Текст книги ""Фантастика 2025-114". Компиляция. Книги 1-32 (СИ)"

Автор книги: Владимир Поселягин

Соавторы: Андрей Сантана,Мария Лунёва,Инди Видум,Иван Шаман,Павел Ларин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 210 (всего у книги 337 страниц)

– Ты только мне машину не угробь, – предупредил дядя, вручая ключи.

– Постараюсь.

После освобождения от груза машина стала намного легче и двигалась куда быстрее, не урча обиженно на каждой кочке и перепрыгивая их не обожравшейся лягушкой, а стремительным ягуаром, поэтому от раскопок. до города я добрался куда быстрей, чем до раскопок из него же.

Остановил я машину подальше, и сразу скастовал Скрытность. Под ней и добрался до дома, где сняли квартиры Федя и Дашка. Посторонних снаружи не обнаружил, а вот внутри Поиск обнаружил две пары точек: одна ниже этажом Фединой квартиры и одна – выше. Оказались приличных размеров амбалы, одетые в комбинезоны сервисных служб: верхние – электриков, нижние – сантехников. Хотя этот маскарад обманул бы разве что полных дебилов: сумок с инструментами при них не было, зато были довольно дорогие артефакты, которых у сантехников не могло быть по определению. Меня под Скрытностью амбалы не заметили, чем я и воспользовался. Из блока ДРД идеально подошло Оглушение. Сначала я его испытал на верхних – и еле успел подхватить тела, а то свалились бы с грохотом, а так я их бережно уложил, хотя хотелось пару раз приложить кулаком по физиономиям. Потом отдыхать отправились нижние наблюдатели, а я поднялся и позвонил Феде.

– Я за дверью. Выходи.

Федя осторожно приоткрыл дверь и настороженно огляделся.

– Вещи бери – и на выход быстро, пока наблюдатели не очухались, – скомандовал я. – Объясню все потом.

Спорить он не стал, схватил рюкзак и ноут и вышел из квартиры. Я скастовал на него Скрытность и Ускорение, и мы рванули к машине, потому что караулившие Федю типы уже начали шевелиться. Оглушение – хорошая штука, но как оказалось, не слишком долгоиграющая и с невозможностью повторного использования на одном человеке в течение часа, потому что в противном случае что-то там могло необратимо повредиться у того в мозгу. Если судить по виду тех, кто караулил Федю, повреждаться там было нечему, но ограничение от этого никуда не девалось. Получается, после использования Оглушения противника надо либо связывать, либо добивать. Оба эти действия для меня были лишними, потому что стравливать свой Род с противниками Фединого я не собирался.

– А теперь куда? – спросил Федя, когда мы уже сидели в машине.

– На раскопки. Там Шелагин сидит, поэтому за тобой не сунутся, – пояснил я. – Да и не подумают, что ты там можешь скрываться. Главное – никому не говори, где ты, а то телефон тоже прослушивают.

– Знал бы, подушку с одеялом захватил, – сказал он. – У вас там, поди, лишних нет.

– По дороге спальник куплю, – предложил я. – Тебя под заклинанием оставим, не заметят.

– Тогда и еды. Я деньги дам, – спохватился он.

– На пока еды хватит, потом закупим. Нам быстро выбираться надо, пока тебя не хватились.

Но в магазин я забежал. Спальников там не было, пришлось взять два одеяла, подушку и комплект постельного белья. Ничего, впихнем как-нибудь Федю к нам в палатку.

Глава 15

Проблемы вылезли там, где их не ждали. А именно: когда уже доехали до будки с охранником, машину со мной и Федей наотрез отказались пропускать на «режимный объект». Мол, допуск есть только у меня, а мой приятель может вылезать и идти лесом. Хотя бы вон тем, что начинается метров через сто.

Режимным объект стал не иначе как за время моего отсутствия, потому что раньше об этом не говорилось. Еще за время моего отсутствия начал разворачиваться настоящий полевой лагерь: появились палатки и откуда-то привезли полевую кухню, вокруг которой сейчас суетился дружинник пытаясь ее запустить.

– Это не приятель, а юридическое сопровождение работ, – попытался вывернуться я.

На охранника это подействовало странным образом: пропустить он не пропустил, но сделал звонок, в результате которого к проходной вышел сам Шелагин. Я даже удивился: не по статусу такое княжичу. Правда, не сразу подошел. Наверное, информация о юридическом сопровождении перебрасывалась некоторое время по инстанции, пока не дошла до главного начальника, который решил сам посмотреть, что оно из себя представляет.

– Илья, что за глупые шутки? Зачем тебе потребовался юрист?

– Проверить договор.

– Вы его уже подписали. Надеешься аннулировать? – Тут он наконец рассмотрел, кто сидит на пассажирском месте, нахмурился и уточнил: – Федор Шишкин?

– Именно так, Александр Павлович. Мы с ним дружим, поэтому показалось логичным пригласить именно его.

Неожиданно Шелагин покрутил головой, нехорошо улыбнулся и достал телефон. Ответили ему быстро

– Что у нас с операцией по Шишкину? – жестко спросил он. – Без изменений, говорите? А поточнее? Да, жду звонка.

Он пристально на нас посмотрел. И я понял, что Федю безопаснее со всех сторон было бы везти в Философский Камень, потому что я, кажется, влез в княжескую операцию. В ожидании звонка Шелагин ничего не говорил, только переводил взгляд с меня на Федю. И взгляд у него был тяжеленький. Наконец раздался звонок.

– Значит, никого не было, и парень продолжает сидеть в квартире? А вы караулите тех, кто придет по его душу? Плохо караулите. – Он отключился и посмотрел на нас: – Как объясните, что вас не засекло ни наружное наблюдение, ни группа в подъезде?

– А они были? – удивился Федя. – Мы их тоже не видели, да, Илья?

– Не видели, – согласился я. – Никаких княжеских людей не видели. Когда спускались, там два сантехника на полу лежали. Я еще подумал, что середина дня, а они уже в хлам, а они так в засаде сидели, оказывается. Хорошо замаскировались.

Но нехорошо получилось. Кто знал, что эти амбалы караулят тех, кто придет нападать на Федю? Могли бы хотя бы ему сообщить, чтобы не нервничал. Но с такими охранниками попробуй не понервничай: если с ними справился даже я, то чего тогда говорить о подготовленной диверсионной группе?

Шелагин тем временем опять набрал таинственного абонента.

– Мне сейчас сообщили, что ваши люди там в пьяном виде валялись. Во время боевого дежурства. Тепловой удар? Сразу у обоих? – Он хмыкнул.

Оглушение внешних проявлений типа синяка или шишки не оставляло, так что неудивительно, что его приняли за тепловой удар. Хотя потеря сознания одновременно у всей группы должна была навести на нехорошие подозрения. Но если караулили двое, то вторая пара была от противников Шишкиных? Знал бы какая – можно было бы конкретных обезвредить. А так они друг от друга только униформой отличались. Одни – сантехники, другие – электрики. Никакого воображения.

– Что там с магическим фоном? – тем временем продолжал Шелагин. – Вы уверены, что это не магическая атака? Массовые ментальные заклинания всегда оставляют следы.

Только Оглушение – не ментальное и не массовое, а индивидуальное, поэтому вряд ли от него остались хоть какие-то следы. По этому поводу я мог быть спокоен. По остальным – нет. Тем временем Шелагин закончил разговор и перенес свое внимание на нас.

– Как вы выбрались из дома?

– Бегом, – недоуменно ответил Федя. – А что такое?

И тут я сообразил, что Федя не заметил, как я на него набросил заклинания. Сам я про это не говорил, а теперь и не скажу.

– Просто бегом?

– Очень быстро.

– Подозрительных людей или подозрительные машины не видели?

Мы дружно помотали головами, а ответил я один:

– Нам было не до разглядывания, мы бежали.

– Похоже, вам очень повезло, потому что почти в это время произошло нападение на тех, кто охранял Федю, – ответил Шелагин. – Вас никто не пытался задержать?

– Мы вообще никого не видели, – ответил Федя за нас обоих. – Только пьяных сантехников, которые оказались не сантехниками.

– Черт знает что такое! – возмутился Шелагин. – Илья, на кой ты туда вообще полез?

– Что значит на кой? – возмутился я. – Федя – мой друг, ему грозила опасность. Я же не знал, что там ваша операция проходит. А если бы и знал, то, вот честно, не уверен, что поступил бы по-другому, потому что сильно сомневаюсь в эффективности действий ваших людей. Потому что нас с Федей мало того что не задержали, так еще и не заметили.

«Возможно, конкретно эти заклинания не дошли до этого времени ни в каком виде, – заметил Песец. – Потому что они довольно специфические. Тогда ты уникальный носитель умений, которые нельзя никому показывать».

– Скорее всего, чем-то накрыли дом, то есть вы проскочили буквально на грани. Так. Телефон оставляешь у меня. – Он протянул руку к Феде. – Верну, когда исчезнет опасность, что тебя по нему вычислят. С родителями не связываешься даже через Илью. Есть небольшой шанс, что, если вас не заметили наши наблюдатели, которых снаружи была полноценная группа, то не заметили наблюдатели Родионовых. Для них Федя все также сидит в квартире без света и воды.

– Родители могут начать нервничать и рвануть ко мне, – неохотно вкладывая в протянутую руку телефон, сказал Федя.

– Я свяжусь, поясню ситуацию. Вы сорвали княжескую операцию, так что будьте любезны, сейчас сидеть тише воды ниже травы, понятно?

Мы молча кивнули, хотя нам обоим было что сказать. Но тут уж хорошо, что Феде в принципе разрешили остаться на раскопках, а то могли бы отвезти в место, где прячут защищаемых свидетелей. А как княжеские дружинники защищают, я видел, и мне не понравилось.

Ворота открылись, и машина наконец смогла проехать к раскопкам.

– Илья, получается, охранников вывел из строя ты? – неожиданно спросил Федя.

Говорить, что мне просто повезло, было глупо. Но и признаваться фактически во владении неизвестными техниками – тоже не слишком умное поведение. Поэтому я ответил нейтрально:

– Думаешь, я справился бы с обученными княжескими людьми? Мне льстит твоя уверенность.

– Это да, – согласился Федя. – С одним я бы еще поверил, что ты мог справиться. Фактор неожиданности, все такое… Но двое… Выходит, ты меня выдернул аккурат между нападением на мою охрану и нападением на мою квартиру?

– Выходит. – Пожал я плечами.

– Повезло. А то, знаешь, с такой охраной у меня нет уверенности, что я бы пережил нападение, – мрачно сказал он. – И даже если бы Родионовы потом за все ответили, мне было бы уже все равно.

Доказывать, что княжеская охрана не так уж и плоха, я не стал: видеть в деле я их не видел, а то, что я видел, меня не впечатлило. Возможно, Песец был прав относительно того, что Оглушение сейчас неизвестно, но все равно победа мне далась слишком легко. При этом, на минуточку, их всю жизнь готовили нападать и защищаться, причем в том числе – магическими методами, а я только-только окончил школу и только-только разучил заклинание. Несопоставимый уровень.

Дяде наши приключения достались в сильно урезанном виде. Судя по скептическому прищуру моего родственника, в выданную нами версию он не поверил и ждут меня дополнительные расспросы. Пока что Олег сказал всего лишь:

– Пусть Федя устраивается, а ты пока помоги мне с артефактами. Федя, вон та палатка спальная, разберешься.

Стоило другу отойти, как дядя сразу растерял доброжелательный тон:

– Дружинники – твоя работа?

– Моя, – покаялся я.

– Ты зачем туда полез? Опять засветился перед Шелагиным. Зырянов тебе чего сказал? Тихо сидеть. А мы только и делаем, что прокалываемся. Ты вообще представляешь, что начнется, если выяснится, что ты напал на княжеских дружинников?

– У них на лбах этого написано не было. Мне откуда было знать, что это княжеская операция? Если даже Федя не знал, – огрызнулся я. – Ты бы тоже своего друга не бросил. Тем более что там реальная угроза была, потому что княжеские люди не увидели, как пробралась группа Родионовых, которые тоже не сложа руки сидели, так-то наверняка к чему-то готовились. И если бы Федю убили только из-за того, что я испугался что-то лишнее показать, то хреновый из меня был бы друг.

– Положим, он тоже не поторопился тебе рассказать, что нападение на дороге было на него.

– Он этого вообще мог не знать до недавнего времени. Да и для меня незнание этой инфы опасности не представляло.

– Ладно, – Олег грустно вздохнул, – все уже сделано, теперь надо минимизировать проблемы.

– Нас, вроде, ни в чем не подозревают. Только в том, что незамеченными прошли перед наблюдателями. Федя не понял, что я на него заклинания бросал.

– Видать, на адреналине был. Но это пока, отойдет, задумается. А если еще здесь мы подбросим пищу для размышлений… Вот что, проверь продукты, убери лишнее. Радикально убери. То есть уничтожь, а не спрячь, понял?

– Чего уж не понять, – вздохнул я.

– Я понимаю, что жалко, у самого сердце кровью обливается, но лучше так, чем Шелагин или Федя увидят что-то лишнее. Шелагин, похоже, здесь все лето собирается торчать. Тренировочный лагерь для дружинников здесь будет.

Сказано это было с такой грустной физиономией, что напрашивался вывод: эти раскопки дяде кажутся еще хуже волковских. Так что я решил не расстраивать родственника и тут же отправился выполнять его просьбу: вычищал все, что имело отношение к Изнанке. Оставил только сушеные травки – их можно было купить, пусть и были они довольно дорогими, но вряд ли вызвали бы столько вопросов, как вяленая змея или копченый осетрец, на которые я с болью в сердце воздействовал заклинанием Уничтожения. С учетом нынешних реалий меню нужно было продумывать весьма тщательно и заклинания использовать весьма дозированно.

Поэтому размешивал тесто для блинов я вилкой, а не заклинанием. Последнее, конечно, было не боевым, но и не повсеместно использующимся. Я вообще не слышал, чтобы в кулинарии применяли хоть какие-то заклинания. Так что в этой эпохе я был фактически первопроходцем.

– Не помню, чтобы ты увлекался готовкой, – сказал подошедший Федя.

– Приохотился, когда с дядей на раскопки поехал. Иначе такой гадостью пришлось бы питаться. В сети есть куча рецептов.

– Но съедобных среди них не так много, – возразил Федя. – Я не так давно тоже попробовал сделать что-то съедобное. Получилось не очень.

– У тебя мотивации не было, потому что ты мог поесть в другом месте. А мне либо жрать подгоревшую кашу, либо экстренно учиться. На самом деле, это не так сложно.

– Прям, не сложно…

Федя заинтересованно протянул руку к сковороде. В результате ей мы пользовались по очереди – Федя учился печь блины. Переворачивать их подбрасыванием у него не получалось, но это можно было сделать и подручными средствами, той же вилкой. И на качестве блина это ничуть не отражалось, что и отметил подошедший дядя, который тут же снял пробу.

– Я смотрю, ты диагностические артефакты поубирал, – заметил я.

– Отработали свое. Их результаты полностью совпали с теми, что нам выдали, так что я посчитал бессмысленным проверять дальше. Разве что можно еще один чистящий запустить? – дядя задумался. – Попросить у Лихолетова, что ли? В конце концов, именно он нас втравил в эти раскопки.

– Ничего интересного не ожидается, Олег Васильевич? – сочувствующе уточнил Федя.

– Не то слово. Вообще пустышка с точки зрения артефактов.

– Зато сохранность самого здания хорошая, – напомнил я.

– Археология не одними коробками занимается, – мрачно сказал дядя.

– Еще табличками.

– Думаешь, их там много будет?

– Кто знает? Похоже на административное здание, а там внутри кабинеты обычно со своими табличками. Похожими на ту, что мы уже выкопали.

– Настоящая табличка, пережившая катаклизм? – загорелся Федя. – Можно глянуть?

– Можно не только глянуть, – обрадованно сказал дядя.

Лекция затянулась до позднего вечера, но ни Федя не устал слушать, ни дядя – рассказывать. На тему Древней цивилизации он вообще мог говорить почти бесконечно, и говорить довольно интересно. Но мне кажется основной причиной затянувшейся лекции было то, что дядя не хотел, чтобы Федя задавал ненужные вопросы. Хотя что ему мешает задать их завтра?

Когда совсем стемнело, дядя выключил артефакт, раскапывающий строение Древних, и прикрыл его куполом, который входил в комплект. Теоретически можно было оставить артефакт работать и ночью, но это было бы нарушение требований техники безопасности, что мог отметить Шелагин. А мы собирались его убедить в нашей законопослушности.

Перед сном я поперебирал модули, потому что Песец меня обрадовал: можно использовать новый. В этот раз я решил сделать выбор в пользу оружия, раздел – колюще-рубящее. Этот модуль и использовал перед тем, как уснуть.

Утром мы все подскочили от громкого сигнала побудки, ошалело вращая головами и не понимая, что случилось.

– Тренировочный лагерь же, – первым сообразил дядя. – Мы можем не вставать.

После чего он опять принял горизонтальное положение и попытался уснуть. Мне же спать не хотелось, потому что я как раз начал изучать доставшееся, и теперь меня тянуло наружу – сделать хотя бы разминку, которая сильно отличалась от привычной.

– Илья, запусти артефакт, – сонно сказал дядя уже мне в спину.

В лагере, который был несколько от нас удален, уже вовсю суетились, поэтому я снял купол и запустил артефакт. Вчера он хорошо отработал: уже полностью обнажил вход и очистил почти все куски колонн.

После чего я принялся прорабатывать один из вариантов вложенных мне в голову разминок, который в чем-то напоминал привычную мне, а в чем-то сильно отличался, причем я не уверен, что в лучшую сторону. Уж владение холодным оружием точно не погибло вместе с древней цивилизацией и получило свое развитие.

«Вы сейчас движетесь почти вслепую, – возразил Песец, уж слишком громко я про это подумал. – А во времена моего создания это было все выверено на предмет оптимальности. Возможно, что-то за эти годы и добавилось, но тебе же не обязательно брать все один к одному напротив: нужно уметь комбинировать. Старые знания и новые. Магию и физическое воздействие. И, разумеется, магию разных стихий, потому что все интересное именно на стыке. Кстати, для тебя то, что ты владеешь только малой частью своей магии, даже полезно – научишься дозированно ее тратить».

Сейчас меня больше волновало фехтование, потому что в меня загрузились данные по множеству фехтовальных школ. Каждая была со своими особенностями, зачастую довольно интересными, поэтому выбрать что-то конкретное, даже не попробовав, было практически невозможно. И я осторожно, буквально намечая движения, стал проверять наиболее перспективные связки.

Глава 16

Некоторые движения оказались для меня непривычными: заработали мышцы, которые раньше были нагружены куда меньше. Пришлось вернуться к разминке и добавить к ней новые упражнения. Действовал я не интуитивно: в базе, доставшейся из модуля, оказалось очень много теории, не оставляющей непонятных мест. По всей видимости, расчет был на то, что у обучающегося может не быть возможности консультации у тренера. Пока я вглубь не лез, потому что информации было очень много и нужно было действовать аккуратно, чтобы все уложилось, при этом ничего не повредив ни во мне, ни в самой информации.

Вскоре ко мне присоединился Федя.

– Олег Васильевич уснул опять, прикинь? – широко зевнул он. – Как вообще можно спать в таких условиях?

– А что такого? – удивился я. – Дружинники не так уж шумят и делают это не совсем рядом.

К сожалению, дядин полог не пропускал только звуки из палатки, звуки в палатку пропускал только так. Но второе дяде актуально не было, а удорожало саму палатку прилично, так что я понимал, почему барьер односторонний.

– Они орут неравномерно, – пояснил Федя. – То тихо, то так, что уши закладывает.

– Зато мы сейчас под усиленной охраной, —усмехнулся я. – Сюда точно по твою душу не придут. Разомнешься со мной?

– Конечно. Я для того и вышел.

Но Фединого энтузиазма надолго не хватило, в душ он ушел, когда я даже половины запланированного не сделал, а потом он только сидел и посматривал то на меня, то на дружинников, которые с утра усиленно занимались. Когда я решил, что с меня на это утро хватит и тоже пошел в душ, Федя сказал:

– Прикинь, Шелагин там со своими дружинниками тренируется. Причем как рядовой, а не как наблюдатель.

– Себя в форме держать надо.

– У него есть те, кто будут держать себя в форме, а его дело – направлять, – возразил друг.

– Если так рассуждать, то он должен был проехать тогда мимо нас, – напомнил я.

– Почему это? Его обязанность – нас защищать.

– Ты же только что сказал, что его обязанность – направлять? Вот доехал бы до Верейска и направил бы кого-нибудь на защиту того, что от нас осталось. Личная сила тоже важна. И личные умения.

Дальше Федины рассуждения я не слушал – пошел в душ, потом проверил, все ли нормально с раскапывающим артефактом, подумал и подправил его маршрут в сторону директорского кабинета. Вдруг там реально что-то ценное? Тогда надо вытащить пораньше и изучить.

Когда я готовил завтрак, Шелагин явился лично, да еще и не один, а с каким-то мужиком в возрасте под шестьдесят. Был тот совсем седой, но от этого не выглядел добреньким дедушкой. И его плотная конституция намекала не на накопленный жирок, а на мышцы.

– Илья, Федор, у Алексея Дмитриевича к вам ряд вопросов, – сказал Шелагин сразу после того, как мы с ними поздоровались. – Просьба отнестись к ним ответственно.

Не знаю, кем был Алексей Дмитриевич, но выглядел он не слишком довольным, что ему приходится нас расспрашивать не у себя, а тут.

– Начнем с тебя, Илья. Когда ты шел по подъезду, ты ничего подозрительного не видел?

– Пьяные сантехники этажом ниже считаются? Тогда нет.

– Может, слышал?

– Шум слышал выше, – намекнул я на вторую группу наблюдателей. – В подъезде было тихо, поэтому звуки хорошо разносились. Поэтому я Феде и сказал двигаться побыстрее – побоялся, что это по его душу.

– И как скоро вы вышли?

– Да сразу же. Федя даже не все нужные вещи взял.

Я показывал готовность к диалогу, но чувствовал напряжение, потому что был уверен: не просто так приехал этот мужик. Для того чтобы задать такие вопросы, достаточно кого-то рангом пониже, а то и вообще – телефона. Так что важность этих вопросов вовсе не в них самих, а в том, что им сопутствует. Отслеживание эмоций? Очень может быть.

Алексей Дмитриевич менял вопросы, делая разные акценты, но все они сводились к одному: не видел ли я чего странного. Потом с тем же набором он приступил к Феде, получив примерно те же ответы.

– То есть ничего не видели и не слышали оба, так?

Мы кивнули.

– Тогда как вы объясните вот это?

Он открыл принесенный с собой ноут и запустил короткое видео с названием из цифр и букв. На видео показывался Федин подъезд, дверь в котором сама открылась. Признаться, я просмотрел его с недоумением, с таким же недоумением посмотрел на Алексея Дмитриевича.

– Может ветер? – предположил Федя, который тоже ничего не понял.

– Ветер, говоришь. Сейчас запущу с увеличением и на другой скорости.

И вот когда он это сделал, я разглядел вылетающие из подъезда смазанные силуэты. Кто это был, определить не представлялось возможным, но я сразу заподозрил, что это мы с Федей.

– Фига себе… – выдохнул восхищенно друг. – Ну и скоростища. Это кто?

– Мы подозреваем, что вы, – спокойно ответил Алексей Дмитриевич. – В указанное время вы единственные, кто покинул подъезд и не был идентифицирован.

Федя расхохотался.

– Если бы я мог носиться с такой скоростью, я бы побеждал на всех соревнования. Илья бегает быстрее меня, но до такого даже он недотягивает.

– То есть ты уверен, что это не вы?

Федя замотал головой.

– Конечно, не мы. Мы так быстро двигаться не умеем. То есть за Илью не скажу, у него могут быть свои секреты, а вот я точно ничем таким не владею. Но вообще, мне кажется, это какой-то сбой записи. Помехи наложились.

– Плохо, – сказал Шелагин.

– Почему, Александр Павлович? – удивился я.

– Получается, что вы даже не заметили, как вас зацепило чужим заклинанием, – пояснил он. – То есть Родионовы куда более искусны, чем хотят показать.

– Главу Рода нужно брать за жабры, – уверенно бросил Алексей Дмитриевич.

– А что мы им предъявим? Это даже не его люди под заклинанием.

– Косое использование заклинаний в общественном месте. Следы его людей в подъезде были обнаружены. Например, этажом выше зажигалка с отпечатками пальцев одного из их боевиков.

Точно, один как раз вертел что-то в руке, что и уронил, когда я его Оглушением приложил. Видно, не в таком состоянии очнулся, чтобы по полу ползать и зажигалку искать.

– Потеря зажигалки – это не преступление. Нападения мы не зафиксировали.

– Наблюдение они не сняли.

Шелагин посмотрел на нас так, как будто мы находились в собственной кухонной палатке, исключительно чтобы их подслушивать, и сказал:

– Алексей Дмитриевич, вы здесь узнали все, что хотели?

– Не совсем. Я хотел бы пообщаться еще с Песцовым. Без слушателей.

– Алексей Дмитриевич! – возмутился Шелагин.

– Я все равно переговорю рано или поздно. Лучше сейчас, чтобы все вопросы отпали.

Хотел бы я сказать, что мне скрывать нечего, но это было совсем не так. Тем не менее я уже показал готовность к диалогу, поэтому уходить в отказ, да еще непонятно из-за чего, было бы странно. Я глянул в кастрюлю – каша приготовилась полностью, выключил плитку и сказал:

– Я готов с вами переговорить хоть сейчас. Куда пройти?

– Отлично. Никуда идти не нужно.

Он использовал не артефакт, но заклинание, в результате которого мы как будто оказались в пузыре, в который звуки извне не доносились и, подозреваю, из которого тоже ничего не было слышно.

– Зачем тебе потребовалось вытаскивать из защищенной квартиры Шишкина? – жестко спросил он. – Ты же понимаешь, что подвергнул его жизнь опасности и только чудом он не пострадал?

– Я понимаю, что ему там было куда опасней оставаться, чем ехать сюда, – возразил я, возмущенный наездом. – Как вы охраняете, мы уже видели. Вы даже не смогли заметить, как мы вышли из подъезда, потому что у вас техника оказалась неисправна. И присутствие родионовских людей определили только по найденной зажигалке.

– Положим, не только, – недовольно ответил он.

– Я посчитал, что моему другу там опасно, и сделал все, чтобы его вытащить. Я не чувствую себя виноватым, если вы на это намекаете. Я уверен, что поступил правильно.

– А я уверен, что друг твой только чудом остался в живых, – продолжал наседать он на меня. – Ты, часом, не договорился с Родионовыми?

Это было так неожиданно и так не похоже на все обвинения, что я надумал, что я на мгновение впал в ступор, а потом зло бросил:

– Вы охренели?

– Как ты со мной разговариваешь?

– Нет, это как вы со мной разговариваете? Я глава Рода, извольте относиться с уважением.

– С такой наследственностью, как у тебя, уважение ой как долго придется заслуживать, – зло сказал он. – Ты главой Рода стать не успел, а уже влез в сомнительные сделки. Причем если учитывать известные нам, то денег у тебя на руках оказывается намного больше, чем ты получил по ним.

Потому что Власов о металле Изнанки не сказал никому. Со мной расплатился, а дальше информацию не отправил, вот и не складывается у моего собеседника нужная сумма. А репутация отца, похоже, сыграла со мной злую шутку, и «дурной кровью» меня считает не только дед. Но что бы там ни было с моим отцом, я – это я и переносить на меня его дела никто права не имеет.

– Ерунду городите, – пренебрежительно бросил я. – Логики в ваших рассуждениях ноль. Если бы мне заплатили за то, что я вытаскиваю к убийцам Федю, его бы здесь не было.

– Только это тебя и оправдывает немного, – неприязненно буркнул он. – Откуда лишние деньги?

– Продал нечто, принадлежащее лично мне. И это не совесть, как вы посчитали, а нечто материальное, понятно?

– Будет понятно, если ты скажешь кому и что. Тогда, может, и снимем с тебя подозрения.

«Одни снимем, другие навесим», – было написано у него на лице. Но даже и без этого признаваться в торговле металлом Изнанки стал бы только идиот. Потому что в этом случае одним вопросом бы все не ограничилось.

– Есть такое понятие, как тайна сделки, – отрезал я. – Поэтому идите вы со своими подозрениями куда подальше.

– Мои подозрения имеют под собой основание, – отрезал он. – Я, Илья, ни на грош тебе не верю. Это Александра Павловича ты мог ввести в заблуждение, но не меня, понятно?

– Мне понятно, что вы свою некомпетентность пытаетесь прикрыть за мой счет.

Он побагровел, что на фоне почти белой шевелюры выглядело особенно выразительно.

– Я достаточно компетентен, чтобы вывести тебя на чистую воду, сопляк! – рявкнул он. – Я так понимаю, разговор у нас не получился и ты признаваться ни в чем не хочешь?

– В чем я должен признаваться? В том, что не делал?

– Ох ты, какой ершистый, – почти одобрительно сказал Алексей Дмитриевич. – Ладно, дам тебе шанс выпутаться из этой истории без потерь. Мне нужен выход на того алхимика, кто для тебя делает зелья.

– Для меня делаю зелья я, – зло ответил я. – Больше никто не делает.

– Неужели? Сделать что при свидетелях сможешь? Или это тоже тайна сделки? – с насмешкой спросил он.

Я прикинул, что ни один рецепт просто наблюдатель не переймет, так что можно и показать, как я делаю. Но – на их территории и из их ингредиентов.

– Если сделаю – отстанете?

– Если сделаешь при мне – поверю, что не врешь. Там, знаешь ли, зелья высокого качества, которые по плечу только высококлассному алхимику. Сейчас поедешь?

«Кажется, весь разговор ради этого и затевался. Держи ухо востро, а то, как бы тебя штатным княжеским алхимиком ни заделали».

«Я думаю, он бы не отказался и от моего признания в покушении на Федю».

«Это да. Не такой он человек, чтобы отказываться от чего-то полезного».

– Илья, ты не ответил. Сейчас поедешь?

– Сейчас я позавтракаю, – отрезал я. – Не собираюсь никому ничего доказывать на пустой желудок.

– Можно перехватить что-нибудь по дороге. Я тоже не завтракал.

– Предпочитаю есть то, что приготовил сам, а не перехватывать всякое дерьмо по дороге, – отрезал я.

– Ладно, через полчаса у проходной. Отвезем и привезем. А уж с позором или нет – от тебя зависит.

Отвечать я не стал. Чувства были двоякими. С одной стороны, обвинить меня ни в чем не удалось, с другой – я практически сам вызвался показать, что умею делать. Но последнее, может, и неплохо? Вдруг убедятся, что производитель – именно я, и от меня отстанут?

Этот тип и Шелагин ушли, а Федя и вылезший из палатки дядя насели на меня с вопросами. Пришлось им кратко пересказать разговор. Кроме упоминания об отце, конечно. Дядя узнает чуть позже, когда Федя не сможет услышать. Или не узнает: неприятно пересказывать гадости про своих родственников. А влиять эта информация больше ни на что не влияет.

– Вряд ли он всерьез считает, что ты договорился с Родионовыми, – скептически сказал дядя. – Греков свое кресло занимает не потому, что туда хорошо помещается, а потому, что хорошо думает.

– Мне тоже показалось, что он хотел меня вывести из себя. А он кто?

– Руководитель отдела спецопераций. Не хотел, а вывел, потому что ты повелся и пообещал сделать то, что ему нужно.