Текст книги "Современный зарубежный детектив-9. Компиляция. Книги 1-20 (СИ)"
Автор книги: Стивен Кинг
Соавторы: авторов Коллектив,Роберт Антон Уилсон,Мэтью Квирк,Питер Свонсон,Кемпер Донован,Джей Ти Эллисон,Мик Геррон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 313 (всего у книги 342 страниц)
Глава 8
Слушая ежедневное обращение по громкоговорителю, Пола поплотнее укуталась одеялом. Ей нравилось, как капитан одновременно авторитетным и слегка ироничным тоном сообщал отдыхающим о продвижении судна и рассказывал о различных космических объектах. Интересно, что об этих обращениях думал Томми? Пола повернулась к мужу, но обнаружила, что он уже куда-то ушел, оставив после себя лишь небольшую вмятину на подушке.
Пола со вздохом потянулась и запустила в волосы пальцы. Вспомнила, что на десять часов записалась в парикмахерскую, и нехотя поднялась с кровати. Не глядя на себя в зеркало, убрала волосы в хвост и быстро натянула узкие джинсы и простую черную рубашку.
– Томми? – окликнула Пола.
Но в каюте мужа не было, скорее всего, уехал на рыбалку с новыми приятелями.
Она печально вздохнула, вспоминая, как раньше муж будил ее поцелуем, просто чтобы сказать, что уходит на работу. Казалось, с тех пор прошло много лет. И когда из их совместной жизни ушла романтика? Пока что Пола проводит отпуск в одиночестве, а ведь они планировали обсудить будущего ребенка! На самом деле супруги не поднимали эту тему с того самого дня, как Томми подарил ей билеты на круиз.
И тут Полу осенило: билеты были не подарком, а отвлекающим маневром. И теперь вместо того, чтобы провести время с женой, Томми со спокойной душой отправился рыбачить в компании новых приятелей. До этого она в нем особого интереса к рыбалке не замечала. Может, по собственной невнимательности? В конце концов, и о страстном увлечении мужа астрономией Пола узнала только совсем недавно.
Она бросила взгляд на кровать, где лежал телефон. Пора отпустить обиды и извиниться. Схватив мобильный, она набрала заветный номер и зажмурилась в ожидании ответа. Когда на другом конце взяли трубку, Пола тяжело сглотнула.
– Джули? – робко произнесла она.
– Пола?
Они знали друг друга так давно, что сразу считали облегчение в голосах друг друга.
– Прости меня! – жалобно промычала Пола.
Джули в то же время воскликнула:
– Я так рада, что ты позвонила!
Они попросили друг у друга прощения, хоть формальные извинения и не требовались. Подругам не нужно было объясняться, почему они тогда нагрубили друг другу. К большому облегчению Полы, женщины просто продолжили разговор с того места, на котором остановились до ссоры.
– Видела в «Фейсбуке» новости о вашем круизе. Как ты там? – слегка невнятно спросила Джули.
– Что жуешь? – Пола вдруг поняла, что не успеет позавтракать до похода в салон.
Взглянув на наручные часы, она увидела, что уже без пятнадцати десять. Да, о завтраке можно забыть, значит надо будет пораньше пообедать.
– Маффины. Ходила утром в «Старбакс».
– И без меня? – рассмеялась Пола. – Я по тебе скучаю, Джулс.
– Я тоже! Рассказывай, как ты там? Холодно уже?
Пола поняла, что после злополучного похода в сауну так и не выходила на палубу.
При воспоминании о спа-салоне ее передернуло.
– Джулс, ты не поверишь! Я ходила в сауну и застряла там. Дверь заклинило! Я уже думала, что умру.
Подруга оказалась благодарным слушателем – из трубки тут же полились изумленные возгласы вперемешку со словами утешения. Пола удовлетворенно откинулась на подушки. И почему она сразу не позвонила Джули?!
– И как же ты оттуда выбралась?
– К счастью, мне пришла на помощь одна женщина. Она уже сидела в сауне, когда я пришла. Голой, представляешь!
Пола выпучила глаза при одном воспоминании об этом эксцентричном поступке. Она не считала себя скромницей, но поведение Анны казалось ей совершенно неприемлемым.
– Фу, – поддержала ее Джули.
– Да уж. Так вот, она ушла, но потом, к счастью, вернулась и выпустила меня. Вчера я пригласила ее с нами поужинать. Она путешествует одна.
– А зачем она вернулась в сауну? – поинтересовалась Джули.
– По-моему, забыла свой браслет. Мне же лучше – больше туда никто бы не пришел. А потом я еще и сумку потеряла. Кошмар! Я решила, что ее украли в сауне, но Анна – женщина, которая меня выручила, – нашла ее и вернула мне.
На другом конце провода воцарилось молчание.
– Алло, ты здесь? – спросила Пола.
– Ага. Просто выходит, будто эта женщина – твой ангел-хранитель какой-то, – осторожно подбирая слова, проговорила Джули, и от Полы не укрылось, что подруга что-то недоговаривает.
Она нахмурилась, глядя на телефон. Неужели Джули ревнует ее к новой подруге?
– Ты это к чему? – хмыкнула она.
– Она не замужем?
– Ну да, и худая как щепка. Я серьезно, мы с Томми вчера взяли на ужин восхитительный стейк, а она только слегка поклевала салат.
– Милая, с такими надо быть осторожной. Некоторые женщины спят и видят, как бы увести состоятельного мужчину вроде Томми. Просто не дай ей себя обмануть.
Пола почувствовала вспышку раздражения, как и во время последней встречи с Джули. Невозможно терпеть ее постоянные нотации. Еще и шпильки в адрес Томми, намеки на то, что он собирается уйти к другой! Просто потому, что Джули самой изменил муж…
Пола глубоко вздохнула, не желая снова ссориться с лучшей подругой:
– Ей не нужно «уводить состоятельного мужчину», она сама очень богата, у нее успешная карьера, свой бизнес.
– А, так, значит, она стройная, независимая и богатая. Действительно, позариться не на что, – сухо съязвила Джули.
– Да она даже почти не обращала внимания на Томми. Анна общалась со мной, – раздраженно парировала Пола. – Слушай, мне пора идти, скоро она за мной зайдет. Мы пойдем в салон красоты.
– Сегодня ваш первый полноценный день отпуска, куда делся Томми? – с подозрением спросила Джули.
– Он на рыбалке с какими-то новыми знакомыми. – Пола зажмурилась и крепко сжала в руке телефон. Она не могла больше выносить неодобрительного молчания Джули. – Мне пора, дорогая, я тебе еще позвоню!
Как только она повесила трубку, в номер постучали. Пола поспешно открыла дверь и поздоровалась с Анной. Девушка была одета в теплое зимнее пальто, высокие скулы горели румянцем.
– Вы были на палубе? – предположила Пола.
– Да, захотела проводить ребят на рыбалку, – непринужденно ответила Анна. – Я подумала, что встречу там вас.
Пола нахмурилась. Ее никто не приглашал провожать ребят; она даже не знала, во сколько они планировали отправляться на рыбалку. А откуда об этом стало известно Анне?
– Я решила сегодня выспаться, – жалко пролепетала Пола. – Томми сказал вам, во сколько они уезжают? И если да, то когда? Вчера они разговаривали мало и точно не о подробностях предстоящей рыбалки.
– Нет, я просто решила прогуляться перед походом в салон. Представляете, мы уже в Брюгге. Когда мы причалили, было здорово наблюдать, как туристы проносятся мимо на лодках. В Ауддорпе мы снова пришвартуемся и заберем рыбаков.
Пола вдруг поняла, что Анна знает о вылазке Томми гораздо больше, чем она сама, которая даже не догадывалась, что круизный лайнер причалит, чтобы высадить рыбаков, а затем подберет их в другом месте.
Пола вспомнила о предостережении Джули и почувствовала, как земля уходит из-под ног. Почему Томми не попросил ее проводить их с утра?
Женщина беззаботно улыбнулась Анне, усмиряя охватившую ее панику. В конце концов, если бы соседка хотела попытать счастья с Томми, она присоединилась бы к рыбалке.
– Я встречу их на обратном пути, – сказала Пола, глядя на наручные часы. – Но сначала нужно сходить в салон и привести в порядок волосы.
Глава 9
В прошлом
Моя мать была проституткой и наркоманкой.
С этого обвинения начался мой первый день учебы в средней школе.
В свои одиннадцать лет я в общих чертах знала, что такое секс, но считала, что им занимаются молодые люди, а не женщины возраста моей матери. А наркотики?
Я подумала о нашем соседе Кевине. Пока я и в снег, и в зной сидела на улице, терпеливо ожидая, когда мама освободится от клиентов, он курил у себя на заднем дворе большие белые самокрутки. Этот запах было ни с чем не спутать.
Так что при слове «наркотики» я представляла себе его сигареты со странным запахом. Ничего страшного я в них не видела, потому что в нашем районе траву курили почти везде.
О том, чем, оказывается, занимается мама, мне рассказала одноклассница. Невысокая и гибкая Сьюзан походила на хорька. У нее, как и у меня, не было друзей, и теперь, оглядываясь назад, я думаю, что это могло бы нас сблизить. Но Сьюзан отчаянно хотела всем нравиться и поэтому издевалась надо мной.
Она объявила это на весь класс перед началом занятий, когда учитель еще не пришел. От потрясения я не нашлась с ответом и молча задумалась о нашем доме: о маминой спальне, куда мне категорически нельзя входить, если дверь закрыта; о спичках и пепельницах и о специфическом запахе, который я приписывала Кевину, хоть часто и казалось, что он исходит со стороны маминой комнаты.
Я не знала, какое из этих обвинений – проститутка или наркоманка – было хуже.
Воспитанные и популярные одноклассницы, которые не имели ничего общего со Сьюзан или со мной, тут же подхватили ее слова: «шлюха», «нарик», «шалава», «наркоша». Сначала – тихим шепотком от парты к парте, а потом загудел весь класс.
– Неправда! – Мой голос дрожал, но я сказала что требовалось, я решила все отрицать.
После того как в класс вошел учитель, дети разбежались по своим местам, их смех и презрительные взгляды повисли в спертом воздухе.
Из-под опущенных век я пристально наблюдала за девочками, которые обзывали мою мать.
– А где твой папа? – прошипела Сьюзан. – Он что, был одним из ее хахалей?
Хахалей.
Моя мать называла приходивших к ней мужчин клиентами. Когда я была совсем маленькой, она говорила, что это ее друзья. Названия менялись, но суть оставалась одна.
Учитель в рубашке с пятнами от кофе и нелепых очках встал из-за своего обшарпанного стола и с горящими глазами пообещал нам, что следующие несколько лет станут одними из лучших в нашей жизни.
Он солгал.
* * *
В тот же день, когда я вернулась из школы, дверь в спальню на удивление была открыта, а сама мама в халате сидела на кухне, облокотившись на столешницу.
Я замерла, следя за ней, и попыталась вспомнить, когда в последний раз видела маму в другой одежде, кроме халата. Прокрутив в голове события нескольких недель, пришла к выводу, что это было в начале летних каникул, когда мы ездили за новой школьной формой. С тех пор прошло полтора месяца.
– Мама! – окликнула я, закрывая за собой кухонную дверь.
Она достала из пачки сигарету и зажала ее между пожелтевшими пальцами. Я ждала, что мама поинтересуется, как прошел мой первый учебный день, но вместо этого она прикурила и продолжила смотреть в окно.
– На что ты смотришь? – спросила я, встав позади нее.
– Ни на что, – последовал сухой ответ.
Я замерла рядом, вдыхая сигаретный дым и стараясь не обращать внимания на тяжелый запах ее духов. В тесной кухне было жарко, и я, засучив рукава, положила руки на прохладную столешницу. Я ждала, что мама обратит внимание на мои покрытые шрамами запястья, но она ничего не сказала.
– Мам, можно спросить про папу? – Я стояла, затаив дыхание: раньше я никогда ни о чем подобном не спрашивала.
– Нет, – хмыкнув, отрезала она и встала, потягиваясь. – Сообразишь нам что-нибудь на ужин, пока я принимаю ванну? – спросила она, затушив сигарету о раковину, и, не дожидаясь ответа, вышла.
Услышав ее тяжелые шаги по лестнице, я поняла, что разговор окончен.
* * *
В новой школе со мной училась девочка из еще более неблагополучной семьи – Ребекка Лавери. Грязная и худая как щепка. Я же содержала себя в чистоте и порядке, потому что в семь лет научилась пользоваться стиральной машиной, утюгом и душем, а с восьми еще и готовила для нас с мамой. Я была рада, что неухоженный и жалкий вид Ребекки ненадолго отвлек других детей от образа жизни моей мамы. На какое-то время меня оставили в покое.
Как-то раз я сидела у кабинета медсестры после того, как на уроке рисования травмировала себя скальпелем. К тому времени я уже перестала наносить себе раны в поисках сочувствия, внимания и утешения. Оказывается, когда становишься старше, учителя и медсестры перестают тебя жалеть и обнимать после каждой небольшой ранки. Но я все равно продолжала резать руки, потому что это приносило чувство освобождения и облегчения. Но счастье длилось недолго, и я старалась не злоупотреблять, но не смогла удержаться при виде острого лезвия. Соблазн оказался слишком велик – мне вновь захотелось почувствовать желанную легкость и свободу.
Медсестра проворно обработала рану. Она отметила, что я выгляжу бледной, и велела мне посидеть в приемной – вдруг потеряю сознание. Я ждала, что она как-то прокомментирует бледные узоры шрамов на моих руках, но медсестра ничего не сказала.
Пока я бездумно сидела на стуле, в приемную вошла худышка Ребекка.
– Мистер Хестон сказал мне прийти сюда, – заявила она, и я запоздало поняла, что Ребекка обращается ко мне.
Я пожала плечами. Не я ее вызывала; мне-то зачем об этом сообщать?
– Ребекка? – Медсестра, которая перевязала мне рану, подбежала к Ребекке, присела рядом и крепко обняла ее.
Одиноко сидя в углу, я наблюдала за ними со смесью зависти и восхищения.
– Мы зададим тебе несколько вопросов, – приглушенно сказала медсестра куда-то в волосы Ребекки. – Возможно, тебе будет сложно отвечать, но очень важно, чтобы ты рассказала правду.
Они вместе прошли в медкабинет, а вслед за ними туда же направились две женщины в деловых костюмах. Через какое-то время, как раз когда меня собирались отпустить обратно в класс, Ребекка в сопровождении этих женщин вышла из кабинета. Ее глаза покраснели от слез.
– Все будет хорошо, тебе больше никогда не придется возвращаться домой, – утешала ее одна из женщин. – Ты переедешь в другое место. Там живут добрые люди, и они очень тебя ждут.
Эта новость облетела всю школу: Ребекку домогался человек, которого она называла «дядей». Видимо, через их дом проходило много мужчин, и я невольно сравнила ситуацию дома у Ребекки со своей.
Я не видела ни одного из маминых клиентов. Они мною не интересовались, а может, даже и не знали о моем существовании. Интересно, что бы они сделали, увидев меня после встречи с мамой. Стали бы проявлять ко мне нездоровый интерес, как к Ребекке ее «дядя»? Может быть, тогда меня тоже вызвали бы в кабинет, окружили вниманием и заботой и отправили жить к людям, которым я буду небезразлична? Эта мысль еще долго не давала мне покоя.
При прощании с Ребеккой слезы лились рекой. Ее судьбу оплакивали те самые девочки, которые еще недавно над ней смеялись. А я просто изнывала от зависти. Ребекку спасли. Теперь она будет купаться в любви, доброте и заботе.
Глава 10
Пола прислонила голову к раковине и с облегчением вздохнула. Она слышала, как в другой части салона Анна вполголоса разговаривала со стилисткой. Интересно, что ей сделают? Ведь стрижка и так короткая: сбритые виски и более длинные волосы на затылке. Поле такая экстравагантная прическа точно не пошла бы, но на Анне, в сочетании с ее миниатюрной мальчишеской фигурой, это выглядело элегантно и дорого. Подкрашивать корни тоже не было необходимости.
– Оставим маску примерно на полчаса, – сказала девушка-парикмахер, массируя Поле голову.
– Отличная идея – восстановить волосы, поврежденные в сауне, – вполголоса одобрила Анна.
Казалось, она стоит совсем близко. Пола открыла глаза, но тут же снова закрыла, потому что на веки попали брызги.
Анна положила руки ей на плечи, и Пола почувствовала, что расслабляется.
– А что вам, Анна, будут делать? – спросила она, поморщившись, когда стилистка потянула ее за спутанные волосы.
– Мм… просто подровняют кончики. Я хотела сделать мелирование, но поняла, что мне нравится, как мои волосы выглядят сейчас, – ответила Анна.
На ресепшен зазвонил телефон, и стилистка замерла, не выпуская из рук волосы Полы.
– Вы не против, если я отойду? – спросила она.
Пола молча махнула рукой.
– Не люблю, когда мастерам приходится выполнять еще и работу администраторов, – тихо призналась она Анне и, сделав паузу, смущенно хихикнула. – Вы, наверное, теперь думаете, что у меня барские замашки?
– Нет, меня и саму это жутко раздражает, – ответила Анна. – Я думаю, мы платим им достаточно, чтобы можно было нанять человека, который будет отвечать на телефонные звонки.
– Вот именно! – улыбнулась Пола и вновь опустила голову на раковину. – А вы не хотите составить мне компанию и пообедать, как только здесь закончим?
– Мисс Маси? – В салон вошла вторая парикмахерша и с приветливой улыбкой позвала Анну к себе. – Я освободилась.
Когда через тридцать минут стилистка снимала с головы Полы пленку, в животе у последней шумно заурчало. Она взглянула на Анну и поняла, что та так и не ответила на вопрос о совместном обеде. Пола хотела спросить еще раз, но, скользнув взглядом по ее субтильной фигуре, передумала. Вчера вечером Анна едва притронулась к салату. Вдруг у нее расстройство пищевого поведения? Тогда, наверное, бестактно настойчиво звать ее в ресторан.
– Анна, чем вы сегодня собираетесь заняться?
Девушка пожала плечами:
– Насколько я понимаю, мы на пару часов причалим, чтобы забрать наших рыбаков. Может быть, сойду на берег и прогуляюсь.
Пола кивнула. Анна явно собиралась застать возвращение мужчин с рыбалки. Возможно, она хотела завести с кем-то из них роман. Пола снова вспомнила о предупреждении Джули. А вдруг Анна придет на палубу именно для того, чтобы встретиться с Томми?
– Merda! [604]604
Черт! (ит.)
[Закрыть]
Пола не знала ни языка, ни национальности стилистки, но по ее интонации было ясно: что-то пошло не так.
– Что случилось? – обернувшись, спросила она.
Лицо стилистки было белым как полотно.
Пола перекинула волосы через плечо и взглянула на них.
– О боже! – вырвалось у нее. Взяв несколько прядей в руку, она в ужасе воскликнула: – Что это?!
Из противоположного угла салона раздался голос Анны:
– Что такое?
Пола потеряла дар речи. Она пыталась успокоить себя: «Ерунда, это всего лишь волосы. Не болезнь и тем более не смерть. Просто волосы, ерунда».
Но на самом деле все было далеко не «просто».
Раздался шорох парикмахерской накидки – Анна подошла к Поле и встала рядом с двумя стилистками. Она протяжно вздохнула, а мастера продолжали хранить напряженное молчание. Они явно боялись рассказывать Поле, что произошло.
– Это осветлитель? – резко спросила Анна, трогая волосы.
Она смотрела на Полу со смесью сочувствия и ужаса.
Теперь парикмахерши оживленно переговаривались, то и дело указывая на миску со средством для восстановления волос, но Пола словно язык проглотила. Она не выставляла никаких требований: ни исправить случившееся, ни вернуть деньги и предоставить в возмещение ущерба бесплатные процедуры, ни получить объяснение менеджера. Какой в этом смысл? Здесь и сейчас ничего не сделаешь.
– Просто… высушите их, – севшим голосом наконец выдавила она.
В зеркальном отражении Пола увидела, как женщины за ее спиной обменялись беспокойными взглядами, и услышала собственное учащенное дыхание. Внезапно Поле стало невмоготу, и она резким движением сдернула туго подоткнутую у горла накидку, встала и бросила ее на стул.
– Уже не важно, – сдавленно бросила она и под пристальными взглядами присутствующих выбежала из салона.
Пола остановилась, держась рукой за стену. Казалось, сам коридор сужается и давит на нее. Услышав из-за двери приближающийся стук каблуков, женщина с усилием оттолкнулась от стены и понеслась по винтовой лестнице, чувствуя, как с каждым поворотом все сильнее кружится голова.
Краем глаза Пола заметила большую металлическую дверь, толкнула ее и выбралась наружу. От пронизывающего ветра у нее тут же перехватило дыхание, и она внезапно поняла, что вышла на минусовую температуру в одной тонкой рубашке и без пальто. Обхватив себя руками и опустив голову от встречного ветра, она подошла к перилам.
С трудом Пола подняла наполненные слезами глаза на небо – свинцово-серое, затянутое большими темными тучами. По палубе барабанил крупный дождь, колол кожу, мочил и без того влажные волосы.
Она взяла одну из прядей и искоса взглянула на нее. Да, точно – осветлитель. Анна была права. Будь Пола блондинкой, ошибка стилистки бросалась бы в глаза не так, как неприятный ярко-рыжий цвет вместо черного. Вдобавок ко всему, волосы обесцветились не по всей длине, а неровными пятнами.
Но как осветлитель попал в маску для волос? Может быть, остался в миске от предыдущего клиента?
«Да какая теперь разница», – прервала Пола поток своих мыслей и откинула голову, чтобы капли дождя смывали с волос неприятную субстанцию.
Опершись рукой о ледяные перила, она пристально вглядывалась в открытое море в надежде увидеть, как Томми возвращается после своего приключения. Но на неспокойных волнах не было никаких признаков жизни. До самого горизонта простирался лишь темный, грозный и пустынный океан.
* * *
Анна стояла на выходе из салона, постукивая ногтями по стойке. Стилистка, обслуживавшая Полу, обеспокоенно смотрела на нее.
– Она ведь ваша подруга, да? – вполголоса спросила она.
Анна пожала плечами:
– Да нет, я только вчера с ней познакомилась.
Стилистка кивнула и опустила глаза. Анна не стала прерывать напряженное молчание.
– Не понимаю, как такое могло произойти, – продолжала парикмахерша тонким, срывающимся шепотом.
Анна вновь промолчала. Интересно, чего эта женщина он нее ждет: дежурных фраз? сочувствия?
Наконец стилистка рассчитала Анну и протянула ей чек.
– Так жаль, что пришлось стать этому свидетелем, – не глядя, произнесла Анна.
Стилистка тут же покраснела до корней волос. Она проворно забрала чек, смяла его и выбросила в корзину.
Анна кивнула ей и, улыбаясь краешком губ, вышла из салона.
Она зашла в лифт и нажала на кнопку верхней палубы. Анна стояла, придерживая на плече ремешок сумочки, и наблюдала, как цифры на экране монотонно сменяют одна другую.
С трудом протиснувшись через тяжелую дверь, Анна вышла на безлюдную палубу. Стремительно подошла к перилам, не замечая колючего дождя и ветра. Достала из сумочки почти пустую бутылку с перекисью водорода и аммиаком и слегка встряхнула ее. Молочно-белая смесь ярко блеснула на фоне пасмурного пейзажа. Анна размахнулась и со всей силы швырнула улику за борт. Бутылка тихо качнулась на воде и тут же исчезла в пенном следе стремительно движущегося корабля.
* * *
Во время обеда Анна решила уступить чувству голода и съела небольшую тарелку супа. Она машинально подносила ко рту ложку за ложкой, не замечая вкуса. Девушка не придавала еде особого значения, но иногда приходилось идти на уступки своему организму, чтобы набраться сил. Головокружение было не единственным симптомом: порой перед глазами мелькали яркие всполохи зеленого и голубого и невыносимо болела голова. Разноцветные вспышки Анну даже забавляли; нравилось думать, что, если однажды посчастливится увидеть северное сияние, примерно так оно и будет выглядеть.
Анна отодвинула нетронутую булочку и маленькими глотками выпила из чашки простую воду. Услышав шум в дверях, подняла глаза, а увидев, что в ресторан заходят рыбаки во главе с Томми Эллисом, слегка расправила плечи. В ресторане, кроме Анны, никого не было. Томми подошел к ее столику и дружески поздоровался.
Анна откинулась на спинку стула и скрестила ноги.
– Быстро вы вернулись, – заметила она.
– Пришлось развернуться. Вы были на палубе? Погода сегодня нелетная, – ответил Томми, выдвинул себе стул и без приглашения сел.
– Выпьем, приятель? – спросил его один из друзей-рыбаков, сидевший за соседним столом.
– Пинту, пожалуйста, – сказал Томми и взглянул на чашку воды на столе. – А вам, Анна?
Девушка сделала вид, что размышляет.
– Джин-тоник, спасибо, – наконец ответила она.
Томми снял пиджак и повесил на спинку стула.
– Как сходили в салон? – спросил он и, не дожидаясь ответа, протянул руку к ее лицу.
Анна затаила дыхание, ожидая, что Томми коснется волос, но его пальцы застыли буквально в миллиметре от нее.
– Вам идет, – отметил он.
В голосе Томми не осталось ни следа грубости. Анна никогда бы не подумала, что он может звучать так мягко и бархатно.
– Хорошо, спасибо. Только у Полы возникла проблема.
Томми подали пинту, и тяжелая рука подтолкнула к Анне джин-тоник. Она, почти не глядя на официанта, пробормотала слова благодарности.
– Что за проблема? – спросил Томми и сделал большой глоток.
– Они использовали не то средство. Точно не знаю, но, возможно, это была краска. – Девушка пожала плечами – и просторный джемпер как бы ненароком соскользнул с острого загорелого плеча.
– В чем тогда проблема? – спросил Томми, переводя взгляд на открытый участок кожи. – Наверняка выглядит нормально.
– Не знаю. – Анна опустила глаза. – Пола выбежала из салона, и с тех пор я ее не видела.
Томми заметно расстроился, и Анна поняла, что внушила ему нужную мысль: Пола закатила истерику и теперь неизвестно где прячется и дуется.
– Мне жаль, – сказал Томми.
Извиняется за поведение жены. Любопытно. Анна улыбнулась ему:
– Но вы ведь ни в чем не виноваты!
Он провел большой рукой по коротко стриженным волосам.
– Да, но порой она бывает немного… – Томми беспомощно умолк.
Анна подумывала накрыть руку мужчины своей в знак сочувствия. Дать Томми понять, не высказывая этого прямо, что сама она никогда бы так себя не повела.
«Нет, – решительно отвергла Анна этот план. – Еще не время».
Томми без особого энтузиазма отодвинул стул.
– Мне нужно ее найти, – сказал он, но так и остался стоять.
Анна сделала большой глоток джина-тоника.
– Думаю, она хочет побыть одна… Наверное, попробует привести волосы в порядок. – Анна наклонилась вперед, демонстрируя Томми глубокое декольте без бюстгальтера. – Может быть, лучше подождать пару часов, а потом написать ей и позвать на ужин? Почему бы нам снова не поесть вместе? – И, не дожидаясь ответа, Анна обратилась к мужчинам за столом рядом: – А пока можете попотчевать меня историями о своих утренних приключениях.
* * *
Ветер свирепствовал все сильнее. Когда он превратился едва ли не в настоящий шторм, Пола наконец оторвалась от перил и поплелась обратно в тепло. Она успела продрогнуть до мозга костей. Зайдя в лифт, Пола подняла руки перед собой и попыталась сжать пальцы – костяшки тут же пронзила острая боль. Пола рассмотрела руки поближе и ахнула: кожа сморщилась. Со сдавленным всхлипом она засунула руки в карманы.
Когда дверь лифта открылась, Пола в замешательстве огляделась по сторонам, пытаясь понять, отчего вокруг так шумно. Оказалось, она приехала к бару и обеденной зоне. Желудок Полы шумно заурчал, напоминая, что она пропустила и завтрак, и ранний обед, который хотела устроить себе после похода в салон.
Но теперь лучше дождаться ужина. Пола случайно увидела свое отражение в зеркальной стене, вздрогнула от неожиданности и вновь скрылась в лифте. Она никогда так ужасно не выглядела. Никогда! Прежде чем отвернуться, Пола успела поймать взглядом мокрые спутанные волосы со светлыми пятнами.
На глаза снова навернулись слезы: все вокруг собирались к ужину, пили, смеялись и… Она удивленно моргнула: Томми и Анна. Сидят за одним столом, лица почти соприкасаются. Анна, откинув голову, смеется над какой-то репликой Томми.
Когда он успел вернуться? И почему проводит время с ней?!
Пола запоздало припечатала ладонь к панели, чтобы придержать двери, но лифт уже со свистом устремился вверх.
Она прикрыла за собой дверь каюты и, взяв телефон, увидела сообщение от мужа: «Мы все в ресторане, сегодня ужинаем с ребятами-рыбаками, потому что поездку пришлось прервать. Анна уже здесь. Приходи, как будешь готова».
Пола опустилась на кровать, задумчиво постукивая пальцем по экрану. Обычно Томми так подробно не отчитывался. Он даже объяснил, почему вернулся рано, и признался, что с ним Анна. Иной мужчина попытался бы это скрыть, но Томми не стал.
Пола набрала ответ: «Буду через двадцать минут». Отправила сообщение, бросила телефон на кровать и поспешила в ванную. Пристально взглянув на свое отражение, протяжно вздохнула. Волосам уже ничем не поможешь, хотя… В порыве вдохновения она вытряхнула в раковину содержимое косметички и принялась рыться среди тюбиков и баночек, пока не нашла то, что искала. Тушь для волос.
Несколько месяцев назад она обнаружила у себя один-единственный предательски седой волос. Пола в панике вырвала его и тут же помчалась по магазинам. О домашнем окрашивании не могло быть и речи – этим занималась ее о-о-очень дорогая стилистка, а следующая запись на процедуры была назначена только через месяц. Если грозит преждевременная седина, нужно иметь под рукой какое-нибудь средство для мгновенного использования.
Но, как оно часто и бывает, седых волос с тех пор больше не появлялось, и теперь у нее в запасе был целый тюбик черной туши для волос. Закрашивая щеточкой самые заметные пятна, Пола отметила, что для постоянного применения это средство не подойдет. Поэтому завтра надо к самому открытию прийти в салон и потребовать, чтобы стилистки исправили то, что натворили.
И пойду я одна.
Хотя с чего бы? Пола застыла, не докрасив одну из прядей. Ведь не Анна виновата в том, что стилистка все испортила! Пола отогнала непривычную мысль и пристально изучила отражение в зеркале. Можно попросить выровнять цвет и осветлить волосы по всей длине. Пола аккуратно положила щеточку на край раковины и встряхнула волосами. Почему бы не перекраситься в блондинку? Не зря же говорят, что их предпочитают джентльмены! Вспомнив о том, как Анна взмахнула взъерошенными мелированными волосами, заливисто смеясь с Томми, Пола скривилась от неприязни.
Когда она сама в последний раз так веселилась с мужем? В самом начале отношений они действительно часто смеялись – тогда, во времена студенчества, жизнь казалась простой и радостной. Но с годами на первый план вышло другое: работа, обязанности, дом, ипотека. Да, сейчас супруги жили в материальном достатке, но, похоже, из их жизни совсем ушли легкость и веселье.
Пола соскучилась по былым временам. Она задумалась, что за этот отпуск они с мужем провели очень мало времени вместе. Томми к ней даже не притронулся, а ведь супруги планировали зачать ребенка! В памяти снова всплыл образ мужа в окружении приятелей-рыбаков и Анны.
Пола поклялась себе, что после ужина они с Томми вернутся в номер и проведут вечер в постели. И даже откроют бутылку шампанского! А потом усядутся в большие кресла перед окнами в пол и будут смотреть на звезды, а если очень повезет, и на северное сияние.
* * *
Выйдя из лифта и заметив компанию мужа, Пола приветливо махнула рукой.
Анна почувствовала в ее облике неуловимую перемену. Она пристально изучала соперницу, наклонив голову. Волосы… По-прежнему черные и блестящие. Неужели Пола снова ходила в салон? Не может быть. Там не успели бы за такое короткое время восстановить поврежденные обесцвечиванием волосы.
