Текст книги "Современный зарубежный детектив-9. Компиляция. Книги 1-20 (СИ)"

Автор книги: Стивен Кинг

Соавторы: авторов Коллектив,Роберт Антон Уилсон,Мэтью Квирк,Питер Свонсон,Кемпер Донован,Джей Ти Эллисон,Мик Геррон
сообщить о нарушении

Текущая страница: 160 (всего у книги 342 страниц)

Глава 47

Мы встречались с Линчем возле одиннадцатого причала на Ист-Ривер. Как только копы остались позади, я схватил Джека за руку:

– Отдай поддельные директивы.

Нам нужно было совершить подмену, а после смываться как можно быстрее и как можно дальше. До четверти третьего времени оставалось совсем мало. Пока Линч и Блум не поняли, что их обманули, я должен предупредить Энни и отца и обеспечить их безопасность.

– Даже не знаю, Майк…

– Кончай! Мы сделаем подмену и прихлопнем этих сволочей.

Джек отступил на шаг:

– Извини, Майк.

Я развернулся, но опоздал: Линч и очкарик уже зажали меня с обеих сторон. Ухватившись за локти, они завернули мне руки за спину.

– Иуда! – бросил я Джеку.

Наверное, все его поведение перед похищением, весь это наигранный страх были уловкой, чтобы я рассказал, как собираюсь подставить Линча и Блум. Они знали, что я попробую что-нибудь отмочить. Джек был их страховкой, и как только я раскрылся перед ним, они решили, что держат меня на поводке, и только после этого позволили мне сделать дело. Наверное, именно об этом Джек послал сообщение перед тем, как мы вошли в банк.

– Мне пришлось выбирать: или подставить тебя, или умереть, – повинился Джек. – Что бы ты выбрал на моем месте?

Я знал ответ, потому что уже сделал такой же выбор до похищения, когда отдал Джеку бумаги. Но он пока этого не знал.

Линч обыскал мои карманы и нашел директиву.

Меня повели по Перл-стрит, и я поливал Джека площадной бранью, пока Линч не зажал мне рот. Я ощутил вкус и запах табака. Подъехал фургон. Нас затолкали в заднюю часть.

Пока мы катили по Рузвельт-драйв, к одиннадцатому причалу подошел паром. Мы развернулись на сто восемьдесят градусов, поехали на север, потом свернули к вертолетному аэродрому возле Ист-Ривер. Подручный Линча на переднем сиденье положил директиву на колено, сфотографировал ее смартфоном и отослал снимок.

Фургон остановился. Меня вытащили, потом мы направились к стоявшему на причале зданию из серого и белого камня. За ним находилась посадочная площадка. Вертолетные лопасти с оглушительным шумом перемалывали воздух. Мы прошли через площадку и забрались в небольшой вертолет. Он взлетел и развернулся. Город под нами стал съеживаться.

Как только директива попадет к боссу Блум и Линча, тот выбросит на торги активы стоимостью в десятки, а то и сотни миллионов, обеспечив себе гарантированную позицию, пока весь мир ждет новости из Вашингтона. Менее чем через два часа решение будет объявлено, и он подсчитает прибыль.

– Куда мы летим? – спросил я Линча.

– Вы настоящий геморрой, мистер Форд. Нам нужно держать вас под присмотром до четверти третьего.

Во время службы на флоте я старался избегать вертолетов – это была часть моей стратегии «дожить до старости», но несколько раз мне летать пришлось. Я привык к трясущимся сиденьям, холодному металлу и ремням с креплениями в пяти точках. А этот вертолет был оборудован, как лимузин: бар, кожаные кресла и номера «Файнэншиал таймс», аккуратно сложенные возле каждого.

Мы пролетели над Гудзоном и каменными оградами, Джерси. Полет до Тетенборо занял менее десяти минут. Мы вышли. В сотне футов на полосе уже дожидался частный реактивный самолет. Когда мы поднялись на борт, нас поприветствовал пилот. Мне улыбнулась сказочно красивая стюардесса. Едва мы расположились в салоне, Линч пристегнул мое запястье к подлокотнику.

Я взглянул на клеймо производителя наручников: «Смит-Вессон». Хорошо.

Если хотите быть похищенным, то настоятельно рекомендую частный самолет. Ни проверки багажа, ни просвечивания рентгеном, ни обысков в аэропорту, туфли не снимают, везти можно любые жидкости, огромное кресло, кушетка и бар в хвосте салона. Шикарная показуха на пути к месту, где меня убьют.

Летели мы чуть больше часа и совершили посадку на маленьком аэродроме. Оглядевшись, я увидел пологие холмы.

Пока самолет выруливал к месту стоянки, я узнал машину на летном поле: «лендкрузер» Блум.

Когда Линч выволок меня из самолета, она уже ждала меня на поле.

– О, Майкл, – сказала она. – Мы ведь предостерегали тебя от чрезмерного любопытства. Мне действительно очень жаль.

Линч сунул дубинку между моими скованными запястьями и крутанул. Цепочки натянулись, металл впился в кожу, а Линч явно порадовался возможности причинить мне боль.

– Все было бы намного проще, если бы ты и впредь ничего не знал. Но теперь…

Она покачала головой. Линч крутанул дубинку сильнее.

– Грузите его, – сказала она Линчу. – Я займусь вторым.

Джек подошел к машине Блум и забрался в нее. Руки у него были свободны. Линч затолкал меня на пассажирское сиденье черного фургона. Я поморщился, когда тонкое лезвие, спрятанное в нагрудной планке рубашки, кольнуло грудь чуть ниже старого шрама.

Линч снял наручник с одного моего запястья, и я ощутил болезненное жжение в пальцах, когда в них начало восстанавливаться кровообращение. Но это стало лишь секундным облегчением, потому что он пропустил браслет через дверную ручку, защелкнул его снова и запер наручники ключом.

Он сел на место водителя. Держа руль правой рукой, левой он навел на меня кольт. Я ощутил, что из пореза на груди сочится кровь, и подался вперед, чтобы Линч этого не заметил и не нашел спрятанное лезвие.

– По-моему, слишком много хлопот ради поиска места, где можно меня пришить.

– Согласен. Неисповедимы ее пути.

Я провел пальцем по стежкам на манжете, нащупывая ключ. Рука у меня так окончательно и не зажила после прошлого знакомства с наручниками – я тогда сломал большой палец. Но в конце концов я все же почувствовал, как твердый пластиковый цилиндрик полез из шва.

Мы ехали по извилистой дороге через лесистую местность, то поднимаясь, то спускаясь с холмов. Судя по дорожным указателям, мы находились где-то в Виргинии.

Деревья расступились, дорога пошла под уклон длинным изгибом, выводя к мосту с двухполосным движением через долину с мелкой рекой на окраине города. Мост был старинный: каменная арка с тротуарами по сторонам и металлическими фонарями, свисающими со столбов.

Я извлек из манжеты цилиндрик. Выступившее на груди пятно крови было уже размером с четвертак и продолжало увеличиваться. На меня работали два обстоятельства. Первое: Линч всегда сидел за рулем – был у него такой пунктик насчет контроля всего. И второе: он обязательно пристегивался. Возможно, когда-то попал в аварию. Я взглянул на обручальное кольцо на его левой руке. Быть может, у него и дети есть.

Изгиб дороги перед мостом потребует от него полного внимания. Лучшего шанса у меня не будет. Я выщелкнул ногтем детальку на конце цилиндрика, повертел его в пальцах и вставил в замочную скважину наручников. Потом стал ждать, когда Линч будет смотреть на дорогу.

Левый поворот был долгим. Когда Линч снова посмотрел на меня, я уже снял наручник с одного запястья и сбросил браслет через дверную ручку.

Увидев, что мои руки двигаются, он поднял пистолет. Я ударил левой рукой снизу вверх по стволу, одновременно дернув правой за рычаг и откинув сиденье. Выстрел в столь малом и замкнутом пространстве был оглушительным. Пуля выбила из моего окна град осколков, брызнувших на склон, ведущий к реке.

К ушам Линча выстрел прозвучал ближе и оглушил его сильнее, чем меня. Подавшись назад, я схватил левую руку Линча своей правой и вывернул запястье на сто восемьдесят градусов. А левой схватил его ремень безопасности, потянул вверх и назад через сиденье возле правого плеча и принялся его душить.

Пока мы приближались к мосту, его лицо покраснело, затем посинело. Я надеялся, что он остановит фургон, а не убьет нас, врезавшись в мост. Линч на секунду выпустил руль, опустил руку и освободил ремень из фиксатора.

Я все еще держал его руку с пистолетом. Когда ремень ослабел и Линч вцепился в руль, я сел и обхватил его согнутой левой рукой вокруг шеи. И превратил захват в удушающий прием, потянув его тело на себя.

Лицо Линча было обращено к потолку. Никто из нас не мог видеть дорогу.

– Тормози! – рявкнул я.

Он не мог произнести ни слова, а если учесть, насколько далеко я его вытянул из водительского кресла, то я даже не знал, способен ли он достать до педалей. Но главной целью Линча было, похоже, развернуть пистолет, находившийся в шести дюймах от моего лица, и убить меня. Я стискивал его запястье и старался отвести ствол от своей головы.

Наверное, у фургона были хорошо сбалансированы колеса, потому что по моим ощущениям прошло немало времени, прежде чем мы выехали на встречную полосу и задели другую машину.

Скрежетнул металл. Фургон содрогнулся, и его швырнуло вправо, бросив нас через мое откинутое сиденье в сторону задних. Я на секунду выпустил левую руку Линча и выставил свою назад, пытаясь во что-нибудь упереться.

Мне удалось лишь нажать ручку скользящей двери с пассажирской стороны. Она отъехала назад на всю ширину.

Столкновение выбило нас за осевую линию дороги. Машина подпрыгнула на бордюре и покатила по тротуару, медленно и неуклонно приближаясь к перилам и долгому падению в реку.

Я все еще душил Линча, а тот наполовину лежал на мне. Мы смотрели в потолок, далеко съехав на откинутое пассажирское сиденье, и оказались в патовой ситуации. Он больше не мог повернуть пистолет ко мне.

Линч бросил правую руку назад и ткнул большим пальцем мне в глаз. Я резко отдернул голову, но боль и пистолет вдруг утратили значение.

Я соскальзывал с сиденья в сторону открытой двери. В машине меня удерживали лишь бедра, придавленные весом Линча. Последнее колесо въехало на тротуар. Фургон дрогнул, и толчок выдвинул меня еще дальше. Голова высунулась за дверной проем. Мимо летел белокаменный парапет моста, неумолимо приближаясь и грозя разбить мою голову о стальную раму фургона.

Я ждал до последней секунды, потом напряг левую руку и, застонав от усердия, перевел тело в сидячее положение. Через мгновение кузов фургона со скрежетом проехался вдоль перил, высекая искры на бетонный тротуар.

Мы замедлились, потом остановились – как и кровь в голове Линча, если судить по его виду. Он был похож на тряпичную куклу. Я расслабил удушающий захват и медленно вдохнул. Я лежал на сиденье, а голова все еще находилась на пороге, в нескольких дюймах от перил. Не идеально, но я, по крайней мере, был жив.

После моего третьего вдоха тело Линча напряглось.

– Господи, – пробормотал я.

Линч начал переворачиваться. Теперь его рука с пистолетом была свободна.

Он прицелился мне в лицо. Я обеими руками схватил пистолет и запястье, дернул их к моему уху, одновременно упершись ногами в живот Линча, и перебросил его через перила моста.

Потом заглянул вниз. Машина остановилась ближе к концу моста, и до кустов на склоне было не так уж далеко.

Я осмотрел тротуар в обе стороны. Водитель машины, в которую мы врезались, вышел из нее на другом конце моста – с той стороны, откуда мы ехали. Он вроде не пострадал.

Я постоял на пороге, держа пистолет за ствол, наполняя легкие воздухом и дожидаясь, пока не пройдет судорога в предплечье. У Линча был хороший пистолет, производства «Уилсон комбат».[403]403
  «Уилсон комбат» («Wilson Combat») – американская фирма, которая с 1977 года занимается производством и модификацией оружия, в том числе базовой модели М1911.


[Закрыть]

Кто-то шел по мосту со стороны, в которую мы ехали. Я перехватил пистолет за рукоятку. Ко мне по середине нашей полосы приближался мужчина.

Я направил пистолет ему в голову. Это был Джек. Он подошел к фургону.

– Руки, Джек!

– Ты цел?

– А ты внезапно озаботился моим здоровьем? Подними руки, или я тебя убью. И ты этого, безусловно, заслуживаешь.

Он поднял руки. Я не заметил очевидных признаков того, что Джек вооружен. Блум ехала далеко впереди, но, наверное, что-то увидела. Теперь ее машина, развернутая к нам, стояла на краю моста – там, откуда явился Джек. А в ее машине оружия наверняка хватает.

– Прости, Майк. У меня не было выбора.

– А мне наплевать на твои оправдания. Ты для меня больше не существуешь. Отойди назад.

– В конце дня я знал, что они меня убьют, а ты не знал. Вот и все. Я твой брат, а ты хороший человек. Такие не убивают.

Вообще-то, последнее утверждение было предметом спора между мной и Энни.

– Так что не прикидывайся, будто собрался меня застрелить, – сказал Джек и подошел к водительской дверце.

Я присел, чтобы иметь возможность стрелять через фургон. Джек начал опускать руку:

– Я сейчас открою дверь, Майк.

– А я готов на все ради ее безопасности. Не испытывай меня, Майк. Я выстрелю.

– Ты хороший, Майк. А теперь выходи, пока тебе не сделали хуже.

Он открыл дверцу, подался ко мне и стал сама доброта.

Я знал каждую фразу, каждый жест, каждый намек, который он мог пустить в ход, чтобы охмурить меня. Я все это уже видел и слышал всякий раз, когда Джек делал мне очередное предложение. Сколько раз он доверительно наклонялся ко мне с хитринкой в лице, прищурившись и пошевеливая пальцами, стараясь втянуть меня в очередную преступную аферу?

Я знал их, потому что такими же бывали отец и я сам. Но теперь и в его лице, и в таких же зеленых, как у меня, глазах было что-то донельзя странное. Наверное, потому, что я впервые смотрел ему в глаза поверх ствола.

Я прицелился ему в лицо. Конечно, он мой брат, но сколько можно подставлять другую щеку? Когда это закончится, если не сейчас? Однажды он уже погубил мою жизнь, предоставив отвечать за последствия преступления, из-за которого я много лет назад едва не угодил в тюрьму. По большому счету после всех страданий, которые мне выпали из-за Джека, должно ли меня сильно волновать, останется он жив или умрет?

– Последний шанс, – предупредил я.

Он еще чуть приблизился:

– Да брось, Майк…

Я напряг руку. И Джек впервые осознал, что просчитал меня неправильно. Я увидел в нем страх. И нажал на спуск. Пистолет дернулся. И мой брат закричал от боли.

Глава 48

Стекло водительской двери взорвалось осколками. Джек рухнул возле фургона, закрыв лицо ладонями. Я перебрался на место водителя. Дверь все еще была открыта. Возле нее лежал Джек.

Отняв руки от лица, он обрушил на меня град ругательств, потом стал ощупывать глаза и щеки.

Наверное, он решил, что я выстрелил ему в лицо. И я понимал, почему он ошибся. Я надеялся, что у Блум создалось такое же впечатление, потому что мне требовалось выиграть время.

– Не будь ребенком, – сказал я и приставил пистолет к его голове, заслоненной от Блум распахнутой дверцей. На щеке у Джека кровоточил небольшой порез. – Я стрелял в окно. Тебя лишь поцарапало осколком. А теперь дай телефон.

– Что?

– Гони телефон. Я знаю, что твой они не заблокировали. Где он? Мне надо позвонить.

Он показал на карман. Я достал из него телефон и обшарил талию Джека.

– Где пистолет?

– На спине.

– Перевернись лицом вниз.

Он подчинился. Я вытащил маленький глок из кобуры, закрепленной сзади на ремне.

– Ты меня не знаешь, Джек. И ты не настолько хорош в этой игре, как полагаешь. – Я влепил ему легкую пощечину. – Я выиграл.

Вернувшись в фургон, я захлопнул дверцу, утопил педаль газа и рванул к машине Блум с такой скоростью, что голову прижало к подголовнику. Выехав на встречную полосу через двойную сплошную, я пошел на таран.

Бросив последний взгляд на Блум, которая выбралась из салона и подняла пистолет, я укрылся за приборной панелью. В капот громко зашлепали пули.

После удара лицо впечаталось в руль. Фургон занесло. Перед глазами замелькали красные и белые искры.

Фургон все еще ехал. Я развернулся на сто восемьдесят градусов. Машина Блум наполовину наехала на край парапета. Я снова нажал на газ, теперь уделяя больше внимания управлению, и ощутил вкус крови, сочащейся из разбитой о руль губы.

Я смял ее задний бампер, и от удара ее машина взлетела на перила, зависнув передними колесами в воздухе. Даже при высоком клиренсе вернуть машину на дорогу будет нелегко, и я молился, чтобы это подарило мне достаточно времени для бегства.

Блум выскочила из кустов, стреляя на бегу. Я вернулся на дорогу задним ходом, не сумел развернуться сразу, и мне пришлось выезжать на тротуар.

Пока я разгонялся, заднее стекло и правое зеркало взорвались, но я быстро наращивал расстояние. Пропетляв между домами на окраине городка, я помчался со склона к прибрежной дороге.

Не сбавляя скорости, я взял телефон Джека. Надо было предупредить Энни.

На ее конце долго никто не отвечал, затем ее телефон переключился на голосовую почту. Я продиктовал свой номер и велел Энни немедленно перезвонить, потому что ей грозит опасность.

Свернув на проселочную дорогу, я старался придумать, как связаться с Энни и отцом и как вовремя добраться до нашего дома в Александрии.

Я позвонил на наш домашний телефон. Никто не ответил. Надо позвонить ей на работу, но сперва придется запустить другой шар. И я набрал 911.

– Что у вас случилось?

– Мне нужно ближайшее отделение секретной службы.

– Что у вас за ситуация?

– Мне нужна секретная служба. Возникла угроза. Или просто дайте их телефон, я сам позвоню.

– Соединяю.

У секретной службы сто пятьдесят отделений по всей стране. Их номера можно найти на страницах неотложных служб в телефонных справочниках. Я вспомнил слова Картрайта: секретная служба занимается компьютерными и банковскими мошенничествами и преступлениями. Как только мы с Джеком вошли в банк, мы стали заботой секретной службы, и я теперь мог обойти связи Линча в ФБР. До похищения директивы у меня не хватало доказательств, чтобы утопить Блум, Линча и их хозяина, но теперь они были у меня в руках.

– Секретная служба, – ответил диспетчер.

– Мне надо сообщить о серьезном преступлении.

– Когда оно произошло?

– Оно происходит прямо сейчас.

– Где?

– В банке Федерального резерва в Нью-Йорке.

– А кто вы?

– Я тот, кто его ограбил. Мне надо поговорить со старшим агентом или кем-то из вашего начальства.

– В чем суть преступления?

– Мы украли директиву, решение комитета по открытому рынку в Вашингтоне. Оно не будет опубликовано до четверти третьего, и мы собираемся получить прибыль на основе этой инсайдерской информации. Понимаю, что у вас нет оснований мне верить, но вы можете позвонить в банк. Они подтвердят, что у них было незаконное проникновение. Возможно, это уже попало в новости. А за столом старшего вице-президента стоит камера, спрятанная в подставке для бейсбольного мяча, который ему подарили.

– Подождите, пожалуйста.

Я услышал щелчок. В секретную службу звонит масса психов, поэтому я ожидал, что меня будут проверять. Через несколько секунд я услышал другой голос: агент.

– Вы слышали, что я говорил оператору? – спросил я.

– Да. Я сейчас соединю вас с Нью-Йорком, и там они смогут проверить ваши слова.

– Не надо. Я уже в Виргинии. И все мои сообщники тоже. Сейчас я дам вам дополнительную информацию, чтобы вы смогли проверить мой рассказ. Вы готовы?

– Говорите.

– В компьютер на рабочем месте девятьсот двадцать три мы внедрили вирус. А код доступа к защищенному факсу в торговом отделе – сорок шесть сто девяносто пять ноль девятнадцать.

Я услышал, как он защелкал по клавиатуре.

– И еще есть записка в кабинете исполнительного вице-президента.

– Записка?

– Да. Там написано: «Я только что украл директиву».

– Вы это серьезно? И вы ожидаете, что я…

– Просто позвоните в Нью-Йорк и убедитесь.

– Кто вы?

– Никаких имен. Но я назову свой адрес.

Он записал его. Я также перечислил биржевые операции, за которыми надо следить, чтобы подтвердить наличие инсайдерской информации, и прервал разговор.

Я предположил, что у секретной службы могут найтись люди неподалеку от названного мной адреса. Есть такое укрепленное место под названием «Маунт Уэвер» в горах Блю-Ридж, чуть дальше часа езды от Вашингтона. Это встроенный в толщу скалы бункер, предназначенный для размещения правительства в случае чрезвычайной ситуации. Именно туда отправили Дика Чейни во время событий одиннадцатого сентября.

Затем я позвонил в справочную 411, о существовании которой уже почти забыл. Я попросил номер телефона офиса Энни. Меня соединили. Секретарь ее фирмы связала меня с рабочим местом Энни, но там никто не брал трубку.

Где же она? Я позвонил снова и попросил соединить меня с подругой Энни из той же группы практикантов. Она ответила.

– Это Майк Форд. Извините, что беспокою вас на работе, но мне нужно отыскать Энни. Она в опасности.

– Не думаю, что она захочет с вами говорить, Майк.

– Вы знаете, где она?

Всегда паршиво, когда сознательно пытаешься не казаться навязчивым.

– Этого я не могу сказать. Но она говорила, что едет в какое-то безопасное место. Мне надо идти. Извините, но я не могу отвлекаться посреди…

Я отключился. «Какое-то безопасное место». Я знал, куда она поехала, потому что сам ее туда и направил, а сейчас для нее не было ничего опаснее того самого места, потому что именно этот адрес я только что назвал секретной службе.

Я притормозил, крепче взял руль и развернулся через двойную сплошную.

Мне хотелось только одного – вырваться, забрать ее и отца, а после бежать от смерти, которая шла за нами по пятам.

Но угодил я в самое пекло.