Текст книги ""Фантастика 2025-114". Компиляция. Книги 1-32 (СИ)"

Автор книги: Владимир Поселягин

Соавторы: Андрей Сантана,Мария Лунёва,Инди Видум,Иван Шаман,Павел Ларин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 297 (всего у книги 337 страниц)

«А что можно продать, – ехидно заметил Песец. – Но я поддерживаю – вычищай все».

Несмотря на солидность сейфа, содержимого там было кот наплакал: в основном бумаги, но материальные ценности тоже нашлись – артефакты, артефактные украшения и с десяток пачек пятитысячных купюр, перетянутых банковскими резинками. Изнаночного металла не попалось ни грамма, и вообще, содержимое сейфа по сравнению с тем, что нашлось у Живетьевой, выглядело сиротливо. Никаких тебе материалов для артефакторики, никаких тебе древних артефактов или записей.

– Это влезет? – Греков придвинул ко мне солидную пачку бумаг и ноут.

– Влезет, – прикинул я, – но впритык.

Ноут я отправил к клинку, прослоил бумагами. Вроде перемешивание не происходит, но мало ли. Как говорится, береженого бог бережет. Не при всяком повреждении можно вытащить информацию. Но со взрывчаткой складывать было еще хуже.

Я закрыл сейф и просканировал кабинет на предмет тайников. Обнаружил один, в котором нашлись только бумаги. Изучать их не стал, отправил к остальным.

– Если что и забыли, из Фадеева информацию вытащим, – оптимистично предположил Греков. – Во второй пятерке есть такой специалист – из самых упорных информацию выбьет.

Кабинет мы привели в относительный порядок. Во всяком случае сразу нельзя было заметить, что в нем похозяйничали посторонние. Теперь следовало решить, что делать с хозяином кабинета.

– Пока мы его допрем – замерзнет, – предупредил я. – Целительтский сон от обморожения не спасает.

– Все равно нужно будет имитировать его побег, – ответил Греков. – Найдем гардеробную и что-нибудь напялим.

Облегчение веса на Фадееве сработало не хуже, чем на Живетьеве. Тушу врага мы решили нести по очереди – совсем невесомым Фадеев не стал, так что смена носильщика была желательной.

Сначала пришлось озаботиться поиском фадеевской одежды, благо его спальня, из которой вела дверь в гардеробную, оказалась соседним помещением и даже не была закрытой.

Пришлось поработать личными камердинерами – иначе никто не поверил бы, что Фадеев ушел своим ходом. Выглядел похищаемый вполне себе утепленным, поэтому мы не стали медлить больше необходимого и потащились на выход.

Честно говоря, я немного переживал, как мы будем проходить мимо охранников, но они честно изображали статуи по обеим сторонам прохода и не сильно интересовались окружающим миром. Выволокли мы Фадеева через черный ход и обнаружили, что ворота там закрыты. Защитный контур был замкнут, но я все же сбегал до парадного въезда, чтобы убедиться, что и там все заперто.

– Вот же говнюки, осложняют жизнь честным похитителям, – пробормотал Греков. – Что делать будем?

– Как вариант, можно попробовать перейти по Ступеням. Я сделаю их подлиннее и заберу Фадеева, чтобы вам проще было.

Мою мысль Греков не сразу понял, только когда я ему продемонстрировал умение. Минус этого способа был в том, что напарнику приходилось в точности повторять мои движения, потому что о самой ступени под ногами он мог только догадываться. Хорошо, что высоко подниматься не надо было. Только через забор перевалить – и хватит.

Когда мы оказались на другой стороне, Греков сразу связался с Шелагиным:

– Саш, у нас все в порядке. Живетьеву не нашли, но забрали с собой Фадеева для допроса.

– Понял. Жду.

Греков огляделся, но я уже потянулся очередным целительским навыком к проезжающему грузовику и заставил его остановиться. Пока мы залезали в кузов, водитель задумчиво изучал шины, недоумевая, что заставило его остановиться и выйти из машины. Для него это была не последняя незапланированная остановка, следующая была рядом с целительским особняком. Вариант перемещения оказался удачным, я даже пожалел, что не додумался до него раньше. Хотя для наблюдательного человека это, конечно, след, так что пользоваться им нужно, только когда с грузом.

Ограду целителей преодолевали так же Ступенями, но окончательно я поверил, что все получилось, когда мы забросили безвольное тело в транспорт на Изнанке.

Глава 18

Когда мы вышли с Изнанки под защиту Строительного тумана, обнаружили, что ситуация снаружи поменялась. Нас окружала большая группа чужих дружинников с огнестрелом и артефактами на изготовку. Наша машина, рядом с которой лежало тело водителя, стояла с распахнутыми дверцами. Запустив Поиск точек Жизни, я определил, что все наши дружинники, даже валяющийся на снегу водитель, были живы. Но если мы не поторопимся, он и замерзнуть может.

– Прохоровские, – уверенно сказал Греков. – Неужели наших поубивали?

Фадеев валялся у нас в ногах, но о том, что замерзнет и он, я не переживал – с него мы собирались получить информацию, и получим ее, даже если он будет при смерти. А вот здоровьем своих людей надо было обеспокоиться.

– Наши живые, без сознания, похоже, – пояснил я ситуацию и почти сразу обнаружил Юлианну, которая стояла немного в стороне, в окружении телохранителей. – Действительно, прохоровские. Вон княжна. Она же вроде нацелилась на Павла Тимофеевича? Зачем тогда на нас нападать?

– Она не из брезгливых, – заметил Греков. – Если есть возможность повлиять на решение не совсем законными методами – повлияет.

– Многовато их… – заметил Шелагин.

Глюк согласно заворчал. Ему тоже показалось не совсем правильным лезть всего втроём на такую толпу.

– Думаешь, не справимся? – удивился Греков.

– Справиться-то справимся, но какой ценой? Трупы будут.

– А нам не всё равно?

– Не всё. Официально Прохоровы нам войну не объявляли. Наших людей не убивали. Скорее всего, воздействовали чем-то усыпляющим. Наверняка действовала одна Юлианна. Толпу бы наши не подпустили.

– Да уж, от княжны соседнего княжества, приезжающей к нам с дружеским визитом, такого не ожидаешь. Точно войну не объявляли?

– С отцом свяжусь сейчас. Но если бы объявляли, они с нашими людьми не церемонились бы.

Шелагин-младший набрал Шелагина-старшего и с ходу спросил:

– Отец, нам Прохоровы войну не объявляли? … Точно нет? Тогда это инициатива лично Юлианны. … Нет, ничего серьезного. Размышляем, как реагировать. Скоро вернемся. Всё, пока.

– Значит, не объявляли – вздохнул Греков. – Может, мы объявим? А что? Немотивированное нападение их дружинников. Пусть выкуп платят за ту же Юлианну.

– Думаешь, заплатят? – хмыкнул Шелагин. – Да Прохоровы рады будут от нее отделаться. Если мы совершим глупость и захватим Юлианну, она у нас останется навсегда.

Тем временем княжна проявляла все признаки нетерпения: переминалась с ноги на ногу, кривила губы, постоянно спрашивала что-то у стоящих рядом охранников. Взгляд от Строительного тумана она не отводила. Хорошо, что я догадался его поставить, и вообще, на редкость многофункциональное заклинание оказалось, подходящее не только для строительных работ.

– Можно противников отправить в целительский сон, – предложил я. – Из невидимости вполне реально. Один минус: я массовым не умею, как Живетьев.

– А если мы сначала оглушением? – уточнил Греков. – У меня оно активно. Саш, у тебя как?

– У меня тоже.

– Во, идеально. Скрытность есть, оглушение отработаем. Потом Илья всех в сон по очереди отправит. Как идея?

– Я на вас Невидимость скастую, – решил я. – В Скрытности можно заметить, в Невидимости – нет, если не применять специальные средства.

– Еще лучше, – обрадовался Греков. – Усыпишь – и оставим их здесь. Даже артефакты забирать не будем, если уж Саша так боится, что нам всучат Юлианну.

– Я бы тоже испугался, – поддержал я того, кто был моим отцом. – Юлианна – не просто не подарок. Она реально наказание.

Мы распределили противников, я сунул Глюка за пазуху и наказал сидеть тихо. Не знаю, понял ли он, что от него требуется, но глухое ворчание, которое пока заменяло рык, прекратилось, а сам щенок замер.

Отработали мы четко. На нашей стороне была неожиданность и не такое уж большое количество противников. В сон я отправил всех, кроме Юлианны. Для подстраховки с нее Греков собрал все артефакты, сказав, что личная магия княжны нам не опасна.

Тем временем я занимался подготовкой к отъезду. Снял Строительный туман, загрузил в багажник машины Фадеева, предварительно обновив целительский сон и на всякий случай связав, и занялся нашими дружинниками. Как я и предполагал, они были без сознания. Состояние это напоминало целительский сон, но явно было вызвано заклинанием из раздела ментала. Заклинание мне удалось снять, и наши люди начали приходить в себя, но довольно медленно. Юлианна очнулась от оглушения даже раньше, чем я оказал помощь последнему.

– Александр, как вам не стыдно, – слабым голосом сказала она. – Напали на слабую девушку.

Если следовать букве, то напал на нее и оглушил я, и не могу сказать, чтобы это вызвало у меня хоть какое-то чувство стыда. Шелагин неудобства тоже не ощутил. Возможно потому, что Юлианна, не успев выйти из состояния оглушения, сразу начала пытаться воздействовать на княжича менталом.

– А что оставалось делать, Юлианна, если группа под предводительством слабой девушки напала на моих людей и ожидала нас с оружием в руках явно не для того, чтобы поздороваться и пожелать счастливого пути.

– Вы этого теперь не узнаете. Возможно, именно ваши люди напали на моих и нам потребовалось защищаться.

– Врет она, – слабо сказал наш водитель. – Ее кортеж около нас остановился, она сама подошла. Я регистратор не выключал. Можно посмотреть запись. И то, как она нас всех вырубила.

Однако, насколько у Юлианны продвинутый ментал и насколько плохие артефакты у нашей охраны. Нужно выдавать тем, кто нас сопровождает что-то поприличнее, а то так на настойках для успокоения нервов разоришься.

– Зачем нам нужна запись? Александр, неужели вы не поверите моему слову? – Юлианна улыбалась, притворяясь нежным и слабым оранжерейным цветочком. Или цветочной феей – сущностью столь эфемерной, что ей нет дела до приземленных выяснений отношений. – Слову княжны? Мои близкие могут оскорбиться.

То, что ментал не сработал, она поняла и теперь бросала косые взгляды на нас с Грековым, прикидывая, удастся ли воздействовать на нас. Потом на меня смотреть перестала – видно, вспомнила, что я успешно сопротивлялся ее заклинаниям, когда мы общались один на один.

– Говорят, вам даже родные братья не верят, – вклинился в разговор Греков. – Саш, поехали. Думаю, она все равно не скажет правды, кого и зачем собиралась захватывать. Даже сейчас пытается взять меня под контроль. И это вместо того, чтобы извиниться.

Юлианна потеряла интерес и к нему.

– Александр, у вас же нет невесты? Я считаю, что вас несправедливо обошли, когда заключали договор в пользу вашего брата, который оказался вовсе не братом. Но я готова эту несправедливость устранить.

– У вас в сокровищнице закончились артефакты на продажу? – усмехнулся я.

Моим словам она ничуть не удивилась.

– Врут. Всё врут. Ничего я не продавала. У нас с Георгием есть некоторые разногласия, но не до такой степени. Представляете, нас ограбили. Неизвестный ворюга унес из сокровищницы кинжал из изнаночного металла.

– Подозреваю, что этому не поверил даже Георгий, – скептически заметил Шелагин.

– Но это правда! – возмутилась Юлианна. В этот раз – вполне искренне, потому что клинок изнаночного металла ей продать не удалось, а значит, она потеряла на этом деньги, что не могло не расстроить столь чувствительную натуру. – Как вы можете так поступать со мной? Я вам выдаю княжеские секреты о появившемся воре изнаночного металла, а вы мне не верите.

– Зачем же вы нам об этом сообщаете?

– Наши княжества – соседние. Мы с вами друзья.

– Друзья не нападают друг на друга.

– То есть вы мне не друг? – она показательно всхлипнула.

Тем временем наши люди окончательно пришли в себя, хотя я бы не стал никого из них пускать за руль, о чем шепнул Грекову. И о том, что Фадеев в багажнике тоже долго не пролежит – продукт скоропортящийся.

– Ты прав, – согласился он. – Уезжать надо, а реакция пока у них заторможенная. Во вторую машину я сяду за руль. В первую – твой отец. Что с целительским сном делать будем?

– Я слабый кастовал, через полчаса развеется.

Греков развил бурную деятельность по размещению наших «охранников» по машинам. Чует мое сердце, потом взгреют их всех за само возникновение такой ситуации. Княжна, не княжна – навели артефакт и пригрозили. В крайнем случае тоже что-нибудь нелетальное могли бы использовать.

Артефакты, снятые с Юлианны, Греков поместил в пакет и, когда машина немного отъехала от места разборки, выставил пакет на землю. Юлианна тут же устремилась к своим сокровищам, потрясая кулаком в воздухе. Сейчас фею в ней никто не признал бы, только ведьму.

– Вот ведь пакость, – выругался Шелагин. – Похоже, ей все равно, за кого выходить, лишь бы из дома уехать.

– Лишь бы найти того, кто согласится выполнять все ее желания. А желаний у нее столько, что даже император не справится.

Больше по дороге нас никто не потревожил, так что добрались мы быстро и без проблем. Целительский сон на Фадееве не дал сбоя до самого особняка, где нам удалось незаметно переправить пленника в тюремный отсек.

– Сон снимешь? – спросил Греков. – Допросим.

От телефонов и ноута Фадеева он уже избавился, передав одному из своих подручных с четким указанием, что именно оттуда нужно вытащить.

– Может, поедим сначала? – предложил я. – Я так вымотался со всем этим, что мне нужно хоть немного восстановиться. И есть лучше не в столовой, а у меня.

Я взглядом показал на щенка, который так и сидел у меня за пазухой, хотя уже не спал. Но так его нести было куда удобнее, чем в модифицированной лежанке, которую сейчас нес Шелагин.

На выходе из подвала нас перехватил лакей с просьбой от Шелагина-старшего, желающего нас срочно видеть. Находился князь в своих апартаментах, и, когда мы подошли, стол как раз накрывали – вспомнил князь, что мы не ужинали. Стол был небольшой, ну так и есть предстояло только троим – сам князь от второго ужина отказался.

Шелагин-младший поставил щенячью лежанку на пол, куда я спустил и Глюка, последний решил времени не терять – тоже подкрепиться, пока никуда не несут и никто не трясет.

Дождавшись, пока лакей закроет дверь, Шелагин-старший поставил защиту от прослушивания и скомандовал:

– Рассказывайте. И в первую очередь – что там с Прохоровыми.

– Да с Прохоровыми как раз ничего интересного, – ответил Греков немного невнятно, потому что пытался одновременно жевать и говорить. – Юлианна решила, что если захватит жениха, то он не отвертится. Сашку хотела захомутать. Мы встали на его защиту и отбили. Так что можно забыть, разве что Прохоровым нужно высказать свое возмущение по поводу использования княжной ментала.

– Им бесполезно, а императора пока у нас нет.

– А вот по этому поводу у нас как раз есть нечто интересное. Фадеева мы не ликвидировали, притащили сюда.

– С ума сошли? – возмутился князь Шелагин. – Зачем было так рисковать?

– Информация нужна. Судя по подслушанному разговору, Живетьева с ним связалась и пообещала княжеский титул вместе с реликвией. Так что он собирал коалицию в ее поддержку. Насколько я понимаю, никто из губернаторов цесаревича не поддержит.

– Это если будет альтернатива, – возразил Шелагин-старший. – Нам кровь из носу нужно найти Живетьеву раньше, чем она выйдет на нас.

– Ну вот и займемся, как поедим, – сказал Шелагин-младший. – Я-то еще ничего, только перенервничал, а вот Илья с Алексеем вымотались.

– Не то слово, – согласился Греков. – Еще и с этой придурочной пришлось разбираться.

Тем не менее пересказать, что случилось в доме Фадеевых, могли либо он, либо я, что мы и делали по очереди, давая второму возможность сделать перерыв и подкрепится.

– Вы всё правильно решили, – вынес вердикт князь. – Действительно, убили бы – потеряли источник информации. Более того, Фадеев может понадобиться живым для связи с Живетьевой.

– Это вряд ли, – скептически сказал Греков. – Живетьева не дура. Как только поймет, что дело нечисто, сразу перестанет выходить с ним на связь.

– До этого еще есть время. Мало, конечно, – Шелагин-старший так выразительно обвел всех взглядом, что у нас еда в горле застряла. Явный признак того, что пора заканчивать с ужином.

Понял это и Греков. Он вздохнул, достал телефон и позвонил своим специалистам по допросам. Заодно выяснил, что в последние два дня Фадееву ни на один телефон не звонили с неопознанных номеров. Все номера – с давней историей. В большинстве номера принадлежали подчиненным, но были разговоры и с другими губернаторами, и даже с князьями.

Первичный допрос было решено проводить без алхимии, и только когда определится список приоритетных тем, требующих подтверждения, использовать зелья. Иначе допрос мог растянуться на несколько дней – при частом использовании у того же зелья Истины срок действия становился все короче и короче.

Когда мы подошли к спуску в подвал, нас уже там ждали грековские специалисты, поэтому допрос пошел сразу, как я снял с Фадеева сон. Правда, начал его Шелагин старший, и не по канону.

– Вот скажи мне, Павел Леонидович, – задушевно произнес он, – как ты докатился до жизни такой?

Фадеев заторможенно огляделся, подергал рукой, прикованной наручниками к железному стулу, и выдал:

– Вы что, меня похитили? Да вас размажут.

– Кто размажет? – так же задушевно поинтересовался князь Шелагин. – Кому ты нужен, шелупонь мелкая. Одним губернатором больше, одним меньше – никто и не заметит. Заменят тебя на твоего заместителя, и никто не заметит. А кто заметит, порадуется, потому что он наверняка не отправлял группы взрывать других князей и не ввязывался в заговор против власти.

– Что вы несете, Павел Тимофеевич?

– Нести придется тебе и лучше добровольно, потому что отсутствие конечностей еще никого не украсило. – Шелагин-старший хищно усмехнулся. – А ведь я тебя предупреждал, Павел Леонидович, чтобы вы на нас не рыпались. Не ту ты сторону выбрал, не ту.

Он развернулся и сделал нам знак уходить. В то же время один из подручных Грекова принялся выкладывать настолько устрашающе выглядящие инструменты, что я решил, что, пожалуй, не хочу присутствовать при допросе,

– Стойте! – заверещал Фадеев. – Не я отправлял людей, Витька! Я даже не знал, пока он не позвонил и не сказал, что они не вернулись.

– Это у тебя такой бардак, что кто угодно может отправлять группы ликвидации?

– Виктор – не кто угодно, он наследник. У него права почти как у меня.

– Нам он не интересен. Только Живетьева. Где она сейчас?

– Не знаю! – истерично выкрикнул Фадеев. – Она вчера ко мне сама пришла.

– Что сказала про реликвию?

Фадеев молчал, и дружинник проверил работу циркулярной пилы. Та взвизгнула и почти одновременно с ней взвизгнул Фадеев:

– Что ее перенастроит так, что сможет править страной и выдать нам персональные реликвии. Последнее только в случае нашей поддержки. Кто бы не согласился? Всем известно, что цесаревич слаб.

– Куда она собиралась?

– Не знаю. Живетьева о своих планах не рассказывала. Она обещала сама появиться завтра вечером. – На этом моменте Фадеев сообразил, на что он может надавить, и затараторил: – Если меня не будет дома, то вы не сможете с ней встретиться. Без меня у вас ничего не выйдет. Я ключевое звено. Моя жизнь и целостность важны. Я против вас не играл. Хотите отомстить – убейте Витьку.

– Не жалко сына-то, Павел Леонидович?

– У меня второй есть, поумнее, а жизнь одна. Этому балбесу все на блюдечке приносишь, а он постоянно меня подставляет. Думаете, вы первые, с кем у меня из-за Витьки конфликт?

Фадеев приободрился, с чего-то решив, что сможет вывернуться, откупившись старшим сыном. Честно говоря, смотрелось это мерзко, поэтому продолжение разговоря я слушать не стал, решил, что Глюку пока еще рано при таком присутствовать. Еще не выдержит щенячья психика – и будет мой питомец писаться по ночам от страха. Правда, он и сейчас это делает, но по другой причине. Пусть всё так и остается.

Глава 19

Шелагины и Греков тоже надолго не задержались на допросе и всей толпой пришли ко мне. Почему-то самым первым я спросил:

– Вы действительно используете циркулярку при допросах?

– Нерационально, – ответил Греков. – Крови много, толку мало. Есть куда более эффективные способы. А это так, психологический эффект. На Фадееве прекрасно отработал. У него богатое воображение: представит, как куски ноги отпластываются, – и сразу начинает петь. Правда, нам это не сильно помогло. Он действительно не знает, где Живетьева.

– Зато знает, кто из князей и губернаторов встал на ее сторону, – заметил Шелагин-старший. – В связи с этим встает вопрос, стоит ли об этом сообщать цесаревичу. Да и вообще, стоит ли сообщать его стороне обо всем, что мы узнали и узнаем. С одной стороны, у него намного больше возможностей, с другой – он вполне определенно сказал, что планирует княжества ликвидировать. И наверняка не только мне, иначе Живетьева не вербовала бы с такой легкостью сторонников среди князей.

Греков задумчиво поскреб подбородок.

– У него это единственная возможность удержать власть. Он слабый как правитель. Реликвии у него нет, а если отобьют – для него разницы особой не будет. Не откликалась у отца – не откликнется и у сына. Даже с учетом государственной машины в борьбе между ним и Живетьевой я ставлю на последнюю.

– Именно, – согласился Шелагин-старший. – Причем, если Арина Ивановна устранит всю правящую семейку, у нас появляется очень интересный вариант, связанный с тем, что Илья может настраивать реликвии на конкретного человека. То есть нам тоже есть что пообещать губернаторам.

– В варианте смерти цесаревича вполне возможно, что князья согласятся на Живетьеву, – скептически сказал Шелагин-младший. – Никому не нужны опасные волнения в стране.

– Именно. Но в наших планах нет оставления ее в живых. Зато нужно сделать так, чтобы любые волнения очень быстро закончились.

Фактически Шелагин-старший сейчас предлагал захватить верховную власть, опираясь на мои способности. И если решать, будем ли мы ввязываться в это дело, если случится смерть императорской семьи, было рано, то размышлять над тем, оказывать ли ей дальнейшую помощь, было самое время.

У меня от разговора Шелагина-старшего с цесаревичем осталось странное впечатление. Благодарности последний не испытывал, разве что поделился ближайшими планами. И планы эти не шли на пользу Шелагиным, а значит, и мне не шли. Запланированное отнятие власти у князей не пройдет бескровно: слишком большой властью обладали князья, чтобы от нее с легкостью отказаться. Для них вариант Живетьевой был предпочтительней даже с учетом того, что реликвию перенастроить не удастся.

– По экранируемым помещениям что-то прояснилось? – спросил я у Грекова.

– Парочку выявили. Наблюдателей отправил. Если будет какое-то шевеление или обнаружится Живетьева – сообщат. Но в свете планов Павла Тимофеевича решать прямо сейчас вопрос со старухой нельзя.

– А изъять у нее реликвию? – предложил я. – Если она собирается создавать свою сеть, то предоставлять ей для работы образец неразумно.

Греков опять поскреб подбородок.

– Не уверен, что похищение будет для тебя безопасней убийства Живетьевой. Рисковать тобой лишний раз тоже нельзя.

– Выбора у нас особого нет. Предлагаю все же лично проверить оба места. И если где-то окажется Живетьева, хотя бы будем знать, где она.

А еще я постараюсь опять поставить на нее Метку. Выяснилось, что узников в этой тюрьме магически маркировали. То есть Живетьева сбрасывала не мою Метку, а тюремный контроль. Второй раз сбрасывать Метку заклинаниями она не будет, поскольку действие бессмысленное, а Живетьева на редкость рациональна.

– Ее там может и не быть.

– Может, – согласился я. – Похожу, послушаю. Будет пища для размышлений.

– Только не сегодня, – заявил Шелагин-младший.

– Разумеется, не сегодня, – согласился я. – Я же не железный. Завтра посмотрим, где нужные места, и будем думать, как туда попасть.

На этом и остановились. Шелагин-старший явно строил амбициозные планы и собирался стать третьей силой, которая выйдет на сцену, когда первые две отправятся на тот свет. Осуждать его за это я и не подумал, поскольку первые две силы все равно были направлены против нас. Одна, в лице цесаревича, собиралась взять под полный контроль, а вторая, в лице Живетьевой, не успокоится, пока не убьет.

Вопрос с Фадеевым-младшим я решил пока отложить: он не был настолько важным, чтобы ради него пожертвовать сном. Завтра же мне будет чем заняться и помимо этого идиота, которого еще и искать придется.

На ночь я выдал Шелагину-младшему, Грекову и десятку дружинников новых знаний, не отходя от первоначального плана обучения, хотя Греков настаивал на смене приоритетов в пользу ДРД. Но я все же решил не рисковать.

За ночь пришлось вставать только один раз. Группа диверсантов опять состояла из трех человек и была неплохо подготовлена по местным меркам. Греков наверняка захочет прибрать себе их артефакты. То, что они с собой несли в рюкзаках, я рассматривать не стал, свалил в камеру вместе с одеждой. На выходе из тюремного отсека глянул в камеру с Фадеевым. Тот спал сном человека, не переживающего о своем будущем, и никаких видимых повреждений на нем я не обнаружил. Возможно, они и были, но, чтобы использовать целительское сканирование, потребовалось бы зайти в камеру – через эти стены не проходила даже целительская магия.

Фадеев меня не настолько волновал, чтобы проверять его здоровье за счет своего сна, так что надолго у его дверей не задержался и прекрасно проспал до самого утра. И даже выспался.

На пробежку я опять вышел с Глюком за пазухой, но мне кажется, вскоре он уже будет бежать рядом на собственных лапах – ему тоже не помешает беговая тренировка. На саму разминку я вернулся в башню, где выполнил запланированный комплекс полностью, посмотрел на часы, прикинул, что время до завтрака еще есть, и позвонил Грекову.

– Алексей Дмитриевич, вас опять подарочек ждет внизу, – на случай телефонной прослушки иносказательно обрадовал я безопасника.

– Один?

– Один, но тройной.

– Умеешь ты ненавязчиво порадовать. Сходим, глянем до завтрака.

Я тоже решил время до завтрака не тратить просто так и сделал несколько зелий из тех, что нужны всегда, – все плюс в копилку к прокачке алхимии. Прокачка вообще всех навыков несколько затормозилась, потому что для каждого следующего уровня требовалось все больше и больше времени. Практически все магические навыки замерли на третьем уровне. Разве что кроме магии Жизни – та на втором и ДРД на шестом. Это было понятно: из магии Жизни я мало чего использовал, а ДРД, напротив, применял постоянно, что и вылилось в анормальный рост навыка.

«Жизнь совсем близка к взятию нового уровня, – сообщил Песец. – Поиск точек Жизни ты используешь довольно часто и Метки проверяешь. Можно еще Контур и Рой применять. Там реально капля совсем осталась до возможности взять третий уровень».

«А это уже сто меток…»

Нужно будет одну на цесаревича влепить, чтобы иметь возможность хотя бы знать, где он находится. А то и подслушать, если предоставится возможность.

С Таисией удалось договориться о присмотре за Глюком на целый день. Мне даже показалось, что общается она со щенком с удовольствием, а тот испытывает по отношению к ней что-то похожее на зарождающуюся привязанность. Беспокоился ли я по этому поводу? Ничуть. Сама суть этих собак заставляла выбрать одного хозяина, которому они служили до самой смерти. Симпатии и антипатии к другим людям значения не имели.

Честно говоря, хотя я и начал привязываться к Глюку, в настоящее время щенок представлял из себя значительную обузу, и, если бы можно было повернуть время вспять, я все-таки перед оказанием помощи отправил бы его в сон, а затем подкинул Живетьевым.

За завтраком Греков был необычайно мрачен, причина чего выяснилось сразу же после приема пищи, когда мы собрались на очередное совещание. Проводили мы его в гостиной апартаментов Шелагина-старшего под дополнительной защитой от любопытных ушей.

– Сдохли все трое, – мрачно сказал Греков. – По амуниции не удалось определить чьи. По ментальным закладкам, думаю, живетьевские.

– Что ж вы так неаккуратно, – укорил Шелагин-старший. – За вас Илья всю работу по задержанию сделал, оставалось допросить.

– Со всеми предосторожностями допрашивали, – не согласился Греков. – Слишком уж их хозяин был заинтересован в сохранении тайны – у мужиков просто мозги вскипали. Поэтому мне и кажется, что они живетьевские. Фотки еще по базам пробьем, может, срисуем кого.

– А содержимое рюкзаков? – уточнил я.

– Взрывчатка. Стандартная. Такая может быть и у имперцев, и у княжеских дружинников. За эту ниточку не потянуть.

– Ладно, фиг с ними, – решил я. – Ночью новых наловлю. Нужно вопрос с Живетьевой решать. Наведаться в оба места с экранированными помещениями. Вдруг повезет?

Наша беседа была прервана звонком на телефон Грекова. Он выслушал, выругался и сообщил нам:

– На цесаревича покушались. Он жив, но ситуация неопределенная. Какое-то хитрое отравление.

Почти сразу после его слов раздались стук в дверь и громкий голос Беспаловой-старшей:

– Павел Тимофеевич, вы там? Срочная информация. Не для посторонних.

Я открыл ей дверь, и она сразу же метнулась к князю.

– Мне только что сообщили…

– О покушении на цесаревича? – перебил ее Шелагин, желающий показать, что у него всё под контролем.

– Вы уже знаете? – поразилась она. – Но обнаружили вот только что…

– Возможно, у вас больше информации о характере отравления?

– Увы, только о том, что оно есть и какое-то хитрое алхимическое. Боже мой, Павел Тимофеевич, что будет, если цесаревич умрет? Его сын еще совсем маленький. К кому перейдет власть?

– Вопрос интересный, – важно кивнул Шелагин-старший и знаком показал, что нашей троице стоит уйти и обсуждать набег на живетьевские земли в другом месте.

Мы так и сделали, причем переместились в гостиную Шелагина-младшего, где опять поставили защиту от прослушивания.

– Так вот, вернемся к Живетьевой, – сказал Греков. – Помещения нужного нам типа могут быть и на территории тех губернаторов, кто согласился с ней сотрудничать. И хотя я уверен, что старуха предпочтет работать на своей территории, проверить тоже стоит и такой вариант. Если не будет никаких зацепок. Итак, куда двинемся?

Я глянул, где располагаются ближайшие к нужным местам точки выхода с Изнанки. Из нашего Прокола можно было добраться только до одного. Зато это была лечебница, принадлежащая именно Живетьевым, а не другому роду этого разветвленного клана. Если там не найдется Арина Ивановна, можно будет просто подорвать экранированное помещение, благо взрывчатки у нас сейчас много, поставляют бесперебойно. Глядишь, еще и этой ночью что-то подкинут. Саму лечебницу подрывать все же не стоит, слишком неоднозначное впечатление произведет такое действие. Для большинства людей целители продолжают оставаться непогрешимыми, любой урон которым будет восприниматься как покушение на устои общества.