Текст книги ""Фантастика 2025-114". Компиляция. Книги 1-32 (СИ)"

Автор книги: Владимир Поселягин

Соавторы: Андрей Сантана,Мария Лунёва,Инди Видум,Иван Шаман,Павел Ларин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 233 (всего у книги 337 страниц)

Глава 26

Возможности использовать целительский модуль пришлось ждать целых два дня. Песец меня всячески уламывал сначала использовать артефакторику, упирая на то, что ее можно будет начинать качать на целых два дня раньше. Я на это ответил, что не успеваю качать то, что у меня есть, и что я слишком долго ждал возможности снять хотя бы один блок, чтобы остановиться на пороге.

Поэтому в среду утром, как только я открыл глаза, сразу принялся изучать все, что мне досталось с модулем, страшась, что самое важное получить не удалось. Но нет, возможность видеть чужие блоки, а также снимать свои и чужие при беглом просмотре нашлась. Я успокоенно выдохнул и стал изучать остальное. Полная диагностика теперь уже других – полезная штука, давала возможность видеть не только заболевания, но и блоки и маскирующие заклятья. Снятие отравлений всех видов тоже не было лишним и позволяло вывести токсины как с себя, так и с других. Присутствовали в наборе и такие полезные штуки, как определение типов маскирующих заклятий, умение видеть количество кругов силы как у себя, так и у других, и определение родства. Появились возможности влияния на пациента: целительский сон и целительский контроль поведения (последнее пыталась провернуть со мной тетя Алла на вокзале и, на мой взгляд, оно было совсем близко к ментальной магии, хотя Песец утверждал, что это не она). Ну и приятным бонусом оказалась средняя регенерация.

«Вообще, логично было бы сначала ставить построение блоков, – сказал я Песцу, – а уже потом – разрушение».

«С чего логично-то? – удивился он. – Ломать не строить, знаешь ли. Чтобы разрушить блок, нужно всего лишь распустить его ключевой узел, а вот чтобы блок установить, требуется серьезная работа. И знания. Ты вообще представляешь, сколько существует блоков, или считаешь, что их всего два типа и все на тебе использованы?»

«Как минимум есть еще противозачаточный блок и блок на магию», – припомнил я Шелагина и Огонькова.

«И это не предел. И принципы установок разных блоков – разные, а вот принцип разрушения – один».

Песец потирал лапы. Не потому что он был доволен своим выступлением, а потому что считал, что еще на шаг приблизился к изготовлению сидра моими руками. Во всяком случае, он уже взял с меня обещание собрать яблоки завтра. Почему не сегодня? Сегодня у меня был слишком насыщенный день: планировался Полигон и визит к Огонькову, которому предстояло стать первым пациентом, с которого я сниму блок. Конечно, Песец говорил, что на пациенте это никак не отразится, но сомнения у меня были, поэтому я хотел потренироваться на том, кто в случае чего сможет себя подлечить сам.

В академию я ушел до того, как Олег проснулся, поэтому испытать на нем новые знания по обнаружению блоков я не смог. В этот раз скрываться от караулившей меня Фурсовой я не стал, потому что огонек Жизни рядом с ней наверняка принадлежал Грабиной, на которую я собирался поставить Метку.

– Илья, привет! – сразу радостно завопила Фурсова, когда я появился из Тумана. – Ты сегодня на пробежку не ходил? Дарина, это мой одногруппник, Илья Песцов.

– Приятно познакомиться, Илья.

– И я рад познакомиться с такой красивой девушкой.

Мне даже врать не пришлось, поскольку я был действительно рад увидеть ее вживую и девушка была реально красивая. С Фурсовой они составляли контрастную пару: брюнетка против блондинки. Причем брюнетка мою одногруппницу уделывала по всем статьям.

– Мария мне говорила про соседку. Целительница, правильно? Признаться, удивлен, что слышал о вас только от нее. Такая девушка не могла остаться незамеченной в академии.

Со стороны Фурсовой прилетела волна недовольства, Грабина же поощрительно улыбнулась. Я улыбнулся в ответ, а затем просканировал появившимся сегодня заклинанием. В результате узнал, что Грабина – на редкость здоровая особь (еще бы она такой не была при выбранном пути магического развития) с десятью кругами силы и печатью личной клятвы. Причем все это было настолько хорошо видно, что я начал сомневаться, в том, что Зимин не увидел маскирующего заклинания на мне.

«У него сканирующее заклинание могло быть другого типа, – пояснил Песец. – Входящее в модуль – наиболее полное, но есть и частные случаи, когда сканирование нужно проводить на что-то определенное. Они выгодней тем, что при их использовании тратишь меньше энергии, а потому для потоковых исследований подходят больше. Какое заклинание использовал Зимин, мы не знаем».

По дороге болтали в основном мы с Грабиной, Фурсова пыталась пару раз вклиниться в нашу беседу, но это у нее получилось не слишком хорошо – похоже, мешало раздражение, которое она скрывала, но плохо. А вот с Грабиной мы почти договорились как-нибудь погулять в Верейске. То есть это она так решила, а я знал, что у меня всегда будет находиться занятие на выбранный ею день. Что характерно, она меня в гости не приглашала, в отличие от Фурсовой. Не хотела спугнуть или?..

На входе в академию, когда мы прощались, Грабина выглядела немного странно. О причине я догадался, когда отошел: я на автомате против нее использовал навыки Соблазнения. Угрызения совести я не испытывал. Напротив, обернулся, послал поплывшей Грабиной воздушный поцелуй и с чувством хорошо выполненной работы отправился в аудиторию, где пройдет лекция. Девушки же задержались у входа, и я не упустил возможности послушать, о чем они говорят. У меня даже выбор был, на кого настраиваться, потому что при прощании на Грабину я успел поставить Метку.

– Ну, и что это было? – прошипела Фурсова.

– А мальчик-то очень даже, – мечтательно сказала Грабина. – Вообще не поняла, чего ты так ерепенишься. Наверное, из-за того, что он на тебя не клюнул?

– С чего бы не клюнул? – еще злее прошипела Фурсова.

– Ты фактически это сама сказала Арине Ивановне. А ларчик-то просто открывался: ты не в его вкусе, – припечатала Грабина. – Ему нравятся брюнетки.

– Ты еще скажи: конкретная брюнетка.

– А что не так? – ехидно спросила Грабина. – Ты радуйся, что я всю работу за тебя сделаю. Еще пару встреч – и он точно поплывет…

Я невольно ухмыльнулся. Еще посмотрим, кто поплывет: на нее мои навыки действовали лучшим образом. Пообщайся мы пару часов – забыла бы не только о задании, но и о существовании самой Живетьевой.

– Прямо в твои загребущие ручки? Ну ты и сволочь. Песцов – мое задание, поняла?

– Провальное. Вы друг другу не нравитесь, а вот я – напротив, – Грабина почти мурлыкала от удовольствия. – Ты же не хотела с ним связываться, должна радоваться, что есть кому выполнить твою работу.

– Выслужиться хочешь?

– Разумеется, – и не подумала отказываться Дарина. – Арина Ивановна ценит тех, кто ей предан и делает все, чтобы выполнить личное поручение. В тебе она, похоже, разочаровалась…

– Ну-ну, посмотрим, – от металла, прозвучавшего в голосе Фурсовой, даже мне стало не по себе. – Арина Ивановна не просто так выбрала именно меня на эту роль.

Судя по тому, как через секунд десять до меня донеслось грабинское: «Вот сучка малолетняя», девушки расстались не лучшими подругами.

Буквально через полминуты в аудиторию влетела взбешенная Фурсова и, не обращая внимания на встрепенувшегося Бизунова, подсела ко мне. Странные существа девушки: самой не надо, но и другой не отдам.

– Не связывайся с Дариной. Она та еще тварь, прожует и выплюнет, – выпалила она.

Кажется, в рядах моих противников наступил раскол. И если это так, то нужно его углублять и усиливать: пока они грызутся между собой, друг другу будут постоянно мешать.

– А мне показалась очень приятной, – не согласился я, исключительно чтобы позлить Фурсову. Из нее и так чуть ли не летели искры, казалось, еще чуть-чуть – и вспыхнет как фейерверк. – Ты же ее так расхваливала.

– Я тогда не знала, что она из себя представляет. Внешность обманчива. Дарина умеет производить хорошее впечатление, но внутри она та еще гадина.

– Спасибо, буду знать. – Я одарил Фурсову улыбкой, от которой она застыла на месте.

Так, Соблазнение нужно отключать. Две невменяемые девицы под боком – это перебор.

Хорошо, что наконец пришел лектор. За первую половину лекции Фурсова пришла в себя и даже пересела на перерыве к Бизунову. Тот стал выглядеть, как будто победил меня в серьезном магическом поединке. Пусть радуется. Не говорить же ему, что Фурсова – не тот приз, за который я бы согласился драться. До обеда я удачно избегал общения как с Фурсовой, так и с Грабиной, метка которой несколько раз приближалась к месту проведения наших занятий, но поскольку я ее засекал издалека, пересечься нам ни разу не удалось, даже из академии пришлось уходить через боковой выход.

Дома я обнаружил Олега в кабинете, родственник продолжал систематизировать информацию о Живетьевых. Я его не стал отвлекать, прошелся по нему сканированием. Так, вот он блок, вот узел, нарушение которого блок позволит распустить, насколько я понимаю. Казалось бы – протяни руку и избавь дядю от многолетней проблемы, но я не торопился ни протягивать руку, ни его обнадеживать. Требовалась проверка на том, кто мне не столь дорог.

Так, где там Огоньков? Ага. Метка горит в определенном месте.

– Олег, нам бы в центр Верейска до поездки в Полигон добраться.

– Запросто. Меня опять Лихолетов просил подъехать.

– Мне кажется или он тебя опять собрался как-то использовать?

– В этот раз просто попросил показать примерный текст выступления на конференции, чтобы посмотреть, не затрагиваются ли ненужные темы, – ответил Олег. – Это недолго. В идеале я просто передам пару листиков лихолетовской секретарше и быстро сделаю ноги, пока меня опять к чему-нибудь не припахали. А тебе в центр зачем?

– Дело у меня там есть одно, – уклончиво ответил я, не желая обнадеживать дядю раньше времени.

– Модули новые появились? – предположил Олег.

– Не звонили, но в других магазинах очень может быть.

– Пообедаем и поедем. Но сначала ты глянь, что я накопал. В Шелагинском княжестве нет ни одного предприятия клана Живетьевых, но зато есть в Прохоровском. Там они отжали собственность небольшого рода артефакторов. Конкретно отжали: там на вывесках красуется герб Живетьевых.

– Предлагаешь туда наведаться?

– Для диверсий – прекрасное место: недалеко, находится в собственности Живетьевых, а не подмятых родов.

– На бывших собственников не подумают?

– Подозреваю, они под клятвой все. Со стороны Живетьевых было бы идиотизмом оставить их работать на своем предприятии без клятвы.

– Подумать надо.

– Я и не предлагаю прямо сейчас туда лезть. Просто место перспективное в плане расстояния, и вообще.

Олег фантазировал весь обед: очень уж ему хотелось причинить хоть минимальный вред Живетьевым. Но в мои планы это пока не вписывалось: я собирался устроить обвал блоков в Верейске – выяснить, у кого они еще могут стоять. А что касается ударов по Живетьевым, так первый должен быть нанесен в их главном логове. А уж потом расходиться, как круги на воде.

Пока мы обедали, я выстраивал план по сниманию блока с Огонькова. В идеале он не должен ничего заметить. Но разве маг, отрезанный от магии, может не заметить, когда она вернется? Это он в полной отключке должен быть. Значит, либо оглушение, либо целительский сон. В принципе ни то, ни то на здоровье не отражается, а оглушение у меня отработано лучше. С другой стороны, можно попрактиковаться в целительском сне, а если он не сработает, так у меня уже есть рабочий запасной вариант.

С Олегом мы договорились, что он будет ждать меня на стоянке Гильдии, а если я освобожусь раньше, то ему позвоню. Вариант пройтись по магазинам я не отвергал, хотя подозрение, что большие уровни будут искаться со сложностями, все крепло и крепло.

Олег меня высадил чуть раньше, там, где метка Огонькова была совсем близко. Определив, где находятся камеры и, соответственно, слепую для них зону, я ушел в Скрытность, а потом в Невидимость. Огоньков находился совсем рядом, оставалось только вскрыть дверь в его жилище – отмычки у меня были с собой. И я уже предвкушал, как опять буду с ними практиковаться.

Но увы, незадачливый целитель оказался не дома, а в баре. Причем сидел он там настолько давно, что ни Оглушение, ни Целительский сон не понадобились. В состоянии он был, прямо скажем, неадекватном, и приставал с жалобами к тому, кто соглашался его слушать. При этом он ни на миг не забывал, что он народный герой, и не проговаривался, что исцеления совершал кто-то другой. Возможно, в глубине души он уже уверовал сам в свою исключительность.

– Я же добра х-хотел, – говорил он своему собутыльнику, вцепившись ему в воротник. – Р-разве это с-справедливо?

– Где т-ты видел справедливость Витя? Ик. Нет ее, – убежденно вторил ему собеседник.

Они были увлечены друг другом и бутылкой, которая стояла между ними, поэтому я без опасений принялся изучать внутренний мир Огонькова. Несмотря на то что целителя знающий его врач характеризовал не с лучшей стороны, внутри у Огонькова все было в порядке, если не считать уродливого блока, запирающего магию.

– Если бы со мной была сила, я бы всех… – Огоньков окинул широким жестом весь бар. – Всех исцелил бы. В-веришь, нет?

– В-верю. – Собутыльник торжественно положил руку на плечо Огонькова. – Братан, тебе верю, как себе. Ты – человек, а не тварь дрожащая. Тебя не с-сломить никому.

– Н-никому, – торжественно подтвердил Огоньков и опрокинул стопку.

А я аккуратно поддел узел блокирующего блока и потянул на себя. Оказалось это проще простого, и вскоре целитель был опять при магии, а я – при недоумении, почему я так боялся это делать. В это время Огоньков доказывал своему «братану», что его не сломить и только отсутствие доступа к магии не позволяет ему развернуться и вылечить вообще всех в этом помещении.

– А в-вобще с-сложное это д-дело целит-т-тельство? – внезапно спросил собутыльник у Огонькова.

– С-спрашиваешь. Ик. Не каждому это дано. Будь при мне магия… – Огоньков встал и попытался принять горделивую позу, с чем у него возникли некоторые проблемы из-за отсутствия устойчивости. Одну руку он положил себе на грудь, а вторую направил на ближайшего мужичка, спокойно попивающего пиво из бокала и читающего новости на телефоне. – Мне бы ничего не с-стоило вот его полностью исцелить. П-просто так. Потому что могу, а у него печень не в порядке.

Это уже заработали сканирующие навыки, но Огоньков этого не понял и продолжал важно вещать:

– И сделал бы я это вот так.

Он отправил заклинание, похожее на Волну Исцеления в моем исполнении. Мужик от неожиданности уронил бокал на стол, по которому поползла лужа недопитого пива.

– Эй – сказал он, – вы чего?

– Н-не мешай, – махнул на него рукой Огоньков. – Я работаю, занимаюсь твоей печенью.

– Спасибо, но у меня нет денег на оплату услуг целителя.

– Б-бесплатно, – гордо сказал Огоньков. – Герой я или не герой?

– Герой, – немного неуверенно подтвердил мужичок, утративший свое пиво.

– М-могу я исцелять кого хочу?

– Можете.

– П-подходи по одному, – проорал Огоньков на пределе своих сил. – Ис-сцелять буду. И пусть н-никто не уйдет обиженным и б-больным.

Исцеляться у прилично нетрезвого целителя я бы не рискнул: мало ли что он вывернет не так – и получишь в результате совсем не то, на что нацелился. Но человеческая жажда халявы неистребима, поэтому к Огонькову выстроилась очередь страждущих, которым он сообщал диагноз после сканирования и приступал к исцелению. Опьянение вкупе с высокой нагрузкой сыграло свою роль и в процессе исцеления предпоследнего пациента Огоньков просто вырубился и упал бы, если бы его каким-то волшебным образом не подхватил не менее пьяный собутыльник, который уместил невменяемое тело на стул, а голову на стол, после чего заявил:

– Не м-мешайте. Г-герой спит. В-вос-станавливается.

Я завершил целительское воздействие на предпоследнего пациента и провел его же на последнего, чтобы довести дело до конца. Пусть деяние Огонькова будет масштабнее, чтобы он сам, проспавшись, удивился силе и эффекту своей магии.

Глава 27

Олега ждать не пришлось. Он сидел в машине и нетерпеливо постукивал по рулю. Обрадовался, когда я к нему подсел.

– Что-нибудь интересного нашел?

– О да, блок на магию. И уже снял.

– Чего? – вытаращился он на меня.

– Того самого, – кивнул я. – Изучил я следующий модуль целительства, но тебе не хотел говорить, пока не проверю. Просто на тебе тренироваться не хотелось. Да и вопрос встает, снимать ли все прямо сейчас.

– Снимать, однозначно, – обрадовался Олег и потер руки в предвкушении. – Держитесь, девочки, я иду со всем неизрасходованным либидо, накопленным за много лет.

Пришлось его немного остудить

– Проблема в том, что, если я сниму Пиявку, сирена в лице тети Аллы тут же вызовет Живетьеву, – пояснил я. – Вопрос, будут ли они ставить заново или уберут ненужную помеху радикально.

Олег задумчиво поскреб подбородок, перекосив рот на сторону.

– Одни проблемы от Алкиного сыночка, – недовольно сказал он. – Я не кровожаден, но вот относительно этих двух у меня временами возникают мысли тихонько их где-то прикопать. Изолировать бы их от нормальных людей… Так, ты же говорил, что с кого-то блок снял?

– С целителя, Огонькова. – Ему Живетьева лично недавно ставила.

– То есть она все равно явится. Мне сдается, что на меня она внимания не обратит, так что мне снимай, а себе и Вовке – погоди пока. Или нужно как-то обосновать, почему у тебя остались блоки, а у нас нет. Логично обосновать, чтобы подозрений не возникло. Или реально сделать так, чтобы Живетьевым было не до тебя. Или чтобы ты получил возможность ставить блоки.

Дядя фонтанировал идеями, но пока они мне казались не слишком осуществимыми. Особенно со ставить блоки: это мне нужно брать следующий уровень целительства. Качать все параллельно становилось все напряжней и напряжней. А еще, чем выше уровень, тем дольше он прокачивается, если это не делать совсем на пределе возможностей.

– Я хочу сегодня залезть в тот дом, где выход с Изнанки. Проверить, там ли Живетьева, возможно, послушать, что говорит. Внук ей должен доложить о случившемся

– Если совсем поздно, поди, спать будет? – предположил Олег. – Илья, опасно это.

– Находиться в постоянном неведении еще опаснее, – возразил я. – Поехали. Скоро оплаченное Вьюгиными время начнется.

Олегу моя идея не понравилась, и он пытался меня отговорить всю дорогу, причем не перестал это делать, даже когда мы вошли в Полигон. Только тем, что он меня отвлек, я могу объяснить, что не среагировал заранее на появление Шелагина и Грекова.

– О, – радостно сказал Греков, – на ловца и зверь бежит. Песцовы, у нас к вам дело, взаимовыгодное.

Я поздоровался и просканировал Шелагина. В результате последние сомнения отпали: он действительно оказался моим отцом. А еще на нем было два блока: противозачаточный и блок на либидо. Все, как предполагал Песец. Кроме того, прослеживались следы нескольких магических клятв.

«Не сняли противозачаточный, – заметил симбионт. – За столько лет он может напрочь лишить человека возможности иметь детей. Такие блоки надолго не ставят. Да и вообще никакие не ставят. Вредны они и для магии, и для здоровья».

«Можно подумать, те, кто ставили, беспокоились о здоровье Шелагина. Им нужно было, чтобы он внешне выглядел нормально, а на остальное пофиг».

– Илья, что ты молчишь? – спросил Шелагин. – Согласен обменять секрет на возможность бесплатного вечного посещения Полигона родом Песцовых дважды в неделю?

– С одним условием, – ответил я. – От вас он может быть передан только тем, в ком течет кровь Шелагиных.

Олег хмыкнул, оценив изящество формулировки. Греков же явно разозлился, решив, что таким образом я хочу его отстранить от секрета Полигона. Его я тоже просканировал, но на нем из постороннего была только одна клятва.

– Приемлемо, – согласился Шелагин. – Правда, тогда мне придется тренироваться в одиночку.

– Алексей Дмитриевич наверняка под клятвой верности вашему роду? – предположил я, больше для себя желая уточнить этот вопрос.

– Разумеется. Главы таких служб приносят личную клятву княжеской семье.

– Тогда он войдет в число допущенных, при условии, что никому не передаст, потому что это пойдет во вред вашему роду.

«Твоему уж тогда, – проворчал Песец. – Потому что выходит, что у Шелагиных других наследников нет».

«Нужно на младшего княжича глянуть», – не согласился я.

«А то ты не понимаешь, почему ждут его совершеннолетия…»

«Возможно, у него кругов Силы маловато?»

«Ну-ну…»

Морда Песца стала такой хитрой, как будто от результата действительно что-то зависело. Любые подозрения должны подтверждаться чем-то, иначе им из статуса подозрений никогда не выйти. Вероятность ошибки никто не отменял.

Шелагин решил, что ему одной клятвой больше, одной меньше – уже без разницы и дал такую клятву с оговоренным условием привлечения для тренировки под клятву одного человека, не имеющего шелагинской крови. После чего мне вручили официальную бумагу с обязательством предоставлять возможность бесплатного использования всех Полигонов шелагинского княжества дважды в неделю.

– У нас единая сеть, так что не получится взять два часа здесь, а потом поехать к другому полигону и взять два часа там, – ехидно сказал Греков.

– Времени у меня нет, Алексей Дмитриевич, разъезжать по разным Полигонам, – отрезал я. – А сейчас вы пытаетесь отгрызть кусок от нашего законного времени пребывания в одном из залов.

– Так пойдемте же! – радостно сказал Греков.

Временами он косился на Олега, не понимая, почему тот так спокойно отнесся к обмену тайны рода на возможность бесплатно тренироваться. А я отметил, что мне не предложили покопаться в сокровищнице с вещами Древних – один из вариантов, сгенерированных Грековым в том разговоре с Шелагиным. Ну да ладно, для меня сейчас намного важнее именно тренировки, а модули я и сам могу рано или поздно найти. Не факт, что у Шелагиных вообще что-то найдется из нужного мне.

Когда мы активировали систему защиты в отведенном зале, Шелагин сказал:

– Это не все, о чем мы хотели поговорить. Мы проверили все фамилии, которые ты называл. Почти все эти княжества перешли под руку императора.

– Я вас просил ни с кем не делиться, – напомнил я.

– Нет уж, Илья, – влез Греков. – Это тебе не шуточки. Ты поднял слишком серьезные вопросы. Что значит – наше княжество следующее? И какие у тебя есть недостающие части паззла, как ты сказал Александру Павловичу?

– Кому вы еще сказали? – повернулся я к Шелагину, игнорируя Грекова.

– О нашем с тобой разговоре знает только Алексей Дмитриевич, как лицо ответственное, – ответил Шелагин.

Как бы то ни было, похоже, пришло время сдать им часть информации. Хотя бы по Живетьевым, потому что если Шелагин с Грековым вляпаются, то потащат на тот свет и нас с дядей.

– А должен был не знать никто, – заметил я. – Сначала – Алексей Дмитриевич, как лицо ответственное, потом – Павел Тимофеевич, как лицо заинтересованное, потом – Маргарита Григорьевна, супруга заинтересованного лица, потом – Эрнест Арсеньевич, как любовник супруги заинтересованного лица…

– Стоп! – выставил вперед руку Греков. – Откуда ты знаешь про княгиню и целителя?

– Это что, правда? – удивился Шелагин.

– У меня на уровне подозрений, но этот сопляк говорит так, как будто точно знает.

– Потому что я слышал его разговор с Живетьевой. Спит он с княгиней не из большой любви, а по бабушкиному расчету.

– Что за расчет?

– Мне они забыли сообщить. Но Живетьев говорил, что княгиня его достала, а бабушка требовала потерпеть, если он хочет заполучить княжество себе.

Шелагин с Грековым переглянулись.

– В каком смысле заполучить княжество себе?

– В прямом. Вообще, Живетьева мыслит более глобально, княжество ей нужно как стартовая точка для захвата Империи. Удобная стартовая точка в центре страны и с незарегистрированным Проколом.

– Ты и про это знаешь?

– Важно, что про это знает Живетьевы. Остальные княжества в том списке, что я вас давал, Александр Павлович, уже принадлежат или будут принадлежать императору, Живетьевы за это получали свою косточку в виде собственности одного-двух жирных родов, которые включались в их состав тем или иным способом. Но она подумала и решила, что раз уж всю работу делает их клан, то и власть должна принадлежать им.

Шелагин с Грековым опять переглянулись.

– Так, – сказал Греков. – И каким образом ты все это выяснил? Сомневаюсь, что Живетьевы это обсуждают, не принимая мер предосторожности. Нам вот ни разу не удалось узнать, о чем они болтают наедине. Хотелось бы более серьезные доказательства, чем твои слова. Извини, но для меня они ничего не стоят.

Это было ожидаемо, но мне было чем ответить.

– Александр Павлович, а вы знаете, что на вас два целительских блока?

– Два чего? – вытаращился на меня Греков.

– Только не надо мне говорить, что вы это считаете сказками, Алексей Дмитриевич. Человек на вашей должности должен знать о блоках.

– Я знаю, что такое целительские блоки, – раздраженно сказал он. – Но с чего ты взял, что на Александре Павловиче они есть?

– Вы еще скажите, что Живетьев его неоднократно проверял и ничего не нашел, – ехидно сказал Олег. – Знаете, когда мы были у Зимина, он подтвердил наличие блоков на моем племяннике и мне только потому, что мы о них знали. Официально это, типа, сказки.

– Ваш племянник не ответил, с чего он взял, что на Александре Павловиче блоки, – напомнил Греков.

– Я их вижу. Один противозачаточный. Второй – на либидо. Так же как вижу, что на вас только одна клятва. Если бы их было больше, я бы не стал с вами откровенничать. Я бы вообще с вами не откровенничал. Ни с одним. – Я невольно бросил презрительный взгляд на Грекова. – Но мне одному с Живетьевыми не справиться, даже со всеми моими умениями. А они уже рассматривали вариант убрать Александра Павловича, он им мешает. Живетьева сказала терпеть до совершеннолетия младшего княжича, который не должен принимать реликвию при свидетелях. Так что что князю, что старшему княжичу отмерено жизни только до совершеннолетия младшего.

– Почему мы должны верить той ерунде, что ты несешь? – зло спросил Греков. – Заговор целителей – что может быть идиотичнее?

– Погоди, – остановил его Шелагин. – Илья, ты говорил, что видишь блоки. А снимать ты их можешь?

– Ты ему веришь? – не дал мне рта раскрыть Греков. – Только вдумайся, что он выдал: у тебя два блока, один противозачаточный, один – на либидо. Зачем два, они дублируют друг друга.

– Не совсем дублируют, – заметил уже зло я. – Первым был поставлен противозачаточный, но он пробился, как иногда бывает, если оба партнера – сильные маги, и тогда Живетьевы решили не рисковать и ставить блок на либидо, а первый просто не убрали.

– Чушь-то не неси, – презрительно бросил Греков. – Я лично Зимина возил к тебе новорожденному, он сказал, что шелагинской крови в тебе не капли.

– На мне стоит блок-пиявка, перекачивающий силу с моих четырнадцати кругов до семи Владика, – прорычал я ему в лицо, – блок на либидо и заклинание, маскирующее родство. Не факт, что Зимин последнего не видел. Каким бы независимым он ни считался, но его точно прижали блоком кого-то близкого.

Шелагин молчал, но взгляд его мне не нравился. Он мне не верил, но я ему в сыновья набиваться не собирался.

– Ходят такие слухи, – недоверчиво, но чуть спокойнее признал Греков. – То есть ты хочешь сказать, что тоже видишь блоки, но не можешь снять?

– Я могу снять, но тогда меня с какой-то вероятностью убьют.

– Ну да, Зимин не мог, а ты можешь, – с насмешкой сказал он.

– Вы в курсе, что Огонькову Живетьева поставила блок на магию?

– Есть такое, – признал Греков.

– Блока у него больше нет.

– Проверим.

– Проверяйте. И не болтайте, потому что это смертельно опасно не только для нас с дядей, но и для вашего начальника. И давайте наконец приступим к выполнению договора с моей стороны. Только конкретно вы, Алексей Дмитриевич, сейчас отвернетесь.

– Ну-ну, – скептически сказал он, но действительно отвернулся.

А я показал Шелагину, как вызывается панель управления и как на ней выбирается нужный режим, который зависит и от количества бойцов, и от необходимой сложности тренировки.

– В ожоговом отделении ты был? – неожиданно спросил Шелагин.

Врать не было ни смысла, ни необходимости.

– Я, и мазь там от меня.

– Зачем?

– Мне не жалко, у меня ее много получилось при прокачке алхимии.

– Нет. Зачем было так рисковать с ожоговым отделением?

– Это не ваше дело.

– Да нет, по всему получается, что мое.

– Ваше оно было восемнадцать лет назад, – резко ответил я. – А теперь мои дела вас не касаются, за исключение точки пересечения с Живетьевыми. После этого наши дороги разойдутся навсегда. На место вашего сына я не претендую, понятно?

После чего я сразу активировал режим тренировки, и Греков испуганно охнул, когда на нас поперла толпа изнаночных тварей. К его чести, испугался он не за себя, а за Шелагина и чуть ли не попытался его прикрыть, но вскоре понял, что это всего лишь режим тренировки, которая показалась ему довольно увлекательной, и единственное, о чем он пожалел в конце – что с этих тварей ничего нельзя получить, поскольку после смерти они исчезают.

– Давай в пятницу в это же время опять проведем совместную тренировку? – предложил Шелагин, когда мы выжали из тренировки все. Последний раз настройку проводил он лично, чтобы убедиться, что все запомнил.

– Нам бы поменьше пересекаться, – ответил я. – Потому что Живетьевы могут решить, что кто-то из нас лишний. Или вы хотите снять блоки?

– Это тоже.

Я повернулся и двумя короткими заклинаниями уничтожил связующие узлы. Блоки распались, но если после блока на либидо ничего не осталось, то противозачаточный блок оставил на ауре противное серое пятно, которое я не знал, как убрать.

– Чего хмуришься? – спросил Шелагин.

– У вас проблема, которую я не решу. Во всяком случае на нынешнем уровне. Блоки я снял, проверяйте. И да, если Живетьев спросит, после чего это началось, ответьте, что перехватили по кружечке пива в баре…

Я озвучил название заведения, в котором геройствовал Огоньков, и даже припомнил, чем он там напивался. Пусть целители изучают волшебные свойства местных алкогольных напитков, глядишь – и доизучаются до чего-то полезного. Или хотя бы сопьются в процессе экспериментов. Меня устроили бы оба варианта.

– Точно! – обрадовался Олег, – мне тоже нужно после тренировки там расслабиться. Назад машину ты поведешь. И Вовку туда же затащим. Идеальное прикрытие.

– Хорошо, – согласился Шелагин. – И все же в пятницу я предлагаю встретиться и обменяться информацией. Примерно в это же время, плюс-минус.

Держался он отстраненно, как будто для себя так и не решил, как относиться не только к принесенным мной новостям, но и ко мне самому.