Текст книги "Современный зарубежный детектив-9. Компиляция. Книги 1-20 (СИ)"

Автор книги: Стивен Кинг

Соавторы: авторов Коллектив,Роберт Антон Уилсон,Мэтью Квирк,Питер Свонсон,Кемпер Донован,Джей Ти Эллисон,Мик Геррон
сообщить о нарушении

Текущая страница: 217 (всего у книги 342 страниц)

– Дурь была папина.

– Что-что? Джефф дал тебе наркотики?

– Нет! Я украла их у него.

– Ханна…

– Я думала, он употребляет экстази! Сам он ни за что бы мне не дал, ну я и угостилась. Только, похоже, не то взяла, потому что эта штука оказалась типа антиэкстази. Вырубила нас на пару часов.

– А он в курсе?

– О да! Озверел знатно. Особенно когда узнал, что Джек рассказал об этом своему отцу.

– Погоди, так Оливер знал, что вы употребляли препараты Джеффа?

– Ага.

Так вот оно что. Вот почему Джефф помогал прикрывать Джека. Почему он врал, будто не спал всю ночь, почему возился с записью с домашней камеры наблюдения. Потому что в противном случае Оливер позаботился бы, чтобы все узнали, что именно из-за его наркоты и произошла драма во вторник ночью. «Местный житель снабдил наркотиками убийцу Иден» – отнюдь не тот заголовок, что хочется увидеть перед самым открытием собственной компании.

– Но теперь-то это неважно, потому что копам известно, что мы были обдолбанные. Кристофер им рассказал, да и наверняка у Иден в крови обнаружили.

– Но они не знают, что это были колеса твоего отца?

– О чем я и говорю! Если они узнают, это уже ничего не изменит. Только навлечет неприятности на папу.

– А что вы сказали копам, где вы взяли наркотики?

– Якобы они были у Иден.

– А разве Кристофер не знает?

– Он не знает, что я взяла их у папы.

– Ханна…

– Джек ничего не делал! Если мы расскажем копам про ее брехливые обвинения… Ты же сама видишь, что сегодня утром творится. Кто-то имеет на него зуб. Да ему просто завидуют!

– Но почему же Иден стала такое говорить? Как-никак, это очень серьезные обвинения. Думаешь, она была способна на такую ложь?

– Девушки врут, – покачала головой Ханна. – В этом есть и моя вина.

– И как же это ты виновата?

– Это я подбросила ей такую идею. Рассказала, что Пэрриши откупились от Лекси. Мы в умат обкурились, и она принялась рассказывать всякую дичь, что у нее с парнями происходило. Ну я и брякнула про Лекси и Джека. Она прямо ошалела, какие там деньжищи были замешаны.

– Ханна, ты серьезно? Тебе не кажется, что куда уместнее предположить, что действительно что-то произошло? Я вовсе не говорю, что Джек напал на нее, но порой люди не понимают друг друга.

Ханна с подозрением сощурилась на Элис:

– Типа он пытался изменить мне с Иден, пока я находилась в другой комнате?

– Нет-нет, я имела в виду…

Женщина осеклась. Именно это она и имела в виду.

– Элис, Джек ничего не делал Иден. Не прикасался к ней в доме и не возвращался туда после нашего ухода, чтобы убить ее, как утверждает Кристофер и эта гребаная брехня в «Твиттере».

– Поняла. Прости. Ты права.

– Значит, я правильно поступила, что ничего из этого не рассказала копам, да?

– Да, – согласилась Элис, раз уж на календаре сегодня явно значился праздник вранья. Успокоенная девушка откинулась на спину на кровать и уставилась в потолок.

– Я так его люблю.

Элис стоило трудов подавить в себе искушение треснуть падчерицу по голове ближайшим тупым предметом. Тем более что в этом городишке подобное сходит с рук.

– Знаю, милая, – произнесла она вместо этого.

– И я сделаю для него все что угодно.

«Уж разумеется», – подумала Элис. И тут зазвонил мобильник Ханны. Девушка взглянула на экран и тут же уселась.

– Привет, – ответила она на вызов.

Это оказался Джек. От смены позы рукав мешковатой футболки Ханны задрался на пяток сантиметров, обнажив тем самым тонкий серп синяка на бицепсе девушки. И, судя по всему, то был лишь край довольно большого, багрового и свежего. Элис хотела было поднять рукав полностью и спросить, что это еще за чертовщина. Вот только она прекрасно понимала, что это за чертовщина, к тому же ей пришло на ум, что разоблачать себя прямо сейчас будет ошибкой.

Ханна, от которой ускользнуло, что мачеха заметила гематому, дала понять ей взглядом, что хочет остаться одна. Элис неспешно направилась к двери, надеясь что-нибудь подслушать, однако – сюрприз-сюрприз – говорил только Джек. Женщина поднялась к себе.

Джек виновен. Он изнасиловал Иден, пока его девушка предавалась фантазиям о неведомых цветах, а затем, оказавшись перед лицом разоблачения, вернулся и убил свою жертву. И теперь угрозами и силой заставляет покрывать его несчастную и запутавшуюся слабую Ханну. Синяк совсем свежий, наверняка есть и другие – не исключено, имеются и внутренние повреждения. И Джефф тоже помогает насильнику – по причине, теперь ей известной. Договорняк налицо.

Элис принялась расхаживать по комнате. Необходимо убедить падчерицу, чтобы она рассказала полиции об обвинениях Иден. Кристофер наверняка сообщил об этом, но копы как пить дать решили, что он сочиняет ради спасения собственной задницы. Однако если показания даст и Ханна, разбираться с Джеком им придется. И тогда может произойти все что угодно. Вот только вынудить падчерицу выложить правду будет нелегко. Она влюблена по уши. И потому слепо предана Джеку.

Женщина уже прошагала несколько километров по комнате, когда под окнами раздался рев «Индиэн Чиф». Она вышла на лестницу. Джефф внизу что-то резко выговаривал Ханне. Элис спустилась к ним, ощущая себя – подумаешь, всего лишь в миллионный раз – посторонней в собственном доме. Когда она достигла кухни, девушка уже удалилась в свою комнату. Джефф стоял возле холодильника, вливая в себя энергетик.

– В общем, на выходные Ханна отправляется к бабушке Джека, – объявил он, на секунду оторвавшись от бутылки.

– Что? Почему?

– Видела, небось, что в «Твиттере» творится?

– Видела. С ума сойти!

– Именно. Вот мы и решили, что до поры до времени им лучше залечь на дно.

– Кто это мы?

Что-то непонятное едва заметно мелькнуло у него в глазах.

– Что?

– Ты сказал «мы», и мне просто интересно…

– Мы, – отозвался Джефф тоном, словно разговаривал с ребенком. – Я и Ханна.

– Ах, понятно. Прости. Да, конечно.

Вот только муж имел в виду не себя и Ханну. Он имел в виду себя и Оливера Пэрриша. Своего нового кореша. Своего царя и бога. Джефф закрылся у себя в кабинете, Элис же осталась на кухне, надеясь переговорить с девушкой до ее отъезда. Увы, появившись из своей комнаты, Ханна даже не взглянула на мачеху, а устремилась прямиком к выходу. Когда она открыла дверь, Элис увидела стоящий у тротуара джековский «хот-хэтч» с заведенным двигателем. А за рулем сидел тот самый парень, который убил Иден Перри и считал, что это сойдет ему с рук. «Да конечно, – подумала Элис. – Хрен ты угадал».

Селия

Селия ознакомилась с постами в «Твиттере» лишь через час после их публикации. Она вообще думала взять тайм-аут от мониторинга соцсетей. Все эти сенсации-инсинуации у нее уже в печенках сидели. Но потом позвонила Милли Уильямс, в своем нетерпении поделиться новостью о клевете на Джека несколько позабывшая о приличиях. Так что Селии снова пришлось окунуться в выгребную яму и прочесть о нападении сына на девушку и последовавшем сокрытии преступления.

Звонить Оливеру ей было страшно. Как раз подобного он и опасался, когда год назад они заключали сделку. Зловония измышлений и намеков. И все же будет лучше, если муж услышит об этом от нее, а не от коллеги или клиента. Он был на работе, уехал еще до рассвета разбираться с немцами, все более и более проявляющими недовольство. В данный момент у Оливера проходило телефонное совещание, однако его помощник заверил, что муж перезвонит ей, как только освободится.

Меря шагами кухню, Селия в какой-то момент осознала, что думает о Лекси Лириано. Это была одаренная доминиканская девушка из Дорчестера, обучавшаяся в Уолдовской школе по программе Городского совета по возможностям образования – ежегодно к ним поступал с десяток учеников из малоимущих семей. Такие всегда очень целеустремленны и безупречны в поведении, но в то же время и крайне замкнуты. Их редко встретишь на каких-либо мероприятиях или просто ошивающимися на Сентр. Живут они далеко от школы.

Вот потому факт встреч Джека Пэрриша с «программной» девушкой у окружающих вызвал, мягко выражаясь, удивление. Селия так и не пришла к какому-либо убеждению касательно Лекси. Несомненно, она была красива, с большими карими глазами, очаровательной кожей цвета чая с бергамотом и шикарными вьющимися черными волосами. Также ей нельзя было отказать в уме. Девушка мечтала стать юристом, к вящему удовольствию Оливера, совершенно очарованного подругой сына. После первого же разговора с ней он вполне серьезно пообещал замолвить за нее словечко для получения работы по окончании Гарвардской школы права.

Тем не менее расслабиться у Пэрришей Лекси совершенно не могла. Селия прекрасно понимала, насколько их дом может ошеломлять посторонних, и делала все от себя зависящее, чтобы ободрить девушку. Однако ее настороженность и подозрительность ничуть не ослабевали. В вопросах она видела лишь ловушки, в комплиментах пыталась выявить насмешку. Ее можно было уподобить матросу-дозорному в «вороньем гнезде», высматривающему на горизонте признаки нетерпимости. Пару раз во время разговора с гостьей Селия замечала негодование в ее взгляде, причину которого так и не смогла разгадать. А один раз услышала, как Лекси тихо переговаривается на испанском с их домработницей, гватемалкой Эстреллой. Когда Селия зашла на кухню, обе тут же смолкли и избегали смотреть ей в глаза. Еще один кирпичик в стене между ней и первой подружкой сына.

Достопамятный инцидент произошел в начале второго месяца отношений Джека и Лекси. Пара находилась у него в комнате после школы, в то время как Селия на кухне решала вопрос ужина. Оливер предупредил, что задержится на работе, так что предстояло кормить лишь их троих. Женщина изучала содержимое холодильника, когда слуха ее достиг звук быстрых шагов по лестнице. Затем открылась и закрылась входная дверь. По-видимому, пара решила отправиться на Сентр, прежде чем Селия отвезет Лекси домой – Джек только получил права и мог ездить по городу, однако соваться в Бостон ему пока было рановато.

Минут через двадцать позвонила мать Селии. Она «ужасно» вывихнула лодыжку, и ей «немедленно» требовалась помощь дочери. При обычных обстоятельствах Селия уклонилась бы от спасательной экспедиции – старушка была не подарок даже без страданий от телесных повреждений. Но раз уж ей все равно предстояло везти в город Лекси, она решила протянуть руку помощи хромой старой кобыле. Женщина принялась набивать Джеку сообщение, чтобы они вернулись домой, как вдруг на лестнице снова раздались шаги. Она застыла в замешательстве: наверху никого не должно было быть. Однако на кухне появился Джек, с растерянной улыбкой на лице.

– Мне показалось, ты уехал, – нахмурилась Селия.

Парень покачал головой. Почему-то он избегал смотреть ей в глаза.

– А Лекси где?

– Отправилась домой.

– Как? Я думала, я ее подброшу.

– Ее мама забрала.

Селия ожидала продолжения, однако такового не последовало, и тогда она осведомилась:

– Все в порядке?

– Ну да, конечно. А что на ужин?

– Да что отыщешь, – бросила она, немедленно придя в раздражение.

Селия направилась к машине – все-таки Катарина ждала, – да так и застыла на месте от открывшегося за поднимающимися гаражными воротами зрелища. На подъездной дорожке спиной к дому стояла Лекси, неподвижная словно статуя. И такую позу, похоже, она сохраняла на протяжении последнего получаса. Девушка не обернулась, хотя не услышать сейсмического грохота ворот было невозможно. Селия собралась было подойти и выяснить, что, ради всего святого, происходит, но тут перед Лекси остановилась машина. По-прежнему не оглядываясь, она села в нее. Через несколько секунд распахнулась водительская дверца, и из автомобиля выскочила женщина. Высокая, в медицинской форме, с суровым выражением на вытянутом лице. Мать Лекси. Кто же еще. Глаза ее вспыхнули гневом, когда она заметила Селию. Незваная гостья определенно собиралась броситься к ней по дорожке, однако из машины выбралась и Лекси. После краткого и ожесточенного обмена репликами ее мать уселась за руль, перед этим бросив на Селию прощальный взбешенный взгляд.

Когда автомобиль отъехал, она вернулась в дом потребовать от сына объяснений. Разговор их проходил над дымящимся трупом слойки, не перенесшей процедуры приготовления в микроволновке. Джек, однако, лишь отмахнулся – мол, пустяки. Они всего лишь поругались. А потом опять позвонила Катарина:

– Я просто умираю от боли…

Селии только и оставалось, что удовлетвориться полученными объяснениями. Уже через сорок минут она хлопотала над матерью, чье увечье, как и следовало ожидать, оказалось сущей ерундой. Домой женщина вернулась уже в начале десятого, и буквально на пороге ее встретил Оливер, мрачный как туча.

– Скажи, что сегодня произошло между Джеком и Лекси?

– Поссорились.

– Ее мать позвонила, едва я явился домой. Она обвинила Джека в непристойном поведении.

– Непристойном?

– Она обвинила Джека в жестоком обращении со своей дочерью.

Селия тут же вспомнила озадаченную улыбку на лице сына.

– Так, а он что сказал?

– Он схватил ее за руку, но только для того, чтобы успокоить ее после полученной пощечины. Которую считает гораздо серьезнее любых своих действий.

– А разве не так?

– Брось, Си. Ты же знаешь, что нет.

Верно, знала. Да никому и в голову не придет, что стройная латиноамериканка из Дорчестера, круглая отличница и солистка хора, представляет собой какую-либо угрозу для высокого и крепкого белого парня. И Селия ясно видела, какой вред могут принести подобные обвинения. Против показаний Лекси показания Джека. Отнюдь не то противостояние, что ей хотелось бы выносить на суд общественного мнения.

– И что нам делать? – спросила она.

– Заставим Джека извиниться. Для проформы.

– Думаешь, это уймет мамашу?

– Честно? Нет. Она очень… хм, напористая.

– Понятно. Что тогда?

– Можем все отрицать. Выставить Лекси зачинщицей.

– Думаешь, сработает?

– Смотря что ты под этим подразумеваешь. Убережет ли Джека от юридического иска? Да. Что же до всего остального…

«Все остальное», – подумала Селия. Она ясно видела, что под этим подразумевает муж. Косые взгляды, инсинуации, разговоры, обрывающиеся при ее появлении.

– Мы можем выплатить ей возмещение?

– Возмещение?

– Да, Оливер. Откупиться от нее. Дать взятку за молчание.

Муж уставился на нее без всякого выражения. Ей стало понятно, что подобная идея ему даже в голову не приходила.

– Послушай, если мы начнем перекидываться обвинениями, проиграют все, – продолжила женщина. – Да, Джек будет дискредитирован, но что они с этого выгадают? А если мы им что-нибудь дадим – скажем, на образование, – от этого выиграют все.

Оливер нахмурился, машинально поглаживая шрам. После некоторых раздумий вынес вердикт:

– Это можно попробовать.

Так они и поступили. На следующий день он встретился с Глорией в кофейне рядом со стоматологической клиникой, где она работала гигиенисткой. В ходе переговоров стороны пришли к соглашению, что на образовательный счет Лекси поступит пятьдесят тысяч долларов – после подписания матерью и дочерью соглашения о неразглашении информации, обязывающего их впредь никогда не обсуждать инцидент.

Селия твердо решила позабыть эту историю, выбросить все из головы. И в основном ей это удалось. Одного только женщина так и не смогла стереть из памяти. Озадаченное выражение лица Джека, когда он спустился вниз. Как будто парень столкнулся с чем-то ему совершенно непонятным.

Перезвонил Оливер. Она зачитала ему ветку в «Твиттере».

– Кто-нибудь еще знал о выплате? – первым делом спросил он.

– Только я и Джек. А с твоей стороны?

– Соглашение составил я сам.

– Значит, думаешь, это написал кто-то из Лириано?

– Больше некому. Лекси, скорее всего. Она была не в восторге от сделки.

– И что тогда будем делать?

В его фирме числился специалист по соцсетям – возможно, удастся заблокировать эту ветку, а то и вовсе удалить. Также он попытается отыскать исчерпывающие доказательства, указывающие на автора грязных постов. И тогда, опираясь на соглашение о неразглашении, можно будет заставить Лириано публично заявить о лживости обвинений в «Твиттере».

Не то чтобы это будет иметь какое-то значение. Вред уже причинен. После телефонного разговора с Оливером Селия заглянула в интернет: ветвь набрала шестьдесят два лайка и восемь ретвитов. Комментарии пока отсутствовали, но, несомненно, скоро появятся. Даже если несколько сотен просмотров практически и не сказывались на общей картине, для Эмерсона с его двадцатичетырехтысячным населением число все же было немалым. Зубная паста выжата из тюбика, и обратно ее уже не запихать, каким бы гением ни являлся оливеровский специалист по соцсетям. Пэрриши неизменно пользовались большим уважением в городе, но кое-кому все-таки доставит удовольствие понаблюдать, как их вываливают в дерьме. Это неизбежно. Когда достигаешь определенных вершин в жизни, у людей вдруг появляется острая потребность скинуть тебя вниз, как будто твое падение способно их вознести.

Все это бесило и угнетало. Она проснулась с убеждением, что кошмар позади. Не совсем позади, конечно же. Будут судебные заседания, сплетни за спиной. Но у сына в конце концов все наладится. В этом году он закончит школу. Лето они проведут в Кейптауне, а потом он начнет учиться в Дартмуте. Жизнь будет продолжаться.

И вот теперь это. Перед завершением разговора Оливер уверил ее, что уж власти-то точно не станут доверять постам в «Твиттере». Главный подозреваемый у них есть, и это не Джек. У Кристофера имелся мотив и возможность, и существует указывающее на его причастность веское вещественное доказательство – об этом и другом еще только будет объявлено. Его арест – дело решенное. Все остальное – лишь бессмысленный шум.

Увы, его слова Селию все же не успокоили. Она никак не могла отделаться от ощущения, что в этой истории и вправду кроется некая ужасная правда. Ей вспоминалась Лекси, застывшая изваянием перед подъездной дорожкой, и выражение лица Джека, когда он явился домой в среду утром, в то время как в гостиной Бондурантов остывал пока еще не обнаруженный труп. Вспомнились обрамленные тушью умоляющие глаза женщины на экране компьютера.

Нужно поговорить с Элис. Уж она сможет ее успокоить, что-нибудь обязательно да предложит. Селия тут же набила сообщение подруге, однако оно осталось непрочитанным. Тогда она решила направиться прямиком к ней, как поступила и вчера. Поездка по городу вызвала у нее странные чувства – теперь, когда где-то там распространялась гнусная клевета. Внезапно женщине стало неуютно среди всех этих знакомых домов, магазинов, школ. Ее воображение рисовало людей внутри зданий, читающих злополучную ветку в «Твиттере» и думающих именно то, чего автор постов и добивался.

Когда она выехала на Кресцент, навстречу ей промчался приспортивленный компактный «Лендровер» Элис. В зеркале заднего вида Селия увидела, как машина, проигнорировав знак «стоп», свернула направо в сторону центра. Куда бы подруга ни направлялась, она явно спешила.

Боже, в полицейский участок! Что-то происходит. Селия выполнила разворот в три приема – впервые после экзамена на получение прав, между прочим, – и, подпрыгивая на лежачих полицейских, устремилась в погоню. Ей хотелось перехватить Элис еще до того, как та войдет в отделение. Оливер, несомненно, тоже уже в пути, в очередной раз решив держать происходящее в тайне от жены. Что ж, для разнообразия не помешает узнать о происходящем еще до того, как оно произойдет.

Селия нагнала беглянку в нескольких кварталах от Сентр, как раз перед ее неожиданным поворотом налево. Значит, целью Элис был вовсе не участок. Вместо этого она мчалась в направлении Эмерсонских Высот. А вдруг подруга увидела ветку в «Твиттере» и теперь спешила к ней? Нет, заехала на стоянку Унитарианской церкви. Селия в замешательстве замедлилась. С какой радости Элис прикатила в церковь в пятницу утром? Неужто на собрание «Анонимных алкоголиков»? Но она бы знала, если бы подруга боролась с зависимостью. Утаивать что-либо, вообще-то, было не в ее духе.

Селия завернула на подъездную дорожку к церкви и остановилась перед зданием. Элис было не видать. Наверное, проехала на стоянку за церковью. Женщина выбралась из автомобиля и принялась размышлять, что делать дальше. Неплохо было бы заглянуть внутрь, однако ей не хотелось объясняться с кем-то из здешних. В итоге она двинулась в обход по узкой полоске лужайки между кленами и витражами. Восхитительная игра света и теней вызвала у нее ощущение чего-то неземного, как будто она входила в рай. Да уж, было бы смешно, если бы небесами все это время владели унитарии.

Она остановилась у задней стены, а затем выглянула из-за угла. На обширной стоянке были припаркованы лишь две машины – «Ровер» Элис и темный «Лексус». В последнем сидели два человека. Элис и Мишель. Они начали целоваться. Словно парализованная, Селия взирала на их объятья. Разметавшиеся золотисто-каштановые волосы Элис, ее нежные руки лежали на мужчине. Вдруг они отстранились друг от друга, и Мишель принялся говорить по телефону. Элис смотрела на него, машинально разглаживая свои волосы. Даже с такого расстояния в ее взгляде безошибочно читалась любовь.

Селия увидела достаточно. Руки у нее нешуточно тряслись, когда она отъезжала от церкви, все еще пытаясь осмыслить сцену, свидетельницей которой стала. Дорога до дому много времени у нее не отняла. Всего пять минут, в течение которых мозг ее не выдал ни одной связной мысли. Лишь только на въезде на дорожку к дому ее озарило. Женщина открыла «Твиттер» на телефоне и погрузилась в чтение. Искомое обнаружилось в четвертом твите:

«Что, девушка вроде Лекси может взять и отмахнуться от подобной грубости? Да конечно. Или ее мать просто забудет об этом, не потребовав компенсации? Да конечно!»

«Да конечно!» Элис же постоянно повторяет это выражение. Так это она написала ветку в «Твиттере», а вовсе не кто-то из Лириано! Теперь-то Селия так и слышала ее голос в постах. Не только в этом предательском словосочетании, но и в каждом слове. Она оклеветала Джека перед всем миром. А теперь, пожалуйста вам, празднует со своим любовничком, папашей убийцы. Лапают друг друга, как животные в период гона.

Селия позвонила мужу. Тот оказался на совещании, и тогда она велела помощнику вызвать его – впервые за всю его карьеру. Оливер молча выслушал ее и затем объявил, что прямо сейчас выдвигается домой. Селии же тем временем предстоит немедленно забрать Джека из школы и отправить его в Бостон. На ее замечание, что, возможно, сына будет трудно оторвать от Ханны, муж распорядился, чтобы Джек взял девушку с собой.

Женщина позвонила Катарине договориться о приезде детей. Она надеялась, что из-за своего отвращения к соцсетям старуха остается в неведении касательно постов в «Твиттере», однако, как выяснилось, какая-то ее подруга – несомненно, облизываясь от удовольствия, – прочла ей всю ветку по телефону.

После многозначительной паузы, взваливающей вину за произошедшее на Селию, мать охотно согласилась предоставить убежище Джеку и его «маленькой подружке», пока Оливер разбирается с бардаком. Уж она позаботится, чтобы внук оставался вне поля зрения.

И да поможет Господь тому репортеру, который постучится к ней в дверь.

Вскоре после того как сын умчался за Ханной, домой прибыл Оливер, скорее решительно настроенный, нежели разгневанный. Селия рассказала об увиденном, не скупясь на краски при описании всей глубины предательства Элис.

– И что нам делать? – спросила затем она.

– Что делать? – мрачно отозвался муж, словно бы не веря, что ему приходится объяснять. – Выставим эту бабу во всей ее красе.