Текст книги "Современный зарубежный детектив-9. Компиляция. Книги 1-20 (СИ)"
Автор книги: Стивен Кинг
Соавторы: авторов Коллектив,Роберт Антон Уилсон,Мэтью Квирк,Питер Свонсон,Кемпер Донован,Джей Ти Эллисон,Мик Геррон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 214 (всего у книги 342 страниц)
Внезапно Селию захлестнуло чувство вины, и она обняла сына. Ну конечно же, он ничего не делал. Она поверить не могла, что поддалась сомнениям даже на мгновение. Ложь Джека заслуживала порицания, но и понять его можно было. Он всего лишь не хотел навлекать на свою девушку неприятности. И сейчас самое главное было то, что ее сыну ничего не угрожало.
– Отдохни немного, – сказала женщина. – И сделай музыку потише. А то слух испортишь.
Оливер все еще проводил конференцию по телефону. Когда выдастся время, надо будет обсудить с ним утаивание от собственной жены эпизода с наркотиками. Селии начинало надоедать, что ее ограждают со всех сторон. С кем ей действительно необходимо было немедленно переговорить, так это с Элис. Подруга наверняка с ума сходит от тревоги. Она должна узнать, что причина беспокойства Ханны посреди ночи была вовсе не такой скверной, какой может сейчас представляться. Женщина принялась набивать послание Элис, но вдруг поняла, что все предыдущие сообщения, что она отправила ей за последние сутки, так и остались безответными. Тогда лучше съездить к ней. Заодно и выпьют отложенный вчера кофе.
ЭлисВечер бесконечно тянулся мучительной смесью хорошего и плохого. Она снова была с Мишелем – но только потому, что рушилась его жизнь. И он хотел быть с ней, однако оказался заточенным в собственном доме. Ханне ничего серьезного не угрожало, а вот Кристофера – сына мужчины, которого Элис любила, – обвиняли в убийстве. Ее словно бросало туда-сюда между жизнью, к которой она всегда стремилась, и жизнью, которой она всегда страшилась.
По возвращении от Мишеля женщина ожидала инквизиторского допроса, однако Джефф был слишком озабочен неприятностями дочери и ничего не заподозрил. Напротив, он вел себя довольно мило. На свой манер, разумеется. Открыл ей банку пива и поделился бутербродом с жареной индейкой, что приготовил для себя. На его обычно апатичном лице лежала печать беспокойства. Элис ощутила всплеск жалости – а вместе с ней и чувство вины.
– В общем, – принялся объяснять муж, – они зависали в доме, за которым присматривала эта Иден. Помнишь ее? Она тут часто выгуливала собаку.
– Да, помню. Рыженькая, такая жизнерадостная.
– Так Ханна с ней и познакомилась. Как-то разговорились у нас на крыльце. Похоже, это проходило регулярно – в смысле, тусовки у Бондурантов. Об этом знали все школьники. Но прошлым вечером там собрались только они четверо. А еще Кристофер запал на Иден, но вот он ее не интересовал. Как бы то ни было, Джек и Ханна ушли около полуночи. Кристофер остался – вероятно, добиваться своего. В итоге на следующее утро она мертва, а он за решеткой.
– Кристофер? Да не может быть!
– Всякое случается, – философски изрек Джефф и глотнул пива.
– Из-за этого Ханна ночью и была сама не своя?
– Не, она только днем и узнала. Когда она уходила, все было пучком.
– Ты уверен? Она казалась очень расстроенной.
– Брось, Элис, мы же о Ханне говорим. Было поздно. Может, она вела себя не так уж и странно, как тебе показалось. – Мужчина кивнул на ее повязку. – А с тобой-то что приключилось?
– Ободрала, когда из «Убера» выбиралась.
– Выглядит устрашающе.
– Да не, только выглядит. Правда.
Джефф посмотрел ей в глаза. Он словно бы решал, говорить что-то или нет.
– Прости, что бросила тебя в участке, – произнесла Элис, скорее чтобы нарушить неприятную тишину. – Но мне показалось, что я там лишняя.
– Да ладно, это мне нужно извиняться. Все из-за шока.
Для нормальной пары здесь последовали бы объятья. Джефф же снова впился в бутерброд, и тогда Элис отправилась проведать падчерицу. Когда она появилась на пороге ее комнаты, Ханна сидела в постели. Заметив мачеху, девушка быстро положила телефон экраном на одеяло. На данный момент она не плакала, однако взлетно-посадочные полосы явственно были готовы к принятию новой партии слез.
– Как прошло в полиции?
– Сплошная жуть.
– Твой отец ввел меня в курс дела.
– Я так переживаю за Кристофера.
Элис прошла через комнату и уселась на краешек кровати.
– Так ты вправду считаешь, что это сделал он?
– Похоже на то.
– Но это же какая-то нелепица! У тебя хоть раз появлялась мысль, что он на такое способен? Видишь ли, в жизни я навидалась склонных к насилию мужиков. И Кристофер Махун не из их числа. Даже близко не стоял.
– Но он просто голову терял, когда дело касалось Иден.
– Так уж и терял?
– Мне кажется, она была первой девушкой, в которую он влюбился. А она порой вела себя совершенно непредсказуемо. И Кристофер был намного младше ее. Иден уже кое-что пережила, а он же… ну, типа как Бэмби, что ли.
– Бэмби как раз тоже кое-что пережил.
– Ах, ну да. Но ты поняла, что я хочу сказать.
– Ханна, я должна кое о чем тебя спросить. Прошлой ночью, когда мы встретились на кухне, ты была какая-то психованная. Но тогда ты еще не знала про Иден. То есть никто не знал, так ведь?
– Не была я психованной.
– Вот именно что была.
Девушка опустила взгляд на одеяло.
– Ханна, ты можешь мне рассказать все как было. Ты же знаешь, что мне можно доверять, правда?
– Но ты не должна ничего рассказывать папе.
– В этом можешь не сомневаться.
– Понимаешь… На самом деле я была обдолбанная. Я кое-что приняла, ну и меня хорошо так накрыло.
– Так.
– Поэтому я и не могла заснуть всю ночь.
– Полиция знает об этом?
Ханна покачала головой.
– Неприятности нам ни к чему.
– А закинулись все?
– Кроме Джека. Остальные – да.
– И всё, значит? Только это тебя и беспокоило прошлой ночью?
Девушка кивнула, однако смотреть Элис в глаза по-прежнему избегала.
– Если было что-то еще, ты всегда можешь мне рассказать.
– Я знаю, – ответила Ханна. – Но не было.
– Ну, иди ко мне.
Они обнялись.
– Кстати, чем закинулись-то?
– Думали, что это экстази, но, похоже, попалась плохая партия, потому что на пару часов вынесло конкретно.
– Знаю, от меня это будет звучать странно, но ты уж поаккуратнее со всякой такой фигней, – заметила Элис.
– Да не, урок усвоен.
После этого она оставила падчерицу в покое, хотя и не могла отделаться от ощущения, что в истории кроется и что-то еще. Да, признание Ханны определенно объясняло ее нервный срыв на кухне. Девочка-то она отнюдь не из крепких. Достаточно было двух бокалов вина, чтобы превратить ее в спутанный клубок хихиканья и хныканья. При этом Элис повидала достаточно слетевших с катушек людей, чтобы понимать бессмысленность какого-либо прогнозирования, если в деле замешана наркота. И все же… Что-то здесь было не так.
Но в любом случае необходимо было рассказать Мишелю про наркотики. Женщина поднялась в свою комнату и написала ему сообщение, однако оно так и осталось безответным. Верно, он ведь подумывал отключить мобильник, если его номер станет известен всякой швали. Итак, даже простая связь, не говоря уж о совместном времяпрепровождении, становилась еще более проблематичной. Элис решила было отправить Мишелю электронное письмо, однако вспомнила, что полиция изъяла у него компьютер. Что ж, ей только и оставалось, что забраться в постель. Как она ни измоталась за последние несколько часов, ей было прекрасно известно, что без фармакологической помощи заснуть удастся вряд ли. Вот только она должна сохранять ясное сознание. А тут еще и рана под повязкой начала пульсировать. Одному богу известно, что за дерьмо там творится.
Без снотворного ночь раздробилась на короткие промежутки зыбкого сна, прерываемые вспышками паники и ужаса. Мишель так и не отозвался. Не предоставлял новостей и интернет. Но вот слухов было хоть отбавляй. После первоначальной волны шока и недоверия общественное мнение постепенно складывалось против Кристофера. Объявились расисты и тролли, делившиеся своими тщательно взвешенными соображениями. Самым употребительным ругательством стало «Осама». «Обама», впрочем, тоже пользовалось популярностью. Комментарии отражали три основные научные школы. Представителей первой волновала политика в целом: «Значит, будем впускать этих уродов, пока они нам всем головы не поотрубают». Интересы других ограничивались технической стороной надлежащей правовой процедуры: «Прикончить его. Без процесса. Веревка + дерево. Самосуд». Наконец, третьи, самая специфичная группа, сосредоточились на романтической и эротической стороне произошедшей драмы: «Бабы-то у них – свиньи, вот им башню и сносит при виде белой девушки. Готов поспорить, он ее еще и трахнул своим смуглым обрезком, после того как она умерла».
Объявились и местные подростки, причем с заявлениями, до некоторой степени обличающими: по их словам, в последнее время Кристофер вел себя странно. Как оказалось, Иден в Уолдовской школе знали хорошо. Видимо, она превратила жилище Бондурантов в настоящий клуб для вечеринок. Одноклассница Ханны Джесси Беверли, эта клиническая дура, написала: «Не знаю, почему не говорят о тусах, что эта девка у себя устраивала. Ничуть не удивлена, что в итоге что-то случилось». На что Сергей Летведь, чемпион штата по прыжкам с шестом, ответил: «Махун рехнулся, что пытался замутить с ней, ржунимагу. Не твоя лига, бро!» В то время как некий умудренный опытом юнец под ником «Огромночлен-16» предположил, что «у того, кто позволяет Джеку Пэрришу чморить себя, как это делал Махун, кишка тонка убить кого-то».
Этот последний комментарий направил ход мыслей Элис в русло отношений Кристофера и Джека. И хотя она ни разу не видела, чтобы Джек обижал Ханну, сказать то же самое о его обращении со своим лучшим другом уже никак не получалось. Здесь-то язвительный настрой ощущался почти всегда, хотя до откровенных измывательств дело доходило редко. Кристофер, равно как и Ханна, предоставляли Джеку постоянную аудиторию для его рассуждений – зачастую весьма эксцентричных – о механизмах человеческой души. Джек видел себя эдаким вожаком и свое положение подкреплял командами и оскорблениями, прикрывавшимися оберткой шутливости.
Самая отвратительная история произошла в прошлом сентябре. К счастью, Элис вовремя вмешалась, иначе могла разразиться сущая катастрофа. Ханна тогда только начала встречаться с Джеком, и как-то в субботу у Хольтов собралась небольшая группа школьников, чтобы, воспользовавшись задержавшейся жарой, поплескаться в бассейне на заднем дворе. Элис собиралась съездить в супермаркет и как раз вышла из кухни узнать, не требуется ли чего гостям. Мокрые подростки млели на солнышке. В воздухе витал запах травки, банки с пивом не очень-то и трудились прятать. Играла музыка. Один парень стоял в мелководье бассейна с поднятым телефоном, приготовившись запечатлеть объект всеобщего внимания – Кристофера, принявшего стойку на трамплине перед прыжком в воду. Интерес публики к нему был явлением нечастым, и парень упивался своим положением. Чего Кристофер не замечал, так это подкрадывающегося сзади Джека. Все остальные, однако, это видели. Джек осторожно вступил на трамплин и тихонько двинулся к товарищу, полностью сосредоточенному на грядущем подвиге и потому не подозревающему о вероломстве. Элис сначала подумала, что Джек собирается всего лишь столкнуть товарища, однако тот замедлился, опустил руки и расставил пальцы, явственно собираясь ухватиться за низ шорт Кристофера.
– Джек!
Ее голос эхом разнесся по заднему двору, словно призыв о помощи заблудившегося спелеолога. Джек моментально отдернул руки, а Кристофер обернулся и понял, что происходит. Какое-то мгновение парни сверлили друг друга взглядом. Остальные наблюдали, уже не улыбаясь. Джек был значительно выше Кристофера, да и сильнее. На лице Джека застыла вызывающая ухмылка, в то время как по кристоферовскому пробежала целая гамма чувств – потрясение, гнев, замешательство.
А затем Джек столкнул Кристофера в бассейн. И все засмеялись. Делов-то, лучшие друзья дурачатся. Вот только Элис не смеялась. Она была в ужасе. Может, причина заключалась в ее подходе. Может, потому что она навидалась куда больше всякого дерьма от мужчин, нежели любой из этих подростков – да они и в будущем вряд ли столько насмотрятся. Но Джек действительно готов был сдернуть шорты с Кристофера, обнажив его перед сверстниками – один из которых собирался снять сцену на видео. Поступок невообразимой жестокости, особенно для такого скромника, как Кристофер. Позже вечером Элис поделилась соображением с Ханной, но та уперлась, что Джек лишь прикалывался. Он ни за что бы не снял с Кристофера штаны. И Элис пришлось махнуть рукой. Возможно, Ханна была права. Но теперь женщина не могла отделаться от мысли, что падчерица все-таки ошибалась.
Время шло. Часы тикали. Мишель не писал. И вдруг, уже перед самым рассветом, когда Элис зависала где-то между сном и бодрствованием, ее слуха достиг шум подъезжающей машины. Она подошла к окну, почти уверенная, что странствующий цирк прессы теперь разбивает шапито прямо у них под окнами. В начале подъездной дорожки стоял большой «мерседес». Открылась пассажирская дверца. Из автомобиля выбрался Джефф, и на краткий миг в тусклом свете приборной панели стал различим мужчина за рулем. Оливер Пэрриш.
Элис быстро отступила от окна. Что за чертовщину она только что увидела? Этих двоих уж точно нельзя было назвать близкими друзьями. После того злосчастного званого ужина у Джеффа уже и фантазия иссякла по части гадостей в адрес Оливера, пускай муж подруги и являлся ходячим воплощением обаяния. И все же вот они, разъезжают на пару посреди ночи, занятые тайными переговорами спустя несколько часов после того, как их дети оказались вовлечены в местное преступление века.
Муж тихонько вошел в дом и направился прямиком в кабинет. Элис выждала с минуту, пока он не устроится у себя, и затем прокралась вниз. Джефф не заперся, и она осторожно толкнула дверь. Мужчина ее появления не заметил, поскольку сидел в наушниках, целиком сосредоточившись на мониторе компьютера. Однако вместо привычных иероглифов экран заполнял вид крыльца дома. Их дома. Крыльцо было погружено в темноту и пустовало. Его изображение немного подергивалось, как если бы запись ускоренно прокручивалась вперед или назад.
Элис закрыла дверь и вернулась в свою комнату. «Да что за хрень?» – подумала она. Сначала тайная встреча с Оливером, а теперь вот это. Зачем Джеффу просматривать запись с домашней камеры наблюдения? Что-то здесь не так. Совсем-совсем не так. Происходит нечто весьма подозрительное.
Сна ни в одном глазу, женщина решилась проверить рану. Сняла в душевой кабине бинты, почти ожидая увидеть извивающихся опарышей, пирующих на гангренозной плоти. Однако ничего страшного глазам ее не предстало, всего лишь косая царапина. Когда женщина вышла из ванной, рассвет уже высунул свою глупую рожу. Внизу она сделала себе кофе и еще раз окунулась в трясину соцсетей, не появилось ли чего новенького. Нет, по-прежнему тянули одну и тут же песню с прошлого вечера. Для Кристофера ситуация складывалась отнюдь не обнадеживающе. Коллективный разум уже утвердился в его виновности.
Вдруг раздался звонок домашнего телефона. Элис немедленно схватила трубку, поскольку Ханна еще спала – сегодня в школу ей нужно было позже обычного.
– Госпожа Хольт?
– Да, – ответила она, решив не исправлять неправильное обращение.
– Это детектив Гейтс. Я могу поговорить с вашим мужем?
– Прямо сейчас нет, – соврала Элис, хотя Джефф и сидел метрах в пятнадцати от нее. – Я чем-то могу помочь?
– Попросите его перезвонить мне как можно скорее.
– Да, конечно. А в чем причина, что ему передать?
На линии повисло молчание.
– Дело в том, что какое-то время он может быть очень занят.
– В таком случае, вам придется помочь нам, – заявила Гейтс. – Нам необходимо снова поговорить с Ханной. И срочно.
– Мне позвать ее к телефону или…
– Мы предпочли бы, чтобы вы ее привезли. Немедленно.
Копы прознали про наркоту. Скорее всего, дело именно в этом. Во времена юности Элис наличие дури на тусовках вроде вчерашней было само собой разумеющимся. Однако добрые люди Эмерсона проявляли нулевую терпимость к не подлежащим свободному обращению веществам. Попасться с ними означало катастрофические последствия для святейшего из Граалей – Будущего.
Она свернула в коридор. Из кабинета Джеффа не доносилось ни звука. Перед глазами у нее встал образ мужа, выходящего из машины Оливера. И мерцающий экран с записью с домашней камеры. Нет, рассказывать ему об осложнении пока еще не стоит.
Женщина толкнула дверь в комнату Ханны. Падчерица лежала на кровати, распростершись под острым углом, и выглядела так, словно летела с большой высоты навстречу смерти. Лицо на подушке скрывали разметавшиеся волосы. Одеяло сбилось, обнажив веснушчатое бедро.
Элис направилась через комнату к прикроватной тумбочке, на которой заряжался мобильник Ханны. Толком даже не осознавая собственных действий, она прикоснулась к кнопке идентификации на устройстве, и его экран тут же засветился. Мобильник был заблокирован, однако можно было прочесть четыре уведомления. Это были сообщения от Джека, поступившие за последнюю минуту. Первое гласило: «Ханна, не дрейфь!» Следующее: «Держись нашей версии». Затем: «Расскажешь, что говорила И., мне пипец». И наконец: «СОТРИ ВСЕ». Элис с заходящимся сердцем ткнула третье сообщение, желая прочесть его полностью. Она поняла свою ошибку, как только на экране всплыло предложение ввести пароль.
Черт! Ханна пошевелилась. Элис положила руку ей на плечо.
– Ханна? – Она осторожно потрясла девушку. – Ханна! Милая!
Та медленно открыла глаза.
– Давай, вставай. Полиция опять хочет с тобой поговорить.
– Они сказали, в чем дело? – спросила Ханна, разом придя в себя.
– Нет, но, полагаю, прознали про наркотики.
– Блин!
– На этот счет не беспокойся. Сейчас они уже ничего не смогут сделать. Если только ты не припасла немного.
– Нет.
– Но тебе придется рассказать об этом отцу.
– Ох, он озвереет.
– Хочешь, я поговорю с ним?
– Нет. Черт, я сама.
Девушка перевела взгляд на телефон, словно бы ощутив, что на экране, уже успевшем погаснуть, ее дожидаются сообщения.
– Тогда я одеваюсь, – сказала она.
«Расскажешь, что говорила И., мне пипец», – отдавалось эхом у Элис в голове по пути в кабинет Джеффа. Она не стала утруждать себя стуком. На этот раз компьютерный экран усеивали обычные светящиеся биозакорюки. Мужчина стащил наушники и обернулся к ней. Его налитые кровью глаза бегали из стороны в сторону, растрескавшиеся губы покрывала матовая пленка.
– Только что звонили копы, – сообщила Элис. – Им опять нужно допросить Ханну.
Новость мужа как будто совсем не удивила. Огорчила, но нисколько не удивила.
– И они поторапливали, – добавила женщина.
– Хорошо, понял, – отозвался Джефф. Элис не стала дожидаться просьбы покинуть комнату и выскочила за дверь.
Ее так и подмывало ошарашить мужа своими недавними открытиями – его встреча с Оливером, запись с камеры наблюдения, сообщения Джека, – однако она снова решила промолчать. Женщина принялась расхаживать по кухне, пытаясь связать факты воедино – увы, без всякого успеха. Слишком стремительно все это на нее обрушилось. Одно, впрочем, не вызывало сомнений. Такой переполох поднялся не из-за наркоты. Не только из-за нее. Тут же прямо пригородная боеготовность № 4. Или № 1. Какая выше, такую и объявили.
Вскоре появились Джефф с Ханной, в глазах которой застыла тревога. Она должна была только прочесть сообщения Джека. Прочесть и стереть, как велено.
– Так что происходит? – спросила Элис.
– Полиция всего лишь хочет кое-что уточнить.
– Джефф…
– Все в порядке, – отрезал он, однако немедленно осознал грубость своего ответа. – Прости. Нам надо ехать. Поговорим, когда вернусь.
Стоило двери закрыться за ними, как она схватила мобильник и набила сообщение: «МИШЕЛЬ, ЭТО Я. Нужно встретиться как можно скорее. Происходит что-то странное». Как и вчера вечером, послание было доставлено, но осталось непрочитанным. И снова Элис увязла в неопределенности ожидания ответа любовника. Ей только и оставалось, что бесцельно слоняться по дому. Время шло. Минуты в конце концов сложились в час. Она находилась на верхнем этаже, когда раздался стук во входную дверь. Деликатный, дружественный, в отличие от вчерашних зловещих ударов копа. Селия так и засветилась улыбкой, когда Элис предстала перед ней.
– Я уж решила, что ты пропала без вести!
– Да тут дурдом творился, – проговорила Элис.
– Мне ли не знать! Но я принесла немного здравомыслия.
– Тогда входи. Кофе?
– С удовольствием.
Женщины прошли на кухню. Пока Элис возилась с огромной итальянской кофемашиной, Селия огляделась по сторонам.
– Джефф и Ханна дома?
– Их вызвали в полицию.
– Да, Оливер и Джек тоже туда мотались.
Элис показалось, что голос подруги прозвучал несколько неестественно. Как-то сдавленно, с придыханием.
– Часом, не знаешь, зачем? А то мне ничего не говорят.
– Разумеется, это только между нами, но Кристофер теперь несет какой-то бред, якобы Джек напал на эту Иден.
– Вот как? – отреагировала Элис после краткой паузы, в течение которой боролась с искушением поведать Селии о тайной встрече их мужей.
– Это акт отчаяния. Сама посуди, сперва он молчит, а как только его отец нанимает пройдоху-адвоката, из ниоткуда чудесным образом возникает такая вот версия.
Элис протянула подруге дымящуюся чашку и принялась готовить порцию для себя.
– Ты обсудила это с Джеком?
– Разумеется, он говорит, что это чушь. – Селия попыталась сделать глоток, однако напиток оказался слишком горячим. – А Ханна что говорит?
– Когда уходили в полночь, все было тип-топ. Больше ничего.
– Послушай, Элис. Есть и кое-что еще. Я рассказываю об этом только потому, что люблю Ханну. Но, боюсь, она употребляла кое-какие тяжелые наркотики.
Может, Селия и любила Ханну, да только приехала она сюда не по этой причине. Определенно за ее визитом что-то крылось.
– Да ты что? – воскликнула Элис, подыгрывая подруге.
– Это называется «экстази». Слышала про такое?
«Если под “слышала” ты подразумеваешь, не закидывалась ли я им чуть ли не ежедневно летом 2013-го, тогда ответ “да”», – подумала Элис, но вслух, естественно, сказала другое:
– Да. Это наркотик вроде амфетамина, только не такой… тяжелый.
– Оказывается, у этой Иден имелся кое-какой запас.
«Эта Иден». Селия упорно продолжала называть так убитую девушку.
– Понятно. Да уж, хорошего в этом мало.
– По словам Джека, они выключились от дозы.
– А он тоже употреблял?
– Нет, но это его нисколько не извиняет. Зато, как мне кажется, наркотик объясняет странное поведение Ханны, когда ты ее встретила. И, пожалуй, объясняет, почему Кристофер… сделал это.
В этот момент лежавший на столе телефон Элис завибрировал. Звонок с неизвестного номера. Хозяйка проигнорировала вызов.
– Надо же! – отозвалась она на разглагольствования подруги, по-прежнему силясь понять, что же происходит.
– Я подумала, тебе следует это знать. – Селия вздохнула. – Жаль все-таки, что Оливер был в отъезде. Джек ни за что не отколол бы такой номер, находись отец дома.
– Да, спасибо тебе, что рассказала.
Должно быть, гостья уловила нечто в ее тоне, потому что она слегка склонила голову и обеспокоенно нахмурилась:
– Все в порядке?
И тогда-то Элис осенило. Смутные подозрения переросли в полную уверенность. Селия лгала. Джефф лгал. Даже Ханна, и та лгала. Они все лгали. Предрассветный визит Оливера, сообщения Джека, запись с камеры слежения, и вот теперь Селия, явившаяся убедить ее, будто все в ажуре. Клубная наркота тут ни при чем. Ее сын сделал что-то ужасное с Иден, как и раньше с Лекси Лириано. «Расскажешь, что говорила И., мне пипец». Он что-то натворил, и теперь его отмазывали – снова.
– Просто устала, – выдавила она улыбку.
– Тогда я пойду. Я подумала, что ты должна знать.
– И я благодарна тебе за это, Селия. Правда благодарна.
– Скоро все это закончится, и тогда мы закатим ланч. Вот только не в «Папильоне».
«Какая же ты гнида, – подумала Элис, обнимаясь с подругой. – Полнейшая, законченная и абсолютная гнида».
– Это было бы славно.
– И ты дашь мне знать, если что-нибудь выяснишь, – сказала Селия.
«Да конечно», – мысленно ответила Элис. Наконец-то оставшись одна, она схватила телефон. Неизвестный оставил голосовое сообщение. Почти наверняка это был спам, и все-таки она воспроизвела запись. С этого момента она будет проверять все.
Нет, не спам. Мишель:
– Это я…
