Текст книги "Современный зарубежный детектив-9. Компиляция. Книги 1-20 (СИ)"
Автор книги: Стивен Кинг
Соавторы: авторов Коллектив,Роберт Антон Уилсон,Мэтью Квирк,Питер Свонсон,Кемпер Донован,Джей Ти Эллисон,Мик Геррон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 316 (всего у книги 342 страниц)
Глава 13
В прошлом
В четырнадцать лет я познакомилась с одним из маминых «друзей». Его звали Карл. Дело было так: однажды в пятницу днем я пришла домой и застала в прихожей незнакомого человека.
– Так-так-так… – протянул он. – Кто это тут у нас?
Передо мной стоял невысокий мужчина с гнилой серо-желто-коричневой улыбкой. Волосы собраны в неаккуратный хвост, из одежды – клетчатая рубашка и обвисшие, мешковатые джинсы. Я уставилась на выцветшую татуировку, которая виднелась из-под закатанного рукава. Мужчина заметил мой пристальный взгляд.
– Хочешь посмотреть? – усмехнулся он.
Меня передернуло. Нет, не хочу. Ни татуировку, ни его самого.
Мужчина засмеялся.
По лестнице вяло спустилась мама и подошла к нам.
– Дочка моя, – заплетающимся языком пояснила она.
– Красивая, – одобрил мамин друг.
Всего одна фраза – и я поняла, что находиться дома теперь небезопасно. Я стала подростком, и у меня появились выпуклости, на которые любят пялиться мужчины. Я перевела взгляд на маму: халат распахнут, кожа между грудями похожа на гофрированную бумагу.
Она прошла мимо Карла на кухню, и я вдруг поняла, что мама не защитит меня от мужчин, которые вьются вокруг нее, как мухи, жужжащие летом вокруг немытой посуды.
Бросив сумку в прихожей, я поднялась по лестнице к себе в комнату.
Какое-то время я прислушивалась, не раздастся ли звук открывающейся входной двери, но все было тихо. Когда я пришла домой, мамин друг стоял у выхода, но до сих пор не ушел.
Взяв стул, который стоял у туалетного столика, я подставила его под ручку двери. Вытащила из прикроватной тумбочки свой любимый нож. Сняла брюки и провела лезвием по линии трусиков. Из пореза сочилась кровь, и страх покидал мое тело вместе с ней. Дыхание постепенно выровнялось. Я схватила бумажную салфетку, приложила к ране и натянула трусы.
Я больше не резала руки или другие открытые участки тела. Недавно я обнаружила идеальное укромное местечко – по линии трусиков. Ран никто не видел, а начавшие расти тонкие темные волоски скрывали шрамы.
Я сидела, прислонившись к изголовью кровати, и витала в мире, ключ к которому был только у меня. Вдруг на лестнице послышался скрип. Я тут же напряглась, как натянутая струна. Через пару мгновений дверная ручка повернулась. На полдюйма сдвинулся стул, послышались ворчание, смех, а затем дверь захлопнулась.
– Еще увидимся, красотуля, – пообещал Карл.
Я промолчала. Наконец он спустился по лестнице и ушел, хлопнув входной дверью.
Опасность миновала. Я тихонько прокралась на кухню. В пепельнице догорал окурок. Я затушила его и пошла искать маму.
Она лежала в гостиной на диване, свернувшись калачиком. В комнате царил привычный полумрак, а когда я решила впервые за долгое время раздвинуть шторы, поднялось облако пыли. Наблюдая за кружащими в воздухе пылинками, я мысленно отметила, что завтра нужно постирать занавески.
Затем я переключила внимание на маму.
Вокруг ее левой руки был затянут мягкий хлопковый пояс. Так это же мой! Я понятия не имела, зачем она его надела на руку. На полу валялся шприц – нам недавно такими делали прививки в школе. Внутри пузырилась мутная коричневая жидкость. Рядом со шприцем лежала одна из наших столовых ложек. Я наклонилась, чтобы ее рассмотреть, потрогала коричневое пятно и принюхалась к нему. Я не понимала, что может быть общего у этих разрозненных предметов, но чувствовала, что дело плохо.
Расстегнув пряжку, я со вздохом сняла пояс с маминой руки: на кислотно-розовом хлопке осталось пятнышко крови. Денег на новый пояс у меня не было. Я потерла кровь, раздумывая, сможет ли пятновыводитель ее отстирать.
Заметив, что из маминой руки начала сочиться кровь, я промокнула ее бумажной салфеткой, а потом прижала салфетку к тому месту, чтобы остановить кровотечение. Порывшись в захламленном ящике шкафа, я нашла пластырь и приклеила к месту укола.
После этого взяла ремень, ложку и шприц, отнесла их на кухню и положила на стол рядом с пачкой сигарет. Потом вернулась в гостиную, накрыла неподвижное тело мамы одеялом и прибралась в комнате.
Все это время она спала мертвым сном.
* * *
Сущий кошмар. Я не знала, что такое беззаботная юность. Но до случая со шприцем жизнь казалась мне терпимой. Я поддерживала дом и себя в чистоте, стирала и гладила нашу с мамой одежду и меняла ей постельное белье. Такое положение вещей меня устраивало.
Мама меня не трогала, не заставляла делать домашние задания и не читала нотаций об опасностях, с которыми может столкнуться юная девушка. Она никогда не следила за тем, куда я хожу и что делаю, и поэтому, в отличие от многих одноклассников, у меня не было причин бунтовать. Все шло своим чередом.
Пока в нашей жизни не появился Карл.
Он давал матери героин. Вот как называлась коричневая смесь, и вот для чего нужны были шприц, ложка и пояс. Судя по обрывкам разговоров между мамой и ее другом, стоил наркотик очень дорого. Карл брал «плату натурой» и пользовался тем, что мог назначить какую угодно цену. Иногда маминого тела ему было недостаточно. Так из дома пропали деньги на оплату электричества, которые мы хранили в банке, и мамины драгоценности. Раньше мама никогда не употребляла героин. Это Карл ее подсадил. Я знала, что героиновая зависимость опасна. И очень быстро стало понятно, что мама не может жить без дозы.
– Не впускай его к нам, – умоляла я, когда обнаружила, что Карл забрал из дома все наличные.
– Кто еще мне их продаст? – Мама уставилась на меня. – Таких выгодных условий нигде не найдешь, и он не всегда берет деньгами.
Остальное осталось невысказанным, но именно этого я и боялась. Я знала, что Карл согласится использовать меня в качестве платы за мамину зависимость, а я не могла – не хотела – мириться с такой судьбой.
– У тебя есть где-нибудь заначка? – спросила я.
Мама пожала плечами, не находя в себе сил и желания вспомнить.
Позже, пока она спала, я перевернула дом вверх дном и насобирала сорок фунтов. Когда мама проснулась, я протянула ей деньги.
– Если он придет, не впускай его в дом. – Я помахала перед ней десятифунтовыми купюрами. Мама следила за ними, как под гипнозом. – Я достану тебе дурь, главное – не впускай его.
Маме был просто необходим героин. Теперь я это поняла. Во время обеда я сходила в библиотеку и прочитала все, что могла найти о наркотической зависимости. Мне стало ясно, что мы с мамой бессильны перед коричневой дурью. Я не смогу заставить ее бросить.
Я подумывала спросить у Кевина, нашего соседа, где он брал траву. Но к тому времени я уже знала, что между героином и марихуаной мало общего и их употребляют два совершенно разных типа людей. Хотя я читала, что траву называют «стартовым наркотиком», и, возможно, в один прекрасный день Кевин подсядет на мамину дурь. В итоге я не стала просить помощи у соседа, а вместо этого около полуночи решила наведаться в неблагополучный район Биллингем-роуд.
Я надела зимнее твидовое пальто и черную шерстяную шапку и обмотала нижнюю часть лица маминым шарфом. Идя по ночному городу, я размышляла о том, как выгляжу со стороны. Бросается ли в глаза моя инородность? К счастью, никто из истощенных, беззубых наркоманов не обращал на меня ни малейшего внимания. А может быть, дело в том, что я идеально вписывалась в эту атмосферу? От этой мысли по спине пробежал холодок.
Малолетние дилеры меня не интересовали, потому что я знала, что они торгуют травкой или таблетками. Вместо этого я подошла к группке мужчин.
– Есть хмурый? – спросила я у них.
Трое торговцев мгновенно скрылись в ночи. Единственный, кто остался, оглядел меня с ног до головы.
– Тебе? – бросил он.
Я тщетно пыталась уловить в интонации дилера удивление. На самом деле он просто меня проверял: вдруг я не покупатель, а приманка?
– Мне, – кивнула я.
– Что у тебя?
Достав из кармана тридцать фунтов, я увидела, что торговца это не сильно впечатлило. Тогда я вытащила последнюю десятку. Он выхватил ее, потер купюры между пальцами, а затем, к моему изумлению, протянул мне четыре пакетика, завернутые в фольгу. После этого дилер, как и предыдущие трое, внезапно растворился в ночи.
Я положила конвертики из фольги в карман. Я не могла поверить, что достала целых четыре дозы. Видимо, героин не такая дорогая привычка, как убеждал маму Карл.
Я поспешила покинуть страшный район Биллингем-роуд и побрела домой. На противоположной стороне дороги я заметила трех нарядно и изящно одетых людей, натянула капюшон и уставилась на них. Пожилые супруги шли по обе стороны от молодой девушки. Я с завистью смотрела на нее: красивое платье с пышной юбкой и короткая белая шубка, длинные роскошные волосы и аккуратный макияж. Девушка шла, цокая каблучками по тротуару. Я застыла, затаив дыхание.
Это же Ребекка Лавери! Девочка из моей школы, которую забрали из дома и отправили в любящую семью. А рядом ее приемные родители?
Я грызла ногти, разглядывая счастливое семейство, и смутно гадала, почему они гуляют в такое позднее время. Наверное, ходили в какой-нибудь шикарный ресторан. Я прислонилась к стене, рисуя в голове ужин из трех блюд, белоснежные скатерти и хрустальные бокалы.
Семья остановилась, чтобы перейти дорогу, и Ребекка повернулась в мою сторону. Взгляд девушки скользнул по мне без малейшего намека на узнавание. Я же не могла отвести от нее глаз. Ребекка была прекрасна, но в глазах и на всем миловидном чистом личике отражались все те же чувства, что и в школе: грусть, тревога, боль.
Я решила поздороваться и неуверенно подняла руку. Ребекка моргнула, приоткрыла рот, но уже через мгновение отвернулась.
Поплотнее запахнув пальто, я отправилась к дому. Может быть, она все еще не оправилась после пережитых потрясений и поэтому выглядит такой печальной? Стиснув зубы и сжав кулаки, я пыталась убедить себя, что рада за Ребекку, но это был самообман.
* * *
Мама, как всегда, лежала на диване, завернувшись в халат и укутавшись одеялом. Ее била крупная дрожь.
– Ты украла заначку! – прошипела она, стоило мне войти в комнату. – Карл пришел, и я не смогла купить у него дозу, потому что ты забрала мои деньги!
Я села напротив мамы:
– Я же просила тебя его не впускать, помнишь? – (Она безучастно смотрела на меня, стуча зубами и то и дело облизывая пересохшие губы.) – Я сказала, что сама тебе все куплю, поэтому тебе не нужно больше открывать Карлу.
Во время разговора я выудила из кармана один из обернутых в фольгу пакетиков, и мама тут же потянулась за ним. Я хотела убрать пакетик за пределы ее досягаемости, чтобы сначала поговорить, попросить ее бросить, но не успела, и она выхватила заветную дозу у меня из рук.
Мама ринулась на кухню, обшарила ящики в поисках ложки и шприца и вытащила из кармана халата мой пояс.
– Мне нужно с тобой поговорить, – умоляла я. – Я правда стараюсь помочь, чтобы тебе стало лучше. Я не хочу с тобой жить, когда ты в таком состоянии.
Она нетерпеливо отмахнулась от меня и ушла обратно в гостиную.
– Знаю, скоро завяжу, – бросила мама, нагревая ложку зажигалкой.
Я наблюдала за процессом: жидкость в ложке стала коричневой, по комнате разнесся едкий запах. Мама даже не пыталась держать все свои принадлежности в отдельном месте. Взять, например, эту ложку. Я просто помою ее и буду пользоваться как ни в чем не бывало. Я смотрела на мамины приготовления с нарастающей злостью. Когда жидкость начала пузыриться, во мне разгорелось чувство сродни ненависти.
Я вышла из комнаты, не дожидаясь, пока она уколется.
* * *
Я не стала говорить матери про оставшиеся три пакетика героина. Орудуя столовым ножом, я сняла с туалета замок и установила его снаружи на дверь в мамину спальню.
После этого я помогла ей подняться по лестнице и уложила в постель. Аккуратно сняла с ее руки пояс и стала растирать дряблую кожу, чтобы разогнать кровь. Мама раздраженно отстранилась и зарылась под одеяло, как ребенок.
Я поставила на пол у кровати три большие бутылки с водой и ведро, а на подоконник положила две баночки йогурта, перезрелый банан и пачку печенья. Задумчиво глядя на еду, подумала, что мама вряд ли к ней притронется, но одновременно я чувствовала, что поступила правильно. Так заботливая мать позаботилась бы о больном ребенке.
Мама храпела и свистела во сне. Я тихонько вышла из комнаты и, глубоко вздохнув, закрыла дверь на замок. Дело сделано.
Сидя на полу и прислонившись к двери спиной, я ждала, что будет, когда мама проснется.
Глава 14
Пола перерыла сумки, обыскала карманы джинсов, пальто, бумажные пакеты с сувенирами у кровати. Открыла шкаф и перебрала всю одежду, не обойдя вниманием даже стеганый жилет и смокинг Томми.
Встав в центре каюты и уперев руки в боки, повернулась кругом. А брала ли она с собой в город телефон? Пола попыталась вспомнить, когда в последний раз пользовалась мобильником. В Ондалснесе она сегодня ничего не фотографировала. Настроение было не то.
В конце концов бросив попытки найти телефон, Пола вышла на балкон. На нее тут же обрушился завывающий ветер, и женщина, тяжело хватая ртом воздух, поспешила скрыться обратно в каюту, задвинув за собой балконную дверь.
Прозвучал корабельный гудок – значит, судно вскоре покинет порт. Через стекло Пола смотрела на ряды лавочек на берегу, от которых ее отделяла лишь узкая полоска воды. Еще совсем недавно Пола сидела там. Лайнер мягко покачивало на волнах. Она тяжело вздохнула, подумав, что могла оставить мобильник на суше.
Отвернувшись от причала, она подбежала к входной двери и, затаив дыхание, снова потянула за ручку. Дверь не поддалась. Пола разочарованно выдохнула, на глаза навернулись слезы. Она вспомнила рассказ капитана по громкоговорителю о страшном водовороте Мальстрём, поглощающем целые корабли. «Рубиновый дух» проплывет совсем рядом с ним. А если произойдет несчастный случай? Вдруг судно затянет в водоворот? Тогда она останется здесь, в каюте, и не сможет забраться в спасательную шлюпку…
Дыхание Полы участилось. Она обессиленно потерла руками лицо – веки будто налились свинцом – и тяжело опустилась в кресло. Увидела, что балконная дверь закрыта неплотно, – занавеска колыхалась на ветру. По телу пробежала дрожь.
Пола хотела закрыть дверь, но не нашла в себе сил наклониться вперед. Слушая завывание ветра, откинула голову на спинку кресла и закрыла глаза.
Мысли путались.
Каюта погрузилась во мрак.
Пола уснула.
* * *
Для ужина Анна выбрала довольно скромный наряд: простой черный комбинезон, дополненный тонкой золотой цепочкой на шее. Сделав неброский макияж, она надела самые высокие шпильки, взяла черный клатч и бесшумно вышла из каюты.
Коридор оказался пуст, под ногами тихонько гудел двигатель. Анна улыбнулась: лайнер снова в пути, а вечером, после ужина, выйдет далеко в открытый океан, и тогда можно будет избавиться от Марка. Но пока у нее другие планы.
Анна остановилась возле номера Томми и Полы и достала из сумочки мастер-ключ. Марк с удовольствием рассказал ей все о внутренней «кухне» корабля, и больше всего Анну удивили ключи. Оказывается, в случае чрезвычайной ситуации – будь то столкновение с другим судном, теракт или что-нибудь еще, опасное для жизни, – пассажиры расходятся по каютам. По распоряжению капитана все двери запираются снаружи. Марк признал, что такие радикальные меры не всякому по душе, но в некоторых случаях иначе никак. Само собой разумеется, судоходная компания это не афиширует.
И теперь Анна на собственном опыте убедилась, что Марк не соврал. Когда она выходила из номера Полы, потребовался один легкий поворот ключа, и на дверной ручке загорелся красный огонек. Теперь Анна вновь провернула мастер-ключ, и дверь с тихим щелчком открылась. Осторожно придерживая ее ладонью, девушка проскользнула внутрь. В каюте царил полумрак, но наружный балконный фонарь отбрасывал в центр комнаты полосу света. В кресле, откинув голову, спала Пола. Она дышала глубоко и размеренно.
Улыбнувшись про себя, Анна вышла в коридор, оставив дверь в каюту приоткрытой.
* * *
В ресторане было многолюдно, – видимо, пассажиры оживились после прогулки на суше. Анна устремилась в дальний конец зала к столику возле окна, где, как обычно, сидел Томми.
Заметив ее приближение, он встал и помахал рукой:
– Анна! Сюда!
Она с неудовольствием отметила, что хорошие манеры ему незнакомы. Анна поздоровалась со всеми, приветливо улыбаясь, и села на свободное место рядом с Томми. Он явно берег его для Полы. Анна с любопытством ждала, заговорит ли Томми о жене.
– Как ваши дела? – спросил он и, не дожидаясь ответа, продолжил: – Я вот нашел классный спортивный бар!
Глядя, что он ест, Анна поняла, что Томми уже перешел к основному блюду.
– А где Пола? – нахмурилась она.
– Разве вы не вместе пришли? – Мужчина взглянул на нее со смутным беспокойством.
Анна покачала головой:
– Я долго собиралась и решила, что она уже здесь.
Томми встал, и Анна решила, что он с несвойственной ему внимательностью отправится искать жену. Вместо этого он, прихватив пустую тарелку и сказав «сейчас вернусь», направился в сторону буфета, лавируя между столами.
Поразмыслив, Анна решила последовать его примеру. Она уступила требованиям организма и взяла небольшую баранью отбивную с салатом из руколы. Вечером предстоит тяжелая физическая работа, и ей совсем не хотелось упасть в обморок, вывалиться за борт и вслед за Марком найти последнее пристанище на дне океана.
Она неохотно ковыряла мясо, стараясь не выдать отвращения при виде белой блестящей полоски жира на кости. Съев только темное, хорошо прожаренное мясо, Анна через силу проглотила салат из руколы и запила все большим количеством воды. Спустя несколько минут она была полностью сыта.
Стол постепенно пустел – друзья Томми уходили один за другим. Наконец они остались вдвоем и, не сговариваясь, пересели на плюшевую кушетку, вглядываясь в темную ночь за окнами. Невозможно было понять, где кончается небо и начинается океан. Перед луной плыли серо-черные облака.
– Опять не увидим северное сияние, – мрачно отметил Томми и поставил на стол бутылку пива.
Она смерила шесть пустых бутылок долгим взглядом. А если учесть, что и в спортивном баре он наверняка пропустил пинту-другую… Анна отпила немного содовой с лаймом, но быстро притормозила – от газировки она всегда чувствовала дискомфорт и вздутие в кишечнике.
– Я, пожалуй, пойду спать, – с улыбкой сказала она. – А вы? – Анна наклонилась вперед, привычным жестом мимолетно привлекая внимание Томми к глубокому вырезу, и потянулась за клатчем.
Он молча кивнул и вышел за ней из почти пустого ресторана.
В лифте они ехали молча. Анна специально встала почти вплотную к Томми, и он, заметив это только в конце поездки, отскочил от нее как ужаленный. Анна улыбнулась, и они вместе вышли в коридор.
– Спасибо, что провели со мной вечер, – с соблазнительной хрипотцой проговорила она.
Томми остановился возле своей каюты и нахмурился при виде приоткрытой двери.
Анна пошла дальше, сделав вид, что ничего не заметила.
– Увидимся, – попрощалась она и помахала рукой.
Анна ни слова не сказала о Поле. Чувствуя на себе неотрывный взгляд Томми, она проскользнула в свою каюту и бесшумно притворила за собой дверь.
* * *
Во сне Пола увидела северное сияние. Она подняла голову, заметила расплывшееся по небу зеленое марево и тревожно обхватила себя руками. Ей казалось, что сияние должно быть красивым, но оно зловеще окутывало ее, удушливо сжимало в объятиях. Под ногами шумел бурный поток, вода закручивалась воронкой и шла рябью. Тот самый Мальстрём, о котором им рассказывали. Водоворот притянул Полу как магнит, и она полетела и закружилась – вниз, вниз, вниз! Томми все это время стоял рядом, не обращая ни малейшего внимания на страдания жены: глаза устремлены в небо, на лице изумление и восторг.
Какофония звуков, бесконечный скрежет и стук… Вдруг кто-то надавил Поле на плечи. Высвобождаясь из объятий сна, она попыталась сопротивляться, с трудом открыла глаза и поморщилась от яркого света и рези в глазах. Северное сияние исчезло, и Пола вновь очутилась в кресле в своей каюте. На нее тут же лавиной обрушились воспоминания: ее заперли, телефон пропал, а Томми… Вернулся ли он вообще на борт? А теперь кто-то пробрался в номер и навис прямо над ней!
Пола взвизгнула и попыталась отбиться от тяжело навалившейся фигуры. В памяти тут же всплыло нападение на палубе, когда Полу толкнули с корабля и едва не убили.
Она закричала. Большая грубая ладонь зажала ей рот, и в ухо прошипели:
– Да господи, Пола, это я!
Она увернулась от руки:
– Томми?
Муж отступил и сел в кресло напротив:
– Ты спала мертвым сном.
При этих словах Пола вздрогнула и с трудом привстала.
– Удалось увидеть северное сияние? – спросила она.
– Не-а. – Муж покачал головой. – Сегодня слишком пасмурно. Даже луны не видно. Почему ты не пришла на ужин?
Пола поняла, что это был всего лишь сон: ужасные, пугающие зеленые огни, Мальстрём… А… ужин?
Она, пошатываясь, поднялась с кресла и едва не потеряла равновесие. Томми вскинул руку, чтобы ее поймать.
– Ты чего? – удивился он. – Аккуратнее.
Пола перевела взгляд на закрытую дверь и, подойдя к ней, резко потянула за ручку и в недоумении уставилась в коридор.
– Как ты вошел? – спросила Пола.
– Дверь была нараспашку. Не оставляй ее открытой, когда спишь. Ты была в отключке, любой мог войти и нас обокрасть. – Словно в подтверждение своих слов, Томми встал, подошел к прикроватной тумбочке и стал пересчитывать купюры в пачке, которую держал в ящике.
– Но она не была открыта! – убежденно воскликнула Пола. В сердцах хлопнув дверью, она повернулась лицом к мужу. – Не была! Меня заперли, и я не могла выйти. – Внезапно она вспомнила о своем мобильном. – Мой телефон, случайно, не у тебя? Не могу его найти.
Томми застыл с деньгами в руке и перевел взгляд на жену:
– Дверь была открыта, а не закрыта. Тебя никто не запирал. – Он покачал головой. – Погоди-ка, ты потеряла телефон?
Полу вдруг осенило, что с ней на самом деле произошло. Она прекрасно понимала, какой будет реакция мужа, но все равно решила высказать свои опасения:
– Меня преследуют! – От волнения голос Полы дрогнул. – Кто-то на меня покушается!
Она внимательно наблюдала за реакцией Томми. Он на мгновение встретился с ней взглядом, но тут же отвел глаза и почесал голову.
– Не знаю, что ты хочешь от меня услышать, – устало проговорил Томми, как будто они обсуждали эту тему бесчисленное множество раз.
– Слишком много совпадений, Томми. – Она подскочила к мужу и плюхнулась рядом с ним в кресло. Мысленно поморщилась, услышав в своем голосе мольбу. Но ей просто необходима была его поддержка. – Я уже второй раз за последние несколько дней оказываюсь взаперти. И вспомни, что случилось с моими волосами. А еще это нападение на палубе. Ну и то, как я недавно уснула… – Пола запнулась на полуслове, ей в голову пришла внезапная мысль. Она встала и обхватила себя руками. – Это был не просто сон. О боже! – Пола схватилась за лицо. – Мне что-то подсыпали!
Томми рассмеялся.
– Ты явно не подружилась с замками, – объяснил он. – Ничего страшного, это новое место, тут непривычные замки, ключ-карты и всякие системы безопасности. – Заметив выражение лица жены, Томми поспешно добавил: – Мне кажется, ты просто волнуешься, ведь это твой первый круиз. При мысли, что находишься посреди океана, многим бывает не по себе. – Он неловко обнял Полу за плечи. – Тебе просто нужно хорошенько отдохнуть, а завтра будет новый день.
Сначала Пола решила, что трясется от неконтролируемой ярости. Через пару мгновений она поняла, что это не гнев, а страх. Неужели ее преследуют? Или, что еще хуже, ей все это только кажется? Пола краем глаза наблюдала за тем, как муж в последний раз сжал ее плечо и ушел в ванную, оставив дверь открытой. Она подошла к креслу, в котором спала. Возможно ли, что Томми так над ней издевается? До этой злосчастной поездки Поле никогда и в голову бы не пришло подозревать мужа в подобном. Да, он был способен на многое. Пола призналась себе, что не удивилась бы, заведи Томми роман на стороне. По крайней мере, он наверняка заглядывался на других женщин.
Но чтобы настолько… Кто-то пытался манипулировать ее сознанием. И Пола ни за что бы не подумала, что муж опустился бы до такого. Да и с чего бы?
А вот в самолюбии Томми точно не откажешь. Его реакция на слова Полы лишний раз это доказала.
– Раньше все было иначе, – отметила она вслух. – Не знаю, в ком дело, в тебе или во мне, но что-то явно поменялось.
Раздался звук смыва в унитазе и шум воды из крана. Томми либо ее не услышал, либо решил проигнорировать.
* * *
Ветер слегка утих, и Анна, натянув украденную прорезиненную куртку, взяла полотенце, подушку и вышла на балкон.
Она расстелила полотенце, положила на него подушку и опустилась на колени. Застыла, прислушиваясь, не вышел ли на балкон кто-нибудь из соседей. Анне показалось, что из люкса «Экспедиция» раздается пронзительный, до смерти напуганный голос Полы, но слов она разобрать не смогла и ответных реплик Томми не услышала.
Убедившись, что никто ей не помешает, Анна принялась раскручивать болты. Ее пальцы почти сразу стерлись до волдырей. Руки настолько онемели от холода, что их даже не щипало. Анна вообще очень редко чувствовала боль. Но смущало то, что мозоли плохо сочетались с образом элегантной бизнесвумен, за которую она себя выдавала.
Несмотря на то что за ужином Анна съела небольшой кусок мяса и салат, работа оказалась даже тяжелее, чем она рассчитывала. Приходилось постоянно делать передышки. Но расслабиться не получалось, потому что времени до рассвета оставалось мало. В ночь, когда они переспали, Марк сказал, что в этот день у него будет выходной. На его губах играла самодовольная усмешка, – видимо, был уверен, что Анна с радостью побежит к нему при первой возможности.
Но завтра Марка ждали на рабочем месте, а когда он не явится, тут же начнутся вопросы. Возможно, уже начались. Анна знала, как это принято у коллег: обычно они общаются друг с другом даже во внерабочие часы, а в замкнутом пространстве круизного лайнера и подавно.
Анна обернулась и окинула взглядом тело. Да, нужно покончить с Марком сегодня. Рискованно оставлять его в номере еще на одну ночь. Она склонилась над перилами и с удвоенной силой принялась выкручивать болты. Гаечный ключ выскальзывал из окровавленных пальцев, но она упрямо сосредоточилась на работе. Наконец Анна раскрутила последний болт и положила его на порог перед дверью.
Войдя в каюту, остановилась у тела Марка и сняла одежду. Надела шапочку для душа, которая была включена в стоимость люкса, и резиновые перчатки.
Теперь предстоит изрядно попотеть.
На то, чтобы докатить тело до балконной двери, а оттуда перетащить через порог, ушла целая вечность. Хотя на балконе стоял пронизывающий холод, от тяжелого физического труда на худом теле Анны выступил пот.
Когда до края осталась немного, Анна подложила под колени уголок полиэтиленовой пленки. Осторожно размотала окоченевший труп, сворачивая за ним пленку. И вот массивное тело уже лежит на самом краю, едва умещаясь в образовавшуюся щель.
Вцепившись в мясистые руки Марка, Анна посмотрела вдаль. Куда ни глянь, простирался темный океан. На пасмурном небе не виднелось ни луны, ни звезд.
Анна перегнулась через тело и бросила взгляд на балконы внизу. Стиснув зубы от холода, она свободной рукой смахнула выступившие на ветру слезы.
Ей пришлось убеждать себя, что Марк упадет прямо вниз. И никак иначе. Если порывом ветра его занесет на чужой балкон, всем ее планам придет конец. На круизном лайнере посреди океана бежать некуда. Это тебе не дом Уильяма, где можно собрать вещи, уйти и начать жизнь сначала.
Она присела на корточки, обхватив мертвеца обеими руками. Ветер значительно стих, лучшего момента уже не будет. Издав животный крик, Анна изо всех сил столкнула труп с корабля. Он раскинул руки и ноги и на мгновение завис в полете. Это было почти красиво. Тело ушло под воду бесшумно – волны, бившиеся о борт корабля, заглушали любые звуки.
Анна натянула куртку, замерла на корточках и вся обратилась в слух: вдруг какой-нибудь добрый самаритянин увидит тело и поднимет тревогу? Но вокруг было тихо, и в конце концов она встала и зашла обратно в каюту.
* * *
Пола лежала на кровати, откинувшись на подушки, и сокрушенно держалась за голову. Она в сотый раз прокручивала в голове слова мужа: «Не знаю, что ты хочешь от меня услышать». Неужели Томми всегда так себя вел? Так… пренебрежительно?
Если задуматься – да. Пола вспомнила о знакомых женщинах, чьи мужья относились к ним как к своей собственности и не гнушались поднять голос или даже кулак в защиту супруги, а иногда и на нее. Уравновешенный Томми так никогда не поступал. У него были свои рычаги давления на Полу.
И вот вновь наступило утро. За ночь супруги не сомкнули глаз. Пола – из страха, а Томми… Он был крайне озадачен поведением жены.
– Я хочу сойти на берег, – объявила она. – Не знаю, что я такого сделала, чтобы меня решили серьезно преследовать. Мне просто нужно сойти. – Пола выдержала паузу и жалобно добавила: – Ну пожалуйста!
Томми уже долго мерил шагами комнату, время от времени замирая, и смотрел на пейзаж через застекленную балконную дверь. Пола проследила за его взглядом: спокойное голубое море, покрытое льдом, почти сливалось с зимним небом.
– До Исландии больше не будет остановок. – Он подошел к кровати и присел рядом с женой, матрас просел под его весом. Томми потянулся к Поле и взял ее ладонь в свою. – Мы сойдем на берег на целый день, а потом поплывем домой. – Он сжал ее пальцы. – Ты просто слишком долго пробыла в четырех стенах.
Но Пола знала, что дело не в этом. Ведь Томми имеет в виду нечто вроде клаустрофобии. В таком случае он точно не прав. Она с удовольствием проводила бы больше времени что в сауне, что в этом роскошном люксе, если бы ее не запирали против воли.
– А что ты делал вчера ночью, пока я была тут? – неожиданно спросила Пола.
Томми пожал плечами:
– Поужинал, выпил с ребятами.
– Здесь была Анна, – прищурившись, заметила Пола. – Кстати, она последней вышла из каюты. После этого я не смогла открыть дверь. – Пола подняла руки ладонями вверх в молчаливом вопросе и пристально посмотрела на мужа.
– Она была в ресторане, ужинала с нами, – ответил Томми.
– Вот оно как. Значит, ты не просто «поужинал и выпил с ребятами», да?
Пола не успела договорить, как тут же пожалела о своих язвительных словах. Не стоит вступать в полемику с мужем.
Томми вздохнул и отпустил ее руку:
– Дорогая, когда я пришел, входная дверь была открыта. Не просто не заперта, а открыта!
Пола прикусила губу. То же самое Томми сказал сразу после ее пробуждения. Он с самого начала клялся, что дверь была приоткрыта. И этот глубокий, тяжелый сон… Пола отвернулась и обхватила себя руками. Может быть, и заточение в каюте ей просто приснилось?
