Текст книги "Медицинский триллер-2. Компиляция. Книги 1-26 (СИ)"

Автор книги: Ирина Градова

– Вы сами вложили Жанне козыри в руки, Агния Кирилловна, – произнес он, закончив. – Они с Митиным, вернее, Липко и не ожидали, что все получится так легко!

– Я? А что я сделала?

– Едва узнав, что Киру убили, вы тут же побежали предупреждать Жанну об опасности.

– Ну да, я ведь считала, что если с Кирой из мести расправился Ми… Липко или кто-то из его подручных, то Жанна тоже в опасности!

– Правильно, – кивнул подполковник. – И тогда они решили вам подыграть. Она рассказала вам о телефонных звонках с угрозами, и вы поверили. А случай с нападением и последующей «попыткой самоубийства» рассеял ваши последние сомнения в том, что Жанна – жертва.

– А какие у меня были основания не верить? – обиделась я.

– Никаких. Даже я сначала не сомневался, ведь вы поддерживали ее версию, а не доверять вам у меня никогда не было оснований! Однако у Андрея возникли подозрения насчет препаратов, которыми якобы травилась Жанна, и он попросил Кадреску все проверить. Потом я запросил распечатки телефонных звонков с мобильного и домашнего телефонов Жанны. Угадайте, с кем она беспрерывно общалась?

– С Липко, полагаю?

– Точно. Они особо и не скрывались, думая, что никто их не заподозрит. Никто и не подозревал! Роль жертвы Жанне здорово удалась, и все бы закончилось к их с Липко полному удовлетворению, если бы не вмешались вы. Расскажи вы мне сразу, что видели Липко и Жанну вместе, все вскрылось бы гораздо раньше. Но вы старались «прикрыть» приятельницу, по-прежнему считая ее жертвой!

– Кто же убил Киру?

– По-видимому, Жанна. Мои ребята пробежались по дому с ее фотографией и узнали, что пара человек видела похожую девушку.

– Это еще ни о чем не говорит! – слабо возразила я, понимая, что все мои аргументы не идут ни в какое сравнение с аргументами Карпухина.

– Липко никто не должен был заподозрить, поэтому сам он никак не мог поучаствовать в убийстве, хоть ему, как мы теперь знаем, и не впервой. Ничто не должно было указывать на него, а Жанна на первый взгляд не имела к Митину-Липко никакого отношения. Они надеялись, что версия о самоубийстве прокатит, а если нет, то первым делом заподозрят сына Киры, наркомана и дебошира, – не зря, помимо хлороформа, который требовался для усмирения Шемякиной, она накачала ее еще и налоксоном, пытаясь перевести стрелки на парня. Если бы он, следуя их хитроумному плану, вошел в квартиру и включил свет, концы оказались бы и вовсе запрятаны в воду: взрыв и пожар уничтожили бы следы преступления! Однако проколы случаются у всех преступников. Использование налоксона было лишним: ни один наркоман, как вы правильно заметили, не расстался бы с препаратом в пользу другого!

– Так вы считаете, Жанна подалась в бега?

– Я, во всяком случае, поступил бы так.

– И Липко – с ней?

– В этом я не так уверен. Понимаете, Агния, ведь ваша приятельница…

– Не надо! – поморщилась я.

– Я ни в чем вас не обвиняю, всякий может ошибиться – откуда вам было знать, что она такая стервь? – пожал плечами подполковник. – Так вот, Жанна ведь в некотором роде предала Липко: ей пришлось обвинить его в вымогательстве, так как вы видели их в компании друг друга. Жанна могла предположить, что теперь последует расплата. Не думаю, что она в курсе его былых «подвигов», но она не может не понимать, с каким человеком имеет дело!

– Они были любовниками?

– Да. Соседи Липко подтвердили, что не раз видели этих двоих, да и по месту жительства Жанны Липко не раз появлялся.

– И как долго, по-вашему, длится их связь?

– Судя по словам тех же соседей, около полутора лет.

– То есть Мария еще была жива? Но… Жанна ведь могла и не знать о планах любовника на жену? – с надеждой спросила я.

– Агния, Агния! – сокрушенно покачал головой Карпухин. – Вы все еще стремитесь оправдать Жанну, хотя практически убедились в том, что она убила двоих – Нину и Киру?

Кого я пытаюсь обмануть? Никакие оправдания, придуманные мной, не помогут. Ну да, Жанна жила из рук вон плохо: отвратительное жилье, небольшая зарплата (а у кого из молодых врачей в госклиниках зарплаты больше?), неустроенная личная жизнь… Но неужели все это могло заставить молодую, подающую профессиональные надежды женщину связаться с человеком вроде Липко?!

– Не корите себя, Агния, – со вздохом произнес Карпухин, словно понял, о чем я думаю. – Тяжело сознавать, что друзья порой оказываются не теми, за кого вы их принимали. Такова, как говорится, се ля ви, и ничего тут не попишешь!

В тот день я с особенным чувством спешила домой, чтобы увидеть дочку. Анютка спала, а вот Эрика – нет. Она закопошилась в своей кроватке и потянула ко мне пухлые ручки. Иногда мне кажется, что из-за того, что детей воспитывают три женщины сразу, они путаются, кто их мать. Со временем я пришла к выводу, что это вовсе не плохо. Няня – настоящий профессионал, она знает, как обращаться с ребенком, чтобы он не привязывался к ней слишком сильно, а Лара все-таки член семьи. Решив не будить Анюту, я взяла на руки Эрику, которая тут же радостно залопотала что-то на ей одной понятном языке.

– Вы можете идти домой, Тоня, – обратилась я к няне. – Андрей расплатился с вами за прошлый месяц?

– Да-да, не беспокойтесь, – закивала она, поднимаясь.

С Эрикой на руках я подошла к окну, глядя, как няня выходит за ворота и направляется в сторону стоянки маршруток. Думала ли я, что когда-нибудь окажусь в таком положении? Проведя большую часть жизни в борьбе за существование, я внезапно заполучила состоятельного мужчину, квартиру в центре, огромный коттедж, дочку и даже няню для нее! Как порой странно поворачивается жизнь: думаешь, вот уже половина ее прошла, и ничто не может измениться – и вот это происходит, и я пытаюсь понять, чем заслужила такое счастье.

Лариса появилась минут через сорок. Мы покормили девочек и снова уложили их спать. Эти вечерние часы у меня самые любимые: можно посмотреть телевизор, почитать книжку или поболтать. Погода стояла отличная, и мы с Ларой, взяв по чашке зеленого чая, устроились на качелях, установленных на широком крыльце. Мы наслаждались теплым весенним воздухом и пением птиц: несмотря на то, что дело шло к восьми часам, они еще не угомонились и продолжали весело щебетать, невидимые в пушистых от майской молодой листвы кронах деревьев в саду. Раби копошился среди цветочных клумб, высаживая какую-то рассаду. Этот человек ни минуты не сидит без дела, и мне иногда становится неудобно, когда я сибаритствую, а он пашет за троих. Но я знаю, что Раби ни за что не примет помощи: ему нравится быть незаменимым.

– Что ты думаешь о Леониде, Агния? – неожиданно спросила Лариса, устремляя на меня свои прекрасные прозрачные глаза.

– О каком Леониде?

Я сначала действительно не поняла, кого имеет в виду моя падчерица, а когда поняла, выкатила глаза.

– Ты о Кадреску, что ли?!

– Ну да, – невинно хлопнула она длинными ресницами. – А что такое?

Да ничего такого, если забыть о том, что патолог – циничный нарцисс, презирающий тех, кто не соответствует ему по умственным способностям (то есть практически всех). Не спорю, Лариса – красавица, нежная, домовитая, но куда ей до Леонида!

– Я понимаю, о чем ты думаешь, – улыбнулась она. – Но он такой… удивительный!

– Это ты после одной встречи поняла? – удивилась я. – Вы же едва парой слов обменялись, когда я вас познакомила!

– Ах да, ты ведь не в курсе – мы встречались еще раз… вернее, еще несколько раз после того.

Смущаясь и путаясь, она рассказала, что не делала абсолютно ничего, чтобы соблазнить Кадреску.

– Думаешь, я не знаю, что не подхожу ему? – спросила Лариса. – Я же все понимаю: он такой умный, а я… Но что же делать, если нас так и тянет друг к другу?

– Лара, я желаю тебе счастья, – сказала я неуверенно. – Если бы Леонид был другим человеком…

– Если бы он был другим, он бы мне так не нравился! – перебила Лариса. – Я решила, будь что будет: пусть это ненадолго, я не обижусь. Мне хорошо с ним, хотя большую часть времени я только слушаю его – мне просто нечего сказать… Но то, что он говорит, так захватывающе интересно!

Я не знала, как отреагировать. Леонид Ларисе явно не пара, но что делать, если между людьми пробежала искра? В конце концов, она уже не девочка, так почему бы не получить от жизни немного удовольствия? По крайней мере, в сравнении с ее предыдущим сожителем Кадреску, бесспорно, выигрывает! Он никогда не поднимет на женщину руку, не оскорбит ее каким-либо другим образом (он проделывает это только с мужчинами), ну а уж как долго продлятся эти отношения – одному Богу ведомо!

Громкий собачий лай, раздавшийся со стороны ворот, возвестил о том, что они открываются. Раби, оторвавшись от ящиков с рассадой, тоже устремил туда взгляд. Гостей мы не ждали, значит, пришел Андрей. Через минуту он вынырнул из-за угла веранды, сопровождаемый псами.

– Привет! – сказали мы с Ларисой практически в один голос.

– Есть новости? – это уже добавила я одна.

– А что, в этом доме голодного мужчину даже не покормят? – сердито спросил Андрей.

Мы обе знали, что эта злость притворная, но понимали, что есть в ней и доля правды: после работы Андрей так устает, что разговаривать с ним можно лишь спустя пару часов после возвращения. Поэтому мы встали и послушно пошли на кухню. Не то чтобы он сам не мог собрать на стол, но я же знаю, что Раби не позволит Андрею это сделать, а уступать домоправителю и эту привилегию ни я, ни Лара не намерены. Пока Андрей принимал душ, мы разогрели ужин, и к его приходу стол уже был красиво сервирован. Ко времени подачи кофе Андрей был уже достаточно расслаблен и готов говорить.

– Новости действительно есть: Жанну видели на Финляндском вокзале.

– Она сбежала? – расстроилась я, ведь это в очередной раз доказывало ее вину.

– Артем сказал, что Жанна купила билет до Выборга, но в поезд так и не села.

– Странно, что она сразу за границу не укатила!

– Она бы не смогла, – возразил Андрей. – Карпухин разослал ориентировку, и ее бы не пропустили через таможню. Выборг – другое дело: там она могла бы отсидеться, а то и сразу махнуть в Финляндию на машине или на маршрутке.

– Но почему же Жанна так никуда и не уехала?

– Не знаю. Билет был у нее на руках, но с момента его покупки Жанну никто не видел.

– Может, отвлекающий маневр? Купила билет в Выборг, а сама пересела на городской транспорт и отправилась, скажем, в Москву – с другого вокзала? Или вообще решила никуда не ехать, а заставить следователей побегать?

– Артем считает, Жанна не знает, что ее разыскивает полиция, поэтому маловероятно, что она пытается сбежать от них.

– Тогда почему она все это делает?

– Он полагает, она бежит не от полиции.

– От Липко?

– Видимо, да.

– Думаешь, он станет ее преследовать?

– Все говорит о том, что этот мужик весьма мстителен, и ни одна жертва не ушла от него живой. Артем считает, что Жанна не станет исключением: он непременно до нее доберется! Счет Жанны в банке заметно потолстел. Артем думает, что Жанна получила доступ к счетам «Адаманта» и немного пограбила подельника.

– Ну да, он ведь должен был отдать ей карточку Марии: Карпухин упоминал, что камера зафиксировала, что деньги снимала женщина.

– Да, – кивнул Андрей, – потому-то следователь и решил, что Мария Митина жива.

– Странно, что у Жанны вообще был счет, – заметила я. – Россияне с небольшими доходами предпочитают держать деньги дома!

– Ну, ты же понимаешь – у Жанны другое положение. Ее домишко на ладан дышит, и любой может легко проникнуть туда и поискать, что она припрятала. Она не нашла иного способа держать свои финансы в безопасности. Но ты права – наличие счета здорово помогло Артему!

– Насколько я понимаю, добыча таких сведений – дело не вполне законное?

– Теперь, когда Жанна стала основной подозреваемой, все изменилось, однако раньше, пока у Артема не было ничего, кроме подозрений… Победителей не судят! Интуиция не раз помогала Артему раскрывать преступления.

Да, а вот моя хваленая интуиция подкачала: как я могла не заметить, что пригрела на груди змею? Безоговорочная вера в добропорядочность Жанны помешала мне быть откровенной с Карпухиным и Андреем, а ведь подполковник мог заполучить ее гораздо раньше, и она не успела бы скрыться. Да что там говорить – я до сих пор с трудом верю в виновность Жанны, хотя все улики против нее! Наверное, до тех пор, пока я не услышу о совершенных преступлениях из ее собственных уст, не поверю, что бы ни говорили другие.

Когда мы ложились в постель, я почувствовала, что Андрея что-то беспокоит: он как будто хотел меня о чем-то спросить, но не знал, как сделать это поделикатнее.

– В чем дело? – спросила я, залезая под одеяло. – Давай уж, не томи! Дело в Жанне?

– В Жанне?

Его удивление показывало, что он даже не думал о ней.

– Тогда в чем?

– Лара, она… Ты не знаешь, что с ней происходит?

– Происходит? – невинно переспросила я. – Не понимаю, о чем ты!

– Точно?

Ну что я могла ему ответить? Лариса поделилась со мной своими чувствами в отношении Леонида, но какое право я имею передавать сведения ее отцу? Кроме того, мне кажется, Андрей не придет в восторг от этой новости, а разлад в ОМР никому не нужен. Пусть, как сказала Лара, все идет, как идет: может, само «рассосется», и Андрей не узнает, что у его дочери была короткая связь с Кадреску. В конце концов, долго это и не продлится, уж слишком они разные!

* * *

Артем и не думал, что все окажется настолько просто: найти хату, где мог обретаться Липко, не составило труда. Как он и предполагал, мужику необходима «явочная» квартира, куда он мог бы водить баб, и Липко, к счастью, исключения не составлял. Две квартиры, которые он купил на деньги от предыдущих афер, сдавались, но одну он приобрел, уже будучи в браке с Марией Митиной. Вот туда-то и выехала опергруппа, а с нею и Карпухин с Трофименко. При покупке данной жилплощади Липко воспользовался одной из своих многочисленных фамилий, доставшихся в наследство от собственноручно им убиенных жен, поэтому уже к обеду данные были на столе подполковника.

Опергруппа вошла в квартиру вперед Карпухина и Трофименко, и только когда ее глава сообщил, что «все чисто», оба следователя поднялись на третий этаж.

– Липко отсутствует, – доложил Ерохин. – Но здесь женщина. Видимо, он держал ее в заложниках – она была связана.

Боясь поверить в такую удачу, подполковник вошел в единственную комнату. На диване сидела Жанна. Лицо ее было заплаканным и испуганным.

– Слава богу, вы здесь! – воскликнула она при виде Карпухина и Трофименко. – Я уж думала, он меня убьет!

– Вам действительно повезло, – согласился Карпухин. – Гражданка Рыкова, вы задержаны по подозрению в двух убийствах и преступном сговоре с целью их совершения!

– Что?! – вскрикнула Жанна. – Вы о чем? Меня обвиняют… в убийствах?!

– Не обвиняют, – поправил девушку Павел, – а пока только подозревают. Хотя, думаю, это – чисто технические тонкости, да, Артем Иваныч?

– Можете не сомневаться, – подтвердил подполковник.

– Но я… я ничего не понимаю!

Слезы, вновь наполнившие глаза Жанны, выглядели натурально, но оно и неудивительно, ведь она действительно должна бояться последствий того, что натворила в содружестве с Липко!

– Ой ли, девонька? – склонив голову набок, как голубь, переспросил Карпухин. – Имейте в виду, у вас времени в обрез: как только возьмем вашего подельника, вопрос будет лишь в том, кто первым напишет признательные показания. Пока что приоритет у вас. Другое дело, воспользуетесь ли вы этой возможностью?

– А если мы его не возьмем, – подхватил Трофименко, – боюсь, Артем Иваныч, ей придется отвечать за двоих!

– А знаешь, младший лейтенант, ты прав: зачем ждать Липко, когда у нас в руках настоящая убийца? Ведь сам он наркоз не подменял, да и газом никого не травил…

– Я тоже никого…

– Да будет вам, Жанна Афанасьевна, – поморщился подполковник. – Ваши показания, в сущности, не так уж важны и имеют значение только для вас – захотите вы смягчить свою вину или предпочтете получить на полную катушку. Так что в вашем дружке особой надобности у нас нет!

– Он… вернется, – пробормотала Жанна, потирая затекшие запястья. Артем заметил, что Липко не церемонился, связывая девушку: следы веревки оставили на ее коже глубокие вмятины, которые не скоро исчезнут. По всему видно, мужчина был очень зол. Остатки веревки болтались на батарее, от которой, по всей видимости, Жанну отвязал один из участников опергруппы, первым вошедший в помещение.

– Откуда вы знаете? – требовательно спросил Карпухин.

– Я отдала ему карту. Когда он узнает, что на ней денег осталось всего ничего, непременно заявится… Да и вещи его тут остались, и билет!

– Значит, наш дружок вознамерился упорхнуть от нас… Куда, студент, он намылился? – обратился подполковник к Трофименко, который уже вовсю шарил в двух спортивных сумках.

– В… так, тут билет до Франкфурта, а еще… еще до Стамбула. Липко намылился в Турцию! Кстати, все билеты на разные имена!

– Ну, у Липко имен хватает! После каждого брака он внезапно «терял» паспорт, а по восстановлении получал новый, с фамилией очередной женушки. Турция, значит? – хмыкнул Артем. – Думаю, это не конечный пункт: наверняка он отправится дальше, а этот маршрут избрал, чтобы запутать следы!

– Как… вы сказали? – вдруг спросила Жанна, облизывая пересохшие губы.

– Я сказал, Турция…

– Нет, я про Валерия… Вы ведь о нем говорите?

Карпухин кивнул.

– Но вы сказали – Липко?

– Именно так. А вы не знали, что у вашего, гм… приятеля несколько имен? Вернее, имя-то всегда одно, а вот фамилию он много раз менял!

– Но зачем?

– Как это зачем? – вмешался Павел. – Чтобы обделывать делишки вроде того, которое вы вместе придумали!

– Нет, это все он! – воскликнула Жанна в истерике. – Это все придумал Валера, а я… я только пыталась…

– Вы пытались улучшить свое материальное положение? – доброжелательно подсказал подполковник.

– Вы знаете, как я живу! – зло бросила Жанна. – Вы видели мой дом? Да его и домом-то назвать язык не поворачивается – так, крыша над головой… А я, между прочим, дипломированный анестезиолог, за границей получала бы бешеные бабки!

– Благодарите бога, что вы не за границей! – заметил Карпухин. – Там кое-где за то, что вы сделали, дают газовую камеру или смертельную инъекцию. Вы, думаю, отделаетесь пожизненным.

– Пожизненным?! – пролепетала Жанна, затравленно глядя на подполковника.

– А вы как думали, моя милая? – пожал он плечами. – Два убийства все-таки!

– А если… если я все расскажу? – с надеждой спросила девушка. – Все-все – про Валеру, про Марию Митину – это ведь он ее убил, знаете? Я вот не знала, пока… Что тогда со мной будет?

– Трофименко, ручка, бумага есть?

– Есте-сс-но! – отозвался Павел, вытаскивая блокнот. Куй железо, пока горячо, учил Карпухин: как только «клиент» созрел, надо тут же фиксировать его показания на бумаге. Конечно, впоследствии имеется возможность отпереться, однако, учитывая, какое количество сотрудников присутствовали в комнате в момент допроса, сделать это Жанне будет не так-то просто.

– Говорите, Жанна Афанасьевна… А вы, товарищ лейтенант, не забудьте поставить число, подпись и записать, где и при каких обстоятельствах берутся показания у гражданки Рыковой.

* * *

Липко взяли в тот же день: как и предсказывала Жанна, он вернулся за вещами и чтобы «разобраться» с подельницей. Он был страшно зол на нее за то, что она попыталась обвинить его в вымогательстве и тем самым подвергла опасности их «гениальный» план. А это ведь я заставила Жанну «расколоться» – что ей было делать, как не свалить всю вину на партнера?

– Если бы вы мне все рассказали, Агния Кирилловна, – с упреком произнес Карпухин, когда пришел ко мне на работу сообщить об успешно проведенной операции, – мы не потратили бы столько времени впустую!

– Я просто пожалела Жанну, – вздохнула я, понимая, что это – жалкое оправдание.

– А вот она вас не пожалела бы! – рыкнул он сердито.

– Вы о чем?

– Хорошо ли вы помните обстоятельства, при которых Жанна стала анестезиологом на той операции, когда умерла Митина?

– Конечно, я… мне позвонил Олег и потребовал моего присутствия на встрече с его адвокатами.

– Верно. То есть это вы должны были заниматься Ниной?

– Ну да, но мне пришлось попросить Жанну меня заменить.

– Нет, Агния Кирилловна, это Жанна предложила вас заменить! – возразил Карпухин. – Проблема в том, что мы с самого начала считали смерть Нины несчастным случаем или, как максимум, проявлением врачебной халатности, поэтому и не отнеслись к происшествию как к преступлению. Зато потом я поговорил с вашей заведующей, и она сказала, что Жанна Рыкова просила у нее эту операцию. Она предоставила какие-то невнятные объяснения, и Охлопкова не сочла необходимым делать замену. Потом, когда замена все же произошла, уже по вашей просьбе, она не придала этому значения – кто мог предположить в случившемся злой умысел?

– Но почему вы сказали, что Жанна бы меня не пожалела?

– Да потому, Агния Кирилловна, – словно поражаясь моей непроходимой тупости, медленно произнес подполковник, – что если бы вам не позвонил Шилов и не возникло бы необходимости замены, Жанна все равно провернула бы дельце, но тогда во врачебной халатности обвиняли бы не ее, а вас!

– Меня?!

– Неужели вы думаете, что эти двое отказались бы от своего плана, не подвернись возможность с заменой? Уверен, если бы вам не пришлось в тот день ехать на встречу с адвокатами, Жанна все равно нашла бы способ подменить препараты. Кто, скажите, счел бы ее присутствие в операционной подозрительным? Она работает в вашем отделении, она – анестезиолог и, в конце концов, могла придумать подходящее оправдание своему нахождению там! Эта дамочка весьма изобретательна: когда опергруппа появилась в квартире, где Жанну держал в заложниках Липко, она тут же сориентировалась и попыталась разыграть из себя невинную жертву. К счастью, мы знали, что она таковой не является, поэтому спектакль не удался.

Видимо, лицо у меня было очень уж расстроенным, потому что голос Карпухина зазвучал мягче:

– Да вы не берите в голову, Агния: Жанна – девица насквозь гнилая. Знаете, как ей достался дом, в котором она проживала?

– Она говорила, что в наследство от тетки…

– Да, вот только тетка – вовсе не ее. Жанна приехала в Питер и поняла, что здесь все очень дорого. Снять квартиру – непозволительная роскошь, богатого любовника найти не удалось, и Жанна решила заняться поисками какой-нибудь старушки, которая за уход согласилась бы передать ей жилье. Хоть и с трудом, Жанна отыскала одинокую пожилую женщину по имени Татьяна Кухарина, однако ее жилищные условия оставляли желать лучшего. Правда, и запросы были невысоки, и Жанна решила заполучить хоть плохонькое, но все-таки жилье практически в черте города – в конце концов, это решало вопрос с пропиской.

– Ну и что в этом плохого? – пожала я плечами. – Такие сделки сейчас обделываются сплошь и рядом!

– Это верно, Агния, – согласился Карпухин. – Однако не все убивают своих подопечных! Как только старушка подписала необходимые бумаги, она неожиданно скончалась от сердечной недостаточности.

– Так вы полагаете, что Жанна…

– Я провел небольшое расследование. По прошествии столь длительного времени трудно восстановить всю цепочку событий, однако я выяснил, что вскрытие гражданки Кухариной не проводилось. Ей было за семьдесят, и племянница слезно просила не потрошить тетушку, так как в этом нет ни малейшей необходимости, ведь она сама – врач, а причина смерти так очевидна!

– Что, они даже документы не проверили? – удивилась я. – Ведь Жанна не являлась ее племянницей!

– Угадайте, где скончалась «тетя» Жанны?

– Неужели в нашей больнице?

– В точку! Она предложила Кухариной воспользоваться тем, что работает в больнице, и, как говорится, по знакомству, устроила ее в кардиологическое отделение – поправить здоровье… Которое, между прочим, у Кухариной было неплохим, с учетом преклонных лет.

– Значит, Жанна все продумала заранее?

– Работая там же, где лежала «тетка», Жанне легче легкого было угробить ее потихоньку. Вскрытие в любом случае проводили бы в больнице, но Жанна и тут воспользовалась знакомствами, и ей, разумеется, поверили. Ей верили все, в том числе и вы, Агния: у этой девушки прямо-таки дар убеждения! Так она заполучила домик… Немудрено, что они с Липко нашли друг друга.

– Действительно! – фыркнула я. – И как их только угораздило?

– Липко никогда не довольствовался только одной женщиной. Мне всегда казалось, что альфонс должен быть писаным красавцем, чтобы завлекать дам в свои сети, однако наш приятель справлялся, не имея ни выдающейся внешности, ни каких-то особых способностей – только остро отточенный преступный ум. Его любимым времяпрепровождением были рейды по ночным клубам: за ночь он мог посетить штук пять или шесть. Жанна тоже даром времени не теряла, полагая, что именно там, в ночных клубах, может встретить того, кто вытащит ее из нищеты и подарит весь мир. Там они и встретились. Для Липко это было приключение на одну ночь, а для Жанны – возможность всей жизни. Единственное, чего она поначалу не знала, это то, что ее новый любовник – убийца. Липко Жанна понравилась, и он решил попридержать ее с целью позже использовать. Процесс мог затянуться, но в городе внезапно «нарисовался» Субботин, и Липко запаниковал, сообразив, что этот раз вполне может оказаться для него последним.

– И тогда он решил изменить обычный план устранения жен?

– Верно. Марию нельзя было убивать. Вернее, ее просто необходимо было убить, однако никто не должен был думать, что она мертва. Тогда-то ему и пригодилась Жанна. Она оказалась похожа на Марию и легко играла ее роль.

– Господи, неужели она… участвовала в убийстве жены Липко?!

– Жанна клянется, что нет. Она говорит, что сначала Липко и ее обманывал, говоря, что жена сбежала с любовником. Позже она догадалась, что Мария мертва, но не стала искушать судьбу, ведь все складывалось для нее как нельзя лучше. Поначалу Липко считал, что ему удастся скачать все деньги со счетов «Адаманта», ведь Нина совершенно не интересовалась фирмой матери, а потому не пыталась ему мешать. Тогда он, разорив «Адамант», удалился бы в закат, как обычно, а Нина осталась бы разгребать его дерьмо…

– Но тут снова на его пути возник Субботин!

– Ага. Липко понял, что падчерица все знает. Пришлось срочно менять планы. Нине предстояла операция, и Липко решил: сейчас или никогда. Тем более что Нина обратилась в ближайшую к дому больницу, а эта больница – какая ирония! – ваша, Агния! Словно сама судьба была в тот раз на стороне Липко. Кто усмотрел бы в несчастном случае преднамеренное убийство? Жанне надо было всего лишь подменить наркоз. Все списали бы на ошибку, врачебную халатность, и в самом худшем случае Жанна лишилась бы места. Но она не слишком переживала, ведь Липко обещал хорошие деньги, и Жанна надеялась, что ее жизнь круто изменится. Кроме того, существовала реальная возможность свалить вину на Шемякину, ведь готовить наркоз было ее обязанностью!

– Значит, они с самого начала намеревались убить Киру?

– Нет, конечно: Жанна полагала, что все закончится убийством Нины. Знаете, она ведь до сих пор серьезно не считает происшедшее убийством: как можно предсказать исход операции, ведь это – всегда риск!

– Какой цинизм! – поморщилась я.

– Да, цинизма Жанне не занимать. Она считает, что Шемякина сама виновата в своей смерти.

– Как это?

– Анестезистка знала, что ни в чем не ошиблась, и прямо заявила об этом Жанне. Она также сказала, что если дойдет до расследования, то она сможет с точностью описать свои действия, а также то, чем занималась в это время Жанна. Похоже, Шемякина немало времени посвятила припоминанию каждой детали, и Жанна не на шутку испугалась, что анестезистка догадается, что трагедия не была случайностью. Конечно, никто не знал о связи Жанны с Липко, однако виновный всегда боится больше, чем невиновный, – это закон природы, знаете ли! Липко всячески пытался инициировать административное расследование внутри больницы, угрожая судами, хотя на самом деле вовсе не намерен был давать делу ход. Но когда выяснилось, что на пути счастливого конца всей этой истории стоит Шемякина, подельники решили от нее избавиться. Липко не должно было там и близко быть, и Кирой пришлось заняться Жанне. Она пришла к анестезистке под предлогом обсудить показания, которые им предстояло давать на комиссии… Там, у Шемякиной на квартире, все и произошло. Но Жанна уже тогда поняла, что их дорожки с Липко рано или поздно разойдутся, ведь он опасен, а Жанна умна и дорожит собственной жизнью. Когда представилась возможность, она решила пограбить подельника. Жанна догадалась, что у него нет намерения продолжать с ней отношения и что она требовалась ему лишь в качестве соучастницы. Разумеется, Жанна не ожидала, что он попытается и ее убить, однако, полагаю, так оно и произошло бы: зачем Липко лишние свидетели? Рано или поздно он непременно отделался бы от любовницы, ведь ему не раз приходилось это делать, а потом заметать следы. Если бы афера с Митиными выгорела, он надолго залег бы на дно… Так что лишь благодаря жадности Жанны нам удалось задержать Липко: если бы она не перекачивала деньги на свой счет, планируя побег, он убил бы ее – и дело с концом! Ему пришлось доверить Жанне «самое дорогое», ведь деньги с карты должна была снимать женщина, чтобы создавать видимость того, что Мария Митина жива. Чтобы запутать любого, кто решил бы проследить путь денег, Жанна каждый раз отправлялась в другой город – не слишком далеко, но достаточно, чтобы оказаться вне досягаемости местных органов. Когда тело Марии наконец нашли, Липко понял не только то, что теперь его вновь начнут подозревать в убийстве, но и то, что услуги Жанны ему более не понадобятся. C момента нахождения тела Митиной процесс вышел из-под его контроля. Субботин сложа руки не сидел. Липко быстро сообразил, делом чьих рук явилось неудавшееся покушение на него, и всерьез испугался. Ну и, конечно же, наши действия тоже нельзя сбрасывать со счетов: Липко знал, что, попадись в деле дотошный следователь, он легко не отделается, поэтому требовалось поскорее делать ноги. И он все для этого подготовил. Только Липко, как свойственно большинству преступников, совершил ошибку, считая себя умнее других. Он не ожидал, что подельница его перехитрит, а Жанна, таким образом, спасла себе жизнь.

– Нет, Артем Иванович, – покачала я головой. – Жизнь Жанне спасли ваши действия: если бы вы вовремя ее не обнаружили, то Липко, вернувшись, непременно убил бы ее и снова испарился! Но кто же все-таки стрелял в Липко – не Жанна же наняла убийцу?

– Нет, не Жанна… Знаете, Агния Кирилловна, – вдруг сказал он, бросив взгляд на висящие на стене часы, – мне ведь давно пора быть на рабочем месте! Потом договорим как-нибудь, лады?