Текст книги ""Фантастика 2025-114". Компиляция. Книги 1-32 (СИ)"

Автор книги: Владимир Поселягин

Соавторы: Андрей Сантана,Мария Лунёва,Инди Видум,Иван Шаман,Павел Ларин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 214 (всего у книги 337 страниц)

«Слишком много потенциальных наблюдателей. Плюс камеры», – напомнил Песец.

«На них и при дневном свете мало что можно было различить, когда я использовал Скрытность».

«Тем не менее вас там рассмотрели, и если засекут здесь, не только поймут, что ты вывел из строя артефакт, но и что ты знаешь то, чего не должен. Так себе идея, слишком демаскирующая».

Но я уже решил, что Греков без ответки не останется, поэтому к артефакту я проберусь, чего бы мне это ни стоило. Голова сейчас работала только в этом направлении, подкидывая идею за идеей.

«Камеры можно вывести из строя Шокером».

Было у меня такое неопробованное заклинание из блока ДРД.

«Думаешь, не догадаются?»

«Я не все, а только парочку, перекрывающих дорогу от душевой до палатки Грекова. Да и догадаются – предъявить-то будет мне нечего».

Песец облизнулся. Похоже, моя идея пришлась ему по вкусу.

«Попробовать можно. Но тогда дай Шокером по электропроводке. Мне кажется, защиты там нет. Если повезет – вообще все камеры выйдут из строя. Норм?»

Шелагинских камер мне жалко не было, купят новые, поэтому я и воспользовался предложением Песца прямо из душевой, куда направился перед тем, как «ложиться спать».

Свет моргнул и все электричество вырубилось.

«Камеры отключились», – сообщил Песец.

Я пожалел, что не бросил на Грекова Метку, но и без того было понятно по точкам жизни, что из палатки он вышел и там больше никого сейчас не было. Я врубил Скрытность и Ускорение и, пока Греков разбирался в причинах переполоха, залез в его палатку. Артефакт нашелся на раскладном столике и слабо светился, но потух почти сразу, как я потянул из него энергию. Вытягивать оказалось намного быстрее, чем заряжать, хотя при этом наверняка шли серьезные потери. Диверсию я закончил задолго до того, как Греков к себе вернулся. На все про все у меня ушло меньше минуты, после чего я с чистой совестью отправился спать. Потому что я за справедливость: не даете пользоваться нам – не будете пользоваться сами.

Глава 22

Утром Лихолетов позвонил ни свет ни заря. Прочитал сообщение и сразу набрал дядю. Тот такой ранней побудке рад не был, потому что лег очень поздно, и не только потому, что мы ездили за диском, но и потому что долго не мог успокоиться после беседы с Грековым. Я засыпал, а дядя все шипел ругательства сквозь зубы. Говорить ему о том, что артефакт больше не работает, я не стал – побоялся, что он меня выдаст своей реакцией.

– Да, Аристарх Петрович, именно так. Эта скотина изъяла артефакт, и ни в какую не позволяет им воспользоваться. Одна надежда, что Шелагин приедет, но, если честно, хиленькая. … Я не впадаю в пессимизм. Греков кого хочешь убедит в стратегической важности этого артефакта. … Ну так диски могут быть разными, что на остальных, мы не смотрели, а он вполне мог проверить какие-нибудь из запасников и найти там что-то полезное для Шелагиных. … Вот именно, не отчитываются. … Да, я тоже думаю, что в запасниках мертвым грузом лежат полезнейшие вещи. Но от нас с вами, Аристарх Петрович, ничего не зависит.

Дальше я археологические сетования слушать не стал, поднялся и вышел из палатки. Запустил артефакты, поставил вариться кашу и двинулся на разминку, чуть запоздавшую по сравнению с предыдущими днями – дружинники свою уже заканчивали. Греков там вовсю покрикивал. Судя по довольной роже, он пока не обнаружил, что артефакт, сохранность которого он гарантировал, работать перестал.

Выложился я сегодня полностью, потому что бонусный бой ни с кем мне не светил, а в форме себя надо держать. Время от времени я отправлял целительскую волну по телу, снимая усталость и микроповреждения.

«Кстати, так тоже неплохо идет прокачка Целительства, – сообщил Песец. – Не так, конечно, как на других. Но тут важна постоянная практика».

На радостях я сделал разминку длиннее, чем обычно, и в конце ко мне даже присоединился дядя. Был он злой и взъерошенный, и при каждом резком движении поминал Грекова не в самом лучшем ключе.

– Олег, плюнь и разотри. Все равно мы ничего полезного для себя не нашли.

– Ты вчера пять дисков заказал, – напомнил он. – Зависнут теперь мертвым грузом.

– Можно попытаться купить такой же проигрыватель, – ответил я. – Но проблема в том, что смотреть нужно только вживую, на сайте не понять, как заряжается артефакт. А нам с накопителями не подходят – в таких все внутренности выжжены. Найдем нормальный – и просмотрим.

– Может найдем, может не найдем, – проворчал Олег. – А может, у Лихолетова что выгорит. Он знатно разозлился и планирует к Шелагину идти на прием.

– Шелагин же в Дальград уехал, как сказал Греков, – удивился я.

– Это княжич уехал, а князь в Верейске. Лихолетов с чего-то решил, что сможет его убедить хотя бы дать возможность сделать записи. Но Греков князю докажет, что проигрыватель представляет слишком большую ценность, чтобы давать им пользоваться тем, кто не под клятвой. А под клятву я точно не пойду. Больно надо.

Олег ворчал еще долго, почти весь завтрак, только в конце немного отошел, когда уже прихлебывал привычный кофе.

Артефакты исправно жужжали над местом, где был кабинет географии, но, судя по тому, что не пищали, дисков там больше не найдется.

«Почему так?»

«Возможно, учитель был слабеньким магом и проигрыватель принадлежал лично ему, – предположил Песец. – Тогда мог относить домой. Вряд ли мы узнаем».

Никакого энтузиазма по поводу раскопок он не выказывал. Наоборот, он, как и я, был уверен, что сейчас мы бездарно тратим нужное для развития время. Да еще и дополнительно портим отношения с княжеской семьей. Потому что, чем больше нас видит Греков, тем больше проникается неприязнью, а он, как ни крути, к княжеской семье стоит максимально близко и напеть может все что угодно.

Я монотонно таскал выкопанные и описанные камни и плитку, параллельно гоняя все целительские заклинания по очереди. Оказалось, это намного труднее, чем просто таскать тяжести.

«Тебе принудительно ограничили пропускную способность, – пояснил Песец. – Поэтому при использовании ты еще и имеешь дополнительную нагрузку. С одной стороны, это плохо, поскольку часть энергии просто рассеивается по дороге, с другой – дополнительная нагрузка дает возможность более быстрой прокачки».

«Более быстрой в отношении целительства – это какие сроки?»

«Прогнозы – дело неблагодарное, когда какая-то мелочь может как замедлить, так и резко ускорить прокачку. Но я бы поставил на пару месяцев при условии постоянного активного использования всех известных тебе заклинаний».

Из города приехал какой-то специалист по электричеству и бегал по лагерю, пытаясь выяснить причину ночного сбоя. В его руках щелкал какой-то артефакт, и я забеспокоился, не укажет ли тот причиной меня. Возможно, вчера я немного поторопился и все это можно было провернуть куда менее палевно. Греков, похоже, пока даже не заметил, что проигрыватель не работает – не до того ему было.

Но похоже, специалист по электричеству ничего не выяснил, так как на вопросы Грекова отвечал пожатием плеч. Я спохватился, что могу разговор прослушать, и активировал заклинание.

– То есть вообще ничего сказать не можешь?

– Скорее всего, сбой был вызван перепадом напряжения в сети.

– У нас автономный генератор.

– И что? Он мог сбойнуть и выдать мощность больше запланированной. Я, кстати, уже давно поднимал вопрос о замене этого генератора, потому что с течением лет, Алексей Дмитриевич, любая вещь из проверенной временем переквалифицируется в непредсказуемое старье.

– До старья этому генератору было еще работать и работать.

– Я сказал – вы услышали. – Опять пожал плечами парень. – Генератору на ваше мнение оказалось наплевать, Алексей Дмитриевич.

– Не хами, – буркнул Греков и хотел добавить еще что-то, но тут его телефон зазвонил.

– Слушаю. … Насколько срочно? … Понял, выезжаю.

Сбросил заклинание я буквально перед тем, как он нырнул в палатку. Вынырнул Греков оттуда переодевшийся и даже аккуратно причесавшийся. На лице его было выражение озабоченности.

– Кажется, у кого-то проблемы, – не без злорадства сказал Олег. – Надеюсь, достаточно большие, чтобы компенсировать нанесенный нам ущерб, хотя бы частично.

Греков уехал, а мы продолжили заниматься рутиной. От перетаскивания камней я отвлекся только на приготовление обеда. И на сообщение о том, что диски мне отправили. Я только вздохнул. Что ж, возможно, удастся найти еще один проигрыватель, работающей на зарядке магом, а не на накопителе.

Злость Олега к обеду прошла, и он тоже сообразил, что, в сущности, мы не лишились чего-то важного. Потому что на тех же «бусинах», которые на самом деле кристаллы с информацией, может находиться куда более полезная информация. К сожалению, конкретно по ним без просмотра нельзя было определить, что же там записано, потому что они были многоразового использования и информация о содержимом наносилась не непосредственно на кристалл, а крепящийся к нему стикер, от которого за столько лет ничего не осталось.

После обеда все продолжилось ровно до возвращения Грекова. Приехал он не один, а в сопровождении важного старикана с охраной.И если спутник Грекова мне показался смутно знакомым, то Олег его опознал сразу:

– Ого, сам Шелагин приехал. Чую, по нашу душу.

Предчувствие дядю не обмануло. Я даже ничего ответить не успел, как вся эта толпа уже стояла рядом с нами, а старший Шелагин переводил изучающий взгляд с меня на Олега и обратно. До дряхлости было ему еще далековато, сила прямо-таки физически чувствовалась, хотя и возраст чувствовался тоже. А еще от Шелагина веяло усталостью и надеждой.

Поздоровались мы с Олегом первыми, ответили нам Шелагин, Греков и еще один незнакомый улыбающийся мужчина, остальные сопровождающие их люди промолчали. Они сейчас на работе, а значит, не сильно отличаются от мебели, если на охраняемый ими объект не нападают.

– Песцовы, значит, – с еле заметным неодобрением сказал князь.

«Целитель тебя сканирует», – внезапно сообщил Песец.

И только после этого я почувствовал, как еле ощутимые заклинания деликатно проходятся по мне с головы до ног. Если это целитель Шелагиных, то значит, он родня тети Аллы, поэтому вряд ли от него можно ожидать чего-нибудь хорошего. Но угрозы действия пока не несли, поэтому я притворился, что ничего не замечаю.

– Жалобы на вас поступают, – продолжил князь. – Мол, пробуждаете артефакт, а потом он перестает работать.

– Ваше Сиятельство, никто не знает, почему интуитам удается пробудить артефакты Древних, – ответил дядя. – И почему они перестают работать, тоже никто не знает. Возможно, неправильное хранение, возможно, заряд закончился. Как я понимаю, пожаловался вам господин Греков, который ночь не спал – пересматривал найденный учебный фильм? А ведь я его предупреждал, что артефакт должен храниться в контейнере.

Я даже ненадолго засомневался, не сообщал ли дяде о диверсии, очень уж точно Олег определил причину возмущения Грекова.

– Он тоже, Олег Васильевич. Но главный жалобщик – господин Волков. Говорит, вы его обманули, и он потерял на договоре с вами большие деньги.

– Пусть обращается в суд, Ваше Сиятельство. Но он этого не сделает, потому что прекрасно понимает, что моя совесть чиста, и он не выиграет иск. Господин Волков – крайне непорядочный господин. Если бы я знал о его репутации раньше, не стал бы подписывать с ним договор.

– Я думаю, мы смогли бы простить господина Песцова, – вмешался Греков, – если его племянник опять пробудит артефакт.

Дядя начал медленно, но верно закипать.

– Во-первых, меня не за что прощать, господин Греков. Если кто и должен извиниться, то только вы. И за то, что полезли на раскопки, и за то, что испортили работающий артефакт. Во-вторых, по заказу интуиты ничего не пробуждают. Никто пока не может сказать, от чего зависит этот процесс, но точно не от хотения интуита. Возможно, вам удастся найти того, кто умеет пробуждать артефакты Древних по желанию, но я в этом сильно сомневаюсь. И уверен, что, если бы господин Греков не потакал своим желаниям и не тянул свои загребущие руки к тому, с чем не умеет обращаться, артефакт бы и сейчас работал.

Грекова натурально перекосило, он сделал шаг вперед, явно собираясь двинуть дяде по физиономии. Не знаю, что его остановило: присутствие Шелагина или неуверенность в своих силах.

– А вы не слишком много на себя берете, господин Песцов? Кто бы говорил о своей честности. При желании я вам такую жизнь устрою, что мало не покажется.

– Вынуждаете нас уехать, господин Греков? Да хоть сейчас. Вещи соберем – и до свидания. Это княжество – не единственное, и если мы тут не нужны – что ж, пристроимся в другом.

Дядя блефовал, потому что уехать мы не могли из-за моей связи с Владиком, но этого никто не знал, разве что…

– Алексей Дмитриевич, успокойтесь, – в голосе Живетьева явственно слышалась тревога. – Не надо запугивать ценного специалиста. Павел Тимофеевич, скажите ему, чтобы прекращал использовать подобные методы.

Похоже, целитель был в курсе развлечений родственницы и опасался нашего отъезда, который сильно ударит по количеству кругов силы у Владика. Потерю сразу четырех будет необычайно трудно объяснить деду.

– В самом деле, Алексей Дмитриевич, что вы так разошлись? – с ленцой поинтересовался Шелагин.

Мне все больше не нравилась ситуация. Приезд князя был, по меньшей мере, странным. Не те мы с дядей персоны, чтобы ездить к нам лично, при необходимости Шелагин мог бы вызывать нас обоих к себе. Но он приехал и взял с собой целителя, которому понадобилось меня сканировать.

– Нечего всяким прохвостам меня обвинять в порче артефакта, – ответил Греков, не сводя с Олега ненавидящего взгляда.

– На каком основании вы меня оскорбляете? – разозлился Олег. – Я сказал то, что было: оставляли мы работающий артефакт, который вы забрали и использовали, пока он не сдох окончательно.

– Олег Васильевич, какова вероятность, что артефакт заработает вновь? – спросил Шелагин.

– Очень низкая, Ваше Сиятельство, – ответил Олег. – Вам никто этого гарантировать не сможет, потому что никто не понимает, как работает пробуждение Древностей у интуитов.

– Но попробовать можно, Олег Васильевич?

– Разумеется, Ваше Сиятельство, – неохотно сказал дядя. – Илья, попробуешь?

– Почему нет? – ответил я, раздумывая, пробуждать проигрыватель или нет.

Раздумывал я недолго, потому что решил: пробуждать мне со всех сторон невыгодно. Греков воспользоваться проигрывателем не даст, потому что считает его стратегически важным. А я покажу, что могу пробуждать уже уснувшие артефакты Древних.

Поэтому проигрыватель, который мне скрепя сердце выдал Греков, я старательно повертел в руках, как делал это всегда на камеры, но энергию в него направлять не стал и через некоторое время вернул Грекову.

– Мне очень жаль, но ничего не выходит.

– Не очень-то ты и старался, – буркнул Греков, даже не пытаясь скрыть неприязнь, которую делил на нас с дядей поровну.

– Прекратите, Алексей Дмитриевич, – недовольно сказал Шелагин. – Вам только что сказали, что от молодого человека тут ничего не зависит. Жаль, что запустить артефакт больше не выйдет, но это не единственное дело, которое привело меня сюда. И не самое важное.

Он коротко кивнул и пошел, не дожидаясь слов прощания от нас с дядей. Греков и Живетьев устремились за ним, а я тоже устремился, но только заклинанием.

– Что скажете, Эрнест Арсеньевич?

– Все так и обстоит, как говорил Песцов. Невозможно предсказать, как сработает артефакт в руках интуита, – забубнил целитель.

– Я вас не про это спрашиваю.

– Нет, конечно. Было бы так, вам бы уже давно донесли.

– Павел Тимофеевич, – вмешался в разговор Греков, – этот вопрос давным-давно уже закрыт, вы же это прекрасно понимаете. Что делать будете?

– Что, что… – задумался Шелагин. – Убирать отсюда этих Песцовых нужно до приезда Саши. Раскопки консервируем. В настоящее время они для нас интереса не представляют. И вообще, совмещать раскопки с лагерем дружинников – плохая идея. Сколько Песцовым надо, чтобы закрыть здесь все?

– Не знаю, сколько они скажут, но вылетят у меня сегодня же, – буркнул Греков и бросил на нас неприязненный взгляд. Заметил, что я смотрю на него, и ответил злорадной улыбкой.

– Не усердствуйте, Алексей Дмитриевич, вина с артефактом ваша. Ладно, показывайте, что получилось.

Они зашли в палатку, и, к моему глубокому сожалению, больше я разговор слышать не мог, хорошо хоть заклинание вовремя сбросил. Заметил, что чем чаще использую, тем это получается легче, а откат минимизируется.

– Олег, кажется, я приношу тебе неудачу.

– С чего ты так решил?

– Нас собираются выгнать и с этих раскопок, – сообщил я.

– С чего взял? – оживился он.

– С того, что Шелагин сказал нас убирать, раскопки консервировать.

– Всегда был уверен, что князь – мудрый человек, – обрадовался Олег. – Нужно посмотреть, что нам должны выплатить в случае разрыва договора. Санкции предусмотрены. И за артефакт, который ты пробудил, а Греков бездарно слил, тоже должны заплатить.

– Мне кажется, линять нужно, пока отпускают. Шелагин-старший уверен, что сын нас задержит.

– С чего ты это взял?

– С того, что он сказал, что нас выставить надо до его приезда. Значит, подозревает, что тот будет против.

– Тогда для вида поругаюсь, а в конце притворюсь, что Греков своего добился, – решил Олег. – Откажемся от компенсации за артефакт, зато уберемся отсюда с концами.

Желание начать сворачивать лагерь было очень сильным, но приходилось делать вид, что мы ничего не знаем. Да и князь мог передумать, пока находился в лагере.

Но судя по тому, что, когда Шелагин уехал, Греков направился к нам со счастливым выражением лица, инструкции оставил князь четкие: нас тут в ближайшее время быть не должно.

Глава 23

Дядя устроил настоящее представление, встал в позу и заявил, что из-за вмешательства княжеской семьи все наши планы пошли коту под хвост. На что Греков презрительно бросил, что все неустойки в силе так же, как и отсрочка штрафа по участку на год.

– Павел Тимофеевич пока не решил, что делать с раскопками, поэтому консервируете вскрытое и убываете, – отрывисто бросил он. – Имейте в виду, смысла в затягивании нет, потому что дата окончания договора – сегодняшняя. Князь подписал, вот ваша копия.

Дядя осторожно взял протянутую бумагу, как будто та могла быть ядовитой. Впрочем, я бы не удивился. От Грекова прямо-таки флюиды неприязни шли, физически ощущаемые, что было тем более странно, что раньше с ним ни я, ни дядя не пересекались.

– Но здесь нет ни строчки обещанной компенсации за пробуждение артефакта.

– Если что-то не устраивает – изменения только через суд.

– Удобная позиция. Некрасиво играете, Алексей Дмитриевич.

– Как умею, – усмехнулся он.

– Консервацию могу поставить только временную. Потом сюда нужно будет приглашать специалиста, – сказал дядя. – Вообще, если следовать букве той бумаги, которую вы мне подсунули, делать я это не обязан, но не сделать не могу, потому что привык выполнять работу добросовестно. Если не законсервировать вскрытое жилище Древних, пойдет волна разрушений и оставшиеся там артефакты пострадают.

– Сколько вам надо времени?

– Надеюсь, до вечера успеть.

Грекова аж перекорежило при понимании того, что прямо сейчас от нас отделаться не удастся.

– Я пришлю наблюдателя, – бросил он. – И чтобы до отбоя все закончили и убыли.

Дядя явно хотел сказать: «Как получится», но промолчал. Смотрел прищурившись вслед Грекову и обмахивался бумагой от князя. Оказалась она довольно занимательной. Когда я ее изучил сам, пришел к выводу, что все для нас складывается неплохо: отсрочка штрафа на год сохранялась, деньги заплатят, а главное – мы отсюда можем уехать и продолжить заниматься тем, чем раньше. Моя алхимическая лаборатория меня заждалась.

– Что скажешь? – спросил дядя.

– Я собираю вещи, ты ставишь консервацию, – предложил я. – Вопрос. Что делать с тем, что у нас в палатке для добычи?

– Подойдет наблюдатель, у него и спросим. Это имущество Шелагиных, пусть его у нас принимают, – решил дядя. – Ладно, упаковывай все.

Он отключил работавшие артефакты и уложил их в принесенные футляры.

– Лихолетовский положи на заднее сиденье, отдадим по дороге, – скомандовал он.

Я принялся сворачивать лагерь и отвлекся только тогда, когда заметил, что Греков инструктирует какого-то мужика. Грех было не подслушать, так что я активировал заклинание, но, к сожалению, уже на окончании разговора.

– Знаешь, парень мне бывает даже симпатичен, но ровно до того момента, как я вспоминаю, чей он сын. Ты же в курсе: я чувствую, когда мне врут? И тогда я был уверен, что говорят правду. Лично настаивал на дополнительной проверке. И каким идиотом себя почувствовал, когда подтвердились первоначальные выводы. С Песцовым я не понимаю, врет или нет. Иногда хочется встряхнуть и потребовать прекратить врать. Но Александр Павлович сказал их не трогать. Вот и не трогаю. Но как вспомню ту историю – сразу бешенство накатывает и кажется, что лицедействует. Так что ты там не расслабляйся. По ушам поездят так, что не заметишь. Проследи, чтобы только свое забрали. Меня дергать только на крайний случай, понял?

Возможно, этот мужик что-то и понял, да только не я. Мне уже казалось, что вряд ли речь идет о той истории с договором, которую упоминал дядя Володя. Но похоже, мужик тоже ничего не понял.

– А что за история? – спросил он.

– Не твое дело, – рявкнул Греков так, что даже я чуть не дернулся, а мужик отшатнулся с таким испугом, что наверняка уже пожалел о том, что вообще спросил. – Я тебя предупредил, чтобы ты не расслаблялся. Остальное – не твое дело, понял?

– Понял как не понять.

Больше ничего интересного сказано не было, а потом подслушку пришлось свернуть, потому что Греков зашел в палатку. Нет, мне срочно нужен второй уровень ДРД, чтобы не зависеть от того, вижу ли я объект или нет.

«Ты еще первый не докачал», – проворчал Песец.

«А что будет, если взять второй, не докачав первый?»

«Ничего хорошего. В худшем случае из модуля не усвоится ничего, но он будет считаться использованным, то есть на дальнейшем усвоении модулей ДРД можно будет поставить крест. В лучшем – не усвоится один или пара навыков. И не факт, что самые ненужные».

«Там нет ненужных».

«Вот именно. Поэтому никуда не торопись, прокачивай. Они у тебя прокачиваются нормально. Можно сказать, по графику. Я понял, что эти навыки в приоритете, так что как можно будет брать модуль – скажу сразу. Пока бери другое».

Беседуя с Песцом, я не стоял на месте, а собирал все, что только можно было, раскладывая по сумкам, чехлам и контейнерам. А там и наблюдатель подошел, которому дядя передавал по списку все выкопанное. Наблюдатель, несмотря на накачку Грековым, смотрел на нас не с подозрением, а с сочувствием. Видать, не мы первые, на ком Греков срывается за дела давние, да еще и чужие. Поговорить бы о них с дедом. Уж он точно знает, что там было. Дядя Володя же либо не знает, либо не хочет рассказывать, считая, что дела давно минувших дней к нынешним отношения не имеют.

Палатку, в которую складывали выкопанное, пришлось оставить, потому что присланный наблюдатель понятия не имел, куда сейчас это можно перенести, но клятвенно пообещал, что в течение пары дней вопрос решится, все камни и таблички перевезут в хранилище, а палатку нам вернут. Дядя неохотно согласился, понимая, что будущее палатки становится туманным, но расстаться с ней – меньшее зло. В конце концов, на палатку мы заработаем, а вот из видимости Грекова следует убраться как можно скорее.

Как мы ни торопились, даже без ужина остались, но выехать удалось только глубокой ночью, потому что консервация затянулась – раскопано было уже прилично, плюс две стартовых точки. И все это надо было накрыть единым куполом. Перед отъездом дядя еще раз напомнил, что это мера временная и в течение пары месяцев необходимо законсервировать по-настоящему, если уж продолжать раскопки никто не собирается.

Стоило нам выехать с базы, как Олег внезапно сказал:

– Сдается мне, эта история так не закончится. Не знаю, в чем причина, но есть тут какие-то вторые, а то и третьи слои.

– Мне тоже так показалось. Целитель Шелагиных меня сканировал.

– Да ты что? – удивленно повернулся Олег ко мне. – Тогда точно Алка не по собственной инициативе это провернула. Или с благословения главы Живетьевых, иначе с чего бы целителю тебя проверять?

– Он проверял по указу князя. И на его вопрос ответил нет. И потом у Грекова вот такой разговор был с мужиком…

Я почти дословно пересказал услышанное. Уж не знаю, в чем причина, но после того как я начал использовать модули, моя память резко улучшилась. Но улучшение касалось только поздних событий, более ранние, до появления Песца в моей жизни, я помнил так же, как и раньше.

– Так. Проверяли тебя. На предмет чего?

– Песец только мог сказать о сканировании.

– Есть у меня мысли, но они какие-то фантастические, хотя в этот вариант укладываются все странности вокруг тебя. – Олег смерил меня взглядом, от которого мне почему-то стало не по себе. – Отца надо пытать. Если он ответит положительно на один мой вопрос, то окажется, что я прав, а Живетьевы – клан беспринципных тварей.

– Мы вроде к этой мысли давно пришли? В смысле, что Живетьевы не слишком щепетильны.

– Ну… – Олег надул щеки и с шумом выдохнул. – Целители все же считались некой частью общества, к которой относились с доверием. Деньги они запрашивают немалые, но и вредить не должны. Как в нашем с тобой случае. Одно дело – Алка, которая выгрызает место своему сыночке, а другое – целый Род вредителей.

– Все же, о чем ты подумал?

– Не буду пока говорить, – уперся он. – Потому что, если это окажется неправдой, то я буду выглядеть идиотом. Нужно говорить с отцом. Если кто знает, то только он. Вовка либо не знает, либо говорить не захотел. А почему не захотел – вот в чем вопрос… – Олег постучал по рулю. – Так. Завтра не получится, потому что нужно поговорить с Лихолетовым и сдать ему артефакт, а послезавтра выедем в Горинск. В идеале бы отдать артефакт сегодня, но боюсь мы приедем слишком поздно.

Я хотел было настоять, чтобы он сказал мне, но внезапно все факты в моей голове сложились в стройную непротиворечивую картину и она оказалась столь неожиданной, что я предпочел бы, чтобы это оказалось неправдой. Может же все это быть случайным совпадением? И объяснение всем странностям есть, но совсем из другой оперы.

К Лихолетову, разумеется, мы и не подумали заезжать, потому что в такое время, когда мы въехали в Верейск, приличные люди спят. Основания считать главу Гильдии неприличным человеком у нас были, но будить его посреди ночи – окончательно портить отношения.

Машину разгружать дома тоже не стали. Хотелось есть и спать. Поэтому спальники вытащили, в комнаты забросили и собрались на кухне. Обошлись бутербродами с осетрецом, за куском которого я сгонял до стазисного ларя. Олег еще с вожделением посмотрел на кофемашину, но потом решил, что не уснет после чашки кофе, и ограничился травяным чаем. К разговору, который мы начали в машине, больше не возвращались. Но думали мы о нем оба.

– Как смотришь на то, чтобы завтра покопаться в запасниках Гильдии? – внезапно спросил дядя.

– Положительно, конечно. Только с Зыряновым надо созвониться, сообщить, что мы вернулись.

– Вряд ли он прямо завтра прикатит, а мы в Горинск планируем сами съездить, – Олег широко зевнул. – Ладно, я спать. Завтра обговорим.

Не знаю как он, а я хоть и устал, уснуть сразу не смог. Встал, вытащил фотографию родителей и принялся ее пристально рассматривать. Раньше я не обращал на это внимания, но сейчас она казалась мне постановочной, без настоящих чувств между моими родителями. Но я могу себя и обманывать – не зря же всегда говорили, что я очень похож на отца? Покойного или здравствующего? Фотографию Шелагина мне искать не было необходимости, я и без того его прекрасно помнил, поэтому мог сказать, что он с моим отцом были одного типажа. Отцом или «отцом»?

Песец предложил до разговора с дедом, который мог что-то прояснить, не грузиться и заняться подсчетом все тех же виртуальных бутылок сидра. Предложение было хорошим, но опасным. Этак я скоро без бутылки и уснуть не смогу… Но методика оказалась действенной, вскоре я отрубился и выспался прекрасно. Самое замечательное: утром проснулся сам, а не от воплей с чужой разминки. Нет, все-таки дом – это дом.

Пока дядя отсыпался, я успел не только созвониться с Зыряновым, но и сделать разминку, на которой не нужно было ничего ни от кого скрывать, поставить тесто и выпечь из него булочки с корицей к кофе. А потом принялся разбирать вещи из машины. Часть продуктов сразу отправились на уничтожение, потому что рисковать здоровьем и есть хранившееся в жару – такое себе удовольствие. Стоило, конечно, все это сразу перебросить в местный холодильник, но вчера как-то не до этого было, да и нагревались продукты весь день – выехали-то мы не сразу.

До того как Олег приступил к трапезе, я его уговорил оттащить кровати по комнатам, где мы внезапно сообразили, что одних кроватей для нормального сна мало: нужны подушки и одеяла.

– Купим по дороге к Лихолетову, – решил Олег и отправился завтракать, где сразу пришел в хорошее настроение при виде булочек. Постоянно питаться таким вредно, но для восстановления потраченной на общение с Грековым энергии – самое то.

Поскольку мы собрались ехать к главе Гильдии сразу, как Олег поест, я на алхимию забил, решил составить компанию Олегу и заточить еще одну булочку. А заодно отчитаться.

– С Зыряновым я созвонился. Он сказал, что, если выберемся в Горинск завтра, поговорим у него, а если нет – он послезавтра сам планирует сюда приехать. То есть планировал и до того, как нас выкинули с раскопок.

– Не выкинули, а освободили от них, – гордо сказал дядя. – Пусть теперь ищут кого-нибудь другого на работу в этом гиблом месте. А у нас куда более важные дела.

После завтрака он созвонился, и мы сразу выехали. Но не к нему домой, а уже в Гильдию, где Лихолетов нас встретил и сразу набросился с вопросами.

– Аристарх Петрович, давайте я вам сначала артефакт верну, – предложил Олег. – Ничего страшного не случилось. Князь приехал, осмотрел лично и признал раскопки бесперспективными. На мой взгляд, правильное решение.

– И это после того, как обнаружился работающий проигрыватель? – возмутился Лихолетов. – И не просто проигрыватель, а такой, диски к которому известны.

– Проигрыватель работать перестал. Пробудить его у Ильи заново не получилось, – напомнил Олег.

– А я так надеялся… – разочарованно протянул Лихолетов.

– Мы тоже надеялись. Мы даже несколько дисков заказали по выбору Ильи. А теперь все это ляжет мертвым грузом, – расстроенно добавил Олег.