Текст книги ""Фантастика 2025-114". Компиляция. Книги 1-32 (СИ)"

Автор книги: Владимир Поселягин

Соавторы: Андрей Сантана,Мария Лунёва,Инди Видум,Иван Шаман,Павел Ларин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 260 (всего у книги 337 страниц)

– Думаете, Живетьев должен был сказать: простите, этот мальчонка мой? – ехидно спросил я. – Покажите другому. Моих знаний в целительстве достаточно, чтобы определить, что мы с ним не родня.

– Не верю, я всегда считал его братом. Он хороший парень.

– Хороший? – я рассмеялся. – Хорошо притворяющийся – будет точнее. Я… – говорить о том, что я ставлю метки и по ним понимаю, что чувствуют люди, я все-таки не рискнул. – Я иногда чувствую чужие эмоции. Николай фонтанирует злобой. Идея убить меня на Изнанке принадлежала именно ему. Он настоял, чтобы князь выполнил мое желание побывать на Изнанке. Кстати, до слизня меня действительно довели. Только группа была на поводке от Живетьева, а зачистить их приказал Трефилов.

– С чего ты это взял?

– Прозвучавшее на записи имя вас не убедило?

Кажется, я зря рисковал.

– Нет, про Живетьева, пожалуй, верю, но не про Трефилова. Он под клятвой.

– На нем нет следов клятв. Он сейчас действует абсолютно добровольно, разве что Живетьев на него тоже набросил Поводок – их я не вижу. В планах заговорщиков устранить всех Шелагиных по крови сразу после совершеннолетия Николая. Или раньше, если Арина Ивановна сделает новую реликвию. Старую-то, почти доделанную, у нее внезапно украли. – Он молчал, поэтому я продолжил: – Александр Павлович, из-за того, что вы мой отец, под ударом оказалось слишком много близких мне людей, поэтому вы обязаны разобраться с тем дерьмом, что у вас под боком. Я могу помочь алхимией. Например, разговорить Трефилова, чтобы понять, кто вам уже не верен и почему главное лицо по безопасности княжества не под личной клятвой князю и играет за команду противника.

Глава 14

С Шелагиным мы договорились, что он привезет к нам домой для разговора князя, никому ничего не говоря. Не уверен я, что Трефилов не подслушивает тех, кого должен защищать, а поэтому все разговоры вне нашего дома опасны. Выходить оттуда открыто пока я не планировал – о том, что я выжил, никто не должен узнать раньше времени. А, может, и вообще не узнать: я не исключал, что Шелагины не захотят вытаскивать грязное белье на всеобщее обозрение и согласятся с тем, чтобы княжество наследовал «хороший парень Коля», реликвию для которого Живетьевы подправят к общему счастью. И тогда нам с Олегом нужно будет исчезнуть. Именно поэтому я не хотел открывать все козыри Шелагиным: я не чувствовал в них ни родни, ни поддержки. Проблема в том, что исчезновение лишь отсрочило решение вопроса: меня рано или поздно обнаружат и опять попытаются убить. И скорее рано, потому что доступные мне способы заработка были очень уж демаскирующими, а все наработанные связи останутся тут, в этом княжестве.

– А сейчас-то ты как? – спохватился княжич.

– Своим способом доберусь, не переживайте. Только дверь мне откройте, а сами… Ну, к примеру, сходите поужинать. И да, сообщите князю о моей пропаже. Мол, мой дядя Олег звонил, переживал.

Я дернулся к выходу, собираясь уйти в невидимость.

– Стой, – спохватился Шелагин. – Твой дядя должен мне позвонить, сообщить о твоем исчезновении. Именно сам позвонить. Подозреваю, что мой телефон прослушивают.

Тут я сообразил, что до сих пор не знаю ни его номера телефона, ни Грекова, поскольку они посчитали это излишним.

«Бумагу и ручку приготовь», – попросил я Олега.

«Есть.»

– Диктуйте номер телефона.

– Так запомнишь? – удивился Шелагин.

– Олег записывает. Сейчас перезвонит, сообщит о моей пропаже. Заодно скажите ему, чтобы не выходил никуда из дома до вашего прихода.

Шелагин недоверчиво продиктовал. Я продублировал Олегу. Потом попросил его позвонить и сообщить княжичу о моем исчезновении. И о том, что я оставил запись на случай своей смерти. Олег позвонил тут же. Поскольку Шелагин держал телефон не вплотную к уху, слышал я разговор с обеих сторон.

– Александр Павлович, племянник пропал, – встревоженно сказал Олег.

– Как пропал?

– Его дополнительно премировали выходом на Изнанку. Коротким, в пределах часа. Но прошло куда больше времени, а телефон Ильи не отвечает. Он подозревал, что с ним может что-то случиться, и оставил запись. Ее я могу показать только вам или вашему отцу. Обвинения там серьезные.

Сыграл Олег прекрасно: если кто-то подслушивал, то должен был увериться: существует компромат на преступников.

– Разберусь.

– Разобрались уже с сестрой. Соню убили по приказу княгини. Теперь Илью. А потом и меня приберут.

– Пока ничего не прояснится, из дома не выходите, это приказ.

Я сообразил, что этим звонком ставлю дядю под удар и торопливо ему передал:

«Олег. Не выходи ни под каким предлогом. На звонки отвечаешь только мои и Шелагина.»

Сообщение получилось слишком длинное, и голову прострелило резкой болью, как будто спицей проткнули ото лба до затылка. Олег наверняка тоже получил свою порцию неприятных ощущений, потому что ответил не сразу и коротко:

«Понял.»

После окончания разговора я сказал:

– Все, звоните князю, про запись не забудьте – поднимайте волну, а я пошел.

Защиту от прослушки я снял, а сам ушел в невидимость, в которой и прошел через дверь телепортацией. Это, конечно, было лишней тратой энергии, но вряд ли будет выглядеть достоверно, если княжич, получивший известие о пропаже единственного сына, спокойно пойдет ужинать. Но трату энергии нужно было снижать. Не то чтобы у меня ее оставалось мало, но чисто физически последние часы я работал на пределе и нуждался в отдыхе. Поэтому, выйдя из гостиницы, невидимость я заменил иллюзией и взял такси, которое как раз удачно подвезло клиента к комплексу у Прокола. Налички доехать до поворота к Живетьевым у меня хватало. На самом повороте я, разумеется, не вышел, проехал чуть дальше, до придорожного кафе, обмолвившись, что у меня там встреча.

Таксист меня высадил и сразу уехал, а я опять ушел в невидимость и побежал. Понимание того, что еще немного – и я дома, придало второе дыхание. По дороге размышлял, что издержки моего воспитания когда от меня неукоснительно требовали только подчиняться, сыграли со мной злую шутку: я не хотел брать на себя никакие обязательства, предпочитая, чтобы решения принимали другие. Но увы, сейчас это было роскошью: решения я должен был принимать сам, причем не только за себя, но и за своих близких.

Со времени моего прошлого посещения в защите Живетьевых почти ничего не изменилось. Не считать же серьезными изменениями оплавившиеся украшения на воротах? Наверное, император так торопился забрать свою реликвию, что любую задержку на пути воспринимал болезненно. А защитные заклинания остались те же, как и собаки, которые, бегая по участку, старательно огибали зону ворот. Меня они под моим ворохом заклинаний не учуяли, забеспокоились, только когда я открыл Прокол. Я их долго волновать не стал, прошел на Изнанку и закрыл за собой портал.

На Изнанке уже пришли сумерки, а с ними – повышенная активность тварей. До меня никто не успел добраться, потому что транспорт я достал и активировал за считаные секунды, тут же в него забрался, включил все защитные системы и рванул до родного дома. По дороге рассматривал карту в поисках значков, обозначавших базы, но на этом уровне таких не было. Домики же по типу того, что мы обнаружили, наверняка были еще, но даже имеющийся не был отмечен – не представлял стратегической ценности.

У Прокола на нашу сторону я тоже не мешкал, потому что темнота наплывала прямо-таки семимильными шагами. Даже контейнер с транспортом в пространственный карман не убрал, чтобы время не тратить, так с ним в руках и шагнул в коптильню, где сразу же налетел на нервно расхаживающего взад-вперед Олега.

– Илья! – радостно заорал он и бросился обниматься с такой прытью, что я еле успел закрыть прокол. – Ну наконец-то! Я уже весь извелся. И голова дико болит.

Голова дико болела и у меня, но от нашлепок можно было уже избавляться. Что мы и сделали, но у контейнера со средствами связи, потому что такую мелкую штуку потерять очень легко, а вот найти ее потом – практически невозможно.

– Телефон я выключил, потому что мне начали названивать со странных номеров. Завтра включу, поближе к обеду – вряд ли Шелагин появится раньше. Он же в Дальграде?

– Там.

– Как ты на него наткнулся?

По дороге Олег забрасывал меня вопросами, но я героически молчал, решив совместить рассказ с ужином. Есть хотелось зверски, а еще – принять душ и завалиться спать.

– Да ничего особо интересного не было, – сказал я, когда уже сидел с полной тарелкой на кухне. – Одни убили мой фантом, другие убили тех, кто должен был убить меня. Запись у меня есть на кристалле. Потом я нудно собирал ингредиенты, нашел древнюю базу, но проникнуть не смог – открывающий механизм нужно было заряжать энергией, а это время. В противостояния с тварями не ввязывался, действовал очень осторожно. Уже на этой стороне обнаружил рядом Шелагина, решил поставить его в известность о происходящем.

Кстати, судя по метке княжича, сейчас он летел в Верейск, так что наша беседа завтра состоится. Но к ней нужно подготовиться, отдохнуть и выспаться. Пересказывать сейчас события дня не было ни сил, ни желания.

– Олег, у меня к тебе будет просьба. Я выдам кристалл, с него нужно будет скопировать куски с кадрами обеих групп, причем во втором случае должно быть непонятно, что запись идет из машины.

– Как я это сделаю? – опешил Олег. – С проигрывателя Древних на наш носитель?

– Запусти проигрывание на фоне белой стены и поставь напротив камеру на штативе, – предложил я. – Заодно посмотришь все, что видел я. Может, я что важное упустил. Да, если что, кинжал Живетьева у меня.

– Думаешь, это станет уликой? – засомневался Олег.

– Думаю, он пойдет в переплавку вместе с остальным изнаночным металлом. На записи о нем зайдет разговор, поэтому я поясняю этот момент сразу. – Я зевнул, не в силах больше сдерживаться. – Прости. Дико устал за сегодня. Нагрузка для меня чрезмерная вышла.

– Действительно. Проще посмотреть, чем мучить тебя расспросами, – согласился Олег. – Иди спать. Я все сделаю.

– Учти, там много рутины. Прокручивай на быстрой перемотке, если ничего не будет происходить. Главное – запись с преступлениями обеих групп.

Я опять зевнул и понял, что, если не пойду к себе прямо сейчас, усну вот тут, за столом, мордой в опустевшей тарелке. Но до того как добраться до кровати, я все же добрел до душа, где стянул с себя всю амуницию. Надо же, я даже не чувствовал, что на мне столько всего наверчено, настолько оно все оказалось удобным и невесомым. Все же экипировка Древних – вещь.

С этой мыслью я и бухнулся в сон, который выдался крепким и без единого сновидения – наверное, все впечатления я получил днем, на ночь организм ничего не оставил. Если кто-то и пытался проникнуть к нам (а я был уверен, что пытался), то даже Строительный Туман не прошел, поэтому сигнализация ни разу не сработала.

Утром я встал в прекрасном настроении, на столе обнаружил записку от Олега, придавленную флешкой. Просмотрев видео, я убедился, что Олег сделал все как надо: не было лишнего, зато обе группы получились очень четко. К сожалению, разговоры второй группы слышны не были, лишь на максимальной громкости пробивались отдельные звуки, сложить из которых нужную фамилию не представлялось возможным.

Сделав разминку и позавтракав, я решил разобрать добычу. В первую очередь – шкуры камнеплюев, потому что они занимали непозволительно много места. Зелья для их обработки пришлось варить целую бадью. А уж когда я принялся счищать со шкур лишнее – все на свете проклял, потому что все отделялось с таким же трудом, с каким эти шкуры резались. Но на полдороге я не бросил и даже успел закончить с этим грязным делом до того, как встал Олег. Причем все сделал строго по технологии. Шкуры отчистил, тщательно распределил зелье и еще полил им каждый слой дополнительно, когда укладывал. Для обработки требовалось не меньше суток, а лучше – двое-трое. Раньше я точно туда не полезу, не до этого будет.

До остального я добраться не успел, потому что Олег появился как раз тогда, когда я размышлял: заняться слизнем или клювоголовой змеей.

– Ну ты и устроил, Илья, – восхищенно сказал он. – Я ни один фильм с таким интересом не смотрел, как твои приключения. Жаль, что в бункер попасть не удалось. Там могут быть рабочие артефакты, а они нам сейчас не лишние. А может и сам бункер не лишний… Но вообще хорошо, что нет возможности прямой трансляции – я бы с ума сошел, если бы не знал, что все уже в прошлом. Ты сильно рисковал.

– Больше так рисковать не буду. Если Шелагины не поверят – плюну и куда-нибудь смотаемся. У нас налички столько, что очередной дом на аномалии купить сможем.

Олег посмурнел, строить жизнь с нуля ему не казалось таким уж привлекательным вариантом, потому что придется забыть о профессиональных достижениях: они нас демаскировали бы очень сильно. И о некоторых моих способах заработка тоже пришлось бы забыть, потому что аналогов ряда зелий в современной алхимии просто не было.

– Это на самый крайний случай, – успокоил я дядю. – В интересах Шелагиных нас прикрыть.

– Это если они успеют. Я так понял, заговорщики могут отправить их в расход при необходимости.

– Есть такое. – Переживать можно было долго и бессмысленно, поэтому я предложил: – А не опробовать ли нам новый рецепт?

– Опробовать, – легко переключился на новую тему Олег. – Какой?

– Из слизня.

Отрезав шмат от куска ноги, я отправился на кухню, где сначала отварил, а потом обжарил со специями мелко нарубленное мясо. Результат пробовали мы с гарнирами разных типов, и оба признали, что лучше всего подходит обычное картофельное пюре. Когда Олег уже наслаждался очередной чашечкой кофе, позвонил Шелагин и сообщил, что стоит перед нашим домом.

Отправился открывать Олег, я старался не светиться, на случай наблюдателей с той стороны, а еще прикрыл дядю дополнительными защитными заклинаниями, хотя артефакты он не забыл надеть. Предосторожности не понадобились: на Олега никто не попытался напасть, и он благополучно провел на нашу территорию Шелагина. Одного: только старшего княжича.

– Мы договаривались, что вы придете с князем, Александр Павлович, – напомнил я. – Его я не вижу.

– Вы новости совсем не читаете? – ответил он вопросом. – Отцу не до визитов. Ночью умерла княгиня. По официальной версии – у нее остановилось во сне сердце. По неофициальной – она покончила жизнь самоубийством. Оставила записку, в которой взяла на себя вину за покушение на тебя.

Я скептически хмыкнул. Княгиня была не из тех, кого мучают угрызения совести. Моя смерть ее привела бы только в хорошее настроение, но никак не вынудила бы свести счеты с жизнью, а значит, ей помогли. И я даже знаю кто.

– Я вас предупреждал, что Живетьев планирует ее убить, – напомнил я. – Могли бы присмотреть. Женщину, убившую мою мать, мне не жалко, но она много знала. Хотя бы о том, кто отец ее сына.

– Признаться, Илья, я сильно сомневаюсь, что рассказанное тобой вчера, – правда.

– Александр Павлович, то, что я вам говорил раньше, свое подтверждение получило?

– Да, но… Коля… Он рос на моих глазах, и я не могу поверить, что он способен на то, что ты говорил.

– Потому что вы не слышали его разговор ни с Ариной Ивановной, ни с родным отцом. Я сейчас про Живетьева, про родство с которым Николай знает. И эта компания ждет его совершеннолетия, чтобы убрать вас всех. Не верите – не надо. Мы с Олегом уже подумываем над тем, куда уехать. Я даже воскресать не буду. Так и останусь для всех покойником.

– Зачем же так, – поморщился Шелагин. – Дело в том, что Коля ни разу не давал повода заподозрить себя в чем-то недостойном.

– Он очень хорошо притворяется. Вам нужны твердые доказательства? У меня есть подходящая алхимия, можно будет допросить всех под запись: и Трефилова, и Живетьева, и Колю. И тогда вы будете точно знать, что они думают и о вас, и о вашем отце.

– Было бы идеально, – он криво улыбнулся. – Признаться, последний месяц для меня все с ног на голову поставил. Нет, я рад, что у меня есть сын. Но выходит, что я виноват и перед тобой, и перед Соней… И главное – этого уже не исправить. Вообще ничего не исправить.

– Можно не дать себя убить и отомстить, – предложил Олег. – Знаете, Александр Павлович, на меня эта информация обрушивалась постепенно, а до некоторых фактов я вообще докопался сам, и тем не менее для меня все это тоже было шоком. Из моей жизни просто так, в своих шкурных интересах, вычеркнули очень многое, а из Ильи – вообще донора сделали для бесталанного Владика. Тьфу. Ладно. Кофе будете?

– Я сегодня даже не завтракал, – признался Шелагин. – Да и к вам вырваться смог ненадолго.

– Покормим, – уверенно сказал Олег. – Но по-простому, на кухне.

Если бы не он, я бы и не подумал делиться едой с княжичем. Но поскольку Шелагин пока наш союзник, придется его не только накормить, но и артефакты выделить, чтобы не пришибли раньше времени, потому что Живетьевым достаточно одного Шелагина для следования собственным планам.

– Покормим, – согласился я. – И кино покажем. И вообще, согласовать действия нужно. Честно говоря, я рассчитывал на князя, но придется действовать без него. И вообще непонятно, на кого можно опираться, если Трефилов прислуживает Живетьевым.

– Это пока еще не доказано, – Шелагин вздохнул. – Но весьма вероятно. Греков тоже так думает.

– Я уже никому не верю, – сказал Олег. – Давайте мы и Грекова проверим зельем Ильи, а? Тогда точно будем знать, на нашей он стороне или хорошо притворяется.

– Вечером приведу, – согласился Шелагин.

Видео он посмотрел. И если первую часть он уже видел в Дальграде, то вторая его привела в еще более пасмурное настроение.

– Да, – спохватился я, когда он уже собрался уходить. – Что про видео, которое приезжали смотреть, будете говорить?

– Скажу, что пафосный подростковый бред. Что никто не любит и все хотят убить. Просмотрел и стер. Нам же нужно заговорщиков успокоить? Вот мы и приедем вечером с Грековым на обыск, чтобы ничего ненужного не осталось. А то еще выложит ненароком любящий дядюшка что-нибудь в сеть – проблем не оберешься. Пойдет такой вариант?

– Прекрасный вариант, Александр Павлович, – согласился Олег. – При необходимости я его кому угодно подтвержу.

Глава 15

После ухода Шелагина я все же решил продолжить заняться мясом: у нас как раз вяленая клювоголовая змея почти закончилась, поэтому я снял шкуру с пары тушек и напластал в огромный таз, в котором перемешал со специями и оставил настаиваться. А вот что касается ноги слизня, у меня был интересный не опробованный рецепт, на копчение, в нем обработка специями требовалась совсем недолгая – можно поставить коптильню на отложенный старт, мясо как раз дойдет до нужного состояния, когда программа заработает.

До приезда Шелагина с Грековым – если они вообще сегодня появятся – времени было много, поэтому я поставил на обработку кожу клювоголовой змеи и слизня, а сам отправился заниматься алхимией: теперь у меня были все ингредиенты для приготовления любого зелья из списка третьего уровня. И если подводное дыхание меня интересовало мало (хотя его тоже стоило бы сделать на всякий случай), то ряд зелий мне были не просто нужны, а очень: чистая память, блокиратор магии, парализующий порошок, личина – все это я мог сделать. Еще из потенциально полезных было зелье горения, сжигающее все, на что попала хотя бы капля, и зелье концентрации, позволяющее запоминать гигантские объемы информации.

Что-то из необходимых зелий мне досталось с военным сейфом, но я предпочитал использовать сделанные лично мной – для них я мог дать гарантию, что не нарушен ни один из процессов. А в зелья, которые достались мне от Древних… Никто не мог опровергнуть предположение, что в то время были свои Шмаковы, которые получали контракты не за качество, а за взятки. Время идет, но люди мало меняются, к сожалению.

Зелье Чистой Памяти готовилось долго, под него я сделал только заготовку и перешел к другим, не столь затратным по времени.

«Поэтому я и говорю, что ты не умеешь отдыхать», – вздохнул Песец.

«Не время для отдыха.»

«С таким подходом его у тебя никогда не будет: постоянно будешь находить что-то недоделанное. После зелий у тебя что в планах?»

«Немного кожевничества – я Прохоровой сумку обещал. И артефакторика.»

«Вот поэтому я и настаивал на изучении гитары, – опять вздохнул Песец. – И сейчас настаиваю. Потому что мозги у тебя в постоянном напряжении, а нужно что-то успокаивающее.»

«Медитация?» – предложил я компромисс.

«Прекрасная идея, если медитация идет под сидр и музыку.»

«Ты же понимаешь, что сейчас не время расслабляться?»

«Что значит не время? – удивился Песец. – У мага всегда должно находиться время для расслабления. Чтобы оглядеться по сторонам, подумать, не упустил ли он чего важного, да и вообще… Магия требует к себе уважительного отношения, а сидр можно уже пробовать.»

«Ты же понимаешь, что я не твой создатель и сидр мне может не понравиться?»

«Как это может не понравиться? – возмутился Песец. – Если не понравится – значит, где-то была совершена фатальная ошибка. И о чем это говорит?»

Вопрос был риторическим, но Песец ждал от меня ответа, поэтому пришлось спросить:

«О чем?»

«О том, что надо остановиться и подумать.»

«Хорошо, возьму сегодня третий уровень магии Огня, чтобы стихийную магию закрыть, а потом остановлюсь и подумаю.»

«В правильную сторону? – с надеждой уточнил Песец. – Учти, маг в первую очередь должен думать, а не делать. Иначе толку от него не будет. То есть будет, но получится простой маг-исполнитель, не способный на творчество.»

«Слушай, у меня ситуация сейчас – враги в спину дышат. Начну расслабляться – что-нибудь в спину воткнут.»

«А раньше ты расслаблялся? – вкрадчиво поинтересовался Песец. – Мне кажется, твоя жизнь всегда была подчинена строгому распорядку. Другие в твоем возрасте с друзьями проводят много времени и от девушек не шарахаются.»

«Я не шарахался, у меня блок был.»

«Но сейчас-то нет, а ты просишь разрешения встречаться с девушкой у ее отца. Это нормально?»

«Я слово давал, что не буду впутывать Дашку.»

«Сдается мне, не так уж она тебе нужна. Была бы нужна – не дал бы такого слова или нашел бы, как его обойти. И уж тем более сейчас, когда ее отец разорвал договор с вами сам.»

Я разозлился и перестал отвечать на подначки Песца. Не думаю, что от того, что я примусь производить в промышленных объемах сидр и глушить его, опасность, которая нависла бы над Дашкой, будь я рядом, стала бы меньше. А вообще, разгребусь немного с живетьевским дерьмом, использую модули с тортами и игрой на гитаре и пойду в гости, наплевав на мнение Зырянова. В конце концов, ему об этом совершенно необязательно знать.

«Прекрасный план», – согласился Песец, для которого я опять слишком громко думал. И даже про сидр в этот раз не напомнил, хотя я уже подсознательно ожидал заявления, что сидр в ухаживании за девушкой даст сто очков вперед любому торту. Наверное вспомнил, что сидра у нас не так много, чтобы с его помощью завоевывать девушек.

Но рабочее настроение хвостатый паразит сбил, поэтому кожевничеством я не занялся, а пошел в беседку у бассейна, где как раз сидел дядя. Вот уж кто умел отдыхать на всю катушку: даже работу старался выполнять в максимально комфортных условиях.

– Еще что-то случилось? – напрягся он при моем появлении.

– Да нет. Песец сказал, что я не умею отдыхать.

– Научим, – обрадовался дядя. – Я, кстати, тебе давно говорю, что ты себя загонишь.

Он потянулся, нежась под лучами осеннего солнышка, которому климатический артефакт придал дополнительное тепло и которое сейчас было как раз комфортным для отдыха.

– Я ж не без причины загоняюсь. Мне и без того кажется, что я постоянно не успеваю.

«Вот умрешь – и даже нечего будет вспомнить, – проворчал Песец. – Только то, как бежал за недостижимым идеалом. Ты уже сейчас сильней всех в окружении, можно притормозить.»

Я прикинул, что вытрезвляющее зелье у меня есть, и предложил Олегу спокойно посидеть, шашлычок пожарить, благо замаринованного мяса у нас хватало. Делали мы с запасом и даже не успели поставить последнюю порцию, когда пришли Шелагин с Грековым.

– О как, – удивился Греков, увидев меня. – Смотрю, живее всех живых Илья Песцов. Правильную фамилию выбрали: песец – зверь хитрый и умный. – Повернувшись к Шелагину, он спросил: – Саш, я правильно понимаю, что обыск отменяется?

– Кто бы вас пустил в дом? – усмехнулся Олег. – Присоединяетесь к трапезе. Сейчас я еще за хлебом схожу, а то заканчивается.

– И зелени захвати, – спохватился я. – Лук вон почти подъели.

– А неплохо вы тут устроились, – продолжил Греков. – Дом же не иллюзия?

– Нет.

– А туманом зачем закрываете?

– Чтобы не отвечать на глупые вопросы.

– Почему же глупые… – Греков обвел цепким взглядом и сам дом и участок. – Мне не боитесь показывать?

Подозреваю, увидел он куда больше, чем бы мы хотели показать. Но главные секреты – все равно при нас.

– А мы сейчас и узнаем, стоит вас бояться или нет. Я вам зелья в бокал подолью, вы выпьете и будете вынуждены говорить только правду.

Греков напрягся.

– А если я не захочу пить непонятную алхимическую дрянь?

– То для меня эту будет признанием вины и отсюда вы не выйдете.

– О как? Убьешь, что ли?

– Убью, – согласился я, понимая, что это не просто слова: заартачится Греков – значит, не просто так он это делает. А врагов у меня и без того хватает, чтобы оставлять за спиной вот этого конкретного, к которому я пока не понял как относиться.

– Убивалка-то выросла? – насмешливо спросил он.

– Что другое может и нет, а это – точно выросло, – ответил я. – Будем проверять? Или вам бояться нечего и вы выпьете мое зелье? Обещаю в личные секреты не лезть.

– Леш, выпей и перейдем к разговору, – вмешался Шелагин.

– Саш, вы чего? – повернулся к нему Греков. – Что вообще происходит?

– Дерьмо происходит. Илья в своем праве. Я тебе верю, но вчера его пытались убить люди Трефилова. Так что… – Шелагин развел руками. – Будет проще, если ты согласишься.

Страхом от метки Грекова не тянуло, скорее – растерянностью. Похоже, он пока не понимал, как относиться к моему требованию и насколько оно серьезно.

– Ответы на все или почти все вопросы получишь после проверки, – продолжил Шелагин.

Но Греков все равно сомневался и посматривал исподлобья то на меня, то на княжича. Пришлось его немного поторопить.

– Алексей Дмитриевич, пока я считаю проверку формальностью, но если вы продолжите упираться…

– Илья, ты мне предлагаешь закинуться непроверенной гадостью.

– Вы у меня заказ разместили. Тогда это вас не смущало?

– То, что мы у тебя заказали, проверено Рыжовым, но это же ты на проверку ему не отправишь?

– Не отправлю. Ряд моих зелий – исключительно для внутриродового пользования. Придется испытывать на вас. Вариантов-то все равно нет.

– А сам?

Я рассмеялся.

– Хотите по уши в мои секреты залезть? Не получится. Да вы расслабьтесь, Алексей Дмитриевич. При неудаче с зельем моих целительских знаний хватит, чтобы вас откачать. – Греков, напротив, напрягся, и я ему предложил: – Вон, можете пока шашлычок поесть…

Олег как раз притащил два блюда: с хлебом и зеленью. И тарелки для гостей, а еще – бокалы под пиво. И выставил пару бутылок из холодильника в беседке. Его вздох наверняка означал, что пива там осталось меньше, чем хотелось бы.

Вздох был слишком выразительным, чтобы Греков не сообразил: потянет с проверкой – останется без пива. И он махнул рукой.

– А, давай свою гадость. Но уговор – личного не касаться.

– Уговор, – согласился Шелагин. – Я прослежу.

– Так будете, Алексей Дмитриевич, или с пивом смешать? – протянул я ему приготовленный флакон.

– Зачем портить подозрительной алхимией хорошее пиво? Я его лучше потом выпью, без добавок, – храбро сказал Греков и опрокинул флакон в рот. Жидкость ухнула сразу. Теоретически полная порция была не нужна: достаточно пары капель, впитавшихся в слизистую. Но и вреда от объема не будет. Даже по времени дольше не подействует.

– Леш, клятва на тебе лежит кому?

– А то ты не знаешь? В нашей службе все приносят клятву роду Шелагиных.

– Как выяснилось, не все. На Трефилове клятвы нет.

– Кому ты говоришь? – удивился Греков. – Мы с ним одновременно принимали. Он, конечно, та еще расчетливая гнида, но против рода не попрет.

Пользуясь разрешением, он уже вовсю тянул себе на тарелку всего, на что падал его глаз. А глаз, как выяснилось, у него падал на очень и очень многое. Я даже засомневался, что он сможет все это в себя запихнуть. Или расчет на то, что пока жуешь – говорить не получается?

– На нем клятвы нет, – сказал я. – Это совершенно точно.

– Я не слышал, чтобы клятвы снимались, – задумался Греков. – Как сказано – до смерти, так и лежит, пока не умрешь.

«До смерти? – заинтересовался Песец. – А ведь это лазейка для целителя: убить, дождаться рассеивания клятвы и воскресить.»

Я спросил полный вариант клятвы, и действительно – там звучала именно формулировка «до самой смерти.» Менять надо, но это потом, пока нужно выяснить, сколько еще человек могло обойти клятву, используя помощь целителя.

– Есть ли на тебе поводок? – внезапно спросил Шелагин. И зашел в зону риска, потому что человек с поводком не смог бы ответить положительно, а зелье не дало бы соврать. Ментальный конфликт вполне мог привести к смерти допрашиваемого.

– Саш, откуда? На людей под клятву он не ложится, – снисходительно напомнил Греков, впился зубами в кусок мяса и зажмурился от удовольствия. – Все бы допросы такими были. Мои, конечно. Саш, как на духу: я ничего не злоумышляю против Шелагиных, а если о чем умалчиваю, так это потому, что рассказ ничего не изменит. Как с изменой княгини, например. Уверен, Трефилов об этом сказал князю, но тот проигнорировал. Все? Или еще есть вопросы?

Дальше расспрашивал Шелагин, осторожно выясняя, не замечал ли друг – а Греков точно был его другом – чего-то подозрительного. Но тот ничем не порадовал. Уже под конец действия зелья я спросил:

– А как вы относитесь к Николаю Шелагину, Алексей Дмитриевич?

– Плохо отношусь. Он реально гнида хитрозаверченная, – ответил Греков. – С отцом и братом он нутро свое не показывает, а вот на подчиненных отрывается. Я надеюсь, что в отставку уйду раньше, чем он станет князем.

Зря он на это надеется: Коля не оставит никого, кто мог бы заподозрить, что он не Шелагин. Так что Греков – одна из первых кандидатур на устранение, если все пойдет быстрее, чем рассчитывают.

– Ты никогда мне этого не говорил.

– Ты никогда этого и не спрашивал, – парировал Греков. – А говорить тебе, что я думаю про Колю, в котором ты души не чаешь, – смысл? От этого ничего не изменится. Еще решишь, что я наговариваю. Но вот что я тебе скажу: его даже смерть матери не расстроила. Он, конечно, играет убитого горем сына, но именно что играет. Сомневаюсь, что он будет хорошим князем, но актер из него – экстракласс. Все? Ответы на свои вопросы я получу? Если Илью хотели убить на Изнанке, как он вообще выжил?