Текст книги "Современный зарубежный детектив-9. Компиляция. Книги 1-20 (СИ)"
Автор книги: Стивен Кинг
Соавторы: авторов Коллектив,Роберт Антон Уилсон,Мэтью Квирк,Питер Свонсон,Кемпер Донован,Джей Ти Эллисон,Мик Геррон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 211 (всего у книги 342 страниц)
Даниэль вдруг ощутила себя так, будто это ей нужно утешать родственницу. Задачу, однако, уже взял на себя мужчина. Он по-стариковски тяжело поднялся, склонился над женой, мягко обнял ее и принялся что-то тихонько нашептывать. Даниэль наблюдала за ними, желая оказаться за тысячу километров отсюда.
– Тебе в чем-то требуется помощь? – спросил Билл, когда Бетси немного успокоилась. – В плане приготовлений, я хочу сказать.
Даниэль не сразу сообразила, что он имеет в виду похороны. И первым порывом ее было вежливо отказаться, однако за этим немедленно последовал бы разговор, на который у нее уже не оставалось сил.
– Это очень любезно с вашей стороны.
На языке у нее вертелась тысяча других вопросов, однако ее терзали подозрения, что ответы только принесут еще больше расстройств.
– Она была ангелом, – внезапно произнесла Бетси.
В ее голосе прозвучала такая горячность, что Даниэль и Билл даже удивленно отшатнулись.
– Да, согласна, у нее имелись свои странности, но человеком она была хорошим.
– Бетс… – начал ее муж.
– Нет, это правда. Я поняла это, едва лишь увидела ее. Тот, кто сделал такое… Такое? Это просто дикость!
Ее птицеподобное тело внезапно затрясло от ярости. Эмоция оказалась заразительной – по крайней мере, для Даниэль. Гнев, переполнявший ее ранее, вернулся. Это было несправедливо. Несправедливо, несправедливо, несправедливо!
– Да уж, – изрек Билл, явственно обескураженный вдруг накалившейся атмосферой.
И тут, словно бы ощутив необходимость вмешательства, на пороге комнаты появилась хозяйка дома. Некое дело, по-видимому, не терпело отлагательства, поскольку она поманила Билла на пару слов. Пес сопроводил мужчину до двери, а затем вернулся. Даниэль снова обратила внимание, что на одну заднюю лапу собака ступает осторожно.
– Он ранен.
– Да, – согласилась Бетси.
– Значит, он был там, когда это произошло.
– Как раз Тор и поднял тревогу. Торговец привез растительное масло и услышал лай.
– Получается, он все время находился с ней.
Бетси скорбно кивнула: мысль явно приходила в голову и ей.
Даниэль заглянула животному в его дымчатые глаза. «Расскажи нам, – подумала она. – Давай же. Колись!»
В комнату вошел Билл, хмурясь и вытирая ладони о свои брюки защитного цвета.
– Что? – набросилась на него Даниэль.
– Появился слух, о котором тебе следует знать. – Мужчина мрачно кивнул. – Похоже, полиция кого-то арестовала.
Все пространство перед входом в участок было заполнено репортерами. Даниэль надела большие солнцезащитные очки и пробилась прямо через их толпу. Журналисты быстро просекли, кто она такая, однако ей удалось скрыться внутри, прежде чем они подняли ор. Дежурный полицейский сказал, что придется подождать. Женщина села под плакатом, инструктирующим об оказании первой помощи жертве удушья. Через несколько минут отворилась дверь, и в фойе вышла Гейтс в сопровождении какого-то мужчины – весьма приятной внешности, в дорогущем костюме, волнистые каштановые волосы в идеальном порядке. Сначала Даниэль решила, что это сам мэр, ну или какой-нибудь важный адвокат, но затем что-то в визитере насторожило ее. Манера держаться, взгляд. Выражение, как будто ему врезали под дых, – такое она повидала у множества знакомых мужчин. Их глаза встретились. Она задумалась, кто же это такой. Какое отношение он имеет к смерти ее дочери? Что знает?
– Госпожа Перри, – произнесла детектив, не способная скрыть недовольное удивление. – Чем могу помочь?
Похоже, разговор в фойе и продолжится.
– Я слышала, вы кого-то арестовали?
– Нет, никто не арестован. Но подвижки есть.
– А вот мне сказали, что арестовали!
– Ладно, слушайте, – понизила голос Гейтс, хотя поблизости никого не было. – Мы допрашиваем лицо, представляющее оперативный интерес.
– Это был он? – Даниэль ткнула пальцем за плечо.
– Нет.
– А кто это тогда?
– Боюсь, я не вправе разглашать подобную информацию.
– Вам ведь известно о вечеринках, да?
Гейтс в своей обычной манере вскинула голову.
– Вы что-то можете рассказать об этом?
– Ничего. Я всего лишь поговорила с Бондурантами.
– Мы в курсе вечеринок. Не сомневайтесь.
– Но этот ваш «оперативный интерес», это и есть убийца?
– На данный момент нам это пока неизвестно, – ответила Гейтс. – По правде говоря, что мне сейчас весьма помогло бы, так это ваш уход. Я понимаю, звучит жестоко, но с минуты на минуту мы ожидаем нескольких человек, и пересекаться с ними вам совершенно ни к чему. А если быть совсем точным, ваша встреча с ними может даже нанести вред.
– Я вовсе не хочу причинять неприятности.
– Знаю, Даниэль. Вы должны доверять нам. Мы уже достигли некоторых результатов. Позвольте нам делать нашу работу. Вам будет нелегко понять или принять это, но в данный момент мы заботимся об Иден.
Даниэль кивнула. Она уйдет. Она доверится это толковой женщине с мягкими манерами и «Глоком» на бедре. Другого выбора у нее попросту не было. Вот только в одном Гейтс ошибалась. Вовсе не они заботятся об Иден. Это Даниэль заботится. И всегда заботилась – и всегда только она. И то обстоятельство, что глупая девчонка покинула ее и стала жертвой убийства, ничего не меняет. Ни на минуту.
Вечер среды
СелияС заднего сиденья «мерседеса» Оливер и Джек казались такими далекими. Хоть Селии и достаточно было всего лишь протянуть руку, чтобы прикоснуться к ним, голоса их словно бы звучали из отдаленной комнаты. Она прекрасно понимала, что машина быстро движется по гладкой асфальтированной улице, но стоило закрыть глаза, и ее охватывало ощущение, будто их несет многоводным неспешным приливом.
Состояние было сродни тому, что она испытывала сразу после рождения Джека, когда ее охватила загадочная лихорадка. Три дня у нее стояла температура, на определенном этапе подскочившая до 39. Лихорадка неясного происхождения, как гласил диагноз. Какой-то своей частью Селия осознавала, что должна беспокоиться. Тревогу на лице Оливера и мрачные выражения туманно вырисовывающихся врачей она вполне различала.
Новорожденный сын казался особенно непонятным и далеким. Джек не брал грудь. Как, впрочем, и бутылочку. Только и делал, что голосил. Через день после всего этого он уже воспринимался чужим ребенком, а потом и вовсе не ребенком, а каким-то визжащим созданием, которое она теперь обречена таскать с собой до конца жизни. Уже поговаривали о кормлении малыша через зонд. Родильным отделением потихоньку начинала овладевать паника, в то время как Селия продолжала безмятежно пребывать в своей лихорадочной Никогдании.
Наконец, по прошествии трех дней, таинственная болезнь отступила. Она снова стала Селией Пэрриш, а Джек ее ребенком. Жизнь вошла в обычное русло. Он брал ее грудь, набирал вес. Научился стоять, улыбаться, ходить и разговаривать. Превратился в прекрасного мальчика, а потом и в ладного и умного парня, нашел себе чудесную девушку. Вот только порой, когда Селия сталкивалась с его гневом из-за сущей ерунды, когда видела его нахмуренный в раздражении лоб – и когда застала его за просмотром того ужасного видео на компьютере, и еще когда заметила выражение его лица после бегства Лекси Лириано из их дома, – ей всегда вспоминалось визжащее создание у нее на руках, наотрез отказывающееся успокаиваться. И тогда она задумывалась, а знает ли своего сына вообще.
История, выложенная им на кухне по возвращении из школы вместе с Оливером, звучала крайне тревожно – по крайней мере, поначалу. Прошлым вечером они были у Бондурантов. Находились в доме, где произошло убийство. Джек, Ханна, Кристофер и Иден, с которой Ханна познакомилась несколько месяцев назад. И они часто так делали, пользуясь отсутствием Билла и Бетси. Но скрывали свои посиделки и врали, потому что Бондурантам вечеринки юнцов приходились не по душе. Сначала они просто тусили. Но потом между Кристофером и Иден возникли трения. Парень, несомненно, мечтал, чтобы они стали парой, но у девушки планы были иные. Обстановка несколько накалилась, но к полуночи, когда Джек и Ханна покинули дом, все вроде бы улеглось. Во всяком случае, так им показалось. А на следующий день ввели режим изоляции, и они узнали о смерти Иден. Джек позвонил отцу, возвращавшемуся домой из Коннектикута.
Дальше рассказ продолжил Оливер. Он велел Джеку оставаться в школе и ни с кем не разговаривать. Прибыв днем в Эмерсон, забрал сына вместе с Ханной. Придя к заключению, что дети ни в чем не виноваты, муж отвез девушку домой, чтобы она все рассказала родителям. И только тогда они и предстали перед ней – отец и сын, готовые к встрече с полицией.
– Мог бы и позвонить, – упрекнула мужа Селия. – Я места себе не находила.
– Знаю. Тут я дал маху. Мне хотелось выяснить все подробности, прежде чем вводить тебя в курс дела, но… Я принял неверное решение.
– Так что теперь? Ты позвонил в полицию?
– Вообще-то, они сами недавно мне позвонили. И сейчас я собираюсь посоветоваться с Элейн Отто, после чего мы и дадим показания.
Элейн возглавляла в его фирме отдел защиты по уголовным делам. Селию подмывало поинтересоваться, так ли уж необходимо консультироваться у подобного специалиста, вот только без насущной надобности Оливер и не стал бы этого делать.
– Говорят, появилось некое лицо, представляющее оперативный интерес, – сказала вместо этого она.
– Это Кристофер, – отозвался Джек. – Должен быть он.
– Кристофер? Они хотят сказать, это он убил ту девушку? Но это же невозможно!
Сын промолчал, однако, судя по выражению лица, самому ему это не представлялось таким уж невозможным. У Оливера зазвонил телефон: это оказалась Элейн. Мужчина поспешил в свой кабинет для разговора.
– Как ты? – спросила Селия у Джека.
– Да типа в шоке. Но держусь.
Женщина внимательно посмотрела на него. Что-то не так. Да, озвученная история объясняла ложь сына про вчерашний вечер. Они развлекались в неположенном месте. Вот только причина его расстроенного вида утром по-прежнему оставалась неясной. Не вязалось время: только что он сказал, что узнал о смерти Иден днем.
– Джек, что на тебя нашло сегодня утром?
– Ты о чем?
– Когда ты явился домой. Ты был расстроен.
– Да просто устал.
– А мне показалось…
– Ма, я просто устал, понятно?
Вернулся Оливер, уже не такой хмурый, как по прибытии домой. Сейчас он пребывал в родной стихии, занимался разрешением проблем.
– Так, – уверенно произнес он. – Поехали.
Когда машина въехала на стоянку полицейского участка, для Селии настало время спускаться со своего облачка умиротворенности обратно на землю. Время снова становиться самой собой. Атмосфера перед зданием царила суматошная. Меж фургонами с антеннами и логотипами и расставленными яркими прожекторами сновали взбудораженные люди: пресса за работой. Перед выходом из машины Оливер объявил, что на допрос пойдут только он и Джек. Сложности им были ни к чему. Селию не обрадовало, что ее оставляют не у дел, однако она понимала, что сейчас не лучшее время для споров. Сейчас верховодил муж – не только отец Джека, но и его адвокат.
Они быстро прошли через толпу: первым Оливер, расчищая путь своим крупным телом, в кильватере за ним храбрящаяся Селия под руку с Джеком. Внутри им велели подождать. Муж принялся расхаживать по фойе, она же сидела рядом с Джеком, стараясь источать уверенность – каковой ей определенно недоставало. Наконец, появился Цорн, начальник полиции. Его сопровождала чернокожая женщина – Селия рассудила, что это детектив. Оливер обменялся с обоими рукопожатиями и после краткого и, по видимости, безрадостного разговора жестом подозвал Джека. Цорн всячески избегал взгляда Селии, хотя и неоднократно бывал у них на деловых вечеринках. Детектив, впрочем, удостоила ее вежливым кивком. А потом они все удалились.
Селия сидела совершенно неподвижно, целиком сосредоточившись на задаче не выдавать своих чувств, если кто-то из репортеров следит за ней через окно. Этому она научилась еще в детстве – превращаться в статую послушной добродетели, не привлекающую внимания отца. Просто не шевелись, наставляла мать, и ничего плохого не произойдет. То была еще одна ложь.
Входные двери раздались, впустив сначала волну взбудораженных воплей, а мгновение спустя и Элис, обнимающую за талию явственно перепуганную Ханну. Их сопровождал полицейский в форме, признаков же Джеффа не наблюдалось. Страж порядка направился к дежурному за пуленепробиваемым стеклом, а Ханна буквально рухнула на пластиковый стул рядом с телефоном-автоматом в другом конце фойе. Элис заметила подругу и устремилась к ней.
– Какого черта тут творится?
– Разве тебе не рассказали? – поразилась Селия.
– Да конечно! Просто нагрянули копы и приволокли сюда.
– Вчера вечером они все были с той девушкой, которую убили в доме Бондурантов. Джек, Ханна и Кристофер.
Зеленые глаза Элис округлились.
– Боже мой! Что за бред! То есть… Что? Да как же такое…
– Оказывается, они собирались там, когда Билл и Бетси уезжали.
– Но что произошло?
Селия покосилась на Ханну. Та закрыла лицо волосами, соорудив подобие занавески, сквозь которую могла наблюдать за женщинами. Пряталась у всех на виду.
– Похоже, это мог сделать Кристофер, – прошептала Селия. – Джек говорит, он и та девушка подрались.
У Элис в буквальном смысле слова отвисла челюсть.
– Да ты что!
– Думаю, он сейчас в полиции.
– Кристофер? Наш Кристофер?
Селия кивнула.
– А Джека и Ханны там не было, когда это произошло?
– Нет, они ушли раньше. Услышали об убийстве только сегодня днем. Никто из нас тоже ничего не знал, пока полиция не позвонила Оливеру.
– А Мишеля ты не видела? – спросила Элис. – Не разговаривала с ним?
– Нет.
– А он сейчас не здесь?
– Элис, я выложила тебе все, что знаю.
– У меня в голове все это не укладывается.
– Джефф-то придет?
Подруга не ответила. Она словно бы и вовсе позабыла о разговоре.
– Элис?
– А? Ох, он в пути.
– Так что ты знаешь об этой Иден?
– Селия, я вообще ничего ни о чем не знаю!
В этот самый момент в фойе отделения появился Джефф, и Элис бросилась к нему. Селия стала наблюдать за ними, этой горемычной парой. Что бы они там ни обсуждали, разговор быстро выродился в сдержанные пререкания. Потом Джефф направился к дочери, которая встала, чтобы обняться с ним. Они тоже о чем-то зашептались. Элис же тем временем покинула отделение полиции, промчавшись через строй журналистов, словно опаздывающая на премьеру кинозвезда.
Через несколько минут вышел Джек, а за ним и отец с детективом. Оливер выглядел спокойным. Он кивнул Селии, и она почувствовала, как хватка огромного кулака, сжимавшего ей грудь последние несколько часов, наконец-то ослабла. Когда два юных любовника проходили мимо друг друга, Джек поймал взгляд Ханны – и быстро покачал головой. Простейший жест, но как будто бы настолько преисполненный некоего тайного смысла, что Селия решила, что детектив сейчас всех остановит и потребует немедленных объяснений. Но та ничего не заметила. Как и Оливер, и Джефф. Только Селия и видела.
ЭлисКогда явился коп, Джефф был на работе. Сама же Элис спала, прикончив бутылку шабли после стычки в кабинете мужа. Критические замечания Джеффа касательно ее возлияний отныне не являлась поводом для беспокойства: теперь женщину занимали вещи куда более важные. Ей во что бы то ни стало нужно было связаться с Мишелем. Отчаянно хотелось послать ему сообщение с требованием объяснений холодного приема в «Папильоне», однако Элис предчувствовала, что подобный демарш лишь усугубит ситуацию. Как ни горько ей было признать, на данный момент только и оставалось, что ждать.
Перед тем как отключиться, она немного порылась в сети. Теперь вовсю обсуждали задержание подозреваемого. Какой-то парень из Эмерсона. Имя было неизвестно, однако несложно было догадаться, что это ненадолго. Местные сплетники в лепешку расшибутся, но разнюхают. Все же ей было жутковато, что убийство произошло буквально по соседству и что жертву она видела никак не меньше десятка раз. Говорили, что девушка была не местной, просто проживала у родственников. Возможно, подумала Элис, она скрывалась от сталкера, который в конце концов все-таки выследил ее. Сама-то она была знакома с подобным не понаслышке. Ей тоже доводилось иметь дело со слишком назойливыми воздыхателями, включая и очаровашку Нейта в Нэшвилле, объявившегося у нее на пороге с пистолетом после ее предложения, что им, возможно, стоит прекратить встречи. Копы выразили готовность навалять ему за отсутствием официальных обвинений. Элис крови отнюдь не жаждала, хотя и подозревала, что ее мнение мало что значит. Как-никак, Нейт был черным, а дело происходило в Нэшвилле.
Она отключила звук телефона и допила остатки вина. Где-то на краю сознания у нее начинало выплясывать столь знакомое побуждение – последние несколько лет пребывавшее в спячке, однако явно так и остававшееся внедренным в ее ДНК. «Уезжай. Пошло все оно на хрен. Ты пыталась остепениться. Поменяла свободу на безопасность. Пыталась быть Хорошей Элис, да не вышло. Вот ты и выпустила Плохую Элис. Но даже ей здесь не место. Как ни крути, жить здесь Элис больше незачем. Просто собери вещички и запасись наличными».
Одинокая, несчастная и отнюдь не малость поддавшая посреди рабочей среды, Элис предалась размышлениям, уж не обречена ли она просирать абсолютно все, за что ни берется. Все отношения, все работы, все желания. А вдруг Плохая Элис так и будет постоянно таиться в тени, только и выжидая момента выскочить? «Заткнись! – велела она себе. – Ты не просираешь абсолютно все». Просто ее обуяла жалость к себе, не более. Сейчас-то все было по-другому. «У тебя есть Ханна. Ты точно сотворила с ней чудо – достаточно вспомнить ту безнадегу, с которой ты познакомилась. И Мишель. Ты ведь все еще любишь его». При мысли о любовнике капилляры по-прежнему расширялись, а сердце так и заходилось – бум-бум-бум! За свою жизнь Элис отказывалась практически от всего, что только могло прийти ей в голову, но от настоящей любви – никогда. Мишелю просто нужно поговорить с ней, чтобы она смогла объяснить ему, что описанный ею тем вечером сценарий – всего лишь один из множества. С разводом или без, с деньгами или нет, с кроватью, диваном или задним сиденьем машины. Да какого хрена, она даже католичество примет, если потребуется. А если он действительно хочет порвать с ней, то пускай посмотрит ей в глаза и так и скажет. Только он этого не хочет. Его всего лишь напугало, что он переступил нормы, соблазнив чужую жену, – и что наконец-то распрощался с собственной, мертвой. Как только она все объяснит Мишелю, они снова будут вместе.
Определившись с программой действий, Элис закрыла глаза и тут же провалилась в глубокий сон без видений, который прервался звуком ее имени. В дверях стояла Ханна. Девушка была напугана – еще даже больше, чем вчера ночью. Продираясь обратно в явь, Элис осознала, что был и другой звук, непосредственно перед тем, как ее разбудила падчерица. Громкий стук, эхом разнесшийся по пустому пространству дома.
– Так, я проснулась, – объявила она, осторожно принимая сидячее положение. – Погоди-ка, к нам кто-то ломится?
Словно бы ей в ответ, опять раздалось грохотание, вслед за которым заверещал дверной звонок.
– В чем дело, Ханна? Кто там?
– Полиция.
– Чего им надо?
Но девушка буквально впала в ступор от ужаса. Элис встала и подошла к видеодомофону. Ей потребовалась секунда, чтобы определить кнопку включения камеры над крыльцом. Искаженное «рыбьим глазом» лицо полицейского было молодым и серьезным. Первая мысль Элис была о Джеффе. Убился на шоссе 128, прямо как кто-то из его рок-кумиров. Она нажала на кнопку громкоговорителя:
– Одну минуту!
Полицейский что-то сказал, но она не разобрала. Однако на «не спешите» фраза точно не походила.
– Ханна, что происходит? Ты знаешь, в чем дело?
Та покачала головой, хотя ее взгляд и выражал, что определенная догадка у нее все же имеется.
– А отец где?
– Он не отвечает.
Элис подавила в себе искушение как следует потрясти девушку, поскольку коп на пороге отнюдь не выглядел так, будто собирается ждать целую вечность.
– Стой здесь, – велела она, устремляясь мимо падчерицы к двери.
Полицейский был высоким и мускулистым, и взгляд его абсолютно ничего не выражал. Расшаркивания он опустил:
– Мне необходимо поговорить с Ханной Хольт.
– А в чем дело? – Элис старалась, чтобы ее голос звучал так, словно и не было двухчасового дневного сна, навеянного выпитым вином.
– Она здесь?
– Могу я поинтересоваться, зачем она вам нужна?
– Вы ее мать?
– Мачеха.
– Вы должны позвать ее. Немедленно.
Подобный тон эмерсонского копа в разговоре с эмерсонским домовладельцем явлением представлялся необычайным, и отнюдь не в хорошем смысле. События развивались слишком стремительно.
– Мне вправду лучше сначала переговорить с ее отцом.
– Мэм, ей необходимо явиться немедленно.
– Я в том смысле, что нам понадобится адвокат?
– Это вы выясните в отделении. А сейчас вы должны ее позвать.
– Полагаю, ответ «нет» – не вариант?
– Вариант. Только неудачный.
При других обстоятельствах Элис бы даже улыбнулась столь ловкому ответу.
– Ладно. Подождите здесь.
Она начала закрывать дверь, но внезапно почувствовала помеху. Таковой оказалась рука копа. Женщина посмотрела ему в глаза, он встретил ее взгляд. Элис мгновенно рассудила, что в какой-нибудь отдаленной эпохе, в каком-нибудь неведомом зале суда решение судьи гласило бы, что полицейский не имел на это полномочий. Но здесь и сейчас, похоже, все-таки имел.
Ханна стояла на лестнице – вне поля зрения, но вполне в пределах слышимости. Вид ее в точности походил на тот, который у нее был во время просмотра давным-давно «Изгоняющего дьявола», разрешение на что опрометчиво дала ей Элис: для тогдашнего уровня развития девочки зрелище оказалось несколько травмирующим.
– Тебе придется поговорить с этим парнем.
– Ты должна позвонить папе, – прошептала девушка.
– Позвоню. Но пока мы вынуждены слушаться его.
Ханна спустилась. У дверей она спряталась за спиной мачехи, предоставив вести дальнейшие переговоры ей. Таковые оказались краткими и бескомпромиссными, и по их итогам было решено, что Элис сопроводит Ханну в участок. Вот они и отправились в полнейшую неизвестность. Для Элис поездка на заднем сиденье патрульной машины была за ее жизнь четвертой. Первая была за обладание пузырьком «Оксикодона» с чужим именем на этикетке – она даже и не подозревала, что это является преступлением. Второй раз – за оскорбление действием, вроде бы в Ки-Уэсте так называли самозащиту от агрессивного козла. Наконец, за вождение в нетрезвом виде – а вот это действительно было совершенно непростительно.
Едва они тронулись, она набрала Джеффа. Обычно из лаборатории он не отвечал, поглощенный блужданиями по нейронным шоссе и проселкам. Но на этот раз, к неимоверному удивлению Элис, муж ответил после третьего гудка.
– Какого хрена, Джефф, мы тут пытаемся до тебя дозвониться!
– Э-э, да, я отключал мобильник. А что случилось?
– Случилось то, что я сижу на заднем сиденье полицейской машины вместе с твоей дочерью!
– Это еще зачем?
– Затем, что им необходимо срочно допросить ее в участке.
– И ты позволила им посадить ее в машину? Кто тебе сказал, что ты имеешь на это право?
– Парень с пушкой.
– Надо было подождать меня!
– Представь себе, Джефф, я не могла!
– С чем это связано?
– Понятия не имею.
– А Ханна что говорит?
– Ничего, – ответила Элис, созерцая затылок накачанной шеи копа. – Ты, что, хочешь, чтобы я передала ей трубку, прямо вот здесь?
Джефф помолчал пару секунд, переваривая сказанное, затем произнес:
– Буду в участке через двадцать минут. Не позволяй им допрашивать ее, пока я не появлюсь.
Женщина дала отбой и взглянула на Ханну, которая что-то нашептывала самой себе. Утешения получше обещания, что все будет хорошо, Элис в голову не приходило, вот только на данный момент даже такое представлялось чересчур оптимистичным.
– Он приедет, – попробовала она успокоить падчерицу по-другому.
В приемной отделения полиции оказалась и Селия, что было весьма логично: если Ханна угодила в переплет, то и Джек тоже. Подруга немедленно сообщила Элис две сногсшибательные новости. Во-первых, Джек, Ханна и Кристофер находились в том самом доме на Локаст-лейн. А затем, не успела Элис осознать всю глубину потрясения от первого заявления, Селия выложила, что полиция подозревает в убийстве Кристофера. На слух слова были просты и понятны, вот только смысл за ними терялся напрочь. Милого, спокойного Кристофера Махуна обвиняют в… Увы, хочешь не хочешь, а без термина «убийство» и не выразиться, пускай даже подобная формулировка и придавала новости еще большую невероятность.
Примчался Джефф. Элис поспешила ввести его в курс дела, прежде чем он начнет разбираться с Ханной.
– Они были с девушкой, которую убили, – выпалила она, не успел муж и рта раскрыть. – Ханна, Джек и Кристофер. Зависали у нее вчера вечером.
Кровь отхлынула у него от лица. Элис всегда полагала, будто это лишь образное выражение, но именно так и произошло прямо у нее на глазах.
– Что она говорит?
– Ничего. Мне, по крайней мере.
– Черт. Ладно, мне лучше…
– Джефф, погоди. Они арестовали Кристофера.
– Хренасе… Стой, ты думаешь, они и Ханну обвинят?
– Нет, не думаю. Селия говорит, что они с Джеком ушли еще до того, как все произошло.
– Хорошо, я займусь этим, – уже на ходу бросил Джефф.
Он направился к дочери, наблюдавшей за ними со своего стула. Девушка поднялась ему навстречу и буквально рухнула в его объятья. Элис хотелось присоединиться к ним, однако Джефф только что ясно дал понять, что дальше разбираться будет сам. Да и потом, ей необходимо было увидеться с Мишелем. Если Кристофера действительно обвиняют в столь ужасном преступлении, его отец наверняка сходит с ума. Возможно, подумала Элис, прямо сейчас он где-то здесь, со своим сыном. А что, если ей послоняться поблизости и попытаться перехватить его, когда он будет уходить? Однако подобный шаг будет безумно рискованным. Где бы Мишель ни находился, в полицейском участке встречаться с ним нельзя.
И тогда она покинула цитадель правоохранителей. Никому не сказав ни слова. Миновала толпу репортеров и только тогда позвонила. В трубке сразу же раздалась запись автоответчика. Элис оставила сообщение: она в полиции, Ханну и Джека допрашивают, ей нужно знать, что происходит, она здесь ради него, она любит его.
Затем вызвала «Убер», в качестве адреса отправления указав «Папильон». Элис практически долетела до места, что отняло у нее менее двух минут. Как она и подозревала, ресторан был закрыт: на дверях приклеенное скотчем наспех накарябанное объявление, внутри только темнота.
Дома она взяла ключи от машины и поехала прямо к Мишелю домой. Ей даже вообразить было страшно, насколько одиноким он должен сейчас себя ощущать. Одиноким, загнанным в угол, затравленным. И у нее до сих пор в голове не укладывалось происходящее. Какую-то девушку убили, и Джеку и Ханне известно о трагедии достаточно, чтобы полиция бесцеремонно отволокла их в участок на допрос. А Кристофера и вовсе обвиняют в совершении преступления.
Элис мчалась по городу, и вдруг ее обожгло одной мыслью. Селия только что рассказала, что Ханна и Джек узнали о смерти девушки лишь сегодня днем. Что они покинули дом на Локаст-лейн еще до того, как произошло убийство. Но Ханна еще вчера вечером знала, что что-то неладно, – Элис прекрасно помнила ее поведение на кухне. А вдруг она уже тогда была в курсе, что Иден мертва? А если так, почему ничего не сказала ни ей, ни Джеффу? Почему не сообщила в полицию? И Джек тоже что-то знал. Ранее днем Селия упоминала, что сын был чем-то расстроен утром. Они что-то знали, вот и забились в комнату Ханны на всю ночь. Знали что-то, о чем предпочитали держать рот на замке.
В доме Мишеля из-под штор пробивался тусклый свет. Он был у себя, совсем один. Элис чувствовала это. На дороге перед зданием стояло несколько машин. Патрульный автомобиль эмерсонского участка, кроссовер с логотипом новостного канала на дверце и покоцанный седан. С полицейским в машине лениво трепались какой-то скучающего вида тип в кожаной куртке и расфуфыренная блондинка, вроде со стрижкой боб. Если прессе известно о Кристофере, почему ничего не появляется в новостях? Ах да, ему же еще семнадцать. Ну конечно! Несовершеннолетний. В свое время Элис набила руку на вычислении функции закона в зависимости от возраста и потому прекрасно знала, что пресса обязана соблюдать анонимность несовершеннолетних. Не в интернете, впрочем. В нем-то ни о какой анонимности говорить не приходится. Совсем скоро на Смит-стрит соберется толпа. Если она хочет повидаться с Мишелем в его доме, делать это надо немедленно.
Элис припарковалась чуть подальше жилища любовника. Кухня в его доме располагалась в задней части и оснащалась запасным входом. Задний двор был маленьким и, насколько ей помнилось, обнесен оградой. Она открыла «Гугл-карты» на телефоне и вывела на экран вид с высоты птичьего полета этого крохотного участка планеты. Уже через минуту женщина ознакомилась с планом района и разработала маршрут.
Она объехала квартал и остановилась перед участком, согласно ее расчетам, примыкавшим к мишелевскому. В окнах дома мерцал свет. Вполне возможно, его жильцы смотрели телевизор, копались в телефонах или компьютерах, отчаянно пытаясь отыскать новости о произошедшем так близко от них – об ужасе, предположительно учиненном, как им вскоре предстоит выяснить, сыном их соседа. С беззаботным видом – насколько таковой вообще возможен на чужой подъездной дорожке в будний вечер, да без какого бы то ни было вразумительного объяснения, – Элис двинулась на частную территорию. По крайней мере, под прикрытием темноты, успела она подумать за долю секунды до того, как ее едва ли не ослепил фонарь с датчиком движения. Женщина ускорила шаг. Осторожно пробралась через кустарник возле площадки на конце дорожки и затем пробежала мимо батута на лужайке. Один за другим вспыхивали другие фонари, и ее продвижение теперь напоминало киношный побег из тюрьмы. Наконец, Элис достигла деревянной ограды, отделяющей участок от дворика Мишеля. Штакетник оказался сантиметров на десять выше ее самой. Она огляделась по сторонам и на какое-то безумное мгновение задумалась, не воспользоваться ли батутом. Затем заметила тачку и, повернувшись спиной к яркому свету, устремилась к ней.
– Эй!
На балконе стоял мужчина – по-видимому, уже какое-то время. «Не останавливайся, действуй как ни в чем не бывало», – дала себе установку Элис и взялась за ручки тачки.
– Кто там?
Тачка врезалась в ограду, и та довольно угрожающе зашаталась. Элис забралась в кузов, однако выигранная высота оказалась куда меньшей, нежели она надеялась. К счастью, опыт по преодолению заборов у нее имелся. Она ухватилась за две заостренные планки, между двумя поодаль просунула правую ногу и рывком подтянулась. Наверху она намеревалась изящно замереть, однако импульс движения оказался больше расчетного. Потому Элис полетела во дворик Мишеля задницей вперед, попутно обо что-то острое ободрав предплечье. Зато сырая земля и опавшая листва смягчили ее столкновение с планетой.
