Текст книги "Современный зарубежный детектив-9. Компиляция. Книги 1-20 (СИ)"

Автор книги: Стивен Кинг

Соавторы: авторов Коллектив,Роберт Антон Уилсон,Мэтью Квирк,Питер Свонсон,Кемпер Донован,Джей Ти Эллисон,Мик Геррон
сообщить о нарушении

Текущая страница: 283 (всего у книги 342 страниц)

Глава 42

Мне так и не выпала возможность задать Дороти этот вопрос, потому что, пока простыня все еще была откинута, дверь в комнату распахнулась.

И внутрь вошел специальный следователь Локуст.

Он застыл. Мы застыли вместе с ним, разделенные мертвым телом. Сцена сложилась потрясающая, и, несмотря на мой ужас, я оценила кристальную ясность ситуации: невозможно было отрицать того, чем мы тут занимались, невозможно было отболтаться или как-то иначе смягчить незаконный характер нашего присутствия. Мы попались, и Локуст заставит нас заплатить за это.

Я все ждала, что Дороти что-нибудь скажет. Но она молчала. Она стояла совершенно неподвижно.

Первый шаг должен был сделать Локуст. Я проследила, как его взгляд скользнул вниз – от нас к телу, на котором он задержался на довольно долгое время.

А потом у него из носа потекла кровь.

Как только это случилось, стало понятно, что подобное было неизбежно: конечно же нос Локуста часто кровил. Этот нос требовал использования всех имеющихся в его распоряжении средств для выражения своих сложных эмоций. Кровь не лилась ручьем, но и не текла по капле, и хотя Локуст поспешно выхватил носовой платок, она успела закапать ему рубашку как раз в том месте, где я заметила пятно от кетчупа несколькими днями ранее.

– Черт возьми, – пробормотал он.

Ну вот, хотя бы одна загадка разгадана. С чего я взяла, что следователь Локуст ест неаккуратно? Наверняка он принадлежал к тому типу людей, которые перед каждым приемом пищи заправляют салфетку за воротник.

– Вы в порядке? – забеспокоилась Дороти.

– В полном, – отрезал он. – Но не могу сказать того же о вас. Мои инструкции были предельно ясными, миссис Гибсон…

– Вы правы, они…

– И вы. – Он повернулся к Шейле, указывая на нее свободной рукой, другой зажимая нос. – Ваша карьера закончится, не успев начаться. Если вы думаете, что когда-нибудь сможете работать судмедэкспертом здесь или в сопредельных штатах, вас ждет еще одно открытие.

Меня так и подмывало спросить, почему Аляска и Гавайи не в счет, но нельзя было отрицать, что на данной территории распоряжался он. Даже несмотря на то, что закрывал рукой свой огромный нос и говорил высоким плаксивым голосом.

– О, боже мой! – Шейла заплакала, а потом, устыдившись собственных слез, отвернулась к стене.

– Я бы хотела поговорить с вами, – строго обратилась к нему Дороти.

– Эх-хей! – воскликнул Локуст (он на самом деле сказал «Эх-хей!», словно какой-то персонаж из шекспировской пьесы). – Вот так сюрприз! Неугомонная кумушка хочет поговорить со мной! Что ж, на этот раз я тоже хочу побеседовать с вами.

– Наедине. – Дороти указала на дверь в правой стене. – Похоже, там есть небольшой кабинет, так ведь, Шейла?

Шейла кивнула, не поворачивая головы. Офицер Чои, которая, как обычно, устроилась в углу комнаты, подошла к двери в кабинет и просунула голову внутрь, осматриваясь.

– Мы можем поговорить обо всем в участке, – прорычал Локуст. – В комнате для допросов.

– Со мной подобное не сработает.

Локуст уронил руку. Его нос, покрасневший и измученный, взирал на Дороти, не веря услышанному.

– С какой стати вы решили, что я пойду вам навстречу в сложившейся ситуации?

– Потому что я все знаю.

Рыдания Шейлы оборвались судорожным вздохом.

– Я знаю, кто это сделал и как, и я расскажу вам об этом прямо сейчас. Но не в участке. Если мы поедем в участок, я вам ничего не скажу. У нас все в порядке, Сара?

Офицер Чои кивнула. Дороти пошла вперед, но, дойдя до двери, обернулась. Следователь Локуст издал напыщенный вздох.

– Ну хорошо. Но она, – он снова повернулся, теперь указывая на меня, – останется тут.

Дороти посмотрела на меня. Я кивнула ей, и она кивнула мне в ответ.

– Хорошо.

Локуст медленно пересек комнату, промакивая платком под носом. К тому моменту, как он подошел к двери, Дороти уже исчезла внутри, и прежде чем закрыть за собой дверь, он бросил на меня хмурый взгляд.

Глава 43

Они провели в кабинете больше часа, а я за это время узнала Шейлу Хасан немного получше. Мы сдвинули два стула рядом и сели, облокотившись локтями о рабочий стол, так что возникло странное ощущение, что мы находимся в баре, правда, ключевой элемент отсутствовал.

Родители Шейлы, иммигранты, хотели, чтобы она стала врачом. Шейла, однако, усердно поглощала детективные романы и криминалистические расследования и довольно скоро пришла к выводу, что хочет стать – подождите-ка? – детективом! Так что должность судебно-медицинского эксперта стала тем идеальным компромиссом, к которому они втроем смогли прийти.

– Но теперь всему конец, я не смогу платить за аренду, и мне придется вернуться к ним, хотя я три года уговаривала их и добилась разрешения съехать, несмотря на то, что я не замужем! – объяснила она и снова ударилась в слезы.

Я старалась изо всех сил утешить ее, повторяя «ну что вы, все уладится» (не слишком громко и навязчиво), когда дверь в кабинет распахнулась, и оттуда возник следователь Локуст. Он бросился к выходу и выскочил в коридор, не сказав ни слова и не взглянув в нашу сторону.

Через несколько секунд из кабинета расслабленной походной вышла Дороти и положила руку на плечо Шейлы.

– О работе не беспокойтесь, – заверила ее она. – Он ничего вам не сделает.

Шейла подняла заплаканное лицо.

– Правда?

– Правда. – Дороти взглянула на меня. – Пошли. У нас еще куча дел.

* * *

Она не сказала мне ни слова ни пока мы шли к машине, ни когда заняли свои места и офицер Доннелли завел двигатель. Она смотрела в окно, не обращая внимания на лежащий на ее коленях телефон.

– Так что у вас там произошло? – наконец спросила я.

Дороти повернулась ко мне и заморгала.

– Я сказала ему, что соберу пресс-конференцию и все расскажу перед камерами национальных СМИ, если он не сделает так, как я хочу. У него снова пошла носом кровь, – добавила она. – Бедняга.

– И чего вы от него добивались?

– Чтобы он собрал всех в Хрустальном дворце в три часа дня.

– Полковник Мастард и профессор Плам[582]582
  Персонажи популярной настольной детективной игры.


[Закрыть] тоже придут?

Дороти откинула голову назад, издав свой характерный смешок.

– Спасибо, именно этого мне не хватало! Но, если серьезно, я хочу все сделать правильно, ради женщины, лежавшей на том столе. И я сказала Локусту, что, если он даст мне разрешение, пусть приписывает раскрытие дела себе. От начала до конца. Я за свою жизнь и так уже достаточно часто оказывалась в центре внимания, спасибо, благодарю.

Она снова отвернулась к окну.

– И ты правда ничего мне не расскажешь?

Дороти снова повернулась ко мне, и от выражения сочувствия на ее лице меня сразу же охватил злость.

– Правда. Если ты не против. Видишь ли, я пообещала ему, что никому не расскажу. Даже тебе. – Она усмехнулась. – Особенно тебе.

«А теперь, значит, тебе вдруг стало сложно нарушить данное ему слово?» – захотелось спросить мне. Потому что я была против. Я очень-преочень была против.

– Конечно, – ответила я. – Я совершенно не против.

Она похлопала меня по руке.

– Так я и думала. Прими это как комплимент. Он, видимо, считает, что ты представляешь для него угрозу.

– Но ты не обещала, что не подкинешь мне пару подсказок, не так ли?

Дороти снова усмехнулась.

– Конечно! – Она помолчала, размышляя, и я терпеливо ждала. – Попробуй поразмыслить о том, – она многозначительно округлила глаза, – что обычно происходит с телефоном, когда он падает в воду. И на твоем месте я также повнимательнее присмотрелась бы к Анне.

Учитывая насильственный характер смерти Вальтера, Анна Шах относилась к тем немногим, кого я считала невиновными, даже если ее муж и/или сын таковыми не являлись. Я представила, как артериальная кровь заливает один из ее безупречных костюмов от Шанель. Картина вышла абсурдной, словно сцена из фильма Тарантино.

– А еще сломанная камера видеонаблюдения. Как оказалось, она – ключ к разгадке.

– Но разве телефон Вивиан нашли не в ее спальне? – удивилась я. – Он не падал…

Дороти подняла руку.

– Это все, что я могу сказать!

Хм. Для меня ничего не прояснилось, но я кивнула, как будто эти намеки имели какой-то смысл.

– А что насчет судмедэксперта? – уточнила я. – Того, которого заменила Шейла?

– Натана Ислингтона? Полагаю, он уже сбежал из города, если не из страны. Локуст сейчас занимается этим вопросом – это был один из самых насущных вопросов, которые я попросила его решить. – Она усмехнулась. – Я ему дала еще нескольких заданий. Не сомневаюсь, что доктора Ислингтона они рано или поздно разыщут, не настолько уж он умен.

Дороти снова отвернулась к окну. Я чувствовала, что не стоит продолжать задавать вопросы и досаждать ей, и откинулась на спинку сиденья, стараясь скрыть раздражение, потому что если Дороти смогла раскрыть дело, то и мне это было под силу, потому что она знала не больше, чем я.

Я взглянула на время на своем телефоне, увидела, что почти наступил полдень, а это означало, что у меня оставалось чуть больше трех часов до нашей встречи в Хрустальном дворце. Если повезет, у меня будет достаточно времени, чтобы найти разгадку и собрать из моего ограниченного гардероба костюм для косплея мисс Скарлетт[583]583
  «Мисс Скарлетт и герцог» – британо-ирландский телесериал в жанре криминальной исторической драмы.


[Закрыть].

Часть пятая
Разгадка

Глава 44

Нарядиться в мисс Скарлетт у меня в итоге не вышло. И разгадка меня не осенила. А вот Дороти нарядилась – не для грандиозной «развязки» в гостиной, а потому что сегодня, седьмого декабря, была годовщина Перл-Харбора (я и понятия не имела, пока Дороти мне не рассказала). Когда она вернулась домой, ее лицо покрывал тостый слой макияжа, а волосы были уложены в прическу женщиной по имени Тина. Затем мы отправились в Портленд, по дороге обсуждая структуру будущих мемуаров, а затем приехали в унылую маленькую студию, где она записала видеообращение, которое, на мой взгляд, прозвучало одновременно скованно и банально, о важности этого дня в истории и для текущего момента. Для этой записи она, конечно же, надела брючный костюм горчично-желтого цвета, но пикантного оттенка – скорее коричневый, чем желтый, с какой-то текстурой. Прямо из студии мы отправились в Хрустальный дворец и успели как раз вовремя.

И вот в три часа дня в Приемной, в том самом зале, где четырьмя днями ранее проходили поминки по Вивиан Дэвис, перед нами предстала «Дороти Гибсон», во всем своем великолепии. У задней стены, откуда открывался прекрасный вид, были расставлены складные стулья, и если бы я не знала, зачем мы собрались, то решила бы, что здесь готовится скромная свадебная церемония. Дороти, конечно же, исполняла роль священника и оглядывала собравшихся перед ней людей. В первом ряду сидел следователь Локуст – отец невесты, вынужденный смириться с этим поспешным решением и нетерпеливо ожидающий окончания церемонии. Рядом с ним сидел детектив Брукс с сияющей улыбкой на лице: полагаю, он был отцом жениха и радовался за сына с присущей ему искренней, незамысловатой, сугубо мужской манере – хотя, если честно, меня вдруг осенило, что он скорее похож на мать невесты, объятой радостью и ужасом одновременно от того, что этот день, наконец, настал, и через несколько коротких часов все закончится, а ей останется только собирать по кусочкам разбитого горем супруга.

Позади них сидели Анна и Самир Шах. Анна была старшей сестрой невесты, которая прошла через все это много лет назад и заполучила собственного мужа, которого теперь могла привести с собой. Правда, торжества на ее лице не наблюдалось. Вид у обоих был жалкий: она осунулась, как будто не спала несколько дней, а нога Самира дергалась сильнее обычного. Если несчастных людей тянет друг к другу, то эта пара сейчас являла собой квинтэссенцию разделенного на двоих горя.

Позади них на последнем ряду сидели Минна и Бобби Хоули – Минна прямо, а Бобби ссутулившись. Они играли роль тех странных родственников, которых нельзя исключить из списка приглашенных, несмотря на то, что никто не желает их видеть. И все же я обрадовалась, увидев, что Минна Хоули чувствует себя намного лучше, чем накануне, а ее пустой взгляд превратился в буравчик, которым она сверлила всякого, кто осмеливался взглянуть в ее сторону.

По другую сторону прохода между стульями сидела Ева Тёрнер, словно отгородившись невидимой стеной, скрестив ноги и сложив руки на груди. Она была одета в темно-синее платье-рубашку и массивное золотое ожерелье, так что легко было представить ее на месте бывшей подружки жениха, которую пригласили, потому что она все еще входила в круг общих друзей, а значит, чувствовала себя обязанной прийти, несмотря на собственные противоречивые чувства. Пол Рестон явно не испытывал настолько противоречивых чувств и, кажется, был рад наконец-то присесть. Он избавился от своего костюма шеф-повара (или помощника шеф-повара) и облачился в джинсы, футболку и свою нейлоновую радужную куртку. Пол, конечно, был шафером, и позже этим вечером должен был произнести невнятную, пьяную речь. Рядом с ним сидел – вот это сюрприз – сын Дороти, Питер, которого она, должно быть, позвала на это знаменательное событие. Мы встретились взглядами, и он коротко, но весело просигналил мне согнутым мизинчиком. Что ж, полагаю, на каждой свадьбе должен объявиться хоть один незваный гость. Интересно, что я куда меньше удивилась, обнаружив среди собравшихся Шейлу Хасан в роли подружки невесты или, возможно, одной из девушек, разбрасывающих цветы, и намеренную выполнить свои обязанности безупречно.

Позади всех нас стояла Лейла. Она, со всей очевидностью, являлась организатором свадьбы, поскольку сверялась с планшетом и одновременно отдавала последние распоряжения через беспроводные наушники (подозреваю, она не давала себе ни минуты покоя, чтобы не встречаться взглядом с Дороти или с кем-либо еще). Единственным присутствовавшим в помещении человеком (помимо себя самой), которого я никак не могла вписать в свадебную суматоху, был Денни – он стоял там же, где и в прошлый раз, когда мы все здесь собирались: рядом с дверью, ведущей в Большой зал, на другом конце широкого бетонного моря. Я подавила желание начать пялиться на него и отвернулась, устраиваясь поудобнее на своем стуле.

Не хватало двух человек. Алекс Шах в данный момент находился у себя наверху, на сеансе терапии с консультантом по кризисным ситуациям – об этом мне сообщила Дороти, когда в Приемную вошли его родители. Я тогда еще подумала, не прибегла ли она нарочно к этой уловке, чтобы отделить убийцу от его защитников, пока она его разоблачает. Возможно, они уже обо всем знали и именно поэтому выглядели такими подавленными. Отсутствовала также Лора Дюваль, таким образом становясь невестой, тем более что мы ждали ее с минуты на минуту. Дороти сама поднялась наверх, чтобы попросить ее оказать всем честь и поприсутствовать на собрании. К счастью, действие успокоительных закончилось, и Лора согласилась прийти.

– Уже две минуты четвертого, – прорычал Локуст. – Давайте уже начинать представление.

Я ожидала, что Дороти возразит, что мы пока не можем начать, что нам нужно дождаться Лору, потому что любой человек, прочитавший хоть один детектив, знает, что в финальной сцене должны присутствовать все участники (или, по крайней мере, все взрослые участники) событий.

– Я вас слышу, – жизнерадостно откликнулась Дороти. – Я тоже не люблю ждать. Что ж, полагаю, мисс Дюваль придется войти в курс дела на ходу.

Детектив Брукс поднял свой телефон. Я сидела достаточно близко, чтобы увидеть, как он выбрал опцию «Видео» в приложении «Камера» и нажал красную кнопку «Запись».

– Это детектив-сержант Дэниел Брукс, сейчас седьмое декабря, три часа две – оп! – три минуты пополудни, и мы находимся в поместье Хрустальный дворец в Сакобаго, штат Мэн. Все присутствующие были проинформированы о том, что происходящее записывается, и эта запись может быть использована в качестве улики в суде. – Он направил камеру на Дороти и бодро кивнул. – Продолжайте.

Дороти откашлялась, и когда заговорила снова, могло показаться, что она включила невидимый микрофон, потому что ее голос обрел новую звучность и заполнил все огромное пространство. Но я к тому времени уже привыкла к ее обычаю придавать каждому своему высказыванию официальный тон, что резало ухо, когда речь шла о повседневных делах (представьте, как Дороти Гибсон спрашивает, словно на заседании Сената: «Посудомоечная машина чистая или грязная?»)

– Я хочу поблагодарить вас всех за то, что вы пришли. – Она жестом указала на стеклянную стену позади себя. – Было важно, чтобы мы все собрались именно здесь, потому что все случившееся могло произойти только в Хрустальном дворце. Я имею в виду, если бы Вальтер Фогель и Вивиан Дэвис выбрали другой дом, чтобы сыграть радушных хозяев, они бы до сих пор были с нами. И никакой трагедии не произошло бы.

Она сделала паузу – не по необходимости, а потому, что мы ловили каждое ее слово, и в повисшей тишине осознали это еще лучше. Мощный ход, и работал он блестяще. Полагаю, что после нескольких десятилетий выступления на публику можно кое-чему научиться.

– В этом деле одна деталь с самого начала казались мне бессмысленной. Как могло случиться, что Вивиан Дэвис утонула в ванне без каких-либо следов на теле? Ведь кто-то должен был ее держать. На ее теле должен был остаться синяк или что-то в этом роде. Но потом один очень умный и образованный человек напомнил мне знаменитое дело столетней давности, когда несколько женщин были утоплены в собственных ваннах без каких-либо синяков или отметин. И я перестала задаться вопросом, как преступнику удалось убить Вивиан Дэвис подобным образом. – Она взглянула в мою сторону, одарив меня извиняющейся улыбкой. – Как оказалось, я совершила большую ошибку. Мне следовало продолжать доискиваться ответа, потому что он, как это часто бывает, оказался прост: люди, которые тонут без каких-либо следов на теле, не тонут в ваннах. Они тонут в гораздо больших объемах воды.

Она развернулась лицом к задней стене, и мы вслед за ней. Я взглянула на Локуста, у которого, казалось, вот-вот дым повалит из ушей. Я надеялась, что у него снова не пойдет кровь из носа.

Дороти широко развела руками.

– На территории, принадлежащей Хрустальному дворцу, находится место, где Кристал-ривер впадает в Кристал-лейк к юго-западу от дома. – Она снова повернулась к нам лицом. – Как мне недавно напомнили, в прошлом вокруг реки было возбуждено несколько дел. И позвольте напомнить, что это не первый случай, когда по поводу прав и использования прибрежных территорий в великом штате Мэн поднимается большая шумиха. – Она усмехнулась. Никто ее не поддержал. – Однако на этот раз тот факт, что данная река переносит гору мусора, создал не проблему, а подарил решение. – Она принялась расхаживать по комнате. – Два воскресенья назад, двадцать седьмого ноября, пропала женщина по имени Пола Фитцджеральд. Она была инструктором по плаванию, и, по-видимому, у них с мужем возникли семейные проблемы. С грустью приходится констатировать, что Пола пошла на поводу своих личных демонов и в то воскресенье вошла в Кристал-ривер где-то выше по течению. Учитывая ее род занятий, я бы сказала, что вероятность того, что она погибла случайно, невелика. Я предполагаю, что она набила свою одежду камнями или чем-то столь же тяжелым.

Перед моим мысленным взором всплыло лицо Вирджинии Вульф, как это всегда бывает, когда кто-то упоминает самоубийство путем утопления, пусть я изо всех сил стараюсь сепарировать творчество и личность авторессы от способа ее самоубийства (та же проблема у меня с Сильвией Плат и газовыми духовками).

– Она утонула, и после этого сильное течение реки унесло ее тело в сторону Кристал-лейк, где его и обнаружили люди, которые в то время арендовали здесь недвижимость. – Она замолчала, наслаждаясь очередной паузой. – Вальтер Фогель и Вивиан Дэвис.

– Но какое это имеет отношение к…

Дороти подняла руку, заставляя Самира Шаха замолчать.

– Объяснение последует, – остановила его она. – Скоро. Я обещаю. – Она снова принялась расхаживать по комнате. – Итак, что сделали Вальтер Фогель и Вивиан Дэвис, когда увидели тело? Подумали ли они о друзьях и семье этой женщины? Об их горе? Об их праве незамедлительно узнать о случившемся? Нет. Они думали только о себе и о том, как они могут использовать выброшенный на берег труп. Особенно учитывая, что телефон Полы Фитцджеральд все еще находился при ней и – что очень важно – включился. В конце концов, она работала инструктором по плаванию, так что для нее естественно было иметь прочный водонепроницаемый чехол для телефона. Это означало, что они могли отправлять сообщения, выдавая себя за нее, тем самым выиграв несколько критически важных дней. Они отправили сообщения мужу Полы, где было сказано, что она уходит от него, и написали нескольким друзьям о том, что ей нужно побыть одной. Я думаю, что им легко удалось подделать ее стиль: у всех нас в телефонах есть цепочки текстовых сообщений, охватывающих недели, если не месяцы, и прочитать их может любой, кто получит доступ к личной переписке.

Дороти сокрушенно покачала головой. Я могла бы повторить ее жест: подумать только, что я оказалась настолько наивна, чтобы принять за чистую монету все, что пишут в соседском приложении!

– Вальтер и Вивиан сломали камеру видеонаблюдения в тот же день, когда обнаружили тело. Камера находится в юго-западной части дома, которая выходит на гипербарическую кислородную камеру – идеальное место с регулируемой температурой, чтобы в течение нескольких дней сохранить тело. Разложение было бы сведено к минимуму, и никакой запах не просочился бы наружу. А затем, три дня спустя, поздней ночью в среду, тридцатого ноября, или, точнее, ранним утром первого декабря, когда все спали, они, преодолев короткое расстояние, забрали тело из камеры, пронесли через дверь с той стороны дома и подняли на второй этаж. Лифт облегчил им задачу, но, несмотря на это, я подозреваю, перенести тело в дом оказалось гораздо сложнее, чем они предполагали. Звуки, которые вы слышали, – Дороти указала на Анну, – рано утром в четверг, должно быть, сопровождали их последние приготовления, когда они помещали тело в ванну.

– Значит, тело, найденное в ванной Вивиан, на самом деле принадлежало не Вивиан? – ахнула Анна. – Но как такое…

– Возможно? – перебила Дороти. – Это возможно, если ты дружишь с судмедэкспертом, которого легко подкупить.

– Натан Ислингтон! – одновременно воскликнули Шейла и Ева.

– Да блин, этот чувак все еще болтается по округе? – рявкнул Самир, как тюлень. – Нэйт-опоздун, как мы звали его в школе, потому что он никогда не приходил на занятия вовремя. Худший ученик в школе.

– И почему я не удивлена? – Дороти повернулась к Бруксу и Локусту. – Кстати, вам удалось его найти?

– Еще бы, – кивнул Брукс, – на самом деле, это довольно интересная история… – Он умолк, когда напарник повернулся к нему с выражением такой кипящей ярости, что маленькие кровеносные сосуды по краям его ноздрей, казалось, вот-вот лопнут. – О которой я не буду рассказывать, – закончил Брукс.

– Доктор Ислингтон задержан, – мрачно сообщил следователь Локуст. – Он находится под стражей и в настоящее время его допрашивают.

– Потрясающе! – просияла Дороти. – Вот почему не возникало вопросов ни об опознании, ни о времени смерти, которое, – она кивнула на Шейлу Хасан, – было установлено на месте в соответствии со стандартной процедурой. Эксперт намеренно указал, что смерть наступила несколькими часами ранее, хотя на самом деле тело к тому моменту пролежало уже несколько дней.

– Итак, женщина в морге… – начала я.

– Пола Фитцджеральд, – подхватила Дороти. – Верно.

– Но где же тогда Вивиан?

– Все просто, душечка. Я здесь.

Все обернулись. Непонятно, как долго эта женщина находилась в зале, поскольку она уже пересекла огромное бетонное пространство и оказалась позади нас. Рядом с ней стояла офицер Чои, которая, должно быть, сопровождала ее весь путь от спальни. Это логично следовало из того, что мы, вне всяких сомнений, слышали голос Лоры Дюваль, прихода которой ожидали. Но картинка не соответствовала звуку, и точно так же, как у людей кружится голова, когда их мозг и зрение сообщают им противоречивые данные, у меня голова пошла кругом. Потому что, хотя я и слышала голос Лоры Дюваль, перед собой я видел не Лору Дюваль.

Это была Вивиан Дэвис.