Текст книги ""Фантастика 2025-114". Компиляция. Книги 1-32 (СИ)"

Автор книги: Владимир Поселягин

Соавторы: Андрей Сантана,Мария Лунёва,Инди Видум,Иван Шаман,Павел Ларин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 243 (всего у книги 337 страниц)

– Я отказ написала от претензий, – повинилась Фурсова. – А записи инцидентов волшебным образом исчезли. Подозреваю, что у Шмаковых кто-то в полиции прикормлен, вот и стер. А в академии…

– Я читал, пожар был в серверной. Но с таким количеством свидетелей…

– Шмаковы заявили, что это картельный сговор, чтобы убрать конкурента. Мы же все – представители алхимических родов… – она вздохнула.

– И что, его просто так вернули в группу?

– Нет, перевели в прикладную алхимию. Но там уже тоже все сговорились против «несчастного» Шмакова. Хорошо хоть технику безопасности сдал.

– Да ты что? – удивился я, помня Северигину как непримиримого борца за знания. – Преподша поставила зачет?

– В присутствии отца сдавал. Подозреваю, что Шмаков перед этим всю ночь методичку зубрил. – Она хихикнула. – Слушай, что мы все о Шмакове и о Шмакове? Что у вас с Дариной случилось? Она так переживала, так переживала.

Но произнести «переживала» Фурсова умудрилась так, что только идиоту было бы непонятно, что переживала Грабина за себя, а не за пациента.

– Только по секрету, ладно? Я подозреваю, что она на мне испытала какую-то целительскую методику. У меня сильно скакнул уровень магической силы. За это я ей даже благодарен, но это было жутко больно, и я весь следующий день был не в себе. Ко мне даже целителя в Дальграде вызывали. Но результат порадовал.

– Да ты что? – удивилась Фурсова. – Чтобы Дарина бесплатно сделала кому-то хорошо?

– Поверь, сначала она мне сделала очень и очень плохо. Добровольно я бы на такое не пошел.

– Ну да, целители не слишком щепетильны, – согласилась Фурсова, – не все такие альтруисты, как Огоньков. Кстати, ты в курсе его новой инициативы?

– Какой?

Вчера вроде ничего нового не было, а сегодня мне было не до Огонькова, с утра до новостей я так и не дошел.

– Он создает Лигу целителей, в противовес Гильдии. Для тех, кому важнее помогать людям, чем зарабатывать деньги. Дарина сегодня утром так злилась, когда мне новости пересказывала.

Говорила Фурсова о злости подруги радостно – своим шантажом Грабина превратила сомнительную союзницу в безусловную противницу. А теперь еще выяснилось, что шантаж оказался напрасным. Ничего, Огоньков тоже поначалу не хотел считаться благотворителем. Глядишь – и Грабину перевоспитаю…

– Что-то мне подсказывает, что вступление в Лигу не бесплатное…

– Конечно. Нужно же на что-то ее оформлять, – согласилась Фурсова.

Вот же жук этот Огоньков, все случившееся поворачивает к своей выгоде. Хотя, конечно, противовес Гильдии нужен, и как раз сейчас он мне очень удобен, потому что Живетьева будет отвлекаться еще и на Огонькова, которого недавно почитала букашкой, не стоящей внимания.

Глава 14

После занятий, выходя из академии, я опять наткнулся на Шмакова.

– О, Андрюша, – обрадовался я. – Никак решился на дуэль?

– Он не мог отказаться, не поставив наш род в сложное положение, – послышался сзади вкрадчивый голос. Повернувшись, я обнаружил копию Шмакова, облагороженную возрастом и хорошим воспитанием. – Но возможно, мы смогли бы прийти к компромиссу.

Шмаков понурился и смотрел исподлобья с исступленной ненавистью, которая доставалась мне без остатка. Честно говоря, я не представлял, какой с ним возможен компромисс, но поинтересовался у Шмакова-старшего:

– Ваш сын хочет принести извинения за оскорбления, нанесенные роду и лично мне?

Шмаков-старший снисходительно улыбнулся, показывая, что такой ерунды в шмаковских планах не было.

– Андрей иной раз слишком увлекается, пуская все не относящееся к зоне интереса на самотек, – подпустив в голос сожаления, сказал он, – но мы с вами, как главы родов, такого позволить себе не можем.

– Простите, вы знаете меня, но я не знаком с вами, – намекнул я на то, что разговаривать не очень хотел бы. Интуиция вопила, что самым лучшим вариантом было бы вежливо обойти эту парочку по дуге.

– Прошу простить, – спохватился Шмаков-старший. – Мое упущение. Игорь Сергеевич Шмаков, к вашим услугам.

– Приятно познакомиться.

Он улыбнулся.

– Подозреваю, что вы лукавите, юноша. Мой сын наверняка оставил о себе самые неприятные впечатления. На самом деле он не так плох, как иногда кажется. Но поговорить я хотел не о нем, а о вас. Вы же уже наверняка поняли, как сложно пробиваться одинокому алхимику? Вот-вот, со всех сторон пытаются откусить ваш кусок пирога, а то и отобрать. Один вы не справитесь, вам нужна поддержка.

– Вот как? – сказал я, недоумевая, что он мне собирается предложить. Не варить же зелья еще и Шмаковым?

– Именно. Не буду ходить вокруг да около. Предлагаю вам влиться в наш дружный алхимический род.

Я хмыкнул, сильно сомневаясь в дружности, но Шмаков-старший притворился, что ничего не заметил, и продолжил:

– Вы получаете не только защиту, но и новые рецепты. А их, уверяю вас, за время существования нашего рода набралось очень много, и все они станут вашими, стоит только принять клятву.

– Перебьетесь, – ответил я резче, чем положено представителю благородного семейства. – Связываться с гнилым родом – себя не уважать.

– Вы перешли к оскорблениям, – нахмурился он. – И если бы у вас уже не была назначена дуэль с моим сыном, то я бы вас вызвал. Но после дуэли будет вызывать уже некого. Вы подавитесь своими собственными словами. Шмаковы их вам забьют в глотку.

– Ваш сын от дуэли отказался при свидетелях, – напомнил я.

– А сейчас отказываетесь вы?

– С чего бы?

– Тогда не будем тянуть. Завершим это слишком давно тянущееся грязное дело, – важно сказал Шмаков, указывая рукой на площадку для дуэлей.

Честно говоря, я удивился: неужели Шмаков-старший имеет такое влияние на младшего, что последний зажал в кулак остатки смелости и решил выяснить со мной отношения как подобает настоящему мужчине? В таком случае я даже сильно избивать Андрюшу не буду – смелость заслуживает уважения.

– До первой крови? – уточнил я. – Тип оружия?

– До смерти одного из участников, – жестко ответил Шмаков-старший. – Магия. Без артефактов. И никакого холодного оружия, в котором вы, по слухам, мастак.

Я и в магии был мастак, о чем говорить не собирался. Происходящее нравилось мне все меньше. Не было похоже, что шмаковский папа собирался отправить наследника на тот свет, да и сам Шмаков ничем не напоминал самоубийцу. Он мне все так же не нравился, но убивать из-за этого человека? Я уточнил:

– До смерти – не слишком ли? Предлагаю вариант до момента, когда один из участников попросит пощады.

– Испугались, юноша? – с насмешкой ощерился старший Шпаков. – Тогда для вас все еще доступен вариант перехода к нам под клятву. Или же вы приносите извинения нам здесь и сейчас.

– А не обнаглели ли вы, Игорь Сергеевич?

– Если кто тут обнаглел, то только вы, Илья.

Шмаков старший грустно улыбался, словно сокрушаясь о моей невоспитанности. Пришлось ему указать:

– Евгеньевич. Для вас я – Илья Евгеньевич.

– Для меня вы вошь под ногтем.

– Какое образное сравнение, – усмехнулся я. – Сразу видно, что волнует главу крупного рода. Похоже, слухи о вашей успешности сильно преувеличены.

– Меня не волнует, что говорит о нас почти покойник.

«Не нравится мне это, – подал голос Песец. – У него явно в рукаве пара тузов, о которых мы не знаем».

«Мне тоже не нравится, – признал я. – Но у меня должно быть куда больше тузов».

«Я бы не назвал это тузами, – заметил Песец. – Козыри – так будет правильнее. Но расклада мы пока не видим, поэтому возможны неожиданности».

Шмаков-младший выглядел слишком довольным, чтобы я не согласился с доводами Песца. Но отказываться от драки не собирался. В Полигоне я разбирался с такими монстрами, по сравнению с которыми младший Шмаков – всего лишь полудохлая моль, пусть и вонючая.

На глаза мне попался Темников, и я спросил:

– Паш, секундантом будешь? Шмаков все же решил выяснить отношения в дуэли.

– Неожиданно, – удивился он. – Конечно, буду. Условия?

– Магия и до смерти, – любезно сообщил старший Шмаков. – Секундантом сына буду я.

– Вы так ненавидите собственного сына? – удивился Темников. – Впрочем, я вас понимаю.

Улыбка старшего Шмакова окончательно превратилась в звериный оскал, прекратив даже на самую малость напоминать человеческую. Он повернулся к нам спиной и неторопливо направился к площадке для дуэлей, воображая себя не меньше, чем предводителем армии – если судить по его гордо поднятой голове. Шмаков себя тоже покойником не чувствовал: шустро перебирая ногами, он торопился за папашей и если оглядывался, то только чтобы бросить на меня злорадный взгляд.

– Не нравится мне это, – продублировал Темников мнение Песца. – Очень уж Андрюша нагло выглядит. У него, кстати, семь кругов против твоих пяти, и наверняка еще какая-то дрянь заначена.

– На его заначенную дрянь непременно найдется что-то заначенное у меня.

– Уверен?

Я пожал плечами. Уверенности у меня не было. В этом вопросе.

К дуэльной площадке потихоньку подтягивались студенты и преподаватели. Активировать купол мог только кто-нибудь из администрации. А с неактивированным куполом использовать площадку не разрешалось под угрозой отчисления. Так что пришлось подождать, как оказалось, Елизавету Николаевну.

– Мальчики что вы не поделили? – возмутилась она. – Предлагаю решить все миром.

– Если господа Шмаковы извинятся, я возражать не буду, – ответил я.

– Такие оскорбления смываются только кровью! – рявкнул Шмаков-старший.

– Дичь какая-то, – вздохнула Елизавета Николаевна и разомкнула защитный контур, который позволял дуэлянтам попасть внутрь. – Илюша, ты Шмакова не сильно там мордуй, хорошо?

– Это уж как получится, Елизавета Николаевна, – ответил я и улыбнулся. Приятно, что кто-то уверен в твоей безоговорочной победе.

Впрочем, моя улыбка тут же померкла, потому что за мной в круг зашел не Шмаков-младший, а довольно хищного вида мужик, который явно участвовал уже не в одной дуэли, судя по шрамам на видимой части кожи. Часть была от порезов, часть – от ожогов, но в сумме картина получилась не устрашающая, я скорее отталкивающая. А еще при нем обнаружились артефакты, которых по условиям поединка не должно было быть.

– Это еще что такое? – возмутилась Елизавета Николаевна, имея в виду, разумеется, не артефакты, которых она видеть не могла, а самого мужика.

– Имеем право, как небоевой род, вызванный боевым, – нагло сказал Шмаков-старший, – заменить бойца на того, кто умеет драться. Но Илья еще имеет возможность отказаться от дуэли, принести нам извинения и принять мое предложение.

Мужик зверовато оскалился, явно рассчитывая, что я отвечу отказом.

– Я как бы тоже представитель небоевого рода, – напомнил я. – У нас в роду археолог и алхимик. Где здесь боевка?

– Вы оба вышли из боевого рода, – нагло сказал Шмаков, – так что не тяните время, либо извиняйтесь, либо умирайте.

После чего он быстро замкнул купол над дуэльной площадкой, а мой противник активировал все три артефакта: один защитный, один атакующий и один – для подпитки и регенерации.

– Прости пацан, ничего личного, – ухмыльнулся мужик. – Но деньги я взял за то, чтобы тебя убить.

После чего он отправил довольно мощную Огненную стрелу в мою сторону, от которой я отклонился, не торопясь атаковать в ответ. Страха не было, была лишь иррациональная злость на себя, что позволил втравить в такое вот непотребство. Но эта злость не мешала ни думать, ни действовать.

– Убивалка не выросла, – отрезал я.

– А ты наглый, – одобрительно сказал он и отправил Стрелы сразу с двух рук. Отклониться от них оказалось сложнее, но не настолько, чтобы я не справился. – Вот только мне еще и премию обещали, если не просто убью, а пошинкую на пластинки. Так что не хами, а то решу, что премия – компенсация за твою наглость.

После чего он отправил Ледяной диск, летящий так медленно, что атака выглядела несерьезной. Хотя, конечно, попади такая штуковина в меня – мало бы не показалось. Вон как басовито гудела, пока не врезалась в защитный купол

Что происходило за периметром круга, нам было не видно и не слышно – купол был проницаемым только с одной стороны. Почему-то я не боялся. Точнее боялся, но не своего противника, а того, что покажу лишнее зрителям. За время тренировок в Полигоне у меня возникло слишком много приемов, которые я использовал машинально, чего здесь делать было нельзя. Нужно было как-то скрыть знания, которым у меня было взяться неоткуда.

Моему противнику на мои размышления было все равно: он раз за разом с высокой скоростью отправлял заклинания, принадлежавшие к разным стихиям. Правда, предпочтения отдавал все же Огню, как самой неудобной стихии, дающей дополнительные повреждения при попадании.

«Четвертый уровень стихий надо брать, – не вовремя вмешался с советом Песец. – Там стихийные доспехи будут».

«Возьму, если выживу».

«Если ты падешь от рук этого неумехи, мне будет стыдно», – патетически сказал симбионт и замолчал.

Артефакты в обычной жизни я не носил, только против ментала, и то если отправлялся на встречу с любимой тетушкой – во всех остальных случаях меня прикрывал Песец. Сейчас моя защита была только в скорости и в нападении. Я осторожно опробовал чужую защиту, запустив пылевой вихрь: и поддерживать его можно было долго, почти на него не отвлекаясь, и видимость противнику он ухудшал, и заряд чужого артефакта проседал. Сам же я наблюдал за противником посредством магии Жизни.

«Артефакты какие позорные. В наше время с такими было стыдно показаться на люди, – проворчал Песец, как будто он был не слепком личности, а самим Зыряновым, заглянувшим ненароком в будущее и получившим незабываемые впечатления от деградации потомков. – Сядут быстро. Защитный почти сел. Что делать будешь?»

«Убивать, – ответил я. – Он же не задумывался, беря заказ? А скольких он уже так устранил? Пора ставить точку».

Противник нервничал и отправлял молнии наугад, ни разу пока в меня не попав, а вот я отправил три ледяные лезвия, вбухав в них немного побольше магии, и уже третье пробило защиту и прошлось по телу. Мужик почти уклонился, поэтому серьезных повреждений избежал, но кровь потекла. Пока отдельными каплями, пачкая песок арены.

– Сука! – взвыл противник, рассчитывавший выйти из дуэли без единого пореза. – Мне целителя обещали оплатить, так что твои комариные укусы меня не волнуют.

– Нужно было вносить пункт об оплате похорон, – предложил я.

И испытал связку Таран – Каменные Колья, которая неплохо показала себя на Изнанке. Таран чуть раньше, а Колья – аккурат под спину отлетевшего противника, который и нанизался на них, как бархатница. С двумя отличиями: у него не было таких замечательных крыльев и умер он гораздо быстрее. Совесть мою душу не терзала: моим противником была точно такая же тварь, как и те, что на Изнанке. А от того, что выглядела как человек, тварью быть не перестала.

Купол отключился, и ко мне сразу донесся голос Елизаветы Николаевны:

– Целителя звать бесполезно.

Это понял и Шмаков-старший, и к наемнику он рванул явно не для того, чтобы оказать необходимую помощь.

– Одну минуту! – Поднял я руку. – Мне нужно собрать трофеи.

– Какие еще трофеи? – взвился Шмаков-старший.

– Артефакты, конечно.

– Это моя собственность.

– То есть вы в нарушение согласованных условий выдали нанятому вами человеку артефакты?

– Это совсем для другого дела, – попытался он увильнуть.

– Использовал он артефакты здесь. Елизавета Николаевна, замкните, пожалуйста, купол, Игорь Сергеевич хочет на дуэли доказать, что он не скотина.

– Ничего я не хочу. – Старший Шмаков попятился и выскочил за пределы арены. – Я не идиот, чтобы сражаться с подготовленным бойцом. Не самоубийца, знаете ли…

– Для несамоубийцы вы слишком наглы. Я пока не слышал извинений ни от вас, ни от вашего сына.

– Нас грабят, а мы еще должны извиняться? – возопил Шмаков-старший. Зря он мне показался более приличной версией младшего. Они если чем и отличались, то только возрастом.

– Постыдились бы, господин Шмаков, – презрительно бросила Елизавета Николаевна. – Натравили на ребенка громилу. Не думайте, что ваше поведение сегодня сойдет вам с рук.

– С вашим ребенком ничего не случилось, если вы не заметили – сварливо возразил тот. – А вот громила, как вы выразились, уже никогда не встанет. Господи, какие опасные безнравственные твари учатся вместе с моим ребенком. И эта академия казалась мне приличным заведением…

На Шмаковых обрушился поток возмущений от свидетелей нашей дуэли, потому что оба представителя рода повели себя, мягко говоря, неподобающе. Не понять, что их цель – сделать из меня труп, было невозможно. Еще я был уверен, что это была первая попытка, но не последняя, так что теперь полный набор артефактов буду надевать не только на Изнанку, но и вообще выходя из дома. Как оказалось, в академии тоже водятся твари.

Вблизи труп оказался ужасным зрелищем. Выпученные глаза, искривившийся в последнем вопле рот, и кровь – много крови как на самом трупе, так и на песке под ним. Колья уже исчезли, но многочисленные окровавленные дыры напоминали, где именно они вошли в тело. Затошнило и захотелось уйти отсюда подальше. Но я не имел на это права. Как сейчас поведу, так и будут ко мне относиться. Я несколько раз глубоко вдохнул, пытаясь успокоиться и отстраниться от усилившегося запаха, после чего занялся осмотром трупа.

Я вытащил все три артефакта. Как ни странно, ни один из них не пострадал, а регенерационный вот только разрядился, пытаясь вдохнуть жизнь в проткнутую тушку хозяина.

«Деньги еще возьми, – предложил Песец. – За тебя их давали – тебе и брать».

«Как-то это…»

«Заодно узнаешь, во сколько тебя оценили, – искушающе улыбнулся Песец. – Во внутреннем кармане пачечка. Я вижу».

Оставив в стороне вопросы о внезапном рентгеновском зрении симбионта, деньги я все же извлек.

– Оценили вы меня неприлично низко, Игорь Сергеевич.

– Это был аванс, и он не отработан, так что вы не имеете права брать эти деньги, Илья.

– Для вас – Илья Евгеньевич, – напомнил я. – Или вы желаете все же выйти?‥

– Спасибо, но нет, Илья Евгеньевич. – Шмаков-старший грустно шмыгнул носом, настраиваясь на то, что и деньги потерял, и за них ничего не получил. – Артефактики я попросил бы вернуть, Илья Евгеньевич. Родовая ценность, знаете ли.

– Выкупайте, – невозмутимо предложил я. – У вас неделя на выкуп, потом сдам этот хлам в ближайшую скупку. Ах да, к выкупу должны прилагаться извинения.

– Я подумаю, – сухо сказал Шмаков-старший и ушел.

За ним понуро ковылял младший. Сегодняшнее происшествие не прибавило ему популярности, ну так и сложно было найти менее популярного типа в нашей академии. Зря он не перевелся куда подальше, там хотя бы мог начать выстраивать отношения с однокурсниками с нуля.

– Илья, я так за вас переживала, – сказала Елизавета Николаевна. – Эта скотина Шмаков не давал мне разомкнуть купол и прекратить неравную дуэль. Но вы с блеском справились, и я уверена, что с блеском справитесь и на соревнованиях.

– Там тоже нужно будет кого-нибудь убить? – неловко пошутил я.

Она засмеялась.

– Разве что комиссию, своими умениями.

– Да какие там умения? У меня арсенал совсем маленький.

– Главное – не размер арсенала, а то, как им пользуются, – возразила она. – Илья, после того, что я видела, вам неприлично отказывать. Вот совершенно неприлично.

И эта женщина говорила, что за меня переживала.

– Илья, я согласен с Елизаветой Николаевной, – влез Темников. – Ты вообще соображаешь, что справился с крутым наемником?

– На крутого Шмаковы денег пожалели.

– И слава богу, Илья, – выдохнула Елена Николаевна. – Мы слышали, что он тебе говорил. Что его подрядили не заменить Шмакова на дуэли, а тебя убить. У администрации к тебе претензий нет. Особенно если ты выступишь на еще одних соревнованиях.

Они продолжили меня уговаривать, и я, чтобы не терять время, пообещал подумать, после чего быстро ушел. Меня ждали прохоровские штаны, которые я собирался завершить сегодня. Мало ли как пойдет беседа с Шелагиным завтра.

Проверив метки на карте, я внезапно обнаружил, что тетя Алла и Владик удаляются в сторону Горинска. Надо же, я, оказывается, пропустил ее приезд…

Глава 15

Планы на день сразу пошли не туда. Когда я зашел на кухню, понял, что не смогу проглотить и кусочка: перед глазами сразу встал проткнутый наемник с искаженным от боли лицом. Вины за его смерть я все так же не чувствовал, но почему-то сразу начинало тошнить при мысли о еде. И это при том, что я совершенно спокойно разбирал изнаночных монстров на запчасти. Видно, человек, даже такой, не был для меня таким же монстром. Или все дела в том, что мы были одного вида?

Плюнув на философию, я сделал себе чашку кофе без каких-либо добавок и уселся на высокий стул перед стойкой, решив немного прийти в себя перед тем, как идти работать. С такой головой я запорю все что только можно.

«В таких ситуациях хорошо помогает сидр, – вкрадчиво сказал Песец. – И успокаивает, и напиться им почти невозможно. Легкая штука. Многофункциональная…»

«Мне сейчас только алкоголя не хватает для полного счастья», – огрызнулся я.

«О, на глазах оживаешь. И это я только упомянул про сидр… Что будет, когда его попробуешь? Пойдем, кстати, проверим, а? А то я волнуюсь».

Я отставил пустую чашку из-под кофе и пошел выполнять просьбу Песца. Как ни странно, осмотр сидра действительно успокоил, как и заверения симбионта, что все идет как надо и уже завтра можно будет ставить гидрозатвор.

На кухню я вернулся с желанием заесть стресс. Не от дуэли, а от постоянного зудения Песца, который так старательно проговаривал все пункты правильного приготовления сидра, что начало тошнить теперь уже от этого. Как я заподозрил, Песец именно этого и добивался, потому что стоило достать еду, как он тут же удовлетворенно замолчал.

Из стазисного ларя я вытащил запеченного изнаночного налима, откромсал кусок, добавил гарнира из картофельного пюре и овощного салатика, которого пару дней назад настрогал целый тазик.

Хорошее дело стазис. Нужно на кухню еще пару таких ларей поставить…

Только приступил к трапезе, как на кухню влетел взбудораженный Олег и с порога заорал:

– Ты совсем сдурел?

– Ты о чем?

– О твоей дуэли, – бросил Олег, после чего виртуозно выругался.

– А что с ней? Я же победил?

– Ее вообще не должно было быть. Шмаковы, поди, с подачи княгини так обнаглели. Они не имели права на замену бретером. Ты их должен был с этим сразу послать.

– Олег, а у меня выбор был? Я входил в круг с уверенностью, что драка будет со Шмаковым-младшим, причем еще собирался его пощадить. Шмаков-старший быстро замкнул купол, а его наемник с ходу заявил, что будет меня убивать. Откажись я от дуэли – мы бы не разговаривали, меня бы просто убили.

– Я как твой опекун, запрещаю тебе участвовать в любых дуэлях без своего одобрения, – выдал Олег. – Имею право. Так в следующий раз и ответишь любому желающему вызвать тебя. В другой раз найдут кого посерьезнее, и тогда род Песцовых ополовинится, а это не в наших интересах. В наших, чтобы ополовинился род Шмаковых.

– Предлагаешь пройтись рейдом по их собственности?

– Предлагаю накрутить хвост Зырянову. У него нанимателя собрались грохнуть, а он ни сном ни духом.

– Может, это был шмаковский экспромт?

– Ну-ну, профессиональные бретеры экспромтом не бывают.

Скептически скривившись, Олег внезапно приоткрыл ларь и стал сервировать обед уже себе, не забывая напоминать, каким сегодня я был идиотом. И добавлять, чтобы я вообще со Шмаковыми не разговаривал, разве что в присутствии опекуна.

– Елизавета Николаевна сказала, что в Гильдию письмо отправит, – почти спокойно сообщил Олег, усаживаясь рядом со мной. – Но это же Шмаковы, они с княгиней тесно связаны, им многое с рук сходит.

Я подумал, что, если бы они покушались на официального княжеского внука, им бы ничего с рук не сошло, а с непризнанным – возможны варианты. Причем, о последнем княгиня сама может быть в курсе: не от князя, так от Живетьева узнала. Ей ситуация моего устранения на руку.

– Не могла им меня княгиня заказать? – предположил я.

– А что? Очень даже может быть, – согласился Олег. – С твоим непонятным статусом неизвестно куда все вырулит. А так, нет человека – нет проблемы. Вот же сука…

Он тяжело вздохнул и принялся за еду, наверняка прикидывая, как можно нивелировать княгинино влияние на ситуацию. Конечно, Живетьев собрался ее устранить, но кто знает, кого устранят раньше: меня, руками княгини, или ее, руками княжеского целителя. Последний, кстати, может специально тянуть, дожидаясь пока любовница расправится с конкурентом ее сына, потому что внук бабушкины планы если и поддерживает, то только в той части, которая касается возвышения конкретного Живетьева. А так у него могут быть свои планы, расходящиеся в ряде пунктов с бабушкиными.

Обед Олега прервал телефонный звонок.

– Кого пропустить? …. Они совсем обнаглели? … Нет, конечно. Мы их не приглашали и видеть не желаем. – Он отключился и сообщил мне: – Представляешь, с пункта охраны звонили. Шмаков заявился, глава рода который. Только его нам для полного счастья не хватает.

– Даже если в поселок прорвется, то сюда не попадет, – заметил я. – Ладно, пойду я все-таки поработаю. Штаны сами себя не сошьют.

Но очередной звонок заставил меня задержаться.

– Не о чем нам с вами разговаривать! – агрессивно сказал Олег, наверняка уже самому Шмакову. – Я еще жалобу на вас князю напишу. … Артефакты? – Он прикрыл трубку рукой и спросил: – Ты артефакты наемника забирал? Говорит, выкупить хотят.

– Пусть выкупают, там хлам.

Олег кивнул, соглашаясь, и продолжил разговор:

– Племянник согласен вернуть за подходящее вознаграждение. … Ах, у вас как раз оно? … Посмотрим. … Нет, разумеется, в гости не пригласим, выйдем к вам на проходную. Там свидетели и запись идет.

Он опять отключил телефон и заявил:

– Не нравится мне это.

– Выйдем под защитой полного набора артефактов, – предложил я. – Шмаков после дуэли говорил, что семейная реликвия и хочет вернуть. Но там реальное дерьмо, так что цепляться за него смысла нет.

– То есть соглашаемся на любую сумму, если она не будет унизительно низкой? – понял меня Олег. – Вот еще, Илья. Идем мы вместе, но ты молчи, это раз, и ничего не подписывай без моего разрешения, это два. И без того сегодня уже дров наломал.

Выдвинулись мы к проходной, обвешавшись артефактами по максимуму, нормальными артефактами, а не теми дилетантскими поделками, что я нес на обмен. Шмаков-старший сидел в машине, при нашем появлении оттуда вылез и важно поприветствовал:

– Мое почтение, Олег Васильевич. Мое почтение, Илья Евгеньевич. Приношу свои извинения за неподобающие слова по отношению к вашему роду и главе. Раскаиваюсь.

Признаться, я несколько офигел от его слов, поскольку на раскаявшегося персонажа этот тип не тянул ни в малейшей степени, скорее – на сильно озабоченного собственными проблемами. Видать, откуда-то прилетело, вот и сообразил, что перегнул, а теперь торопливо пытается выправить.

– Хотелось бы получить от вас подписанной вот эту бумагу.

Он протянул листок, который Олег с плохо скрываемой брезгливостью взял. И ознакомился, я тоже ознакомился и задался вопросом: Шмаковы всех за идиотов считают или только нас? Потому что сейчас роду Песцовых предлагали подписать отказ от всех претензий к роду Шмаковых.

– Нет, – коротко ответил Олег. – Если у вас все, то мы, пожалуй, пойдем.

– Но артефакты?‥

– Артефакты к этой писюльке отношения не имеют. Вы их собирались выкупить – выкупайте.

Шмаков тяжело вздохнул, как будто мы потоптались одновременно на всех его болевых точках, а на последней еще и задержались.

– Видите ли, Олег Васильевич, у нашего рода нынче некоторые проблемы со свободными финансами, – заюлил он.

– Когда их решите, тогда нас и побеспокоите в следующий раз. Пойдем, Илья.

– Стойте! – выкрикнул Шмаков. – Я предлагаю расплатиться имуществом. Вам это даже выгодней будет.

– Каким имуществом? – удивился Олег.

– Производством. Небольшим, но от вас совсем недалеко, удобно будет контролировать. Досталось при случае, – невнятно пояснил Шмаков и выудил папку с документами. – Это и за артефакты, и компенсация вашему племяннику, чтобы он не держал на нас зла. Все же собственное производство сразу поднимает род на ступень выше. Может, мы все же пройдем к вам в дом?

– Предпочитаю общаться с вами на свежем воздухе, – отбрил Олег и аккуратно, как будто боялся заразиться, взял папку из рук нашего недруга.

Документов по предлагаемому имуществу оказалось совсем мало, но и имущество было так себе, совершенно неприличных крошечных размеров. Похоже, что там всего лишь одна маленькая лаборатория. И зачем она мне при наличии большого алхимического контейнера? Поди, Шмаков оттуда уже и оборудование вывез, когда решил этим откупиться. С другой стороны, стоимость того, что он мне пытается всучить точно выше стоимости трех бросовых артефактов…

– Нам нужно посовещаться, – сказал Олег, придя к точно такому же выводу.

Мы отошли чуть в сторону, и я поставил защиту от прослушки.

– Чую подставу, – сказал Олег.

– Аналогично. Но не вижу.

– Значит, пришла пора воспользоваться скидкой на услуги Шишкиных, – решил Олег. – Позвони для начала другу, обрисуй ситуацию.

Я позвонил, Федя сразу сказал, что возможные подставы не отследит, потому что не имеет выхода на реестры, и переадресовал на другого Шишкина, который практиковал в Верейске. Тот взял время на проверку собственности, и мы вернулись к Шмакову.

– Ну как? Что надумали? – поторопил он.

– Отправили на проверку.

– Вы меня оскорбляете своими подозрениями, – возмутился Шмаков. – Совершенно чистая собственность. Хоть сегодня на вас могу переписать, у меня и договор с собой.

– Точно! – спохватился я. – Игорь Сергеевич, а сбросьте мне договор на почту для пересылки юристу.

Тот окончательно сдулся, а я полностью уверился, что с производством что-то не то. Ну не такой человек Шмаков, чтобы отдать приносящий деньги актив в обмен на то, что стоит куда дешевле. Но договор прислал, а я, в свою очередь, переслал его Шишкиным.

В ожидании окончания проверки мы вернулись домой, а злой Шмаков так и остался перед проходной, пообещав дождаться нашего решения. Сидеть просто так я не стал, отправился доделывать штаны и почти закончил, когда раздался звонок от Шишкиных.

– Сомнительный актив, – сообщил юрист. – Это фактически не производство, а небольшая лаборатория, причем с обременениями. Во-первых, там часть здания отводится под жилье, которое находится в собственности другого человека, скорее всего – прошлого владельца предприятия. Во-вторых, там оговаривается обязательное предоставление работы конкретному человеку, которому в обязательном порядке выплачивается зарплата, вне зависимости от загруженности лаборатории. Но этим можно пренебречь, сумма там совсем небольшая. В-третьих, там разрешение на производство только определенных типов продукции: косметики и основ для алхимических мазей. Причем косметики с изнаночными добавками, что дополнительно ограничивает. Кроме того, договор нерасторжимый, и в нем прописано, что налог на этот год придется оплачивать вам. Конкретно у Шмаковых это производство считается убыточным, им так и не удалось выйти на рынок с собственной косметикой из-за ее откровенно низкого качества. Рецепты прошлого владельца получить Шмаковым не удалось.