Текст книги ""Фантастика 2025-114". Компиляция. Книги 1-32 (СИ)"

Автор книги: Владимир Поселягин

Соавторы: Андрей Сантана,Мария Лунёва,Инди Видум,Иван Шаман,Павел Ларин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 212 (всего у книги 337 страниц)

Глава 18

Со вторым артефактом дело пошло бодрее. Настолько бодрее, что дядя привлек нас с Федей к описанию добытых экспонатов. Были они пока трех типов: камни, плитка и таблички, так что «рыбу» дядя заготовил, от нас требовалось внести данные с диагностических артефактов и указать место, где это было выкопано. В результате за пару дней мы упахались так, что Федя перед сном пошутил, что я его вытащил потому, что моему дяде нужны были бесплатные рабы.

Когда Олег предложил ему завтра ничего не делать, Федя обиделся и заявил, что он тут со скуки помрет. Даже захудалый планшет не разрешили использовать. Но тут уж Шелагин был непреклонен – во избежание того, что Федя может где-то засветить свое местоположение, телефон ему не возвращали ни под каким предлогом, да еще и предупредили, что если кто-то из нас с дядей даст воспользоваться своим, то и мы останемся без средств связи с окружающим миром.

Средства связи нам были не лишними, потому что именно из них мы узнали, что кровати на складе, а заказанные контейнеры – в пункте выдачи. Зырянов же сидел в Горинске поскольку предложил свой приезд отложить на неделю, пока все не устаканится более-менее. Сказал, что новости есть, но не особо важные и нетелефонные. То есть заинтриговал, но без конкретики, и придумывать себе можно было все что угодно.

Еще нужно было выбраться на этой неделе на Полигон, иначе занятие пропадет – переносить абонемент никто не будет. А отрабатывать мне было что: новых приемов куча, но при пристальном наблюдении со стороны княжеских прихвостней отрабатывать их было неправильно, поэтому я ограничивался разминкой, каждый день – новой.

Короче говоря, дел в Верейске хватало, но при этом бросить Федю в одиночестве тут тоже было нельзя. Потому что Феде будет скучно, и в результате он может обнаружить что-то ненужное. Не уверен я, что Федя не начнет совать свой нос везде и что мы все хвосты прикрыли. Слишком много их, этих хвостов, за всеми не уследишь.

Но вопрос решился сам. Причем не только он.

Когда мы с утра тащили под навес очередные описанные строительные камни, раздался возглас:

– Федор, вот ты где! А мы переволновались за тебя.

Орал старший Шишкин. Младший оказался так рад его видеть, что выпустил свою ношу из рук аккурат на мою ногу. Тяжеленной усиленной каменюкой, с размаху… Не знаю, как я не заорал, но зашипел и запрыгал на одной ноге подальше от друга. Вторая опухала буквально на глазах.

«Зелье регенерации пей!»

– Илья, я случайно.

Федя со скривившемся от сочувствия лицом крутился вокруг меня, как будто хотел забрать часть моей боли себе. Подскочил дядя.

– Что у вас случилось?

– Кажется, я Илье ногу расплющил, – трагически простонал Федя.

Дядя окончательно перепугался, пробормотал, что, похоже, мне вообще пребывание на раскопках противопоказано, и потащил в палатку, где с моей ноги уже с трудом стащили кроссовку. Вид у ступни был не расплющенный, а надутый.

– Целителя нужно, – авторитетно сказал пошедший с нами Шишкин-старший. – Я оплачу. Мой балбес виноват, с нас и деньги.

Он отвесил сыну подзатыльник, и тот даже не огрызнулся. Посчитал, что за дело. Я подтянул к себе сумку, где у меня хранилась всякая алхимия, вытащил зелье регенерации, откупорил и выпил. Прислушался к себе и добавил еще одно. Возможно, сработал эффект самовнушения, но легче стало сразу же. Я покопался в оставшихся бутылках и добавил зелье укрепления костей, которое показано как раз при зарастающих переломах.

Нога начала приходить в норму, сдуваясь как проколотый шарик. Боль тоже ушла.

«Скажи спасибо своему другу, – неожиданно сказал Песец. – Благодаря его неосторожности, ты докачал целительство до максимума. Сегодня еще точно нет, а завтра скорее всего можно будет использовать очередной модуль».

– Что тут у вас? – откинув полог палатки, внутрь вошел Шелагин.

– Уже ничего, – ответил я. – Была мелкая бытовая травма. Зелье вылечило.

Двигать ногой я пока опасался, потому что чувствовал, что процессы регенерации пока не закончены, но работа как зелья, так и моей личной регенерации, по ощущениям, уже близка к концу.

– Я пришлю целителя.

Дернулись мы с дядей одновременно.

– Мне не нужен целитель.

– Да что ты говоришь? – возмутился Шелагин. – Инвалидом хочешь остаться?

– У нас есть собственный, – радостно припомнил дядя. – То есть, конечно, у Вьюгиных.

– Но тетя Алла постоянно твердит, что я могу к ней обращаться с любыми проблемами.

– Мой целитель сильнее.

– Чужому целителю мы не доверяем, – сказал дядя.

– И вообще зелья вполне достаточно.

– Вы чего упираетесь? – удивился Шишкин-старший. – Алла Дмитриевна, может, и хороший целитель, но слабенький. А княжеский тоже из Живетьевых.

– Вот этого-то я и боюсь, – ответил Олег, на что Шелагин состроил непонимающую физиономию.

– Со мной правда все нормально. – Я пошевелил ступней, показывая, что никаких ограничений движения нет, опухоль спала и, вообще, нога выглядит в точности как вторая, с учетом симметрии, конечно. – Зелья достаточно. Да и максимум там трещина была.

– Хорошо, покажитесь своему целителю, – сдался Шелагин и ушел.

Шишкин же уходить не торопился, с интересом посмотрел на опустевшие бутылочки и спросил:

– А зелья-то у вас откуда? Недешевое это удовольствие.

– Зелья я делаю сам, – ответил я потому что скрывать это не было уже никакого смысла.

– Да ладно?

– Шелагин вон тоже не поверил – устроил проверку в своей лаборатории. Убедился, – ответил я. – Вы за Федей, Тимофей Игнатьевич?

– За ним. Задержали аспидов, которые хотели на Федора напасть, а от них клубочек до Родионовых раскатали. Одно понять не могу: как вам удалось проскользнуть у них под носом так, что никто не заметил?

– Повезло, – сказал Федя столь гордо, как будто лично это везение обеспечивал. – Шелагин считает, что мы под воздействие чужого заклинания попали.

– Он что-то такое говорил, но я сильно сомневаюсь. Потому что вас ни шелагинские, ни родионовские не видели.

– Сами удивились, Тимофей Игнатьевич, – на голубом глазу ответил я. – Вроде даже княжеские дружинники запись вели, а все равно пропустили.

– Поругать бы вас, что опасности на пустом месте подвергались, – сказал Шишкин. – Да вас же не предупредили сдуру.

– Я не уверен, что Феде там ничего не грозило, – заметил я, мстительно припомнив Грекова. – Потому что охранники, которые под носом ничего не замечают, – не самый хороший вариант.

– Не, я не спорю, что вы здорово придумали – спрятаться под боком у Шелагина. При той информации, что у вас была, это оптимальный вариант, на самом деле, – признал Шишкин. – Но я, если честно, испсиховался, когда сигнал Фединого телефона пропал. Кстати, держи, – он вытащил из кармана пиджака телефон сына и вернул владельцу.

К тому, как мы выбрались, Шишкин-старший возвращался еще несколько раз под разными соусами. Расспросы меня насторожили. Не знаю, что он заподозрил, но сейчас с доброжелательной улыбкой пытался вытащить из нас дополнительные сведения не только по ситуации с Федей, но и по алхимии. Не преуспел и прощался со слегка разочарованным видом, благодаря за помощь и извиняясь за несчастный случай, спровоцированный Федей.

– Федь, спасибо за помощь, – сказал я, пожимая его руку на прощанье.

– Мне интересно тут было, – признал он. – Но отец все равно не разрешит остаться.

Я подозревал, что у Шишкина-старшего наверняка появилось желание стрясти с нас денег за эксплуатацию сына, но тут уж и на встречную претензию нарваться можно, куда серьезнее, поэтому он и промолчал. И вопрос с оплатой целителя тоже не поднимал больше.

– Ты как? – спросил меня дядя после их ухода.

– Нуждаюсь в дополнительном осмотре целителя в Верейске, – ответил я. – Там как раз кучу всего сделать нужно. До Полигона, опять же, добраться.

– Логично, – хмыкнул дядя. – Но если серьезно, нога как?

– В полном порядке. Песец сказал, что целительство первого уровня на максимуме после завершения исцеления. Так что завтра или послезавтра использую модуль. Сегодня пока нельзя.

Дядя просиял от радости.

– Так, это нужно отметить. Останавливаю все, закрываю вскрытое, и едем. В конце концов, нам выходной раз в неделю в любом случае положен. А сегодня у нас уважительная причина. Ты только прихрамывай, когда в машину будешь садиться.

Указания дяди я выполнил в точности: хромал, кривился, делал страдающую физиономию – то есть никто не усомнился бы, что моя нога не зажила до конца. Но представление смысла не имело, поскольку нас никто не задерживал и не расспрашивал, куда мы собрались. К этому времени шишкинская машина уже уехала. Думаю, даже Верейск по кругу объедут, сразу в Горинск направятся. Шишкин-старший был известным перестраховщиком – пока не убедится, что сыну ничего не угрожает, без присмотра его не оставит.

Мы же первым делом заехали на Полигон, благо он почти по дороге расположен. Заранее мы не звонили, но свободный зал нашелся. Это было не удивительно, потому что основная загрузка была вечером, да и тогда иной раз можно было найти не записанный ни на кого зал.

И вот там я наконец отработал те приемы, которые на раскопках мог только намечать. Отработал сам с собой примерно половину оплаченного времени, а потом вызвал уже реальных противников для себя и дяди и отрабатывал практически в боевых условиях. Нет, фантомы повреждений не наносили, при прикосновении, имитирующем повреждение, по телу проходил болевой импульс. Причем чем сильнее повреждение, тем сильнее боль.

Мне прилетело пару раз, пока я еще недостаточно уверенно использовал полученные из модуля приемы, а вот дядя сдулся быстро и заявил, что ему хватает физических нагрузок на раскопках. Так что остаток времени я использовал один.

Если честно, я бы не отказался задержаться еще на часик, но пока такие траты мы не потянем, так что пришлось вздохнуть и распрощаться со столь замечательным местом. В конце концов, основное я отработал, понял, где делаю ошибки и нужно поправить, поэтому дальше неделю смогу править и сам.

– Дальше предлагаю так, – сказал дядя. – Забираем твои контейнеры, едем домой, там я беру грузовик и еду за кроватями, а ты займешься алхимией.

– Как ты один грузить будешь?

– Грузчиков найму. И не спорь. Если за нами следят, а следят почти наверняка, то очень удивятся, что ты почти со сломанной ногой таскаешь тяжести. По-хорошему, еще бы к Алке завернуть для полноты легенды, но боюсь, что если нашу встречу увидят посторонние, никто не поверит в то, что Алла Дмитриевна готова на бескорыстную помощь. И в добросемейные отношения тоже не поверят.

Я активировал Карту и усмехнулся: точки Владика и тети Аллы были далеко, в стороне Горинска. Значит, они либо там, либо по дороге туда.

– Ты можешь безбоязненно наведаться к ней на квартиру – тети Аллы там нет.

– Кстати, а адрес нам оставляли? – нахмурился Олег.

– А ведь нет, – я рассмеялся. – Хороши бы мы были, приперевшись за помощью по адресу, который не должны были знать.

Для меня адрес тайной не являлся с того момента, когда я поставил метки на двух самых мне неприятных Вьюгиных: одного урожденного и одну приобретенную посредством брака. Так себе приобретение получилось. По всем статьям проигрышное.

В конце концов мы решили не имитировать поездку к тете Алле, а следовать дядиному плану, тем более что алхимией мне все равно надо было заняться, пусть Зырянов пока и не приезжал. От сдачи алхимии Власову, похоже, придется отказаться, если не хочу попасть под еще более пристальное наблюдение со стороны Грекова, которому я активно не нравлюсь.

Вставал вопрос с хранением, поэтому нужно будет по осени поискать еще стазисных ларей, потому что одного для меня совсем мало.

Перед тем как заняться зельями, я вытащил из кулинарного контейнера хлебопечку и кофеварку, которые мы убирали на всякий случай. Возможно, зря: из разговора Грекова с Шелагиным я понял, что внутрь им попасть не удалось, только просканировать. Полезут ли еще? А главное, смогут ли преодолеть Строительный Туман?

Хлеб я поставил и потащился на третий этаж в комнату, которую отвел себе под лабораторию. Открыл контейнер, убедился, что он полный, но вытаскивать ничего не стал, решил использовать привычный мне набор, который оставался в коптильне, поближе к ингредиентам. Поэтому контейнер я оставил, а сам пошел в сад, захватив набор для Изнаночной рыбалки, только модуль вытащил – чтобы его использовать, контейнер на раскопках мне не нужен.

Дальше около часа я повышал свои алхимические навыки, упор на лечебные зелья можно было уже не делать, но я решил наготовить их побольше про запас, что не одобрил Песец:

«Ты скоро сможешь второй уровень алхимии взять, а с ним – более эффективные зелья».

«Тогда эти сдам Зырянову, а себе сделаю на замену более эффективные. Кстати, меня гложет подозрение, что для алхимии третьего уровня потребуются ингредиенты с проколов третьего уровня».

«Есть такое. Но не для всех. А тебе вообще переживать рано, – оптимистично сказал Песец. – У тебя еще первый уровень не докачан, и с этими вашими внезапными раскопками можешь не докачать до осени».

Он меня не расстроил, потому что алхимию я все равно воспринимал, как нечто вспомогательное и не столь важное, как целительство.

Закончив с зельями, я все убрал и пару раз открыл-закрыл прокол, хотя Песец говорил, что в этом особой необходимости нет: мы настолько стравили напряженность, что пару лет можно не переживать.

Пока оставалось время до прибытия дяди, я заглянул в теплицу и собрал урожай, отметив для себя, что Шелагина этим угощать нельзя, а значит стоит заехать в магазин по дороге и купить что-нибудь попривычней для княжича. Близкого к пластику и по консистенции, и по вкусу.

Когда я с овощами зашел на кухню, как раз пропикала хлебопечка, и я вытащил каравай, благоухающий настоящим хлебным духом. Удержаться и подождать, пока хоть немного остынет, было совершенно невозможно, поэтому я сбегал до стазисного ларя, откромсал осетреца, вернулся, настругал салата, но в одиночку насладиться едой не успел, потому что приехал усталый дядя и отжал себе половину. Он еще и кофейный автомат запустил для полного гастрономического удовольствия.

– Пусть кровати пока в грузовике постоят, – благодушно предложил он после того, как хлеба стало вполовину меньше, а шмат осетреца волшебным образом испарился. – Таскать их туда-сюда нет ни сил, ни желания. В следующий раз выгрузим, все равно грузовик нам пока не нужен.

Пока он пил вторую чашку кофе, я опять попытался вернуть кастрюлю. В этот раз Елизавета Николаевна была у себя и с кастрюлей удалось расстаться.

– Вокруг вашего участка странные люди крутились, – сообщила она.

– Мы на княжеских раскопках трудимся, – пояснил я. – Вот и проверяли.

– Почему участок, а не вас?

– Они все проверяют. И нас, и участок, и родственников. И отказаться от работы там нельзя, – пояснил я. – Вот сейчас передохнем – и назад, трудиться на благо родного княжества.

Ее моя пафосная речь не проняла:

– Вы же не бесплатно работаете.

– Не бесплатно – признал я. – Но за очень небольшие деньги.

– Вы там справку возьмите, что работали, – внезапно оживилась она. – Для факультета это будет плюс, причем хороший.

– А ничего, что я там не алхимией занимаюсь?

– Ой, – махнула она рукой. – Это вообще без разницы. Главное – выполняли княжеское поручение. Это в межвузовский зачет идет. Не забудете, Илья?

– Постараюсь, Елизавета Николаевна, но обещать ничего не буду.

И прежде чем передавать, посмотрю, что мне там напишут. А то Греков ко мне так относится, что, предъявив написанную им справку, факультет может заработать не плюс, а минус.

Глава 19

Следующий день мне показался бесконечным. И потому, что ничего интересного из земли не достали, и потому, что я ждал ночи с нетерпением, ведь очередной целительский модуль – это шаг к нашему с Олегом освобождению.

Я даже долго не мог уснуть, хотя обычно после впитывания модуля проваливался в сон сразу, но в этот раз мозг оказался настолько взбудоражен возможной неудачей, что успокоительной дозы от модуля не хватило. Песец посоветовал попытаться выбросить все мысли о целительстве из головы и заняться подсчетом однообразных предметов. Например, бутылок с сидром. А для начала хотя бы попытаться представить одну правильного вида, а он, Песец, будет поправлять, если что не так. Поправит, так сказать, до полного соответствия с идеалом, потому что знает, какая бутылка должна быть.

Методика Песца сработала: стоило мне перейти на размышления о сидре, как я сразу провалился в глубокий здоровый сон и проснулся только утром выспавшийся и в хорошем настроении.

Проверять, все ли получилось, я все равно полез со страхом. Итак, модуль целительства второго уровня мне дал не так уж мало: Малое Общее Исцеление – возможность залечивать внешние повреждения на других, Большое Индивидуальное Исцеление – залечивание внутренних повреждений на себе, Полная Индивидуальная Диагностика, Поверхностная Диагностика пациентов. В Полную Индивидуальную диагностику входило также выявление блоков. И не только их. Когда я первым делом использовал это умение, у меня нашлись два блока и маскирующее заклятье.

«Это еще что такое?»

«Маскирующее заклятье, – как нечто само собой разумеющееся сказал Песец. – Я тебе про него сразу говорил. Но тебя так поразили блоки, что ты не придал значения моим словам».

«Не помню такого».

«В этом я тебе могу помочь», – не без ехидства сказал Песец и вытащил из моей памяти воспоминание о разговоре, который шел во время поездки к целителю. Зазвучал он у меня в голове, так как будто произносился именно сейчас.

«Что еще можешь сказать в плане диагностики?»

«Ты – на редкость здоровая особь, – признал Песец. – Сильный маг, но ленивый, потому что знаний у тебя… Мало, если не сказать грубее. Из постороннего: маскирующее заклятье и два блока нашлись. Один – на силу, второй – на либидо».

Я удивился, что не придал тогда значения этому факту. Возможно, просто было не до того? Или информация о блоках вышибла из моей головы все остальное?

«Так. И что это за заклятье? Главное – зачем оно?»

«Не скажу. Может, тот, кто ставил, сделал это, чтобы скрыть твою истинную силу? – Предположил Песец. – Для этого достаточно одного пиявочного блока, но у вас целительство не слишком развито, могли об этом не знать».

«То есть ты даже направленность не можешь определить?»

«Я не для этого был создан, – обиженно пояснил Песец. – Слишком много функций – выше вероятность сбоя. Определить все сможешь сам – на третьем уровне целительства. Там вообще очень много всего вкусного, в том числе средняя регенерация».

«У регенерации тоже есть градации?»

«Есть. На пятом уровне целительства – сильная дается, после чего целителя очень тяжело убить, особенно если у него достаточно кругов силы».

«А что там вообще на высоких уровнях? – удивился я. – Если на третьем уже можно исцелять других».

«Там много чего полезного. Всего я не знаю, только по верхам, – предупредил Песец и тут же начал перечислять: – На четвертом уровне дается снятие легких магических повреждений, умение ставить блоки и видеть ментальное влияние, маскировка кругов силы, блок на влияние на себя, умение видеть чужие артефакты и определять их направленность. На пятом – снятие тяжелых магических повреждений, снятие чужого ментального влияния, умение работать в команде, регенерация сильная, пиявка (перекачка силы к родственнику). Но это именно по верхам. Еще есть шестой и седьмой, но там я даже примерно не знаю, что дается».

«Может, невосприимчивость к менталу?»

«Как бонус может идти. Но там непременно должно быть что-то для работы с живой материей».

«Возможно, оживление?»

«Илья, это уже из области магии Смерти. Оживить через какое-то время уже невозможно, потому что умирают клетки мозга. То есть тело можно поднять, но оно будет пустым. Ни один целитель на такое не пойдет».

«Дело ясное, что дело темное, – вздохнул я. – Впрочем, модулей у нас все равно нет и, возможно, не будет, так что и узнать не суждено».

По этому поводу я даже не расстроился. Для меня был важен третий – вот если не найду именно его, то на жизни можно ставить крест. А остальные: найду – прекрасно, не найду – и без них можно обойтись.

Но сам факт, что я уже вижу собственные блоки, радовал неимоверно, так что на разминку я выскочил в превосходном настроении, запустил раскапывающие артефакты и провел сразу два разных комплекса вместо обязательного одного, а потом еще поотрабатывал приемы с оружием, пользуясь тем, что на меня никто не обращал внимания: у дружинников была своя разминка.

Под конец моего занятия вылез из палатки дядя, но мешать не стал, пошел проверил артефакты, удовлетворенно хмыкнул, ничего не поправляя, и начал делать свой комплекс, который, впрочем, тут же прервал, слоило мне направиться в душ.

– Ну что?

– Усвоилось нормально. Блоки на себе вижу, – отрапортовал я. – И еще какое-то маскирующее заклятье. Песец предполагает: чтобы скрывать силу.

– Замечательно, – расцвел Олег. – Ох, Алка и запрыгает, когда ты все снимешь. Особенно из-за Вовки. Тот, когда узнает, пошлет ее в пешее эротическое, и не с собой в паре.

Дядя предвкушающе потер руки.

– У нас третьего модуля нет, – напомнил я.

– Непременно найдем. Я теперь в этом уверен. Удача на нашей стороне.

– Если бы удача была на нашей стороне, тетя Алла в нашей семье вообще не появилась бы.

– Удача дама капризная, – согласился Олег, – но сейчас улыбается нам, иначе бы мы и второго модуля не нашли.

– Вдруг после этого она повернется лицом к Живетьевым?

Выражение лица Олега стало необычайно кислым. Поди, намечтал себе уже много чего, а тут я, с прозой жизни. Но мечтать пока было рано.

Оставив дядю примиряться с реальностью, я отправился в душ, а потом – готовить завтрак. Желания заморачиваться не было, поэтому я просто сделал гренки с сыром. Они прекрасно шли под кофе, даже растворимый. Пусть дядя и кривился, прихлебывая из кружки суррогат и наверняка вспоминая кофеагрегат, который мы оставили дома. Но не тащить же его сюда?

Я не был таким фанатом кофе и заварил себе один из тонизирующих наборов травок, которые не рисковал использовать при Феде, потому что в их состав входили изнаночные растения. При беглом осмотре этого понять было нельзя, потому что трава была не только высушена, но и мелко перемолота, а вот вкус определялся на раз-два.

Долго понаслаждаться чаем не удалось, потому что зазвонил телефон.

– Доброе утро, дядя Володя, что-то случилось?

– У нас всегда чего-нибудь да случается, – проворчал он. – Алла с Владиславом вернулись, вот я и решил проверить, как вы там. Не случилось ли чего у вас.

Вот она, прекрасная иллюстрация внутрисемейных отношений: дядя Володя беспокоится, не потому ли жена с сыном так поспешно приехали в Горинск, что где-то успели нам с Олегом нагадить.

– Если у нас чего и случилось, то только княжеские раскопки. Сидим тут почти безвылазно, – ответил я, решив про историю с Федей по телефону не распространяться, а вот про что другое можно было и спросить. – Кстати, ты не в курсе, какие терки были между Вьюгиными и Шелагиными, что они проявляются и сейчас?

– Княгиня очень не любила твою мать. Возможно, отголоски, – тут же ответил дядя Володя.

– А Греков?

– Что Греков?

– Он тоже не любил мою мать? Потому что он сейчас эту нелюбовь перенес на меня, как мне кажется.

– Вот ведь мстительная сволочь, – проворчал дядя Володя. – Мог бы уже и забыть за давностью лет. Боюсь, я опять тебя расстрою. Твой отец заключил с Шелагиными договор на поставку того, чего мы не производили, не производим и не собирались производить. Возможно, планировал стать посредником между княжеской семьей и кем-то в ней нерукопожатным. Где он собирался взять товар и собирался ли брать вообще, теперь не узнаешь. Он взял полную предоплату с Шелагиных, о чем мы узнали, только когда сроки уже подошли к концу. Неустойки мы выплатили полностью, и у самых Шелагиных претензий не было, но Греков остался в уверенности, что мы пытались зажать деньги, используя в качестве предлога смерть родственников. Это не так, поскольку о договоре мы не знали и в бумагах твоего отца он не нашелся. Строго говоря, он нигде не нашелся, была только копия Шелагиных.

– Договор точно был?

– Заверен был по всем правилам, – обтекаемо ответил дядя Володя. – Наша печать тоже присутствовала. Если ты не в курсе, то у твоего отца было право подписи и печать из сейфа он мог брать по необходимости.

– То есть ты считаешь этот договор настоящим?

– Указанная в нем сумма переводилась на счет Вьюгиных, – неохотно сказал дядя Володя, – и снималась наличными твоим отцом. Это подтверждает существование договора.

– Это подтверждает только то, что некоторая сумма была переведена, – заметил я. – Но не подтверждает за что. Я правильно понимаю, что номер договора не был указан и у вас остались сомнения?

– Правильно понимаешь. Не был указан номер договора, просто переведены деньги. Но в расчете между родами так бывает.

Дядя Володя говорил уже совсем неохотно. Было заметно, что тема ему неприятна и он хотел бы ее поскорее свернуть. Так что после дежурных расспросов о здоровье, мы распрощались, а я пересказал все, что услышал, второму дяде, потому что включать громкую связь фактически в лагере Шелагиных было не слишком умно – мало ли кто может услышать.

– Не знал об этом, – дядя задумчиво размешивал уже вторую порцию растворимого кофе. – Но я в денежные дела особо не лез. Возможно, именно это позволило мне сохранить хорошие воспоминания о твоем отце? Не могу я его представить жуликом.

– Может, все же имеет смысл пообщаться с Федоровыми?

– Не думаю. Если Женька действительно воровал и таскал им, они тебе это не расскажут.

– Я не собираюсь безоговорочно верить всему, что они расскажут.

– Даже не знаю. – Олег отхлебнул кофе и поморщился. То ли напиток был ему настолько неприятен, то ли тема. – Не думаю, что стоит ворошить столь давнее прошлое. Что касается причины, по которой они на тебя вышли, – это желание получить деньги. В этом я с Вовкой согласен.

Пожалуй, единственное место, где могла быть нужная информация, – княжеские архивы. Еще что-то можно было почерпнуть из расследований смерти моих родителей и любовницы отца. Но доступа к этим делам у меня нет, и официально их фиг получишь. Поэтому прокачиваю дальше ДРД и пробую залезть самостоятельно. Что касается Федоровых… Схожу с Александром, если тот еще раз подойдет. Хотя бы узнаю, что они от меня хотели. Правда, если честно узнавать, что-то про отца с каждым новым всплывающим фактом хотелось все меньше и меньше. В этом отношении у Олега правильный подход: к чему портить воспоминания о человеке, которого уже давно нет?

Один из артефактов требовательно запищал, и дядя зарысил к нему, не выпуская чашки из рук – даже дерьмовый кофе должен быть выпит горячим. Я ради интереса пошел за ним, потому что так артефакт мог среагировать только на что-то новое: камни и плитка уже звуковыми сигналами не отмечались.

Обнаружился браслет-змейка – совсем такой, каким выглядел Песец до активации. Дядя взял его в руки, задумчиво покрутил, обнаружил, что застежка неисправна и зафиксировала навечно рот змейки открытым, и спросил:

– Илья?..

«Я уже говорил, что это только форма», – обиженно прогундел Песец.

– Второго такого не будет, – перевел я его фразу дяде.

– Ну и ладно, он все равно сломанный, – мрачно сказал дядя и принялся описывать.

Я же взялся за извлеченные плитки и строительные камни – все параметры снимались с артефактов, мне оставалось их только внести в форму и оттащить добытое из земли во временный склад. Я как раз оттаскивал последний очищенный камень, когда артефакт опять запищал. В этот раз из-под земли проявлялся не очередной браслет, а вполне себе целый скелет, причем прекрасной сохранности, выглядящий новым и отполированным. Я пригляделся.

«Почему у него кости соединены металлическими шарнирами?»

«Потому что это не кости, а усиленный заклинанием пластик. Тебе понятие „Учебное пособие“ что-нибудь говорит?»

– Кажется, мы откопали кабинет биологии… – сообщил я дяде.

– Почему биологии? – спросил не он, а подошедший неслышно Шелагин.

Все-таки двигался он как настоящий диверсант, есть чему поучиться. И стоит озаботиться сигнальным контуром, чтобы нас нельзя было застать врасплох.

«Магия Жизни, второй уровень, – сообщил Песец. – Модуль есть».

Но мне сейчас нужно было отвечать Шелагину, а не вести беседы с симбионтом.

– А где еще могут быть учебные пособия? Вариант, что это скелет нерадивого работника, обработанный и поставленный на подставку для устрашения других нерадивых работников, мне кажется натянутым.

Да, подставка тоже постепенно выходила из земли. Вообще, наверное, если бы удалось воссоздать здание, то внутри оно выглядело бы жутковато: пустота, с отдельно встречающимися усиленными штуковинами. Как вот этот вот скелет, который стоял бы посреди кабинета, в котором все остальное давно ушло в небытие.

– Может, здесь обучали целителей?

– При таком количестве артефактов? – насмешливо хмыкнул дядя. – Скорее врачей. Но я согласен с племянником: это здание похоже на школу. Улавливается нечто такое. Илья, принеси мой ноут. Покажем Александру Павловичу план.

Ноут из спальной палатки я принес мгновенно. Дядя открыл одну из программ, куда были отправлены данные с обследования и где был восстановлен план здания.

– Вот здесь, скорее всего, был либо спортивный зал, либо актовый, – ткнул дядя в большое помещение. – У племянника еще свежи воспоминания о собственной школе, так что он быстро нашел сходство, а я уже давно расстался со всеми образовательными учреждениями, так что немного затупил. Конечно, стопроцентной гарантии я вам не дам, что это именно школа, хотя похоже, что Илья прав. И тогда таблички – это обозначение классов.

– Интересно, – согласился Шелагин.

Тем временем артефакт окончательно очистил скелет от земли, дядя засуетился над ним, делая контрольные проверки на магический фон и опасность.

– Потрясающе, – сказал Шелагин. – Столько лет прошло, а скелет как будто только из магазина.

– Настоящая вещь Древних, – с гордостью согласился дядя. – Одна из тех, что можно использовать сразу после извлечения из земли.

– Чтобы стращать нерадивых работников, – предложил Шелагин, которому мой вариант, похоже, пришелся по вкусу. – Пожалуй, я заберу его сразу, если вам не нужны какие-то дополнительные исследования.

– С моим набором артефактов много не наисследуешь, – мрачно сказал дядя, которому, скелет понравился не меньше, чем Шелагину. – Если бы вы разрешили Гильдии провести дополнительное исследование культурного наследия Древних, аналогичного которому раньше ничего не находилось, было бы прекрасно.