Текст книги "Современный зарубежный детектив-9. Компиляция. Книги 1-20 (СИ)"

Автор книги: Стивен Кинг

Соавторы: авторов Коллектив,Роберт Антон Уилсон,Мэтью Квирк,Питер Свонсон,Кемпер Донован,Джей Ти Эллисон,Мик Геррон
сообщить о нарушении

Текущая страница: 280 (всего у книги 342 страниц)

Глава 36

Следующие шесть часов мы провели в Хрустальном дворце. Медики, которые ответили на вызов 911, провели нас в столовую, где мы ждали прибытия полиции.

Эта комната была такой же огромной, как и все остальные на первом этаже здания. Две из четырех ее стен, конечно, состояли из стекла, но небо по-прежнему затягивали облака, и быстро заходящему солнцу не удавалось сообщить о своем присутствии. Две внутренние стены были обшиты деревянными панелями на высоту от пола до пояса, а поверх располагалось огромное неразборчивое произведение абстрактного искусства – уверена, какого-то знакомого мне художника, но я так его и не опознала. Это полотно тянулось вдоль обеих стен и до самого потолка и представляло собой переплетение мазков приглушенных пастельных цветов, которые закручивались в разные стороны, как заставка на огромном мониторе или дурной родич картин М. К. Эшера[574]574
  Нидерландский художник-график.


[Закрыть]. На самом деле, оно не вызывало неприятных ощущений, за исключением того, что только эту круговерть нам и оставалось разглядывать, гадая, кто из присутствующих только что убил человека.

Вам может показаться, что эта сцена была наполнена драмой, загадками и суетой, но мы все только что увидели мертвое тело (и почувствовали его запах) человека, которого знали: человека, который был таким же живым, как и мы, и не так давно. Это было странно. И грустно. И страшно. И в основном атмосферу нашего ожидания наполняли тревога и неловкость.

Стол в центре комнаты был длинным до абсурда и представлял собой узкий прямоугольник, за которым мы уселись небольшими группами: Шахи во главе, окруженные тем невидимым барьером, который образуется вокруг каждой семьи и удерживает их вместе, а всех посторонних – на расстоянии. Дороти и я устроились посередине, Телохранитель встал рядом, спиной к стене, несомненно, готовый броситься в бой, если кто-то сделает внезапное движение и решит совершить убийство № 3. Каждые несколько секунд он что-то бормотал в свой наушник; мне представилось, что он переговаривается со своими коллегами – офицерами Чои и Доннелли, а возможно, и с другими. Конечно, для Телохранителя ситуация сложилась кошмарная: его подопечная оказалась заперта в одном здании с живым убийцей, и я обнаружила, что часто бросаю на него сочувственные взгляды и по большей части задерживаюсь на его лице слишком долго. В итоге я просто стала таращиться на него коровьими глазами, потому что даже в этот момент, в этом месте, часть клеток в моем мозгу беспокоилась за него. И его обтягивающая терморубашка оказалась неудачным выбором в свете того, какой напряженный нам грозил день. Он заметно вспотел не только под мышками, но и на груди, пот блестел в узкой впадине между грудными мышцами – и я пообещала себе отдать должное этому мужскому декольте, если когда-нибудь мне выпадет такой шанс. Кроме того, он облачился в джинсы-клеш, и я собиралась высмеять их при первой же возможности.

За дальним концом стола сидели Минна и Бобби Хоули. Бобби, по крайней мере, ожил и пытался уговорить мать отпить из початой бутылки Mountain Dew, которую он, должно быть, принес из машины. Минна сидела, обмякнув, на своем стуле, не обращая внимания на сына – или, по крайней мере, так казалось – и невидяще уставившись на картину на стене. Я заметила, что она вытерла окровавленные ладони о свое домашнее платье, и красные разводы на желтых «огурцах» сделали его еще уродливее, чем раньше.

Ева Тёрнер встала как можно дальше от нас, около лифта под литерой З. Вид у нее был такой, словно она хочет войти в него и уехать, и если бы могла, то наверняка так бы и сделала. В отличие от нее Пол Рестон прямо приклеился к нам, что выглядело иронично (как поет Аланис Морисетт[575]575
  Канадская и американская певица, песня «Ironic» – одна из самых известных в ее творчестве.


[Закрыть]), поскольку с ним мы хотели поговорить первым. Он сел прямо на стол и качал ногами, как одержимый.

– Ох мамочки, мамочки, я поверить не могу, просто не могу поверить. Я мыл морковку… – Он взглянул на пучок, возможно, только сейчас осознав, что по-прежнему держит его у себя в руке (когда мы вошли в комнату, Телохранитель забрал у него разделочный нож и так бодро засунул его себе за пояс, что я и восхитилась, и встревожилась), положил овощи на стол, поднял на нас взгляд, в котором читалось, что он не просто сбился с мысли, а забыл об ее существовании. – Просто никогда не думаешь, что нечто подобное может случиться с тобой, знаете ли.

– Знаю, – ответила Дороти успокаивающе. – Но что именно произошло?

– Ну, я был на кухне, начал готовить ужин, и тут… – Он склонил голову к плечу как пес в семейной комедии. – Ой, что там? Ха-ха. Что-то упало, подумал я, но не пошел посмотреть, потому что был занят, и решил, если там что-то серьезное, я еще что-нибудь услышу. И услышал, ох услышал! Где-то минут пять, а может и десять спустя. Я такого громкого крика в жизни не слышал. Ну и побежал.

– И выбежали в зал? – уточнила Дороти. Он кивнул в ритм с раскачивающимися ногами. – И что вы увидели?

– Этих двоих, – указал он на мать и сына Хоули.

– Они находились близко к телу?

– Она – да, стояла прямо над ним и орала как безумная. Он – только переступил порог. Я побежал к… телу. Бедняга, ясно, что он был мертв – кто-то столкнул его с верхних этажей, это было понятно по тому, как он распластался.

– Как вы думаете, он мог спрыгнуть сам? – спросила я.

– Если только умудрился одновременно с этим перерезать себе горло.

– Кто-то перерезал ему горло? Ужас какой, – ахнула Дороти. – Я этого не поняла.

– Ага, полноценный сицилийский галстук. Зверская расправа.

Теперь стало понятно, откуда взялась такая огромная лужа крови. Так же это означало, что убийца Вальтера Фогеля по-прежнему находится в доме.

– А горло ему перерезали до или после падения? – уточнила я.

Пол поднял руки ладонями вверх на уровне плеч, превратившись в живой смайлик.

– Понятия не имею.

Если первым произошло падение, то Хоули возглавляли список подозреваемых, особенно Минна, на платье которой у единственной среди присутствующих виднелись следы крови. Но, возможно, нападавший стоял позади Вальтера, нанес удар ножом или другим орудием и столкнул вниз. Учитывая, что между падением тела и его обнаружением прошло как минимум пять, а как максимум десять минут, у убийцы было достаточно времени, чтобы воспользоваться лифтом и в считанные мгновения оказаться на любом из этажей. После этого убийце оставалось сменить одежду, выкинуть орудие преступления, а может и отчистить его (мои мысли метнулись к Полу и блестящему ножу в его руке) и надеть на лицо полагающееся ситуации выражение ужаса. И, как и в случае с Вивиан Дэвис, любой из присутствующих мог совершить это убийство.

Естественно, кроме самого Вальтера.

В комнату вошел полицейский в форме. Если бы я увидела его на улице, то приняла бы за старшеклассника – прыщей у него на лице было еще больше, чем у Алекса Шаха.

– Пол Рестон?

Тот соскочил со стола.

– Это я, и не повторяйте мое имя всуе.

– Детективы хотят с вами побеседовать.

Мы все следили за тем, как он идет к дверям, – было немного похоже на то, когда вашего одноклассника вызывают к директору, только сейчас никто не улюлюкал, а один из нас только что убил человека.

– Нас будут допрашивать поодиночке? – спросила Дороти.

– Думаю, да.

– А можете подсказать, сколько времени это займет?

– Детектив Локуст сказал, что это займет столько времени, сколько потребуется.

Меня удивило, что Локуст еще не явил свою персону народу, но день только разгорался.

Пол задержался в дверях, чтобы отдать нам короткий салют, словно его вели на казнь, и ушел под конвоем полицейского.

В комнате стало тише. Я увидела, как Минна Хоули медленно наклонилась вперед и уперлась лбом в стол. Вообще-то, это была одна из моих любимых поз для чтения, если положить книгу на колени (таким манером в средней школе я прочла все книги Джейн Остин – вернее, не совсем в школе, а в читальном зале школьной библиотеки, во время обеденных перерывов), но руки у Минны Хоули свисали вдоль тела, прямые, как палки, и только слегка покачивались.

Тут я поняла, что Бобби Хоули наблюдает за мной, пока я разглядываю его мать, и больше от смущения, чем от чего-либо еще, я ему улыбнулась. Он улыбнулся в ответ, снялся со стула и зашаркал в мою сторону.

– Внимание, – пробормотала я.

Дороти в этот момент набирала сообщение, но услышав меня, положила телефон экраном на стол и подальше от морковок Пола. Бобби подтащил стул и тяжело на него уселся.

– Похоже, вашей маме нехорошо, – заметила Дороти. – Как думаете, может, ей требует медицинская помощь? Чтобы справиться с шоком?

Он пожал плечами.

– С ней такое бывает. Пройдет. – Он сделал глоток газировки из своей бутылки, и в этот момент мы с Дороти перекинулись взглядами.

– А как вы себя чувствуете? – продолжала она. – Позвольте выразить мои соболезнования вашей утрате.

– А, – небрежно бросил он и взмахнул рукой, как обычно делают мужчины сильно старше, особенно если они итальянцы и склонны говорить «да пустяки» – Мне плевать. Он был засранцем.

– Тогда что вы здесь делаете? – спросила я.

– Его хотела увидеть мамочка. Она ужасно расстроилась после разговора с вами. Сказала, что хочет кое-что ему высказать. – Он замялся. – Мне кажется, она просто хотела… – он взглянул в ее сторону, но Минна по-прежнему не шевелилась, – ткнуть ему в лицо тем, как сильно он влип. Ваш приезд дал ей повод поехать к нему.

– Угу, – отозвалась Дороти. – И что случилось, когда вы приехали?

– Дверь была открыта, так что мы просто вошли внутрь, и… – Бобби с трудом сглотнул. – Он лежал там в той же позе, что вы видели, но явно упал только что, потому что крови было еще мало. Мамочка подбежала к нему, но видно было, что он уже покойник. И тогда она начала кричать.

– А еще кого-нибудь вы видели? – не останавливала расспросы Дороти.

– Того забавного лохматого парня. Который только что ушел. Он держал нож, и я сначала решил, что это он сделал, но на нем не было крови. В смысле, на ноже. А это парень что, повар?

– Вроде того, – ответила Дороти.

– Там еще одна леди начала кричать. Откуда-то с балкона на самом верху, можно было решить, что она кричит с потолка. – Он огляделся. – Но ее тут нет.

И только тогда я поняла, что в нашей группе не хватает Лоры.

– Леди с длинными темными волосами?

– Да, красивая такая. Она кричала не так долго, как мамочка. И не так громко. Я увидела, как она развернулась и ушла, а потом я… тоже ушел. Я не мог больше это слушать.

– Угу, что ж, прекрасно понимаю.

– Когда я дошел до машины, она замолкла. Но потом начала снова.

В этот момент мы и приехали.

– Понятно, – кивнула Дороти.

Мне стало интересно, что же ей понятно? Трудно было принять рассказ Бобби за чистую монету – неужели его так ошарашили крики матери? Или она завела спор с его отцом, стоя на галерее, и Бобби стал свидетелем того, как она напала на Вальтера? Столкнула его? И увидев подобное, Бобби убежал?

Я снова взглянула на Минну Хоули, которая по-прежнему сидела, прижав лоб к столешнице. Ее саму можно было счесть мертвой. Она в самом деле всего лишь обнаружила труп покойного мужа? Или находилась в шоке от дела своих рук? (Или, возможно, дела рук своего сына? Впрочем, я мгновенно отмела эту мысль, не в силах представить, как Бобби Хоули совершает такое энергозатратное действо, как убийство, к тому же – собственного отца). Но как удачно вышло, что она испачкалась в крови на глазах всех присутствующих – ловкий ход, чтобы скрыть брызги, которые могли попасть на нее раньше.

Я не забыла запись с камер, которая доказывала, что по крайней мере один из них мог находиться в Хрустальном дворце в ночь убийства Вивиан Дэвис. Эта жуткая парочка – мать и сын – находилась на месте совершения обоих убийств или, по крайней мере, рядом с ним. Совпадение? Не думаю.

– Пойду обратно к ней, – пробормотал Бобби, поспешно вставая.

Мы не успели обсудить услышанное, потому что, как только он ушел, к нам приблизилась Ева Тёрнер и в нерешительности остановилась около опустевшего стула.

– Вы не против?

Впервые за время нашего знакомства она была одета в брюки: облегающие, из блестящей черной ткани, благодаря которой они выглядели одновременно практично и модно. Будь мы подругами, я бы спросила, где она такие купила.

Дороти жестом пригласила ее сесть. Ева опустилась на стул медленным выверенным движением – даже сейчас она идеально владела собой. Сегодня ее косички были собраны на затылке в свободный хвост, который опускался изрядно ниже плеч.

– Как вы? – спросила Дороти.

– У меня все в порядке. А у вас?

– Аналогично.

Я ожидала, что Ева спросит, как дела у меня, хотя бы из элементарной вежливости, но она этого не сделала.

Мы все несколько секунд сидели, уставившись друг на друга.

– Мне кажется, у меня шок, – выдохнула она наконец.

В самом деле? Она выглядела такой спокойной, такой собранной: несомненно, именно так должен вести себя хладнокровный убийца? Когда обнаружили тело, она находилась на втором этаже: на том же этаже, где располагались ее кабинет и все спальни. Ей было бы так легко спрятать там оружие, переодеться. Может быть, именно поэтому она сейчас была в брюках?

– Вы видели, как это произошло? – осведомилась Дороти. – Надеюсь, что нет, это слишком ужасная картина.

Ева покачала головой.

– Я работала в своем кабинете и ничего не слышала, пока не раздался первый крик. Такое не пропустишь.

Говорила ли она правду? Это было невозможно выяснить. Я мысленно вернулась к видеозаписи, которую мы просмотрели утром – она отсутствовала во Дворце те три часа, в течение которых, по ее словам, она работала у себя. И вот об этом она, несомненно, солгала.

Я решил проверить ее.

– Где вы были вечером прошлой среды? – спросила я. – В ту ночь, когда умерла Вивиан. Вы отсутствовали несколько часов.

Дороти взглянула на меня, нахмурившись, но я знала, что на самом деле это не из-за того, что она недовольна моим вопросом, просто воспользовалась возможностью изобразить из себя хорошего полицейского.

Ева холодно посмотрела на меня, но у нее хватило ума не отрицать услышанное. Она демонстративно повернулась к Дороти и обратилась к ней одной.

– Простите, что солгала вам раньше. Правда в том, что мне было неловко. Я поехала в отель неподалеку, тот самый, в котором мы с Вальтером уединялись каждый раз, когда приезжали сюда. Можете проверить, я предоставлю вам отчет. – Она вызывающе вздернула подбородок. – Я даже не пользовалась вымышленным именем.

– Но в этот раз вы с Вальтером не встретились, так? – уточнила Дороти.

Ева покачала головой.

– Такого никогда раньше не случалось. Даже если у него не получалось приехать в последнюю минуту, он всегда давал мне знать. Но он не отвечал ни на мои звонки, ни на сообщения. Вот почему я ждала его так долго. Когда я вернулась, он сказал, что куда-то задевал телефон и потерял счет времени.

– Вы, наверное, разозлились.

Ева не ответила.

– Меня бы это разозлило.

– Конечно, это меня разозлило. Но на следующий день, как только нашли Вивиан… Все это уже стало неважно. А теперь… – Ее лицо исказилось от наконец-то прорвавшей наружу муки; от ее самообладания не осталось и следа. – Теперь это правда неважно. Все неважно. – Ее голос задрожал, готовый сорваться. – Извините.

И она поспешно вернулась в свой закуток возле лифта. Я видела, как она достала телефон и притворилась, что читает.

Вот вам и спокойствие и собранность.

– Что ж, – вполголоса произнесла Дороти, – это было весьма и занимательно.

– Весьма и весьма занимательно, – согласилась я.

Пытался ли Вальтер Фогель порвать со своей секретаршей? Возможно, она была привязана к нему сильнее, чем мы – или он сам – предполагали. Могла ли она быть настолько одержима, чтобы убить его жену, а затем и его самого, когда все пошло не так, как ей хотелось? Я вспомнила тот эпизод, когда мы застали их на кухне явно в интимный момент: Вальтера раздосадовало то, что их связь раскрыта, или сам интимный момент являлся источником раздражения? Возможно, он уже какое-то время пытался избавиться от Евы Тёрнер….

Во главе стола вдруг возникла суматоха: Алекс Шах резко отодвинул свой стул с ужасным звуком, похожим на скрежет ногтей по классной доске, и поэтому все взгляды обратились к нему. Мы увидели, как он ударил отца прямо в грудь – не кулаком, а открытой ладонью, но тем не менее с такой силой, что Самир отъехал назад вместе со стулом.

– Я тут ни при чем! – крикнул Алекс. – Это вы во всем виноваты!

Анна вскочила, встав между ними, и умоляющим голосом просила их успокоиться. Наши взгляды встретились, и я обнаружила, что смотрю в лицо загнанному животному – как бы мелодраматично это ни звучало. Именно так мне представлялась встреча с одним из тех оленей, которые с пугающей частотой перебегают дорогу в этой части света. Я резко отвернулась, краем глаза наблюдая, как она положила обе руки на плечи сына и тихо, сдерживая слезы, о чем-то уговаривала его. Алекс смотрел себе под ноги и упорно молчал. Его отец сидел, сгорбившись на стуле, уставившись на свои руки.

Я неожиданно осознала, что мы не обращали внимания на Шахов с тех пор, как поговорили с ними вчера. Но если Вивиан Дэвис могла создать угрозу будущему Алекса, то и Вальтер Фогель тоже. И что Самир и Алекс делали все это время на третьем этаже? Я вспомнил, как Вальтер рассуждал о потенциальной виновности Алекса во время нашей беседы; возможно, второе убийство стало просто частью заговора, наспех состряпанного Алексом или его родителями или всеми троими?

Или, может быть, самой подозрительной из всех была особа, которая даже не удосужилась здесь появиться? Чем там занималась Лора Дюваль в своей спальне? Она вообще собирается оттуда выходить?

А главное, у меня когда-нибудь закончатся вопросы? Чем больше я думала об этом деле, тем больше их возникало. Но я пока придержала их при себе. Дороти снова разговаривала по телефону, и в любом случае, вряд ли нам удалось бы свободно побеседовать. Так что я сидела на своем стуле, время от времени глазея на Телохранителя, и вопросы крутились в моем мозгу, как молоко в маслобойке.

Глава 37

В следующий раз, когда дверь в Большой зал открылась, в комнату вошел следователь Локуст.

Мы выпрямились, как обычно делают при появлении важного лица.

Он стоял на пороге, глядя сверху вниз на всех и ни на кого конкретно и не произнося ни слова – как будто ждал, чтобы мы утихомирились, хотя никто не издавал ни звука. Его нос подрагивал: едва заметно, так что мне показалось, что это нервный тик. На мгновение я прониклась сочувствием к следователю Локусту: второе убийство явно грозилось нанести урон его карьере – убийство, совершенное на вверенном ему участке, которое, вероятно, можно было бы предотвратить, если бы он успел вычислил преступника. Тот, кто убил Вивиан Дэвис, необязательно убил и Вальтера Фогеля, но не было никаких сомнений в том, что эти две смерти связаны. И что убийца разгуливает на свободе.

Через минуту или две он достал из внутреннего кармана пиджака сложенный листок бумаги. Медленно развернул его, откашлялся.

– «Вы пережили тяжелую травму, – зачитал он вслух. – Прежде всего, я хотел бы выразить вам свои соболезнования и сообщить, что мы здесь, чтобы оказать помощь. Это наша главная цель. – Он умолк. Хотя презрения в его голосе, вроде бы, и не было слышно, его, несомненно, можно было пощупать. – Консультант по вопросам проживания травматического опыта уже в пути, – продолжил он. – Если кто-нибудь из вас хочет поговорить с ней, – он взглянул на Минну Хоули, которая, по крайней мере, подняла голову к этому моменту, – я бы посоветовал вам это сделать». – Локуст сложил листок и убрал его обратно в карман пиджака. – Мы побеседуем с каждым из вас по очереди. О том, что вы видели. И о том, что знаете. Я настаиваю, чтобы на время дознания вы все оставались в этой комнате. Дознание мы проведем как можно быстрее. Довожу до вашего сведения, что за этой дверью находится офицер, к которому вы можете обратиться, если вам что-нибудь понадобится. Мистер Рестон уже ответил на наши вопросы и любезно согласился приготовить ранний ужин, чтобы вы могли подкрепиться.

Так вот почему Пола Рестона допросили первым – очень предусмотрительно со стороны Локуста. Я была впечатлена. И немного удивлена.

– Мисс Тёрнер, вы следующая. Прошу, пройдемте со мной.

Ева не особо спешила к двери. Как только они ушли, Минна Хоули снова положила голову на стол, а Шахи начали громко перешептываться между собой. Дороти повернулась ко мне.

– Что ты скажешь, если мы навестим Пола Рестона на кухне? – тихо спросила она. – Озадачим его парой вопросов?

– То есть сделаем именно то, что Локуст запретил нам делать?

Она кивнула.

– По-моему, отличный план.

* * *

Возможно, вы не в курсе, но Дороти Гибсон любит вкусно поесть – почти так же сильно, как и выпить.

Еще в коридоре, одна стеклянная стена которого выходила в сад, мы уловили запах соуса для пасты: неповторимый аромат томатной кислинки, которая исчезает, прогретая на медленном огне, и смешивается с изысканной остротой лука, чеснока и, если я не ошибаюсь, небольшого количества красного болгарского перца. У меня скрутило желудок, да так неистово, как у одной из тех заблудших девушек из Салема, ведь я ничего не ела с момента моего грустного похмельного завтрака.

– Ох, как вкусно пахнет! – Дороти повернула голову и посмотрела назад. – Ты согласен, Денни?

Это был явно шаг к примирению, и Телохранитель кивнул в ответ. Коротко. Он был не в восторге от нашего импровизированного похода на кухню и дал это понять, когда мы выходили через заднюю дверь столовой. Не помню его слова точно, но практически уверена, что где-то там проскользнули «безумие» и «безответственность».

Мы зашли на кухню, где Пол склонился над кипящей медной кастрюлей, такой здоровенной, что я могла бы принять в ней ванну сидя. За столом сидел подросток-полицейский, которого мы уж видели, поглощенный чем-то на своем телефоне. Скорее всего, видеоигрой.

– Привет! – окликнула их Дороти.

Пол подпрыгнул – не очень высоко, но обе его ноги оторвались от пола. Полицейский с грохотом уронил телефон на терракотовую плитку.

– Простите! – снова воскликнула Дороти. – Я не хотела вас напугать! – Она издала свой обычный добродушный смешок, подошла и протянула младшему офицеру его телефон, прежде чем он успел поднять его сам. – Мы собираемся задать Полу несколько вопросов. Я была бы очень признательна, если бы вы постояли снаружи с моим другом Денни. Честное слово, все под контролем.

Офицер Бестолочь что-то пробормотал и направился к двери, как ему было сказано. Мы с Телохранителем переглянулись: я изобразила на лице вопрос «Что ты собираешься делать?», призванный снять с меня всякую ответственность за происходящее. Телохранитель в ответ дал понять, что не купился. Ну и ладно.

– Соус пахнет потрясающе, – начала Дороти, когда они вдвоем вышли в коридор, и села за стол, жестом пригласив Пола присоединиться к ней. – В чем ваш секрет?

– Я использую сливочное масло вместо оливкового. – Он ухмыльнулся, плюхаясь напротив нее, а я скользнула на стул слева. – И вы не хотите знать, сколько там его на самом деле.

– Однозначно не хочу! – Она глубоко вздохнула, и ее лицо стало серьезным. – Итак, Пол, я знаю, что вы только что ответили на кучу вопросов полиции, но у нас есть несколько собственных, и мы были бы очень признательны, если бы вы пошли нам навстречу и ответили на них. Вы как, согласны?

Он кивнул, и клоунская шапка его волос подпрыгнула в такт движению.

– Да-да, согласен. Конечно, согласен. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь.

Дороти взглянула на меня.

– Окажешь любезность?

– О… Да, хорошо. – Я не ожидала подобного предложения, но быстро пришла в себя, наклонилась вперед, положила руки на стол и переплела пальцы, словно приступая к деловому обсуждению. – Дело в том… – я сделала эффектную паузу, – что мы знаем ваш секрет.

Признаюсь, получилось скорее в стиле Реджины Джордж[576]576
  Главный антагонист фильма «Дрянные девчонки».


[Закрыть], но желаемый эффект мои слова произвели: поросячьи глазки Пола расширились, и он несколько мгновений молчал (я расслышала, как Телохранитель и полицейский болтают о чем-то в коридоре – о чем, я понятия не имела. Может, о спортивных командах? Насколько это прикольно – родиться в 90-х?)

– Я только засыплю пасту, не возражаете?

Мы ждали, пока он опустит в уже вовсю бурлящую воду добрых пару килограммов спагетти в циклопических размеров кастрюлю. Когда он снова сел, то тяжело вздохнул.

– Ох елки, с тех пор, как умерла Вив, я знал, что рано или поздно это всплывет, учитывая, как тут все вокруг копают информацию. Впрочем, полиция меня об этом особо не расспрашивала. А они знают?

– Насколько нам известно – нет, – покачала головой Дороти.

– Если бы дело было только во мне, мне было бы пофиг, но проблема в моем партнере… – он одернул себя, – в моем скоро-уже-бывшем партнере. У нас есть ребенок, – пояснил он. – Дэнни девять лет, а моя бывшая намного богаче меня. Она добивается полной опеки и использует эту историю против меня, я знаю, она не шутит. Вы должны понять. – Он переводил взгляд с меня на Дороти, и уголки его губ были опущены с такой мольбой, что я не сомневалась – это выражение лица он тренировал для сцены. – Дэнни – лучшее, что есть в моей жизни. Я не могу его потерять. Как вы думаете, есть хоть какой-то шанс, что мы сможем сохранить все в тайне, не допустить расследования?

– Ну, – протянула я, – дело в том, что существуют записи с камер, они, вероятно…

– Есть записи? Я знал, что у Вив есть несколько фотографий, но как, черт возьми, у нее оказалось видео?

Мы с Дороти переглянулись, не поворачивая головы, даже на самом деле не увидев друг друга. Очевидно, мы натолкнулись на какую-то новую информацию, сами того не осознавая. Я приподняла руку – всего на несколько сантиметров, но Дороти, как и предполагалось, все поняла – все вопросы здесь задавала я.

– Я хочу, чтобы вы рассказали нам обо всем по порядку, – попросила я. – С самого начала. Вы попробуете? А потом мы посмотрим, что можно сделать.

Он с убитым видом кивнул головой.

– Да-да, хорошо.

– Вам дать минутку, чтобы собраться с мыслями? – уточнила Дороти.

Жаль, что в коридоре не было торгового автомата, из которого мы могли бы предложить ему холодную газировку или пачку его любимых сигарет.

– Нет, в любом случае, все довольно просто. Я уже рассказывал, что мы с Вив познакомились, еще будучи детьми, верно? Ей было восемнадцать, а я учился в старших классах, но бросил школу и формально все еще оставался несовершеннолетним. Но я был очень нетерпелив, у меня родился грандиозный план стать актером, – он подчеркнул это слово, – новым Оливье[577]577
  Английский актер и режиссер театра и кино, один из трех наиболее востребованных британских актеров середины XX века.


[Закрыть], или Ирвингом[578]578
  Английский актер театра, трагик, ставший одним из прототипов образа Дракулы в одноименном романе Брэма Стокера.


[Закрыть], или еще кем. – Он покачал головой. – Проматываем четыре или пять месяцев – и вот я, чтобы свести концы с концами, работаю в эскорте для богатых стариканов. И Вив тоже. Именно так мы и познакомились, хотя в итоге оба оказались в «Ричарде III». На самом деле, это я убедил ее пойти на прослушивание. Она и не думала, что получит эту роль, но я знал, что леди Анна из нее получится просто огонь. В любом случае, все, что я вам рассказал до этого – правда. Мы действительно были друзьями, хотя и виделись только время от времени. Я никогда не ненавидел ее. Но потом она…

– Потом она заставила вас взяться за эту работу. У меня с самого начала в голове не укладывалось, как вы могли пойти на это добровольно. Во-первых, это далеко. – Я помолчала, прежде чем сделать еще одно замечание. – К тому же, вы не упомянули маленькую деталь – Вивиан вам ничего не платила.

– Ого, вы правда все знаете? Ладно, да, мы какое-то время не общались, и она вдруг появилась у меня дома в Бруклине месяц или два назад, как гром среди ясного неба. Нельзя сказать, что в этом было что-то безумно необычное, но ее приезд определенно был внезапным. Я нечасто видел ее с тех пор, как она вышла замуж за Вальтера и переехала сюда на постоянное жительство. – Он провел пальцами по деревянной столешнице. – Сначала она пыталась делать вид, что это дружеский визит, но вскоре перешла к делу. Сказала, что ей нужна моя помощь на несколько недель. Я очень удивился. Как вы и сказали, мне было неловко, и я совершенно не горел желанием становиться ее долбаным дворецким, даже на короткое время. Поэтому я ответил «нет», как мог вежливо. Но она не хотела слышать отказ. Мы несколько раз возвращались к этой теме… И вот тогда-то она и показала, на что способна. – Он заерзал на стуле, так что его ножки заскрипели по кафелю. – У нее в сумочке лежали фотографии, на которых были запечатлены наши… похождения. Полагаю, это подходящее слово. Ха-ха. Да, были деньки… Она разложила их веером на столе, словно мы снимались в автобиографическом фильме. И это было бы забавно, если бы не было так подло. Она сказала, что у нее есть копии всех снимков, и она отправит их моей бывшей, если я не сделаю, как она хочет. Она знала все о нашей борьбе за опекунство, я даже не уверен, откуда. Но Вив всегда была большой сплетницей, у нее можно было найти компромат на кого угодно.

– И откуда она добыла эти фотографии? – осведомилась Дороти.

– Ну, м-м-м… имели место несколько случаев, когда мы участвовали в групповых мероприятиях. – Я опустила взгляд на свои руки – такая уж я пуританка. – Вы удивитесь, узнав, как часто делаются фото процесса. Клиенты доплачивали, если им предоставлялась возможность оставить что-то на память. В те времена, когда загрузить информацию в интернет было не так просто, риск последствий был невелик. Но, естественно, и минимальным он не был.

– Угу.

– Но я все еще не понимаю, откуда взялось видео. Она что, прятала видеокамеру в стене или что-то в этом роде? Что именно вы видели?

– Не стоит сейчас вдаваться в подробности, – изящно ушла я от ответа. – Важно то, что Вивиан вас шантажировала.

– Ну, в такой формулировке все звучит гораздо драматичнее, чем было на самом деле. Но, полагаю, можно выразиться и так.

Он уставился на нас. Мы уставились на него в ответ. Внезапно у него отвисла челюсть в гримасе ужаса, которую, по моим ощущениям, Пол тоже отрабатывал для сцены.

– Я ее не убивал, вы что?! Вив была настоящей стервой, но я и не подумал бы ее убивать. Или убивать кого-то еще! Я из кожи вон лезу, чтобы остаться частью жизни моего сына, и вы правда полагает, что я в такой ситуации решил бы утопить кого-то или столкнуть с балкона?

– Согласна, что это было бы очень глупо, – кивнула Дороти. – Но я все еще не понимаю, почему?

– Почему что? – нахмурился Пол.

– Почему Вивиан пришлось шантажировать вас? Почему она просто не могла нанять кого-нибудь другого?

– О! Все довольно просто. Потому что она была на мели. Они оба были на мели. Они с Вальтером исчерпали все свои кредитные карты, чтобы снять этот дом. Она сама призналась мне после того, как пригрозила использовать эти фотографии против меня. – Он встал, чтобы размешать пасту. – А зачем они все это затеяли? Чтобы уговорить того индийского чувака выложить им кучу наличных за кожаную штуку, которую изобрел Вальтер. Это был их последний шанс, от этого зависело все. Все. – Он снова сел. – Им нужно было представить все так, будто у них полно наличных, при этом не потратив ни цента. И тут на помощь пришел я.