Текст книги "Медицинский триллер-2. Компиляция. Книги 1-26 (СИ)"

Автор книги: Ирина Градова

Вытащив телефон, она набрала номер Антона.

– Алла Гурьевна, вы уже в Питере? – удивился он, услышав ее голос в трубке.

– Нет, все еще в общине.

– Но как…

– Потом расскажу, Артем! Нашли Константина?

– Нашли и задержали.

– Здорово!

– Ваш доктор снова отличился.

– Князев тоже там?!

– Мы прибыли в тот момент, когда он дрался с Константином, пытаясь отбить у него Ульяну с сыном…

– Кто такая Ульяна и при чем тут ее сын? – недоуменно перебила коллегу Алла.

– Ой, Алла Гурьевна, долго рассказывать! Но вам интересно будет узнать, что Олег Князев, оказывается, жив!

– Что вы такое говорите?!

– Они сейчас едут в больницу…

– Мономах ранен?

– Да нет, не он – его брат. Но дело не в нем, а в парнишке, сыне Ульяны: он болен, и его срочно нужно… В общем, Алла Гурьевна, мы выезжаем, чтобы доставить Рубальского и его приятелей в кутузку. Потом поговорим, лады?

Повесив трубку, Алла некоторое время сидела не шевелясь: она никак не могла осознать все то, что вывалил на нее Шеин. Олег Князев жив, Мономах почему-то оказался в доме у Рубальского, а еще какая-то Ульяна, больной мальчик…

– Алла Гурьевна, вы в порядке? – озабоченно поинтересовался Вадим, стоявший рядом.

– Да-да, все прекрасно… Артема Князева нашли?

Вадим покачал головой.

– Мы всех опросили, но его никто не видел.

– Как давно? – холодея, спросила Алла. Неужели с Артемом все-таки что-то случилось? Если так, она не простит себе, что не заставила его уйти из общины, когда была возможность! И самое главное, ее никогда не простит Мономах! И неважно, что она выступала против его пребывания у Досифея и шпионажа за членами общины – именно Алла несла ответственность за расследование и за всех, кто, так или иначе, оказался в него вовлечен. А значит, и за все, что произошло с Артемом Князевым!

– А… а Марфа что? – откашлявшись, задала следующий вопрос Алла, но голос ее все равно звучал так, будто она неожиданно осипла, объевшись мороженого.

– То же самое, – вздохнул Вадим. – Никаких следов!

Удивительно, что два самых близких к Досифею человека куда-то пропали – интересно, до или после убийства? Имел место сговор, или они действовали поодиночке? Да и вообще, виновен ли хотя бы один из них в убийстве, и если да, то каков мотив? Определенно, это что-то личное, ведь в общественном плане у обоих все было более чем в ажуре, так как и Константин, и Марфа пользовались непререкаемым авторитетом у прихожан Досифея и полным доверием его самого! Рубальский задержан, и его можно допросить, а вот Марфа… Может, то, что она бесследно исчезла, говорит о ее участии в преступлении? Необходимо срочно подать на нее в розыск!

Снова схватившись за телефон, Алла набрала Ахметова.

– Алла Гурьевна, вы уже дома! – сказал он то же самое, что и Шеин – в принципе, чему тут удивляться, ведь проблемы со связью создали им за время расследования массу неудобств!

– Нет, Дамир, я еще в общине, – терпеливо ответила Алла. – Потом объясню. Нужно объявить в розыск Марфу и быстро, прямо сейчас!

– Сделаем… А что случилось?

– Ох, Дамир, случилось много чего, но это не телефонный разговор! У вас как дела?

– Движутся потихоньку, – немного недовольно ответил опер. Алла его понимала: в таких обстоятельствах хочется быть в курсе последних событий, но она не могла тратить время на объяснения.

– Думаю, вам нужно знать, что Досифей мертв, – сказала она.

– Как это?

– Убит.

– А убийца?

– Неизвестен. Я подумала, что должна поставить вас в известность, ведь это может повлиять на ход расследования. Кроме того, вы допрашиваете возможных подельников Досифея, и по тому, как они реагируют на вопросы, можно понять, известно ли им о его гибели…

– Хорошо, я учту, – после довольно продолжительной паузы ответил Дамир. – Значит, пока мы делаем вид, что Досифей жив?

– Вы все правильно понимаете, Дамир – как всегда! Я вернусь часа через два-три, тогда и поговорим… Кстати, скоро приедет Антон, и он сможет рассказать вам даже больше, чем я!

Повесив трубку, Алла собралась вернуться к тем нескольким членам общины, которых еще не успела опросить, как вдруг в трапезную быстрым шагом вошел офицер из группы быстрого реагирования – не Вадим, а его начальник.

– Алла Гурьевна, тут один парень вас требует! – обратился он к ней.

– Из людей Досифея?

– Да… нет… Честно говоря, не знаю – он какой-то странный: говорит что-то про Марфу, но я не понял…

– Так ведите его сюда поскорее! – не дослушав, воскликнула Алла. – Марфа нужна нам позарез!

– Заходи! – крикнул офицер, и Алла не смогла усидеть на месте: в трапезную вошел Артем Князев!

– Господи, Артем, ты жив! – закричала она. – Ох, какое облегчение!

Парень немного растерялся из-за столь бурного проявления чувств.

– Д-да, я… – забормотал он. – Алла Гурьевна, папа тоже здесь?

– Нет, твой папа, он…

– Он в порядке?

– Я тебе больше скажу: в порядке не только он, но и твой дядя Олег!

– Ч-что?

– Ой, Артем, я и сама не знаю, как все объяснить, но ты должен знать, что Олег жив и они с твоим папой сейчас… В общем, они вместе, и скоро вы встретитесь. Уверена, они тебе все расскажут!

Артем хлопал глазами, на лице его застыла смесь радости и недоверия – ну, разумеется, любой бы на его месте ошалел!

– Ты что-то говорил о Марфе? – вспомнила Алла о причине его появления. – Ты знаешь, где она?

– Знаю.

– И где же?

– В подвале.

– Где?!

– В подвале своего дома…

– А почему она там?

– Так я ее туда загнал. Ну, сбросил, честно говоря – по-другому мне с ней было не справиться, Алла Гурьевна, она ведь скала – нет, бронемашина!

– Погоди, ты столкнул Марфу в подвал…

– И запер там, да.

– А как вышло, что ты…

– Я хотел уходить, когда выяснил, что Досифея грохнули – ну, смысл оставаться, раз главный злодей мертв и ничего уже не сможет рассказать? В общине начался переполох, и я намеревался свалить по-тихому, ведь следить за мной точно никто бы не стал и остановить бы не попытались, скорее всего… Тут ваши понаехали, и я поначалу хотел к вам подойти, но потом решил, что лучше к отцу побегу через лес, чтобы народ ненужных вопросов не начал задавать – ну не хотелось мне никому ничего объяснять, понимаете? Я манатки прихватил и рванул к воротам. И тут вдруг увидел Марфу: она резво так чесала по дорожке – можете себе представить эту тушу, развившую крейсерскую скорость, Алла Гурьевна? – и все время оглядывалась, будто бы опасаясь, что за ней кто-то идет!

– И ты последовал за ней?

– Меня разобрало любопытство: начальник, понимаешь, помре, а она куда-то намылилась, вместо того чтобы вместе с другими женщинами рвать на себе волосы и голосить!

– Ты прав, это странно, – согласилась заинтригованная Алла. – И что было дальше?

– Оказалось, она бежит к своему дому. Вошла, а я в окно с улицы за ней, значит, наблюдаю. Марфа сдвинула кровать, а под ней подпол оказался. Она спустилась вниз, но быстро вылезла обратно, неся в руках большую коробку из-под обуви и холщовую сумку. Она сунула коробку в сумку и принялась кидать поверх нее какие-то вещи. Я сообразил, что в ней, видать, что-то ценное. А еще я понял, что тетка навострила лыжи – чтоб, значит, под шумок скрыться!

– И ты решил ее остановить?

– Ну, она же – одна из тех, кто был к Досифею ближе всего, а значит, может многое знать, верно?

«Вот ведь умница этот Артем Князев, – с восхищением подумала Алла, – весь в папашу: и у одного, и у другого просто дар вляпываться в истории, но обоим как-то удается с честью выбираться из них, да еще и с прибытком!»

– Так как тебе удалось задержать Марфу? – спросила она.

– Я вошел в дом и спросил, куда это она собралась. Марфа, не говоря ни слова, ударила меня своим кулачищем в плечо – хорошо, я увернуться успел, и ее рука только скользнула по мне, а не то точно сломала бы ключицу, ведь она здоровущая бабища, честное слово!

Алла видела Марфу и знала, что Артем не преувеличивает.

– Мне бы с ней ни за что не совладать, но, к счастью, подпол все еще оставался открытым. Мы боролись… Вернее, не совсем так: я блохой скакал вокруг нее – Марфа ведь большая, но неповоротливая, – а она молотила жменями воздух, как заправский боксер! Короче, мне удалось подогнать ее поближе к подполу, она потеряла равновесие и сверзнулась вниз!

– Шею-то не сломала? – с беспокойством поинтересовалась Алла.

– Да нет, я проверил – живая: ругалась как пьяный сапожник, такими матами меня обложила… Я захлопнул крышку подпола и поставил кровать на место – Марфе ни за что не выбраться, да и выпустят ее вряд ли сейчас – народ другими делами занят!

– Хорошая работа! – похвалила Алла. – А я переживала, что одна из ключевых свидетельниц деятельности Досифея пропала!

– А Константин вот, похоже, убег, – сокрушенно вздохнул Артем. – Вчера он в город поехал по поручению Досифея: скорее всего прознал, что босс на тот свет отправился, и свинтил!

– Нет, не свинтил, – ответила Алла, радуясь, что может сообщить парню еще одну порцию хороших новостей. – Твои отец и дядя каким-то образом умудрились задержать Рубальского до приезда наших сотрудников!

– Они… что сделали?

– Даже не спрашивай, – отмахнулась Алла, – я сама тебе с чужих слов пересказываю: представления не имею, как у них это вышло!

– Но кто все-таки грохнул Досифея? – спросил Артем. – Марфа, Константин или кто-то еще?

– На самом деле, это – большой вопрос! Они, конечно, могли это сделать – по крайней мере, оба пытались скрыться, а это говорит не в их пользу. Тем не менее необходимо проверить их алиби: вполне может оказаться, что ни он, ни она ни при чем!

– Но кому могло понадобиться убивать Досифея? – развел руками Артем. – Без него же община обезглавлена, ей нужен руководитель! Я общался с Досифеем и могу вас заверить, что, кем бы он там на самом деле ни являлся, но у него была харизма размером с Зимний дворец – не просто так ему люди подчинялись!

– Я тебе верю, – согласилась Алла. – Мне не довелось провести с ним много времени, но я, изначально настроенная против него, едва не пала жертвой его обаяния и даже подумала, что, возможно, то, что мне о нем известно, неправда… Слушай, раз твой папа все равно уже в городе, давай ты подождешь еще пару часиков, а потом мы вместе вернемся в Питер? – предложила она. – У меня еще есть неоконченные дела!

* * *

Приехав домой, Алла чувствовала себя абсолютно разбитой. К счастью, Дмитрий находился в отъезде, иначе бы она просто не знала, что делать – разговаривать, что-то объяснять она была не в состоянии. Тем не менее и заснуть у нее не получилось. Казалось бы, усталость должна взять верх, но нет – сна не было ни в одном глазу! Алле не удалось увидеться с Олегом Князевым, зато ей все в подробностях рассказал Антон. Она решила, что допрос Рубальского и Марфы можно отложить до утра и, отчитавшись Деду о проделанной работе, отправилась наконец домой – в половине второго ночи. И вот, стоя у окна, выходящего на Невский проспект, Алла размышляла о случившемся и готовилась к завтрашнему дню. В сущности, ей надлежало радоваться: Мономах и его сын в безопасности, Олег жив, а два ключевых подозреваемых задержаны – что это, если не успех? И все же она не могла отделаться от мысли, что безнадежно проигрывает тому, кто заварил всю эту кашу. Да, Олег жив, но кто-то ведь пытался его убить! Досифей? Он так правдоподобно разыграл удивление, узнав о происшедшем со старшим Князевым, что трудно было ему не поверить! С другой стороны, все, даже Артем, твердят о харизме и актерском таланте Досифея – значит ли это, что он хладнокровно врал, глядя в глаза представителю власти? Мог ли, скажем, Константин, взяв на себя слишком много, сам, не ставя в известность хозяина, попытаться разделаться с угрожающим их существованию следователем, присланным главой РПЦ? Но что он себе думал, ведь патриарх вряд ли удовольствовался бы одной-единственной попыткой разобраться с общиной-сектой, он непременно прислал бы других людей! Кроме того, Рубальский, как и сам Досифей, не мог не понимать, что гибель Олега вызовет большой резонанс – и не только в церковной сфере: преступлением займутся органы следствия, и община перестанет быть «затерянным миром», попав в их поле зрения! Лишь оставаясь в тени, община могла жить и процветать, и как Досифей, так и Константин с Марфой, не могли думать иначе! Помимо всего прочего, оставался открытым вопрос, кто сообщил Досифею (или Рубальскому, или Марфе) о приезде «ревизора» от патриарха? Поездка Олега Князева не являлась тайной, ведь борьба с сектантством является одной из важнейших функций РПЦ, и в том, что он отправился расследовать деятельность общины Досифея, нет ничего странного или сверхсекретного!

Невский жил собственной жизнью, несмотря на ночное время. Транспорта было немного меньше – за счет отсутствия автобусов и троллейбусов, однако частные авто по-прежнему стройными рядами двигались по ярко освещенному проспекту. В такой иллюминации не было необходимости, ведь период белых ночей хоть и подходил к концу, еще не завершился, однако главная артерия, питающая город туристами, являлась исключением из правил и всегда должна представать в парадном виде, даже по ночам! По тротуару сновали любители ночного образа жизни, заскакивая в питейные заведения, кафе и рестораны, работающие круглосуточно или, по меньшей мере, часов до четырех утра. Когда бы Алла ни взглянула в окно, она не увидела бы Невский безлюдным – это означало бы, что началась война или Питер захватили зомби и пожрали весь народ!

Нет, так продолжаться не может: ей просто необходимо выспаться перед завтрашними допросами! Но пить снотворное не хотелось – после таблеток Алла чувствовала себя уставшей и обессиленной. Поэтому она пошла на кухню и включила электрический чайник. Пока вода в нем нагревалась, Алла достала из шкафчика припрятанную банку меда, подаренную соседкой, чей брат занимался пчеловодством в Ленинградской области, и положила в чашку две ложки с горкой. Вытащив из холодильника нарезанный лимон, она добавила его в чашку и, как только чайник отключился, залила все это крутым кипятком. Такое снотворное действовало медленнее, чем аптечное, однако от него наутро не оставалось неприятных ощущений, а несколько лишних граммов, которые Алле будет стоить медок, она непременно сбросит завтра во время напряженного рабочего дня! Выпив чашку медового напитка и заев сладость распаренным лимоном, Алла со спокойной душой отправилась в постель.

* * *

Мономах давно не чувствовал такого умиротворения, и даже то, что расследование еще не закончилось, не мешало ему пребывать в этом блаженном состоянии. Вся семья была в сборе – когда это случалось в последний раз, ему и не вспомнить! Родители еще не в курсе «воскрешения» старшего сына – требовалось придумать, как обставить дело так, чтобы обрадовать их, но не до сердечного приступа, но Мономах не сомневался, что они переживут данный факт гораздо легче, чем известие о гибели Олега и его похороны! Сон упорно не шел к нему, несмотря на перегруженный событиями день. Он думал обо всем и обо всех сразу. О том, как скоро поправится маленький Данилка, и удастся ли Ульяне избавиться от мужа-уголовника и свекрови-выпивохи. О том, кто и почему убил главу «Общины Святого Ангела». Он размышлял о степени вины Марфы и Константина во всей этой ситуации, о погибшем Вениамине и его беременной жене, которой теперь некуда пойти, ведь она сама из детдома и продала все что имела! И главное – о том, кто же все-таки пытался убить его брата. Пока ответ на этот вопрос не найден, жизнь Олега в опасности… Или уже нет? Может, со смертью Досифея опасность миновала? А еще Мономах думал о Сурковой. Он не виделся с ней со времени их последнего разговора, а с тех пор столько всего произошло! Интересно, удалось ли ей что-нибудь выяснить? Она знает, что Олег жив, но известно ли ей, кто покушался на его жизнь и кто убил Досифея? Мономах ловил себя на мысли, что ему хочется услышать ее голос, а еще лучше – увидеть во плоти. До сегодняшнего дня его мысли занимали только гибель брата и опасность, грозящая Артему в общине, и он, возможно, был с Сурковой излишне холоден. Она же, напротив, старалась быть помягче и, скорее всего, посчитала, что он этого не оценил. А он оценил! Алла Суркова стала для него другом, человеком, обходиться без которого все труднее. Их беседы как по делу, так и просто «за жизнь», доставляли ему ни с чем не сравнимое удовольствие, и теперь он вновь был готов к человеческому общению – если, конечно, Суркова на него не обиделась. Да даже если обиделась – черт подери, он же может извиниться! Но что-то подсказывало Мономаху, что следовательша обладает достаточно тонкой душевной организацией, чтобы понять его состояние и игнорировать то, что обычно ему не свойственно. Он взял телефон, лежавший рядом с ним на ступеньке крыльца, и, включив его, увидел на экране время: 02:24. Нет, уже поздно ей звонить – скорее всего, она уже видит десятый сон… Почему-то мысль о Сурковой в ночной рубашке вызывала у него непонятное возбуждение: это же ненормально, она совершенно не в его вкусе, и ему должно быть наплевать на то, что у нее там под ночнушкой… Или нет?

– О чем задумался, детина?

Голос брата, неслышно вышедшего из дома, заставил Мономаха вздрогнуть и обернуться. Так обычно говорил отец, если видел, что сыновья зависли и не реагируют на окружающее. Олег уселся рядом и протянул ему вязаный кардиган – в самом деле, сильно похолодало, но Мономах до сего момента этого не ощущал. Сунув руки в рукава, он вдруг понял, что действительно замерз.

– Думаю… обо всем, – ответил он.

– Обо всем? – присвистнул Олег. – Голова не лопнет?

– Ну, о ценах на нефть и котировках валют я не думал!

– Ну, тогда ладно, ведь остается не так много другого, да?

– Знаешь, не могу привыкнуть к тому, что…

– Что я жив?

Мономах кивнул.

– А к тому, что я мертв, ты быстро привык?

– Я не верил в это – даже на кладбище. Знаешь, там была птица, на погосте…

– Птица? – переспросил Олег удивленно. – Ты бредишь, братишка?

Мономах не стал говорить, что в тот момент появление маленькой лесной птички ассоциировалось у него с отлетевшей душой старшего брата, которая присела на деревянный крест на свежей могиле, чтобы попрощаться с теми, кто любил его при жизни.

– Что с тобой, Вовка, все же хорошо! – похлопал его по спине Олег. – Я в порядке, ты и Темка – тоже…

– Но мы так и не поняли, почему с тобой такое произошло!

– Ну, допустим, мы знаем почему, – поправил его брат.

Скрипнула дверь у них за спинами: Жук не умел двигаться тихо и производил максимум шума каждым своим появлением. Волкодав потянул носом воздух, словно пытаясь уловить изменения, происшедшие со времени его ухода с улицы. Не заметив ничего значимого, пес глубоко вздохнул и, спустившись на ступеньку, улегся у ног хозяина.

– У тебя тут настоящий Ноев ковчег, – усмехнулся Олег, потрепав Жука по холке. – Никогда не думал, что ты, одинокий волк, заведешь себе кучу взрослых детей, собаку и попугая – просто поверить не могу!

– Их всего двое, – буркнул Мономах. – Ну, не считая Темки…

– Да ладно, я же не осуждаю тебя – наоборот, снимаю шляпу!

– Зато не скучно.

– Вот уж да! – согласился Олег. – Знаешь, я рад за тебя. И обрадовался бы еще больше, если бы ты завел себе еще и хорошую женщину, которая заботилась бы обо всем твоем кагале!

– Я и сам в состоянии о них позаботиться!

– Не сомневаюсь, но помощь никогда не бывает лишней.

– Переезжай к нам – станешь помогать.

– А я подумаю, – улыбнулся Олег.

– Что, правда? – удивился Мономах.

– Мне о многом пришлось поразмыслить, пока я был «мертвым», знаешь ли!

– Хочешь сменить работу?

Олег не ответил, глядя на темнеющий за забором лес.

– Твой Гурнов – гений, ты в курсе? – спросил он через короткое время.

– Естес-с-сно! А чего это ты вдруг о нем вспомнил?

– Когда ты сказал мне о том, что он думает по поводу случившегося, я вдруг понял, что все это время решал не ту задачку!

– В смысле?

– Ну, я пытался выяснить личности убийц и установить их связь с Досифеем, а следовало искать источник информации – того, кто слил новость о моем приезде! Неважно, кто именно пытался меня грохнуть, важно – кто меня «заложил».

– Есть идеи?

– Да, но мне бы, честно говоря, очень хотелось ошибиться!

Братья надолго замолчали, глядя на сумрачные силуэты деревьев на фоне все еще светлого неба.

– Ну, а как будет решаться вопрос с больными в общине и с колодцем, ведь он, насколько я понимаю, рассадник туляремии?

– Я сообщил Нелидовой… это моя начальница, если ты помнишь, главврач больницы. Так вот, она знает, что делать, и предупредит всех, кого надо. Звонила Настасья, девчонка, которая мне помогала, медсестра-недоучка.

– И что?

– Сказала, что больных мужиков забрали на «Скорой» в разные больницы – Суркова подсуетилась. Других случаев заболевания пока не выявлено, но общинники сорганизовались и пока что забросали колодец камнями и огородили место, чтобы никому не вздумалось воспользоваться отравленной водичкой… Так что все путем.

– Эта Суркова – интересная личность, – задумчиво пробормотал Олег, водя сухой веточкой по деревянному крыльцу, словно рисуя невидимый узор. – Вы давно знакомы?

– Пару лет. А что?

– Да нет, просто немного странно, что вы сдружились, ведь вас, по сути, ничто не связывает!

– Что, обязательно вместе работать?

– Да я не об этом, хотя… Ты, пожалуй, прав: какая разница, кто чем занимается! Я бы хотел с ней познакомиться: ты и в особенности Темка так много о ней рассказывали, что мое воображение рисует этакую валькирию со светящимся мечом – ну, помнишь, как в «Звездных войнах»?

– Ты удивишься! – рассмеялся Мономах. – Обязательно вас познакомлю – думаю, вы друг другу понравитесь… Знаешь, что не дает мне покоя?

– Я знаю тебя, поэтому догадываюсь, что таких вещей много!

– Да, но это касается Ульяны и Данилки.

– Ну, поделись с братом!

– Я вот все спрашиваю себя, почему она не забрала сына раньше? Константин бывал дома наездами, мальчика охраняла только вечно пьяная бабка – что мешало Ульяне его выкрасть?

– Во-первых, не забывай, что она его смертельно боялась – и не зря, заметь! Кроме того, куда ей было идти? Только к ее матери, но Константин отлично знал, где она живет, и тут же вернул бы сына и, вероятнее всего, избавился бы от бывшей жены! Сам понимаешь, бежать с ребенком куда глаза глядят – не вариант, ведь денег и близких подруг у Ульяны нет, вот она и избрала единственный, как ей казалось, возможный путь: находиться как можно ближе к Данилке и следить за тем, чтобы с ним не случилось ничего плохого… Вовка, мы тут заночуем или все-таки пойдем баиньки, а?

* * *

– Наконец-то кое-что начинает вытанцовываться, Алла Гурьевна! – объявил Дамир, как только Суркова в сопровождении оперов вошла в кабинет.

– Я на это надеялась, – улыбнулась Алла. Она хорошо выспалась и была готова к новым свершениям. – Выкладывайте!

– В общем, мы с Шуркой решили пробежаться по подчиненным Кривощекина в надежде нащупать слабое звено…

– Отличная идея! – одобрительно закивала Алла. – Я бы тоже так сделала, продолжайте!

– И мы его нашли, – закончил мысль Ахметов. – Даже целых два!

– Оба – сотрудники УМВД?

– Да. Мы прошлись по всем, как говорится, частым гребнем: выяснили, в каких отношениях они с Кривощекиным, кому он больше всего доверяет. Затем проверили алиби парней на вечер и ночь гибели… то бишь предполагаемой гибели Олега Князева. Выяснилось, что у двоих оно отсутствует. Один очень молодой, и его расколоть не составило труда. Другому, наоборот, два шага до пенсии. Сначала и тот, и другой, упирались рогом и вопили, что мы пытаемся пришить им, своим, между прочим, коллегам, «убойную» статью!

– Но вы их все-таки разболтали?

– А как же – опыт-то не пропьешь! Я решил, что стоит их предупредить, что Олег Князев на самом деле жив, так что статья им все равно светит, но менее тяжкая.

– Правильный ход, – согласилась Алла. – Это – как раз тот случай, когда можно и открыть карты!

– Вот и я так подумал. Тем более что живой Князев для них гораздо опаснее, чем мертвый!

– Вы сказали им, что он запомнил их лица?

– Читаете мысли, Алла Гурьевна – да, именно так я и сказал. Конечно, частично это был блеф, но мне удалось перекинуться парой слов со старшим Князевым, и он сказал, что описать нападавших не сможет, но, если увидит, скорее всего, одного-двух опознает.

– Великолепно! Так эти двое…

– Начали «петь» сразу, как поняли, что их несостоявшаяся жертва жива!

– Кривощекина сдали?

– С потрохами! К тому же они не стреляли, а просто брали Князева «в клещи» на тачках, поэтому много им не дадут, а при условии сотрудничества со следствием – сами понимаете! Только вот они не в курсе, кто заказчик нападения.

– Само собой, ведь они – пешки. К счастью, мы взяли и ферзя!

– Я уже подготовил Кривощекина, Алла Гурьевна, – сказал ему, что двое его подчиненных дали на него показания, а также сообщил, что Князев жив. Вчера он рвался со мной встретиться, но я решил его немного помариновать, так сказать, чтоб был поразговорчивей с вами.

– И это правильно, Дамир – вы всегда выбираете оптимальное решение!

Алла не видела ничего зазорного в том, чтобы немного польстить коллеге: она справедливо полагала, что любой труд должен быть вознагражден если не материально, то хотя бы морально – каждому приятно, что его ценят и считаются с его мнением. В отношении Ахметова лукавить не приходилось, ведь он и в самом деле являлся профессионалом с огромным опытом работы!

– Кстати, мы тут кое-что еще выяснили, – добавил он, воодушевленный словами Аллы.

– По поводу?

– Помните, мы рассуждали о том, что Досифей не смог бы работать так спокойно и безнаказанно, если бы не имел контактов в Красносельской администрации?

– Конечно. Неужели вы нашли эту связь?

– Нащупали, да. У главы Красноселького района есть несколько замов, и одна из них, некая Ирина Нойманн, похоже, как раз имела отношение к общине и Досифею!

– Кто вам о ней рассказал? – удивилась Алла. – Неужели наши пешки были посвящены в такие тайны?

– Нет, конечно, но один из них, Захаров – это тот, что помоложе, – вспомнил, что однажды передавал ей пакет от Кривощекина. Между прочим, он понятия не имел, кто она такая, знал только имя и марку и номер авто – они на подземной стоянке встречались. Мы пробили инфу и выяснили, кому принадлежит машинка!

– Просто праздник какой-то! – процитировала Карабаса-Барабаса Алла. – Ну что, идем дальше отмечать, к Кривощекину?

– А пошли, он буквально мечтает о встрече с вами!

Алла видела первые допросы заместителя начальника УМВД по Красносельскому району – Дамир делал записи, – и помнила, что он запирался, отрицая не только собственную причастность к организации убийства брата Мономаха, но и всякую связь с Досифеем. В этот раз все было иначе.

– Расскажите, кто заказал вам Олега Князева – Досифей?

Кривощекин опустил глаза и некоторое время внимательно разглядывал трещины в краске на столе, который разделял его и Аллу.

– Послушайте, докажите, что я не зря пришла, – резко сказала Алла. – Мне доложили, что вы готовы к откровенному разговору, но я что-то не вижу…

– Это был не Досифей, – перебил ее Кривощекин, снова глядя ей в глаза. – И это не был в прямом смысле заказ.

– Вот как!

– Он не представился, просто пришел и сказал, что нужно сделать так, чтобы Князев сильно испугался, побежал к патриарху и нажаловался на Досифея!

– К вам пришел аноним, и вы что, просто сделали, как он сказал? – недоверчиво уточнила Алла.

– Ну, не совсем аноним – он представился Иваном Денисовичем…

«Любитель классики!» – фыркнула про себя Алла, вспомнив «Один день Ивана Денисовича» Солженицына.

– Наверняка имя – вымышленное, – произнесла она вслух.

Кривощекин пожал плечами.

– Понимаете, было ясно, что он напрямую связан с Досифеем, – сказал он. – Этот Иван Денисович знал о нем слишком много, даже я был не в курсе многих вещей! Более того, он знал, кто я и что у нас за дела с Досифеем, а обладать такими сведениями мог лишь тот, кто…

– Хорошо, я поняла. Итак, он пришел к вам, заму начальника УМВД, и заявил, что имеет отношение к Досифею – как он объяснил необходимость нападения на посланника патриарха?

– О, он все очень хорошо аргументировал! – развел руками Кривощекин. – Сказал, что мы с ним в одной лодке, а потому должны действовать сообща.

– В каком смысле – в одной лодке?

– Если Досифей испугается и расскажет посланнику патриарха правду, то и о нас, несомненно, не забудет, а это поставит и меня, и Ивана Денисовича под удар. Если же он станет запираться, Князев начнет расследование и, так или иначе, тоже доберется до нас обоих, и этого ни в коем случае нельзя допустить! Поэтому нужно потянуть время, а для этого устранить «ревизора». Не физически, прошу заметить!

– А вы указали ему на то, что нападение непременно вызовет еще больше подозрений, ведь Князев – не последний человек, правая рука самого патриарха, его дознаватель – о чем думал ваш Иван Денисович?!

– Указал.

– А он что?

– Сказал, что поэтому-то подозрение должно пасть на Досифея, да так, чтобы тот это понял!

– Но ведь тогда он просто сбежал бы! – воскликнула Алла. – Ведь не было никаких гарантий, что патриарх не пошлет в общину кого-то еще – даже наоборот, в сложившихся обстоятельствах именно так он, скорее всего, и поступил бы! А еще, полагаю, он известил бы органы следствия о том, что его посланник подвергся нападению и запугиванию со стороны главы общины!

– Так в этом-то и вся соль: Иван Денисович сказал, что Досифей должен испугаться и свалить еще до того, как начнется куча-мала!

– То есть целью вашего визави было удаление Досифея, я правильно понимаю?

– Да.

– Но вы ведь теряли деньги! Вы – плату за молчание о том, что на вашей земле располагается тоталитарная секта, а он… Ну, не знаю, за что ему платил Досифей, ведь мы даже не представляем, кто этот человек!

– Этот источник финансирования все равно бы иссяк из-за приезда «ревизора», – вздохнул Кривощекин. Алла видела, что он даже не пытается скрыть сожаления по данному поводу – как же, халявные бабки, а делать-то ничего и не надо! Видимо, Досифей платил щедро, ведь доходы общины, насколько могла судить Алла, были велики – ее члены продавали дома и квартиры и опустошали банковские счета, буквально оставаясь в чем мать родила!

– То есть вы поняли, что опасность расследования перевешивает желание продолжать получать взятки? – спросила она.

– Иван Денисович пообещал поделиться со мной.

– Чем поделиться?

– Ну, Досифею для побега было необходимо забрать все деньги общины. Он хранит их не в банке, а в каком-то тайном месте, и Иван Денисович полагал, что сумеет узнать, где именно. Он намеревался отшелушить у Досифея свою долю и мою – тоже.

– Долю за что?

– За молчание и помощь в побеге: Досифей не сумел бы провернуть все в одиночку. К тому же, он очень боялся своего подручного, Константина, который ни за что не отпустил бы его просто так с бабками…