Текст книги "Медицинский триллер-2. Компиляция. Книги 1-26 (СИ)"

Автор книги: Ирина Градова

– Только, пожалуйста, даже если вы найдете Курбанова в одной из «берлог» Гальперина, не пытайтесь взять его самостоятельно: у него заложник, и это ребенок. А Курбанову терять нечего!

* * *

Отправив Алину домой под охраной (Курбанов мог вновь попытаться надавить на нее, и Алла не хотела, чтобы медсестра предприняла какие-нибудь необдуманные действия), она осталась наедине с Белкиным. Он хотел рвануть вместе с Шеиным и Ахметовым, но Алла его остановила. До того как пришли Мономах и Алина, она вызвала парня к себе, чтобы узнать, что он накопал на Дарью Гальперину. С признанием Алины ее участие в убийстве свекра ставилось под большой вопрос, однако то, что она прямо или косвенно виновна в убийстве мужа, вероятнее всего, неоспоримо.

– Вернемся к нашим баранам, – сказала она, прикрывая дверь. – Что удалось узнать?

– О, много интересного! Оказывается, у нашей Даши та еще юность была!

– Хочу подробностей.

– Дарья приехала из провинции, и вообще странно, как ей удалось пробиться в институт, ведь все медвузы блатные. Туда поступают либо действительно талантливые люди, либо те, у кого за плечами целые врачебные династии и, соответственно, знакомства. В институте у нее была кличка «полторашка»…

– Любила выпить?

– Да нет, она считала, что, если мужчина ведет девушку в ресторан, то обязан потратить на нее не меньше полутора тысяч, что для студентов, как вы понимаете, сумма неподъемная. Дарья и не встречалась со студентами-медиками, но зато спала с парочкой преподов, в ее «послужном списке» даже декан имеется! Она придерживалась принципа: если уж женщине приходится с кем-то трахаться… э-э, простите…

– Ничего, мне знакомо значение этого слова. Продолжайте: если женщине приходится…

– То только с пользой для себя. Так, не будучи особенно блестящей студенткой, она получала приличные оценки. Даже во время практики Дарья умудрялась найти человека, чтобы он составил ей хорошую характеристику!

– Ну это не преступление, – пожала плечами разочарованная Алла. – Кроме того, те, с кем вы разговаривали, могли завидовать ее успехам – это нормально в женской среде! Кстати, где вы откопали столь личные сведения?

– Алла Гурьевна, сейчас все есть в Интернете, надо только как следует покопаться и взломать настройки приватности…

– Что-что вы там взломали?

– Никто не узнает, не волнуйтесь! Кроме того, в суде эти факты не пригодятся, хотя в случае чего можно вызвать парочку одногруппниц Дарьи – для характеристики личности.

Алла улыбнулась про себя: паренек быстро учится!

– Но это не все, что я нарыл! – продолжал молодой опер. – Так вот, Дарья спала лишь с теми, кто мог оказаться ей полезен, однако и на нее нашлась проруха.

– Дарья влюбилась?

– В того, в кого, по ее же собственному принципу, влюбляться нельзя – в студента на пару курсов старше. Имя у него еще такое редкое было – Казимир…

– Вышла замуж?

– Принципы ее не изменились: любовь любовью, но парень был таким же бедным провинциалом, как и она сама, без надежды зацепиться в Питере.

– Так они расстались?

– Дарья его бросила.

– Нашла более выгодную партию?

– В интернатуре она познакомилась с главным врачом Центральной стоматологической клиники и стала его любовницей.

– Но он на ней не женился?

– Нет, и поэтому Дарья не прекращала поисков того, кто взял бы ее в жены. А тем временем она стала неплохим детским стоматологом. Из нее вышел добротный ремесленник – практика пошла на пользу, и Дарья, наконец, научилась тому, чему не смогла в вузе!

– Что ж, так бывает, – согласилась Алла.

– Она ладила с детьми, только вот это никак не помогало в карьере, и у Дарьи не было шансов подняться, продолжая работать в государственной поликлинике. Она прознала, что Илья Гальперин, с которым она как-то свела шапочное знакомство, открывает собственную клинику. Илья уже успел сделать себе имя и не только был прекрасным ортодонтом, но еще и получил диплом челюстно-лицевого хирурга, что значительно расширило поле его деятельности и повысило квалификацию. На него оформлено несколько патентов на изготовление собственных брекет-систем, и к нему обращались в самых сложных случаях. Вот только с детьми он никогда дела не имел. Дарья позвонила ему и предложила оборудовать в новой клинике кабинет детской стоматологии. Идея показалась Илье заманчивой: дети – источник заработка на много лет вперед!

– И существует большой шанс, что они на всю жизнь останутся лояльны клинике, в которой им поставили первые скобки, – согласно кивнула Алла. – Хороший ход!

– Вот и Илья Гальперин так посчитал и предложил Дарье работу. Может, она и не была крутым стоматологом, зато внесла неоценимый вклад в разработку имиджа новой клиники. Она умеет общаться с людьми, умеет нравиться. Постепенно Дарья умудрилась стать правой рукой Ильи, переключившись почти целиком на менеджмент. Они долго работали вместе, но, похоже, у Дарьи не получалось затащить Илью в постель. С другой стороны, дожив до сорока с лишним лет, он так и не связал свою судьбу ни с одной женщиной… Я вот все думаю, почему? – внезапно прервал свой рассказ Белкин. – Успешный, привлекательный, состоятельный мужчина – и одинок? Думаете, виноват его папаша?

– Первая жена Гальперина упоминала, что в юности у Ильи был роман. Он хотел жениться, но отец встал на дыбы. Илья был очень молод, Гальперин помогал ему деньгами и пользовался своей властью. Ему удалось заставить сына порвать с той девочкой, но травма, по-видимому, оказалась слишком серьезной, и с тех пор Илья избегал заводить серьезные отношения.

– Но вы сами сказали, что он вырос и стал независимым человеком!

– Мне кажется, тут дело в другом… Но мы отвлеклись. Продолжайте!

– В общем, клиника Ильи, открытая на деньги его папеньки, процветала, пока не случилась беда. Один из врачей при протезировании допустил грубую ошибку и изуродовал пациентку. Она оказалась женой какой-то шишки из Гордумы, и клинике грозил суд и сильнейший удар по репутации. Илья как глава «ОртоДента» оказался главным фигурантом скандала.

– Почему он не обратился к отцу? Гальперин уладил бы все в два счета!

– На выручку пришла Дарья. Ей удалось сделать так, чтобы пациентка забрала исковое заявление и взяла свои обвинения назад. К счастью, дело не успело просочиться в прессу, и сотрудники «ОртоДента» остались такими же чисто-белыми, как их врачебные халаты.

– А Дарья не так уж и бесталанна, да?

– В том, что касается шантажа – определенно.

– В смысле?

– Вы не просили, но я взял на себя смелость…

– Что вы сделали, Александр? – нахмурилась Алла.

– Я нашел ту неудачливую пациентку.

– Неужели жена такого «большого человека» стала с вами разговаривать?

– Вы удивитесь – с удовольствием. Кстати, она давно в разводе, и супруг оставил ее практически ни с чем. Она рассказала, что Дарья шантажировала ее бывшего мужа. Она точно не знает, с чем это связано, но, похоже, Дарье удалось что-то накопать на него, и он отступил. И уговорил отступить жену. На носу были выборы, и мужик уже предвидел выступления по телевидению, которые, несомненно, вызвали бы сочувствие общественности и повысили его рейтинг как борца за справедливость… Однако дело замяли. Взамен за понесенный ущерб Илья уволил виновного и лично исправил его ошибку.

– Это показывает, что Дарья ничем не гнушается для достижения цели, – задумчиво произнесла Алла, покусывая карандаш. Белкин заметил, что он сгрызен почти наполовину – похоже, в минуты размышлений Суркова, словно бобер, предпочитает дерево. – Интересно, знал ли обо всем этом Илья?

– А почему нет? – пожал плечами Саня. – Папаша его, во всяком случае, использовал и не такие средства! Пытался заставить Алину Руденко не только провести эвтаназию, но и сделать так, чтобы подозрение пало на невестку – ну, не гад ли?

– Они друг друга стоят! Так Илья женился на Дарье из благодарности?

– Они стали любовниками. А потом Дарья забеременела, и Илья как честный человек женился. Вот и вся сказка.

– Возможно, Дарья обманом заставила его. Она утверждает, Илья знал, что не является отцом будущего ребенка, но у него мы спросить не можем, и ее слова остаются всего лишь словами.

– Юридически Илья – отец, верно? Если он признал сына…

– Вопрос не в этом, а в том, от кого ребенок. Хотя, может, это и неважно. Кто-то помог ей избавиться от мужа, но вовсе не обязательно – отец ребенка!

– Мне не удалось выяснить, изменяла ли Дарья Илье в процессе брака. Честно говоря, это было бы нелегко: работая бок о бок, они находились друг у друга на глазах.

– Ну они же не все время были вместе! Клиника развивалась, образовывались филиалы, которые требовалось курировать. Илья часто ездил в командировки и на конференции.

– Хотите, чтобы я поискал свидетелей измены?

– Как, вы сказали, звали университетского любовника Дарьи?

– Которого из них?

– Того, которого она любила, само собой!

– Казимир. Кажется, Рыков… нет, Рынский!

– Рынский… Что-то мне это кажется знакомым… «дядя Кузя»… Или, может, «дядя Казя»?

– Что-то я не понимаю…

Алла полезла в свой блокнот и принялась лихорадочно его листать.

– Вот! – победно воскликнула она. – В списке сотрудников филиала, присутствовавших на презентации в день смерти Ильи Гальперина, есть некий К. Н. Рынский!

– Откуда у вас список?

– Дамир привез. Он встречался с подругой Дарьи, вместе с которой она обнаружила тело мужа в бассейне. Подруга не помнит, во сколько Дарья за ней заехала, сказала только, что вечером, после презентации. Я предположила, что на официальном мероприятии могли снимать видео. Так и оказалось: кто-то из сотрудников принес камеру. Правда, я не успела посмотреть запись.

– Так давайте посмотрим сейчас? – предложил Белкин. – Если окажется, что после определенного времени лицо Дарьи ни разу не попало в кадр, можно предположить, что вот тогда-то она и слиняла, под шумок!

– Давайте попробуем.

Алла достала флешку, привезенную Ахметовым, и вставила ее в ноутбук. Некоторое время оба молча просматривали запись. Было довольно-таки скучно: оба не разбирались в медицине, а Гальперина и еще два сотрудника долго рассказывали об оборудовании, которое, по их восторженным отзывам, являлось новым словом в ортодонтии. Речь шла о приобретении этого оборудования и о том, что сотрудникам придется пройти трехмесячный курс переподготовки для работы на нем. Внезапно Белкин встрепенулся и подался вперед.

– Алла Гурьевна, смотрите, кто это? – Палец молодого человека уткнулся в экран. Алла нажала на «паузу». Теперь и она видела то же, что и он.

– Мужик с портрета этого… Азамджона Каримова!

– Действительно, похож… – пробормотала Алла. – Это не может быть совпадением. Кстати, не удивлюсь, если он и есть тот самый Казимир!

– Любовник юности? Если вы правы, как вышло, что они снова оказались вместе, ведь Дарья его бросила?

– Старая любовь не ржавеет… И потом, ведь она его бросила не потому, что разлюбила, просто в то время Дарья не могла позволить себе следовать зову сердца.

– А теперь может!

– Александр, берите двух крепких парней и езжайте в Кронштадт.

– На задержание?

– Не думаю, что этот Казимир окажет сопротивление, особенно при всем честном народе, но если мы правы, то на его совести два убийства – Ильи Гальперина и бывшего главного бухгалтера «ОртоДента». Так что, поаккуратней там!

* * *

– Ну чего звонил-то? – нетерпеливо спросил Антон, долго и мучительно дожидавшийся, пока участковый Сорокин выпроводит пожилую даму в дикой шляпке с перьями, которая утверждала, что ее соседи открыли притон и теперь проститутки ходят туда косяками, распугивая кошек, которых старушка подвизалась подкармливать. – Есть «наколка»?

– Не знаю, «наколка» ли, но в квартире Гальперина, похоже, кто-то есть, – ответил Сорокин, тяжело отдуваясь. Шеин окинул сочувственным взглядом полную фигуру участкового, его красное, одутловатое лицо, покрытое бисеринками пота: на улице, впервые за месяц, двадцать пять градусов выше нуля, а ему приходится носить форму! С другой стороны, мужику и сорока нет, а он уже отрастил «рабочую мозоль» пониже груди размером с пивную бочку – сам виноват!

– А что тут такого? – спросил Шеин. – Ты сам говорил, Гальперин ее сдает – может, родственники не успели выселить жильцов?

– Да я заходил, в дверь трезвонил – безуспешно. Там молодой парень живет, какой-то мажор. Денег нет, зато понтов… Так вот, соседи говорят, что уже пару дней все спокойно в хате. Раньше-то меня каждую неделю, почитай, вызывали – музыка после одиннадцати, девахи разрисованные – прям как у этой Натальи Мефодьевны. – Он кивнул в сторону двери, в которую недавно вышла старушка в шляпке. – А теперь – благодать, ни звука!

– Ты у соседей не интересовался, куда мажор делся? Может, укатил в отпуск или…

– А вот и нет! Одна бдительная дама, которая все свои дни проводит на скамейке рядом с соседним подъездом, сказала, что приезжал доставщик из ресторана и ошибся парадной. Она объяснила ему, что квартира с нужным ему номером находится дальше.

– Гальпериновская хата?

– Точняк! Она еще сказала, что еды много было, как будто вечеринка… А какая вечеринка, если за дверью тихо? Да и мажора соседи пару дней не видали.

– Думаешь, наш Курбанов там может отсиживаться с мальчишкой?

– Он вполне мог незаметно проскользнуть в ночи. Бабки вечерами по домам сидят, телик смотрят. Так что делать будем? Вскрывать-то квартиру без санкции у меня прав нету!

– Да ты что, какое – вскрывать, вдруг Курбанов и в самом деле там? Грохнул мажора и пересиживает, пока не получит денег за пацана!

– Так мы, выходит, не пойдем его брать? – разочарованно пробормотал Сорокин.

Шеин вновь с сомнением оценил взглядом более чем неподходящие для драки физические данные участкового.

– Поедем, – усмехнулся он. – Обязательно поедем! Только сначала я сделаю один звоночек: хорошая компания нам не повредит, верно?

* * *

На доклад к Деду отправилась вся группа. Алла решила сделать приятное Шеину как человеку, который обнаружил Руслана Руденко и задержал его похитителя, поэтому она позволила говорить оперу.

– Так вот, – жуя печенюшки, предложенные начальством, со смаком рассказывал Антон, – звоним мы в дверь – тишина. Я ору: «Курбанов, открывай, иначе будет работать ОМОН! Мы вскрываем дверь!» Я-то думаю, сейчас начнется мочилово, и вдруг дверь распахивается, а на пороге стоит Руслан Руденко! Глаза по шесть копеек, палец во рту, смотрит на нас снизу вверх…

– Погоди, мальчишка сам дверь открыл? – не поверил Кириенко.

– Курбанов побоялся, что омоновцы палить начнут, вот и решил подстраховаться, ублюдок!

– Значит, он не оказал сопротивления? Странно для человека с его послужным списком: в свое время он кучу народа завалил!

– Он уже лет пятнадцать как ничем подобным не занимается. Можно сказать, стал честным гражданином, а тут – такое!

– Что, даже уйти через окно не пытался?

– Попытался, само собой, да ведь внизу мужики с автоматами дежурили – мы же с участковым подготовились! Так что никакой борьбы не случилось. Мог он, конечно, убить пацанчика и жильца…

– Так жилец жив?

– Живехонек, только помят чуток. Курбанов его поколотил и к батарее привязал. Но кормил, как и мальчишку, тем же, что сам ел. А еду, между прочим, в приличном ресторане заказывал! Видимо, он быстро просчитал в уме свои шансы и прикинул, что вешать на себя еще и убийство заложников не имеет смысла, ведь денежки просвистели мимо него, а сам он «приземлится» лет на восемь-десять.

– Всего-то? Он же двоих грохнул! – воскликнул Белкин возмущенно.

– Гальперин написал письмо, в котором признавался, что Курбанов сделал ему инъекцию по его же просьбе. Кроме того, первый, снотворный препарат адвокат ввел себе сам, а Курбанов только сделал второй, смертельный укол, – ответил на это Шеин.

– Гальперин был очень слаб, – добавила Алла. – Доказать, что он умер не от передозировки снотворного, а от второй инъекции, сложно. Придется потрудиться, чтобы осудить Курбанова за это, особенно с учетом того факта, что он долгое время работал на Гальперина и был ему предан. А убийство Малинкиной – случайность. Патолог и судмедэксперт сходятся в том, что характер травмы, повлекшей смерть, указывает на непреднамеренность. Но отвертеться полностью Курбанову не удастся: ДНК эпителия, обнаруженного под ногтями Малинкиной, совпало с его ДНК!

– А как вообще медсестра вляпалась в такое дело? – спросил Белкин. – Она помогала Курбанову, а потом они что-то не поделили?

– Если ему верить, то Малинкина неожиданно вошла, когда он вводил старику второе лекарство, – покачал головой Шеин. – Возможно, она заметила свет под дверью и решила проверить, что происходит в палате.

– И чего ее туда понесло? – воскликнул Дамир. – Персонал боялся Гальперина как огня и предпочитал лишний раз к нему не заходить!

– Ее погубило любопытство: девчонка оказалась не в том месте и не в то время, – ответил Антон. – Она сообразила, что происходит что-то не то, и пыталась убежать, но Курбанов схватил ее и придушил. И, если он говорит правду, перестарался с нажимом.

– Ну да, – хохотнул Белкин, – а иначе он бы ее непременно отпустил на все четыре стороны, пожелав долгой жизни!

– Скорее всего, он бы все равно грохнул медсестричку, – согласился Шеин.

– Намерение невозможно доказать в суде, – снова вмешалась Алла. – Откуда мы знаем, что он собирался сделать? Может, дал бы ей денег, чтобы откупиться? Или запугал бы и заставил уехать из города. При наличии хорошего адвоката его срок может значительно уменьшиться!

– И кто же его адвокат?

– Вячеслав Пургин.

Дед тихонько присвистнул.

– Надеюсь, вы допрашивали его в присутствии Пургина? – нахмурился он.

– А как же! – подтвердила Алла. – Курбанов сразу предупредил, что не станет ничего говорить, пока не приедет его защитник. Пургин прискакал через сорок минут.

– А как Курбанову удалось незаметно вынести тело медсестры из больницы?

Алла решила, что достаточно позволила Шеину покрасоваться.

– Поняв, что Малинкина мертва, – ответила она, – он стал мозговать, как избавиться от трупа. Курбанов много времени провел в больнице и как следует ее изучил. Он знал, что через котельную можно выйти в больничный сад. Ему пришлось сбить навесной замок, однако это – меньшая из проблем, которые предстояло решить, а Курбанов в своей жизни сталкивался и не с такими сложностями! Вытащив девушку, он спрятал ее под кустом, пошел к машине, принес плед, завернул в него тело и уложил в багажник…

– Да, но ведь тело обнаружили в другой машине! – заметил Кириенко. – Как Курбанову удалось добыть ее, раз он не планировал убийство?

– Повезло! – ответил на его вопрос Дамир. – Он ехал мимо гаражей, которые собирались сносить, и увидел, что ворота одной ракушки распахнуты настежь, а машина, потертая, побитая, стоит снаружи. Курбанов пошел поглядеть. В гараже вповалку спали мужики, и ему не составило труда угнать старую тачку. Если бы совершенно случайно хозяин тачки спьяну не поцарапал чужое авто несколькими днями ранее и страховщик не пришел в ГИБДД расследовать происшествие с регистратором пострадавшего, мы бы ничего не узнали, ведь проспавшиеся к утру алкаши ничего не видели! Место там безлюдное, особенно в ночное время, и Курбанов перегрузил тело медсестры в другую машину. А свою откатил на стоянку торгового центра и на следующий день забрал – это отлично зафиксировали камеры наблюдения.

– Почему он не избавился от трупа, как делали это в девяностые – не сжег, не утопил, не закопал?

– А вот это – самое интересное, – сказала Алла. – Визит Малинкиной чуть не испортил Курбанову всю обедню! Первоначальный план был таков. Он заранее добыл из дома Дарьи пуговицу от эксклюзивного плаща, которую должен был подбросить под койку Гальперина. Таким образом, мы сразу вышли бы на след Дарьи, у которой не было алиби.

– А если бы она заметила отсутствие пуговицы и надела другой плащ?

– Неважно, ведь такой плащ у нее имелся – все равно улика! В этом плаще Дарью видели в больнице, горничная показала бы, что пришивала пуговицу, так что…

– Так кто же звонил Гальпериной в ночь убийства? – полюбопытствовал Дед. – Как Курбанову удалось ее выманить, ведь Дарья разговаривала с женщиной, представившейся медсестрой?

– По дороге от торгового центра, где оставил свое авто, Курбанов завернул в круглосуточный алкогольный супермаркет. Там он «срисовал» подходящую тетку, дал ей пятихатку и телефон Малинкиной. Тетка должна была наговорить текст, который ей набросал на бумажке Курбанов.

– Изобретательный тип! – восхитился Дед. – Вот так сразу умудрился пересмотреть план и разработать новый!

– Голь на выдумку хитра, – кивнула Алла.

– А что за текст?

– Что она якобы работает в больнице медсестрой и что Инна Гальперина, жена адвоката, пыталась нанять ее для его убийства. Еще тетка сказала, что ей удалось сделать запись этой беседы и что она готова за скромную сумму передать ее Дарье.

– Немудрено, что Дарья с радостью согласилась на встречу с предполагаемой медсестрой! – воскликнул Белкин. – Она надеялась, что несуществующая запись поможет ей отвоевать наследство у Инны. Возьму на себя смелость предположить, что и сама Дарья думала об убийстве свекра, а тут появилась возможность воспользоваться случаем, и даже делать ничего не нужно – все чужими руками!

– А что Дарья говорит? – спросил Дед. – Она начала давать признательные показания по делу об убийстве Ильи Гальперина?

– Нет. Но что-то подсказывает мне, что Дарья и ее любовник Рынский виновны не только в этом.

– Думаешь, покушения на жизнь адвоката – тоже их рук дело?

– Гальперин, по словам Курбанова, считал именно так. Кстати, и Инна Гальперина – тоже не белая и пушистая, как можно было бы подумать. Сдается мне, она пичкала муженька таблетками, от которых он кидался на окружающих!

– Ну да, она ведь пыталась признать его недееспособным! – поддакнул Антон.

– Не забывайте, что наш приоритет – раскрытие убийства, – заметил Дед. – Инна никого не убивала, даже если и подтравливала адвоката! Работайте с Дарьей.

– Не волнуйтесь, Андрон Петрович, у меня есть средства, чтобы ее дожать, – заверила его Алла.

– Может, проще расколоть Рынского? Насколько я понимаю, организатором выступала Гальперина, а он был лишь исполнителем, орудием ее воли?

– Рынский ушел в отказ. У нас нет сомнений, что бывшего главбуха «ОртоДента» убил он, так как имеется живой, слава богу, свидетель происшедшего – Азамджон Каримов. О степени виновности Рынского в убийстве Ильи пока неизвестно, но мне кажется, Дарья признается раньше, ведь у нее сын!

– Хорошо, – вздохнул Дед, – снова положимся на твою интуицию. Давайте вернемся к телефонному звонку от мнимой медсестры, ладно?

– Верно, – согласилась Алла. – С его помощью Курбанов убил двух зайцев: выманил Гальперину из дома, лишив алиби на ночь убийства свекра, и связал ее и Малинкину этим телефонным звонком.

– Я помню, тебя это беспокоило, – задумчиво пробормотал Кириенко. – Что звонок всего один… Интуиция порой заменяет информацию, как сказал один сатирик! Что было потом?

– Дарья рассказала, что прождала «медсестру» около сорока минут – естественно, безрезультатно, – после чего вернулась домой. Записи с камер видеонаблюдения зафиксировали время. А Курбанов оставил машину с телом Малинкиной в таком месте, где ее непременно найдут. Предварительно он сунул ей в руку подготовленную «улику», пуговицу от тренча. Кроме того, он разбил ампулу с одним из препаратов, облил халат медсестры и засунул осколки ей в карман…

– Чтобы мы подумали, что именно она делала эвтаназию Гальперину! – перебил Дамир. – Это он здорово придумал, да? И даже на антикварную брошку не позарился! Курбанов понимал ее ценность, но решил не связываться с продажей такой редкой вещицы. Кроме того, покойный Гальперин ведь пообещал ему куда как более крупную сумму, если дело выгорит!

– Поэтому мне с самого начала показалось, что Малинкина подана нам на блюдечке с голубой каемочкой, – заметила Алла. – Это выглядело слишком уж подозрительно! Даже если предположить, что медсестра и в самом деле провела процедуру эвтаназии, становилось очевидно, что она в этом деле не одна и у нее был сообщник. Курбанов пытался выставить заказчицей Дарью Гальперину, ведь такова и была задумка: Дарью должны были обвинить в убийстве адвоката. Гальперину не удалось доказать, что она убила его сына, но он сделал целью остатка своей жизни отправить ее на нары.

– И у него, черт подери, получилось! – усмехнулся Кириенко. – Слушайте, ребятки, а почему Курбанов, когда его прижали, требовал деньги с Алины Руденко? Неужели просто потому, что у нее есть дорогая квартира?

– Я и сама пока до конца не понимаю, – ответила за всех Алла. – Она ведь даже не выполнила условий договора! И потом, если Курбанов с самого начала мог сделать инъекцию, зачем вообще вмешивать постороннюю?

– По-моему, девчонка недоговаривает, – сказал Антон. – Она выставила себя несчастной жертвой обстоятельств, но вдруг на самом деле ее роль во всех этих событиях гораздо важнее?

– Она не убивала Гальперина, и это – факт, – возразила Алла. – Но что-то тут и в самом деле не так!

* * *

Дарья выглядела осунувшейся, но спокойной – как человек, уверенный в собственной невиновности. Рядом с ней сидел адвокат. Алла его не знала. Едва она вошла в допросную, адвокат поднялся и заявил:

– Я требую отпустить мою доверительницу ввиду отсутствия у вас убедительных улик против нее! Вы продержали Дарью Юрьевну больше двух суток, и вам придется…

– Простите, могу я узнать ваше имя-отчество? – мягко прервала адвоката Алла.

– Андрей Сергеевич Блохов.

– Андрей Сергеевич, у меня для вас и вашей доверительницы есть две новости – хорошая и плохая, как водится. Хорошая: с Дарьи Юрьевны снято обвинение в убийстве Бориса Гальперина.

Дарья с Блоховым обменялись победными взглядами.

– Значит, мы можем идти? – спросил он с вызовом.

– Погодите, я же сказала, что новостей две! Плохая состоит в том, что теперь Дарья Юрьевна обвиняется в преступном сговоре с целью убийства Ильи Гальперина и бывшего главного бухгалтера «ОртоДента», Марка Дремина.

Внимательно наблюдая за лицом Гальпериной, Алла пыталась уловить признаки беспокойства. Обрушив на нее неожиданную новость, она наделась, что Дарья выдаст себя хотя бы мимикой, однако, кроме гнева, на ее лице ничего не отразилось.

– Это такие же инсинуации, как и предыдущее обвинение! – воскликнула она. – Илья умер от сердечного приступа, никто его не убивал, а Дремин… господи, да я не общалась с ним с тех пор, как он ушел из «ОртоДента»! Вы не забыли, что уволил его мой свекор, так с какой же стати мне-то его убивать?!

– Дарья Юрьевна, я советую вам не реагировать на провокации, – сказал адвокат, придерживая клиентку за локоть. – На каком основании вы делаете подобное утверждение, Алла Гурьевна?

– Что ж, давайте поговорим об основаниях. Во-первых, мы задержали любовника Дарьи Юрьевны, Казимира Рынского, который являлся ее подельником в двух убийствах. Степень вины каждого еще предстоит определить, поэтому в ваших интересах, госпожа Гальперина, признаться первой. Как известно, чистосердечное…

– Да-да, мы в курсе, спасибо, – перебил Блохов. – Молчите, Дарья Юрьевна: у них ничего нет!

– Казимир Рынский – главный врач в нашем кронштадтском филиале, – игнорируя предупреждение адвоката, сказала Дарья. – Он вовсе не мой любовник!

– Нам известно, что в студенческие годы у вас с Рынским был роман. Вы бросили его, рассчитывая найти себе более состоятельную партию. Вы опровергаете эту информацию?

– Вовсе нет, – ответила Дарья. – Но какое отношение давний роман имеет к вашим обвинениям? Все уже быльем поросло!

– Вы встретились позднее, когда состояли в отношениях с Ильей Гальпериным. Полагаю, сравнительный анализ ДНК Рынского и вашего сына будет положительным?

– Вы не имеете права! – впервые за все время взорвалась Гальперина. – Без моего разрешения…

– Ваше разрешение не требуется, Дарья Юрьевна, так как теперь вы официально стали главной подозреваемой. И очень скоро ваш статус снова изменится – на обвиняемую.

– Ну пока мы не услышали ничего, кроме «невероятного» открытия, что наш город, оказывается, очень маленький, и два человека способны в нем встретиться даже спустя долгое время! – передернул плечами адвокат.

– Я лишь пыталась помочь вашей доверительнице, объяснив перспективы…

– Это – моя прерогатива, уж извините! Если вам больше нечего сказать, мы уходим.

Алла вытащила из папки прозрачный файл, из которого извлекла листок с небольшим количеством текста.

– Что это? – с подозрением спросил Блохов.

– Копия квитанции оплаченного штрафа за превышение скорости. Это случилось на Киевском шоссе, на подъезде к Санкт-Петербургу. А, забыла сказать, когда зафиксировано нарушение: в шестнадцать пятьдесят семь, в субботу – в тот самый день, когда погиб ваш муж, Дарья Юрьевна! Кроме того, в нашем распоряжении есть видео с презентации, на котором вы и Рынский присутствуете лишь до шестнадцати часов. После этого вас нет на видеозаписи, и никто из присутствующих на мероприятии не видел вас и не разговаривал с вами.

Алла видела, что удар достиг цели: лицо Дарьи дрогнуло. Адвокат тоже заметил смену выражения лица клиентки и кинулся к ней на помощь.

– О чем это говорит? – вопросил он. – Дело давнее, люди забывают детали! Что показывает видеозапись? То, что снимает оператор. Ну не снимал он Дарью Юрьевну и Рынского, снимал других…

– Очень странно, что человек, работавший в «ОртоДенте», запечатлевая важное событие, не интересовался главными действующими лицами! Но вы правы: видеозапись лишь подтверждает то, что бесспорно доказывает штраф, – госпожа Гальперина уехала из Кронштадта до шестнадцати часов и, соответственно, могла оказаться дома около пяти вечера.

– Ну вернулась она в город пораньше…

– Но дознавателю Дарья Юрьевна сказала, что уехала из Кронштадта в семь часов, а по дороге еще заехала к подруге, забрала ее и только потом вернулась домой. Илья погиб в районе шести тридцати – семи часов вечера. Подруга не помнит, когда именно Дарья Юрьевна заехала к ней, но они выпили кофе в торговом центре и отправились домой к вашей доверительнице. Они вошли в дом в начале девятого…

– Ну вот видите! – перебил Блохов. – Женщины явились гораздо позднее времени смерти Ильи Гальперина, то есть Дарья Юрьевна не имела возможности его убить!

– Штраф говорит о том, что она лгала тогда и лжет сейчас! Госпожа Гальперина вернулась домой не одна, а с гражданином Рынским. Они убили Илью Гальперина, после чего покинули место преступления. Дарья Юрьевна отправилась к подруге, дабы обеспечить себе алиби.

– Только вот почему мы говорим об убийстве?! – воскликнула Дарья. – Мой муж пережил сердечный приступ и захлебнулся – вот что случилось! Я и в самом деле вернулась раньше, но вы можете себе представить, какой шок я испытала, увидев мужа плавающим на воде лицом вниз?! А в доме находился мой маленький сын – что я должна была делать?