Текст книги ""Фантастика 2025-114". Компиляция. Книги 1-32 (СИ)"

Автор книги: Владимир Поселягин

Соавторы: Андрей Сантана,Мария Лунёва,Инди Видум,Иван Шаман,Павел Ларин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 111 (всего у книги 337 страниц)

Глава 39

Мечта Юлы сбылась.

Через пять минут она гордо вышагивала по торговым рядам, держа за руку не меня, а миранца. Он же нёс красивую пластиковую клетку, в которой сидела пташка размером с кулачок ребёнка. Золотое оперение отливалось на свету.

Она была дорогой и безумно красивой.

Никогда бы я не смогла купить такую. Не по средствам. А он расплатился, даже не глядя на сумму.

Я ощутила себя такой жалкой и беспомощной. Этот мужчина действительно оказался состоятельным. И это как-то отталкивало и немного настораживало.

Мне бы порадоваться за дочь, но я понимала, что теперь её герой Сунир.

Мужчина, которого она знала-то всего ничего, а он уже затмил ей небо. Она называла его папа, он улыбался.

Идиллия.

Только я не видела своего места рядом с ними, как будто меня выгнали с праздника жизни.

Да, я ревновала. Да, испугалась, увидя цену за каприз моего ребёнка.

Да, почувствовала себя унылой неудачницей.

Немного завидовала.

Чему? Сама не понимала. Просто было обидно, а за что – непонятно.

– Криста, – я не сразу поняла, что Сунир обращается ко мне, – что такое? Что не так?

Его тяжёлый взгляд скользил по моему лицу.

– Ничего, всё замечательно, – я улыбнулась через силу.

– По тебе не скажешь, – он покачал головой. – Что отстаёшь от нас? Иди рядом, чтобы я видел тебя.

Кивнув, я ускорила шаг.

– Красивая, правда, мама? – в который раз спросила довольная сияющая Юла.

– Самая лучшая птичка, милая, – шепнула я.

Это действительно было так, но там было столько пернатых птах и подешевле. К чему было отдавать такие деньги? Ребёнок ведь не видит разницы в количестве нулей и цвете оперения. Золотая, да можно было обойтись и розовой птицей. Там были и такие, но куда скромнее.

Не понимала я смысла таких трат. И пусть деньги были не мои, но сама мысль, что я за такую сумму могла похоронить себя в тех же овощах на базе и при этом не заработать столько.

Нет, не одобряла покупку и всё тут.

Вздрогнув, почувствовала, как по моей талии скользит рука миранца. Обняв меня, он притянул к своему боку. При этом мужчина сосредоточено глядел вперёд, пытаясь высмотреть что-то. Порыв оттолкнуть его я подавила.

Нечего устраивать сцены и привлекать к себе внимание.

– Сейчас нам нужно на оптовую базу, – негромко произнёс он. – Ты ведь разбираешься в качестве овощей?

– Конечно, – я нехотя кивнула, – это единственное в чём я соображаю. Ну и задом перед мужиками ещё качественно трясу.

Не знаю, зачем я это сказала. Наверное, чтобы напомнить ему о том, кто я есть.

– Танцуешь ты, правда, красиво, – неожиданно согласился он с моими словами.

– Да откуда тебе знать? – усмехнулась я. – Ты же меня прогнал. Забыл?

– Конечно, я же пришёл в ту дыру поесть и потра... – он умолк, глянув за развесившую уши Юлу. – Забрёл я в то заведение, чтобы отведать местные деликатесы и комнаты задние посетить. Но, увы. Ты же дразнила, но давать не собиралась.

– А вдруг. Откуда тебе знать? Может и срослось бы.

Рука на моей талии стала тяжелее, а объятья крепче.

– Я спросил у местных мордоворотов, когда ты ещё в клетке извивалась, – склонившись, шепнул он мне на ушко. – Те сразу сказали: товар не в продаже. А я не люблю смотреть и облизываться.

– Но при этом ты меня обозвал, – припомнила я ему и это.

Повисло молчание. Мы продолжали идти вперёд.

– Меня бесит, когда красивые хорошие девочки начинают катиться под горку, – его дыхание разбилось о мой висок, когда он заговорил. – Сегодня не дам, завтра может быть, а послезавтра – готов товар, только оплачивать успевай. Так что закрываем эту тему. Я прошу прощения за резкие слова. Не разглядел тебя, детка, внимательно. Но ты сама сказала, мелкой необязательно знать, как мы познакомились, – это он и вовсе произнёс почти шёпотом. – Я окольными путями везу вас на Оюту. Делаю дозаправку. Займёт это как раз – два месяца. По дороге постараемся закупить всё по максимуму и притереться друг к другу. А тему нашего знакомства больше не поднимаем.

– Мы всё-таки осложнили твою жизнь, – мне стало немного совестно.

– Считай, вы сделали её занятнее, – усмехнулся он.

– И какую же роль ты отводишь мне?

– Ещё не решил, – произнеся эту фразу, он подозрительно отвёл взгляд в сторону. Соврал. Но в чём? Всё-таки в любовницы назначит, да, ну и ладно.

Оно того стоит.

Разговор был закрыт. Но рука с моей талии не исчезла.

Мне было странно.

Мы шли как парочка, и это было в новизну. Неоднозначные ощущения близости, которой нет.

Но как только мы попали в огромное складское помещение, войдя через простую невзрачную металлическую дверь, мне стало не до объятий миранца. Проснулся профессиональный интерес. Этот завод по переработке оказался в разы больше того, где работала я. Контейнера с уже готовой продукцией хранились отдельно. Подбежавший к нам омх быстро что-то затараторил на неизвестном мне языке. Миранец ответил ему на всё парой фраз.

Он, оказывается, знал языки.

Богат, да ещё и образован.

На что я тут рассчитываю?!

Нас спешно провели через пару автоматических дверей, и мы оказались в теплице. Настоящей.

Куда б я ни посмотрела, мой взгляд упирался в ящики, подвешенные на металлических опорах. Они уходили высоко под потолок.

– Нам нужно собрать товар по этому списку? – лениво даже как-то вальяжно протянул на всеобщем Сунир, подошедшему к нам очередному омху.

– Назначение? – деловито спохватился консультант.

– Продовольственное, – уверенно заявил миранец.

– Может, на семена? – омх прищурился.

– Нет, мы живём в закрытой колонии. Там не до садоводства, – улыбнулся миранец. -Условие одно: товар должен храниться длительное время.

– Что-то ещё?

– В дорогу продуктов. Всё натуральное. И да, на корабле кухня не оборудована, так что подготовьте это так, чтобы можно было заправить в пищевой автомат.

– Он у вас какого класса? – омх что-то спешно записывал.

– Термически обрабатывает.

– О, у нас свежайшее мясо, – затараторил консультант, – вы можете сами убедиться.

– Показывай, – кивнул Сунир.

И снова мы прошли через несколько дверей. Здесь, где мы в итоге оказались, всё хрюкало и мычало.

Ферма.

Просто огромная.

Откуда-то сверху ещё и гоготание с кряканьем доносилось.

– А может, яиц? – не удержалась от соблазна. – Я оплачу их сама. Всегда хотела попробовать. Сунир, можно?

Игнорируя болтовню нашего сопровождающего, миранец повернулся ко мне и тепло улыбнулся.

– Яиц? – переспросил он.

Я закивала.

– Куплю, но с одним условием, – несмотря на то, что уголки его губ приподнимались, во взгляде мужчины скользило некое напряжение.

– Каким? – шепнула я, прокручивая в голове, что он может у меня потребовать.

– Ты меня целуешь, – выдохнул он.

У меня дар речи пропал. Смекнув, что к чему, то ли гид, то ли продавец, обойдя нас, спешно отошёл в сторону со списком в руках. Там у стены стоял большой терминал. На нём мелкими картинками отображались фото овощей.

– Криста, ну так как? – Сунир вернул мои мысли в нужное направление.

– Когда целовать? – уточнила я.

– Сейчас, – его улыбка стала шире, а взгляд просто завораживал.

Сделав глубокий вдох, я решила, что яйца того стоят. К тому же мужчина мне был симпатичен. В общем, я ничего не теряла. Быстро встав на цыпочки, осторожно коснулась его губ.

– Значит, нравлюсь, – прошептал он, – иначе поцеловала бы в щеку.

– Я... – он заглушил мои попытки возразить коротким, но довольно грубым поцелуем. Рядом захихикала Юла.

Я смутилась. Никогда раньше мужчина не вгонял меня в краску. Только сейчас до меня дошло, что он не сказал, куда его целовать и как это делать.

Я сама к нему потянулась.

Рука с моей талии поползла вверх. Сунир, прикусив нижнюю губу, притянул меня к себе. При этом я вынужденно упёрлась ладонью в его грудь, чтобы сохранить хоть какую-то дистанцию.

– А ты, оказывается, умеешь краснеть, – шепнул он мне на ушко. Я ощущала волнительные прикосновения его губ к своей шее. – Кто бы знал, что под маской распутницы и дерзкой оторвы такая лапочка.

– Сам ты... – выдохнула я.

– Кто? – резко оборвал он меня. – Ну, давай, обзови меня, Криста, и я очень обижусь.

Да! Он меня ломал. Я понимала, что стоит мне сейчас показать свой характер, как мы окажемся без всех вкусняшек, что тут имеются. Но при этом так унизительно было. Получается, я продавалась за пару куриных яиц.

– Это подло, Сунир. Ты знаешь, что я буду молчать, как паинька, потому что завишу от тебя и твоего расположения.

– Я вижу это немного иначе. Знаешь, лапочка моя, иногда чтобы что-то получить, достаточно попросить и тебе всё дадут, без этого вот твоего: "я заплачу". Я сделаю для тебя всё, что могу. Просто потому, что ты мне нравишься. Без условий.

– Ничего не бывает задаром, – шепнула я упрямо.

– Бывает, Криста. Всё бывает.

Глава 40

Миранец оказался мужчиной деловитым и очень хватким.

Что он солгал о предназначении товара, я поняла, как только увидела, что нам привезли.

Естественно, на продажу выставляют лучшие фрукты и овощи, самые спелые, не тронутые порчей. Особенно, когда клиент берёт товар первого класса качества.

И омхи расстарались.

Отборные бобы, крупные, цельные. Фасоль, горох, початки кукурузы, что-то мне неведомое в трёх ящиках. Потом прикатили высокие контейнеры с картофелем, брюквой, молодой морковью. На семена выставляют совсем не то – там одна мелочь с гнильцой. Кому же выгодно, чтобы где-то конкуренты на их семенах взращивались. Вот и продают заведомо порченый товар.

Умный миранец всё-таки мужик.

– Криста, взгляни, – Сунир, не обращая внимания на работников этой теплицы, вскрыл контейнера, – всё должно доехать в целостности.

Я кивнула и, зная, как у нас умельцы скрывали товар похуже, стразу же с одного угла перекидала морковь в сторону, под ней оказались корнеплоды поменьше. Но я не остановилась, перевесившись через борт, продолжала углубляться в ящик.

– Вот это товар второго сорта, – я вытащила четыре морковки. – На них трещины. Они уже лежалые, и размер... ну, ты сам видишь.

Сунир кивнул и очень недобро взглянул на продавца.

– Пять минут, – процедил он, – и мы улетаем на Трансу. В прошлый раз товар у них был без нареканий.

– Не знаю, как так вышло, – залебезил консультант, – но мы всё быстро переберём и исправим.

Контейнеры срочно укатили на склады.

– Вы можете пока со своей супругой и дочерью осмотреть нашу мини-ферму, – омх так тужился в улыбке, что, казалось, у него несварение.

– Если я захочу купить кое-что из белковой продукции, – медленно протянул Сунир, -качество будет соответствовать цене?

И взгляд такой, словно он тут самый важный клиент. Так же он вёл себя и на нашей базе. Хотя у него были средства, так чего бы и не поважничать. А продавцы, они натренированные, чуют, где прибылью пахнет.

– Конечно, мы ценим своих клиентов, – продолжал расшаркиваться омх.

Следующие полчаса мы прогуливались вдоль прочных деревянных оградок и рассматривали животных. Юла забрала у Сунира клетку и гордо вышагивала с ней впереди нас, всем демонстрируя свою птичку.

Остановившись у небольшого загона, где гордо кудахтали курочки, с интересом наблюдали, как те весело клюют травку. Как я поняла, здесь их держали исключительно для яиц. На десять несушек приходился один петух. Он гордо сидел на перекладине и следил за своим гаремом. Красивый, важный, гордый. Сунира мне чем-то напомнил. Но это сравнение я оставила при себе.

Наблюдая за птицами, не сразу заметила, что миранец встал мне за спину. Только когда его руки сжали мою талию и притянули назад, поняла, в какой странной позе мы замерли.

– Что ты делаешь? – шепнула я.

– Пытаюсь потискать то, что уже считаю своим, – выдохнул он мне в волосы.

– Перестань! Мы не пара.

– Я оформил тебя как жену, так что в глазах окружающих, – парировал он, прижимаясь всё теснее, – мы супруги.

– Это враньё! Мы чужие люди.

– Криста, не надо быть такой ершистой, – его губы скользнули по моему виску, – мы ведь уже выяснили, что я тебе нравлюсь.

– Миранец, ты что сегодня проснулся и решил, что я гожусь тебе, как девочка на пару ночей? Что за перемены в твоём отношении ко мне? Ау! Я всё ещё та девка из Энцелада.

– Нет, детка. Сегодня я окончательно убедился, что откопал драгоценность. Осталось только прикарманить её. Так что не мешай мне становиться богаче.

– Я не поведусь, Сунир, – сжав его запястья, попыталась отстраниться, но он, игнорируя мои потуги, обнял сильнее, положив одну руку мне на живот, а вторую на грудь. От возмущения я вспыхнула как маков цвет.

– Понимаешь, Криста, – шептал он, щекоча мою кожу дыханием, – ты хорошо изображаешь дешёвку с подворотни. Но забываешься порой. И тогда появляется настоящая ты. Милая девушка, наивная и растерянная. Пытающаяся быть сильной, независимой.

– Я не такая. Что ты во мне милого увидел? – стараясь не рычать громко, я грозно стрельнула в него глазками.

– Расслабься и получай удовольствие, – сладко пропел он. – Разве тебе здесь не нравится?

– Мне не нравится, что ты меня лапаешь при всех, – я закипала как чайник и уже готова была взорваться.

– Ааа, – отодвинув подбородком локоны, лежащие на плечах, мужчина скользнул губами по моей шее, – а если я буду тебя лапать наедине?

– Хватит, – прошипела я, чувствуя странное волнение от его близости.

Он играл, и это было понятно, но почему я так реагировала на него – вот это была загадка.

– Ты ведь ничего не знаешь о моей расе, так?

– Дался ты мне со своими кошачьими сородичами, – прошипела я, чувствуя, как его рука опустилась на самый низ живота. Это странно будоражило.

Юла же глазела на этих тупых кудахтающих куриц и не спешила мне на помощь.

– Нет, детка, дался я тебе. У миранцев отлично развит нюх. Я слышу, как меняется твой запах, когда я делаю так, – ладонь наглого кошака сжала мою грудь через ткань футболки. Я невольно дёрнулась.

– Мне не нравятся твои игры, – от волнения мой голос звучал странно, как-то хрипло.

– Да, не нравятся. Я это вижу. Ты выдаёшь себя, моя нежная девочка-цветочек. Как бы ты тогда ни извивалась передо мной на стойке, выставляя свою аппетитную грудь, а стоит тебя тронуть и намекнуть на интим – ты теряешься, закрываешься и превращаешься в скромницу и недотрогу. И это точно не наиграно.

– Откуда тебе знать? Может, я цену себе набиваю? – моему возмущению не было предела.

– Нет, Криста. Ты боишься.

– Я ничего не боюсь, зараза ты наглая.

– Не ершись, – он резко отстранился от меня, – к нам идёт наш продавец. Проверь за ним всё. Это теперь и твой товар тоже. Свыкайся с мыслью, что ты со мной навсегда.

– С чего? Я ведь могу тебя кинуть. Что мне помешает? – я расплылась в ехидной улыбочке.

Он засмеялся.

– Что? – не поняла я.

– Ты не осознаёшь, как глубоко увязла, связавшись со мной. Никуда ты от меня не денешься. Уже не сможешь. У миранцев не существует разводов. А я к тому же ещё и гражданин системы гурсан. Так что выбирай: или проваливай с дочерью прямо сейчас, но знай, отсюда тебя никто не заберёт, или ты мило мне улыбаешься и целуешь. На сей раз можешь в щеку. И, Криста, времени у тебя, пока не подошёл омх.

– Это подло? – прошипела я.

– Да. Зато я точно знаю, что ты выберешь. И учти, попытаешься сбежать, и я заберу ребёнка. Ведь на Оюте её придётся зарегистрировать, А уже внёс и её, и тебя в систему этой планеты, как жену и дочь.

– Да, далась я тебе? – я всё не могла поверить, что он серьёзен. Что это не розыгрыш и не пустой трёп.

– Далась, я не глуп, чтобы упускать вас из рук. Ты сама пролезла на мой корабль. Время, Криста. Признай, что ты принадлежишь мне.

– Я на такое не пойду, – менее уверенно пробурчала я, недовольная таким давлением с его стороны.

– Твой выбор, – он странно улыбнулся, будто ожидал чего подобного.

– Ты это специально, чтобы от нас избавиться!

Он рассмеялся и, отвернувшись, пошёл навстречу омху, на которым работяги уже катили новые контейнера с товаром.

– Папа! – крикнула вдогонку Юла. – Папочка, подожди меня.

Сунир остановился и обернулся. На его лице был такой триумф. И тут я поняла, что он это предвидел. И выбор у меня был невелик. Да его не было. Вот к чему все это было, он подкупил и привязал к себе мою дочь. Она теперь от него ни на шаг.

Птичка, сладкие фрукты, их игры, как итог – я действительно влипла.

Сжав челюсть, быстро подошла к мужчине и потянулась, чтобы поцеловать его в щеку.

Но в последний момент, он повернул голову и впился в мой рот.

– Попалась, пташка, – шепнул он, – не нужно было тебе, тогда в баре, играть со мной. Слишком ты мне приглянулась. Я попытался улететь, но ты сама пролезла в мою жизнь. Сама, Криста.

Глава 41

Мне казалось, Сунир скупил у омхов всё, что только мог. Но я особо уже и не приглядывалась, что там в контейнерах. Что попросили – проверила. Но мысли мои были заняты не этим.

Миранец!

Я не понимала его. Что происходит, вообще? Игра? Или это реальность? Как к нему относиться? Что ему нужно от меня? Столько вопросов роилось в моей голове.

Он сам сказал, что мне грозил утилизатор. Но тут же оговорился, что в баре я ему приглянулась.

Где правда? Я прокручивала в памяти всё.

И не давал мне покоя факт, что он пришёл именно в тот бар, где танцевала я.

Случайность? Нет, и он это подтвердил. Значит, я его и правда зацепила. Но зачем же сейчас вести себя не как пушистый милый котик, а как козёл?

Это не мужчина, а мешок противоречий с хвостом и ушами.

А собственно, что я хочу от контрабандиста с замашками пирата? Кораблик-то у него не простой, вон как по повстанцам палил, когда мы с Трепе ноги уносили.

Я видела таких у нас на базе. Женщина для них – это способ утолить собственную похоть.

Там уважением и не пахнет. Так: пришла, дала и гуляй дальше.

Может и он такой? Я покосилась на терзающий мою душу объект: миранец со скучающей миной пересчитывал лотки с яйцами. Его хвост уныло кисточкой подметал пол. На мерзавца как-то он не тянул. А может, просто, отношения с женщинами никогда не строил.

Спросить бы? Ну, а чего нет?

Сделав пару шагов вперёд, я осторожно коснулась его руки.

– Это всё нам? – брякнула я первое, что на язык попало.

– Да, ты же просила, – кивнул он.

Идеальный ответ!

– Сунир, а ты всем своим девушкам покупал, что они желали?

– Какие девушки? – отмахнулся он от меня.

– А что ты так, неужели не встречался ни с кем?

– Криста, я чаще, чем раз в год, ни на одну станцию не залетаю. На Оюте интрижки заводить – себе дороже. У гурсан с этим строго.

Мои губы растянулись в улыбке. Ну, уже проще.

Закончив с заказами, миранец рассчитался и назвал номер взлётной площадки, к которой необходимо подвезти товар. Контейнеров было столько, что я засомневалась, а войдёт ли всё это в трюм.

Мы снова вышли на улицу и неспешно, гуляя, побрели вперёд. Я всё поглядывала на этого странного мужчину и не могла разгадать его истинных намерений. Всё как-то не верилось, что такой и вдруг серьёзно обратил внимание на нелегалку с нулевым образованием.

Я настолько глубоко погрузилась в свои мысли, что и не заметила, как мы дошли до реки. Красиво. Вода настоящая. Прямо на земле, или из земли. Я даже не знала, как это правильно описать. Всё вокруг нас щебетало. Плескалось. Порхали странные насекомые с большими глазами. Когда-то я видела такие в книжках, но, увы, уже не помнила их названия.

– Река тебя не радует? – раздалось за моей спиной.

– Ммм... Тут замечательно, – тихо пробурчала я спохватившись.

– И всё же?

– Всё прекрасно. Что ты от меня хочешь, Сунир?

– Хочу видеть ту молодую женщину, что с восторгом выглядывала птиц через иллюминатор корабля.

Я промолчала. А что мне ему отвечать? Что с той Кристой в игры не играли.

– Мама, смотри, там рыбка прыгнула, – я улыбнулась и проследила взглядом за расходящимися кругами на воде. – Сейчас ещё прыгнет.

Но нет. Больше всплесков не было.

– Что тебе не нравится, женщина? – допытывался Сунир, его хвост буквально ходил ходуном, извиваясь как змея.

– Я не хочу с тобой разговаривать. С террористами и шантажистами дел не имею, -проворчала я.

– Это ещё почему я террорист? – кажется, он обиделся.

– Потому что грозишься подорвать тот последний пучок нервных клеток, что у меня ещё остался. И, вообще, мне нечего тебе сказать. Хочешь получить моё тело, так бери. Расценим это как плату за проезд.

– Не пойдёт. Тело, конечно, хорошо, но мне нужен весь комплект. Так что не куксись. Я просто хотел отвезти вас на ярмарку, здесь можно купить всё что угодно...

– Миранец, – оборвала я его на полуслове. – Я тебе не пара морковок, чтобы мною торговать задёшево. Что думаешь, купил дочери птичку и всё – получай награду в виде на всё готовой матери. Мне ничего от тебя не нужно. Не надо меня шантажировать и покупать. Я обеспечу и себя, и свою дочь сама. Не хочу зависеть от кого-либо. Тем более, что этот кто-то – мужлан хитро сделанный. Хочешь отношений, так понравься мне без этого твоего: "всё куплю".

– Зря я вот так раскрыл свои планы, – промурчал он расстроено себе под нос. – Не предвидел, что ты так отреагируешь. Давай тогда по-другому. Я тебе нравлюсь?

– Я не хочу об этом говорить...

– Почему?

– Потому что я не собираюсь связываться с мужчинами. Вы как балласт: от вас одни беды. Вы плюёте на своих жён, на своих детей. Вас заботят только собственные персоны и более ничего. Мой отец положил огромный болт сначала на маму, потом на нас с Аникой. Папаша Юлы и вовсе даже не пришёл на неё взглянуть. Он вспомнил о ней, только когда перед ним засиял тюремный срок. А до этого она ему не нужна была. Он желал смягчить приговор за её счёт, и только-то!

– А почему папа так сделал? – я резко захлопнула рот и только сейчас поняла, что сказала. Юла всё слышала.

– Мелкая, так мы же договорились, что я твой папа. Разве это не так? – миранец присел перед растерянной девочкой и обнял её ладонями за худенькие плечики. – Я никогда тебя не предам. Ты же такая замечательная малышка, каждый папа мечтает о такой доченьке.

Юла внимательно глянула сначала на мужчину, а после перевела взгляд на меня.

– Ты выйдешь замуж за дядю Сунира? – выдала она.

– Нет, – я легонько покачала головой, врать мне не хотелось.

– Но почему, мама? Он же хороший.

– Разве нам плохо вдвоём, Юла?

– Я не хочу вдвоём. Не хочу опять в приют, – на её детском личике проступила злость, обезображивая его. – Я хочу, чтобы как у других: мама была и папа.

– Разве я тебе не мама?

– Ты никогда со мной не играешь, тебе всегда некогда. Ты ходишь на свои работы. А когда приходишь, то просто усыпаешь, и всё. Тебя или нет, или ты спишь. А я так не хочу!

– Юла, я должна зарабатывать деньги, – её слова стали такой неожиданностью, что я просто растерялась. – Это жизнь, доченька.

– Тогда я останусь с дядей Суниром. Он играет со мной. А ты только спишь, и всё!

– Юла, достаточно, – грубо рявкнул миранец. – Не смей так разговаривать с мамой.

– Ну, спасибо, доченька, – выдохнула я. – Вот таких слов я от тебя не ожидала. Так легко меня променяла. Всего за одну птичку. Твоя любовь и преданность так дешево стоит?!

Мне было обидно. Я понимала, что она ещё ребёнок, что обо всём судит со своей маленькой колокольни. Но её слова меня задели. Ранили. Словно удар под дых. Пара яблок, клетка с птицей и она отвернулась от меня. Вот так легко!

– Кажется, наша прогулка окончена. Что-то всё пошло вкривь и вкось, – Сунир взял за руку Юлу, и обнял за талию меня, притягивая к себе.

Я молчала. Такой потерянной я себя ещё никогда не ощущала. Мир вокруг меня рассыпался как трухлявый шалашик, ветка за веткой. Как бы я ни пыталась латать его, всё было бесполезно.

Слёзы на глаза наворачивались. Но я сильная. Я не имею права на слабость. Но всё-таки она променяла меня на постороннего, которого знала от силы неделю. Вот так просто.

Да ребёнок. Но всё же.

Рука на моей талии сжалась сильнее.

– Детские слова часто не обдуманы. Она брякнула это на эмоциях. Я пошёл на поводу у её капризов и желаний. Ты была права – подло с моей стороны. Это дешёвый авторитет, Криста. С возрастом она поймёт и оценит всё то, что сделала для неё ты.

– Я не хочу всё это обсуждать с посторонним, – рявкнула я уязвлено.

– Нам вместе путешествовать два месяца. В замкнутом пространстве. Посторонним после такого я тебе уже не буду никогда. Или ты передумала лететь на Оюту?

– Нет. У меня нет иного выхода, – пробормотала я и, потянувшись за веточкой дерева, резко передумала. Не хотелось ломать такую красоту. Жалко.

Мы быстро добрались до пограничного пункта. Сунир оставил нас в коридоре и зашёл к начальнику охраны. Вернувшись, он странно взглянул на меня и что-то спрятал в кармане.

Но мне было не до его тайн.

Осторожно шагая по траве, всё прокручивала в голове слова Юлы. И не могла успокоиться. Взлетев по узкому трапу нашего корабля, отправилась в каюту. Миранец принимал подвезённый товар в нижнем отсеке. Юла ожидаемо крутилась возле него.

Разувшись, я завалилась на узкую койку и прикрыла глаза.

Прежней жизни уже не было. А будущее всё никак не желало вырисовываться передо мной. Всё катилось в какую-то бездну. Раньше считала, что для Юлы я значу много. Что её любовь безусловна, и она никогда ни на кого меня не променяет.

А выходит, что это не так.

Мне одной нужна какая-то там любовь, которую так легко, оказывается, променять на клетку с птичкой.

Разум твердил мне, что она ребёнок. Всё это не всерьёз. Только вот душа ныла от обиды и разочарования. Я пахала ради неё. Но её слова правдивы. Дома я только спала. Не играла с ней столько, сколько хотела она. Редко читала ей книги. Никуда не возила.

Плохая из меня вышла мать.

Отвратительная.