Текст книги "Медицинский триллер-2. Компиляция. Книги 1-26 (СИ)"

Автор книги: Ирина Градова

– Устал, миленький? – сочувственно спросила Людмила, нежно проводя рукой по лицу Дениса. Он побоялся кивнуть, опасаясь, что, уронив голову, уже не сможет ее поднять: усталость накатила тяжелой волной, ноги стали ватными, а в глаза, хоть спички вставляй!

– Отдохни, – предложила женщина, нависая над ним, как большая белоснежная туча. – Приляг.

Ее ласковые руки опрокинули Дениса на диван, и он не нашел в себе сил сопротивляться. Любая попытка пошевелиться вызывала головокружение и тошноту. Последнее, чего коснулся взгляд Дениса, были два бокала на столе: его – почти пустой, и ее – нетронутый, без следа помады на кайме. После этого он провалился в вязкую, влажную темноту, затянувшую его, как черная дыра затягивает космический мусор.

* * *

После разговора с Карпухиным мне необходимо было как можно скорее отыскать Дениса. Я обошла все места, где он мог находиться в это время, но усилия мои успехом не увенчались. Встретив Синицу, уныло бредущего в сторону казарм, я спросила, не видел ли он Дениса, не слишком беспокоясь о том, что парень может подумать: в конце концов, наша миссия здесь окончена. Единственным, что меня беспокоило, оставался «бункер» в лесу. Учитывая тот факт, что Губанов решил рвать когти с заставы, он вполне мог начать заметать следы и уничтожить его. Этого никак нельзя было допустить, так как тщательная проверка этого места могла выявить следы крови и доказать, что «бункер» использовался в качестве подпольной операционной. Я очень рассчитывала на Арсена: все-таки он обретается неподалеку от озера, а потому может держать «бункер» в поле зрения. В случае чего ему надлежало немедленно бежать на заставу и поднимать тревогу. Я заверила парня, что ему абсолютно ничего не грозит за так называемое дезертирство: в конце концов, он и его товарищи совершили единственный поступок, который в тех обстоятельствах мог спасти им жизнь. Жаль, что Арсен стал единственным, кому удалось избежать гибели…

Как и предвиделось, Синица удивился, что мне зачем-то понадобился Денис, но ответил, что сам его ищет.

Я взяла с парня обещание, что он, как только увидит Дениса, немедленно сообщит, что ему следует меня разыскать для серьезного разговора. Пришлось возвращаться домой, но на душе стало как-то неспокойно.

* * *

Пробуждение наступило неожиданно и не принесло приятных ощущений. Что-то холодное и мокрое плескалось возле его лица, и Денис инстинктивно попытался отстранить источник неприятности, но вдруг осознал, что не в состоянии пошевелиться. Он чувствовал себя странно – как дельфин, выброшенный на берег, знающий, что кромка воды совсем рядом, но не имеющий возможности до нее добраться.

– Ну же, просыпайся!

Знакомый голос прорывался сквозь гул в ушах.

– Просыпайся, Агеев, времени мало!

С трудом разлепив веки, он увидел склоненное над собой лицо Синицы. Рядом с ним колыхался еще чей-то силуэт. В глаза будто песка насыпали, а к горлу подкатил рвотный комок, требующий немедленно выпустить его наружу. Что Денис и сделал, перевалившись на бок.

– Ну, вот и молодец! – сказал незнакомый голос. – А теперь – ноги, парни, а то, того и гляди, они вернутся! Ну-ка, ты – за правую, я – за левую…

Денис почувствовал, что взлетает в воздух. Спустя мгновение он сообразил, что вовсе не летит, а просто висит на руках двух людей, одним из которых являлся Синица.

– Живой, что ли?

Новый голос он также узнал: он принадлежал сержанту Строеву.

– Поспешаем, поспешаем! – поторопил незнакомец. – Они непременно вернутся, не зря ведь притащили его сюда!

– Напоследок решили, видать, и Агеева выпотрошить? – предположил Строев.

– А может, просто не знали, что с ним делать! Они же не в курсе, что Агния Кирилловна с лесником уже побывали тут, и могли считать, что «бункер» так и не обнаружили? Тогда достаточно было бы просто уничтожить его – и кранты нашему Рэмбо!

Свежий прохладный ветерок постепенно возвращал Дениса к жизни: он уже четко различал лица говоривших и мог, правда, с усилием, разогнуть скрюченные пальцы. Его все еще подташнивало – видимо, Людмила подмешала что-то в коньяк.

– Ну, как ты, старик? – участливо поинтересовался Строев, склоняясь над Денисом. – Сам идти сможешь?

– С-смогу, – с трудом размыкая челюсти, ответил он и, указывая на незнакомого черноволосого парня, спросил: – Кто это?

– Это-то? – переспросил сержант. – Наш достославный дезертир Арсен Кочарян, прошу любить и жаловать: если бы не он, ты бы, скорее всего, окончил свои младые дни в этом «бункере»! Точнее, если бы не он и не Синица. Когда твоя подружка, Агния Кирилловна, сказала Синице, что нигде не может тебя найти, он кинулся тебя разыскивать. Бегал по заставе до самого отбоя, и я, разумеется, засек его, так как не обнаружил в казарме в положенное время. Но он начал говорить, что у тебя какие-то неприятности – предположительно, с сержантом Ожеговым. Я удивился, ведь Ожегова сегодня вообще не видать: я, грешным делом, решил, что его Крыласов куда-то подрядил… Короче, мы решили, что раз на заставе тебя нет, ты можешь быть за территорией, поэтому мы с Синицей пошли тебя искать и – надо же такому случиться! – нос к носу столкнулись с Кочаряном! Можешь представить мое удивление? А он что-то лопочет про какой-то «бункер», про докторшу и про то, что тебя, дескать, закапывать собираются… Вот так мы тебя и нашли.

– А куда… Людмила делась? – борясь со словами, никак не желающими произноситься, спросил Денис у Арсена.

– Когда они с Губановым тебя притащили, я сразу на заставу рванул, как Агния Кирилловна сказала: все равно оружия у меня нет, а у майора как минимум пистолет имеется – я бы с ними обоими не справился. Просто повезло, что Синицу с сержантом встретил…

– А ну-ка, сыщики, отошли от него!

Голос, который Денис безошибочно определил как принадлежащий Губанову, прервал речь Кочаряна. Медленно обернувшись, он увидел направленное прямо ему в лоб дуло пистолета. Рядом с майором лежала охапка валежника, а за его спиной маячила фигура Людмилы, также держащей в руках ветки и сухую траву.

– Брось это, дура, – спокойным, но напряженным голосом обратился к ней майор. – Пистолет возьми и держи этих двоих на мушке – помнишь, как я учил?

Людмила Акиньшина судорожно кивнула и выполнила приказ.

– И что он вам обещал? – спросил Денис, почувствовав, что уже вполне в состоянии оказать сопротивление, если, конечно, представится шанс. – Деньги? Или сказал, что женится?

– Дурак ты, Агеев, – беззлобно ответил за Людмилу Губанов. – Зачем нам жениться-то, коли мы и так уж лет двадцать как женаты? Ну зачем ты влез в это дело, а? Сидел бы себе тихо в Питере, с этой своей… кстати, кто она тебе, Агния эта, – мамаша, что ли, или все-таки любовница?

– Она сейчас всю заставу на ноги поднимет! – сказал Строев, делая шаг вперед. – Может, уже подняла…

– Но вам-то это не поможет, – возразил Губанов. – Нам с Людой так и так валить надо, а вы… Слышь, Люд, у меня идея получше есть: чем «бункер» поджигать, мы лучше представим дело так: одичавший дезертир Кочарян убил этих двоих, которые преследовали его до самого озера, а потом… Ну, короче, один из них перед смертью успел пальнуть в самого Кочаряна – как тебе такой план?

Людмила что-то неопределенно хмыкнула: ее нервы были на пределе. Денис всегда находил смешным то, что в кино бандиты начинают бесконечно рассуждать, держа на прицеле своих жертв вместо того, чтобы быстренько их пристрелить и спокойно заняться своими делами: именно в момент этой пламенной речи обычно появлялся некто, срывающий коварные планы! Возможно, дело в том, что хладнокровное убийство людей – дело непростое и убийце необходимо собраться с духом? Рассчитывать на то, что сейчас появится отряд солдат, не приходилось, поэтому Денис, поймав брошенный в его сторону многозначительный взгляд сержанта, слегка кивнул и, неожиданно отклонившись в сторону, кинулся на Людмилу, правильно рассчитав, что ее проще застигнуть врасплох. Губанов мог скорее ожидать, что Денис набросится на него, поэтому не сразу пришел в себя: этих секунд хватило Строеву, чтобы в три прыжка преодолеть расстояние, отделяющее его от майора. Тем не менее он оказался недостаточно быстр – раненая нога подвела, и Губанов успел сгруппироваться и принять удар. Выстрел прогремел прямо над ухом сержанта, и он услышал звук падающего тела за спиной. Мужчины сцепились в безмолвной схватке, пока Денис, прижав Людмилу к земле, пытался вырвать из ее рук пистолет. Женщина так сильно сжимала рукоять, что ему никак не удавалось разогнуть ее пальцы, а выражение ужаса и растерянности на ее лице заставляло всерьез опасаться, что она может сдуру нажать на спусковой крючок. Синица, сжавшись в комок, все это время стоял как вкопанный, но, увидев, как упал Арсен, сообразил, что нужно срочно действовать. Он подбежал к Строеву, рассудив, что с бабой Агеев справится самостоятельно. Второй выстрел Губанова, нацеленный в сержанта, достиг цели, но Строев продолжал сжимать майора в железных объятиях. Синица навалился сверху, перехватив запястье Губанова в попытке предотвратить повторный выстрел. Он в жизни не думал, что когда-нибудь вступит в драку, тем более когда на кону будет находиться жизнь – его собственная и его товарищей, и вот эта минута наступила, и Синица повиновался инстинкту. Услышав приглушенные звуки, доносящиеся со стороны озера, он решил, что ему показалось, но позже явственно различил лай собак. Он становился все громче, все отчетливей, и Синица сообразил, что заставу подняли по тревоге – значит, помощь близка! Но Губанов тоже это понял. Сержант сильно ослабел и разжал руки, и тогда Синица остался один на один с майором. В ужасе он зажмурился, но Губанов почему-то не воспользовался шансом убить парня. Вместо этого он оттолкнул Синицу, ловко вскочил на ноги и, даже не оглянувшись на барахтающуюся в руках Дениса Людмилу, рванулся в лес, не подобрав упавший пистолет. Это сделал Синица: взяв оружие в руки, он встал над Акиньшиной и, изо всех сил стараясь, чтобы голос звучал твердо, произнес:

– Прекратите, Людмила Терентьевна, Губанов сбежал, бросил вас!

Женщина словно ждала этого. Громко всхлипнув, она разжала пальцы, и Денис выхватил пистолет из ее рук и откатился в сторону.

– Где Губанов?! – крикнул он Синице.

– Сбежал… Туда!

– А Строев и Кочарян?

– Не знаю…

– Останешься! – приказал Денис. – Я – за Губановым!

– Но…

Денис не стал слушать возражений Синицы и, прихватив пистолет Людмилы, кинулся в направлении, указанном приятелем. Минуту спустя на поляну у озера выскочил Один. Глаза его горели в темноте, как раскаленные угли, и впервые в жизни Синица почувствовал, что рад его видеть. Во главе небольшой, но внушительно выглядевшей группы солдат с собаками бежал Изюбрь. Выражение на его лице было сродни тому, что украшало морду Одина.

– Что тут, черт подери, происходит?! – возопил Изюбрь, едва завидев Синицу. Потом его взгляд упал на распластавшуюся у ног солдата Людмилу Акиньшину, Арсена, зажимающего рукой рану на бедре, и лежащего без движения сержанта, и глаза его вовсе полезли из орбит.

– Людмила Терентьевна?! А что…

Строев тихо застонал, и капитан опустился перед ним на корточки.

– Ранен, сынок?

Тон голоса Руденчика сразу смягчился, словно он и в самом деле разговаривал с сыном, которого у него никогда не было. Синица, очнувшись от столбняка, ошалело посмотрел на командира. Он все еще не мог поверить в то, что сделал: размахивал пистолетом, угрожал жене Акиньшина, боролся с Губановым… Нет, наверное, ему все это привиделось!

– Агеев… – проговорил между тем Строев, ухватив Изюбря за рукав. – За Губановым…

– Денис преследует майора, – морщась от боли, пояснил Кочарян.

– Все будет хорошо, – успокаивающе похлопал парня по плечу капитан. – Мы их найдем… А потом мне кто-нибудь объяснит, что происходит!

– Оставьте их мне, Михаил Богданович! – услышал он требовательный женский голос за спиной. Оглянувшись, капитан увидел приближающуюся докторшу. И как эта женщина все время оказывается в курсе происходящего, как умудряется постоянно находиться в центре событий?

Опустившись на колени рядом с самым тяжелым раненым, Смольская осмотрела его.

– Спасете моего парня, Агния Кирилловна? – спросил капитан, пристально глядя на ее бледное, но спокойное лицо.

– Думаю, да, – отрывисто ответила она. – А вы – моего?

– Постараюсь, – ответил он, поднимаясь. – Синицын, куда, говоришь, они побежали?

– Т-туда, – махнул рукой солдат, указывая направление.

– У Агеева есть оружие?

– Д-да… он у Людмилы… Терентьевны отобрал!

– Эй, Зверев, – обратился капитан к ближайшему от него солдату. – Теперь вы подчиняетесь Агнии Кирилловне: делайте все, что она скажет!

– Есть, товарищ…

Солдат еще не успел закончить фразу, а Руденчик уже исчез за деревьями.

* * *

Денис не знал, есть ли у Губанова еще оружие – надеялся, что нет. В его обойме всего пара патронов, и тратить их впустую ни в коем случае нельзя. Отыскать майора в тайге представлялось, мягко говоря, делом непростым: несмотря на яркий диск луны и россыпь звезд в вышине, было темно, и Денис с трудом пробирался сквозь густую листву, царапая о ветки руки и лицо. Под ноги он уже не смотрел – дай бог видеть то, что прямо по курсу! Он понимал, что если сейчас упустит Губанова, то, скорее всего, тому удастся ускользнуть из страны: майор знает тайгу как свои пять пальцев, да и его китайские приятели наверняка помогут ему перейти границу – не мог же он отправиться в путь, не заручившись заранее их поддержкой!

Шорох за спиной заставил Дениса обернуться, но слишком поздно: ему на голову обрушилось что-то тяжелое. Он едва успел отклониться, и дубина угодила не в висок, как предполагал нападавший, а в плечо. Тем не менее от удара у Дениса искры из глаз посыпались. Отступив, он выронил пистолет, рухнул на одно колено, и, пока пытался подняться, Губанов, которому каким-то образом удалось зайти сзади и незаметно подобраться почти вплотную, замахнулся во второй раз. Теперь у Дениса не оставалось шансов, и он с тоской подумал о том, как близок был к цели. И еще о том, что расстроит тетю Агнию и Павла Кобзева, положивших столько сил на то, чтобы сделать из него нормального человека!

Громкий, раскатистый рык, прозвучавший в нескольких шагах от них, заставил обоих мужчин замереть. Этот победный клич разнесся по тайге, заставив смолкнуть все остальные звуки. Тигр! Денис и забыл о том, что тайга – не городской парк, а ночь – время охоты больших кошек, и одна из них, судя по всему, как раз сейчас повязывала на шею салфетку в предвкушении ужина из двух блюд. В последние несколько дней на заставе только и разговоров было что о тигре-людоеде, уже успевшем задрать двух браконьеров и ошивающемся неподалеку в надежде продолжить пир. Весь личный состав получил строгий приказ не соваться в лес, пока лесники не разберутся с хищником, и даже собак разрешалось выгуливать только на территории заставы. И вот они встретились. Как загипнотизированный, Денис смотрел в желтые глаза, не мигая глядящие на него из темноты. Самого хищника он видел плохо, но различал темный силуэт, с такого близкого расстояния казавшийся нереально огромным даже для тигра. Зверь больше не рычал. Он затих, группируясь перед прыжком. Отыскать в темноте пистолет на присыпанной листьями и ветками земле не представлялось возможным, и Денис не сводил глаз с тигра, который определенно наслаждался моментом. Он сделал пару шагов вперед – медленно и красиво, как танцор, переставляя тяжелые лапы. Они мягко и неслышно ложились на влажную землю, не потревожив ни единой травинки, ни одного листочка. Именно сейчас Денис с необычайной четкостью осознал, что, несмотря на военную часть, полную оружия и солдат, настоящий хозяин тайги только один, и сейчас он намеревался избавиться от двух небольших надоедливых препятствий на своем пути, а заодно и утолить чувство голода. Гигантская морда выступила из тени, и Денис заметил уродливый шрам, пересекающий ее от левого уха к подбородку животного: скорее всего, это был след от пули, распоровшей морду тигра и засевшей в кости. Он оправился от раны и горел желанием отомстить. И ему все равно, что эти двое, случайно встреченные в лесу, не имеют никакого отношения к боли и страданиям, которые хищнику пришлось перенести: они были едой.

Денис, не шевелясь, так и стоял на одном колене, стараясь не провоцировать тигра. Он старался оттянуть неизбежное, но не принял в расчет Губанова. Тот, имея в руках «оружие», отчего-то решил, что оно может помочь ему в борьбе с хозяином тайги. Теперь удар майора был направлен в голову хищнику, но тигр не позволил ему осуществить свой замысел: едва майор размахнулся дубиной, тигр совершил прыжок. Денис лишь увидел его белое брюхо, мелькнувшее над головой, и в следующую секунду услышал громкий, душераздирающий крик. Зажмурившись, Денис замер на месте, не в силах наблюдать происходящее. Вопли Губанова, перемалываемого огромными челюстями, потонули в довольном урчании кошки, получившей свою порцию мяса. Затем все неожиданно стихло, и Денис приоткрыл веки. Стараясь не смотреть на безжизненную окровавленную массу у ног хищника, он заглянул прямо в желто-оранжевые глаза. Морда животного была мокрой и темной от крови, а его язык сыто облизывал собственный нос и шрам. Ну вот, пробил и час Дениса: с Губановым покончено, и у тигра осталось всего одно незавершенное дело. Однако вместо того, чтобы заняться им, зверь вдруг потянул носом воздух и задрал голову к небу. Видимо, что-то в тайге привлекло его внимание, и оно, это нечто, показалось зверю важнее двуногого существа, покорно ожидающего своей участи. Тигр взревел, но Денис на этот раз не закрыл глаз. Вальяжно и спокойно, словно демонстрируя силу и собственную власть, полосатый хищник отошел на несколько шагов. Еще минута, и он, покачивая боками, начал удаляться. Денис не мог поверить, что это действительно происходит: тигр решил оставить его в покое! Уже у самых деревьев зверь внезапно оглянулся. Глупо, конечно, но у Дениса появилось ощущение, что тигр над ним насмехается. Говорят, животные лишены логики, они якобы не умеют ни мстить, ни шутить, но сейчас, здесь, Денис вовсе не был в этом уверен. Тигр будто давал ему понять: я мог бы задрать тебя, и ты ничего не смог бы сделать, но не стану. Почему? Да просто потому, что не хочу!

В следующий миг зверь прыгнул в чащу, как гигантская черная тень. И наступила тишина. Если бы не то, что осталось от тела майора Губанова, ставшего обильным ужином тигра, Денис решил бы, что все это ему померещилось. Расслабившись, он прислонился к стволу дерева. Каждая кость, каждая мышца в его теле болела – не от удара Губанова, но от невероятного напряжения, пережитого за эти несколько минут… Минут? Ему показалось, что прошли часы – как будто вся жизнь пронеслась перед глазами. По этой причине Денис не среагировал на шум ломающихся веток. Даже если тигр решил вернуться, это уже не имело значения: на сегодня событий более чем достаточно, и он хотел лишь, чтобы все поскорее закончилось.

– Агеев, ты живой?!

Голос Изюбря прозвучал как музыка для Дениса, в ушах которого до сих пор стоял звенящий гул от утробного рыка тигра.

– Да… – пробормотал он, не открывая глаз. – Кажется…

* * *

Сержант Ожегов пропал: говорили, он уехал в Хабаровск и с тех пор его никто не видел. Я предполагала, где может находиться торговец «белой смертью», так как сама же лично сообщила Фэй Хуангу о том, куда и когда едет Ожегов, едва получив информацию от Дениса, но делиться своими предположениями с кем бы то ни было не собиралась: некоторым вещам лучше оставаться неизвестными. Тем более что мне, в общем-то, было не до пропавшего сержанта контрактников: на заставе за последние сутки произошло столько всего, что я не знала, за что хвататься. Во-первых, пожар на окраине Казаково, во время которого дом Профессора сгорел дотла. Наши солдатики прибыли слишком поздно, да и вряд ли они смогли бы что-то сделать, ведь деревянное здание занялось мгновенно, как стог сена. Никто из поселян не пострадал, но сам хозяин не выжил. Потом произошли события, во время которых Денис снова едва не погиб (каждый раз диву даюсь, как это мальчик умудряется вмешиваться в неприятности, а потом прямо-таки чудом избегает верной смерти – тьфу-тьфу-тьфу, конечно!). Губанова задрал тигр – все-таки это ружье выстрелило, а ведь лесник предупреждал! Говорят, его следы обнаружили на самой границе – неужели тигр «эмигрировал»? Из рассказа Дениса я поняла лишь то, что хищник по какой-то причине решил удовольствоваться преступником-майором и не тронуть его самого – что ж, спасибо ему! А вот Строеву не повезло: его ранение оказалось серьезным, в отличие от Арсена. К счастью, мы успели вовремя доставить сержанта в медсанчасть. Так как на других медиков, кроме медсестер, рассчитывать не приходилось, мы с Денисом успешно провели операцию, и парень выкарабкался. Рану Кочаряна заштопали в два счета: похромает пару недель, и все. Изюбрь оказался гораздо лучшим человеком, чем я о нем думала. Пришлось рассказать ему обо всем. Наши с Денисом откровения произвели на капитана огромное впечатление: почти все время, что мы говорили, он сидел с открытым ртом и лишь время от времени качал головой.

– Значит, Губанов… продавал органы китайцам? – уточнил Руденчик, когда мы закончили.

– Выходит, так, – кивнул Денис.

– Органы наших солдат и жителей близлежащих поселков?

– Да, – подтвердила я. – Кстати, легенда о чудовище из озера здорово помогала скрывать следы преступления: люди так боялись воображаемого монстра, что принимали исчезновения людей за его проделки! В разговоре со мной мама Матвея упомянула о пропавшем деревенском дурачке, который якобы отправился в город искать себе невесту. Как потом выяснилось, он был не единственным, кого считали пропавшим без вести. Оправдывали такие исчезновения не столько существованием чудовища, сколько желанием людей вырваться из здешней глуши: пропадали-то в основном молодые и здоровые мужчины, и все полагали, что они сбегали в поисках лучшей жизни.

– А наши солдаты, что же, выходит, и не дезертиры вовсе? – спросил Руденчик. На лице его читалась растерянность.

– Во всяком случае, те, кто в списке, полученном из лаборатории, – нет. И те два мальчика, приятели Арсена Кочаряна, которые, как говорили, стреляли друг в друга…

– Друг в друга?! – изумленно переспросил Изюбрь. – Но этого просто не могло быть?

– Почему? – удивилась я. – Так значилось в документах, выданных на руки родителям ребят, а они основывались на экспертизе, полученной из военной прокуратуры округа.

– Да потому, – ответил капитан, – что мы с Крыласовым были свидетелями того, что парней застрелили! Я, конечно, не медик, но сразу было ясно, что они не могли нанести себе подобных ранений. Крыласов и я, мы оба написали рапорты и отдали полковнику Акиньшину, а он, в свою очередь, должен был передать их следователю!

– Ну, – хмыкнул Денис, – судя по всему, ваши показания претерпели небольшие изменения, пока дошли до родителей потерпевших!

– Эксперту ОМР удалось установить, что оба мальчика были убиты из снайперской винтовки китайского производства, которая никогда не состояла на вооружении у наших войск. Но, раз вы сами говорите, что не сомневались, что парни друг в друга не стреляли, то почему не провели проверку?

– Провели, – возразил капитан. – Мы с Крыласовым предположили, что стрелял снайпер, и он отправил своих людей на поиски, но они вернулись ни с чем. Обо всем этом мы сообщили начальнику заставы.

– Видно, Акиньшин очень хотел, чтобы все осталось шито-крыто, – пожала я плечами. – Напряг все свои связи, чтобы дело замяли и списали на несчастный случай на стрельбах: родители солдат даже не знали о том, что они якобы дезертировали из части, ведь это могло бросить тень на деятельность полковника и поставить под сомнение его будущее назначение в Москву! Кроме того, представляете, что началось бы, узнай командование о китайском снайпере на нашей территории?! Нарушитель перешел границу и убил пограничников под самым носом у Акиньшина!

– Может, он и сам замазан в дело с органами? – предположил Денис.

– Это невозможно! – воскликнул Руденчик. – Его можно обвинить в чем угодно, кроме преднамеренного убийства: на это полковник ни за что не пошел бы!

– Надеюсь, что вы правы, – примирительно сказала я. – В любом случае комиссия уже здесь, и теперь другие люди займутся деятельностью начальника заставы, как и всем, что творилось тут до сего момента.

– Поверить не могу! – качая головой, пробормотал Руденчик.

– А мы ведь поначалу подозревали вас, – заметил Денис.

– Меня?!

– Ну да, ведь вы подрядили сержанта Строева следить за мной, верно? Он сам мне рассказал.

Изюбрь криво усмехнулся.

– Я усомнился в том, что ты – обычный солдат, когда тебе удалось вылечить Одина. Твоя история о ветеринарной академии была шита белыми нитками, ведь в документах ничего об этом не говорилось. Позже ты профессионально сделал перевязку Строеву. Точные указания, которые ты давал сослуживцам в отношении транспортировки раненого, также никак нельзя было объяснить. У меня имеются кое-какие связи, и я навел справки. Выяснилось, что некий Денис Агеев, оказывается, уже отслужил свое, причем в других войсках. Так зачем, спрашивается, он, без пяти минут выпускник медицинского вуза, оказался на заставе? Мне это показалось подозрительным, потому-то я и попросил сержанта присмотреть за тобой.

– Тогда понятно, – кивнул Денис. – А я уж решил, что по какой-то причине здорово вам не понравился!

– И все же почему вы меня в преступники записали? – недоуменно поинтересовался Руденчик.

Мы с Денисом переглянулись: то, что мы знали о капитане, выглядело не слишком красиво. Тем не менее он ожидал ответа, и я сочла нужным объяснить.

– Видите ли, Михаил Богданович, информация о вас сыграла с нами злую шутку… Во-первых, ваши отношения с бывшей женой.

Я заметила, как при этих моих словах Изюбрь весь напрягся, как тигр перед прыжком, но ничего не сказал, ожидая продолжения.

– Понимаете, ходили слухи, что вы, как бы это выразиться…

– Избивал ее? – перебил он. – Так это не слухи: так в протоколе записано. Но, если хотите знать, я ее пальцем не трогал!

– Я понимаю, что это больная тема…

– Ни черта вы не понимаете, Агния Кирилловна! – снова прервал меня капитан. – Вы не понимаете, каково это, когда любимая женщина изменяет тебе с человеком, который является твоим начальником! Мне казалось, что ее все устраивает – во всяком случае, она так говорила. Когда я узнал правду, то просто набил Крыласову морду и думал, что мы со всем разобрались.

– Но он так не считал?

– Крыласов, наверное, испугался, что начальство узнает о его интрижке с женой младшего по званию, да еще и его собственного подчиненного, и это стало бы пятном на его безупречной репутации. Поэтому они договорились подставить меня – так было проще объяснить происшедшее, и они оба выходили жертвами, а я – этаким злодеем с рогами и копытами! Не знаю, как им удалось зафиксировать побои: вот если бы их сняли с самого Крыласова – тогда понятно, ведь я его тогда здорово приложил… Тем не менее меня поставили в известность, показали бумаги и предложили решить дело миром.

– То есть вам обещали не давать хода уголовному делу, если вы признаете вину? – уточнила я.

– Да.

– И вы согласились?

– А что было делать? Браку все одно конец, а служба – единственное, что у меня оставалось!

– Мне очень жаль, – тихо сказала я. – Но разговоры о вашей жестокости с собственной женой внесли большой вклад в то, что наши подозрения укрепились. Кроме того, согласитесь, что у вас тот еще характер!

– Может, вы и правы, – вздохнул Руденчик. – Но как же вас угораздило связать меня с деятельностью Губанова?

– Вот в этом-то как раз мы и не были уверены. Правда, отношения у вас были неплохие, даже дружеские – что, разве не так?

– В общем-то, так…

– Ну, вот видите! Кроме того, именно вы устроили обыск в казарме кинологического подразделения, и именно вы обнаружили Белого Китайца у Дениса в тумбочке.

– Я получил приказ и выполнил его, – возразил капитан. – Разве это преступление? Между прочим, мне до сих пор не известно, как «дурь» попала в твою тумбочку, Агеев! – обратился он к Денису.

– Неважно, – быстро ответил парень, и я поняла, что он не желает подставлять приятеля. Что ж, в этом нет необходимости, ведь Синица, в сущности, ни в чем не виноват. Более того, если бы не он, Дениса сейчас уже не было бы в живых. Так что я сказала:

– Белого Китайца подбросил сержант контрактников Ожегов.

– Ожегов?! Крыласовский Ожегов?

– У меня есть сведения, что этот человек занимался торговлей наркотиком местного производства, сбывая его китайцам. Нужно выяснить, имеет ли к этому отношение сам Крыласов.

– Вряд ли, – мотнул головой Руденчик. – Он для этого слишком труслив!

– Может, и так, – легко согласилась я. – Следователь из Хабаровска приезжает сегодня после обеда, вот он нам и расскажет, как было дело, после того, как допросит всех, кто участвовал в последних событиях.

– А Людмила Терентьевна? – спросил Изюбрь. – Она-то каким боком оказалась замешана в дела Губанова?

– Мне удалось поболтать с ней – так, на всякий случай, пока она не передумала и все еще находилась в состоянии стресса, – сказал Денис. – И я записал ее показания на диктофон – тоже на всякий случай, вздумайся ей запеть по-иному в присутствии следователя! Писать и подписывать что-либо она категорически отказалась, но, к счастью, техника в наше время позволяет творить чудеса. Оказывается, наша Людмила Терентьевна вовсе не Акиньшина, а Шатунова: ее брак с полковником недействителен по той простой причине, что она так и не развелась с Губановым-Шатуновым, с которым состояла в законном браке много лет!

– Людмила… жена Губанова? – переспросил капитан, не веря.

– Она заявила о потере паспорта, – пояснил Денис. – И в графе о супружестве записала: вдова.

– На самом деле она почти не соврала, ведь Шатунов и в самом деле числился среди погибших, – вставила я. – А настоящий ее муж, взяв фамилию покойного Губанова, стал другим человеком. Однако они с женой поддерживали связь, и, когда на ее пути возник полковник Акиньшин, вместе решили, что выйти за него замуж будет правильно. Во-первых, Людмила, любящая роскошь, могла попользоваться плодами выгодного брака и, во-вторых, помогла мужу устроиться получше. Именно она познакомила Акиньшина с Губановым, и он организовал его перевод на заставу – потому и проверяли лже-Губанова не слишком тщательно. Если бы не Людмила, тот факт, что на самом деле Губанов числится пропавшим без вести, обязательно бы всплыл! Присвоив себе документы и личность пропавшего майора, Шатунов обеспечил себе отличную легенду, сомневаться в которой, в сущности, не было причин.