.

– Шутишь? – ответил Вернигоров. – В прошлом году я в первый день вылетел. В этом, надеюсь, до второго продержаться. Но выиграть…. Об этом даже не мечтаю. А у тебя шансы есть. Поэтому между вариантами расправиться с соперником чужими руками или получить выигрыш соревнований для всего княжества – я выбираю второй.

– От нас подставы можешь не ждать, – поддержал его второй курсант. – Нам хоть и не нравится, что выиграл соревнования по фехтованию алхимик, но твоя победа – заслуженная. Ты нас с Максом выше на голову. Мы ставим на тебя.

– Спасибо, конечно, – удивленно сказал я.

– Чего тебя вообще в алхимию занесло? – спросил Макс. – Ты же явно готовился к поступлению в наше училище. Навыки-то все боевые.

– Семейные обстоятельства. Решил, что вам двоюродного брата хватит.

– Это Вьюгина, что ли? То, что у него проблемы с головой, было понятно всем еще до того, как это выплыло. С тобой обошлись по-свински. Он, кстати и не особо скрывал что тебя подставил: болтал о своих успехах в интригах внутри Рода постоянно.

– На самом деле, я от этого выиграл.

– Появился стимул всем доказать, что ты чего-то стоишь? – спросил Макс, не дождался ответа и спросил опять: – А правду говорят, что тебя на Изнанке пытались убить, а ты всех положил?

– Врут, – ответил я. – Как ты понимаешь, положить подготовленную группу из пяти человек при всех моих талантах – дело гиблое.

– Но убить-то пытались? – спросил второй курсант.

– Пытались, – признал я, недоумевая, откуда они знают. Потому что этой информации в газетах не было. Вообще ничего, касающегося Живетьевых, там не появлялось. Все было представлено, как личная инициатива тети Аллы. – Но я им фантом вместо себя подложил и снял на телефон результат.

– За что на тебя княгиня вообще взъелась? – спросил опять Макс.

– Давняя история, у нее с моей мамой были нелады, – совсем неохотно ответил я.

Парни поняли, что разговор мне неприятен, и перешли на тему самих соревнований. Макс напирал на отличия от наших. Насколько я понял, основное отличие имперских – повышенные придирки. Хорошо, что с нами будет Зимин, чей авторитет был незыблем в вопросах целительства, так что с одной стороны мы были застрахованы. Конечно, Иннокентию Петровичу пришлось отменить прием на эти дни, но Шелагины это ему компенсировали. Правда, я не уверен, согласился бы Зимин в принципе, если бы не считал себя обязанным мне.

– То есть подсуживают дальградскому военному училищу, – резюмировал я. – Ничего нового. Я это уже проходил на наших соревнованиях.

– Проходил-то проходил, но твой тренер не сказать, чтобы бойцом был, – заметил Макс. – Если что, промолчит, как мне кажется. А то и встанет на сторону противника, как в ситуации с нашим боем было.

– Парни, я понимаю, что меня попытаются загрызть и здесь, поэтому подстраховался.

Знал я даже больше, чем эти двое, и в том, что меня попытаются подставить и отстранить, был уверен. Как и в том, что сделаю всё, чтобы этого не произошло.

– Да ты, поди, вообще единственный алхимик на этих соревнованиях, – сказал второй курсант. – Очень мирная профессия. Иногда еще с горнодобывающих вузов прорываются, но редко, а с остальных выступают для проформы. И то сказать, ни воевать, ни бегать по Изнанке им не приходится.

– А с горнодобывающих приходится?

– Металл Изнанки же, – удивился Макс. – Очень немногие из родов умеют его искать. Сам-то только случайно наткнешься. Я о таких везунчиках и не слышал, но ходят слухи, что бывает. У родов с направленностью на поиск минералов есть специальные заклинания. Поскольку они используются на Изнанке, то нужно уметь защищаться. Потому что охрана охраной, но и сам должен понимать, с какой стороны за клинок браться.

– И много с Изнанки они выносят? – заинтересовался я.

– Где же много? В год пару граммов, в хороший год – десяток.

– Это сколько же на клинок набирать? – невольно спросил я.

– Долго. Но нам с тобой он все равно не светит. Это княжеский уровень, вся скупка через них и императора идет.

Дверь в номер распахнулась без стука, и вошел тренер курсантов.

– Орлы! – сказал он. – Дружно идем все на ужин. Песцов, тебя это тоже касается. Разрешение от твоего тренера получено.

– Мне он не говорил…

– Бдительность – это правильно, но не пойдешь с нами – останешься без ужина.

От ужина я решил не отказываться, но уходя поставил защиту на номер, чтобы никто в наше отсутствие туда не забрался. Конечно, все ценное у меня при себе в пространственном кармане, но при проникновении можно не только что-то изъять, но и что-то добавить – вот это для нас поопасней будет.

Глава 7

Питание иногородним участникам соревнований оплачивалось императорской казной, и, надо признать, на нас не экономили: выбор блюд предлагался большой и качественный. Конечно, сам я готовил вкусней, но, с учетом моих навыков, глупо было бы требовать моего уровня от поваров данного заведения. Да и, признаться, готовили они намного лучше, чем в том пафосном ресторанчике, куда приглашал меня Зимин пробовать блюда с изнаночными ингредиентами.

Наш сопровождающий, которого звали Евгений Петрович (для меня, для своих курсантов он оставался «господином полковником»), решил и во время еды продолжить инструктаж, повторяя одно и то же на десять раз. Это если и омрачило ужин, то совсем немного. Куда сильнее омрачило то, что в наш номер попытались проникнуть, как только мы оттуда ушли. Защитное заклинание о попытках сигнализировало сразу. Но поскольку прорваться внутрь никому не удалось, я не стал срываться и бежать проверять. Пусть себе ковыряются потихоньку, заодно и надежность своих заклинаний проверю – вряд ли ко мне отправили бы кого попало.

Попытки прекратились незадолго до окончания ужина, но, когда мы вернулись в номер, обнаружили перед ним наряд полиции. Я сразу включил запись на артефакте, который так из куртки и не убрал. И, похоже, он там и останется, чтобы у меня всегда имелся нужный аргумент для противника.

Старший наряда представился, показал удостоверение и уверенно заявил, что у них имеется точная информация о хранении в нашем номере наркотиков. Похоже, тот, кто должен был их подбросить, не успел доложить о неудаче. Или как вариант – полицейские решили сами подбросить и сами найти.

Сопровождающий нас военный возмутился, но от обыска отбрехаться не сумел, пришлось мне снимать защиту и пропускать всех в номер.

– Я буду снимать, – предупредил я сразу и включил запись на телефоне. – Чтобы вам не удалось сделать то, чего не смог ваш товарищ.

– Песцов, ты о чем? – нахмурился Евгений Петрович.

– Пока мы ужинали, в номер пытались залезть, но не смогли обойти мою защиту, – пояснил я. – А поскольку искать наркотики все же пришли, то я не исключаю, что подбрасывать их будут уже стражи порядка.

Старший наряда побелел от злости, но сказать ничего не успел.

– Так, – скомандовал военный курсантам. – Вернигоров, ты снимаешь действия вот этого полицейского, а ты – вот этого. Не отвлекаться на разговоры, руки проверяющего все время должны быть в кадре.

– Что вы себе позволяете! – вспылил старший наряда.

– Имеем право.

Обыск прошел совсем не так, как планировалось. Если нам действительно хотели что-то подкинуть, то возможности такой мы не дали. Полицейские перебирали наши вещи без энтузиазма, ничего не нашли и быстро ретировались. Даже извинились на прощанье, но с таким видом, как будто делали это через силу.

– Это что-то новенькое, – сказал после их ухода Евгений Петрович. – Такого безобразия в прошлом году не было. И больше не будет – сегодня же отправлю жалобу.

– Не поможет. Кажется, мне стоит переселиться на свой участок, – заметил я. – Куплю палатку с подогревом – и устроюсь со всеми удобствами. Туда никто не пройдет и ничего не подбросит. И вам будет спокойнее, и мне.

И тут же подумал, что, если внезапно поступит донос о складе наркотиков уже у меня на участке, придется запускать полицейских внутрь, где они увидят много чего не предназначенного пока для чужих. К сожалению, на меня княжеская неприкосновенность не распространялась. Так что этот вариант отпадал, разве что Шелагин-старший выразит желание проживать со мной «в палатке».

– Как же, – раздраженно бросил военный. – Если это подстава конкретно под тебя, то тебе просто дорогу перекроют. Но это хороший признак. Боятся нас, сволочи. В этом году первое место будет нашим, а Дальградское императорское училище обломается. Парни, запомните, бдительность превыше всего. Никуда не выхо́дите без меня, ни с кем не разговариваете, де́ржитесь все время вместе. Защиту на номер я поставлю сам. Не хочу умалять твоих способностей, Песцов, но на себя я надеюсь больше.

– Я на себя тоже надеюсь больше, – не удержался я, – поэтому предлагаю компромисс: ставите и вы, и я. Двойная защита всяко надежней выйдет.

Евгений Петрович упираться не стал, пытаясь доказать, что военный сделает все лучше, чем гражданский. Защитные плетения на гостиничном номере появились от нас двоих и пропускали только нашу четверку, Богданов в допуск не попал. Как и горничные для уборки номера – мы решили, что три дня как-нибудь обойдемся без наведения порядка от посторонних, не насвинячим так, чтобы за нами потребовалась генеральная уборка.

– Вообще странно, – сказал Вернигоров, когда взбудораженный Евгений Петрович нас покинул, отправившись ругаться выше по инстанции и еще раз на прощанье предупредив нас, чтобы без него никого в номер не впускали. – В Дальградском училище раньше до такого не опускались. Максимум – запрещенные вещества диагностировали целители. Причем в тех случаях вполне возможно, что они были, эти запрещенные вещества. К нам в прошлом году вообще никто не лез, так что это точно из-за тебя, Илья. Признавайся, кому ты дорогу перешел?

Я только рукой махнул. Рассказывать посторонним даже часть правды желания не было никакого. Да и не поверят они в желание императора извалять в грязи наследника, чтобы не дать возможности его признать. Я и сам бы год назад не поверил, так как, что в гимназии, что в семье всегда говорили об императоре с уважением, причем подчеркивали, что он – основа законности в нашей стране. А тут такое…

– Вам это не надо, парни. Скажу только одно: подставлять будут меня, вас разве что только случайно заденет. У меня слишком высокостоящий недоброжелатель завелся.

– С княгиней связано? – продолжил допытываться Вернигоров. – Кто-то из ее семьи?

– Повторю: вас это задеть не должно. Хотя… – Я задумался: а что, если ронять авторитет будут не только мне, но и всему княжеству? – Не исключаю вероятности, что будут валить всех представителей княжества.

И чтобы не отвечать больше на вопросы, уткнулся в телефон, потому что разминку после столь плотного ужина лучше не делать. Вот где-нибудь через часик – уже можно будет. Приставать с вопросами не перестали, но я ограничивался односложными ответами, а потом и вовсе перестал отвечать, увлеченный поисками интересных вещичек. Обнаружил подходящий контейнер и приблизил фотографию с символами, чтобы понять, нужен он мне или нет.

– А правду говорят, что ты кирпичи Древних покупаешь в промышленных масштабах? – не унимался Вернигоров, который увидел, что я рассматриваю.

– Не совсем в промышленных, но покупаю. Еще монеты Древних, подешевле которые. Дядя – археолог, вот и я увлекся.

– Но зачем? – недоумевал он. – Ладно монеты – один из моих друзей тоже этим увлекается, но он коллекционирует все зеленые…

Я сразу заинтересовался, так как зеленых Модулей с магией Жизни шестого и седьмого уровня у меня нет, а эта магия показала свою полезность. Но Вернигоров сразу же съехал с этой темы, вернувшись к изначальной:

– Но кирпичи? Они дорогущие и бесполезные. Зачем они тебе?

– Мне в их окружении хорошо медитируется, – сохраняя серьезное выражение лица, ответил я. – Хочу на целую беседку набрать, рассчитал нужное количество каждого типоразмера, теперь подбираю варианты.

– Врешь же, – недовольно пробурчал Вернигоров, ничуть не удовлетворенный моим ответом.

– А ты пробовал медитировать рядом с кирпичами Древних? В принципе четырех штук хватает, если разместить их по сторонам света.

– Даже для проверки не буду эту ерунду покупать, – буркнул он. – Я понимаю – артефакты, они могут заработать. Редко, но могут. Но тратить деньги на всякую фигню…

Я уверился, что рассматриваемый контейнер не тот, и закрыл картинку. Чтобы открыть следующий лот.

– У каждого свои причуды, – ответил Вернигорову. – Если меня успокаивает рассматривание таких вещей, то почему я должен от этого отказываться? Может, были бы у твоего друга финансовые возможности посерьезней, он бы не только монеты собирал, но и кирпичи, а то и вообще артефакты.

– Это да. Денег вообще никому не хватает… – принял мой аргумент Вернигоров и наконец отстал.

Но информацию про коллекционера зеленых модулей в памяти я отложил: это не только магия Жизни, но и всяческие военные умения. Одно плохо – коллекционер вряд ли согласится поделиться чем-то из коллекции и также вряд ли согласится выдавать по монете для «изучения». Вообще изучение – так себе прикрытие, если не можешь одновременно впитать несколько модулей. Вот если бы можно было их копировать…

«Можно, конечно, – ответил Песец на мой прямой вопрос. – А как, по-твоему, они создавались? Это промышленное копирование. Есть копировальный артефакт, есть образец, есть болванка – на выходе получаем точную копию».

«А?‥»

«Четвертый уровень артефакторики, в модуле должна быть схема».

«То есть на очень далекую перспективу…»

«А чего ты хотел? Артефакторы быстро не делаются».

«Такой артефакт можно где-то найти?»

«Чисто теоретически можно, но мне в продаже не встречался. А если бы встречался – цены на артефакты неадекватные, так что я бы на твоем месте делал ставку на модули».

Модуля Артефакторики четвертого уровня у меня не было, как не было пятого и седьмого, поэтому я после просмотра раздела с «кирпичами» перешел в раздел «монет», но сегодня новых находок на этом сайте не случилось. Вообще, новые находки случались все реже – археологический сезон закрылся относительно давно, и все, кто хотел, уже сдали выкопанные вещи. Я больше рассчитывал на модули от Шелагиных, но их нужно было конкретно разбирать и раскладывать, очень уж их там много.

Вспомнив, что давно не заглядывал на зарубежные сайты, я исправил эту ошибку. И был вознагражден на первом же, где сразу обнаружил три транспортных контейнера нужного мне типа. На этом успехи закончились, и, полазив без толку какое-то время, я решил, что на сегодня довольно: стоит сделать разминку и отправляться спать.

К моей разминке присоединились оба курсанта, и хотя места было маловато, но проработали мы все, что нужно было, затем по очереди сходили в душ и уже собирались на боковую, как пришел Евгений Петрович.

– Фигня какая-та с этими наркотиками, – сказал он. – Только у нас такое было, на других не наезжали. Знакомых я предупредил, хотя повторят вряд ли. Вводная та же: идете спать, утром никуда не выходите до моего появления. Если кто-то будет ломиться и требовать открыть – звоните мне и, опять же ждете моего прихода. Усекли? Тебя, Песцов, это тоже касается.

– За меня Богданов отвечает.

– Черта с два он за кого-то может отвечать, кроме совсем мелких детишек. Не по плечу ему эта роль, понял? Так что слушаешь меня – и будет тебе счастье.

С определением Богданова вояка был полностью прав – тот даже не появился, когда узнал о визите полиции. Похоже, его полностью устраивало подчинение представителю военного училища. Непонятно только, зачем он вообще поехал. Без него было бы куда проще. А толку от него действительно мало: пока не пнешь – своими прямыми обязанностями не займется.

Утром мы честно отсидели в номере до прихода Евгения Петровича и вместе с ним отправились на завтрак. Защиту в этот раз никто не пытался проверить на прочность. Да и смысл повторять провалившуюся тактику? Позавтракали мы спокойно, а потом так же спокойно отправились на соревнования. Богданов в этот раз к нам присоединился, и не сказать чтобы он хоть немного стыдился своего поведения. Все, что присутствовало в его эмоциях, – страх. Он бы с радостью вообще свалил все обязанности на военного и слинял. В чем-то я его понимал – его учеником я не был, поэтому тренеру не хотелось принимать ни незаслуженных похвал, ни незаслуженных проблем. Увы, вариантов для него не было.

У входа в здание пришлось подождать Зимина. Без него я отказался даже близко подходить к проверяющим целителям. Да и с ним, прежде чем отправиться на проверку, включил телефон на запись. Но сам вид Зимина значительно остудил желание проверяющих найти у нас что-то неправильное. Хотя и хотели. Особенно у меня. Парней тоже проверили по полной, но меня изучали так, как будто просматривали каждую клеточку, желая найти в ней хоть что-то, к чему можно прицепиться. Пару раз целитель порывался что-то вякнуть, но натыкался на непоколебимую уверенность Зимина в том, что со мной все в порядке, и сразу давал заднюю. Все же иметь в группе поддержки столь маститого целителя – очень серьезное подспорье. Единственное, что у меня потребовали: снимать на поединки куртку. Справедливое требование, поскольку на этих соревнованиях собственные артефакты запрещались, использовались только выдаваемые организаторами: эти артефакты имели функции защиты и регистрации повреждений, которые случились бы, не будь на бойце артефакта.

– Неужели прошли? – проворчал Евгений Петрович. – В этом году организаторы белены объелись, что ли? Дурдом какой-то. Так, парни, инструкции те же: не расходимся, на провокации не отвечаем. Вообще слушаем только меня и объявления, чтобы не пропустить свой поединок. Остальное игнорируем. Павел Валентинович, Песцов будет в зоне моей ответственности как самый проблемный участник, а вы зарегистрированы как мой помощник.

Он не спрашивал, а ставил в известность, но Богданов все равно радостно закивал.

– Если кого-то из моих курсантов вызовут на ринг одновременно с Песцовым, вы идете с курсантом, понятно?

– Да, – выдохнул Богданов.

– Теперь с вами, Иннокентий Петрович…

– Я отвечаю только за Песцова, – прервал его Зимин. – Простите, но остальные ваши участники… Как вы сказали? А! Не в зоне моей ответственности. Но к ним придираться и не будут.

– Проблемный ты тип, Песцов, – буркнул Евгений Петрович. – Но князь уверен, что ты составишь конкуренцию фавориту, почему тебя и попытаются устранить. И я с ним полностью согласен. В этом году кубок уедет в Верейск, каких бы нервов мне это не стоило.

Главным фаворитом был курсант выпускного курса Дальградского военного училища, Виктор Фадеев, представитель крупного рода из уже взятого под руку императора княжества. Причин вывести курсанта в топ был две: показать, что Дальградское училище лучшее и что княжества под прямым управлением императора дадут сто очков форы тем, что управляются князьями.