Текст книги "Современный зарубежный детектив-9. Компиляция. Книги 1-20 (СИ)"

Автор книги: Стивен Кинг

Соавторы: авторов Коллектив,Роберт Антон Уилсон,Мэтью Квирк,Питер Свонсон,Кемпер Донован,Джей Ти Эллисон,Мик Геррон
сообщить о нарушении

Текущая страница: 154 (всего у книги 342 страниц)

Глава 31

Процедура заняла около часа. Меня провели в послеоперационную палату, возле которой уже вилась стервятником дамочка из расчетного отдела.

– У нас есть несколько документов на подпись, если у вас найдется минутка, – заявила она, когда я вошел в палату.

Я прошел мимо нее.

Джек еще не пришел в сознание. Щеки у него были восково-белые.

Я уселся на жесткий стул возле кровати и стал ждать, поглядывая на телевизор, передававший голливудские сплетни, и считая минуты, оставшиеся до того момента, когда я опоздаю на встречу с Лэссетером – моей единственной надеждой на выход из этого кошмара.

– Да вы издеваетесь, – сказал я, когда в палату вошел медик. Это оказался тот же фельдшер, что и в прошлый раз. – С ним все будет в порядке?

– Конечно. У него лишь потеря крови. Но резаная рана очень серьезная, такие могут долго кровоточить. Как он ее получил?

– Готовил карри.

– Ха! Вы у нас, часом, не были раньше?

– Наверное, вы меня с кем-то спутали.

– Вряд ли. Вам, ребята, надо быть поосторожнее.

– Согласен.

Джек наконец пришел в себя, сглотнул и поморщился от боли – его тело было утыкано разными пластиковыми трубочками.

– Мне очень жаль, Майк, – пробормотал он и кашлянул.

– Само собой. – Я надел пиджак. Я лишь хотел дождаться, когда он очнется, и убедиться, что выживет. – Папа уже едет. А я собираюсь с этим покончить, так или иначе.

– Что ты собрался делать?

Я вышел. Женщина с пачкой счетов засеменила за мной по коридору, бормоча что-то о документах и ответственном лице.

– Он пришел в себя, – сообщил я. – Идите и поговорите с ним. Я больше не собираюсь платить за его ошибки.

Вид Джека, лежащего в луже крови, убедил меня в одном: это дело личное. Я был их целью с самого начала. Я попытался осмыслить ситуацию методично, но имена всплывали слишком быстро. Тут были замешаны темные деньги, кто бы за ними ни стоял. В этом деле мог участвовать мой клиент Марк, которого я всегда подозревал в махинациях, – возможно, он боролся с корпорациями, одновременно играя на бирже с их акциями. Еще были тайны, которые стали мне известны; были коррумпированные политики, рухнувшие после того, как я ликвидировал бардак, свалив моего прежнего работодателя. И в каждом случае возникал новый подозреваемый.

Покинув больницу, я выпил кофе в местном кафе, затем прогулялся по автостоянке, чтобы очистить голову. Пока у меня еще имелся запас времени перед встречей в ФБР.

Я заметил Картрайта – тот ехал по больничной автостоянке в своем старом «кадиллаке-эльдорадо». Рядом сидел отец. Когда они припарковались, я подошел.

– Как у него дела? – спросил отец.

– Нормально. Его порезали. Он потерял много крови, но его выпишут уже вечером или завтра.

– А у тебя как?

– Бывало и лучше.

– Мы пойдем к нему.

– Я с ним только что попрощался. Он пришел в себя.

Отец кивнул. Картрайт сказал отцу, что отыщет его внутри, и задержался. Когда отец скрылся из виду, Картрайт кивнул мне на машину. Мы сели на передние сиденья. Приподняв фальшивую панель под приборной панелью, он достал пакет:

– Здесь полный набор.

В пакете оказались водительские права, кредитки и карточки социального страхования.

– Социалки чистые? – уточнил я.

– Да. Эти люди недавно умерли, но их смерть еще не зарегистрирована в АСС. Их главный архив все равно сплошной бардак.

– А пропуска для банка?

– С ними я пока работаю. Получатся нормально. Ты сделал хорошие фото.

Я сложил документы в пакет.

– Спасибо. Можно кое о чем спросить?

– Наверное, нет. Я дожил до таких лет только потому, что не был любопытен. – Я уставился на него, он вздохнул и поправил зеркало. – Валяй.

– Допустим, тебя кто-то кинул. И у тебя есть возможность натравить на них закон, чтобы убрать их с пути. Причем они этого заслуживают: на сто процентов. Это ведь будет нормальный поступок, если не вовлекать никого из моих людей? Никакого предательства. Только ликвидация врага.

– Как вижу, тебя достали всерьез.

Я обернулся и взглянул на больницу:

– Да.

– Нет никакой черты между черным и белым, Майк, но это становится видно, лишь когда приближаешься к тому месту, где она должна быть. Ты понимаешь, что произойдет, если в этой истории всплывет мое имя?

– Оно никогда не всплывет.

– Хорошо. – Он кивнул. – Любой из нас, кто работает серьезно, рано или поздно заводит какие-то знакомства среди федералов. Это еще одна фигура на игровой доске. Но оставь эти игры для взрослых, если сможешь. Они опасны. И я признателен, что ты сперва посоветовался со мной.

– Само собой.

– Ты должен знать, что как только они вонзят в тебя когти, то уже никогда не выпустят. Они хуже мафиози. Они получат рычаг для управления тобой, и при этом они допускают много ошибок. Забудь все байки про агентов ФБР – они ничуть не лучше правительственных чиновников.

– Так что ты мне посоветуешь?

– Будь очень осторожен.

Я горько усмехнулся. Об этом мне напоминать не требовалось.

– Что тут смешного?

– Да так, вспомнил последнего парня, который попытался сдать этих ребят.

– И чем это кончилось?

– Получил пулю в сердце на Нэшнл Молл.

Он поднял палец:

– Есть у меня одна штуковина, которая может тебя заинтересовать.

Он вышел из машины. Я подошел вместе с ним к багажнику. Из бокового отделения Картрайт достал матерчатую сумку и принялся в ней копаться. Я заметил непонятную трубчатую хреновину – то ли фальшфейер, то ли ручную гранату.

– И ты возишь такое в багажнике?

Он проигнорировал вопрос и вытащил из сумки бронежилет:

– Держи. – Он постучал по нагрудной пластине костяшками пальцев. – Легкий броник. Такой носят копы. Второй класс защиты. Удобно носить каждый день, останавливает пули большинства ручного оружия.

– А я надеялся обойтись вообще без стрельбы.

– Крепится ремнем на поясе и плечевыми лентами. В любом случае не помешает.

Я поднял жилет. Он показался ужасно тонким.

– Вставь и его в мой счет.

Картрайт затолкал жилет в пластиковый магазинный пакет.

– Не хочу показаться бестактным, Майк. Но, судя по тому, что ты мне сейчас рассказал…

Я быстро сообразил: покойникам кредит не открывают. И полез за бумажником.

* * *

Я остановил машину неподалеку от эфиопского кафе с бесплатным Wi-Fi и достал из чехла ноутбук. У меня была карточка скоростного Интернета, но для этих хакерских штучек я ей не доверял. Сперва я проверил трояны, посланные Картрайтом по почте. Они укоренились. Потом испробовал вирусы с флешек. Один отозвался. Он подарил мне отличный вид на доску объявлений в огороженном рабочем месте, бо́льшую часть которой закрывала огромная голова экономиста, весьма смахивающего на француза. Пока он почесывал нос и размышлял над невидимой электронной таблицей, я обозрел помещение за его спиной. Никаких паролей на доске объявлений не нашлось, лишь несколько визиток и приклеенных скотчем карикатур.

Я накрыл большим пальцем объектив своей веб-камеры. Я понимал, что это глупо, но мне было трудно поверить, что, когда смотришь кому-то в лицо, на тебя не смотрят тоже.

Я ощутил некоторую гордость за себя, Дерека и наши маленькие флешки. Далее я проверил бейсбольный мяч. Некоторое время я смотрел, как по экрану ползет строчка из точек, и вдруг в окне клиентской программы появилось зернистое изображение.

Камера работала. Случайный прохожий смог бы увидеть, как одинокий парень в машине, склонившийся над ноутбуком, поднял кулак и воскликнул: «Есть!»

У меня теперь были глаза в офисе, куда придет директива. Господи, мне осталось лишь сидеть дома в пижаме и заглядывать через плечо мужику из офиса – и дело сделано. Как минимум такой результат удержит Линча от превращения моего черепа в монетоприемник.

Эта камера пересылала не видео, а отдельные кадры, снимаемые раз в несколько секунд, чтобы сберегать энергию. Я просмотрел то, что она успела передать. Офис выглядел знакомо – те же панели на стенах, тот же стол.

Но только на этот раз стол был пуст, если не считать телефона. Я отыскал и вывел на экран найденное в Сети исходное фото офиса старшего вице-президента. Бейсбольный мяч с камерой в подставке стоял на нужной полке, именно там, где я и надеялся. И компьютер должен был находиться на столе, прямо перед камерой.

В дальнем правом углу принятого изображения я разглядел провода и какую-то металлическую подставку. Я ничего не понял, пока через несколько кадров не появился мой объект. Он ел тертую морковку из тарелки. Потом встал, повернувшись лицом вправо, и принялся что-то печатать, наполовину перекрывая камеру.

Он переставил компьютер.

Я стиснул руль и со злостью его тряхнул. Вице-президент трудился за проклятой конторкой как человек с больной спиной или еще какой-то хренью. Пожалуй, это и неудивительно, если учесть, что он только что проработал крупнейший экономический обвал за последние восемьдесят лет. Но все равно: его эргономические прихоти будут стоить мне жизни.

А ведь это был мой главный козырь. Если я не сотворю чудо с другими камерами, мне конец. Я вернулся к единственной хорошо работающей веб-камере из другого помещения – той самой, которую показывал Линчу вчера вечером. Сейчас, по крайней мере, свет там был включен.

Камера показывала помещение. С одной стороны я увидел окруженный стеклянными стенками зал для совещаний и несколько рабочих выгородок вокруг него. Единственный удачный вид открывался на принтер, факс и несколько пачек бумаги. К стене был приделан скотчем стандартный лист, на котором дюймовыми буквами было напечатано: «Не откладывай победу на завтра».

Все, это полный облом. У Линча есть доступ к этим камерам. Сейчас он наверняка все знает. Вероятно, он знал это еще утром, поэтому и подбросил пулю мне в спальню.

Легкого способа сделать эту работу не нашлось, и Линч теперь начнет на меня охоту. Мое единственное спасение – ФБР. Я протянул руку к заднему сиденью, достал из пакета бронежилет, надел его и крепко затянул ремни.

Глава 32

Вашингтонское отделение ФБР находится на Джудикери-сквер, по соседству с офисом генерального прокурора, откуда я ненароком выманил Сакса навстречу смерти.

По пути в центр я ехал вдоль красной линии метро, время от времени разворачиваясь на мостах и делая бессистемные повороты, пока не убедился, что сбросил все мыслимые хвосты.

Во мне нарастало напряжение. Перед глазами мелькали белые мушки, рождавшие боль в глубине черепа, а в каждом черном седане мне мерещился ухмыляющийся Линч.

Я припарковался за четыре квартала от нужного дома и мысленно выругал себя за то, что опять поехал на своей машине, а не одолжил ее у Джека. Пройдя немного, я увидел патрульную машину с камерами на капоте и багажнике, которая медленно ехала по улице. В округе Колумбия было полно автоматических считывателей номерных знаков: машин, которые ездили по улицам, записывая номера всех автомобилей подряд. Это отчасти портило игру в кошки-мышки в зоне, где длительность стоянки ограничивалась двумя часами, но сегодня эта система могла связать меня со смертью Сакса.

Уезжая из дому, я прихватил пистолет. Выходя из машины, я спрятал его под пассажирским сиденьем. Отделение ФБР напоминало огромную гробницу из зеленовато-серого камня.

Я остановился, обойдя Национальный музей строительства – массивную гору из красного кирпича, похожую на склад начала двадцатого века. Мне показалось, что я узнал машину на противоположной стороне улицы: «додж-чарджер», но вокруг была страна копов, и тут ездили десятки таких тачек.

Проходя через парковку музея, что напротив здания ФБР, я замедлил шаг. Параноидный страх увидеть Линча оправдался. На всякий случай я укрылся за пикапом и выглянул из-за машины. Это точно был он. Прикрыв сигарету от ветра, Линч закурил и затянулся.

Что ж, теперь я хотя бы не буду чувствовать себя идиотом из-за того, что надел бронежилет. Вся эта схема все больше превращалась в тошнотворный повтор убийства Сакса возле здания суда. Я стал ждать, пока Линч не отойдет в сторону и я не смогу убежать тем же путем, каким пришел, но когда посмотрел в ту сторону, то обнаружил идущего ко мне напарника Линча – типа в очках.

Я начал красться через парковку. Они находились на северном тротуаре. Я спрятался за фургоном и принялся ждать. Если я побегу, они меня обязательно заметят. Выглянув, я увидел, как они разговаривают на улице. И стал отсчитывать секунды.

Тут я заметил пожилую женщину, идущую между машинами в моем направлении, а потому выпрямился и изобразил, будто ищу что-то в телефоне, пытаясь при этом не выглядеть человеком, за которым охотятся.

Фургон позади меня дважды пискнул и мигнул фарами: женщина нажала кнопку на своем кодовом брелоке. Я слегка улыбнулся ей, оценил расстояние и метнулся за соседнюю машину. Когда я в очередной раз выглянул из укрытия, Линч с напарником шли на юг. Еще несколько секунд, и они меня увидят.

Я стал медленно перемещаться вокруг машины, используя ее как защитный барьер, и, едва они свернули за угол здания, помчался к своей.

Отбежав на три квартала, я позвонил Лэссетеру, стоя под огромной китайской аркой, украшенной драконами и пагодами.

– Это Майкл Форд.

– Вы уже здесь?

– Поблизости. За входом следят.

– Конечно. Там же охрана.

– Нет. Я говорю о людях, чью деятельность вы расследуете. Они наверняка высматривают свидетелей.

– Вы сейчас в самом сердце правоохраны в США. Если вы думаете…

– Джонатан Сакс, – сказал я.

Напоминания о том, что случилось с их последним источником информации, хватило, чтобы он заткнулся.

– Где вы сейчас?

– В китайском квартале. Мы можем встретиться не в офисе?

– Я вышлю машину. Водитель доставит вас в гараж. Вас никто не увидит.

– Баптистская церковь Кэлвери. Из красного кирпича. Угол Восьмой и Эйч-стрит. Я буду стоять на ступеньках.

Я расхаживал на углу, пока не подъехал черный «шевроле-тахо» с затененными стеклами. Водитель опустил стекло и высунулся:

– Майкл Форд?

– У вас есть какой-нибудь документ? – спросил я.

Он показал мне удостоверение. Я сел в машину. Все мои инстинкты бунтовали против того, чтобы садиться на заднее сиденье полицейской машины. Водитель свернул за угол, проехал позади здания ФБР и вырулил в подземный гараж. Когда я вышел из лифта, Лэссетер уже ждал. Между бровями у него застыла вертикальная складка.

– Мистер Форд, – произнес он, оценивая взглядом дополнительный объем на груди и спине, – ваш адвокат уже здесь?

– Я юрист.

– Как хотите. Следуйте за мной.

Мы пошли по офисному коридору: сплошные белые стены и бежевые перегородки. У некоторых агентов я заметил именные таблички с надписями на английском и арабском. Тут были и люди постарше, чьи мышцы уже заплыли жирком, и молодая поросль, поддерживающая себя в форме. Здесь был рай для мобильных телефонов и кобур.

Он провел меня через общий офис без перегородок и дальше по длинному коридору к открытой двери. На табличке рядом с ней значилось «Опросная 3».

Я остановился. Помещение явно было приспособлено для допросов.

– А у вас есть конференц-зал или что-то в этом роде? – спросил я.

– Нет.

Выбора не осталось, я вошел. Три жестких пластиковых стула стояли вокруг дешевого на вид стола. Тут было не так мрачно, как в помещениях для допросов, которые мне довелось увидеть во многих полицейских участках, но вид привинченной к столешнице скобы меня отнюдь не ободрил.

Лэссетер с лязгом захлопнул металлическую дверь. Во мне все больше крепло ощущение, что решение отдаться в руки закона было серьезной ошибкой.

Лэссетер сел напротив и поставил на стол кружку с кофе. Справа от меня стоял пустой стул, который обычно используют при допросах позднее, когда следователи начинают давить на подозреваемого.

Бронежилет был под застегнутым на молнию спортивным свитером. Из-за перспективы встречи с Линчем рубашка под ним промокла от пота.

– Итак, мы оформим все как соглашение о предоставлении информации? – уточнил я.

Когда на вас висит то, что адвокаты защиты любят называть «потенциальная ответственность» – то есть вы виновны, – то можно сделать следствию предложение. Вы договариваетесь об одной волшебной встрече под названием «сделка со следствием» или «королева на день» и на ней выкладываете окружному прокурору все, что знаете, а также говорите, какого рода сделку хотите взамен заключить. И тогда эти сведения не смогут использовать против вас в суде, если только вы не станете противоречить тому, что уже рассказали.

– Сделку со следствием? Это относится к компетенции прокурора. А наш случай больше подходит под законы о тайных осведомителях. Мой старший агент в любом случае хотел подключиться к этому делу. Он его и ведет. Можете спросить у него. Итак, что у вас есть?

Я не знал, с чего начать. С первого вечера в доме у Джека? С того, почему я убегал окровавленный по Нэшнл Молл? С «Бергдорф Гудмен»?

– Хотите чего-нибудь выпить? – спросил он.

– Нет, спасибо. – Я заглянул в его кружку и увидел, что в ней вода. Я набрал в грудь побольше воздуха. – У меня имеется информация о преступлении, которое, как я считаю, вскоре будет совершено. И о некоторых уже совершенных. К сожалению, я оказался вовлечен…

В дверь постучали.

– Извините. Секундочку.

Лэссетер открыл дверь, и вошел один из моих призраков. Я не сразу всполошился, потому что мозги весь день подбрасывали мне всякую хрень.

Но когда призрак заговорил, я осознал, что это реальность.

– Большое спасибо за помощь, – сказал начальник Лэссетера. – Мы сделаем все возможное, чтобы арестовать тех, кто вас преследует.

Мой язык лишь царапнул нёбо, сухой, как напильник.

Это был Линч. Или, как я прочел на прицепленном к поясному ремню пропуске, старший спецагент Дэниел Уотерс.

Глава 33

– Майкл Форд? – спросил Линч.

Он протянул мне руку через стол. Моя, словно поднятая невидимой нитью, протянулась навстречу и пожала ее.

– Чем же вы нас порадуете? – осведомился он.

– Я… ну…

В этой роли Линч был великолепен. Склонив голову набок, он посмотрел на Лэссетера, потом на меня.

– Знаешь что, Пол, – предложил Линч, – почему бы тебе не пойти и не помочь Сью с теми фото? Быть может, мистер Форд немного расслабится, если одной шишкой станет меньше.

Лэссетер кивнул и вышел.

Линч запер за ним дверь. Тщательно проверил, что камера выключена, потом подошел и стукнул меня по груди:

– Жилет, Майк? Тебя что-то беспокоит?

– Мой дом, например? Мой брат? Вы пересекли черту.

– И что ты собираешься делать? Нажаловаться учителю уже не получится, так что я не вижу для тебя много вариантов.

Он сел рядом со мной, достал из чемоданчика ноутбук.

– Вернемся к делу. Я уже посмотрел твое пип-шоу.

Он набрал что-то на клавиатуре и подождал, барабаня пальцами по столу, затем развернул компьютер экраном ко мне.

– Что ты видишь?

– Стол в нью-йоркском банке.

– А я вижу ноль. Если только они, мать их так, не начнут пересылать директиву путем кривляний посреди офиса. Я держал тебя на достаточно длинном поводке. С увиливаниями покончено. Просто скажи, как ты собираешься ее раздобыть?

– Как вам вообще удается не вылететь с работы? – спросил я. – Вы четыре дня непрерывно следили за мной.

– А я ухожу в отставку. – Он показал назад, в сторону офиса. – Прежде эта лавочка была Кэндилендом,[391]391
  Кэндиленд (Candyland) – простая настольная игра с фишками и игральными костями. Не требует умения читать, поэтому пригодна даже для маленьких детей.


[Закрыть] потом пришел Мюллер.[392]392
  Роберт С. Мюллер – руководитель ФБР с 4 сентября 2001 года по 4 сентября 2013 года. Под его руководством началась реформа бюро, в частности включавшая в себя усиление подразделений по борьбе с терроризмом и сбору информации. В результате реформы ФБР стало активнее сотрудничать с ЦРУ, а ряд подразделений ФБР стали подотчетны директору национальной разведки.


[Закрыть] Теперь шоу управляют скауты-орлы.[393]393
  Скаут-орел (Eagle Scout) – высшее звание, достижимое в программе американских бойскаутов. Со дня внедрения в 1911 году это звание получили более 2 миллионов юношей.


[Закрыть] Достало, и с меня хватит. Они, наверное, думают, что я играю в гольф и считаю денечки до пенсии. А я подрабатываю на стороне и устроил себе неплохую вторую карьеру. Когда увидишь, как сотой подряд богатой сволочи сходит с рук убийство, начинаешь понимать, что играешь не в той команде. Однако твое будущее не столь безоблачное. Остался всего один день, и тебе надо будет ехать в Нью-Йорк и отрабатывать задание. Поэтому я хочу услышать ответы, иначе начну резать тех, кто тебе по-настоящему дорог.

– Дело не в банке, – сказал я, вспомнив обвинение Джека в том, что я был их мишенью с самого начала. – Почему вы так плотно взялись именно за меня? Чтобы испоганить мне жизнь?

– Не знаю, Зигги.[394]394
  Крыс из комикса «Зигги».


[Закрыть] Возможно, ты поимел не того парня. Я всего лишь выполняю то, что мне говорят. Только бизнес. И дело здесь в банке. Из-за тебя уже пострадал твой брат, и ты можешь пострадать сам, потому что тратишь силы и время на что угодно, кроме единственного и главного – раздобыть директиву. Так что расскажи, как ты сделаешь дело, когда наступит вторник? Вот и все.

– У меня есть пропуска.

– Они работают?

– Они не электронные, но это не важно. У меня назначена встреча. Я пройду контроль на входе и внутренние барьеры. И проникну в тот кабинет.

– И что потом? Очень вежливо попросишь, чтобы тебе отдали директиву? Это же святой Грааль информации, влияющей на весь рынок, и доступ к нему ограничен на высшем уровне.

– Я попаду внутрь, а потом раздобуду директиву у менеджера отдела. Она должна быть из числа посвященных. Мне надо только войти и…

– А там по обстоятельствам? – рассмеялся он. – Итак, кого выбираешь? – Он опустил руку на бедро. Я видел справа кобуру с «кольтом-1911»[395]395
  «Кольт-1911» – пистолет фирмы «Кольт», модель 1911 года, калибр 45 (11,43 мм). Модифицированные варианты выпускаются до сих пор.


[Закрыть] рядом с раскладной дубинкой и двумя телефонами, прицепленными к ремню. – Энни или отец?

– Даже не произносите их имена.

– Имена? Это наименьшее зло, которое я собираюсь причинить. Но я дам тебе выбрать. Ты должен научиться воспринимать это всерьез, а твой брат, очевидно, не самый мощный рычаг воздействия. Так что выбирай.

– Нет.

– Если не выберешь, я обработаю обоих. Ты проявишь к кому-то из них милосердие. Настоящий герой.

– Не делайте этого.

– Я и не думал, что ты такой слабак.

– Пожалуйста! – взмолился я.

– Кончай, Майк, – фыркнул он.

Я упал на колени к его ногам. Хоть меня и тошнило от унижения, мне требовалось прикрытие. Опускаясь на пол, я вытянул его телефон из поясного чехольчика и спрятал в кулаке, когда Линч меня оттолкнул. Кто-то отдает ему приказы, и поступают они через этот телефон. Овладев им, я смогу выяснить, кто стоит за Линчем.

– Не позорься, – процедил он. Я сел на стул и сунул телефон в карман. – Мои симпатии изменились. Итак, кого?

– Меня. Приму любое наказание.

– В довесок к тому, что ты уже заслужил? – Он покачал головой. – Не получится. Тебя я убить не могу, и ты раздобудешь во вторник эти цифры. Однако я могу подойти к этому достаточно близко. Наверное, твое решение достойно восхищения, хотя мне кажется, что ты об этом пожалеешь. Люди всегда воображают себя крутыми. Но через несколько минут ты начнешь умолять меня переключиться на кого-то другого.

Он переставил ноутбук на металлическую полку, закрепленную на стене рядом со столом.

– И вы собираетесь обрабатывать меня прямо в офисе ФБР?

– Здесь отличная звукоизоляция. – Он осмотрел полку. – После того как шумиха вокруг одиннадцатого сентября утихла, правоохранительным органам разрешили вернуться к прежним методам работы.

Он взял с полки толстую пачку бумаг.

– Политика и практика допроса, – пояснил он. – Нас заставляют каждые полгода сдавать по ним экзамен, как школьников.

Он подал бумаги мне. Когда я потянулся к ним – наверное, сработал инстинкт юриста, – его вторая рука с наручниками метнулась снизу и защелкнула браслет на моем запястье. Потом он врезал мне дубинкой в живот и дернул через стол за наручники. Металл впился в кости предплечья. Второй браслет Линч защелкнул на скобе посреди стола.

Я оказался лежащим на столе ничком, ноги болтались в воздухе. Он ударил снова, на этот раз по затылку, оглушив меня. Затем приковал к чему-то лодыжку. Теперь я не мог ни встать, ни повернуться, распяленный на столешнице куском мяса.

Линч взял руководство по допросам.

– Тут написана всякая фигня о том, как я должен знакомить тебя с твоими правами, держать за ручку, если тебе станет страшно, и готовить для твоего адвоката кофе по его вкусу.

Он сдвинул вверх мой бронежилет, положил руководство мне на поясницу и отступил на шаг. Потом раздвинул дубинку на полную длину и врезал по бумагам.

– Я выяснил, что это руководство не только отличный способ скрыть наручники, но и отбить печенки, не оставляя больших синяков.

Я застонал. Было чертовски больно, но я хорошо переношу боль. А вот что меня по-настоящему обеспокоило, так это нарастающие неприятные ощущения внутри – похоже было, что Линч ударил по чему-то важному.

Он размахнулся и снова резко опустил дубинку, словно колол дрова.

Теперь я застонал сильнее. Внутри явно было что-то не в порядке. Я уставился на стену, потом на ноутбук Линча на металлической полке. На что угодно, лишь бы отвлечься от избиения.

Но некоторые вещи игнорировать невозможно. Я почувствовал, как мне на брюки плеснула холодная вода, а потом ощутил давление в очень чувствительном месте. Я обернулся. Всего я разглядеть не мог, но быстро догадался, что он использует кружку Лэссетера как большую давилку для чеснока, медленно притискивая мою мошонку к столу.

– Погодите! – воскликнул я, глядя перед собой на полку.

Он надавил.

– О семье задумался, Майк? Потому что кое-чему легко нанести непоправимый ущерб.

Я взвыл. У меня даже уши заболели от вопля, отразившегося от стен комнатки.

– Да погодите же!

– Не выйдет.

Он нажал снова, теперь уже обеими руками, почти приподнявшись над полом.

Я завопил:

– Нет! Видео. Верните картинку.

– Что? Я тебя не слышу.

– Потому что вы меня убиваете, блин! Камера! Смотрите!

Он подошел к компьютеру:

– Ну и что там?

– Прокрутите картинку обратно.

– И как это сделать?

– Маленькой штучкой внизу.

– Если ты просто выкручиваешься, Майк…

– Да нажмите же проклятую кнопку!

Он перемотал видео назад. Я тяжело дышал и потел из-за нарастающей боли в паху. Щека была прижата к холодному металлу. Женщина на экране подошла к факсу, вставила в боковой разъем карточку и набрала какой-то номер.

– Она отправляет факс, и что? Думаешь, это спасет твои яйца?

– У нее криптокарточка. А это защищенный факс.

– Факс?

– Да. С шифрованием АНБ по стандарту STE.[396]396
  АНБ – Агентство национальной безопасности США. STE (Secure Terminal Equipment) – стандарт «защищенного терминала» связи.


[Закрыть] Когда-нибудь имели дело с банком? Они все посылают по факсу. До конца девяностых курсы ценных бумаг там записывали мелом на доске. И директива к ним поступит в письменном виде, с подписью. Они отошлют ее по факсу. Во сколько это произойдет?

– В половине третьего.

– Та женщина, наверное, отправляла отчеты штатного экономиста для подготовки к Федеральному дню. А это информация с ограничением доступа по первому классу. Вот и все. Вы можете рассмотреть цифры, которые она вводила? ПИН-код?

– Клавиатура маловата.

– А если присмотреться к пальцам?

Он прищурился на экран:

– Вижу то ли шесть, то ли пять.

– Дайте мне встать, я разберусь.

Линч помедлил.

– Это путь к цели. Я смогу ее раздобыть. Просто дайте мне встать.

Линч настороженно освободил мне лодыжку, готовый вышибить мозги дубинкой. Я обошел стол и просмотрел кусок записи, снова и снова. Там было восемь цифр. Я определил шесть и почти различил оставшиеся две.

Я подозвал Линча.

– Посмотрите внимательно, – попросил я. – Это три или шесть?

Я знал, что это тройка. Пока он смотрел на экран, я достал из кармана его телефон и проверил. Ни текстовых сообщений, ни номеров. Должно быть, он каждый раз чистил историю звонков.

– Надо было указать на это до того, как я начал.

Он сложил дубинку. Я быстро сунул телефон в карман, пока он его не заметил.

– Я только что сам увидел.

Еще страшнее палаческих навыков Линча была легкость, с которой он прекращал насилие, – как у хирурга, откладывающего скальпель.

– Итак, что же дальше? – спросил он.

– В их офис уже внедрены наши вирусы. Надо запустить их в работу, а после прийти туда под видом ремонтников электроники – проверить факс и раздобыть директиву.

– Где ты возьмешь криптокарту?

– Украду. Видите? – Я показал на экран. – Она положила ее в сумочку, а та висит в кабинете. Достать карту – пара пустяков.

Несколько секунд он оценивал этот вариант. Насколько я понял, он сильно сомневался в моих талантах карманника, хотя его телефон лежал у меня в кармане. Тем не менее федералы относятся к криптокартам очень серьезно. Если кто-то из них теряет такую карту, то звонит по определенному номеру в любое время суток, и через пятнадцать минут агенты уже у него дома.

– Может получиться, – решил Линч и показал мне на стул возле стола.

– Пожалуй, я постою.

– Да, верно. Что еще тебе понадобится сделать? – спросил он.

– Только поработать над этим ПИН-кодом: просмотреть видео и выхватить его. Мой человек отпечатает два пропуска, поэтому мы сможем перемещаться по зданию, как только преодолеем охрану периметра. И еще нам нужны репетиции, дополнительная проработка непредвиденных обстоятельств на путях отхода.

– Ты понимаешь, что произойдет, если снова шагнешь в сторону?

– Понимаю.

Он наклонился над столом, чтобы снять наручник с моей руки. Пока он работал ключом, у меня в кармане завибрировал его телефон. Теперь он в любую секунду мог услышать его и понять, что мобильник украден.

Я скривился и согнулся, делая вид, будто меня скрутила боль в паху. При этом наши тела столкнулись, а мое бедро прижалось к его талии на несколько секунд, прикрыв мою руку, пока я вкладывал телефон обратно в чехольчик. Это и есть основная хитрость карманников: воровское прикосновение маскируется более сильным нажатием в случайном месте. Пока Линч снимал наручник, я так и стоял, согнувшись и прикрывая свободной рукой пах.

Он проверил телефон, взглянул на него, потом на меня.

– Помяни дьявола… – пробормотал он. – У тебя есть минута, чтобы привести себя в порядок. Скоро придет Лэссетер. Урок усвоен?

Я мог ходить лишь враскорячку, как ковбой, и жмурясь от боли.

– Я его еще долго не забуду.

– Вот и хорошо. Далеко от дома не уходи. И глупостей не делай. В воскресенье поедем в Нью-Йорк репетировать.

* * *

Направившись к лестнице, Линч держал телефон-раскладушку в руке и проверял сообщения.

Я же по пути к лифтам пронаблюдал за тем, как он прошел через массивную противопожарную дверь в другом конце офиса. Я замедлил шаг, определяя, в какую сторону он пойдет, потом спустился на лифте на один этаж и зашагал через нижние офисы, чтобы перехватить его.

В допросной Линч в последнюю секунду остановил кастрацию и отпустил меня на свободу. Такой поступок не был результатом внезапной совестливости. Я был расходным материалом и знал об этом.

Отец был прав. Они не просто обеспечивали мне условия, чтобы я провернул это дело. Они наверняка знали, что я попытаюсь обратить его против них. И как только я вручу им директиву, мне конец. Они или позволят меня арестовать, или просто сразу убьют. Я должен выяснить, кто командует Линчем. Я не могу войти в их ловушку.

У всех, кого я встретил этажом ниже, на видном месте висели пропуска. Единственным исключением были мужчины и женщины в синих фэбээровских ветровках, которые надевают перед операциями. На мне был бронежилет, и я шел походкой Джона Уэйна в роли ковбоя, что получалось без особых усилий. Пиджак я нес переброшенным через руку – так он скрывал бо́льшую часть талии, где носили пропуска почти все работники.