Текст книги ""Фантастика 2025-114". Компиляция. Книги 1-32 (СИ)"

Автор книги: Владимир Поселягин

Соавторы: Андрей Сантана,Мария Лунёва,Инди Видум,Иван Шаман,Павел Ларин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 136 (всего у книги 337 страниц)

Глава 22.1

***

Открыв замок ключом, Шу натурально пнул дверь. Деликатностью он не отличался в этот момент. Его явно грызла злость, или даже досада. И с каждой минутой скрывать это ему было всё сложнее и сложнее. Натура рвалась вперёд, показывая себя во всей красе.

Демонстративно придержав дверь, я вопросительно взглянула на своего местами невыносимого мужа.

– Может, скажешь? – приподняв бровь, попыталась дать ему шанс высказаться.

Но куда там... Шу был явно не в настроении изливать душу.

– Что тебе говорить? – фыркнул он в ответ. – Сейчас приму душ и освобожу ванную комнату. Пока ты будешь плескаться, раздобуду нам хоть какой-нибудь ужин.

– Ты же заказал, – напомнила ему. – На бумажке написал.

– Ага, написал, – рыкнул он скорее на самого себя. – Есть вероятность, Луиза, что ничего не принесут.

– Почему? – пройдя в просторную комнату, удивленно обернулась.Кажется, не все я поняла из того, что в вестибюле произошло.

Он смолчал, лишь облизнул нижнюю губу. Это заинтриговало и жутко.

– Шу, я ненавижу вранье...

– Я тебя не обманывал, – он так и застыл в проходе.

– Ты недоговариваешь, – подметила я. – Считай, это одно и то же. Мы ещё совместным бытом не пожили, а у меня уже обозначается повод для развода.

– У гурсан нет разводов! – буквально прошипел он.

Странно, но Шу выглядел слегка испуганным, что ли. Как будто он воспринял мои слова всерьез. Это заинтриговало еще больше.

– А у людей есть, – напомнила ему.

– Луиза! – Его ноздри раздулись. – Даже в шутку такого не произноси.

– Шу, я хочу знать, что происходит! – выдала и, заприметив удобное плетеное кресло у высокого окна, упала в него, уставившись на своего мужчину. – Говори!

– Я кое о чем забыл, явившись сюда, – пробурчал он недовольно.

– О чем? – моё любопытство перло вперёд.

– О той дамочке, что сидит на ресепшене, – скривившись, он все же сделал несколько шагов и вошел в комнату.

– А что с этой фарамкой не так? – я нахмурилась.

Ответом мне был вздох, да такой тяжелый. Такой обреченный...

– Шу, – вот теперь мне стало чуточку страшно.

– Я с ней как-то того... – нехотя проворчал он. – Напился и завалил. Один раз и то...

И тут до меня дошло, о чем он... Вдруг перед глазами встал образ вот этого вот нечто с хохолком зеленым. Нет, ну я, конечно, не понимала в эталонах красоты у фарамов, но... Меня разобрал такой смех, что хоть за живот хватайся.

– Нет, я из её рук есть ничего не буду, – пропищала, пытаясь взять себя в руки, – а то ещё плюнет в мой суп.

– Тебе смешно?! – На его лице появилось такое недоумение. – Я с ней, но... Забыл, а когда узнал её, поздно уже искать что-то другое. Прости....

– За что? – утерев глаза, взглянула на этого «изменника». – Во-первых, Шу, я в курсе, что ты не девственник, а значит, женщины имелись. Во-вторых, что было до меня – не считается за измену. А в-третьих... Ну и вкусы у тебя. Теперь понятно, чего ты меня всё красивой называл. После такого-то великолепного зеленого чубчика. Ты, я смотрю, всегда экзотику предпочитал.

Он смутился и поджал губы.

– Она для фарамки красивая? – не унималась, глядя на его внутренние страдания.

– Нет, – Шу достал свой подсигарник и закурил. – Самогон забористый был. И видел я тогда перед собой только титьки. Всё остальное разглядел с утра, когда валил отсюда по тихой грусти, обязательно обещая связаться с ней в будущем.

– И как? Связался? – меня все еще пробирал смех.

– Лучше бы молчал! – Он взглянул на меня ещё раз, затянулся и снова тяжело выдохнул, пуская облачко дыма.

– Ну, нет, – я сложила руки на груди, – ненавижу ложь и недомолвки. И сколько у тебя было таких женщин?

– Луиза! – моему гурсану явно пришлись не по нраву подобные разговоры.

– Сколько, Шу? – упрямилась я.

– Да откуда мне знать! – он всплеснул руками, пепел с его сигареты слетел на пол. – Думаешь, считал?! Малыш, для меня важно одно – люблю я тебя. И в будущем у меня будет лишь одна женщина. А вот всё остальное – досадная оплошность моей памяти. Гурсан не должен даже допускать, чтобы его жена знала о предыдущих женщинах. Это травмирует психику.

– Нет, ну с моей психикой все нормально. Она травмировалась бы – узнай я, что ты девственность свою ради меня хранил. Не уверена, что оценила бы, – меня снова пробирал смех. – Шу, ну правда, как ты мог такую и забыть?!

– Не издевайся, – проворчал он. – Зато с тех пор пить я стал куда меньше.

Повернувшись, он выкинул в урну в коридоре затушенную сигарету и закрыл дверь. Вставил в нее маленький металлический ключ-пластинку, блокируя замок. Пройдя в комнату, бросил пакеты с одеждой к стене и завалился на огромную кровать, не снимая ботинок.

– Разуйся, – проворчала, глядя на этот беспредел. – Кому-то из нас сегодня на ней спать.

Спохватившись, я бегло осмотрела номер. Вид небольшого, но явно мягкого дивана согрел душу. Рядом с ним стоял низкий столик. Дальше за ним маленькая кухонная зона. Плита... Хм...

– А продукты заказать можно?

– Зачем? – отозвался страдающий от собственных традиций гурсан, он так и валялся не двигаясь.

– Приготовлю сама. И разуйся, Шу, ненавижу, когда в верхней одежде и на постель, а уж в обуви...

Он медленно сел и потянулся к ботинкам. Скинул их и вопросительно уставился на меня.

– Что? – я нахмурилась.

– Обожаю властных женщин, – усмехнулся он. – Правильно, так со мной и надо, и спуску не давай. Я в душ первый, чтобы тебе времени больше было.

Он поднялся и лениво побрел в сторону неприметной белой двери.

– Так как насчет заказать продукты? – напомнила ему о своем вопросе.

– Закажем, – не оборачиваясь, ответил он, – но готовлю я. Это будет извинением за то, что нам не достался номер для новобрачных.

– А по мне и этот неплох, – я откинулась на спинку удобного кресла. – Кровать, диван – есть, где обоим уместиться.

– Ну давай, малыш, размещайся. Но на диван я не упаду. Так что кровать моя, а там сама прибежишь, как обе звезды уйдут за горизонт.

– Это вряд ли, Шу, – фыркнула ему в спину.

– Я знаю, что говорю, – пропел он почти счастливо и скрылся за дверью.

Послышался шум воды...

Оставшись одна, ощутила себя неуютно. Странное чувство.Немного посидев, покосилась на пакеты. Переодеться не мешало бы. Вся кожа и волосы в песке. Он так и скрипел противно на зубах.

Адская планета.

Встав, забралась в вещи и с удивлением обнаружила лишь рубашку Шу и тот самый «шарфик», который только муж видеть должен. И в чем ходить?Первую мысль – «останусь в том, что на мне» – как-то отмела. Все бы почистить, встряхнуть, а в идеале – постирать. С такой жарой высохнет в считаные часы. Но в чем ходить-то?

Выдернув мужскую рубаху, расправила.

Годиться. В следующий раз пусть думает лучше, решая за меня, во что одеться.

Прижав к себе вещь Шу, покосилась на дверь в ванную комнату.

Вода все еще лилась...

Глава 22.2

***

Вслушиваясь в звуки вокруг, подошла к окну и раздвинула короткие тонкие занавески. В воздух тут же поднялось небольшое облачко пыли. Чихнув, лишь покачала головой.

Душно.

Не удержавшись, приоткрыла узкую раму и выглянула. Вдалеке на горизонте виднелись силуэты парящих страшных рахулов. Даже отсюда они казались просто исполинами. Меня передернуло от страха.

Резкий порыв ветра ударил в лицо таким жаром, что дыхание сперло.Я отшатнулась, но быстро вернулась к окну.

Жизнь под ним кипела. На небольшой стоянке, отделяющей отель от первой линии торговых рядов, то и дело останавливались картары. В большинстве своем это были старенькие машины с облупленной краской. Новеньких, таких как нам предлагал продавец, фактически не наблюдалось.

И вот тут я поняла, что это своего рода метка для местных банд: «пришлый дурачок – можно грабить».

Мне стало неуютно.

Что же это за планета такая, где каждый норовит тебя обмануть, обворовать, а то и хуже – просто убить.

Это так отличалось от того, чему меня учили родители. Все мы братья – отдай последнюю рубашку нуждающемуся незнакомцу и будет тебе счастье.

Не удержавшись, я скептически хмыкнула. Как-то не вовремя эти воспоминания полезли. Но поделать ничего не могла. Все произошедшее со мной за последнее время вскрыло много внутренних ран.

Детство – наверное, самая старая и болезненная из них.

Ещё девочкой я не понимала, почему всё моё раздают, а я не получаю в ответ ничего. Вот теперь видела ответ. Прямо передо мной разворачивалась истинная суть этой жизни. Никто никому не брат и не друг. И если уж нашла «своих», то держись за них крепче и никогда не выпуская их из виду.

– Ты такая задумчивая, Луиза, – услышав шепот Шу прямо над самым ушком, вздрогнула и отшатнулась.

Гурсан проворно поймал меня в свои объятия и прижал к широкой влажной обнаженной груди. Опустив взгляд, я отметила какой контраст между его серой и моей смуглой кожей. Не удержавшись, провела рукой по его гладким мышцам. И заметила, что на мужчине красуется лишь одно полотенце, кое-как болтающееся на его бедрах.

Смутилась и отвела взгляд, снова уставившись на улицу.

– Так что за мысли в твоей голове, моя прелестная мисс Вонг, – Шу нежно провел губами по моему виску.

Быть может, нужно было его оттолкнуть, но я лишь прижалась к мужчине теснее и зачем-то призналась:

– Родителей вспомнила. Вдруг поняла, в какой лжи они жили.

– И в чем же это выражалось, – притянув меня ещё ближе, Шу поставил подбородок на мою макушку и распахнул оконную раму шире.

– Они были волонтеры, – негромко ответила, вглядываясь в словно парящий горизонт. – Даже не так. «Люди мира» – так называлась организация, в которую они входили. Всё для нуждающихся. То собирали одежду, то продукты. И вроде добро делали, но я ненавидела эту их деятельность. Мне было стыдно за это, но я ничего с собой не могла поделать.

– Расскажи, – твердая ладонь успокаивающе прошлась по моему плечу. – Я всё пойму, Луиза, и никогда не стану осуждать.

– Говорить особенно нечего, – я пожала плечами, воспоминания сами рвались наружу. – Мы жили в хорошем доме на Земле. Светлый зеленый город на южной части материка. Большие перспективы на чудесное будущее. Я хорошо помню то время. И себя, полную надежд. Счастливую. – На моих губах скользнула горькая усмешка. Перед самой было стыдно за ту наивность. Как будто я не имела права мечтать, даже будучи ребенком. – Особенно запомнилось последнее лето. Я, гордо рассказывающая всем вокруг, что совсем скоро стану ученицей. О, я могла болтать об этом без умолку. Днями напролет. А через три дома от нас располагалась и сама школа. Ты даже не представляешь себе, Шу, насколько это было красивое здание. Оно до сих пор иногда мне снится. Яркое, раскрашенные разными цветами. На вратах – мультяшные герои. Двор всегда полон детей. Шум, смех, игры. Я так мечтала, что пойду туда. Найду друзей. Воображала, как бегаю по огромному стадиону, – мой голос стал тише. – Я очень любила спорт. Грезила секциями. Каждый день торчала у школы и через забор наблюдала за остальными. Вставала на цыпочки, потому как каменный парапет был высок. Тянулась, чтобы рассмотреть больше. Отсчитывала дни, когда уже смогу и сама надеть рюкзак и, наконец, войти в эти врата. Попасть туда, в тот мир. Яркий, полный радости. Чудесный мир... Странная мечта для ребенка. Но...

Эмоции захлестнули. Детская боль, которую я, казалось, пережила и похоронила, сжала сердце с новой силой. Наверное, всему виной был этот день, и этот базар, и то удовольствие, что я испытала, когда Шу покупал мне обновки. Это был новый для меня опыт. Я вдруг снова ощутила себя маленькой девочкой, которая так и не получила свою порцию любви и заботы.

– Только не умолкай, Луиза, – прошептал Шу, тихо целуя мои волосы. – Начала так продолжай. В школу ты не попала?

– Нет... – мой голос дрогнул. – За неделю до начала учебы родители сообщили, что мы слишком хорошо живем и это стыдно. Стыдно, что их дочь пойдет в хорошую школу, когда как миллиарды других детей лишены этого. Оказывается, они все лето продавали дом, и вскоре мы переехали на Энцелад. Учиться я, конечно, пошла. Только это был интернат. Серое, тусклое здание. Обшарпанные стены. Ни стадиона, ни секций. Ни рюкзака, – из моей груди вырвался вздох, уж слишком я хорошо помнила, как попала туда. – И никаких друзей. Для всех я была девочкой с Земли. Меня ненавидели только за один лишь этот факт. Били просто от злости, особенно когда я начинала рассказывать про деревья и голубое небо. Вскоре я это поняла и замолчала. Словно тень жила там пять дней, а на выходные домой. И так год за годом.

– Что за дикость, – Шу склонился и заглянул в мои глаза. – Фанатики? Твои родители, что в какую-то секту вляпались.

– Хуже, – хмыкнула, испытывая неловкость. – Они её организовали. «Люди мира». Всё для нуждающихся. Ещё не закончив первый класс, я поймала себя на мысли, что не хочу идти домой. Я возненавидела его. Там никогда ничего не было. Пустой холодильник. Пустой шкаф для игрушек. Из вещей минимум – штаны, две футболки и куртка. Одна на все сезоны.

– А родители также жили? – Шу внимательно меня слушал, казалось, ему было не все равно.

– Нет, – зло засмеялась я. – Они не могли себе такого «позволить». Как можно! Ведь они встречались со спонсорами, выступали на митингах, устраивали пикеты. И, конечно, должны были выглядеть прилично! Что о них подумают другие?! А вот на примере дочери можно и показать, как надо жить. На ее личном примере. Вот смотрите, как мы отказываем ей во всем. Она растет такой умницей, и ей всего хватает. Ничего не хочет и никогда не жалуется. Каждый раз, как к нам приходили гости, они выставляли меня напоказ и взахлеб рассказывали, какая я понимающая. Собственно, это единственные моменты, когда о моем существовании вспоминали. Родители днями пропадали в своем центре сбора помощи нуждающимся. Если в интернате мне что-то дарили, они отбирали со словами: «кому-то нужнее». И это так бесило, почему всем всегда нужнее? – Меня передернуло. Я никогда прежде никому не рассказывала об этом и сейчас мне было стыдно признаваться в собственных чувствах. Стыд за себя и за то, что хотела от родителей большего. Чуть больше любви, чуть больше заботы и внимания. – Не знаю, Шу, зачем тебе всё это рассказываю. Просто сегодня ты столько мне подарил, и вдруг в памяти всё ожило.

– Я так понимаю, с родителями ты была не в лучших отношениях.

Склонившись, он провел тыльной стороной ладони по моей щеке, будто успокаивая. В одном жесте я уловила столько скрытой нежности, это подкупало и согревало.

– Даже на их кремацию не пришла, – поджав губы, вдруг обняла его за талию, позволяя себе эту слабость. – Мне было пятнадцать. Я выиграла олимпиаду по биологии и в качестве приза мне вручили самые шикарные кроссовки, о которых тогда мечтали все подростки. Белые на высокой платформе с магнитными вставками. Просто мечта любой девчонки. Я примчалась с этой коробкой домой, так не терпелось их надеть и выйти прогуляться. Меня аж трясло от предвкушения.

– Что сделали родители? Отняли? – Шу зло выдохнул, и я кивнула.

– Да сразу же! С порога! – память услужливо напомнила мне ту ярость, что я видела в глазах родителей. – Мать просто выдернула коробку из моих рук и заявила, что если меня увидят в обновке, то это будет удар по их репутации. Дочь «праведников мира» не должна носить дорогие вещи! Так и заявила – я их позорю! Видите ли, не помогаю собирать пожертвования, не вникаю в их благое дело. Гоняюсь за роскошью, – засмеявшись, не смогла совладать с чувствами. – Кроссовки – вот такая роскошь. Вторая пара обуви. Это же непозволительно!

– Ты ушла? – голос Шу стал жестче.

– Да, – я опустила голову. – Собрала в маленький пакет все пожитки. Сказала, что пусть подавятся этими кроссовками, и хлопнула дверью. Учителя в интернате, наверное, были к такому готовы. Мне разрешили не уходить на выходные. Подсказали, как получить образование лучше. Через два года выбили квоту для поступления на педагогический факультет в местный университет. На последнем курсе я узнала, что родителей не стало. Разбились. Квартиру они заложили в банке и её отобрали. Но меня всё это уже не касалось. На свое жилье я заработала сама, ровно, как и на новые кроссовки.

– Дочь ты баловала, – усмехнулся Шу. – Уверен в этом.

– Да, отрывалась как могла, – я кивнула, – хотела, чтобы у нее было все, чего не видела я. Жаль, не могла увести на Землю. Проклятые документы.

– У нее будет замечательная школа, Луиза. Светлая и очень большая. Ты могла бы в ней работать, – неожиданно предложил он.

– А женщинам гурсан это разрешается? – я была немного удивлена его словами.

– Не знаю, что там у других, – Шу пожал плечами, – а моей жене точно положено. Но решать это только тебе.

Улыбнувшись, я опустила взгляд и снова наткнулась на это полотенце, что прикрывало его бедра. Уж больно оно топорщилось спереди.

– Мне сейчас лучше в душ, – выдохнула и сама же смутилась.

– Да, Луиза. Это тебя точно взбодрит, – не подозревая, куда я таращусь, согласился Шу. – А я пока подумаю над нашим ужином. Можешь воду не экономить, здесь замкнутый цикл. Плескайся вдоволь. И знаешь, малыш, ты дала мне прекрасный повод баловать тебя в полный рост. – Он разжал руки, выпуская меня из своих объятий. – И даже слушать не стану возражения.

Глава 23

Горячий душ. Уперевшись ладонями в желтый скользкий пластик тесной кабинки, наслаждалась потоками воды. Какое это удовольствие! На Энцеладе население могло себе позволить едва теплые скупые струйки. А тут... Казалось бы, планета-пустыня и такая роскошь!

Весь мой негатив в сторону песчаных барханов и обжигающего ветра уменьшился.

Наверное, в десятый раз намылив тело, добилась того, что кожа просто скрипела. Дорвалась! Покачав головой, с сожалением прикрутила кран и, открыв прозрачную дверцу, шагнула на мягкий плетеный коврик.

Прислушалась.

В комнате чем-то негромко гремели.

В животе заурчало. Шу собирался заказать продукты. Если их уже доставили, то можно будет приготовить что-нибудь на скорую руку.

Обтеревшись, развесила влажное полотенце на панели-сушителе, развернула мужскую рубашку. Новая. Когда он успел ещё и себя приодеть. Мне казалось, что всё внимание мужчины было сосредоточено исключительно на моей персоне. Вот же шустрый гурсан! Никогда бы не подумала, что за тем откровенно правильным и, чего уж скрывать, нудным офисным планктоном, который дотошно трезвонил мне каждое утро и каждый вечер в одно и то же время, вскрывается такой индивидуум.

Умеет шифроваться.

Самый высокооплачиваемый наемник системы Альмира.

Ох, и угораздило же меня.

Хотя мои мысли снова умчались в сторону любимой доченьки – хорошо, что господин ШуЭхор, которого я за глаза называла «сахарок», оказался именно таким «крутым перцем». Другого мне, оказывается, и не нужно было.

Надев рубашку через голову, протянула руки в рукава и, улыбнувшись, закатила их в два раза. Ткань доходила до моих колен и прикрывала все стратегические женские места.

Покрутившись у зеркала, пригладила растрепанные локоны. От жары или от сухого воздуха я стала окончательно походить на одуванчик. Хорошо хоть только курчавость от матери унаследовала, а так была бы ещё как она – рыжей морковкой. Хотя с возрастом у меня стали на носу проступать и редкие веснушки.

Смочив ладони, кое-как пригладила волосы, создав хотя бы видимость уложенной прически.

Отодвинув маленький аккуратный пластиковый засов, открыла дверь и замерла, пораженная дивным ароматом. Что-то жареное. Мясо? Вполне возможно, но эта мысль внезапно вызвала приступ тошноты. Спешно закрыв дверь, развернулась к треугольному умывальнику и сплюнула желчь.Открыв воду, попыталась прополоскать рот. Горький привкус никуда не девался.

Аппетит разом пропал. Перед глазами вновь и вновь прокручивалась картина заживо горящих в картаре нелюдей. Этот мерзкий запах. Горелое мясо!

– Луиза! – Дверь распахнулась и в небольшую комнатку ворвался Шу. – Что? Я обернулся и увидел, как ты резко вернулась сюда. Что не так?В его голосе мне чудился страх и волнение. Смутившись от такой заботы, покачала головой.

– Что, Луиза? – Он быстро осмотрел сначала раковину потом меня.

Его серые глаза просто прожигали насквозь, требуя полного отчета о собственном самочувствии.

– Запах, – призналась я. – Мясо... Вдруг вспомнила тех, что горели...

– Твою же... – начал он на всеобщем, а закончил на неизвестном мне, видимо, родном языке. – Стой здесь, сейчас я всё выброшу и проветрю.

– Нет, – я поймала его за руку, – ты что. Зачем?

– Да затем, что мясо ты ещё долго в рот не возьмешь. Поверь мне... бывалому.

От мысли, что сейчас воткну вилку в прожаренный кусок, меня опять затошнило. Заметив это, Шу резко развернул меня к умывальнику и, положив руку на мой затылок, заставил склониться.

– Дыши глубже, – приказал он, – если что – сплевывай. И не вздумай меня стесняться. Я тоже хорош, идиота кусок. Нашел, когда кулинарные шедевры мастырить. У нас есть зеленые стамашики, они схожи с вашими огурцами, и ещё касмира... В общем, овощи. К нам на Оюту твоя бывшая воспитанница и её неугомонный муж таскают много человеческих продуктов, так что я примерно знаю, что тебе предложить сейчас.

– Криста? – я улыбнулась, зная, что она много лет проработала на овощных базах. Надо же сумела и это выгодно для себя обернуть.

– Она самая, – он закивал, – так уж получилось – я очень дружен и вхож в их семью.

Он мягко прошелся ладонью по моей спине, пальцами задевая выступающие позвонки.

– Я так и планировал, что ты найдешь рубашку, – тише произнес Шу, кажется, ухмыляясь. – Увидел и купил её, пока ты в примерочной крутилась. С первого нашего разговора я всё представлял тебя в своей рубашке на голое тело. Я болен тобой, Луиза. Болен так давно.

Смутившись, попыталась отойти от него хоть на шаг, но он тихо рассмеявшись нагло поймал меня за талию и прижал к себе.

– Шу, – выдохнула, упираясь ладонями в его грудь.

– Ммм... моё имя, произнесенное тобой, даже звучит иначе.

Мозолистая мужская ладонь настойчиво поползла под полы рубашки.

– Шу, нет, – шепнула, хватая его за запястье.

– Почему?

– Потому что я... Я не...

Да не знала я почему! Просто не была готова. Просто дурочка, которой выдали отличного со всех сторон мужика, и забыли приложить к нему инструкцию, вот она и не знает, что с ним и делать, потому как до него одни козлы и были.

Да и всё не верилось мне до конца, что такой шикарный гурсан с таким телом, при такой должности и вдруг клюнул на меня.

Мой взгляд невольно прошелся по его обнаженному торсу, по кубикам пресса и двум боковым линиям, уходящим за резинку штанов. Эта дорожка светлых волосков на плоском, словно каменном животе.

Сглотнув, переступила с ноги на ногу.

– Ничего, Луиза, я терпеливый, – в голосе Шу слышались веселье. – Но ты ведь понимаешь – за каждый отказ я спрошу с тебя по полной.

– Перестань меня смущать, – выдавила из себя, наблюдая, как топорщится ткань его штанов спереди.

– Это ты мне или ему? – Шу указал пальцем вниз и откровенно захохотал.

– Вам обоим, – фыркнув, отвернулась к раковине. – Что там с ужином, Шу?

– Подожди, буквально несколько минут я всё проветрю и уберу, – его голос вновь стал серьезным.

Склонившись, он мягко пригладил мои волосы и, поцеловав в висок, тихо шепнул.

– Прости за всё это, Луиза. За то, что не уследил за тобой... за вами. За то, что теперь тебе приходится переживать всё это. Но по-другому просто никак. Поверь, я продумывал и иные варианты, и в каждом из них мы рискуем девочкой. А потерять ребенка я, как и ты, не готов. Поэтому прости.

Кивнув, я повернула голову и, поймав на себе его взгляд, благодарно улыбнулась.

– Овощи и желательно зеленые, – закивал он. – Сейчас будет ужин, моя прелестная мисс Вонг.