Текст книги ""Фантастика 2025-114". Компиляция. Книги 1-32 (СИ)"

Автор книги: Владимир Поселягин

Соавторы: Андрей Сантана,Мария Лунёва,Инди Видум,Иван Шаман,Павел Ларин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 284 (всего у книги 337 страниц)

– Красиво говоришь, но надежнее убрать.

– Костенька, нерационально терять такие ресурсы. Это сильные маги с семейными секретными техниками. Причем эти семейные техники могут теряться.

– Зато в казну пойдет целиком вся их собственность, – буркнул император.

– Да ты что? А как же Коленька? Официально он все также остается Шелагиным, а значит, наследует и после деда, и после племянника. Хм…

Живетьева задумалась над перспективами обогащения внука. Видно, пыталась решить, стоит ли это делать. С его-то криминальными наклонностями он может развернуться так, что рикошетом прилетит и в заботливую прабабушку.

Но сама мысль, что Николай может что-то после меня наследовать, показалась мне необыкновенно гадкой. Нужно всё же донести до Шелагиных, что пока они официально не пояснят причину, по которой Николай должен быть изгнан из семьи, они всегда будут находиться в опасности как лица, за которыми можно что-то унаследовать.

– Арина Ивановна, заканчивай болтать не по делу, – разозлился император. – Поговорить мы и в другом месте можем. А пока проверила – и на выход.

Живетьева скорбно поджала губы и заковыляла к футляру с реликвией. Распахнул футляр сам император. Наверное, переживал втайне, что сообщница под шумок опять свистнет столь важный предмет, а потом заявит, что в футляре ничего не было.

«Артефакты не ее изготовления, Древние, – заявил Песец. – Позволяют схему считать. Но то, что она с ними разобралась, – уже странно. Хотел бы я посмотреть на эти записи».

«Если она их постоянно с собой не носит – посмотрим. Да и если носит, то все равно их достает хотя бы иногда. Кстати, а пространственные карманы обворовывать можно?»

«Теоретически можно, – неожиданно ответил Песец. – То есть что-то такое припоминается, но за счет чего это делается, я не помню».

Живетьева достала блокнотик с карандашиком и начала водить над реликвией первым артефактом. Когда тот щелкал, она что-то у себя чиркала, потом попросила:

– Переверни-ка, Костенька, другой стороной.

После чего продолжила водить и записывать. Затем императору пришлось реликвию держать, а артефакт Живетьевой защелкал куда активней и радостней. Оживилась и она.

– Кажется, что-то подцепилось. Сейчас вторым пройдусь.

Со вторым последовательность действий была обратной, потому что император сначала держал реликвию в руках, а потом положил ее в футляр. Футляр он крепко держал в руках до тех пор, пока Живетьева не доковыляла до двери из сокровищницы, после чего император осторожно поставил футляр на полку и двинулся за сообщницей.

Стоял без движения я довольно долго. Лишь когда убедился, что эта парочка не собирается возвращаться за чем-то забытым, подошел к полке, откинул крышку и нанес каплю крови Зырянова на торчащий металлический шип.

Глава 24

Крошечной капли хватило, чтобы артефакт заработал. Это было настолько неожиданно, что я застыл не понимая, что делать дальше.

«Значит, не зря фамилия моего создателя звучала для тебя как Зырянов, – фыркнул Песец. – Я почувствовал кровь своего создателя».

«Если бы ты почувствовал, сказал бы об этом раньше», – засомневался я.

«Чувства и понимание – разные вещи, – возразил Песец. – Ты давай не отвлекайся, вызывай управление. Это-то я точно знаю, как делать».

Дальше я следовал указаниям потирающего лапы симбионта, потому что хотя язык Древних знал, все надписи были зашифрованы и понимал их только Песец. Почему именно это оставил Зырянов в слепке своей личности – загадка. Возможно, забыл, а возможно, посчитал страховкой. Сеть-то давала слишком много власти одному определенному человеку. Да, это нужно было для эффективности боевых действий, но Зырянов прекрасно понимал, что война закончится, а сеть – нет. Наверное, и оставил за собой возможность отключения. Только нужно ли нам отключение?

«Так, а что мы делаем?» – я застыл над очередной надписью, в которую, по уверениям Песца, мне нужно было срочно ткнуть пальцем.

Я вообще никуда тыкать не собирался. Так далеко мои планы не простирались: я хотел для начала проверить, сработает ли кровь Зырянова в принципе, а уже потом решать, что с этим делать. Потому что императорская реликвия была слишком важным предметом, чтобы к ней относиться без уважения.

«Перепривязываем на тебя», – невозмутимо пояснил Песец.

«Зачем?» – опешил я.

«Затем, что отключать нельзя, а оставлять доступ к основной реликвии этой парочке с криминальными наклонностями тоже нельзя».

«Почему на меня?»

«Ты видишь здесь еще кого-то подходящего? Не выпендривайся, работай давай, пока император не решил, что посещение Живетьевой сокровищницы – действие слишком опасное, чтобы после нее не проверить ценности. Припрется сюда и обнаружит, что с реликвией происходит нечто непонятное».

«Меня он все равно не увидит», – напомнил я, потому что и из невидимости не выходил и держал на себе множество заклинаний, позволяющих мне не оставить после себя ни одного следа.

Песец сел на пушистую задницу и недовольно фыркнул.

«И что? Предлагаешь затягивать время до бесконечности? Делай давай, что тебе говорят. У нас время ограничено. Нам еще до питомника добираться».

Зачем до питомника, я не спрашивал: если есть шанс, что Живетьева оставила там какие-то записи и артефакты Древних, нужно их изъять. Судя по тому, что артефакты она притаранила в руках, пространственный карман у нее небольшой, примерно как у меня первый. А это значит, туда все ценное не влезет. У нее же нет таких замечательных транспортировочных контейнеров, которые есть у меня. И один из которых лежал в моем пространственном хранилище как раз на такой случай: если много разных вещей придется быстро перенести из точки А в точку Б.

Для завершения процесса перепривязки пришлось шипом уколоть палец и оросить артефакт уже своей кровью. Изменения я обнаружил сразу: теперь реликвию я чувствовал и мог пользоваться всеми ее возможностями, некоторыми даже на расстоянии. А возможностей там оказалось куда больше, чем знал император, иначе не напялил бы на артефакт оболочку, блокирующую ряд функций. Если честно, я бы тоже о них не узнал, не сообщи мне Песец.

После перепривязки я уложил реликвию обратно. Зачищать аурные следы за собой не стал – должно хватить постоянно работающего заклинания. А ауры Живетьевой и самого императора не должны были исчезнуть. Так что любая проверка покажет: после императора и Живетьевой сюда никто не входил. Император, скорее всего, так и будет думать, но вдруг захочет проверить?

Привязка к реликвии оказалась взаимной: мне было ее физически больно оставлять в сокровищнице. Забрать я ее не мог по нескольким причинам, но обнаружить, где она находится, теперь я мог всегда. То есть, если ее внезапно решат перенести в другое место, я буду знать, где ее найти.

Давала ли мне привязка императорской реликвии какие-нибудь бонусы? Пожалуй, нет, если не учитывать подпитку энергией при необходимости. Но пользоваться этим я не собирался. У меня пока хватало своей, кроме того, я слишком хорошо помнил, как повлиял избыток энергии на кузена. И на императора – у того тоже явно что-то было не в порядке с психикой. Конечно, возможно, что причина этого – чехол на артефакте, но поскольку чехол там и остался, то негативные эффекты получу и я.

Хотелось подождать и услышать, что скажет и сделает император, когда обнаружит, что реликвия ему больше не подчиняется. Но ожидать этого можно было долго: метка Живетьевой давно уже покинула дворец, а метка императора все еще полыхала раздражением, которое он выливал на многострадального секретаря. Какая устойчивая психика у мужика – другой бы на его месте уже давно сорвался, а этот вежлив, невозмутим и исполнителен, даже в случаях, когда один приказ противоречит другому.

Дворец я покинул еще быстрее, чем в него забрался, и, прыгая с машины на машину, продвигался к нужному выезду из города. Питомник от Дальграда находился не так далеко, но погода совсем не располагала к поездкам в открытом транспорте. Я прикинул расстояние и решил перемещаться порталами на видимое расстояние. Это точно будет быстрее, теплее, безопасней и с прокачиванием магии Пространства. Короче говоря, все тридцать три удовольствия налицо.

Энергию под ноль я не сливал, время от времени заменяя порталы пробежкой. Причем портал я немного подстраховывал Воздухом, создавая при выходе Диск или Ступеньку под ногами, чтобы уж наверняка никуда не влипнуть. Хотя Песец ворчал, что я перемещаюсь на слишком длинные расстояния. Зато какая экономия времени выходила.

Чередуя траты физической и магической энергии, я добрался до живетьевского питомника и сразу установил там Маяк. Не в самом питомнике, разумеется, а на некотором отдалении. Охраняли это здание куда лучше, чем дворец. Во всяком случае с черного хода запросто проникнуть было куда проблематичнее. Въезд был один, и как раз сейчас я наблюдал, как разгружают машину прямо перед воротами, дальше таскали уже жители усадьбы. Пока они выставляли ящики и коробки сразу за забором, по всей видимости собираясь нести дальше, когда закроют калитку. Никакой болтовни, все при деле, а охранники еще и постоянно поводят артефактами, пытаясь засечь непрошеных гостей. Наверное, получили втык после моего грабежа живетьевского кабинета, когда из него вынесли все, а охрана даже не почесалась. Почему-то я был уверен, что Живетьева не стала держать в себе злость на подчиненных, а высказала сразу всё и всем.

Кроме охранников-людей, хватало еще охранников-собак, которые носились по всему участку. Охранный контур оказался весьма продуманным. Я даже предположил, что Живетьевой достались знания по защитным заклинаниям в комплекте с артефакторикой. Правда, на мою серию Переносов контур не сработал, поэтому я успешно преодолел все линии охраны и оказался прямо перед входом в дом. Убедившись, что за дверью никого нет, я опять использовал Перенос и попал уже внутрь Живетьевского логова. Теперь нужно понять, где находятся рабочие комнаты главы, потому что снаружи я заметил только вольеры и примыкающие к ним сараи. Вряд ли Арина Ивановна опустилась до того, чтобы заниматься артефакторикой где попало. И уж точно – не в сараях.

Перемещался я по дому быстро, но осторожно, стараясь ничего не трогать и ни с кем не сталкиваться. Дом оказался неожиданно большим и обжитым. В коридорах хватало как прислуги, так и родственников главы клана. То есть здесь жило намного больше людей, чем в резиденции под Дальградом. Впрочем, и дом был куда значительней. Явно основной для рода Живетьевых. Видно, не хотела Живетьева делиться «источником целительской энергии», вот и держала остальных от него подальше.

Вообще, как мне показалось, этот дом больше напоминал общежитие: у каждого была отдельная комната, но туалета с душем при них не было, эти удобства находились по обоим концам коридора на каждом этаже. А этажей здесь было четыре. Пока я просмотрел первый, общий, и второй, жилой. И не нашел ни одной спальни, которая могла бы принадлежать Живетьевой. Ни кабинета, ни лаборатории тоже не нашлось ни на первом, ни на втором этажах.

Почему – выяснилось, когда я добрался до третьего, входные двери оказались заперты и ключом, и заклинанием. Дефектным заклинанием, которое не помешало мне пройти сквозь дверь.

Этот этаж был полностью отведен под нужды главы клана. Здесь нашлись и личные покои, и кабинет, и лаборатории, и комнаты, отведенные под склады. Первым мне попался как раз кабинет, где обнаружилась еще одна линия обороны. Там находилось что-то типа открытого вольера с недавно ощенившейся собакой. Помет состоял всего из двух щенков, чьи глаза пока не открылись. Похоже, Живетьева собиралась привязать их к себе – ведь импринтинг у этих собак происходит при первом открывании глаз. Кого первым увидели – тот и хозяин. Нужды ни в чем у суки не было: корм и вода поступали автоматически и имелся артефактый туалет, уничтожающий все продукты жизнедеятельности и даже запахи. К сожалению, сейф находился с вольером совсем рядом…

Поэтому кабинет я отложил на потом и пошел изучать остальное.

Живетьева действительно активно занималась артефакторикой. Нашлись и артефакты Древних, и многочисленные записи, и собственные живетьевские поделки, отличавшиеся громоздкостью и вычурным оформлением. Во втором помещении с артефакторикой нашелся еще один сейф, причем он был накрепко приварен к торчащим из стены металлическим прутьям с вживленным заклинанием. Поскольку вокруг сейфа местами обои обгорели, я предположил, что «улучшение сейфа» сделано совсем недавно, даже косметический ремонт пока только в планах.

Этот сейф мне не понадобилось забирать с собой, чтобы вскрыть. Поддался он до отвращения легко. Я чуть пошерудил отмычками, поддерживая щупами запирающее заклинание, и сейф податливо распахнул передо мной дверцу, предлагая забирать все, что захочу.

А было там много чего: разнообразные дорогие металлы и минералы, накопители и драгоценные камни. Одного жемчуга стояло несколько поллитровых банок, в которых содержимое было рассортировано по цвету. Не зря Живетьева с пенсионерской сумкой ходит: у нее и привычки пенсионерские. Просто некоторые бабушки в банках хранят варенье, а эта – жемчуг.

Запас металла Изнанки тоже нашелся. Небольшой совсем, но мне сейчас каждая капля жизненно необходима, поэтому контейнер с ним я сразу отправил в свой пространственный карман.

«Остальное тоже забирай, – скомандовал Песец. – Нам все нужно. Будем считать это контрибуцией. Учиться артефакторике – дорогое удовольствие, а здесь тебе предлагают помощь».

«Зачем нам Живетьевские артефакты?»

«Затем, что ей придется делать их заново, а у нее не будет ни материалов, ни записей».

«Записей артефактора здесь нет».

«Я про ее собственные – их здесь тоже хватает».

Я достал контейнер и принялся все перегружать в него. В конце моей деятельности в комнате остались только пустые столы, шкафы и сейф. Тоже пустой, но этого не было видно, потому что я его аккуратно закрыл. Как сказал Песец, это тоже полезный опыт, идет в зачет взлома.

Дальше я решил не разбираться, а просто собирать все, а уже потом дома решать, нужно оно мне или нет. Неожиданно много оказалось личных записей Живетьевой – множество рабочих журналов обнаруживалось в каждой комнате. Как бы ее удар не хватил, когда домой вернется… Впрочем, если хватит, жалеть не буду.

В спальне обнаружился тайник, укрытый магией, а в нем такой же кинжал-спица из металла Изнанки, как был у Живетьева. Поди, по одному лекалу делались. Лежавшие там артефактные украшения я тоже прибрал – всё, что делает врага сильнее, нужно у него отобрать.

Наконец не ограбленной осталась только одна комната – кабинет. Там тоже поиском обнаружился тайник, укрытый магией, а в нем – пара тетрадок исписанных языком Древних.

«Кажется, нашли!», – обрадовался песец.

«Возможно, это не все».

«Мы еще не уходим. У нас целый сейф не осмотрен», – напомнил он.

Этот сейф тоже был приварен к стене и полу, причем металлические штыри тоже были дополнительно усилены магией – просто так их уже не перережешь. Но я перерезать не собирался, мне достаточно было открыть сейф.

Здесь замок был посложнее, чем у первого. Как мне показалось, Живетьева использовала свои артефактные наработки и дополнила систему замков чем-то своего изготовления. Для меня это выразилось в лишних пяти минутах, после чего сейф открылся с громким треском.

Сука в вольере заволновалась и рыкнула, но щенков не покинула, сдвинула их за спину и издалека наблюдала, как содержимое сейфа исчезает в пустоте. Контейнер, похоже, был бездонным – я туда мог добавить полный набор живетьевской мебели и еще место осталось бы.Останавливало то, что живетьевская мебель мне была без надобности, я и прошлую не знал, куда девать, потому что в домике на Изнанке она точно была не на своем месте. Но выносить наружу – однозначно подставляться.

Живетьевский компьютер я тоже убрал в контейнер, а контейнер – в пространственный карман, после чего аккуратно закрыл сейф и прошел еще раз по этажу, чтобы убедиться, что ничего не оставил.

«Можно вот эту пару ваз забрать, – предложил Песец. – Они старинные, а наследники Живетьевой все равно их не признают – слишком редко видели».

«Это Живетьеву не ослабит».

«Зато это усилит нас».

«Каким образом?»

«Оружие последнего шанса. Посмотри, какой здесь толстый металл – таким по голове заехать можно без всякой магии. И вообще, Живетьева точно расстроится».

«Ты еще собаку предложи забрать».

«Собака нам не нужна, а вот щенков – можно. Хотя нет, щенки тоже не нужны – это сильный демаскирующий фактор. Их постоянно в пространственном кармане держать не будешь. В отличие от ваз».

Вазы я забросил в пространственный карман просто так, не в контейнер, после чего открыл портал и вернулся в свой дом в Дальграде, где маяк был установлен посредине моей личной гостиной в башне. Туда хода никому нет, а значит, некому что-то перемещать в этом месте. И пусть Песец возмущался, но, на мой взгляд, риска не было никакого.

Вышел в башне я точно в том же месте, где собирался.

«Илья, потерпи с этими Порталами, – умоляюще сказал Песец. – Либо артефакт используй. Там поправки уже вписаны».

«Риска же не было».

«Риск всегда есть. Наша задача – его минимизировать».

Я запустил поиск точек Жизни и обнаружил Олега в «библиотеке». Правда, когда я туда пришел, оказалось, что теперь это действительно библиотека, без всяких кавычек: большинство полок были заставлены книгами, в основном художественными, но и целый шкаф с археологической литературой тоже был.

– Ого, – удивился я. – Где это ты набрал?

– Ну наконец-то, – обрадовался Олег. – У нас же есть средства связи на такой случай. И почему ни ты, ни я об этом не подумали?

– Используем еще. Срочного не было ничего.

– Дело не в срочности, а в том, что я сидел как на иголках все это время, не зная, что с тобой. В авантюру-то ты ввязался знатную.

– Ты даже не представляешь, в какую, – хмыкнул я. – И все же, книги откуда?

– Да ничего интересного. Купил полную старую библиотеку у наследников. Сейчас многие переходят на электронку и отказываются от бумажных книг, освобождают от них квартиры. Кто продает, а кто – сразу на помойку относит. Я по объявлениям прошелся, нашел подходящую и выкупил полностью. А у тебя как прошло?

Я посмотрел на Олега и понял, что некоторые вещи сообщать никому не стоит, даже если уверен, что человек на твоей стороне. Потому что даже к надежному человеку в голову может влезть менталист.

– Хорошо прошло, – ответил я. – Разговор интересный подслушал.

Глава 25

Контейнер с контрибуцией от Живетьевой и отдельно две вазы я оставил в изнаночном домике, чтобы как-нибудь потом разобраться. Даже рабочие дневники Живетьевой и записи древнего мага по артефакторике не стал вытаскивать – до них все равно руки дойдут не скоро, а искать сейчас придется долго, потому что я сбрасывал вещи в контейнер второпях и укладывал как придется. Вспомнить, где что лежит, – задача невыполнимая.

Мы еще съездили до леса, где я набрал листьев и насекомых для алхимических нужд, после чего порыбачили, и только потом вернулись домой.

Включив телефон, я обнаружил множество входящих от Шелагина, поэтому сразу же ему перезвонил:

– Александр Павлович, здравствуйте.

– Илья, ты почему не отвечал?

– Когда я работаю, я часто отключаю телефон.

– А твой дядя?

– Он тоже работает с выключенным телефоном. Что вы хотели-то?

– Я уже битый час стою возле вашего Тумана.

Только сейчас я сообразил проверить метки и действительно обнаружил Шелагина в районе нашей калитки. Метка передавала взвинченное состояние носителя, который, впрочем, уже начал успокаиваться. Следовало его успокоить окончательно. Поскольку я собирался заняться рыбой, уже лежавшей на столе, попросил Олега впустить гостя. Сам же быстренько составил смесь и натер рыбу. К тому времени, как подошел Шелагин, я уже выбирал режим копчения.

– Вот твой сын. Видишь, ничего с ним не случилось, – проворчал Олег.

– Илья, не делай так больше, – сразу наехал на меня Шелагин.

– Александр Павлович, та же алхимия требует полной концентрации на процессе. Любое отвлечение – и зелье можно выливать.

– Тогда хотя бы сделайте так, чтобы у вас был один из телефонов в доступе. Или дайте мне допуск в дом.

– С чего бы нам давать доступ посторонним? – возмутился Олег. – Отец вы, Александр Павлович, только биологически, никакими документами это не подтверждено.

Шелагин зло прищурился и посмотрел так, что дядя невольно сделал пару шагов назад.

– Александр Павлович, что с нами может случиться внутри дома? – попытался я разрядить возникшее напряжение.

– Не знаю. Но когда я не смог тебе дозвониться, встревожился. Начало казаться, что тебе что-то грозит.

Дядя сделал пару шагов вперед и заявил:

– В ваших силах угрозу уменьшить, объявив, что Николай – не Шелагин. Это вообще мина замедленного действия с его-то наследственностью и воспитанием.

– Кстати да, – согласился я. – Потому что в планах Живетьевой наследование им как после вас, так и после меня. Если наследовать будет только император, так активно нас не будут пытаться убить.

– Возможно…

– Думаю, нет смысла нам торчать в коптильне. Как процесс закончится, она сама пропикает.

Прошли мы внутрь дома. Погода была пасмурной, что забирало половину удовольствия от сидения в беседке. А в доме было тепло и уютно. Кухня опять же совсем рядом – я чувствовал сильное желание съесть хоть что-то, и поскорей.

– Завтра пройдет пересмотр границы с Прохоровыми, после этого отец запускает процедуру отказа от родства.

– Прямо завтра? – удивился я. – Мне казалось, что Прохоровы будут тянуть до последнего.

– Нарисовались родители Эрнеста и захотели забрать внука, – пояснил Шелагин. – Как только отец сообщил Прохоровым, что, если те потянут, дальше будут договариваться с Живетьевыми, соседи сразу согласились с предложенными границами.

Олег захохотал.

– Побоялись, что целители у них отхапают больше вас?

– Именно, – подтвердил Шелагин. – Потому что по договору с Живетьевыми они получат вместе с Колей и все его обязательства.

Это было разумно. Потому что Николай мог набрать обязательств как Шелегин, за которые бы потом расплачивалось наше княжество.

– Единственный минус этой ситуации, что Живетьевы просят оформить это как его желание выйти из Рода.

– Мне кажется, главная Живетьева об этом не знает.

– Скорее всего, да, – признал Шелагин. – Потому что просили сделать это как можно скорее до ее возвращения из Дальграда.

И если Николай окажется в особняке при питомнике раньше главы клана, кто знает, на кого она подумает, когда обнаружит пустоту на своем этаже… И даже если не подумает на правнука, две радости вместо одной – это всегда лучше.

Мы дошли до кухни, и я решил расположиться здесь. Таскать еду туда-сюда не было ни сил, ни желания.

– Будете есть со мной?

– Пожалуй, я тоже перекушу, – решил Олег.

Шелагин же почти отказался:

– Не голоден. Разве что кофе бы выпил.

К кофе я добавил кусок торта, который мы не доели. Выглядел он приличнее, чем тот, что я довез до Дашки. Но ошибку транспортировки я учел, в следующий раз доедет нормальный.

– Завтра с Прохоровыми точно всё решится?

– Отец с утра на границу княжеств поедет, иначе границу не перекроить. К обеду или чуть позже будет понятно, разорвем договор или нет. Но Прохоровы настроены серьезно. Считают этот кусок не такой уж потерей. Собственно, там несколько предприятий, вклад которых в налоговую базу не слишком большой.

«Вот запустим линию с изнаночным шелком, сразу все изменится», – мечтательно протянул Песец.

«Посмотреть сначала нужно, что там и как. А то вдруг там полностью развалившееся производство?».

«У Живетьевых-то? Ты что. Может, в выходные посмотрим?»

Я задумался. В субботу меня будут ждать у Дашки, куда я решил принести только торт. Если уж одноклассники решили отпраздновать и поставили меня в известность постфактум, то пусть об угощениях переживают сами. Ещё я планировал сгонять на Изнанку к базе, чтобы Олег мог там осмотреть всё, чего он страстно желал. Но и оставлять имущество без присмотра не стоило, нужно было совершить хотя бы один визит, осмотреть там всё, прежде чем перекладывать рутинные посещения на дядю.

«В выходные смысла нет, – сообразил я. – Нам же нужно, чтобы там кто-то был».

«Ты же не думаешь, что за выращиванием шелкопрядов никто не присматривает?»

«Это не те работники, кто мне нужен. Меня интересует только изготовление шелка».

«Тогда только после Княжеского совета», – грустно сказал Песец.

Шелагин уже успокоился. Чашка крепкого кофе и кусок торта сыграли свою роль. Мне же для спокойствия требовалось куда больше. И я сейчас не про еду.

– Чуть не забыл! – внезапно спохватился Шелагин. – Отец предлагает, чтобы Беспалова погостила у тебя на время Княжеского совета на следующей неделе. Это нужно, чтобы она подтвердила существование дома до твоего признания.

Судя по всему, ради этого Шелагин и приехал, поскольку считал разговор нетелефонным по ряду причин. Но когда не смог до меня дозвониться, занервничал и забыл, зачем вообще приезжал.

– Если только прислуга с вас, – неохотно согласился я. – И акция разовая для Беспаловой. А то она дама хитрая, не заметите, как на шею сядет. Вы с Павлом Тимофеевичем – без проблем, а вот посторонних видеть часто я бы не хотел.

– Еще предложение от отца – провести в твоем доме небольшой прием, строго для тех князей, кого отец рассчитывает вовлечь в коалицию против императора. Опять же, будет доказательство, что дом уже существовал.

Насколько я понимал, зашел бы об этом разговор, зависело от моей реакции на первое предложение. Выступи я резко против Беспаловой в своем доме – и вопрос с приемом бы не поднялся. Пока мы с Шелагиными присматривались, не всегда понимая друг друга.

– Теоретически можно, – согласился я. – Зал для приемов есть. Как и посуда. Но еда с вас, и прислуга тоже с вас.

По факту, мой дом в Дальграде будет столичной резиденцией нашего княжества, то есть все равно будет использоваться для таких целей. Туман придется снимать в понедельник, а охранные заклинания – усиливать, так как тех, что шли в комплекте с оградой, может не хватить против желающих сделать нам пакость.

«Можно взять следующий уровень защиты», – неожиданно предложил Песец.

«Не можно, а нужно».

Это известие, а также мысль о том, что после Княжеского совета наступит передышка, привели меня в отличное настроение. Когда Шелагин ушел (но только после того, как снял пробу с осетреца горячего копчения и одобрил), я сделал на завтра два муссовых торта с шоколадной основой (один останется нам с Олегом), поставил их застывать в холодильник (это можно было сделать и магией при нехватке времени, но тогда вкус был бы чуть хуже) и позвонил Феде.

– Привет. Что там Дашка затеяла?

– Да не сама она, – ответил Федя. – Наши одноклассники на нее наехали, она не смогла отговориться, потому что у нее уже отмечали твою первую победу в соревнованиях.

– Чтобы Дашка не смогла отговориться?

– Ну вот не смогла. Ей заявили, что возгордилась и ни с кем не хочет общаться. Я бы на ее месте с этим согласился. Но она просто разозлилась, что ее поставили в такое положение.

– На соревнованиях мне показалось, что курсанты меня не сильно жалуют.

– Так и есть, – хохотнул Федя. – Передавать, что они говорили, не буду. Сейчас они ищут с тобой общения, потому что курсируют вполне определенные слухи.

– Подождали бы до понедельника, – зло ответил я. – Может, они поторопились.

– Тогда они с такой же легкостью о тебе забудут. Дело-то не в них, а в том, что, если ты не приедешь, поставишь Дашку в некрасивое положение.

Это был запрещенный удар, хотя мне и захотелось позвонить Зырянову и намекнуть на новую встречу с его дочерью.

– Приеду, – сообщил я. – Стол с них, если уж так хотят отпраздновать мои победы. Я принесу только торт.

– Оправданное требование. Я передам, – согласился Федя. – Хотя я лично предпочел бы отметить втроем с тем же меню, что было прошлый раз. Признаться, это было офигительно.

– Соберемся, – пообещал я. – Если повод будет. И не у Дарьи, а у меня. Угощение тогда пойдет с меня.

– Заметано, – обрадовался Федя.

После этого мы почти сразу распрощались, и остаток вечера я провел, добивая клятую артефакторику, а в перерывах играл на гитаре. Артефакторика так и не добилась, на что я втайне рассчитывал, зато игра у меня выходила все лучше и лучше. Соревноваться в исполнении с признанными мастерами, разумеется, не буду, но в небольшой компании моя музыка пойдет на ура.

Утром, прежде чем отправляться на разминку, я проверил Метки как императора, так и Живетьевой. Император спокойно спал, а Живетьева уже бодрствовала, но была чем-то недовольна. Недостаточно сильно недовольна для человека, которого ограбили, поэтому я пришел к выводу, что она пока об этом не знает, а недовольство связано с тем, что ремонт в новом доме идет не такими темпами, как ей было нужно.

И только потом я изучил, что мне досталось с новым модулем. В активе у меня теперь было: набор более серьезных защитных заклинаний, оповещение на расстоянии всех подключенных к защите обитателей дома, возможность подключения реакции защитного заклинания на попытку взлома, возможность давать к изменению защиты допуск другому.

Давать допуск к изменению, разумеется, я не собирался, потому что тот же Олег мог так напортачить, что я потом не выправлю. Подключить же атакующие заклинания стоило. В идеале, разумеется, стазис, но я его пока не знал. А вот оглушение – очень даже возможно. В любом случае прямо сейчас я этим заниматься не буду, обдумаю в академии, а потом возьмусь за работу.

После разминки, за завтраком, я просмотрел новости, но все было спокойно: ни император, ни Живетьева пока не догадывались о неприятных сюрпризах, которые их ждут. Обидно – я хотел узнать об их реакции как можно скорее. Не писать же анонимки обоим? Это будет слишком подозрительно.

Пар у нас сегодня было только две, поэтому времени на перенастройку защиты у меня осталось прилично – в Полигон я сегодня решил не ездить, дать себе отдых перед завтрашним походом на Изнанку. И без того перенастройка охранной системы слишком много из меня вытянет.

Управился я до обеда: Песец предложил не улучшать защиту, а снести старую и на ее месте построить новую, пока участок закрыт Строительным туманом – все равно через него никто пробиться не может.

После обеда я раздумывал, чем бы заняться, и решил сделать рюкзачок для Таисии – без использования изнаночных материалов, но со всеми возможными улучшениями и фурнитурой. Кожу я как раз закупил, собираясь делать жилетку еще и для Шелагина-старшего, но заниматься ею сейчас не хотелось – отложил на вечер, тем более что осталось там не так много доделать.