Текст книги ""Фантастика 2025-114". Компиляция. Книги 1-32 (СИ)"

Автор книги: Владимир Поселягин

Соавторы: Андрей Сантана,Мария Лунёва,Инди Видум,Иван Шаман,Павел Ларин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 246 (всего у книги 337 страниц)

Княжич странно на меня посмотрел – наверное, вспомнил, как я говорил о том, что нужное Живетьевым из Прокола не вынесут. Я сделал вид, что не заметил, и пояснил:

– Я не про менталиста, а про алхимию.

– Другому бы я сразу сказал, что врет, но с тобой слишком много неизвестных, – задумался Греков. – У тебя есть возможность приготовить такое зелье?

– Нужно спаивать последовательно три. Два могу сделать, за ингредиентами для третьего мне нужно в ваш Прокол.

– В какой наш Прокол? – обманчиво-спокойно спросил княжич.

– Который рядом с Горинском. Или вы его вообще не контролируете?

– Мы его контролируем, но кто тебе сказал, что тебя туда пустят? Говори, что надо, – принесут.

Кажется, придется все-таки лезть нелегально, причем именно у нас. Потому что в Дальграде охрана куда серьезнее, пусть и группы проходят чаще. Для себя я сложностей особых не видел: мне всего лишь придется прокатиться на военном транспорте, который я вызову сразу, как попаду на Изнанку, рисковать не собираюсь. Но проблему с Живетьевыми надо решать, полностью подключая все ресурсы Шелагиных.

– Илья, что тебе надо? – повторил княжич. – Возможно, у нас это уже есть.

– Похоже, племянник думает, что проще обойтись без вашей помощи, – прозорливо заявил Олег.

– Так реально проще, – согласился я. – Времени только займет побольше, чем если бы прошел в Прокол с вашей помощью.

Глава 19

Шелагин начал на меня давить, чтобы я не вздумал лезть в Прокол в одиночку, а потом зашел с другой стороны, напирая на то, что использование зелья на Живетьеве может быть опасно уже для нас.

Неприятной неожиданностью оказалось то, что любая агрессия в отношении целителей общекняжеским договором запрещена. Даже простое прослушивание могло привести к тому, что остальные княжества объединялись против нарушителя и выносили его Род, деля потом между собой родовые земли. Если, конечно, не успевали это сделать император или сам князь, на земле которого обнаруживался нарушитель. Прикрывалось все это целительской тайной, так как могло идти обсуждение пациентов, но на деле появлялся всего лишь легальный повод оттяпать чужое. Так что я хотя бы понял, почему Живетьева не боялась говорить о таких серьезных вещах по телефону: считала себя неприкосновенной для прослушивания. Правда, на ее месте я бы задумался, распространяются ли эти правила на императора. В идеале бы их вообще стравить. Нужно бы как-нибудь засветить реликвию рядом с дворцом…

– То есть если мы не докажем, что Живетьевы занимались захватом княжеств, но проколемся с княжеским целителем, на нас самих могут напасть и вынести под ноль, – пояснил Греков.

– Поэтому я и говорил, что нужно использовать три зелья. Одно – развязывает язык, другое – заставляет говорить исключительно правду и третье – заставляет забыть все, что было за последние два часа. Живетьев просто ничего не вспомнит.

– Это, конечно, замечательно, – скептически сказал Греков. – Но ты уверен, что такое воздействие целители в принципе не отследят? Это ментальная техника, и ее применение могут засечь. Нет, такое можно проворачивать, только заручившись поддержкой других князей.

– Как так вообще получилось с целителями? – с досадой спросил я, понимая, что весь план трещит по швам.

– Как-как, обычно, – ответил Шелагин. – Среди княжеских родов нет целительских, да и вообще целительские рода считаются небоевыми, поэтому и принято было решение об их независимости и всеобщей защите.

– И повод хороший прирастить собственное княжество появляется, – добавил Греков. – Поэтому сначала – договоренности, остальное – потом.

– А если записи докажут, что Живетьевы планируют сместить императора?

– Тогда на нарушение договора могут посмотреть сквозь пальцы, а могут и не посмотреть, понимаешь? – ответил Шелагин. – Как будет выгодно императору.

– А ему будет выгодно и прижать Живетьевых, и нас показательно наказать, – предположил Греков. – Поэтому прямой путь, может и, самый быстрый, но результат уж больно непредсказуем. Нужно делать ставку на твое умение снимать блоки. Откуда оно, кстати?

– Не ваше дело.

Греков недовольно нахмурился.

– Илья, это как раз мое дело. Потому что я должен знать обо всех возможностях, которые могут быть использованы. К примеру, ты каким-то образом оказался в курсе планов Живетьевых…

– Для этого достаточно анализа доступной информации и умения видеть блоки, – пришел мне на помощь Олег. – Ну и пара услышанных разговоров этой суки Алки добавила нужной информации.

– И все же…

– И все же у каждого рода есть свои секреты, которые мы не обязаны выдавать посторонним, – прервал я безопасника. – Мы с вами объединяемся только против Живетьевых, дальше каждый сам по себе. Так что давайте не отвлекаться на меня. Вернемся к тому, как мы будем вербовать сторонников.

– Это-то как раз проще простого, – ответил Шелагин. – Для начала переговорим с Прохоровыми. Старший княжич с женой и сестрой собираются приехать в Верейск.

– Юлианна заявила, что ее куртку изготовили в нашем княжестве, представляете? – усмехнулся Греков. – Как будто такое могло пройти мимо нас.

– Знаете, Алексей Дмитриевич, – не удержался я, – без обид, но вы точно не на своем месте. Или как вариант, не умеете подбирать персонал.

– С чего такой вывод? – зло спросил он.

– С того, что куртка была сделана мной, а я живу как раз в Верейске.

Выдал я эту тайну сознательно, потому что все равно рано или поздно это дело придется выводить из тени, так что лучше уж я сам это скажу, чем на меня выйдут и надавят. Да и то, что Прохоровы уже даже место изготовления вычислили, намекало на то, что моему инкогнито осталось всего ничего.

– Да ты полон сюрпризов… – удивился Греков. – Если, конечно, не шутишь…

– Не шучу.

– Но даже в этом случае твое обвинение – мимо. Я отвечаю только за силовые решения проблем. За остальное – нет.

Неужели меня ввело в заблуждение то, что Греков постоянно везде появляется с княжичем и контролирует подготовку княжеской дружины? Стыдно сказать, я до сих пор не удосужился узнать, кто же входит в ближний княжеский круг. Не до этого было.

– Тогда вы и к расследованию смерти моих родителей не имеете отношения?

Шелагин сделал лицо кирпичом, очень уж ему не понравились мои акценты в вопросе, а Греков, напротив, подобрался и спросил:

– Нет. А что с ним не так?

– Все с ним не так. Начиная от значка на деле, что оно под княжеским контролем, и заканчивая результатами анализа крови Федорова. При этом я точно знаю, что убийство произошло при участии княгини.

– Нужно будет глянуть, – прищурился Греков. – Саш, но тогда выходит?‥

– А ты думаешь, почему я никого не привлекаю? Меня списали, как только стало известно, что у меня не будет детей.

– Стоп, Саш. Тебя могли списать, только если точно были уверены, сколько тебе отведено жизни. Но под клятвой…

«Более ранняя клятва приоритетней», – сообщил Песец, с интересом прислушивающийся к нашему разговору.

– А вы уверены, что он не давал клятву кому-то до вас? – спросил я. – Да и клятва дается роду, можно убедить и себя, и других, что действуешь ему на пользу.

Шелагин с Грековым переглянулись, но промолчали, не желая меня впутывать в сложные взаимоотношения внутри княжества. Кажется, их помощь не будет такой значимой, как я думал. И возникает необходимость проследить еще за одной персоной. И это при том, что я уже и без того не знаю, как мне обеспечить пригляд за всеми фигурантами. Захотелось подойти к стене и постучаться в нее головой. Вдруг поможет? Мысли там структурирует или еще что…

– Ну и бардак у вас, – неодобрительно сказал Олег. – Уж простите.

– Простим, но у самих-то… – огрызнулся Греков. – Можно подумать, у Вьюгиных полный порядок.

– Мы не Вьюгины, мы Песцовы, – гордо напомнил дядя. – И у нас все в полном порядке. Во всяком случае, мы понимаем, что происходит. Хотя не имеем сил повлиять.

– А и были бы? Поперли бы в лоб на Живетьевых?

– Вернемся к Прохоровым, – нетерпеливо бросил княжич, прерывая их пикировку. – Илья, ты сможешь с них снять блок?

– Если он есть. Давайте сначала посмотрим. Когда они приезжают?

– В четверг следующей недели.

– Вот тогда и будем решать. А пока давайте хоть минут пятнадцать потренируемся.

В голове была полная каша. Вещи, в которых я был уверен, на поверку оказались весьма сомнительными, а навешанные ярлыки нужно было срочно снимать и переписывать. Получается, только Греков до конца отстаивал сторону моей матери…

Тренировка получилась достаточно скомканной, поэтому куда менее эффективной, чем могла быть. И честно, я бы предпочел проводить ее без свидетелей, чтобы отрабатывать нужные связки. Что-то я могу проверять на Изнанке, но тут проверка для меня безопасна.

– Илья, что-то нам еще нужно знать? – спросил Шелагин, когда я собирался уже размыкать защиту.

– Живетьев планирует убить княгиню, – неохотно сказал я. – Смерть должна выглядеть для всех естественно. Что под этим подразумевается, не знаю.

– С чего вдруг убить? – удивился Шелагин. – Ты ничего не путаешь? Они же любовники.

– С его стороны любви нет, только обязанности. Он ее давно хотел убить, но бабушка не разрешала.

– Бабушка не разрешала, – заржал Греков. – Какой внимательный внучок.

– А сейчас разрешила, – не поддержал я его несерьезного настроя.

– Ты уверен, что они не засекли твое прослушивание и не слили дезу, чтобы выяснить, кто это делает? – спросил Шелагин.

– Как я могу быть уверенным, если не знаю их возможностей?

Собственно, я и говорить не хотел, потому что до жизни княгини мне дела не было, а знала она все равно мало. По справедливости, ее вообще давно надо было приговорить, да не одну, а со всей живетьевской кодлой.

Больше я говорить ничего не стал, и мы с Олегом ушли, но недалеко. Уже около машины нас нагнал Греков.

– Илья, ты же на заказ алхимию делаешь?

– Ваши нужды не закрою, работаю один. И делаю самое простое.

– Мне сложное не нужно. Быстроту, регенерацию, ночное видение… – В общей сложности он перечислил с десяток наименований, все мне знакомые. – Возьмешься?

– У меня нет лицензии, – напомнил я. – И времени тоже нет.

– На что это ты его тратишь?

– На учебу. – Я вздохнул. – Пробники сделаю – посмотрите, устроит или нет. Откажетесь – не расстроюсь. Деньги мне особо не нужны.

– Первый раз вижу человека, которому не нужны деньги. Во вторник привезешь пробники свои?

– Посмотрим. Обещать не буду.

Попрощавшись с Грековым, мы уехали. Вроде и не тренировались сегодня почти, а состояние было общей измочаленности. Обычно разговорчивый Олег тоже притих. До поселка мы доехали в молчании, и я уже предвкушал отдых, но перед шлагбаумом нам под колеса бросился Шмаков-старший, истошно вопя и размахивая руками, как ветряная мельница лопастями.

– Игорь Сергеевич, у меня висит регистратор, – зло сказал Олег, едва успевший затормозить, – поэтому обвинить нас в намеренном наезде вам не получится.

– И в мыслях не было, Олег Васильевич, – затараторил Шмаков, угодливо улыбаясь. Со вчерашнего дня с его поведением случились разительные перемены. – Илья Евгеньевич, мы же решили с вами вчера вопрос и вас нет ко мне претензий?

– С чего бы нет? Дуэль была проведена с нарушением правил, а вчера мы урегулировали только вопрос с возвратом вам артефактов. По нему у нас претензий нет. Деньги мы тоже получили. Рады, что вам удалось найти нужную сумму сразу, а не растягивать выплату на весь год.

– Мы имели право выставить за себя другое лицо, – с отчаянием сказал Шмаков. – По Дуэльному кодексу.

– Так и я имел, но вы не дали мне возможности воспользоваться этим правом.

– Можно подумать, оно вам бы понадобилось – вернулся Шмаков к своей обычной манере, но тут же спохватился и опять залебезил: – Мне бы не хотелось, чтобы между нашими родами остались недоговоренности или вражда. Шмаковы не хотели ссориться с Песцовыми, поверьте, Илья Евгеньевич.

Временами в его голосе проскакивало недоумение: он четко понимал, за кого ему прилетело, но не мог взять в толк почему. Чем вдруг так важен оказался для княжеской семьи новый род, отколовшийся не от самого сильного провинциального рода Вьюгиных.

– Верится с трудом, – вмешался в разговор Олег. – Игорь Сергеевич, уйдите с дороги. У нас был сложный день.

– Но мне нужно, чтобы вы подтвердили, что у вас нет ко мне претензий! – визгливо выкрикнул он.

– У меня есть к вам претензии. Вы пытались убить моего племянника.

– Я имел на это право. В смысле не убивать Илью Евгеньевича, а заменить сына на человека, имеющего нужные навыки. Заметьте, они ему не помогли.

– Но не потому, что вы этого не хотели.

Шмаков промолчал, но по его виду было понятно, что если он и жалеет, то только о том, что наемник позволил себя угробить, не выполнив то, за что ему заплатили.

– Игорь Сергеевич, с дороги, – раздраженно бросил Олег.

– Мне бы хотелось немного снизить напряженность между нашими родами, – заблеял он. – Зная об интересе Ильи Евгеньевича, я приготовил небольшой набор вещей Древних. Все, что было у нашего рода, – все отдаем, чтобы закрыть вашу обиду, и не попросим взамен ничего. Даже благодарности. Андрей!

Шмаков-младший выскочил из родительской машины как чертик из коробки. Точнее, чертик с коробкой. Большой такой коробкой и, судя по тому, с какой натугой он тащил, тяжелой. На лице Андрюши было написано непонимание ситуации и смирение со случившейся вселенской несправедливостью.

– Мы не хотели, – прохрипел он из последних сил. – Илья, это все в твою коллекцию. В знак извинений с нашей стороны

– С дороги не уйду, пока не примете, – твердо сказал Шмаков-старший. – Это вас ни к чему, совсем ни к чему не обязывает.

– Тьфу ты, идиоты, – сплюнул через окно Олег. – Ставьте в багажник и проваливайте.

Шмаков-младший дотащил коробку до багажника и впихнул его внутрь, при этом старший даже на шаг от машины не отходил, так что я на всякий случай просканировал содержимое коробки, но ни работающих артефактов, ни взрывных устройств не обнаружил, так что расслабился. А то от Шмаковых любой подставы ждать можно. Так же подумал и Олег, потому что когда мы въехали в гараж, сказал:

– Прежде чем тащить дальше, просмотреть надо.

И вскрыл коробку, которая оказалась заполнена почти полностью неработающими артефактами. Я прям себя почувствовал работником ремонтной мастерской. Ни одного контейнера не оказалось, зато на дне обнаружилась жестянка с модулями. Яркими красивыми модулями со всякой ерундой. Например, с курсом расстановки мебели в соответствии с принципами веры, о которой сейчас никто не знает. То есть теоретически, это знание было бы интересно историкам. Но практически передавать им я не собираюсь. Остальные модули были в том же духе, так что я забросил их назад и решил, что подношение Шмаковых такое же бестолковое, как и они сами. Коробка до завтра могла постоять в гараже, а потом я планировал отвезти ее на Изнанку: если я не вижу следящего заклинания, это еще не значит, что его нет.

«С части артефактов можно скопировать цепочки, – напомнил Песец. – А пару так вообще восстановить можно».

«После того как я возьму четвертый или пятый уровень артефакторики?»

Песец скромно, но выразительно промолчал. Я забрал из машины заготовки и оттащил их в мастерскую. В голове было слишком много всего, чтобы спокойно сосредоточиться и заняться новым делом. Песец, понявший мои затруднения, заикнулся про очередной просмотр сидра, а когда это не прошло – вспомнил про медитацию. Она действительно помогла освободить голову от посторонних мыслей и настроиться на работу.

Из контейнера артефактора от создателя Песца мне пока потребовался всего лишь набор кисточек. Непростой набор, сделанный артефактором под себя. В отдаленном будущем мне придется делать это самому. А если не найду модуль третьего уровня, на которым этот артефакт изучается, придется покупать. Такой набор, как мне достался с контейнером, стоил запредельных денег. А ведь кисти потребуют замены. И не факт, что к тому времени я раздобуду и изучу нужный модуль.

Разложив все нужное на столе, я взял в руки первую заготовку, металлическую, потому что решил попробовать сделать зажигалку, и использовал заклинание разметки. Эти линии были видны только мне и симбионту. Песец заинтересованно зашевелился и начал читать лекцию:

«Точность в нашем деле превыше всего. Разместишь руну не по центру – получишь незапланированные траты энергии или перекос в исполнении заклинания».

«А как же связки или вообще цепочки?»

«По ним ты точно так же получишь информацию, как и по отдельным рунам, – отмахнулся от меня Песец. – Ты же чувствуешь, в какой сектор можно ставить руну?»

«Что-то такое есть, ага».

«Не что-то такое есть, – сварливо сказал он, – а в голове у тебя должен быть полный набор знаний, если все усвоилось нормально. Нормально же усвоилось?»

Он забеспокоился, как никогда не делал при впитывании предыдущих модулей. Пришлось его успокоить, что все усвоилось, только использовать пока непривычно. В доказательство своих слов я окунул кисточку в чернила и поднес к нужному сектору. Честно говоря, я бы сначала попробовал бы порисовать руны на бумаге, чтобы дать твердость нужным линиям, но Песец сказал, что так нельзя – не буду чувствовать магию. Только на заготовках – легких путей в выращивании артефакторов не бывает. А Песец планировал вырастить из меня настоящего артефактора.

Глава 20

В алхимической среде продолжались активные перестановки и закулисные движения, которые затрагивали даже студентов: всю субботу разговоры шли только о том, у кого получится заполучить княжеский контракт. Причем самым престижным считалась поставка зелий подразделению Грекова. Мацийовская хранила загадочный вид и в обсуждение не вступала, из чего я сделал вывод, что ее семья уже предприняла какие-то шаги в этом направлении и считает их успешными.

Происшествие с дуэлью в такой ситуации отошло на второй план, что меня радовало, потому что ко мне не лезли. Не лез и Песец. После вчерашнего вечера бесконечных советов, от которых у меня начали трястись руки и пухнуть голова, я опасался, что он уже никогда не заткнется. Но стоило утром обнаружить в одной из емкостей с потенциальным сидром, что выделение газа прекратилось, как Песец впал в черную меланхолию. Бросив: «В ваше время даже сидровых дрожжей нормальных не осталось», он полностью ушел страдать в себя, чем я воспользовался, быстренько сгоняв на Изнанку. Отвез коробку от Шмаковых и набрал тех растений, в которых уже намечался дефицит. Прекрасно, когда тебе под руку никто не дает советы. Я даже доехал до места, которое облюбовал под Полигон для стрельбы, и минут пятнадцать поработал с арбалетом. Пришлось сократить время основной разминки, но оно того стоило: сразу несколько тревожащих пунктов закрыл.

Поэтому по возвращении с Изнанки я мог сидеть и спокойно обдумывать работу с артефакторикой. На поверку это оказалось не столь простым делом, даже с учетом того, что руны намертво запечатлелись в моей памяти. Заготовок под моими руками рассыпалось с десяток, пока я наконец понял принцип напитывания магией. Но даже после этого первые артефакты получались странненькими, такими, какие никому показывать нельзя, и лишь последний выглядел уже вполне прилично, удалось даже встроить накопитель как надо и завязать силу срабатывания на силу нажатия. Даже Песец осторожно заметил, что дело сдвинулось и что остальные руны на металл ложатся по такому же принципу, но еще остались деревянные и каменные заготовки, принцип работы с которыми будет совершенно другим.

Лезть в другие принципы желания не было. Я чувствовал, что мне необходим перерыв, дня на два хотя бы. Так что сегодня займусь продукцией для обретенного производства – и то без особого энтузиазма, только пробники сделаю. А завтра вообще устрою день отдыха, иначе сорвусь на соревнованиях и вымещу на случайном сопернике накопившуюся моральную усталость.

Но полностью отстраниться от проблем все равно не удавалось. С занятий я шел, размышляя, как далеко позволит мой нынешний уровень перенести предмет в пространстве. Небольшой предмет через несколько стен: так чтобы и забор с защитой, и открытое пространство сада, и стену, отделяющую кабинет от улицы. И уложиться во время, отведенное от активации до взрыва алхимической гранаты. Через Прокол я по размышлении решил не лезть, но в следующий приезд в Дальград почему бы и не подбросить сюрприз милой старушке?

У нас уже сидел Зырянов. Климатическая установка рядом с бассейном работала прекрасно, создавая все условия для комфортного нахождения на свежем воздухе. Олег выражал надежду, что в пришедшей ему по сердцу беседке можно будет сидеть и зимой, а пока они с Дашкиным отцом ловили последние солнечные осенние деньки. В компании пива и кучи изнаночной рыбы, приготовленной разными способами.

– Привет, Илья. Олег Васильевич говорит, что вы опять визит на Изнанку пропускаете?

– Я же объяснил, Григорий Савельевич. Из-за договоренности с Шалеевыми у нас возник дефицит ингредиентов. Пришлось неурочно сходить, – поморщился Олег, сообщая скорее не Зырянову, а мне причину, по которой мы сегодня не идем. – Но мы далеко не уходили, все нужное было рядом.

– Прям делянка у вас получилась, – хохотнул Зырянов, но тут же посерьезнел. – Илья, что за дурь была связываться со Шмаковыми?

– Нормально же закончилось, – проворчал я в ответ. – С прибылью.

– Помяни мое слово, оно не закончилось еще. Шмаковы – то еще дерьмо, гадить будут постоянно как в лоб, так и исподтишка. Если бы еще Шелагины тебя признали – другое дело, затих бы. Но так у тебя самый плохой вариант: обязанности без прав.

Похоже, Зырянов был в курсе как минимум встречи со мной князя, поэтому подробности встречи я решил не скрывать.

– Положим, от обязанностей я уклонился. Меня в военное училище хотели запихнуть. Для начала – в Верейское. Потом перевести в Дальград.

– Прекрасный вариант, – воодушевленно сказал Зырянов.

Наверное, сразу вспомнил молодость и общую с друзьями казарму, потому что на его лице сразу отразилась ностальгическая задумчивость. Или подумал о том, что в Дальграде у меня не будет возможностей встречаться с его дочерью.

– Не для меня.

– Но они-то твоих обстоятельств не знают, – возразил он. – И пока не определились, что с тобой делать, но все равно пытаются помочь.

– Для меня лучшей помощью было бы, если бы они решили вопрос с Живетьевыми. Все остальное сейчас я могу и сам.

– Не кажи гоп, пока не перепрыгнешь. Один много не навоюет, особенно в нынешних реалиях. Штаны-то доделал? – неожиданно завершил он попытку вправить мне мозги.

– Кстати о штанах. Прохоровы почти вышли на изготовителя. Во всяком случае точно определили, откуда ведутся поставки.

Зырянов напрягся.

– Неужели аукционист слил? Кроме него, никто больше не знает, откуда была курточка. Иначе никак не отследить. Деньги на метки я проверял, по ним не должны были. Но это прям вообще хреново, если аукционист. Я его считал надежным мужиком, а он за спиной свои делишки обделывает. Я проверю, Илья. Если он слил, извинениями не отделается. Если ты решил заказ не делать, я пойму, потому что проблемы могут на пустом месте появиться.

– Да нет, сделал я. И думаю легализоваться – княжичу сказал.

– Может, и правильно. – Зырянов вздохнул, наверняка сообразив, что его посредническая деятельность с неплохой прибылью на этом закончится. – Но я все равно рекомендую штучное производство.

– Потоковое я и не потяну, – заметил я. – Заказ сейчас принесу.

Я поднялся за коробкой с набором для Прохоровой, заодно прихватил коробку с алхимией для самого Зырянова. Набор был утвержден после нашего разговора с Олегом о том, что я зря засветил лишнее Дашкиному отцу, и никакие зыряновские просьбы в дальнейшем не влияли на увеличение ассортимента. Я отговаривался отсутствием нужных ингредиентов или их несоответствующим качеством. Отмазка о моей низкой алхимической квалификации также оказалась очень действенной – мол, не каждый раз получается то, что должно быть. Очень много отходов.

Я планировал отдать коробки Зырянову, немного посидеть с ним и дядей и отправиться делать набор на завтра, но жизнь внесла свои коррективы. Только я набрал из стазисного ларя закусок и принес к бассейну, как раздался звонок от Шелагина.

– Илья, где тут у вас домофон?

– Какой домофон, Александр Павлович? – насторожился я.

– У калитки. Как-то вам дают знать друзья, что к вам приходят?

– К нам почти никто не приходит. Мы обычно встречаемся на нейтральной территории.

– А я пришел. Долго ты меня мурыжить будешь перед входом?

– Сейчас выйду.

Я отключил телефон и сказал застывшим Олегу и Зырянову:

– За забором княжич. Постараюсь его спровадить.

– Старание старанием, а маскировку не забудь, – напомнил Зырянов. – Шелагин не уйдет, если решил попасть внутрь, и не поверит, что это иллюзия.

Как не поверил и сам Зырянов. Но говорил он сейчас здравые вещи, поэтому прежде чем идти к Шелагину, я включил иллюзорный артефакт. С прошлого раза мы картинку еще доработали, поэтому вид был скромненький, аккуратный, но не унылый, как в прошлый раз. А место с бассейном вообще решили не изменять: бассейн нормально иллюзией не замаскируешь, а беседка при нем могла сойти за современную поделку. При надлежащем воображении. Я надеялся, что оно у Шелагина было хорошо развито, как положено княжичу.

Шелагинская машина стояла почти впритирку к нашему забору, практически касаясь Тумана. На княжескую семью, к сожалению, не распространялся запрет проезда гостя в закрытые поселки без разрешения хозяина. А то бы Шелагин позвонил раньше, и мы переговорили бы у проходной.

Когда я вышел, княжич как раз изучал Строительный Туман, причем не просто тыкая в него пальцем, а отправляя анализирующее заклинание. Или сканирующее? Пытался определить, что там за защитной оболочкой? В любом случае он не преуспел, потому что первым его вопросом было:

– Это что?

– Защитное заклинание.

– Интересный вариант.

– Секрет рода Песцовых.

– Не слишком ли у рода Песцовых много секретов?

– В самый раз, – не согласился я.

– Мы так и будем тут стоять? У меня разговор к тебе и твоему дяде. Я хочу поговорить с вами без свидетелей и без зрителей.

Пришлось настраивать разрешение прохода на Шелагина. Где-то это было даже в плюс: посмотрит со стороны на дом и решит, что мои условия проживания достаточны для того, чтобы по их поводу меня больше не дергать.

– Проходите, – предложил я, чем Шелагин сразу и воспользовался.

Не знаю, что он думал увидеть, но мирная картина двух мужиков, распивающих пиво у бассейна, его удивила донельзя. Те с ним поздоровались, и княжич даже ответил, но потом ненадолго застыл, осматриваясь, и поинтересовался:

– Это что?

– Я же говорил, что мы понемногу восстанавливаем участок.

– Понемногу? – он обвел рукой вокруг себя. – Да вы здесь полностью обжились. Смотрю, даже садоводством решили заняться.

– Столько земли освободилось, Александр Павлович, что решили ее облагородить.

– Неплохо так облагородили, – признал Шелагин.

Это он еще настоящих строений и сада не видел, а то удивлялся бы куда сильнее.

– Откуда это все? – продолжил Шелагин.

– Нам участок достался с кучей стройматериала, – ответил я. – А у дяди есть археологические техники по восстановлению.

Оба предложения любой датчик посчитал бы за правду, при этом к реальному строительству ни одно ни второе отношения не имело, зато помогало пудрить мозги излишне любопытным.

– Неужели? – насмешливо спросил Шелагин. – Я видел снимок этого участка до продажи его вам.

Кажется, он мне немного не поверил.

– Мы закупали стройматериалы, – добавил я. – А то, что я закупал саженцы, даже Греков отследил.

– Как-то многовато у вас растений для единичной покупки. Греков говорил о десятке.

– Да что вы стоите, Александр Павлович? – заволновался дядя. – Проходите, садитесь, угощайтесь.

– Я, пожалуй, пойду, – решил Зырянов и подхватил обе коробки. – Чувствуется, вам будет о чем поговорить без чужих ушей.

– Благодарю вас, – кивнул Шелагин, даже не пытаясь показать, что ему неудобно из-за ухода нашего гостя.

Я проводил Зырянова до калитки, и тот мне шепнул:

– Кажется, вы влипли. Объяснение у вас реально на идиотов рассчитано. Нужно было вам посоветовать разработать легенду посерьезней, но кто знал, что все вот так ускорится?

Я его пессимизма не разделял. Мне казалось, что Шелагин приехал исключительно из-за моих сомнительных условий проживания и хотел нам с дядей предложить приличный вариант для переезда. У княжеской семьи есть под это дело фонды. Но теперь он убедится, что у Песцовых все в порядке, и уедет, пусть и с подозрениями. Но подозрений в отношении меня у него и без того хватает.

Так что я проводил Зырянова и вернулся, не особо переживая о разговоре с княжичем. И зря. Потому что он изучал закуски на столе, которые выдавали свое изнаночное происхождение пусть не с первого взгляда, но со второго – точно.

– Угощайтесь, Александр Павлович, – предложил я и вытащил чистую тарелку, хранившуюся в одном из ящиков, встроенных в беседку. Тарелки были вполне современные, как и вилки с ложками, поэтому на их счет я не опасался. – У вас был разговор к нам с дядей? Мы вас внимательно слушаем.

Шелагин аккуратно положил на свою тарелку несколько вариантов закусок, после чего сказал:

– Я хотел вам предложить переехать, но вижу, что в этом нет необходимости.

– Именно, – радостно согласился дядя. – Мы уже обживаемся, хотя внутренние работы еще не завершены, поэтому, простите, туда мы вас не пригласим.

– Я могу прислать рабочих.

Дядя в этот момент как раз отхлебнул пива, желая показать, что он чувствует себя свободно в присутствии Шелагина. Пиво пошло не туда, и Олег раскашлялся, едва успев поставить стакан на столик. Пришлось отвечать мне.

– Спасибо, но нам не нужны тут посторонние. Мы как-нибудь своими силами. Вы будете пиво или вам предложить что-то безалкогольное?

– Я за рулем, – напомнил Шелагин.

Я посчитал это за указание на отсутствие градусов и предложил на выбор морс или травяной чай. За последним, который Шелагин и выбрал, пришлось идти в дом. Когда я вернулся, дядя уже оправился от потрясения, вызванного предложением ремонта у нас посторонними, и довольно бодро вещал:

– Это все Илья. У него одновременно с тягой к алхимии проявился талант к готовке. Из минусов: после его блюд невозможно есть в других местах. Да вы сами уже наверняка распробовали, Александр Павлович.

– Есть такое, – согласился Шелагин. – Но меня удивляет, что так много талантов на одного человека: интуитивное включение артефактов Древних, снятие целительских блоков, фехтование на хорошем уровне, премиальная алхимия, изготовление элитной одежды из кожи, теперь еще и кулинария на уровне дорогих ресторанов. – Он заметил меня и закончил: – Илья, я потрясен. Если ты скажешь, что еще и крестиком вышиваешь, я не удивлюсь.