Текст книги "Современный зарубежный детектив-9. Компиляция. Книги 1-20 (СИ)"
Автор книги: Стивен Кинг
Соавторы: авторов Коллектив,Роберт Антон Уилсон,Мэтью Квирк,Питер Свонсон,Кемпер Донован,Джей Ти Эллисон,Мик Геррон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 337 (всего у книги 342 страниц)
Глава 12
1
Поездка из Айова-Сити в Давенпорт – короткий путь по I-80. Холли, Кейт и Корри прибывают в «Кантри Инн энд Сьютс» задолго до полудня в субботу. Холли ведёт машину в начале поездки на милю или две вперёд от грузовика Кейт, время от времени поглядывая на телефон, где GPS-трекер на F-150 отображается мигающей зелёной точкой. Потом она сбрасывает скорость, надеясь заметить машину преследования. Видит подходящую – маленький Мустанг кабриолет. Он ускоряется, меняет полосу и выравнивается слева с грузовиком Кейт. У Холли в желудке закручивается. Она тоже меняет полосу, чтобы встать за Мустангом, подрезая кого-то и не обращая внимания на гудок. Тогда пассажирка Мустанга встаёт, длинные волосы развеваются на ветру, и кричит: «Мы любим тебя, Кейт!» Кабриолет уносится прочь. Холли выдыхает и сбрасывает скорость.
Они обедают в ресторане рядом с отелем, а потом Кейт идёт плавать. Вперёд-назад, круг за кругом, она скользит в красном спортивном купальнике, словно рыба. Холли, сидящая у бассейна с полотенцем на коленях, устает просто глядя на неё. Наконец Кейт выходит, берёт полотенце с тихим «спасибо» и завязывает его на талии. Холли ждала какого-то прилива эндорфинов после такой нагрузки, но Кейт кажется задумчивой, почти угрюмой. Она берёт телефон со стола, где лежала вместе с книгой в мягкой обложке, коротко разговаривает с Корри, которая на месте события, и заканчивает разговор.
– Собираюсь вздремнуть сорок пять минут, – говорит она, не глядя на Холли. – Потом пресс-конференция в «Дабл-Три». Там, где нас и бронировали.
Холли молчит.
– Эти изменения в расписании – настоящая головная боль, Гибни.
Холли не вступает в разговор, просто берёт книгу Кейт.
– Хочешь её? – Щёки Кейт раскраснелись и светятся после плавания, но уголки рта опущены. Она всё ещё злится из-за того, что ей пришлось ехать несколько миль, чтобы провести пресс-конференцию, вместо того чтобы просто спуститься вниз. – Бери или выкидывай. Это хрень полная.
2
Пока Кейт спит, Холли в своей комнате включает CNN и с удивлением видит репортёра, который стоит перед жилым комплексом «Апартаменты Уиллоу» – там, где сама Холли когда-то смотрела квартиру, прежде чем нашла своё нынешнее жильё в центре города. За репортером следуют полицейские машины с мигалками, а также два грузовика криминалистов – один городской полиции, другой – из полиции штата. Есть и фургон с надписью «КОРОНЕР». Убийства «заместителей» присяжных стали хитом кабельных новостей, а возможная смерть одного из присяжных по делу Даффри заставила канал прервать обычные политические новости, пусть и ненадолго.
Репортёр говорит:
– Всё, что нам сейчас известно, это то, что один из присяжных по делу Даффри, Эллис Финкель, проживает в этом жилом комплексе. Хотя полиция хранит молчание, кажется возможным предположить, исходя из масштабов полицейской активности, что с мистером Финкелем могло что-то случиться. Возможно, этот странный и уникальный серийный убийца, пытающийся вызвать чувство вины у присяжных Даффри, в данном случае, вполне возможно, добился успеха.
«Много „возможно“, – думает Холли. – „Возможно“ и „вполне возможно“».
Она подумывает позвонить Иззи, но вместо этого набирает Джерома.
Тот вообще не следит за новостями и даже не догадывался, что Эллис Финкель может быть мёртв. Если, конечно, именно Финкель вызвал такой большой резонанс в полиции.
– Ты звонила Иззи? – спрашивает Джером, и прежде чем Холли успевает ответить, добавляет: – Конечно, нет. Иззи будет занята.
– Очень поэтично, Джером.
– Правда, Бу. И это не наше дело, кстати.
– Нет, не наше.
– Но тебе всё равно любопытно. Это моя Холли. Слушай, угадай что? Я иду на игру «Пистолеты и Шланги» с Джоном Акерли. Он тебя очень любит.
– Мне он тоже нравится. Скоро нужно проводить моих клиентов на пресс-конференцию, Джером. Постарайся что-нибудь узнать. Как ты и сказал, я не могу не быть любопытной.
– Может, позвоню Тому Атте. Мы иногда бегаем вместе.
– Правда?
– В Колледже Белл. Иногда Иззи тоже с нами. Мы пыхтим и задыхаемся на беговой дорожке.
– Интересно. Возможно, полезно. Ты готов наконец сказать, что у тебя на уме?
Джером вздыхает:
– Хотел разобраться сам, но сдаюсь. Всё, что знаю, – с майской страницей в календаре в блокноте преподобного Рафферти что-то не так. Что-то связаное с Бриггсом, тем парнем, который, вероятно, его убил. Может, это как-то связано и с другими именами на той странице, но понять не могу. Могу тебе прислать скриншот?
– Думаю, у меня он есть, – говорит Холли, – но всё равно пришли. Когда будет время, посмотрю. И если поговоришь с детективом Аттой… или с Иззи… дай знать.
– Обязательно.
3
Пресс-конференция проходит с более бодрой и живой Кейт, а вечером в «Ривер-Центре» она выкладывается на полную. Холли и Корри наблюдают за первыми десятью минутами из-за кулис – как она гордо выходит в центр сцены, глубоко кланяется, хватает микрофон, и раздаются крики: «Женская сила». Когда начинают звучать подначки («Вернитесь на кухню! Вернитесь на кухню!»), она делает фирменный жест «Давай, давай, давай», и большая часть зала взрывается овациями и криками поддержки. Когда шум стихает, она просит всех мужчин в зале поднять руки.
Холли шепчет Корри:
– Сегодня днём она казалась очень вялой, даже после длительного заплыва. Наверное, короткий сон подзарядил её.
Корри улыбается и качает головой:
– Перед выходом она почти всегда такая. Либо тихая и немного хмурая, либо злая на что-то.
– А когда она в деле… она живет этим, – добавляет она поспешно: – И за идею, конечно. Женская сила.
– Знаю, – говорит Холли. – Знаю, что она так чувствует. Просто я бы хотела, чтобы она действительно понимала, что ради этого она рискует своей жизнью.
Корри улыбается:
– Думаю, она понимает.
Может быть, думает Холли, но это скорее знания в голове. Большая часть – умом, немного – сердцем, и совсем нет – нутром.
Корри возвращается в гримерку, чтобы подготовиться к завтраку женского клуба на следующий день (тоже в «Дабл-Три»), перед трехчасовой поездкой в Мэдисон. Холли бродит по коридорам в поисках незваных гостей, но никого не находит. Заходит за кулисы и видит только троицу техников, играющих в скат с жирной колодой карт. Женская сила их не интересует.
Она оказывается справа от сцены и с восхищением смотрит, как Кейт завершает вечерний праздник еще одним призывом и ответом. Холли на минуту заглядывает на скриншот, который прислал Джером, и сразу понимает, что его мучило, что он не мог понять. Понимает и еще кое-что: если бы она долго вглядывалась (как, наверное, и Джером), она бы тоже не увидела этого. Быстрый взгляд был достаточен, потому что ее мысли были в другом месте.
Потом ее сознание делает еще один прыжок, и она чуть не спотыкается.
О, Боже мой. А что если это он?
Рабочий сцены смотрит на нее и тихо спрашивает, все ли с ней в порядке.
– Да, – тихо отвечает Холли.
На сцене Кейт спрашивает:
– Кому вы поверите?
– Поверим женщине! – кричат в ответ.
Она делает руками жест, как бы говорящий: «Давай, Давенпорт, не трусь, кому ты поверишь?»
– ПОВЕРИМ ЖЕНЩИНЕ!
– Когда мужчина говорит, что она этого хотела?
– ПОВЕРИМ ЖЕНЩИНЕ!
– Когда мужчина клянется, что она сказала «да»?
– ПОВЕРИМ ЖЕНЩИНЕ!
– Ребята! Кому вы поверите?
– ПОВЕРИМ ЖЕНЩИНЕ! – кричат мужчины… хотя если дойдет до настоящего дела, Холли не уверена, что сделает любой из них. Она слышала, как женщины говорят, что мужчины – примитивные создания.
Холли не спорит – такие споры бессмысленны – но и не совсем верит. У женщин есть подвалы; у мужчин – подвальчики поглубже.
– Правильно! Верьте женщинам, уважайте их и не позволяйте кому-то издеваться над вами, если вы этого не хотите. Спасибо, Давенпорт, вы были потрясающими! Спокойной ночи!
Но зрители не отпускают её, пока она не сделает три поклона. Стоят. Только люди в синих футболках отказываются вставать. Холли замечает, что их меньше, чем в Айова-Сити, и они сидят, как обиженные дети. Она напоминает себе, что даже дети могут быть опасными, и это снова возвращает её к тому, о чём она думала, глянув на тот скриншот – она не ожидала ничего, а получила очень многое. Может, всё. Ей нужно поговорить с Иззи, но сначала она должна позаботиться о своих женщинах.
Позже она подумает: «Слава Богу за стул». Если бы не он, Кейт могла оказаться в больнице Иры Давенпорт. Или хуже.
4
Дверь сцены «Ривер-Центра» выходит на Третью улицу, поэтому Холли договорилась, чтобы они вышли через другую дверь, на Персинг-авеню, где машина с водителем от «Некст Пейдж Букс» будет ждать, чтобы быстро доставить их обратно в отель. После Айова-Сити Холли не ожидает никаких проблем с выходом (что в терминологии телохранителей называется «эксфильтрацией»), но это оказывается слишком оптимистичным предположением.
Позже, в Мэдисоне, Корри Андерсон расскажет Холли то, что узнала о зрителях Кейт во время этого тура, многое – от самой Кейт.
– Есть три основных группы после шоу, – скажет она. – Есть фанаты «Женской силы», которые просто хотят помахать и, может, сфотографироваться с Кейт при выходе. Есть охотники за автографами – они могут быть немного навязчивыми.
– Что?
– Коллекционеры. Перекупщики. Торговцы. Они яростные и напористые. Это не только про деньги. Это азарт охоты. Они хотят первые издания с автографами или лимитированные – Кейт сделала несколько таких. Они хотят плакаты, фотографии восемь на десять, даже афиши из документального фильма «Женщины сейчас» на «Время для шоу», в котором Кейт участвовала. У них есть такое, чему вы бы не поверили. Одна женщина хотела, чтобы Кейт подписала пару трусиков. Они продают свои трофеи на eBay или на специализированных сайтах коллекционеров, таких как Kate 4Eva. Настоящие фанатики настойчивы, как тараканы, и так же сложно от них избавиться.
Холли лично в этом убеждается, когда они выходят на Персинг-авеню. Этот выход должен был быть строго секретным, но там стоит толпа из семидесяти или даже сотни человек. Они не фотографируют на телефоны, а машут книгами, журналами, плакатами и прочими вещами – у кого-то радужный флаг гордости ЛГБТ – и все кричат: «Кейт! Для моей мамы, она не смогла прийти! Кейт, я приехала аж из Форт-Коллинса! Кейт, пожалуйста! Пожалуйста! Я фанатка с 2004 года!» Как они узнали о плане выхода Холли – загадка, которую она так и не раскрывает, но после того, как их один раз провели, они, кажется, теперь в курсе.
Смотритель сидит на раскладном стуле и ждет выхода Кейт. Когда толпа бросается вперед, он встает, разводит руками и пытается их сдержать – что похоже на попытку короля Канута остановить прилив. За криками и маханием фанатов их водитель – молодая девушка, похожая на студентку колледжа – смотрит с выражением лица, будто не имеет ни малейшего понятия, что ей делать дальше.
Телефон Холли висит на поясе, все еще без звука. Она чувствует вибрацию, смотрит вниз и видит имя ДЖЕРОМ на экране. Но времени подумать или ответить у нее нет – в этот момент раздается пронзительный крик ярости.
– ТЫ, СУКААА!
Очень крупный мужчина, похожий на рестлера WWE, проталкивается сквозь толпу. На нем хаки и грязная белая футболка. Волосы почти сбриты, кожа на руках покрыта татуировками, лицо покраснело от злости. Он размахивает бейсбольной битой. Смотритель пытается встать перед ним, но мужчина («Халк, – думает Холли, – Невероятный Халк») одним толчком отбрасывает его.
– ТЫ, ЧЕРТОВA СУКААА!
Кейт застыла, широко открыв глаза в изумлении, когда Халк поднимает биту. Корри поднимает руку, пытаясь остановить его, но это работает на него примерно так же, как ведро воды действует на лесной пожар.
Холли не думает, а просто пинает стул смотрителя. Тот скользит по тротуару. Невероятный Халк спотыкается о него и лицом падает на бетон. Кровь хлещет из носа и губ. Фанаты в панике кричат и отступают, некоторые роняют свои драгоценные сувениры, телефоны и маркеры. Халк переворачивается на спину. Его нижняя часть лица вся в крови. Он указывает на Кейт, словно исследователь, показывающий необычайную достопримечательность:
– ТЫ! МОЯ ЖЕНА УШЛА ОТ МЕНЯ ИЗ-ЗА ТЕБЯ, ТЫ!
Он пытается подняться на колени. Где-то завыла сирена полиции.
Холли говорит Кейт:
– Залезай в машину.
Кейт без вопросов и колебаний поднимается, дергая за руку свою ошарашенную помощницу. Халк поднимается на колени и смотрит им вслед. Холли ныряет в сумку, и когда Халк снова обращает внимание на нее, она брызгает ему в лицо перцовым баллончиком.
Толпа еще больше отступает, словно Холли радиоактивна. Она понимает, что все еще держит баллончик вытянутой рукой. Озадаченному водителю книжного магазина она говорит:
– Отвезите женщин в отель. Не ждите меня. Мне нужно поговорить с полицией.
5
Разговор с полицией не занимает много времени. Невероятного Халка (сильно пьяного и теперь похожего на рыдающего 135-килограммового младенца) арестовывают за нападение, а Холли возвращается в отель «Комфорт Инн» ещё до того, как закрывается бар отеля. Она чувствует себя нормально, пока перед ней не ставят бокал белого вина, после чего у нее начинается дрожь.
«Так близко, – думает она. – Я ненавижу эту работу».
Телефон, все еще на беззвучном режиме, вибрирует. Это Корри, которая интересуется, где она.
Пять минут спустя женщины присоединяются к ней. Кейт обнимает Холли за шею и целует в щеку, слишком близко к губам.
– Отныне я буду делать все, что скажешь, Холли Гибни. Не знаю, спасла ли ты мне жизнь сегодня вечером, но точно спасла тысяч двенадцать долларов на стоматологию.
Корри садится на табурет слева от Холли.
– Спасибо тебе, – тихо говорит она. – Спасибо огромное. Боже, ты видела, какого он был роста?
– Невероятный Халк, – говорит Холли.
Кейт запрокидывает голову и заливается смехом. Бармен спрашивает, что она хочет выпить, и она отвечает:
– Джек, без льда.
Корри говорит, что возьмет то же, что и Холли. Холли не удивляется, когда бармен просит её показать удостоверение личности.
Холли делает глоток вина. Телефон снова вибрирует – это Джером. Она думает: «Сегодня вечером я не могу с ним разговаривать». Она совсем вымотана и все время видит того мужчину в грязной футболке, который мчался на Кейт, словно локомотив, с поднятой бейсбольной битой. Но: «Мне придется с ним поговорить, потому что, возможно, я знаю, кто убийца «заместителей» присяжных».
Дрожь возвращается.
– Если бы не тот стул… – говорит она.
Кейт смотрит на неё с вопросительным выражением, наклонив голову.
– Что ты имеешь в виду?
– Стул… если бы не он…
Кейт кладет два пальца на губы Холли, очень нежно, и говорит:
– Это был не стул. Это была ты.
Холли отодвигает бокал с вином, почти не притронувшись к нему. Бармен подходит.
– Что-то не так, мисс?
– Нет, все нормально. Но мне нужно сделать звонок. Кейт, вы с Корри, наверное, лучше пойдите в свои номера.
Кейт делает британский салют – ладонь к лбу, очень по-джентльменски.
– Есть, капитан.
Холли не на шутку раздражена.
6
В своей комнате она звонит Джерому и извиняется, что не ответила раньше.
– Я была на работе.
– Все в порядке?
– Да.
– Ты разгадала, что меня так мучило в той странице календаря? Я полночи уже пялюсь на неё.
«Вот это, пожалуй, и была твоя основная проблема», – думает Холли.
– Я разгадала.
– Правда?
– Правда. – Хотя сомнения – одна из её обычных реакций, в этот раз она уверена.
Правда?
– Да.
– Расскажи!
– Сначала скажи, ты что-нибудь узнал от детектива Атты?
– Да. Двое присяжных по делу Даффри покончили с собой. Эллис Финкель и Джабари Уэнтворт. Они встретились во время суда и стали любовниками. Жена Уэнтворта выгнала его из дома, когда узнала, что он тайно встречается с мужчиной. Его семья отвернулась от него. Возможно, это было связано с религиозными убеждениями. Религия – это отстой, как думаешь?
– Без мнения, – говорит Холли.
– В любом случае, у Финкеля был СПИД. Под контролем, но это была постоянная борьба для него. Короче говоря, полиция не верит, что это имело отношение к чувству вины за то, что случилось с Аланом Даффри.
– Так ужасно, – говорит Холли. – Две жизни впустую.
Она почти на грани слёз – от бессмысленности этих смертей, но в большей степени из-за того, что Кейт Маккей чуть не получила по голове в её присутствии.
– Согласен, – говорит Джером. – Теперь расскажи, что я пропустил.
Она рассказывает. С другой стороны телефонной линии тишина.
– Джером? Ты ещё там?
– Чёрт, – говорит он. – О, чёрт! Серьёзно? Всё так просто? Правда?
Она не рассказывает ему о втором выводе – том, что потрясло её до основания в «Ривер-Центре». Это она приберегает для Иззи.
7
– Привет, Холли, – говорит Иззи, звучит полусонно. – Том сказал, что надо тебе всё рассказать, и я расскажу, но сейчас день был долгим, и я устала.
– Постарайся отдохнуть. Возможно, я знаю, кто убийца.
– Что? – Иззи мгновенно просыпается. Ты шутишь?
– Не уверена. Может быть. Джером сказал, что двое присяжных покончили с собой, но, по его словам, это, вероятно, не связано с…
– Да. То есть нет, не связано. Холли, если у тебя есть что-то, выкладывай!
Холли даже не нужно смотреть на фото страницы календаря на своём iPad, даже не нужно закрывать глаза. Она видит её, со всеми именами: БОБ, ФРЭНК М., КЕННИ Д., КЭТИ 2-Т. И БРИГГС. Только БРИГГС отличается. Немного, но достаточно.
– Ты можешь посмотреть на фото календаря преподобного Рафферти? У тебя есть оно?
– Секунду, я оставила свой iPad на кухне.
Холли никогда не была в квартире Иззи – по крайней мере, пока нет – но представляет себе узкую, простую в уходе кухню и сумку Иззи на столешнице. Возможно, рядом стоит пустой бокал для вина. Она представляет саму Иззи в просторной и удобной хлопковой пижаме.
– Хорошо, у меня есть страница календаря. Что с ней?
– Начнём с преподобного Рафферти. Мне кажется, он был близоруким, но при этом, думаю, ещё и тщеславным. Это скорее догадка, чем вывод, но ты находила у него очки?
– В прикроватном столике была пара, да. Наверное, для чтения.
– Посмотри на его записи в мае. Ты смотришь?
– Да. Давай уже.
Холли не спешит, ведь она ещё сама себе всё объясняет:
– Имена написаны заглавными буквами и слегка разнесены. В голове она видит это: не ФРЭНК М. или КЭТИ 2-Т, а Ф Р Э Н К М. и К Э Т И 2 – T. – Он мог так писать, потому что ячейки календаря довольно большие.
– Да, вижу.
– Но БРИГГС отличается. Буквы более сжаты. Не сильно, но заметно. Джером это увидел, но не понял, что это значит. Ты видишь?
– Думаю… да, ты права.
– Потому что преподобный Рафферти не написал «Б». Он написал «T». Это убийца превратил его в «Б». А в конце добавил «ГС». Он пытался сделать буквы похожими на заглавные буквы Рафферти и хорошо справился – заглавные проще подделывать, чем курсив. Что выдаёт обман…
– Последние две буквы более сжаты, – говорит Иззи. – Немного, но это видно. И… да, эта «Б» могла изначально быть «T».
– Это никогда не был Бриггс, – говорит Холли. – Запись Рафферти была о ком-то по имени Триг. – Сомнения всё же не совсем исчезают. – Я так думаю.
– Да! Чёрт возьми, да! Убийца, должно быть, взял ручку, которая стояла рядом с книжкой на столе, потому что чернила идеально совпадают.
– И он не просто зачеркнул своё имя, потому что думал, что полицейская лаборатория может каким-то колдовством прочитать его сквозь зачёркивание.
Холли задумалась:
– Ему стоило просто забрать весь календарь. Он был слишком умен для собственного же блага. И, возможно, параноиком. Всё это было сделано в спешке, в конце концов.
– Имя Билл Уилсон тоже могло оказаться слишком умным для него самого, – сказала Иззи. – Тебе нужно вернуться к своему другу из Программы и спросить, ходил ли он на собрания Анонимных Алкоголиков или Анонимных Наркоманов с кем-то, кто называет себя Триг.
– Может, мне этого и не нужно, и тебе тоже. Думаю, Триг – это адвокат Алана Даффри. Рассел Гринстед.
– Не понимаю. Помоги разобраться.
– У тебя есть блокнот и ручка под рукой?
– Конечно, на холодильнике. Для списка покупок.
– Запиши его фамилию. Если убрать буквы «Е», «Н», «С» и «Д», что останется?
– «Г», «Р», «И», «T». Грит?
– Переставь их, как будто играешь в «Слова».
– В «Слова»? Не знаю, что это…
– Неважно, просто сделай.
Пауза, пока Иззи пишет в блокноте. Затем:
– Ах, черт. Триг – это спрятано в Гринстед. Правда? Том был прав насчёт тебя, Холли.
Это настоящее дело в стиле Агаты Кристи.
«На самом деле это и вправду дело в стиле Агаты Кристи», – подумала Холли. В книге это сработало бы как большой финал в последней главе, но сработает ли в реальной жизни? Невероятность идеи её мучила, как бумажный кораблик, зацепившийся за веточку, но в то же время это было чертовски идеально. И если Гринстед решил, что он какой-то криминальный гений, как в фильмах про Бэтмена... кто-то слишком умный для собственного же блага...
– Как минимум, тебе нужно допросить Гринстеда снова, – сказала Холли.
– Ещё бы, и атаковать его надо жёстко, – ответила Иззи. – Завтра первым делом. Рано. Но все участники процесса думали, что он сделал всё, чтобы защитить Даффри. Насколько ты уверена?
– Недостаточно, – ответила Холли с тревогой. – Хочется верить, потому что это так элегантно, но мне всё равно кажется это шатким.
– Слишком идеально?
– Да. И я уже почти уверена насчёт Трига. Он изменил имя на Бриггс. Завтра поговорю со своим другом из Программы. А сейчас тебе лучше ложиться спать.
Иззи смеётся:
– Благодаря тебе я, наверное, слишком взволнована, чтобы уснуть.
8
Кейт преследовал в Айова-Сити Крис, но сегодня вечером она – Крисси, в тёмном парике до плеч и на неприметной Киа, припаркованной возле мотеля «Комфорт Инн» в Де-Мойне. Её цель – в номере 302. Крисси знает это, потому что была с толпой на Персинг-авеню. Попытки Холли сбить с толку еБэйщиков, как правило, бесполезны; группа, к которой присоединилась Крисси, знает всё о пребывании Кейт именно в этом районе города Куад-Сити.
Крисси пристала к неопрятному парню в гавайской рубашке, который называл себя Спейсером. У Спейсера было несколько постеров и глянцевых фотографий формата восемь на десять дюймов, которые он надеялся получить с автографом. Он взял Крисси под своё крыло, вероятно, рассчитывая потом пригласить её к себе. Крисси понимала, что даже с самым лучшим макияжем она не красавица, но таким, как Спейсер – парням с прыщами, которым, наверное, уже за тридцать, – выбирать не приходилось.
Для разношёрстной толпы, дожидавшейся у «Ривер-Центра», Кейт была добычей, а Спейсер – охотником. Он называл сбор автографов «ловлей знаменитостей» и объяснил Крисси, что их группа охотников пользуется текстовой и телефонной сетью, в которую входят люди (крысобойцы и крысолюбки, по-спейсеровски) из четырёх-пяти лучших отелей города (хорошо) и трое сотрудников «Ривер-Центра» (ещё лучше). Главные «ловцы» платили им либо наличными, либо автографами, которые можно продать.
– Кейт особенно ценна, – говорил Спейсер Крисси. – Потому что кто-нибудь может её пристрелить. Если это случится, её цена взлетит до небес. Так случилось, когда кто-то ранил ножом Солмана Рудши.
Крисси через мгновение понимает, что он говорит о Салмане Рушди.
– Ужасная идея.
– Да, и не говори, – сказал он. – Но это жёсткое, противоречивое общество, моя дорогая... о, чёрт, вот она идёт! – Он крикнул так громко, что Крисси с трудом поверила, что такой крик может издать такая худая фигура. – Кейт! Кейт, сюда! Моя сестра – твой самый большой фанат! Она не смогла прийти, она в инвалидном кресле!
Толпа охотников за автографами начала сбегаться к Кейт… и тут – случилось неожиданное. Крисси и Спейсер в изумлении наблюдали, как большой мужик с битой вырвался из толпы и направился к Кейт. Они видели, как худая пожилая женщина, охраняющая Кейт, пнула стул перед мужиком с битой, и тот рухнул на землю.
– Гол! – радостно крикнул Спейсер и засмеялся.
Охотники за автографами на Персинг-авеню остались ни с чем – Кейт и её помощница исчезли мгновенно. Но Крисси не интересовали автографы и сувениры. Она выяснила номера комнат у Спейсера, а потом бросила его. Теперь комната Кейт темна, так же как и комната помощницы – 306. Между ними в комнате 304 – худая охранница, которая забыла закрыть шторы. Крисси видит, как она ходит туда-сюда, жестикулирует, дергает волосы и разговаривает по телефону. Раньше Крисси не считала её проблемой, но скорость, с которой она среагировала на мужика с битой, заставила её пересмотреть мнение.
Охранница заканчивает разговор, закрывает шторы, а через несколько минут гасит свет. Пора Крисси возвращаться в своё место на другом конце города – в коттеджный поселок под названием «Давенпорт-Рест». Благодаря Энди Фэллоузу она могла бы позволить себе лучшее жильё, но это всё, что она заслуживает.
Когда она подъезжает к гравийному подъезду к шестому коттеджу, телефон тихо завибрировал (у Криса, с кем она делит телефон, звонок звучит намного мужественнее). Это диакон Фэллоуз звонит с одной из своих многочисленных одноразовых сим-карт.
– Как идут поиски, дорогая? – спрашивает он.
– Ну, скажем так, – отвечает Крисси голосом с хрипотцой, похожей на Бонни Тайлер. – Она дышит чужим воздухом.
– Где ты?
– В Давенпорте. Она собирается в Мэдисон. День отдыха. Я немного посплю, потом поеду за ней. Может, буду следовать за ней туда, но если хочу достичь нашей цели и при этом не пожертвовать собой, лучше всего будет в Бакай-Сити. Выступление Кейт перенесли на день раньше из-за какой-то певицы. Певица отказалась от своей финальной репетиции или саундчека, или как это там называется. Я слышала об этом сегодня вечером.
– Как?
– Отмена и перенос появились на сайте Маккей. А остальное... я сегодня встретила людей, которые знают практически всё. Охотники за автографами, но на стероидах. Думаю, таких можно найти в каждом городе её тура. Некоторые даже ездят за ней из города в город. – Потом, как бы с опозданием, добавляет: – У нас безопасный разговор, диакон?
– Этот телефон отправится в реку, как только закончим говорить. – Как всегда, голос Фэллоуза был тихим и приятным. – Твоя миссия занимает больше времени, чем я ожидал.
– В Рено я попала не в того, но это должно было стать предупреждением. В Омахе помощник перехватил отправленную тобой сибирскую язву. Я испортила её багаж. Оставила сообщение. Теперь у них есть охранница, и она неплохая.
На мгновение повисла тишина. Затем Фэллоуз сказал:
– Это не ситуация для молитв, а решение в реальном мире, и я не могу не подчеркнуть, как это важно. Мир должен увидеть: за отступничество надо платить цену. Этой женщине нельзя позволять проповедовать своё колдовство. Исход 22, дорогая – Исход 22.
– Да, – сказала Крисси. – Я хорошо знаю это место в Библии.
– И помни, если тебя поймают – Бог защитит тебя, но Сатана коварен – ты знаешь это сама.
Крисси почувствовала притуплённое раздражение, и, возможно, Фэллоуз понял, как она себя чувствует. Он не дьявол, но он коварен.
– Хотелось бы, чтобы всё было проще – чёрное и белое, как с «Сучками Бренды». Помнишь их?
Крисси впервые за вечер улыбнулась.
– Как забыть? Эти дурацкие скутеры. Это был прекрасный день, не правда ли?
– Да. Да, это был день «аллилуйя», без сомнений. Отдохни. Я позвоню ещё раз.
«Но я никогда не смогу тебе позвонить, – думала Крисси. – Это был бы риск для твоей собственной драгоценной задницы, не так ли?»
Она ужаснулась такой гадкой, обиженной мысли. Это была мысль Криса, и хотя он живёт внутри неё – в самом прямом смысле он её сиамский близнец – иногда она его ненавидела. Как, вероятно, он иногда ненавидит её.
Нет, нас двое.
Наш секрет.
Шестой коттедж состоит из одной комнаты с ванной, размером с кладовку. Кровать проваливается. В плафоне потолочного светильника полно мёртвых мух. Помещение пропитано запахом влажных носков и запущенной плесени. В одном углу между досками вырос бледный бородавчатый гриб.
Она думает: «Искупление».
Он думает: «Чем раньше начнёшь, тем раньше закончишь».
Они думают: «Нет, нас двое. Отдельные и равные. Наш секрет».
Иногда она устает и думает: «Зачем вообще думать об побеге? Зачем, если искупление никогда не кончается? Почему Бог должен быть таким жестоким?»
Она желает, чтобы она... он... они... могли бросить эти мысли, это отступничество, в печь и сжечь их. Бог не жесток, Бог – любовь. Её несчастье... его... их... – не что иное, как греховная болезнь, словно похмелье от виски. Их вина, а не Бога.
Она открывает дверь в ванную и просовывает пальцы правой руки в щель с петлевой стороны. Медленно тянет дверь на себя.
– Я раскаиваюсь в своих мятежных мыслях, – говорит она. Боль становится невыносимой, но она продолжает тянуть дверь.
– Я раскаиваюсь в своих фантазиях.
Кожа на тыльной стороне пальцев трескается. Кровь начинает стекать по облупившейся краске.
– Я выполню своё задание. Я не позволю ведьме жить.
Она тянет сильнее, и, хотя чувствует боль, одновременно испытывает умиротворение от искупления. Наконец отпускает дверь и вынимает опухшие пальцы. Они опухнут, но не сломаны – и это хорошо. Ей нужна её правая рука, которую она разделяет с братом, чтобы делать работу Господа.
