Текст книги "Современный зарубежный детектив-9. Компиляция. Книги 1-20 (СИ)"
Автор книги: Стивен Кинг
Соавторы: авторов Коллектив,Роберт Антон Уилсон,Мэтью Квирк,Питер Свонсон,Кемпер Донован,Джей Ти Эллисон,Мик Геррон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 318 (всего у книги 342 страниц)
Глава 16
В прошлом
Я решила не идти в школу на следующий день после того, как заперла маму в спальне. В ту ночь она крепко спала, и я тоже рискнула вздремнуть, понимая, что утром покоя не дождусь. Я читала, что происходит в подобных ситуациях, и знала: следующий день или два будут непростыми для нас обеих.
Но я даже не представляла, насколько мне будет тяжело.
Она начала шуметь в пять утра. Солнце уже взошло, и в окна пробивался бледный серовато-желтый свет. Какое-то время я не обращала внимания на настойчивый стук и, не вставая с кровати, наблюдала за небом через окно. Когда мама начала кричать, я заставила себя встать и подошла к ее двери. К счастью, замок держался крепко.
– Мам, тебе нужно побыть в комнате, – сказала я. – Это будет нелегко, но необходимо, чтобы ты бросила наркотики. У тебя есть все необходимое. – Я замолчала, но мама ничего не ответила, и поэтому я добавила: – Это всего на пару дней.
За дверью воцарилась тишина. Я прислушалась и уловила тяжелые протяжные вздохи.
– Ты что, прикалываешься? – тихо спросила мама, и в ее голосе слышалось недоверие человека, над которым решили неудачно подшутить.
Я покачала головой, хотя мама не могла меня видеть.
– Я серьезно. Если продолжишь принимать, умрешь.
Не знаю, почему я это сказала. Честно говоря, я не боялась смерти мамы, ведь это сулило мне только хорошее. Меня бы отправили в приемную семью или в приют, где обо мне бы заботились. Готовили, стирали для меня. Не пришлось бы постоянно опасаться, что мамины друзья захотят получить от меня уплату ее долгов натурой.
Но я не могла просто так оставить маму. Мне нужно было помочь ей завязать.
Тогда я позволила себе помечтать о том, что у меня есть хорошая мама. Она водила бы меня в город по субботам, смотрела со мной фильмы и помогала с домашними заданиями. Я не могла себе этого представить, как ни старалась. Мне нормальная семья точно не светит.
Испугавшись внезапного стука в дверь, я вздрогнула и попятилась назад.
– У тебя там есть вода, две бутылки, и немного еды, – набравшись храбрости, сказала я.
Снова воцарилась тишина, и через некоторое время я ушла к себе в комнату и забралась под одеяло.
– Я выпрыгну из окна!
Кричали таким низким и грубым голосом, что на мгновение я подумала про Карла. Но орал не мужчина, а моя мать. Я до смерти перепугалась: казалось, что в нее вселился кто-то другой.
Я спустилась по лестнице, вышла через парадную дверь и с ужасом взглянула на мамино окно. Она сидела на подоконнике, прижавшись щекой к стеклу, и, высунув левую руку в открытую форточку, истошно вопила.
Убедившись, что мама не сможет выбраться через окно, я вернулась в дом. Закрывая дверь, я увидела, что Кевин вышел в палисадник выносить мусор. Он придерживал рукой крышку мусорного бака и пялился на маму, от изумления открыв рот.
Я закрыла дверь и поплелась наверх.
– Ты пьешь воду? – спросила я через закрытую дверь.
– Доча, доченька, пожалуйста, не обижай маму, – заканючила она привычным высоким и писклявым голосом. – Мамочка так тебя любит. Просто достань дозу, и мы забудем все это как страшный сон, честное слово.
Я сидела спиной к двери. В том-то и дело, что она все забудет и не станет ничего обсуждать. Мама много лет сидела на низкопробных наркотиках и теперь докатилась до такого. По лестничной площадке распространился сладковатый тошнотворный запах; я приподняла футболку и прикрыла нос и рот.
– Возьми ведро, – сказала я.
– Ах ты, дрянь! – вновь прорычала она мужским голосом. – Мелкая пи… – Мама остановилась на полуслове, и ее стошнило.
Прошло много времени, прежде чем она заговорила снова.
– Кости ломит, – прошептала она. – Пожалуйста, помогите кто-нибудь… хоть кто-нибудь…
* * *
Поздно вечером, когда совсем стемнело, к нам пришел Карл. Я открыла дверь и увидела, как он одной рукой нетерпеливо расстегивает ширинку.
Я отступила, чтобы пропустить его в дом, и кивнула в сторону лестницы. Карл неправильно понял этот жест: возбужденный, он с предвкушением уставился на меня.
Как по команде, мама снова заголосила. Теперь она кричала слабым сорванным голосом. Если бы Карлу было не все равно, он бы тут же бросился вверх по лестнице, перескакивая через ступеньки. Вместо этого он с молчаливым вопросом повернулся ко мне. Я вытащила из-за спины руку с крепко зажатым в кулаке ножом, с которым вышла встречать маминого друга. Я гордилась, что моя рука не дрогнула.
Карл прикусил губу. Наверное, раздумывал, можно ли мной воспользоваться, но быстро понял, что не хочет во все это вмешиваться. Да и с чего бы? Мать, кроме доступности, ничем особо не выделялась. Карл вполне мог развлекаться и барыжить где-нибудь в другом месте: в городе было полно отчаявшихся, обездоленных женщин.
Я проводила его до двери.
– Не ходи сюда больше, Карл! – с угрозой бросила я, и на этот раз уже мой голос прозвучал низко и звучно.
Он вышел, понурив голову и сгорбив плечи, и скрылся в ночи.
На следующий день я опять не пошла в школу. Никто не позвонил и не пришел поинтересоваться, все ли в порядке.
Я думала, что кто-то может пожаловаться на шум, ведь мама голосила и днем и ночью. Я дежурила у окна и часто видела, как соседи останавливались, проходя мимо, и косились вверх, пытаясь обнаружить источник криков и ругательств. Я замирала, затаив дыхание, когда слышала звук сирен или когда мимо дома проезжали машины, похожие на полицейские. Никто не приходил.
Никому не было до меня дела.
Я даже не догадывалась, что можно позвонить в социальную службу или в полицию. Откуда мне в таком юном возрасте было знать о защите детей?
На третью ночь кто-то наконец пришел. Время близилось к полуночи, а я толком не спала уже двое суток. Когда раздался стук в дверь, у меня подкосились ноги. Смахнув слезы, я с трудом поднялась и, шатаясь, подошла к двери.
На крыльце стояли двое мужчин в черном, их одутловатые красные лица были изрезаны морщинами. Я хотела поблагодарить своих спасителей, но не могла подобрать слов, поэтому просто молча отступила от двери и пропустила их в дом.
– Она там, наверху, – сказала я, указывая на лестницу.
Они, не говоря ни слова, поднялись по лестнице, бросая в мою сторону долгие, цепкие взгляды. Сидя на нижней ступеньке, я размышляла, куда меня повезут. На меня вдруг обрушилась такая усталость, что я была готова уснуть прямо на месте. Разрешат ли мне сегодня здесь хотя бы переночевать? Я подумала о том, как Ребекку отдали в семью, где окружили любовью и заботой. От волнения при мысли, что скоро жизнь может круто измениться, у меня перехватило дыхание.
Наверху послышался шум: лязг засова, ошеломленный вздох, короткие, резкие слова одного из мужчин. Сердце бешено заколотилось в груди: неужели она умерла? Я прокралась вверх по лестнице, держась за стену, чтобы не потерять равновесие. Когда повернула за угол, один из мужчин, прикрывая рот рукой, пронесся мимо, отпихнув меня в сторону.
– У меня не было выбора, – попыталась оправдаться я, ни к кому конкретно не обращаясь.
Я заглянула в комнату. У кровати – опрокинутое ведро, жидкие отходы разлиты по ковру. Постельное белье сдвинуто на одну половину кровати, простыни – пожелтевшие и сырые. Мать скорчилась на полу, прислонившись спиной к кровати. Она без одежды, все руки в ярко-красных царапинах. Над мамой склонился второй мужчина, загораживая обзор, и я не смогла понять, чем он занимается.
– Я принесу тебе халат, мам, – сказала я и поспешила к себе в комнату.
Сдернув с крючка на двери свой халат, я бочком просочилась обратно в мамину спальню, стараясь задерживать дыхание, и накинула халат на ее худые плечи.
Мамина согнутая спина напоминала стиральную доску: можно было пересчитать каждый позвонок. Ее кожа покрылась мурашками от моего прикосновения, и мама покосилась в мою сторону. Передо мной была безнадежно сломленная женщина, но я не чувствовала ни капли сострадания. Мое сердце обратилось в камень.
Мужчина обвязал ее руку поясом. Я решила, что он хочет померить давление, но потом почувствовала знакомый едкий запах, как от жженого уксуса. Это вошел второй мужчина, неся жестянку, обернутую кухонным полотенцем.
Не обращая на меня внимания, он поставил банку на прикроватную тумбочку, достал из кармана шприц и, набрав в него жидкость, передал другому мужчине.
Я услышала резкий всхлип и запоздало поняла, что он исходит от меня. Увидев вены на маминых руках, набухшие в ожидании дозы, я наконец пришла в себя, подлетела к мужчине и выбила иглу у него из рук.
Шприц упал на пол, угодив в лужу дерьма. Мужчина скорчил гримасу, подобрал иглу двумя пальцами и ввел в изнемогающую от ломки вену. Я закрыла лицо руками и упала на колени.
– Карл? – догадалась я. – Это Карл вас прислал?
Мужчины мне не ответили, а мама прошипела что-то невнятное и с блаженной улыбкой откинула голову на кровать.
Они сняли замок с двери. Я наблюдала за тем, как краска отслаивается и падает на пол. Один из них сунул замок в карман.
– Оставь ее в покое, – в первый и последний раз обратился он ко мне.
Оставь ее в покое.
Как будто жертвой была она, а я должна была мириться с жизнью в аду! Я опустилась на корточки и закрыла лицо руками.
Нельзя тут оставаться. Нужно сбежать как можно дальше и начать новую жизнь. Потому что ситуацию уже ничем не исправить. Через два года мне исполнится шестнадцать, и тогда я смогу законно жить без мамы. Теоретически можно уйти и сейчас, но ради чего? Без денег и крыши над головой я начну бродяжничать и рано или поздно стану копией матери – пропащей женщины, распластанной на полу.
Еще два года…
Наступило раннее утро, пора было собираться в школу. Придется подтянуть оценки, много и усердно учиться, чтобы был шанс поступить в университет. Студенческая жизнь стоит денег, если не получить грант. А мне грант нужен, как никому другому. Я, как никто другой, его заслужила.
Я постирала школьную форму и развесила на батарее. Проверила газовый счетчик: пятьдесят пенсов, должно хватить на то, чтобы высушить одежду. Я наполнила миску водой с отбеливателем и вернулась в мамину спальню.
Я вычищала ковер. От резкого запаха фекалий, смешанного с отбеливателем, слезились глаза. Ковер из-за химикатов побелел, ну и пусть. Мне это даже нравилось: единственное чистое место в насквозь прогнившем доме.
Монотонная работа успокаивала, а в мыслях я переносилась в Кембридж, Дарем, Лидс, Оксфорд… Я понятия не имела, как выглядят эти университеты и какую специальность я хотела бы там получить, но точно знала: мне нужно туда поступить.
Мама, накачанная героином, все так же безмятежно дремала, а я убирала ее дерьмо с ковра.
Я чистила и мыла, подгоняемая одной-единственной целью. Я больше не тратила время в бесплодных попытках спасти маму. Я просто хотела сбежать.
Теперь я думала только о том, как обеспечить себе достойное будущее.
Глава 17
Пола мерила шагами номер, сжимая в потных ладонях два презерватива.
Томми собирался ими воспользоваться. Им-то с мужем презервативы не нужны, ведь она на противозачаточных. «То есть уже нет», – вспомнила Пола с тяжелым чувством вины. Она ведь спустила таблетки в унитаз, чтобы, вопреки мнению Томми, больше не тянуть с зачатием ребенка.
Но муж считал, что Пола все еще принимает противозачаточные. И для чего, спрашивается? Это же просто смешно: за весь отпуск они ни разу не обнялись, не говоря о занятии любовью!
Она хотела бы напомнить Томми о совместных планах, но до смерти боялась, что он ее оттолкнет. Вдруг муж решит порвать отношения?
Заметив на столе бутылку водки – с той злосчастной ночи ее так никто и не тронул, – Пола потянулась за ней и, открутив крышку, сделала несколько жадных глотков, пока горло не обожгло, а глаза не заслезились. Она размашисто поставила бутылку обратно на стол, подрагивая и с трудом хватая ртом воздух, хотя в каюте было тепло.
– Ты смогла бы справиться одна? – обратилась она к отражению в зеркале.
Женщина по ту сторону покачала головой.
Нет, ты не создана для этого. Ты пожертвовала всем, что имела, ради этой роскошной жизни и не сможешь просто так от нее отказаться.
– Может быть, и смогу, – с вызовом прошептала Пола.
Но отражение в зеркале залилось язвительным смехом, а женщина по эту сторону, не глядя, потянулась за бутылкой.
* * *
Коктейли в казино текли рекой. Едва бокал Томми пустел, Анна тут же подзывала официанта. Друг за другом приятели мужчины выбывали из игры и разбредались в пьяном ступоре и без гроша в кармане, пока за столом не остался один Томми.
Анне удавалось держать баланс между выигрышами и проигрышами, и это было очень кстати, ведь на сегодняшнюю авантюру она потратила огромную часть денег Уильяма, а накопления стремительно убывали. Девушка бросила на стол еще две фишки по пятьсот евро, накрыв одну черной, а другую – красной. Томми сильно опьянел и уже не мог следить за ходом игры, поэтому не сообразил, что этим ходом Анна ничего не добьется. Но ей удалось главное – пустить пыль в глаза. Пусть любуется, как Анна, шутя, разбрасывается огромными суммами денег!
– Пожелай мне удачи, – опустив глаза, тихо сказала она и прильнула к Томми.
Он соскочил с табурета, встал позади нее и вдруг прижался всем телом так, что Анна больно ударилась бедрами об игральный стол. Смешанное чувство отвращения и гордости неожиданно сменилось чем-то новым, едва знакомым – зарождающейся волной желания.
Томми оперся руками о стол по обе стороны от Анны. Она незаметно подвинулась назад и прижалась к нему. Кожу опалило жаркое дыхание.
«Может быть, когда завладею его домом и всем, что есть в жизни Полы, не сразу избавлюсь от Томми, а поиграю с ним еще какое-то время», – подумала Анна.
Томми пробормотал что-то неразборчивое, и она, слегка повернув к нему голову, хрипло спросила:
– Заряжаешь меня на успех?
Вместо ответа Томми прижался к ней еще сильнее. Анна не следила за тем, куда выпал шарик – не важно, черный, красный… Но ее внимание привлекло движение в другой части зала: у автоматов, почти в том же месте, где недавно играл Томми, стояла женщина. На ней было мешковатое пальто – Анне показалось, что мужское, – словно она накинула первое, что попалось под руку, а по щекам, покрытым красными пятнами, катились слезы.
Она стояла, раскрыв рот, и с потерянным видом смотрела на открывшуюся картину. Казалось, на ее глазах рухнул весь мир.
Анна с улыбкой прикусила нижнюю губу.
– Томми, – тихо позвала она, не отрывая взгляда от Полы, – на тебя смотрит жена.
* * *
Пола не могла поверить своим глазам: ее муж бесстыже прижимался к Анне в оживленном казино. Прерывисто дыша, она нащупала в кармане острые края упаковок презервативов. Поле хотелось кинуться к этой парочке и, выкрикивая ругательства, наброситься на них с кулаками. Она мысленно осыпала развратников отборной бранью, словами, которые не пристало произносить уважающей себя замужней женщине ее круга. Словами, которые сама Пола никогда не произносила вслух. Она хотела ринуться в бой, но ноги словно приросли к месту.
– Извините, но этот автомат занят, – обратилась к ней пожилая дама, пытаясь протиснуться вперед.
Видимо, она боялась, что Пола заберет все деньги из автомата, в котором дама за последние несколько часов оставила немалую сумму.
«Да пошла ты!» – хотела крикнуть этой ни в чем не повинной женщине Пола, и ее руки в карманах сжались в кулаки. Вместо этого Пола позволила ей отодвинуть себя в сторону. Ноги сами собой понесли Полу к неверному мужу и прильнувшей к нему порочной шлюхе.
– Ах ты, скотина! – с холодной яростью врезала она.
Пола испытала гордость за свою выдержку: голос прозвучал низко и глухо. Кроме Томми с Анной, ее услышал только крупье. Он искоса бросил на Полу предупреждающий взгляд.
Если поднять шум, ее выгонят из казино. Но громкие сцены были не в ее стиле. Пола годами оттачивала мастерство этикета, и это давно стало ее второй натурой.
– Э-э-э… – Томми сглотнул, резко отстранился от Анны и налетел на стол. – Мы просто отдыхаем. Анна выигрывает. – Он криво усмехнулся.
Пола никогда не видела мужа таким пьяным, – казалось, он не испытывал ни стыда, ни даже неловкости за то, что его поймали с поличным.
Она переключила внимание на Анну. Распутница смотрела на нее в упор с непоколебимым равнодушием.
– Ну… – ядовито процедила Пола и наклонилась к ним, чтобы не пришлось выкрикивать слово, которое она никогда не произносила вслух. Но в данном случае оно пришлось как нельзя кстати. – Ну вы и… суки.
По-видимому, это отрезвило Томми.
– Прекрати! – рявкнул он, схватив жену за запястье.
Пола выдернула руку. При мысли, что она действительно произнесла это ругательство вслух, у Полы перехватило дыхание. Но дело сделано, отступать уже поздно. Пошарив в кармане мужниного пальто, которое она надела перед походом в казино, Пола размашисто бросила на стол для игры в рулетку презервативы. Крупье взглянул на две упаковки поверх зеленого сукна и ловким движением руки подобрал их, пока никто из посетителей не заметил.
– Пожалуйста, покиньте зал, – тихо, но твердо сказал он.
Пола кивнула, стиснув зубы. Она не могла себе позволить разрыдаться перед крупье и посетителями казино. Особенно перед ней.
– Сука, – бросила она Анне, на этот раз громче.
Запретное слово приятно щекотало нервы, а терять было уже нечего. Пола повернулась на каблуках и, пошатываясь, вышла тем же путем, каким и пришла.
* * *
– Между нами ничего не было, нет и не будет! – заезженной пластинкой восклицал Томми.
Теперь, оставшись с женой в каюте наедине, он не стеснялся говорить на повышенных тонах.
Пола отвернулась к двери и закусила ткань рукава пальто, чтобы остановить рвущееся изо рта ругательство. Испробовав однажды запретный плод, она не хотела останавливаться. Пола едва сдерживалась, чтобы не осыпать мужа отборной бранью.
– А чего это ты трясла презервативами, скажи на милость?! – шипел он с праведным гневом.
Томми, как типичный эгоист, переложил всю ответственность на Полу, потому что она прилюдно назвала мужа скотиной и сукой и поставила его в неловкое положение, бросив презервативы на стол в переполненном казино.
Крупье попросил ее уйти.
Пола зажмурилась от стыда.
– Откуда ты их вообще взяла?! – рявкнул муж. – И главное, зачем?
Пола повернулась к нему лицом.
– Да они твои! – крикнула она.
– На кой хрен мне нужны презервативы?! – Томми с досадой всплеснул руками.
– Трахаться с ней! – выпалила Пола в ответ. Повышала ли она раньше голос на мужа? Кажется, ни разу. – Трахаться с этой стервой! – Пола постаралась сдержать рвущийся из горла всхлип. – Спасибо за предусмотрительность, а то подцепил бы от нее бог знает что!
– Какого черта ты несешь, Пола? – раздраженно бросил Томми. – Я вообще не понимаю, о чем речь.
– Не для нас же ты их купил. – Пола не могла сдержать слез от обиды. – Мы не пользуемся презервативами! Я принимаю противозачаточные.
Томми вдруг широко усмехнулся. Это настолько не вязалось с их разговором, что Пола растерянно заморгала. Медленно потирая руки, Томми с улыбкой подошел к жене.
– А вот и нет, ты не на противозачаточных, дорогая, – злобно и жестко парировал он. – Ты же их выбросила!
Пола тяжело сглотнула.
Откуда он узнал?
– Что… как… к-как?..
Томми подошел к Поле вплотную, и она в страхе попятилась.
– Откуда я знаю?! – яростно прошипел он. – Да ты принимаешь чертовы таблетки каждый вечер и устраиваешь из этого целое шоу, чтобы вызвать у меня чувство вины. Так было с тех пор, как мы поженились. – Томми коснулся пальцем подбородка жены, и ее кожу словно прижгло раскаленным железом. – Но недавно эти шоу прекратились. Или я не прав? – торжествующе заключил он.
Томми стоял, поджав губы и с вызовом приподняв брови. Он щелкнул пальцем по подбородку жены, и шершавая кожа вокруг ногтя царапнула ей лицо. Пола покраснела от такого неприкрыто злобного жеста.
– Я… я не… – Она неловко осеклась, не находя что ответить и терзаемая чувством вины. – Прости, – выдавила Пола наконец.
Томми кивнул и, повернувшись на каблуках, стремительно вышел из каюты. Входная дверь медленно закрылась. Пола успела увидеть, что муж повернул направо по коридору. В сторону ее номера.
* * *
Анна по-прежнему играла в казино. Несколько человек, заинтересованно наблюдавших за разыгравшейся сценой, быстро вернулись к своим занятиям. Мужчины оценивающе оглядывали девушку с ног до головы. Женщины метали в ее сторону грозные взгляды. Анна с улыбкой продолжила крутить колесо.
Она ждала возвращения Томми. А в том, что он придет, Анна даже не сомневалась. Его взбесило, что Пола привлекла к нему всеобщее внимание. Томми в ярости погнался за ней: напряженная походка, глаза горят. И теперь он наверняка вернется к Анне. Она его поймет и утешит, поможет восстановить уязвленное женой мужское самолюбие.
Рулетка быстро ей наскучила. Анна перешла к другому столу понаблюдать за игрой в блек-джек, чтобы скоротать время до возвращения своего мужчины.
Неожиданно ее потеребили за рукав. Анна повернулась налево и взглянула в лицо незнакомого молодого стюарда.
– Да? – спросила она.
На нем были перчатки без пальцев, и внимание Анны сразу же привлекли грязные ногти. Она отодвинулась подальше, чтобы стюард больше к ней не прикасался.
– Извините за беспокойство, мадам, – сказал он. – Можно вас на минутку?
Анна оглядела молодого женоподобного мужчину с ног до головы. Может быть, он решил отчитать ее за скандал у стола для игры в рулетку? Да кто он такой, чтобы ее учить? И вообще, Анна тут ни при чем: это не она бросалась нецензурными словами и презервативами в его заведении.
Она молча отошла к стене, ожидая объяснений.
Стюард, опустив глаза, наклонился поближе:
– Прошу прощения, мадам. Мне нужно откровенно с вами поговорить. Один из наших сотрудников не явился на смену, и есть основания полагать, что вы с ним знакомы.
Марк.
Она нахмурилась:
– Не понимаю, о ком вы говорите.
Мужчина – на самом деле совсем еще мальчишка – залился краской.
– Марк Тейлор, – пропищал он имя мертвеца. – Как мы поняли, он… проводил с вами время.
Анна кивнула с важным видом:
– Я не видела Марка с тех пор, как мы причалили в Норвегии. Он взял с собой много вещей, рюкзак и все такое. Я решила, что его смена закончилась и он сходит там на берег.
Молодой человек недоуменно почесал голову.
Анна с улыбкой положила руку стюарду на плечо, коснувшись мягкого шерстяного пиджака:
– Почему бы вам ему не позвонить? Уверена, он разъяснит это недоразумение.
– Да, – ответил он, избегая смотреть ей в глаза. – Да. Спасибо.
Парень суетливо прошмыгнул к выходу, и Анна проводила его взглядом.
Как только стюард скрылся из виду, улыбка сползла с ее лица. Марк рассказал о ней всему экипажу, и, по их мнению, Анна была последним человеком, который общался с пропавшим.
Она вспомнила о фотографии в газете и нервно потерла лицо. Ее разыскивают для выяснения обстоятельств смерти Уильяма. Путей к отступлению все меньше, а до высадки в Исландии еще целый день. После этого, разумеется, нужно еще выдержать путь домой.
Когда экипажу не удастся связаться с Марком, станут ли они проверять записи системы видеонаблюдения лайнера? В каких зонах расположены камеры? Анна точно знала, что сами люксы не просматриваются, поэтому сцена убийства не могла быть зафиксирована. А коридоры? Вдруг Марка в последний раз видели у двери в ее каюту?
При этой мысли у Анны засосало под ложечкой. Она быстро вышла из казино и вернулась к себе.
* * *
Пола привела лицо в порядок, надела уже собственное пальто, приоткрыла входную дверь и выглянула в коридор. Томми уже ушел. Пола прикусила губу и задумалась, не отправился ли блудный муж прямиком в каюту Анны. Может быть, они сейчас лежат в постели, пьют шампанское и кормят друг друга фруктами из подарочной корзины.
Пола вышла из люкса и поспешила к лифту. Может быть, еще не поздно все исправить? Если она извинится за то, что солгала о противозачаточных, возможно, муж в ответ покается в том, что неподобающе вел себя с этой шлюхой в казино. В конце концов, Томми был пьян, а до серьезной измены дело не дошло.
Больше всего на свете Поле хотелось поговорить с Джули, и она задумалась, нет ли на борту лайнера интернет-кафе или компьютера, откуда можно было бы связаться с подругой. Она решила спросить об этом на стойке информации – лишь бы там снова не дежурила горе-парикмахерша.
Пола нетерпеливо постукивала по кнопке лифта, обдумывая план действий. Она не могла пойти на поиски мужа, не посоветовавшись с подругой, которая всегда знала, как лучше поступить.
Лифт мелодично прозвенел, и, когда двери распахнулись, Пола увидела Анну. В первую секунду время словно замедлилось – обе женщины застыли на месте. Затем двери начали закрываться, и Анна остановила их рукой. Пола вздрогнула от этого резкого движения. Анна вышла из лифта, а Пола вместо нее прошмыгнула внутрь. Анна обернулась и расплылась в широкой улыбке. Последнее, что увидела Пола перед тем, как захлопнулись двери, – сияющее лицо соперницы.
К тому моменту, как лифт приехал к ресторану, Пола отказалась от идеи узнать про интернет-кафе или разыскать мужа. Внезапная встреча с Анной до смерти ее напугала. Кем надо быть, чтобы смеяться в лицо жене своего любовника?
«Еще не любовника, – мысленно поправила себя Пола. – Они просто флиртуют. По крайней мере, пока».
Слова, слова… Формулировка не имеет значения. Главная проблема – в недобрых намерениях Анны и в потворстве Томми ее заигрываниям.
Пола вышла из лифта и повернулась к тяжелой двери, ведущей на винтовую лестницу. Она оттянула воротник пальто: внезапно стало нечем дышать, на лбу и в подмышках выступил пот. Между ней и мужем и прежде вставали другие женщины. Пола знала, чего стоит остерегаться: подозрительно частого упоминания имени соперницы, похотливых взглядов на рождественских вечеринках, долгих прикосновений. И когда причин для беспокойства становилось слишком много, она легко брала дело в свои руки.
Так, Пола передала Томми услышанную где-то поучительную историю о мужчине, который завел роман с коллегой, чем не только испортил себе репутацию в фирме, но и потерял доброе имя среди друзей и знакомых. Муж сделал вид, что слушает вполуха. Но Пола успела изучить Томми за долгие совместные годы и поняла, что мораль истории он усвоил: не стоит всем рисковать ради жалкой интрижки. После этого их совместной жизни больше ничто не угрожало: ни переписки, ни многозначительные взгляды. Томми не давал своим увлечениям зайти слишком далеко.
И Пола смирилась с тем, что муж засматривается на других. Ведь таковы все мужчины, в особенности богатые и успешные. Но на этот раз ситуация развивалась совсем иначе.
Анна вовсе не была молодой наивной дурочкой.
Она представляла серьезную угрозу.
Раньше, когда Пола чего-то боялась, она всегда могла рассчитывать на поддержку и защиту Томми. Например, однажды ей показалось, что кто-то следит за их домом, и муж установил новомодную систему сигнализации. Томми всегда предлагал Поле реальную помощь. Но на этот раз проблема была в нем самом.
Открытая палуба встретила Полу серым безрадостным небом. Над горизонтом висели грозовые тучи, в воздухе кружились снежные хлопья и таяли на деревянном настиле. Над океаном снова поднялся сильный ветер, а его завывания перемежались визгом, похожим на детский плач.
Пола, пошатываясь, дошла до края пустой палубы и ухватилась за поручень. Холод обжег ладони, и она пожалела, что не взяла с собой перчатки. Ветер так и норовил смести ее с палубы. Пола с трудом подняла голову и с вызовом уставилась на бушующую непогоду.
Что бы она сказала Джули, если бы смогла с ней связаться?
– Я боюсь девушку, которая хочет заполучить Томми! Мне больно при мысли, что он отвечает ей взаимностью! Я чувствую себя неуверенно на фоне девицы с фигурой супермодели! Да окажись она сейчас здесь, ее бы, скорее всего, ветром унесло за борт! – Пола зло выкрикивала эти фразы вслух, но ветер швырял их ей обратно в лицо.
Она отступила на пару шагов от сильного порыва ветра. Организм упорно боролся с натиском стихии. Это напомнило Поле о том, что в ней жил дух сопротивления.
Она попятилась к двери и, тяжело дыша, ввалилась в коридор. Да, бороться Пола умела. Но как же надоело постоянно следить за мужем и вытаскивать его из интрижки, которая ставила их брак под угрозу! И к тому же Пола вообще не должна этим заниматься.
«Еще как должна, если хочешь и дальше наслаждаться красивой жизнью», – вкрадчиво прошептал внутренний голос.
Неужели это единственное, что имеет значение? Разве можно так рассуждать?
Внезапно ее осенила жуткая мысль. Пола застыла, прижав руки ко рту, а в голове пронеслись слова, от которых она так долго отмахивалась: «Если бы я сейчас себя встретила, я бы себе совсем не понравилась».
* * *
Анна разделась, подошла к балкону и, раздвинув застекленные двери, застыла, держась за ручки. Она довольно зажмурилась, почувствовав бодрящее прикосновение ветра к оголенной коже.
Анна прокручивала в голове встречу у лифта. Пола всем своим видом напоминала испуганного мышонка. А чего стоило ее выражение лица, когда Анна рассмеялась! Пола вся съежилась, словно готова была сквозь землю провалиться. Последнее, что увидела Анна перед тем, как захлопнулись двери лифта, – слезы в глазах соперницы.
«Как забавно наблюдать за реакциями людей», – подумала Анна, включая чайник. Наверняка там, в казино, Пола впервые за долгие годы едва не потеряла самообладание. Она ничего особо не сделала – так, бросила в сторону Анны и Томми парочку ругательств и убийственных взглядов. И не стала размахивать кулаками, хотя могла бы, ведь весила, наверное, вдвое больше Анны.
Итак, она узнала, что жена Томми не решает проблемы с применением силы. Анне это только на руку. Но есть новости еще лучше: она убедилась, что в коридоре между лифтом и ее номером нет камер видеонаблюдения. Значит, Марка не могли отследить до ее каюты. Иначе при просмотре записей с камер обнаружилось бы, что он вошел к ней в каюту и больше не появился.
«То есть он все-таки вышел, только через другую дверь», – ухмыльнулась Анна.
А вдруг камеры видеонаблюдения установлены вдоль ограждения палуб? Такое бывает? Анна схватила телефон и, попытавшись изучить этот вопрос с помощью Интернета, провела следующие несколько минут за просмотром бесполезных видеороликов. Она закусила губу и положила телефон обратно на стол. Чтобы знать наверняка, придется самой пройтись по палубам. А если увидит камеры по правому борту со стороны своего балкона, что ж… Понадобится – разберется и с этим.
Положив в кофемашину капсулу, Анна взяла изысканную сахарницу, сняла крышку и с жадностью заглянула внутрь. Рот тут же наполнился слюной. Когда она в последний раз ела сахар? Невозможно даже припомнить.
