Текст книги ""Фантастика 2025-114". Компиляция. Книги 1-32 (СИ)"

Автор книги: Владимир Поселягин

Глава 7.2

– Как товар? – меня переклинило. – У меня есть документы...

– Да кого это волнует, дамочка? Если есть доки, значит, нет родни. Заяву могут принять только у близких родственников. А так бабу в бордель, а доки ее желающим продать. Ты симпатичная, в дыру не отправят. Скорее всего, в соседнюю систему, те же вархи просто обожают человеческих женщин. Может, еще и в жёны выкупят.

«Вархи!» – перед моими глазами, как живая, нарисовалась морда, схожая с гигантской летучей мышью. Страшная, с шерстью, тонкими морщинистыми губами.

Вот уж везение, если такая образина выкупит для спаривания.

– А что? Нехудший для женщины вариант, – хохотнул сосед. – Они своих самок хорошо охраняют. Здесь парочка ходит из их братии, может, и они себе присмотрят.

– Что? – у меня сердце забилось как бешеное.

Я вдруг оказалась на темной стороне нашей звездной системы. Где ты бесправный товар. И самое жуткое, ведь этот паренек прав. У меня никого не было, кроме Оюты. Коллеги и соседи, даже если и забьют тревогу, никто и слушать их не станет. Заявление о пропаже не примут. Никто даже искать не кинется.

Меня тихо затрясло.

Как же я так? Как? Что делать? По щекам потекли слезы.

– Ты не раскисай, дамочка. Видно, что ты из этих... благополучных. Все нормально будет. Куда-нибудь да пристроят.

Он, видимо, так пытался подбодрить, только выходило у него не очень.

– Сколько я здесь? Ты уже был, – я осмотрелась. В углу камеры кто-то закопошился и тихо запищал. Закрыв глаза, подавила панику. Всего лишь мышь, не самое опасное существо. – Сколько меня здесь уже держат?

– Не помню, – он пожал плечами, – я в отключке валялся. А откуда тебя притащили?

– Вайчес, – с брезгливостью вспомнила я название станции. – А сама я с Энцелада.

– А, землячка, – он хохотнул и поморщился от боли. – Я тоже оттуда. Всем там промышляет глава охраны внешнего сектора системы, не лично, конечно, через упырей своих. Но на тот же Вайчес никто в здравом уме не полезет, даже на пересадку. Тебя, дамочка, как туда занесло?Я моргнула и тяжело вздохнула. Теперь и самой было стыдно признаться в своей несдержанности и глупости.

– Дочь украли. Она у меня нелегал, – тихо пробормотала, глядя в угол на эту несчастную мышь. – Я как узнала... Не знаю... Полетела туда, ни о чем не думая. У меня от страха голова совсем не работала.

– Мамаша! – заулыбался он. – Моя мамка, помню, стоило на десять минут задержаться, так в халате с полотенцем на плече выбегала меня искать. Найдет и хлестать, чтобы нервы ей не мотал. Я злился, сейчас понимаю, любила она меня, обормота, уберечь пыталась. Твоя-то мелкая как на Вайчесе оказалась?

– Экскурсия, – прошептала, запустив пятерню в волосы. – Чагар был закрыт. Я воспитатель, наших детей отправили на другую станцию. На Вайчес...

Рассказ получился сбивчивый, но как уж вышло. Убрав руку от волос, ощутила на пальцах что-то ломкое. Корочка запекшейся крови.

– Так ты воспитатель, дамочка? В приюте, что ли?

– Да, у нас дети – нелегалы.

– Ясно, ходил я в такой, хорошие воспоминания, – он повернулся набок. – Я и думаю, больно лицо у тебя доброе. Крысы да твари в тех приютах не задерживаются, с нелегалов ничего не поимеешь, а зарплаты копейки. Бабушка у меня в таком работала, такая же наивная была. Все говорила, что образование даже нелегалу путь в жизнь даст. Ага, дало? Лежу вот тут классикой начитанный. Моя мать тоже жизни не знала. Всё подработки искала. Так и сгинула, до сих пор не знаю куда. В нашей системе, госпожа воспитатель, детей нельзя выпускать дальше собственной юбки. Везде за руку водить и держать крепче. Вайчес – опасная дыра. Чадар не лучше. Энцелад благополучен только при свете дневных прожекторов над куполом. Да и вообще, дальше Сатурна нос нечего высовывать, особенно если ты нелегал или одинок. Если заприметят, то все – выцепят. Кого попало им не надо. Чтобы с медкартой нелегал, например. Или лицо без постоянной регистрации. Уверен, что у твоего соседа справа, – он кивнул в сторону марионера, – ее просто не было. Вот и влип он. Отправят на рудники. Свалить оттуда можно, если с головой.

– Медкарта, – прошептала я, – у детей к пропускным справкам она прикреплена на всякий случай. Их обследуют за счет спонсоров...

– Ага, – парень закивал и засмеялся, в полумраке блеснули его зубы, – спонсорам тоже иногда натуральные органы нужны, кровь для косметических процедур. Конечно, они обследуют и очень тщательно.

Сжав решетку, я смотрела на его разбитое лицо и понимала, что не верить в его слова глупо.

У Оюты было отменное здоровье. Я лечила ее пусть и нелегально, но всегда за деньги и у лучших докторов. Спортсменка. Активная. Даже простуда ее не брала. И все это было в ее медицинской карте, прикрепленной к проездному билету, выданному в приюте. С фото, со всеми данными. И все это висело в базе в свободном доступе.

Дрожь в руках нарастала. Паника разгоняла мысли. Хотелось вопить от ужаса.

Моя дочь. Моя девочка!

– Как выбраться отсюда? – голос охрип от волнения.

– Никак, – мужчина покачал головой, но такой ответ меня не устраивал.

– Как выбраться? – Сжав голову руками, я тряслась от ужаса. – У меня дочь пропала. Они забрали мою девочку!

– Замолчи! – рявкнул он неожиданно грубо, и я резко захлопнула рот.

Тележка с пакетиками для узников этой дыры все еще скрипела где-то совсем недалеко.

– Не привлекай к себе внимания, – шикнул он на меня. – Хочешь, чтобы эти всем стадом тебе прямо тут еще одного ребенка заделали? Это они быстро. Сбежать отсюда никак. Завтра или послезавтра прибудет новая смена. Обычно через три – четыре дня после этого происходит первая сортировка. Ты товар хороший, тебя заберут сразу.

– Куда?

– На другие станции, на рынок или аукцион. Да много куда могут. Даже пиратам продать. Тем, кто на межзвездниках пашет. Им тоже женского тепла не хватает, а в портах не задержишься. Меня в прошлый раз по всей галактике помотало. Трижды перепродавали. Потом во время облавы на одной из станций я случайно прибился к пиратам самьятам. К ящерам, короче. Они и рады были – новый работник да нахаляву. С ними полетал. Потом опять зачистка. Омхи нас загнали в ловушку. Спасло, что я не самьят, ну не ящер. Человек же. Стали выяснять, кто такой. Я им в лоб – раб. В общем, потаскали по тюрьмам, да и выпустили. Вернулся и года не прошло, опять попал. Еще и морду разбили, теперь пока не подживет здесь буду. Так что не трепыхайся, шанс выжить есть и неплохой. Главное, не дурить.

Я сглотнула.

– Сколько я здесь?

– Если на Вайчесе забрали, – он призадумался, – то чуть больше недели на все про все. Здесь время определить невозможно – всегда полумрак. Возвращается, – он кивнул в сторону коридора, тележка действительно скрипела громче. – Быстро к себе и не дыши.

Я кивнула и на коленях поползла обратно. Забралась на койку и уставилась в одну точку.

Больше недели! Надежды выбраться нет! И где-то в такой же конуре сейчас плачет моя девочка. Она надеется на меня, верит, что я смогу ее спасти.

А я попалась, как дура.

Всю жизнь прожить на Энцеладе и даже не подозревать о том, что происходит вокруг.

Хотя. как не подозревать? Я вспомнила новостной репортаж и активистов с транспарантами, с которых на всех смотрел печальным взглядом совсем маленький мальчик.

Закрыв глаза, ощутила, как по щекам скатываются слезы.

Мне никто не поможет.

Нет тела – нет дела!

Теперь это относилось прямо ко мне.

Сколько заявлений о таких пропавших лежит у законников? А сколько не приняли? Никого не будут искать, потому что все по локоть в крови.

Глава 8

Время. Я возненавидела его. Казалось, тянется целая вечность.

Вечер? Ночь?

Я с тоской вспоминала, как каждое утро на протяжении нескольких месяцев злилась оттого, что день у меня начинался с одного назойливого гурсана. Как же мне его сейчас не хватало. Отчего-то я упрямо хваталась за надежду, что он меня найдет. Не знаю, как, но отыщет в этой мрачной клетке.

Зачем ему это? Об этом старалась и вовсе не думать. Столько лет прошло, а я все еще помнила предательство Марджи. Он был рядом до первых настоящих проблем. Все шептал по ночам, подонок, что никому в обиду меня не даст. Что он моя опора. Ага! А как потребовалось проявить себя мужиком, так под чужую юбку залез. И хорошо! Я никогда не жалела, что он исчез из моей жизни.

А сейчас боялась, что настырный господин ШуЭхор в ней не появится.

И все же сколько я уже за этой решеткой? Неделя? А может, и две? Как понять, когда ты на станции далеко от Солнца. Оно не заглядывает каждое утро в окошко. На Энцеладе сутки регулировались искусственным освещением. На небе виднелся гигантский диск Сатурна и его кольца.

А здесь... только тьма.

Я повернулась набок и, поежившись от холода, притянула колени к груди. Ноги немного восстановились, но все равно жутко болели. Крутили и периодически странно дергали. От гематом кожа стала синюшной, а местами отвратительно желтой. Ползая здесь на четвереньках за едой и в страшный нужник, отделенный грязной тряпкой, совсем быстро стерла колени местами до крови. Руками старалась лишний раз не прикасаться ни к чему и все терла ладони, собирая воду, стекающую с крана тонкой струйкой.

А еще постоянно хотелось есть. Я с ужасом представляла такую же клетку и мою голодную девочку.

От этих мыслей слезы на глаза наворачивались. Только вот плакать я уже не могла. Сил просто не хватало. Эмоции причиняли столько боли, что я старалась и вовсе не думать.

Живот свело, и он издал жалобное урчание. Громкое, но никто на это внимания не обращал.

По коридору разнесся долгожданный лязг металлической двери. Тяжело заскрипела тележка. Я притихла. Некоторое время назад прибыла новая смена охранников. Теперь снаружи было шумно. Мужчины смеялись, громко кричали.

Их голоса нервировали, вынуждая быть постоянно настороже. А после предупреждения соседа, мне стало совсем страшно, когда кто-то из них заявлялся сюда. Это было странное ощущение, ужас вперемежку с радостью, что скоро ты получишь хоть немного еды.

– Держи! – раздался тяжелый голос за спиной. Пожилой марионер протянул в решетку свою рубашку. – Пусть грязная, зато длинная, повяжи как юбку. У тебя ноги голые и белье видно. Быстро заприметят.

– Спасибо, – мгновенно покраснев, я схватила его вещь. Моя и без того недлинная юбка разорвалась так, что ничего не скрывала, а скорее привлекала ненужное внимание.

Приподнявшись, пошатнулась на некрепких ногах, но успела ухватиться за койку и дождалась, пока головокружение пройдет. После выпрямилась и спешно трясущимися руками повязала рубашку. Тележка приближалась.

Высокий, смуглый охранник непонятной мне расы водил фонариком из стороны в сторону, освещая койки. У меня сердце забилось как сумасшедшее. Белый свет скользнул в мою камеру. Мужчина с жуткой внешностью оскалился, демонстрируя ряд острых зубов. Я напряглась и вдруг громкий «вжик» и удар. Очень странный. С потолка над камерой посыпалась каменная крошка. Поджав ноги, я с ужасом наблюдала, как этот крысомордый надсмотрщик что-то изучает сверху.

– Хар, что там? – послышалось с другого конца коридора.

– Сам не понял, че за... – он смачно выругался. – По звуку как пуля.

– Пуля? – удивился невидимый мне охранник. – Ты еще стрелы с копьями вспомни, не в допотопной системе сидим. Кому тут огнестрелом в голову взбредет пользоваться. Или ты перепил, что ли? Кому тут стрелять?

– Я че вижу, то и говорю! – Он снова поводил над головой плоским зеркальным фонариком и задумчиво протянул: – Мля, да реально камень подрешетило под потолком.

– Да, ерунда, – снова этот бас по помещению. – Хотя, может, эти придурки с южной вышки резвятся. Они с собой два литра палёнки зацепили прилет отмечать.

– Вот сейчас я этих кроликов в клетках покормлю и, мля, схожу к ним. В задницу ствол засуну и научу меткости!

– Да ладно тебе, Хар, наверняка в товар на спор метились, а с косого глазу смазали.

– Да и товар, мля, нехрен портить, – по мне скользнул свет от фонаря. – Бабу нормальную нынче не достать, а у нас заказ на трех от вархов.

– Я смотрю, твоим землякам понравилось в наших телок макать, – хохотнули на другом конце помещения.

У меня в этот момент сердце в пятки ушло. Варх! Ну, конечно же, уродливее гуманоидов в нашей галактике не сыскать!

– А че, – эта жуткая крыса под два метра ростом оскалилась, – приятно же в такую красоту спускать. Да и дети ничего так получаются.

– Ага, я смотрю, ты, как полукровка, ваще красавчик, – по коридору эхом пронесся мужской хохот.

– Да, мля, смазливее рожей тебя буду. Да, чернявенькая? – Он подмигнул, отчего у меня во рту разлился горький привкус желчи. Меня затошнило. Яркий свет фонаря снова скользнул по моему съежившемуся на койке телу. – Жри, девка, – он схватил из корзины несколько пакетиков и швырнул их мне, – мы, вархи, любим баб сочнее и мясистее.

Хохотнув, он покатил телегу дальше.

Я же, кажется, не дышала.

Вархи! Я столько жути про них слышала. Женщина у них считалась тварью бесправной. Придатком к мужчине, или даже скорее к его постели. Потому как нужна она была только лишь, чтобы много рожать и желательно сыновей. Зажмурившись, я пыталась не плакать.

Мне нужно быть сильной. Я нужна дочери. Главное, вырваться отсюда.Но как, не понимала?

Мне чудилось, я увязла в черную дыру, выхода из которой не было.По полу моей камеры скользнул маленький красный огонек. Лазер. Моргнув, уставилась на него. Он прошелся вдоль койки так, чтобы быть максимально мне заметным, и поднялся выше на тюфяк, застыв перед самым моим лицом.Я моргнула, не соображая, откуда это. С той самой южной вышки, где нажрались пойла и палят в камеры пленников?

Страх сковал тело. Я смотрела на этот лазерный огонек, действительно, как затравленный кролик. Он качнулся и вдруг медленно начертил передо мной фигуру «сердца». Ту самую, что девочки часто красными мелками рисуют.Я приподнялась на локте, совсем ничего не соображая. Огонек снова застыл и повторил свой маневр. Это было четкое «сердечко».

Сглотнув, я подняла голову и уставилась в маленькое оконце над потолком в соседней камере.

В голове была лишь одна мысль: там на вышке пьют вархи и наверняка решают, кому из них я буду рожать мышат.

Глава 9

Глава 9

И снова этот мрак. Теперь я отмеряла дни по кормёжкам. В голове постоянно крутились мысли об Оюте. Где моя девочка? Кормят ли ее? Не бьют ли? Теперь я точно была уверена – не просто так она потерялась. Прав был Шу, когда требовал ждать его. Наверное, он о чем-то подозревал. Все-таки начальник безопасности целого жилого сектора. Кого попало на такие должности не ставят.

Уткнувшись лицом в вонючий матрас, старалась не плакать. Я до сих пор не понимала, что делать. Что со мной будет?

Растерянность... Да что там. Я словно себя потеряла. Уверенность в своих силах. Просто раз и сломалась.

Неопределенность разъедала душу, разрывая ее в клочья.

Снаружи раздались громкие голоса, но я на них уже не реагировала. Охранники. Опять пьют. Я легко различала хохот, короткие стычки.

Свистящий звук над головой. «Вжух» и на раковину посыпалась каменная крошка. Я привстала и задрала голову.

– А прав варх был, – тихо пробормотал за моей спиной марионер. – Действительно, допотопная пуля. Кто у нас таким балуется?

– В основном пираты за пределами Нептуна, еще говорят в отсталых системах есть, ну и миранцы иногда, – паренек слева тоже поднялся и разглядывал появившуюся в стене выбоину. – А не мелкий калибр. Мощно бьет.

– Самопал, – кивнул миранец, – готов спорить – бластер, переделанный под обоймы.

Снова свистящий вжух и громкий звук отскакивающих от железной раковины небольших камней.

– Хорошо бьет, ровно. Без рикошетов, – в голосе марионера послышался интерес.

– Зачем стрелять сюда? – от страха у меня закололо сердце. – Почему в эту камеру?

Марсианин замер, прищурился и хмыкнул, так мне ничего не сказав.Зато высказался мой земляк:

– А кто знает? Может, ты, дамочка, кому-то много денег должна, вот и прилетели выбивать. Вариант!

Похоже, так он попытался пошутить, за что я одарила его весьма скептическим взглядом.

И снова выстрел. Все в ту же точку... Вжав голову в плечи, дернулась ближе к решетке, за которой сидел марсианин. Он вытянулся и пытался рассмотреть оконце на противоположной стороне.

– Это как отсчет: один, два, три... – стоило марионеру договорить, как пол под нами сотрясся.

Грохот, пыль. Трещина по стене. И снова мощный взрыв. Не удержавшись на койке, я скатилась на пол. И еще хлопок. Паника. Ор и снаружи барака, и внутри. Открыв глаза, я закашлялась и сообразила, что смотрю в полумрак улицы. Стены просто не стало. Только куски крупного камня. Меня покрыл слой пыли, она была повсюду как туманное облако.

Снова закашлявшись, приподнялась на руки и тут же упала, больно уткнувшись в пол носом.

Еще одна взрывная волна сотрясла станцию. Сверху что-то угрожающе затрещало. Впереди взвыла сирена и тут же смолкла.И снова взрыв. Взвизгнув, я обхватила голову руками.

Ужас сковал тело и мешал думать.

– Что там? Кто что видит? – заорал кто-то в дальнем конце коридора.

– Южная вышка рванула! – ответили ему.

– Северная тоже в труху.

– Западная...

– Восточная...

– Здание еще какое-то прямо по курсу. Догорает вон, – проорал кто-то совсем рядом.

Я обернулась на марионера и затрясла головой, пытаясь унять звон в ушах.

– Кажется, упились, уроды! – счастливо прорычал сосед слева и вытер лицо рукавом. Он, как и я, весь покрылся каменной пылью.

– Да не скажи, энцеладец, – хмыкнул коренной марсианин. – Говорил же – это отчет.

Замерев, я старалась даже не дышать. Затаились и остальные пленники. Все молчали. Словно готовясь к чему-то.

По коридору толпой пробежали вооруженные охранники.

– Вставай, женщина, – тихо скомандовал за спиной марионер.

Я подскочила и уставилась на него. Над нами на несколько мгновений загорелся и погас сигнал тревоги.

– Слушай меня, если все побегут – держись ближе к стенам. – Марсианин подошел к решетке и обернулся. Сейчас часть наших камер освещал наружный прожектор и мне хорошо было видно его лицо. Марионер и правда был уже не молод, но и не так стар, как я подумала изначально. Больше потрепан жизнью и, скорее всего, тяжелым алкоголем. Наверное, он и правда скиталец без регистрации.

– Что происходит? – мое волнение набирало обороты. – Это нападение? Пираты? Зачистка?

– Нет. Тут нечто иное. Видимо, женщина, местные работорговцы забрали кого-то не того, – хмыкнул он. – Кого-то очень важного у кого-то слишком сильного.

– Кого? – я не соображала, о чем он.

В ответ марсианин лишь странно посмотрел на меня и отвернулся. Теперь его интересовало пространство перед нами.

– Слышишь, энцеладец, – шепнул он немного погодя. – Нам бы до порта их добраться, а там кораблик какой-нибудь угнать.

– Вы пилот? – спохватилась я, в моей душе вспыхнула надежда на спасение.

– Механик, – он присел, все так же осматриваясь вокруг. Пыль потихоньку оседала, и силуэты невысоких построек просматривались все четче. Помогал и отсвет догорающего небольшого здания.

– Я пилот – мой молодой избитый сосед тяжело поднялся с пола. – Дотащите до кораблика, и я любую «птичку» уведу. Два года с самъятами мотался, чего только не угонял.

– И я пилот, – раздалось за моей спиной. – Мужики, камеры нам только вскройте, наша стена на месте.

Начались громкие перешептывания. На моих глазах пленные объединялись в группу, если не в банду.

Разглядывая их, с ужасом понимала, что мне предложить нечего. Я для них бесполезная.

– А меня возьмите, – я обернулась к марионеру и с мольбой взглянула на него. – Пожалуйста.

– А тебе с нами, женщина, не по пути, – он покачал головой. – Тебе нужно идти вперед и не привлекать внимания, а там кому надо, тот подберет. Главное, не нарывайся на охранников. Держись ближе к стенам в тени.

Такой ответ для меня оказался неприятной, даже страшной неожиданностью, но обдумать его слова я не успела. Снова прогремел взрыв. Сигнал тревоги в очередной раз взревел и резко оборвался.

Замки на камерах вспыхнули красным и отключились. Железные двери распахнулись.

Все разом рванули вперед. Началась паника. Кто-то орал. Кто-то падал. Женщины визжали. Где-то впереди гаркнул на непонятном мне языке охранник, и раздался одиночный выстрел. Пламя бластера на мгновение осветило потолок, и послышались жуткие, нечеловеческие хрипы.

– Шевели ногами, женщина, – рявкнул марионер. – Не стой столбом. Тебя подберут, а от меня – спасибо. Второй шанс на жизнь дала. Сама теперь, главное, уцелей. Удачи, красавица.

Он сорвался с места и побежал вперед.

Это послужило для меня неким сигналом. С трудом передвигая больными ногами, я поспешила за остальными, ничего не соображая. Голова жутко трещала и отказывалась думать. Спасали лишь инстинкты.Я хотела выжить и убраться отсюда.

Кругом паника. Пальба. Вопли. Все это в царившем здесь полумраке. Где свои, где чужие? Странные свистящие звуки над головой. Фонари взрывались один за другим, все больше погружая пространство во тьму.