Текст книги ""Фантастика 2025-114". Компиляция. Книги 1-32 (СИ)"

Автор книги: Владимир Поселягин

Соавторы: Андрей Сантана,Мария Лунёва,Инди Видум,Иван Шаман,Павел Ларин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 279 (всего у книги 337 страниц)

– С Дарьи кровь ты сцедить не пытался? – подозрительно прищурился он.

– Её не подходит.

Он задумался, надолго. Я не мешал, смотрел в окно, где в отражении увидел, как на кухню заглянула Дашка, убедилась, что мы не ругаемся, и ушла.

– Не вижу своей выгоды, – наконец сказал Зырянов. – Чую, какую-то серьезную штуку планируешь пробудить и очень полезную. Давай так. Ты проверяешь артефакт, и если он срабатывает на мою кровь, то один раз даешь доступ?

«Ха, – сказал Песец. – Раскатал губу на Императорскую реликвию. Кто ж его к ней допустит?»

– Григорий Савельевич, вы не знаете, о чем идет речь, – заметил я. – Выгоды от выполнения этой вашей просьбы вы не получите вообще. Могу в обмен выдать бесплатно один ваш стандартный набор, который вы у меня раньше забирали раз в неделю.

– Один? – он недовольно насупился. – Понимаешь, Илья, после твоих зелий остальные кажутся дерьмом.

– Договор разорвали вы, – пришлось напомнить еще раз.

– Илья, ну не разорвал бы и оказался с нарушенным контрактом, – с обезоруживающей прямотой ответил он. – Я трезво оцениваю свои возможности. Я не смог бы ни тебя защитить, ни отомстить за твою смерть. Не мой уровень. Да, каюсь, воспользовался тогда ситуацией с Дарьей, чтобы разорвать договор, который бы отразился на репутации моего охранного предприятия, если бы ты умер. Что ты сделал бы на моем месте?

– Не знаю, Григорий Савельевич. Я и на своем месте не всегда знаю, что делать.

– Вот-вот. Был бы я один – другое дело. Самому тогда было противно, веришь, нет? – он вздохнул. – Ладушки, договорились, кровопивец. Мой долг перед тобой огромный, что ни говори. Пятьдесят тебе не много будет?

– Кто знает? Может, и не хватит.

– Тогда поехали прямо сейчас. – Он поднялся с табуретки. – Я тебе кровь, ты мне – зелья. И может, новый договор составим. С другими ценами, повыше?

Отказываться я сразу не стал, сказал, что подумаю. В самом деле, если кровь Зырянова подойдет, то возможен вариант, когда за ней придется обратиться еще не раз. Стоит выяснить, нет ли у него брата. Но это если кровь подойдет, в чем я сомневался. Слишком зыбкие основания были для проверки.

В гостиную я зашел, но лишь затем, чтобы сообщить, что торт они будут пробовать без меня.

Глава 15

К сожалению, интерес к моей персоне в академии не падал и уход оттуда постоянно сопровождался сложностями. Мне даже показалось, что информация о моем родстве с Шелагиными медленно, но верно начала просачиваться и сюда. В этом не было ничего удивительного – если Агеев знал, то почему бы этого не знать другим. Кстати, по поводу торта Даша прислала сообщение, что тот ей очень понравился. Было оно довольно формальным, и сообщение – не звонок. С Федей же мы созванивались, и то, что он сказал, что ушел одновременно с Агеевым, меня не утешило. Как и то, что Зырянов мне действительно отдал пятьдесят миллилитров собственной крови, для чего мы заехали к его знакомой медсестре. Пузырек лежал в стазисном хранилище, но все равно жег руки – так хотелось поскорее понять, подходит кровь или нет.

До конца недели я не расслаблялся. Тренировки, алхимия и артефакторика, которую я надеялся довести до возможности изучения второго уровня. Конечно, второго мне было недостаточно, потому что модули военной артефакторики смогу усвоить только на третьем. Мне дико надоело штамповать одно и то же, причем на выброс. У Соколова я интересовался, нельзя ли продавать через них. Он спросил, что именно я могу предложить, и когда я ответил: «Зажигалки и фонарики», разочаровал сразу, сказав, что те артефакты, что рассчитаны на магов, спросом пользоваться не будут, а если в них добавить накопители, то цена сразу взлетит и обычным людям дешевле выйдет купить неартефактный вариант. Потом добавил, что хотя по качеству мои артефакты очень хороши, но на предмет роскоши не тянут из-за оформления. Тут он на меня вопросительно глянул, но я покрутил головой: любое украшательство для меня сейчас задержка в развитии артефакторики, да и не умел я пока украшать, максимум – гравировку сделаю, а этого точно не хватит. Украшение артефакта – это отдельное искусство, как мне объяснил Песец. Иной раз неправильное размещение украшения ведет к сбою в работе или ухудшению качества. Так что пока мой потолок – простые формы с хорошим покрытием и гравировкой.

Занимался артефакторикой в уверенности, что почти всё пойдет на выброс. Разве что добавлять подарком покупателям курток и шуб? Но кожаных изделий я произвожу куда меньше, чем артефактов. Не два же вкладывать? И тут мне пришло в голову, что могу совместить оба артефакта в одной основе. Песец ехидно хмыкнул, но промолчал, и я лишь позже понял почему: совмещение разного типа артефактов на одной основе относилось ко второму уровню артефакторики. Но поскольку опыт, как неохотно признал симбионт, мне идет и за испорченные артефакты, я решил поэкспериментировать. И через некоторое время Песец удивленно сообщил, что опыта при этом приобретается куда больше, чем если я тупо штампую одно и то же.

Я приободрился и продолжил портить заготовки в попытках выяснить, как же все-таки должны располагаться руны на основе, чтобы работали обе половины артефакта. Работающие наполовину у меня уже получались, но закономерность, почему так происходит, уловить до субботы не удалось. Казалось, что я уже буквально на пороге, но увы, порог оказался слишком высоким и перешагнуть его не удавалось. Пока не удавалось…

В субботу мы приехали к Проколу в точно назначенное время. Нас ждал Шелагин-младший, который опять предложил свою помощь на Изнанке. Пришлось опять ему отказывать. Выглядел он достаточно упертым, чтобы отказаться нас пропустить, если не согласимся. Тем не менее он всего лишь буркнул, что если не вернемся через два часа – отправит спасательную группу, поэтому я должен указать направление.

– Тогда три часа, – предложил я. – Не уверен, что за два управлюсь.

– Толку от спасательной группы? – проворчал Греков. – Куски костей для погребения набрать? Саш, дурная идея. Успокойся. Все с Ильей будет норм. Дождемся его – и на обещанный шашлычок поедем.

– Ты не понимаешь…

– Это ты не понимаешь, что нельзя над сыном квохтать, потому что слизняком вырастет.

– Он уже вырос.

– И замечательно. Теперь его перинками укутывать, что ли? Над тобой никогда так не тряслись. Павел Тимофеевич понимал, как нужно парней выращивать. Тебе достался готовый самостоятельный сын – вот и прими его таким, какой он есть. Он уже взрослый и может за себя постоять. Его на Изнанке подготовленной группе не удалось убить, да еще и нас с тобой вытащил. И после этого ты за него боишься? Ты вообще понимаешь, что тем самым его оскорбляешь?

Пока Греков отвлекал своего друга, мы с дядей быстро пошли к шлюзу и вскоре уже оказались на Изнанке. На случай, если кто нас стережет (хотя я магией Жизни никого не чувствовал), до того, как вызывать транспорт, я накрыл невидимостью и себя, и дядю, и место, куда встанет машина. Это, конечно, послужило маячком для изнаночных тварей, но пока они до нас добрались, мы уже сидели внутри транспорта под включенной защитой, так что как прилетели, так и улетели, не попробовав нас на зуб.

Поехали мы прямиком к базе, хотя я и поиск изнаночного металла не забывал делать. Успешный, поскольку пришлось один раз остановиться и подобрать с десяток дробинок, которые я радостно отправил в контейнер к остальным.

– Эх, здесь бы пару недель поездить – и набрал бы на клинок, – вздохнул я.

– А может, и не набрал, может, земля этот металл с какой-то периодичностью выдавливает, – возразил Олег. – И там, где кто-то прошелся, мы ничего не найдем. О, камнеплюи…

– Нет, – сразу понял я его намек. – Не будем еще одну шубу пока делать. Нам деньги не нужны.

– Деньги нужны всегда, – разочарованный Олег проводил взглядом уплывающих за окном камнеплюев. – Другое дело, что у нас закрыты базовые потребности. Но экономить все равно приходится.

– Пока мы покупаем все, что необходимо, – возразил я. – Слишком много шуб на рынке приведёт к падению цен. Оно нам надо?

Я опять затормозил, потому что увидел травку, необходимую для зелий третьего уровня. Ее как раз у меня маловато оставалось. Пару взмахов лопаточкой – и все три кустика отправились в контейнер, а я – обратно в машину. Олег тут же вернулся к разговору:

– Но стратегический запас шкур нам бы не помешал.

– Песец говорит, что эти меха хорошо жрет моль, поэтому наш стратегический запас пусть хранится на носителе этого самого меха. Будет необходимость – сдерем.

– Ненадежное место хранения, – грустно сказал Олег. – Слишком шустро перемещающееся. А те как раз подходящие были: толстые, с хорошим мехом, наверное, эх…

– Других хранителей потом найдем, еще толще.

У меня не было желания ни возвращаться, ни влезать в бой с камнеплюями – неизвестно, сколько придется потратить времени на всё, включая сдирание шкуры, а нас ждут. И не только вещи в базе, но и Шелагин с Грековым, которым мы обещали хороший вечер. А Шелагин еще и нервничать будет, пока не появлюсь.

Подъехали мы к нужному месту чуть позже запланированного – но планировал я перемещение без остановок, так что, можно сказать, и не задержались вовсе.

– Так, Олег, вертишь головой во все стороны, чтобы ко мне никто не успел подобраться, – скомандовал я, примеряясь к крышке люка.

Энергия из меня потекла, медленно заполняя накопитель внутри базы. Интересно как долго придется этим заниматься чтобы хватило открыть и закрыть двери?

«Минут пятнадцать будет достаточно, потом изнутри сможешь заряжать», – предложил Песец.

Кто бы нам только дал эти пятнадцать минут. Уже через пять Олег встревоженно выкрикнул:

– Слева бархатницы!

Бархатницы – не самые сложные противники, но не тогда, когда их штук пятнадцать в стае и летят они с такой скоростью, как будто им в задницы вставили реактивные двигатели. Пришлось прекращать зарядку и возвращаться под защитный контур машины, после чего бархатницы резко потеряли к нам интерес, но с курса не свернули, просто стали лететь медленней и чуть вбок. Пришлось минут пятнадцать просто ждать, пока они исчезнут с горизонта, и только после этого я опять вышел и продолжил заряжать. Олег опять заволновался при появлении пучеглазов, но их было всего три и летели они медленно, поэтому я не рванул к машине, а отдавал энергию, посматривая на противника лишь краем глаза. За что и был вознагражден.

– Энергии достаточно, чтобы открыть проход. Открываем?

– Открывай. Олег, возвращаешься в машину и включаешь защиту.

– Но…

– Я могу не успеть закрыть.

Люк отодвигался очень медленно, хотя и без скрежета. Куда медленней, чем приближались пучеглазы, поэтому Олег спорить не стал, вернулся в машину, а я подошел к открывающемуся люку, увидел скобы для спуска, спустился на высоту своего роста и скомандовал:

– Люк можно закрывать.

– Принято.

Люк поехал обратно, а я продолжил заряжать теперь уже изнутри. Сидел я в полной темноте, потому что глупо тратить энергию на освещение, когда все равно смотреть нечего. Время тянулось и тянулось, я понятия не имел, сколько так просидел, когда голос сообщил:

– Аккумулятор заполнен на пять процентов. Основные функции доступны.

– Тогда включи свет.

Сразу пришлось зажмуриться, потому что после сидения в темноте яркий свет подействовал на глаза весьма раздражающе.

– Здесь есть запасные аккумуляторы?

– Есть. Они пустые.

– Покажи где, возьму с собой на зарядку.

– Внизу шкаф у подножия лестницы.

Теперь проявился не только голос, но и изображение. Слабое и почти прозрачное. За образец была выбрана красивая девушка в форме, которая военной могла считаться только условно – слишком уж обтягивающая, да и декольте скорее подходило вечерним нарядам, чем таким. Но смотрелось все органично, не поспоришь. И девушка была красивой.

– У тебя есть имя?

– Последний выживший называл меня Майя. Говорил, что я похожа на его девушку.

Ага, воображаемую, не иначе.

– Майя, что здесь случилось?

– Все умерли.

Было бы странно, если бы кому-то удалось прожить две тысячи лет…

– От чего?

– От старости. Только аспирантка лишила себя жизни сама.

– Почему лишила?

– Нет сведений.

– Она не оставила записку?

– Нет сведений.

За время разговора я спустился до шкафчика, о котором говорила Майя. В нем действительно оказались несколько десятков аккумуляторов. Я вытащил штук пять, чтобы забрать с собой.

– Что случилось на базе? Почему отсюда не ушли?

– Здесь проводились исследования профессором Синициным и его аспирантами. Магия была только у одного, но слабая и небоевая. Их должны были забрать, но не забрали. Причин они не знали.

Понятно, значит, они были без транспорта и без шансов добраться до Прокола. Возможно, про них даже помнили там, снаружи, но забрать не смогли.

Дверь, ведущая дальше, была закрыта, но я не торопился открывать: нужно было понять, насколько там безопасно.

– Как они хоронили своих умерших?

– Утилизатор.

Майя говорила с такой счастливой улыбкой, как будто речь шла не про похороны, а про свадьбу.

– Утилизатор – это?

– Это устройство для уничтожения отходов.

Наверное, в ситуации, когда люди оказались заперты на базе, это было самым разумным решением, но все же отправлять своих товарищей в утилизатор…

– Насколько безопасно внутри базы сейчас?

– Очистка воздуха была проведена полностью еще при прошлом напитывании энергией.

– А других опасностей здесь нет? Магических?

– Нет, база является полностью безопасной для функционирования людей.

Успокоенный, я приложил руку к панели и открыл дверь. Первое, что я увидел, – это скелет, на котором не сохранилось следов ни одежды, ни плоти, а вот артефакты были. Один – на металлическом ремешке на руке. Ремешок поблескивал, как будто был совершенно новым. Новым и чистым.

– Почему здесь нет пыли?

– Функционировали бытовые артефакты. Когда перестало хватать энергии, база была законсервирована. Сейчас артефакты опять работают.

Скелет требовалось похоронить. Но как? Разве что тоже отправить в утилизатор, поскольку, если он попадет в руки уже нашим ученым, то его выставят на всеобщее обозрение. Никогда не понимал этого стремления показывать чужие кости. Чем они принципиально отличаются от наших? Вряд ли этот человек хотел стать учебным пособием.

– Утилизатор тоже работает?

– Да.

– Покажи, где он расположен.

Майя указана на неприметную дверцу рядом, с панелью прямо на ней.

– Что нужно сделать, чтобы правильно похоронить этого человека?

– Что значит правильно похоронить?

– Что делали его коллеги, отправляя труп в утилизатор?

– Говорили: «Что ж ты тяжелый такой», «Профессор, может, все-таки по частям».

– То есть первым умер аспирант? От чего?

– Сердце не выдержало. Целительские навыки последнего аспиранта оказались недостаточными, – пояснила Майя.

Значит, все умерли по естественным причинам и даже если за это время здесь завелось что-то опасное, система циркуляции воздуха все это уничтожила. Это немного успокоило, но первым делом я решил все же захоронить кости, пусть немного и отступив от правил захоронения Древних. Потому что одни кости были не столь тяжелыми, чтобы кряхтеть и страдать от их веса. С другой стороны, относил в утилизатор я их все-таки по частям, потому что рядом не было никаких подходящих емкостей, а проходить дальше, пока не уберу останки, казалось неправильным.

Наконец все кости оказались за дверцей, где располагался довольно-таки приличный отсек, и по указаниям Майи я включил утилизатор. Он коротко тренькнул, после чего замок щелкнул и отщелкнулся только после второго тренька, ознаменовавшего окончание работы. Я приоткрыл дверцу, за ней не обнаружилось ничего. Вряд ли похоронные традиции Древних были такими, но выбирать не приходилось. Не тащить же кости наверх, чтобы закопать? Их бы извлекли наружу твари и растащили не хуже наших ученых.

«Во времена моего создателя утилизатор был частой практикой, – заметил Песец. – Считалось, что память вечна, остальное – тлен. Так что это не оскорбление памяти, как ты подумал. И не безысходность».

Я принял это к сведению и принялся осторожно изучать базу. Оказалась она довольно большой, с кучей помещений. При входе рядом с утилизатором находилась кладовка. Понять, что это именно она, мне помогла Майя, потому что там ничего не было.

Рядом с ней обнаружился кухонный отсек, в котором сохранилось множество артефактов. Возможно, они даже заработают, если зарядить. Все они были крупными и стационарными – наверное, чтобы у посетителей базы не случилось соблазна прихватить что-то с собой, когда их работа здесь закончится. Как объяснила Майя, последние годы обитатели базы использовали только синтезатор, для остального продуктов не было.

За кухней находился довольно большой зал – общая комната. Из мебели там сохранились только металлические детали, остальное, видно, со временем превратилось в пыль и было убрано бытовым артефактом. А вот напольное покрытие сохранилось – наверное, чем-то было обработано таким, что позволило ему просуществовать так долго. Но это не плитка – на ощупь покрытие казалось шершавым и теплым и немного пружинило. В кухне, кстати, тоже было что-то аналогичное на полу, только другого цвета.

Душевой отсек был небольшим, но вода полилась, стоило открыть кран. Дальше шел отсек с тренажерами, направленность работы которых я с ходу понять не смог, а у Майи спрашивать не стал.

За ним находились пять лабораторий с кучей артефактов и алхимическим оборудованием, которое выглядело чистым, но явно использовалось больше одного раза. Столы и шкафы там были металлическими, поэтому сохранились, а вот химия и алхимия в баночках – только на выброс.

Последний блок был жилым. Комнат там обнаружилось десять, мебель за это время везде превратилась частично в труху, но в некоторых комнатах нашлись личные устройства. Правда, проверить, работают ли артефакты и для чего они, я не мог – все было разряжено в ноль. Майя тенью следовала за мной и поясняла все непонятные моменты, а я чувствовал себя мародером. Нет, нужно было взять сюда Олега – вот он бы такими мыслями не заморачивался, как исследователь цивилизации Древних расхищением Древних жилищ он занимается давно и успешно.

Последняя комната оказалась оборудована под мастерскую художника, и там нашлось не только несколько картин, обработанных неизвестной мне алхимией, но и браслет-змейка с набором обучающих модулей по рисованию.

Глава 16

С базы я забрал картины, браслет-змейку с набором модулей и личные артефакты последнего выжившего, которые собрал сразу при входе. Песец утверждал. что там коммуникатор с кучей функций, в том числе записей. Записи наверняка велись и на других устройствах, но все они были с разряженными в ноль аккумуляторами и не факт, что с целой начинкой, так как устройства относились к маго-техническим, а значит, сохранности такой, как у артефактов, у них могло не быть.

– Картины? – восторженно выдохнул Олег, когда увидел, что я вынес. – Настоящие картины работы Древних?

– Древнего, – поправил я. – И не слишком талантливого.

Нет, все рисунки были выполнены старательно, но именно старательно, как выполняет свое задание всего лишь хороший ученик. Не было в них той искры, которая делает автора гениальным.

Олегу чужая гениальность и не была нужна. Он вертелся вокруг картин, сдувал с них никому не видимые пылинки и приговаривал:

– Продавать не будем. Что там Песец говорил? Хочет картинную галерею? Вот это и будет его основой.

Предложением симбионта с Олегом я поделился – чем черт не шутит, может, и впрямь начнем коллекционировать изображения песцов. Чего только люди не коллекционируют. Мы на этом фоне даже достойно будем выглядеть.

– Он, вообще-то, говорил про картины с песцами, – напомнил я.

– Где ж мы ему столько песцов на картинах найдем? – удивился Олег. – Вот мог бы я использовать модули, купил бы тот, что отвечает за рисование, и тогда – хоть песец, хоть лисец.

Песец проявился тут же. И с такой довольной мордой, как будто Олег уже повесил первую картину в галерею.

«Заметь, он сам вызвался. За язык его никто не тянул».

– Олег, Песец посчитал это обещанием с твоей стороны. Артефакт-змейка и модули по рисованию у меня в кармане.

– А толку? Змейки все выгоревшие.

– Этот артефакт пролежал на Изнанке, его только зарядить нужно.

Глаза Олега зажглись фанатичным блеском, он подскочил ко мне и потребовал:

– Дай!

Я выложил в его протянутую ладонь артефакт. Модули пока решил не передавать, а то с Олега станется потерять их где-то по дороге и не найти в продаже аналогичных. Но дяде пока был интересен только сам браслет. К картинам он охладел и теперь пытался понять, как извлечь из змейки накопитель для зарядки. На помощь пришел Песец, сообщивший, что извлекать не надо, достаточно зажать определенным образом в определенном месте браслет.

По всей видимости, Олег почувствовал, что зарядка пошла, так как на его лице появилось выражение блаженства, а сам он начал строить планы.

– Что бы взять первым? Язык или гитару.

«Рисование!» – возмутился Песец.

– В первую очередь тебе придется взять рисование, – продублировал я вслух. – Ты сам обещал наваять песцов полную галерею.

– Это я так в шутку.

Симбионт раздулся от возмущения, встопорщив шерсть.

– Боюсь, Песец таких шуток не понимает и откажется тебе помогать.

«Откажусь», – подтвердил он.

– Но знание языка мне очень нужно, – страдальчески сморщился Олег. – Рисование я могу потом взять.

«Никаких потом. Сначала рисование и садоводство, – категорично заявил Песец. – И только после того, как я заручусь обещанием, что все это будет выучено в первую очередь, поясню, как правильно пользоваться артефактом».

– Если бы тебе было так важно знание языка, ты бы не выбирал между ним и гитарой.

– Ты не понимаешь. Это задержка всего на день, – возмутился Олег. – А игра на гитаре у меня уже начала получаться.

– Песец сказал, что помощь от него будет, только если пообещаешь в первую очередь взять рисование и садоводство.

– Ненавижу, когда меня шантажируют, – гордо заявил Олег. – Поэтому последовательность модулей я должен определять сам. У меня не будет вдохновения для рисунка.

«Пусть вдохновляется тем, сколько получит знаний после использования артефакта».

Олег с Песцом через меня ругались всю обратную дорогу до Прокола. Никто не хотел уступать. Песец твердил, что раз уж Олег пообещал, должен держать слово. А Олег говорил, что он натура творческая, ранимая, зависимая от вдохновения. И лишь в самом конце пришли к компромиссу. Первым пойдет модуль с рисованием, а садоводство – только четвертым. Успокоились они оба, а я понял, что Олег и не сильно против рисования, поскольку ругался исключительно из духа противоречия. Сейчас, наверное, уже представляет мировое признание и персональные выставки. Не будет же он только одних песцов рисовать? Да и потренироваться стоит для начала, чтобы заказчик не оскорбился от того, что морда перекошена, а мех недостаточно пышный или не того оттенка.

Так что из Прокола Олег вышел с такой сияющей физиономией, что Шелагин, карауливший нас у шлюза, спросил:

– Добыли что-то ценное?

– Вы, Александр Павлович, даже не представляете насколько, – ответил Олег.

– Изнаночный металл нашли, не иначе, – хмыкнул Греков. – Только он очень ценен при небольшом объеме.

– Ценнее всего – знания, – пафосно бросил Олег. – Мы обещали вам вечер шашлыков, так что поедем. Не будем тянуть.

Ехали мы на двух машинах, причем за руль нашей пришлось сесть мне, потому что Олег занимался очень важным делом: прикидывал, как будет вести свое обучение с учетом отсутствия у него такого полезного симбионта, как Песец. Последний предупредил, что вряд ли сможет определить в чужом теле, пусть и близкородственном, как встают знания из модулей и можно ли брать следующий.

«Разве что по времени ориентироваться? – с видимым сомнением предложил Песец. – Проблема в том, что я не уверен, что твой дядя будет прилагать столько же усилий, как и ты. Поэтому временной период придется брать год для первых трех модулей каждого курса и полтора – для последующих».

«Многовато».

«А что поделать? Иначе непременно что-нибудь упустится, если не отработать».

«Раньше с пропущенными при модульном изучении заклинаниями что делали?»

«Учили отдельно. Говорил же: были наставники, которые контролировали процесс, – обиженно фыркнул Песец. – Но у вас наставников нет, только я. А я Олегу через тебя не смогу все объяснить. И проверить не смогу. Наверное».

Он развел лапами, показывая всю глубину своего огорчения. Лукавил: его точно устраивало, что основной удар в ругани с Олегом принимаю на себя я.

«Ты говорил, что теоретически сможешь размножиться», – напомнил я.

«Если ты докачаешь артефакторику до нужного уровня и сможешь подсадить мою копию в передающий артефакт».

«Вроде речь о другом шла».

«Ну, простите, мы, симбионты, по-другому размножаться не умеем. У нас даже разделения по полам нет».

«А разделиться делением?»

«Я ж тебе про копию и толкую. Ее создать могу, а чтобы подсадить другому – нужно вспомогательное устройство».

А вспомогательное устройство – это артефакторика высоких уровней, так что придется Олегу пока по старинке модули изучать. По очень глубокой старинке.

Доехали мы быстро, нигде не задерживались, потому что в машине нашего сопровождения нынче были второе и четвертое лицо княжества. Официально, причем третьим до сих пор считался Николай, который так и находился под домашним арестом. Правильней его препроводить в тюрьму после суда, но Шелагины опасаются, что вылезет их грязное белье. Зря опасаются: грязное белье не их, а Живетьевых.

В этот раз мы обе машины – свою и шелагинскую – поставили в гараж. Греков покрутился вокруг моей новой машины, той, что появилась из контейнера Древних, потом стукнул себя по голове и вытащил из той, на которой прибыл, два пакета. В одном оказались номера и документы на мою новую машину здесь, во втором – на ту, что стояла в гараже Дальграда. В графе, где указывалась марка, значилось «Экспериментальная модель». И никаких технологий Древних даже намеком.

– Спасибо.

– Ерунда, – отмахнулся Греков. – Как только крепить будешь? Место под номера не предусмотрено.

– На клей. У меня есть такой – держит всё.

– Разве что.

«Не надо клей! Крепление есть, просто скрыто, – всполошился Песец. – Разберешься, там ничего сложного нет, регулируется из кабины».

Долго гостей в гараже мурыжить не стали, провели сразу в беседку, где Олег наконец вспомнил, что у нас гости, и принялся заниматься углями, чтобы выложить на решетку подготовленное мясо. Гарниром я озаботился раньше и поместил в стазисный ларь на кухне. Теоретически туда же можно было отправлять и мясо, жареное здесь, но это уже будет совсем не то: есть некая магия именно в самом процессе.

Погода нас не волновала – климатический артефакт исправно отрабатывал, и температура около бассейна держалась комфортная для отдыха. Теоретически на зиму можно было все законсервировать, но Олег решил, что энергии это место требует не так много, чтобы два мага не справились. Точнее, один, так как обязанности следить за зарядкой накопителей при доме и теплице, дядя взял на себя, решив, что мне нагрузок и без того хватает.

– Помнится, у вас был вкусный сидр, – намекнул Греков.

«Ишь ты, сидр ему подавай, – проворчал Песец. – Много вас таких желающих. А сидра – мало. Пивом обойдется».

Но я принес три бутылки: для гостей и Олега. И ящик пива, бутылки из которого перекочевали в холодильник беседки, а те, что там были, я переставил поближе, чтобы пошли после сидра первыми.

– А себе? – спросил Шелагин.

– Меня в понедельник проверять будут. Не нужно давать повод к чему-нибудь придраться.

– Алкоголь допингом не считается, – возразил Греков.

– Докажут, что это алкоголь, аккурат к концу соревнований. Извинятся, конечно.

– Ты уже по фехтованию выиграл. Для признания этого достаточно.

– Нужно опровергнуть обвинение о подтасовке в мою пользу результатов на соревнованиях в Верейске, – пояснил я.

– А оно было? – поразился Греков.

– Император вполне определенно на это намекал.

– М-да. Кажется, кто-то не хочет признавать тебя наследником, – мрачно сказал Греков. – Как бы Николая нам не подсунули.

Шелагин возмущенно дернулся.

– После видео с его признанием на Совете князей? Это будет плевком в их сторону.

– Утрутся, – уверенно бросил Греков. – Нынешнее поколение князей слишком зависимо от императора. Думаю, если бы он посильнее надавил, то они бы и княжества свои сдали, согласившись на губернаторство.

Шелагин с ним заспорил, мы с Олегом не вмешивались. Я – потому что подозревал, что высказывание Грекова очень близко к истине, а Олег – потому что выкладывал на одну решетку – мясо, на вторую – колбаски. И если мясо было чисто свиным, но в хитром маринаде, то колбаски имели хороший такой процент мяса с Изнанки. Наделал я их не так давно и попробовать не успел.

– Да потому что он реально самый сильный маг в империи! – зло выкрикнул Шелагин.

– Он не сильный, – поправил я. – Он зависимый от реликвии.

– В смысле? – повернулся ко мне Греков.

– В смысле у него 12 кругов силы, остальное тянет с князей через реликвии. Из-за того, что тянет много, у него крыша поехала. Примерно, как у моего кузена, который захлебывался моей энергией. Если учесть, что реликвии накрыты оболочками, выполненными не по правилам артефакторики, то урон может быть еще сильнее.

– Ой-ёй, – присвистнул Греков. – Это мы сейчас не в противоправительственный заговор влезаем? И с чего ты взял, что у него так мало кругов? Мало для императора, разумеется.

– Я круги вижу, – пояснил я. – Теоретически император может их маскировать, но зачем, если все уверены, что он размажет любого?

– Пессимистичненько звучит, – заметил Греков. – От реликвий никто не откажется, а с ними…

– А с ними император наверняка может влиять на привязанного к реликвии князя. Например, перекрывать ему доступ к части энергии.

Я на автомате создал себе порцию газированной минеральной воды и отпил. Холодная, бодрит. Может, и зря я это рассказываю, но один против государства не вывезу, а старший Шелагин придержал информацию при себе. Возможно, решил, что не следует подчиненным знать о том, откуда могут прийти к князю проблемы? Желание выглядеть безукоризненным сильно вредит в вопросах безопасности.

Шелагин с Грековым переглянулись и Греков спросил:

– То есть на князей реликвия тоже влияет?

– Влияет, – признал я. – Это артефакты Древних. Но их изменили, и теперь они работают не так, как было предназначено. Наверняка там стояла защита от бесконтрольного перекачивания энергии туда-сюда. Ее сломали, случайно или намеренно – вот в чем вопрос. Потому что Живетьева доступ к императорской реликвии имела, делала свою и хотела ею заместить шелагинскую. Опиралась она на заметки Древнего артефактора. Даже скорее схемы, а не заметки. Насколько я понял, расшифровать язык ей не удалось.