Текст книги "Медицинский триллер-2. Компиляция. Книги 1-26 (СИ)"
Автор книги: Ирина Градова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 98 (всего у книги 334 страниц)
– Вы беседовали с людьми в общине, как, по-вашему, они зомбированы?
– Трудно сказать. Они произносят почти одинаковый текст о том, что присоединились к общине добровольно, а все пожертвования сделали от чистого сердца. Все подчеркивают, что в общине обрели душевный покой и прекрасно себя чувствуют под крылом своего духовного наставника. Нам не удалось побеседовать только с Дорошиной.
– Почему?
– Ее не оказалось среди опрашиваемых. Все были на месте, кроме нее.
– Как Досифей объяснил ситуацию?
– Да никак: сказал, что Дорошина, возможно, отлучилась по делам и не слышала, как Марфа собирала людей по списку. Мне это не нравится: Дорошина – дама образованная, могла и подвергнуть сомнению авторитет Досифея. Поэтому, думаю, придется вернуться в общину: либо она в самом деле куда-то уходила, либо с ней случилось что-то плохое!
– Да, непонятно… Алла Гурьевна, я хотел с вами поговорить о Шурке.
– Я вас внимательно слушаю! – насторожилась Алла.
– Не хотел, признаться, но…
– Дамир, в чем дело? – перебила Алла. – Я с ним говорила по телефону, и он попросил отгул по причине плохого самочувствия, однако я что-то не припомню, чтобы наш Александр когда-либо болел!
– Вот-вот, Алла Гурьевна, и я об этом! После похода на это… «коллективное моление» парень сам не свой.
– Можно поконкретнее?
– Да не знаю я, как поконкретнее… Ну, Шурик ведь не пьет, так?
Алла настороженно кивнула.
– Ну вот, а он какой-то… не такой, как обычно. Я спрашиваю его о том, что было на этом чертовом «молении», а он мычит что-то неопределенное! Поговорили бы вы с ним, а? Может, с ним что-то сотворили там?
– Кто?
– Ну, сектанты эти?
– Белкин на месте?
– Да, просматривает записи с автозаправки.
– Пригласите его ко мне, Дамир. И не говорите зачем, ладно?
* * *
– Снова благотворишь, да? – хмыкнул Иван, пополняя бокал Мономаха: янтарная жидкость плескалась в бокале, сияя тысячами маленьких солнышек в свете яркой лампы в его кабинете. Друзей не смущало, что за стенкой находится прозекторская: в конце концов, живых надо бояться, а не покойников!
Как же приятно вновь встретиться с Иваном – Мономаху показалось, что они не виделись несколько месяцев, хотя прошло чуть больше двух недель с тех пор, как он уехал из города!
– Есть немного, – вздохнул Мономах, тихонько стукнув бокал Гурнова своим. – Это – смешные деньги, так что и говорить не о чем!
– Помнишь, ты обещал, что будешь брать меня в долю? Я тоже хочу подготовить себе место на небесах!
– Вот если не удастся устроить квоту в ближайшее время, тогда обращусь к тебе: поможем бабуле напополам.
– Идет! – Гурнов отхлебнул из своего бокала. – Ну, а как дела с… ну, ты понимаешь, с чем?
– Да пока никак. Артем там уже больше двух недель, а мы ничего не знаем об Олеге…
– Так, может, и знать-то нечего? – предположил Иван. – Вы почему-то вбили себе в голову, что этот, как его…
– Досифей.
– Ну да, что он его убил, но кто это сказал?
– Ты всерьез полагаешь, что гибель Олега – случайность?
– Нет, конечно, ведь таких совпадений не бывает, но почему именно Досифей? Ты же не знаешь, что произошло между тем временем, как ты проводил его в общину, и убийством, верно? Вдруг он успел поссориться с кем-то?
– Олег – поссориться? – недоверчиво покачал головой Мономах. – Как будто ты его совсем не знаешь!
– Ну, допустим, его-то я знаю, а вот другие… Что, если Олег столкнулся с какими-то отморозками, они повздорили, и случилось то, что случилось?
– Не думаю, – упрямо поджал губы Мономах. – Я нутром чую, что смерть брата связана с общиной, но пока не понимаю, как именно!
– Что ж, тебе виднее… Не боишься за Темку?
– Не сыпь мне соль на сахар! – буркнул Мономах, передернув плечами. – Я ведь его за собой не тащил, он сам вызвался – сказал, что Досифей ни за что не поверит, что такой человек, как я, вдруг решил к ним присоединиться!
– Должен признать, что твой сын прав – я бы, во всяком случае, не поверил!
– Ну, спасибо, друг!
– Обращайся. Если, как ты говоришь, вы ничего не выяснили, может, пора Темку вытаскивать? Черт знает, чем они там занимаются, в общине!
– Думаешь, я не пытался? Ему не хочется уходить с пустыми руками, видишь ли!
– Ох, кого-то он мне до боли напоминает!
– Интересно, кого? Кстати, Суркова побывала у Досифея – у нее там какое-то дело с этим пересеклось.
– Да ну?
– Темка сказал, что люди пропали, и позже всплыли в общине.
– То есть они живы-здоровы?
– Вроде да, только одну тетку не нашли, но Суркова просто так с Досифея не слезет: обещала вернуться и обязательно поговорить с ней!
– Ну да, Суркова – она такая… А остальные что?
– Не знаю, насколько в порядке могут быть те, кто все бросает и отправляется жить в какую-то коммуну, которой руководит человек с сомнительным статусом, но – да, все они вроде находятся там по доброй воле и ни на что не жалуются. В нашу последнюю встречу Тема упомянул некий «Дом Ангела», который, возможно, ему удастся посетить. Он думает, что это может пролить свет… хоть на что-то!
– Что за «Дом Ангела»?
– Понятия не имею. Он сказал, что далеко не каждого приглашают в этот самый дом и только те, кто нравится Досифею, попадают туда по несколько раз.
– О как!
– Представь себе!
– Что же там, медом намазано?
– Если у Темки получится туда прорваться, может, он что-то выяснит. Или хотя бы поймет, что нечисто в общине.
– Да ладно – нечисто, и так ясно: ни в одной секте чисто не бывает! Либо они там бабами обмениваются, либо с собственными детьми, прости господи, детей делают… Да все что угодно!
– Про это Тема не рассказывал, – покачал головой Мономах. – Только про сбор денег и про то, что все, кто приходит в общину, обязаны внести свой «посильный вклад».
– Квартиры, машины, бабки?
– Угу. На самом деле, это беспроигрышный вариант: даже если кто-то и захочет уйти, куда он вернется? Квартира продана, денег – ноль… Насчет всякой там содомии или других извращений Тема не говорил – либо он просто не все знает, либо Досифей этим не грешит.
– Ну да, он занимается только сравнительно честным отъемом денег у населения, как Остап Бендер. За это ведь его нельзя привлечь по какой-нибудь статье?
Мономах покачал головой.
– Суркова говорит, закон не запрещает создавать сообщества по интересам, если все его члены находятся в нем добровольно.
– А то, что Досифей выдает себя за православного батюшку?
– На самом деле, он как бы этого и не утверждает, понимаешь? Говорит, что раньше принадлежал к православной церкви, но разошелся с нею во взглядах, а потому был вынужден отделиться и создать свою собственную!
– Воистину, хочешь стать богатым, создай религию! – пробормотал Гурнов.
– Это, кажется, Хаббард[43]43
Рон Хаббард – американский писатель-фантаст, создатель церкви сайентологии.
[Закрыть] сказал, да? – спросил Мономах, наморщив лоб.
– А вот и нет! Большинство так думает, но на самом деле эта фраза принадлежит Джорджу Оруэллу[44]44
Джордж Оруэлл – американский писатель, автор романов «Ферма животных» и «1984».
[Закрыть]!
– Неважно, – отмахнулся Мономах, в очередной раз поражаясь разносторонности друга и восхищаясь его энциклопедическими знаниями. – Главное, что это – чистая правда!
– Человек, которому удается такое провернуть, обладает определенным талантом, – заметил Иван. – Ведь люди должны ему поверить и пойти за ним…
– Криминальным талантом, да, – согласился Мономах. – Но такой «дар», к сожалению, не является противозаконным: только патриарх может призвать к ответу того, кто прикрывается именем РПЦ… Кстати, Темка притащил мне пару чашек, из которых пили два персонажа из общины.
– Это еще зачем?
– Суркова просила достать их ДНК, – задумчиво произнес Мономах.
– Она их в чем-то подозревает?
– Интуиция сработала, похоже, эти люди показались ей подозрительными.
– Есть что-то?
– Нужно ждать результатов экспертизы, а потом люди Сурковой начнут поиск по базам преступников: если они где-то засветились, она их обнаружит.
– Ну вот, хоть какая-то ниточка! – обрадовался Иван.
– Будем надеяться. А еще он сказал, что из общины недавно пропал человек.
– О как!
– Да, муж одной женщины. Возможно, это зацепка? Если его найти… Как у тебя дела с Мариной?
Недавно друг Мономаха начал встречаться с подругой Аллы Сурковой, адвокатом Мариной Бондаренко. Трудно было найти менее похожих людей на всем белом свете, однако же патолог и адвокат понравились друг другу с первого взгляда: тощий, длинноногий и длиннорукий Иван с болтающимися на его долговязой фигуре фирменными костюмами и вечно взлохмаченной шевелюрой, несмотря на то, что он имел возможность пользоваться услугами самых дорогих барбершопов, и очень полная, розовощекая блондинка Марина, всегда одетая с иголочки и изысканная до кончиков ногтей. Воистину, любовь зла!
– У нас все чики-пуки! – ухмыльнулся Гурнов. – Похоже, дело идет к серьезным отношениям.
– То есть к браку?
– Окстись: больше я в эту речку не ходок – хватит с меня предыдущих попыток! Штамп в паспорте необходим только тем, кто намеревается иметь совместных детей или имущество. Нам с Маришкой делить нечего: в случае чего каждый останется при своем.
– А дети?
– Не думаю, что она решится на это в ее возрасте… Да мне и твоих троих детей достаточно!
– Троих?
– Давай посчитаем: Артемка, значит, твой первенец. Дальше – Сархат. Он ведь тебе как сын, верно? Ну и еще юный гений Денис. Всего трое выходит!
Мономаху пришлось признать, что так оно и есть.
– Так что со мной и Мариной все более или менее ясно, а вот когда вы с Сурковой, наконец, договоритесь?
– Я – с Сурковой?! – изумился Мономах. – Ты о чем?!
– Да ладно, Вовка, я же твой самый близкий друг – неужели ты думаешь, что я ничего не вижу?
– У меня отношения с Анной…
– Брось, Нелидова – не вариант, я тебе сразу об этом сказал! Во-первых, она – твой начальник, во‐вторых, ты ее не любишь. Черт, да ты даже не влюблен!
– Нам неплохо вместе…
– Что это такое – неплохо?! Нам что, по двадцать лет, чтобы размениваться на шелуху?
– Так Нелидова, по-твоему, шелуха?
– Не она, а ваши с ней отношения. Вы почти не видитесь и даже не тяготитесь этим фактом: вам вполне хватает редких встреч и постели. Вы вообще разговариваете?
– Ну, не так, как вы с Мариной: мы, конечно же, не цитируем Кафку и Макиавелли, не обсуждаем глобальное потепление или заговор масонов, но и у нас есть темы для бесед, представь себе – в конце концов, мы работаем в одной больнице!
– Вот и я говорю: ваши «беседы» касаются только работы, а это ненормально! У вас нет ничего общего, и чем раньше ты перестанешь цепляться за Нелидову, а она – за тебя, тем лучше будет вам обоим!
– То есть ты считаешь, что у нас с Сурковой общего больше?
– А как же! Вы оба авантюристы по натуре, причем ты – в гораздо большей степени, нежели она. И она, и ты без ума от расследований, обожаете все таинственное и странное, любите во все совать свой нос – разве не достаточно?
Мономах промолчал, и тогда Гурнов продолжил:
– Слушай, я действительно считаю, что вы стали бы отличной парой… Ну неужели она тебе совсем не нравится?
– Да при чем здесь это? К тому же у нее есть мужчина…
– Ты про частного детектива? Знаешь, я с ним не знаком, но раз она до сих пор не вышла за него замуж, значит, он ей не пара. Неужто ты думаешь, что такая женщина, как Суркова, станет просто так проводить время с мужиком?
– Ты сам себе противоречишь! – развел руками Мономах. – По твоим же словам получается, что у нее с этим частником все серьезно… Ладно, замнем для ясности: все равно мне сейчас не до романтики, ты ж понимаешь! Если визит Артема в этот чертов «Дом Ангела» ничего не даст, мы вернемся домой: в конце концов, Суркова – профессионал, она и без нас справится.
– Вот это правильно! – воскликнул Гурнов. – И за это надо выпить!
И он подлил коньяк в и без того почти полный бокал Мономаха.
* * *
– Что-что, вы сказали, нашли в моих анализах?
И без того большие и круглые, как плошки, глаза Белкина стали еще больше и круглее.
– Ангельскую пыль, – ответила Алла.
– Это что еще такое?
– Наркотик. Точнее, опасный психоделик. В фармакологии имеет название «фенциклидин».
– Фенци…
– Раньше его применяли в медицине в качестве анестетика, но отказались от его использования, поскольку было выявлено множество побочных эффектов.
– Например?
– Например, ангельская пыль вызывает сильнейшие галлюцинации: бывали случаи, что люди выпрыгивали из окон многоэтажек, а последствия употребления схожи с симптомами шизофрении. Так что вы, Александр, еще дешево отделались – никогда себе не прощу, что отправила вас туда одного!
– Алла Гурьевна, при чем здесь вы! – вмешался Дамир, присутствовавший при разговоре вместе с Антоном. – Шурка такой же опер, как и любой другой, он прекрасно знает, что не в театре оперетты работает, а значит, рискует, как все!
Алла умом понимала, что он прав, но не могла отделаться от мысли, что несет ответственность за каждого сотрудника, а за Белкина – в особенности, потому что тот слишком молод, чтобы заботиться о себе самому.
– Дамир прав, Алла Гурьевна, – сказал парень, – я сам виноват: мне нужно было думать о том, где я нахожусь… Просто я не понимаю, как эта ангельская пыль оказалась в моей крови!
– Вы что-то ели или пили на встрече?
Краска стала постепенно заливать лицо молодого опера, и на его светлой веснушчатой коже это было видно особенно явно.
– Пирожки… – пробормотал он. – Очень вкусные. И морс пил. Клюквенный…
– Ну вот, все и объясняется! – воскликнул Антон. – Досифей накачал народ своей «пылью», вот они и отдали ему все, что имели при себе… Кстати, малой, ты сколько денег отдал в «фонд» Досифея?
– Все, что было в кошельке, – кисло ответил молодой человек. – Пятеру…
Да, подумала Алла, для Белкина пять тысяч – ощутимая сумма, ведь зарплата у него не так велика! Она ощутила, как у нее внутри поднимается волна возмущения: как можно обирать тех, у кого нет лишних денег?! А сколько таких еще присутствовало на «коллективном молении»… Известно ведь, что богатые и счастливые не ищут утешения в подобных встречах – у них и так все есть. Попадаются, в основном, неимущие, битые жизнью люди, или те, у кого не все в порядке с психикой. Последних грабить – вообще грех, ни с чем не сравнимый!
– Что ж, давайте не будем усугублять, – предложила Алла. – Всем здесь все ясно, так? Вернемся к нашему делу! Итак, Александр, вы сказали, что вербовщики Досифея собирают деньги на новую общину?
– Ну да, так они говорили, – кивнул парень. – Показывали видео места, где уже куплена земля – нужно только провести простейшие коммуникации и докупить стройматериалы.
– Значит, так, – медленно проговорила Алла, прокручивая мысль в своем мозгу таким образом, чтобы ее можно было донести до коллег, – придется кому-то отправиться в командировку.
– В Сибирь? – спросил Белкин.
– Да. Причем командировку выпишем на двоих: как показала практика, с этими людьми нельзя общаться в одиночку, необходимо, чтобы кто-то тебя страховал!
– Я могу поехать, – вызвался Антон. – И пусть Шурка тоже поедет – ему реабилитироваться надо!
– Да, Алла Гурьевна, пошлите меня! – поддакнул Белкин.
– А почему нельзя просто послать запрос тамошним коллегам? – спросил Дамир. – Зачем тратить деньги и ресурсы, что вы ожидаете там найти?
– Во-первых, если судить по описанию, местность там дикая, и до ближайшего населенного пункта, где мы можем отыскать коллег, нужно лететь на вертолете, – резонно заметила Алла. – Во-вторых, как говорится, лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать, верно? Что же касается моих ожиданий… Ну, смотрите, есть два варианта. Первый: Досифей, испугавшись, что патриарх всерьез за него возьмется, реально навострил лыжи в Сибирь – туда, где его трудно будет обнаружить.
– А второй? – спросил Белкин.
– Думай, паря! – буркнул Шеин. – Второй вариант – нет никакой новой общины, и Досифей планирует свалить к чертям собачьим, как только насобирает достаточно денежек!
– Честно говоря, я склоняюсь ко второму варианту, – сказала Алла, – но мы не можем ничего утверждать, не увидев своими глазами. Оформляйте командировку, Антон!
– Алла Гурьевна, – проговорил Белкин, – я стесняюсь спросить, но как мы объясним эту поездку? Пока не удалось связать общину Досифея ни с чем криминальным!
– А вот Дамир нам сейчас и расскажет. Верно, Дамир?
– Есть кое-что, – кивнул Ахметов. Алла любила этого опера за его деловитость и внимание к деталям: он умел сосредоточиться на главном и не отвлекаться на мелочи. Если Антон и Александр немного чересчур эмоциональны, Ахметов, несмотря на свое восточное происхождение и, как следствие, горячую кровь, умудряется сохранять холодную голову практически в любой ситуации. – Во-первых, начет внедорожника: мы с Шуркой отсмотрели кучу видео с камер с заправок и нашли несколько черных машин, подходящих под описание…
– Но ни у одной из них нет повреждений! – перебил коллегу Белкин.
– Верно, нет, – согласился Дамир, даже не повернувшись в его сторону. – Вряд ли убийца сразу же рванул на автозаправку, где полно народу, который может его опознать и заметить вмятины на авто! Записи сделаны в разное время, но не в день аварии. Зато нам здорово помог ваш визит в общину, Алла Гурьевна!
– Поясните!
– Антон измучил нашего художника, но тот сумел-таки воссоздать по его описанию внешность Константина и Марфы.
– Отлично! – обрадовалась Алла. – И что?
– А то, что у этого самого Константина из общины Досифея имеется черный внедорожник – он есть на камерах вместе с автомобилем!
– Но мы не нашли в гараже никаких внедорожников! – возразил Шеин.
– Видимо, машинка находится в личной собственности Константина, и мне удалось выяснить, на чье имя она оформлена.
– И?
– На имя некого Евгения Ракова.
– А это у нас кто?
– Понятия не имею!
– Как это?
– А вот так: этого человека не существует! Вернее, он существовал раньше, но помер пару лет назад от цирроза печени.
– И у такого человека была такая пафосная машина? – удивился Белкин.
– То-то и оно: видимо, Раков просто подписал документы, а настоящим владельцем стал Константин.
– И о чем это говорит? – не унимался Белкин.
– По-моему, о том, что нашему Константину светиться не с руки, – пробормотала Алла, по обыкновению грызя кончик карандаша. Еще несколько подобных огрызков торчали из пенала на столе, за которым она сидела. Была у Аллы такая особенность: в минуты задумчивости она могла сгрызть карандаш до самого грифеля. Не то чтобы ей нравился их вкус, но сам процесс ее успокаивал. – Вполне вероятно, он скрывает свое настоящее имя, и нам кровь из носу необходимо его узнать!
– Узнаем, – уверенно отозвался Дамир. – Князев-младший предоставил чашки со следами ДНК Константина и Марфы, так что разберемся!
– К сожалению, – добавила Алла, – ДНК Досифея заполучить не удалось: он никогда не принимает пищу с членами своей паствы, всегда ест отдельно. Но Артем молодчина, сумел добыть его отпечатки пальцев… К сожалению, они оказались смазаны – скорее всего поверхность, с которой мы их снимали, была повреждена. Но, если получится выяснить, кто такие Константин и Марфа, возможно, и такие отпечатки сойдут?
– Так вы полагаете, Алла Гурьевна, что Досифей мог засветиться в нашей базе данных?
– А почему нет? – пожала она плечами. – Мы вбили себе в голову, что он имеет отношение к РПЦ, однако, судя по словам Артема, которому у меня нет оснований не доверять, он не так уж хорошо знаком с православными обрядами и даже молитвы умудряется перевирать. Получается, мы приняли на веру то, что он сам, причем весьма витиевато, пытался нам внушить! Поэтому необходимо установить личность Досифея. Покупая участок под Красным Селом, он же должен был подписывать документы своим настоящим именем… Или подпись ставили другие люди?
– Алла Гурьевна, никакой земли Досифей не покупал, – покачал головой Дамир. – Я проверил – она даже не в аренде!
– Погодите, как это так – самострой, что ли?
Ахметов кивнул.
– И как же Досифей умудряется процветать на земле, которой не владеет и за которую даже не платит аренду?
– Ответ напрашивается сам собой, – пожал плечами Антон. – Его покрывает кто-то в администрации Красного Села!
– И, вполне вероятно, местная полиция, – поддержала его Алла. – Это еще раз подтверждает необходимость командировки в Сибирь! А у нас появляется возможность допросить Константина на предмет его связи с гибелью Олега Князева!
– Алла Гурьевна, будьте осторожны! – предупредил Антон. – Одна не ездите, возьмите с собой Дамира: сдается мне, этот Константин – человек непростой, он может быть опасен!
– Не волнуйтесь, Антон, я возьму с собой еще парочку человек: пусть все видят, что мы серьезно относимся к ситуации. Если Досифей поймет, что за него взялись по-настоящему, он может начать совершать ошибки, и тогда, если повезет, мы сможем его на чем-нибудь поймать!
– Хорошая идея, – кивнул Шеин.
– А еще надо выяснить, кому принадлежит земля в районе общины. Если она является собственностью Красносельской администрации, необходимо узнать, на каком основании там выстроили целый поселок!
– И так мы, возможно, выйдем на тех, кто крышует Досифея! – продолжил ее мысль Дамир. – Я сейчас же этим займусь!
– У меня для вас есть еще одна наводка, – сказала Алла. – Надо разыскать Вениамина Решетова.
– Это еще кто? – поинтересовался Белкин.
– Человек, пропавший из общины несколько недель назад.
– Он что, тоже из списка пропавших?
– В том-то и дело, что нет: этот человек – муж одной из женщин общины. О нем рассказал Князев, а ему, в свою очередь – его сын.
– А он как узнал?
– От той самой жены. Она, оказывается, видела нашу встречу – просто чудо, что это была именно она и что ей необходима наша помощь, иначе у Артема Князева могли возникнуть большие неприятности! Так вот, надо найти этого парня, что будет нелегко, потому что жилье свое он продал, когда переехал к Досифею – впрочем, как и его жена.
– И как же нам его тогда отыскать? – спросил Дамир. – Есть какие-то исходные данные?
– Предыдущие места работы и контакты друзей – возможно, он связывался с кем-то из них. Раз Антон и Александр отправляются в командировку…
– Тогда я займусь, Алла Гурьевна, – перебил Дамир. – Еще что-то?
– Это пока все, что у нас есть. Ждем результатов экспертизы по Константину и Марфе, а я съезжу к Досифею с группой и поболтаю с хозяином внедорожника. Надеюсь, удастся получить ордер на осмотр машины, и тогда станет ясно, имеет ли Константин отношение к гибели Олега Князева. Ну, давайте, что ли, поработаем, коллеги?
* * *
Артем медленно выплывал из тумана и снова погружался в него, хватая ртом воздух: комната кружилась, словно он находился в центрифуге для тренировки космонавтов, и он впивался ногтями в края кровати, пытаясь не свалиться с нее, умом понимая, что этого не произойдет, потому что по-настоящему проблема только в его вестибулярном аппарате, а не в том, что комната внезапно стала космическим кораблем или сверхзвуковым истребителем, вошедшим в крутое пике.
– Вот, выпей! – услышал он голос словно бы издалека. Говорила определенно женщина, но Артем никак не мог разлепить веки, как будто ресницы намазали клеем «Момент».
Вкус напитка был отвратительным, но он и в самом деле произвел обещанный эффект: постепенно туман в голове начал рассеиваться, дыхание – восстанавливаться, и Артем сумел даже приоткрыть один глаз, чтобы увидеть свою спасительницу. Ею оказалась Наталья.
– Ну, как ты? – спросила она, склоняясь к самому его лицу. – Узнаешь меня?
Артем кивнул – во всяком случае, ему так показалось. На самом деле он, видимо, затряс головой, поэтому Наталья снова поднесла стакан к его губам. На этот раз питье показалось еще хуже на вкус, но и действие его усилилось: вот уже можно открыть и второй глаз, и комната перестала вращаться с бешеной скоростью – теперь она плавно проплывала мимо, позволяя разглядеть окружающие предметы – грубо сколоченный стол с двумя стульями, лавки у стен и три кровати. На четвертой, у окна, лежал сам Артем. Кроме Натальи в комнате никого не было. Тем не менее, когда она заговорила, то понизила голос почти до шепота.
– Я вызвалась за тобой ухаживать, – сказала она. – Побоялась, что ты в бреду сболтнешь лишку!
– Сколько я..?
– Был в отключке? Почти двое суток! Что случилось?
– Не знаю…
– Что последнее ты помнишь?
Он открыл было рот, но тут же захлопнул его: не мог же он и вправду произнести вслух то, что собирался! Да и вообще, Артем понятия не имел, привиделось ли ему это во сне или произошло на самом деле. В ушах до сих пор стоял гул, создаваемый голосами двух десятков людей, столпившихся в маленьком помещении «Дома Ангела»: молитва походила на нескончаемый вой ветра или неумолчный шум прибоя, и Артем испугался, что отныне ему придется жить с этим до конца дней.
– Даже не знаю, – пробормотал он, вновь прикрывая глаза в надежде, что гул в ушах исчезнет. Но он не исчез, лишь стал тише.
– Ладно, а ЕГО ты видел? – услышал Артем голос Натальи.
– Кого – «его»? – переспросил он, хотя отлично понимал, о чем, вернее, о ком она говорит.
– Ангела, – нетерпеливо ответила она. – Ты видел Ангела?
– Я не знаю… не знаю, кого я видел.
И это была чистая правда. Он вспоминал ярчайшее сияние, слепившее глаза, из-за которого невозможно было как следует разглядеть что-то за ним, однако Артем не сомневался, что видел в ореоле света человеческий силуэт… Или не человеческий? Кажется, там были крылья – как у лебедя или даже больше. Да, как… как у ангелов. Все его существо восставало против этого воспоминания. Артем не был атеистом, как его отец, он считал себя агностиком. Это значит, что ему требовались доказательства всего, в чем его пытались убедить. Если доказательств чего-то нет, то для него этого просто не существует. Можно ли считать то, что он видел, доказательством и чего именно – существования ангелов или жизни после смерти? Явления Бога?
– Все ты знаешь! – воскликнула Наталья. – Я ЕГО видела, и ты – тоже!
– Ты видела… ангела?
– Ну да, глупый, кого же еще! Жаль, что только однажды…
– То есть больше ты не…
Женщина горестно покачала головой.
– Отец Досифей только один раз позволил мне ЕГО увидеть, пару лет назад. До этого мы с мужем только слышали, что кто-то в общине видел Ангела.
– А Вениамин тоже его видел?
Язык с трудом ворочался у Артема во рту, но ясность мысли, похоже, вернулась – видимо, благодаря волшебно-отвратному питью Натальи.
– Нет, Веня не видел. Не знаю, почему отец Досифей так ни разу ему и не показал Ангела! А он очень хотел поглядеть на него…
– Получается, Досифей не всем его показывает?
– Конечно, нет, только некоторым, причем за особые заслуги. Не пойму, почему ты попал в число избранных – наверное, из-за своей смазливой мордашки! Думаю, у отца Досифея на тебя виды.
– В смысле?
– Ну, он любит красивых – они, видишь ли, в общине на особом счету.
– Почему?
– Потому что таким, как вы, легче привлекать сюда людей, а люди в Сибири нам понадобятся, ведь места там дикие, необжитые. Ты обратил внимание на то, как распределяются обязанности в общине?
– Ты о чем?
– К примеру, я занимаюсь скотиной. Не одна, конечно, но тебя хоть раз посылали чистить коровник?
Артем покачал головой и тут же пожалел об этом: такое впечатление, что его голова наполнена жидкостью, которая перетекает туда-сюда при движении из стороны в сторону!
– Вот видишь! – не дожидаясь ответа, воскликнула Наталья. – И Ольгу не посылали, и Настю… ну, ты знаешь Настасью – темненькая такая, и глаза у нее голубые.
Артем без труда припомнил симпатичную девушку с толстой темно-русой косой и удивительными глазами – сам на нее заглядывался, но он не собирался заводить никаких отношений с людьми, считавшими служение Досифею и какому-то там «ангелу» главной целью своей жизни. Жаль, что хорошенькая Настя тоже вляпалась в эту паутину, но не ему ее вытаскивать: в конце концов, каждый выбирает для себя!
– Коровник – это для таких, как мы с Веней, – продолжала Наталья, – а для большинства… Знаешь, в чем ирония? В том, что тебе это даже не нужно!
– Что не нужно?
– Ну, чтобы тебя выделяли из общей массы. Представляешь, ты бы мог видеть Ангела чаще, чем остальные!
– А почему для тебя это так важно? – поинтересовался Артем.
– Как – почему? Ведь каждый раз, когда видишь Ангела, можно загадать желание, и оно непременно исполнится! Тебе что, не сказали?
– Ну, ты вот его видела – и что, исполнилось твое желание?
– А как же!
– И что ты загадывала?
Наталья немного помолчала, раздумывая, стоит ли отвечать.
– Ладно, теперь-то можно сказать, – решилась она, наконец. – Я загадала Веню.
– В смысле?
– Вернее, я пожелала себе хорошего мужа, и Ангел послал мне Вениамина. Вот так.
Артем внимательно посмотрел на Наталью – благо теперь ее лицо больше не расплывалось у него перед глазами и обрело почти что обычные свои четкие очертания. Она на удивление наблюдательна – как можно столь легко водить за нос такого проницательного человека? Ведь именно Наталья раскусила его и выследила, узнав о его связи с Сурковой! А еще Артем, вопреки здравому смыслу, точно знал, какое желание загадал бы, если бы был в курсе местных правил: чтобы Олег был жив! Жаль, что все это – сказки, а «ангел» – скорее всего иллюзия или какой-то трюк.
* * *
Закончив с инъекцией, Мономах выбросил шприцы и ампулы с лекарством и обезболивающим в мусорное ведро. Аграфена, тихонько покряхтывая, прикрылась пледом и попыталась принять удобную позу.
– Некоторое время может побаливать, – предупредил Мономах. – И суставы могут опухать, но беспокоиться не стоит. О чем волноваться надо, так это о том, чтобы в ближайшие несколько дней вы поберегли свои колени. Нельзя много ходить и поднимать тяжести, это понятно, Аграфена Львовна? – Он строго поглядел на пожилую женщину и дождался ответного кивка. – Но, как я уже сказал, – добавил он тут же, – укол – мера временная. Принимая во внимание ваш образ жизни, иначе поступить я не мог, однако теперь мы займемся получением квоты. Как только вопрос решится, вы приедете в Питер, и я лично сделаю вам операцию, после чего ваше качество жизни значительно улучшится. Все понятно?
– Понятно, доктор, – вымученно улыбнулась пациентка. – Дай вам бог здоровья, честное слово – думала, помру в мучениях!
– Глупости, в наше-то время! – отмахнулся Мономах. – Все будет хорошо!
– Доктор, у меня к вам просьба… вы уж простите, что снова прошу!
Мономах заметил, что если раньше женщина обращалась к нему по имени, то теперь – только по должности – судя по всему, стараясь продемонстрировать уважение.
– А вы попросите, – ответил он, – и тогда – поглядим.
– Тут такое дело, – неожиданно замялась она. – Африканыч говорил, что вы не одобряете людей из общины…
– Неужели говорил?
– Ну, между делом – так, обмолвился.
– Так ваша просьба касается общины Досифея?
– Да. Можно?
– Валяйте!
– У них там несколько человек заболели.
– Чем?
– Неизвестно.
– А поликлиника на что?
