Текст книги "Медицинский триллер-2. Компиляция. Книги 1-26 (СИ)"

Автор книги: Ирина Градова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 334 страниц)

– Тук-тук! – раздался елейный голосок, и в кабинку просунулась аккуратная головка. – Боже мой, как же миленько! Скажете, нет?

– Не скажу, – попыталась улыбнуться Алла, высчитывая срок до аванса. – Так сколько это будет со скидкой?

Она вышла из магазина с прозрачной пластиковой сумкой, в которой лежал бережно сложенный костюм, чувствуя себя одновременно счастливой и виноватой. С другой стороны, к чему угрызения совести – у нее ведь нет детей, у которых она дорогой покупкой украла кусок хлеба, верно? И, расправив плечи, Алла направилась к кафе на первом этаже, где назначила встречу Санжитме.

– Алла Гурьевна?

Навстречу ей поднялась женщина средних лет с широкими скулами и раскосыми глазами. Даже если бы в кафе было больше народу, Алла вряд ли смогла бы ошибиться, ведь младшая сестра оказалась удивительно похожей на старшую: занятно, что, имея приличную разницу в возрасте, сестры обладали таким сходством.

Алла поздоровалась и уселась напротив, положив пакет с костюмом на соседний стул.

– Вы не сказали, что мы похожи с Намжалмой! – заметила Санжитма и улыбнулась. Улыбка преобразила ее лицо, сделав его более привлекательным.

– Я об этом подумала, – призналась Алла. – Неужели я так предсказуема?

– Все это отмечали, особенно когда мы стояли рядом.

– Спасибо, что согласились встретиться.

– А как же, ведь я специально для этого приехала!

– Вы приехали недавно? Но ваши брат и сестра здесь со времени гибели вашей сестры!

– Агван теперь тут живет, а Аюна – человек свободный. Я не могу себе такого позволить, ведь у меня, в отличие от нее, есть обязательства.

– Дети?

– Трое. Младшие еще маленькие и не могут долго обходиться без меня. Спасибо свекрови, она согласилась пожить у нас в мое отсутствие.

– Если вы вернулись домой после похорон, как же вы могли знать, что я захочу с вами встретиться именно сейчас? – изумилась Алла.

Собеседница лишь загадочно улыбнулась.

– Так какие вопросы вы хотели мне задать? – спросила она.

– Да я… – Алла запнулась: в присутствии сестры Джамалии она отчего-то чувствовала себя не в своей тарелке. – Видите ли, у меня создалось противоречивое впечатление о личности вашей сестры…

– Она такой и была, – кивнула та. – Противоречивой. Да, пожалуй, это слово больше всего подходит!

– Почему?

– Намжалма отличалась от нас. Она была активной, предприимчивой, изобретательной и все время что-то придумывала.

– Она ведь была старше вас?

– На пять лет. Если честно, моими первыми воспоминаниями из детства были, наверное, руки сестры, а не матери, ведь Намжалма практически вырастила меня. Аюна не обращала на меня внимания, у нее были другие интересы. А вот Намжалма относилась ко мне скорее как мать, нежели как старшая сестра!

– Скажите, как ей пришла в голову мысль отправиться в Санкт-Петербург, так далеко от родных мест, от Улан-Удэ?

– На самом деле, это вовсе не наш родной город, мы родились и жили в поселке Анагустай Кяхтинского района. Мама работала фельдшером, а папа был строителем и ездил на заработки в Улан-Удэ. Мы почти его не видели, ведь он приезжал домой раз в три-четыре месяца, привозил деньги и подарки, а потом снова уезжал. Но все это вам, наверное, не интересно?

– Что вы, очень даже интересно! – возразила Алла. – Продолжайте, пожалуйста. Как вышло, что Намжалма решила уехать из поселка?

– О, она всегда знала, что не останется! У сестры были грандиозные планы. Она первой из нас отправилась в Улан-Удэ, поступила в институт и окончила его с красным дипломом.

– По какой специальности?

– Психология. Она считала, что за этой наукой будущее. После развода они с Бадмаевым сохранили хорошие отношения, он даже дал ей денег на первое время в столице.

– Погодите, почему – в столице, ведь ваша сестра практиковала в Питере?

– Сначала она намылилась в Москву. Как раз девяностые начались, Намжалма считала, что там кипит жизнь и крутятся большие деньги.

– Значит, там она открыла свой первый эзотерический салон?

– Нет, в Москве ничего не вышло. Слишком высокие ставки, слишком опасные люди… Намжалма решила перебраться в Санкт-Петербург – жизнь потише, дышится легче.

– И она начала свой колдовской бизнес?

– Нет, устроилась по специальности в агентство по подбору персонала. Психологом. У нее неплохо получалось работать с кадрами.

– Почему же она сменила род занятий?

– Агентство развалилось, Намжалма оказалась на улице. Помните, в те времена все торговали? Хотя нет, пожалуй, вы не можете этого помнить, ведь вы были еще ребенком…

– Я кое-что об этом знаю, – возразила Алла. – Что случилось потом?

– Сестра должна была заботиться о сыне, а ей даже нечем было за съемное жилье платить. Попробовала она и на рынке поработать, но не ее это, сразу стало ясно. Вот Намжалма и решила попытать счастья на другом поприще.

– Скажите, Санжитма, вы сами-то верите, что ваша сестра была колдуньей? Или, как это там у вас называется – шаманкой?

– Я точно знаю, что она ею не была. Видите ли, в Бурятии шаманы – почитаемая каста. Это редкое явление и, как правило, передается по мужской линии. Случаются своего рода аномалии, и женщина тоже может стать шаманкой. Для этого, перво-наперво, она должна родиться определенным образом – в рубашке. Намжалма родилась именно так, и мама сразу подумала, что это – знак. Наш дед был шаманом, как до того – его дед. Знание передается через поколение, от деда к внукам, иногда от бабки.

– Значит, ваша сестра с детства решила стать шаманкой?

– Древние легенды рассказывают, что человек не может стать шаманом по желанию. Нужно от рождения иметь особые приметы, которыми он наделяется еще до рождения своими предками. Духи являются к избранным и вручают ему дар, который называется «утхэ» – «шаманский корень» в переводе. Он дает владельцу различные способности – к лечению, ясновидению и так далее. Избранность определяется каким-то особым знаком, тэнгэрийн тэмдэг: необычные пятна на коже, лишние пальцы…

– Или рождение в рубашке?

– Точно. У нас на протяжении нескольких веков превалирует мужской шаманизм, хотя в стародавние времена дело обстояло противоположным образом, представляете?

– Вы, как я погляжу, досконально изучили этот вопрос!

– Пришлось. Сестра вбила себе в голову, что она – настоящая удаган.

– Кто-кто?

– У нас шаман называется «бо», а шаманка – «удаган».

– И все из-за того, что родилась не так, как большинство?

– Не только. Лет до двенадцати Намжалма об этом даже не вспоминала, и мама с папой решили, что ошиблись. Прежде чем принять дар шамана, избранный болеет шаманской болезнью, онгон даралга. Он переживает состояние, близкое к смерти. В это время к нему приходят души мертвых шаманов и какое-то время пытают его, режут тело на куски, вырывают из тела кости…

– Жестокие они, эти души!

– И не говорите! – тихо засмеялась Санжитма. – В конце испытаний духи предков передают преемнику тайный язык для общения с духами. Шаманская болезнь длится от нескольких месяцев до нескольких лет, и в течение нее избранный почти не ест и не пьет. Излечение приходит в момент принятия необходимости стать шаманом. Если избранный противится воле предков, их гнев обращается против его родных. Онгоны могут убить их и даже самого избранного, если он не подчинится их воле. Так вот, Намжалма тяжело заболела, когда ей стукнуло двенадцать. Родители думали, что не выживет – уж каким только врачам ее не показывали, ничего не помогало! В качестве последней меры ее отвезли к шаману-отшельнику. Он осмотрел Намжалму и сказал, что, возможно, имеет место именно онгон даралга. Он сумел ее спасти!

– И каким же образом?

– Травами, молитвами, беседами с духами. Намжалма поправилась через пару недель. Шаман предупредил, что мог ошибиться в природе болезни, и сказал, что если Намжалма и впрямь избранная, то ей предстоит пройти девять ступеней шаманизма, прежде чем она сможет практиковать.

– И она прошла?

– Куда там! Только с тех пор Намжалма стала совершенно другой, решила, что ее судьба должна коренным образом измениться. Поэтому она так стремилась вырваться из поселка, хотела чего-то добиться.

– Вы замечали в ней какие-то особые признаки…. шаманизма?

– Нет, но Намжалма делала попытки предсказывать судьбу. Слава богу, лечить никого не пыталась!

– Попытки оказались неудачными?

– Ну почему же, случалось, что и угадывала. Только этого мало, чтобы тебя признали истинной шаманкой. Да и, как я уже говорила, такой цели у Намжалмы не было, ведь она хотела уехать.

– Тем не менее она вышла замуж?

– Ну да, по залету, как принято говорить. Намжалма любила мужчин, ей нравился секс, и она не видела ничего предосудительного в том, чтобы получать от жизни все возможные удовольствия. Брак продлился два года. Ошибка молодости, как говорится.

– Даши – сын от первого мужа?

– Да. Он стал для Намжалмы светом в окошке. Когда Даши погиб, она на живой труп стала похожа. Ходила, говорила вроде, но ничего не чувствовала.

– Он ведь от воспаления легких умер?

Санжитма покачала головой. Она немного помолчала, а потом с глубоким вздохом продолжила:

– Теперь, когда сестры нет в живых, скрывать правду не имеет смысла: Даши был наркоманом.

Алла распахнула глаза: она впервые об этом слышала.

– Начал употреблять на первом курсе института. Тогда у Намжалмы дело как раз пошло, и, наверное, она упустила Даши. Думала, он уже взрослый, вряд ли собьется с пути. А он связался с плохой компанией, начал покуривать травку, потом до тяжелых наркотиков докатился. Уж сестра его лечила, в заграничные клиники помещала – Даши держался полгода, а потом опять скатывался все в ту же яму. Она и к нашим шаманам его возила, только они все как один отказывались – и правильно, ведь никакими волшебными способами невозможно избавить человека, страдающего наркозависимостью, от пагубной привычки, тут требуется сила воли и, главное, его собственное желание.

– Так от чего же умер ваш племянник? – спросила Алла.

– От чего умирают наркоманы? – ответила вопросом на вопрос Санжитма.

– От передозировки?

Собеседница кивнула.

– Намжалма долго не могла в себя прийти. Все это время дела вел ее последний муж, Олег…

– Кстати, об Олеге, – поспешила Алла задать интересующий ее вопрос. – Ваша сестра давно развелась с Турусовым, так почему же она оставила его в бизнесе? Он ничего не вкладывал в развитие салонов… или я ошибаюсь?

– Не ошибаетесь, – закивала Санжитма. – Олег – хороший менеджер, и сестра во всем могла на него положиться. Он подворовывал, и Намжалма это знала.

– Знала и позволяла ему продолжать?

– Ну да, ведь он хорошо выполнял свою работу. Олег вложился в малоэтажное строительство в районе то ли Репино, то ли Лосево и рассчитывал на хорошую прибыль. Он, кстати, и кое-какие средства сестры туда поместил, поэтому она тоже внакладе не оставалась! Олег умеет привлекать клиентов, умеет сделать так, чтобы подсадить их на постоянную основу, понимаете?

– То есть чтобы они продолжали ходить в салоны, даже если проблемы решены?

– Одни проблемы решаются, но возникают новые. Замкнутый круг!

– Это не совсем порядочно, не находите?

– А что более порядочно, по-вашему, – когда народ подсаживается на визиты к психотерапевту или психологу? – пожала плечами Санжитма. – Разве это не то же самое? Люди, которые в состоянии решать проблемы самостоятельно, не ходят ни к тем, ни к другим – есть друзья, родственники, церковь, в конце концов! А те, кто не может справиться сам, отправляются либо по одному пути, либо по другому. Не забывайте, что моя сестра получила психологическое образование. Большинство клиентов нуждалось именно в такой помощи, и Намжалма им ее предоставляла. А весь этот шаманский антураж – дымовая завеса, ведь те, кто идут к шаманам, либо уже прибегали к другим способам и разочаровались, либо вовсе не верят в традиционные пути решения проблем.

– Ваша сестра брала за услуги немалые деньги!

– Она же не грабила народ на большой дороге – люди сами шли и несли кровно нажитые! Вы не подумайте, я сестру не оправдываю… но разве политики, например, не тем же занимаются? Раздают заведомо невыполнимые обещания, играя на людских пороках и фобиях. И от них, между прочим, зависит гораздо больше, нежели от одной-единственной удаган!

– Санжитма, а вам известно, что у Намжалмы был адвокат?

– Конечно. Он решал вопросы касаемо салонов – ну, налоги там, разрешения всякие…

– Только это?

– Что вы имеете в виду?

– У вашей сестры случались неприятности с клиентами? Ну, когда они жаловались на неправильные предсказания или на то, что последовали ее совету, и…

– Поняла, – перебила Санжитма. – Как и в любом сомнительном деле, в бизнесе Намжалмы бывали срывы. Адвокат все улаживал.

– Каким образом?

– Выплачивал компенсацию.

– Это всегда срабатывало?

– Насколько мне известно, да. Конкуренты, конечно, пытались раздуть скандальчик, но Намжалма была довольна своим адвокатом: он работал на совесть и ни одна проблема так и не всплыла нигде, кроме каких-то форумов в Интернете. А там, как известно, пишут все кому не лень, как на заборе!

– Вы сказали, что после смерти Даши Намжалма долго не могла работать и делами занимался ее бывший муж. Вы также упомянули его коммерческий талант. Неужели только это заставило вашу сестру продолжать с ним сотрудничество, несмотря на известные ей злоупотребления?

– Не только, – усмехнулась Санжитма. – Дело в том, что он как-то раз здорово помог Намжалме. Так помог, что она не смогла бы этого забыть, сколько бы времени ни прошло.

– Он сделал что-то незаконное? – спросила Алла. – Такое, что нельзя доверить адвокату?

– Это касалось Даши. Во время одного из его срывов случилась беда. Я узнала обо всем со слов сестры, поэтому подробности мне неизвестны. Вроде бы Даши отдыхал с приятелями в сауне. Выпивали, наркотики тоже были, само собой… Погибла девушка. Даши испугался и позвонил Олегу.

– Почему ему, а не матери?

– Намжалма в то время лежала в больнице. Олег не стал ничего ей рассказывать до выписки.

– И как Олег решил вопрос?

– Приехал и увез Даши, перед этим убрав следы его пребывания на месте случившегося. Дал денег персоналу, чтобы они забыли о его присутствии.

– А остальные?

– Их арестовали. Не знаю, посадили ли кого-то – золотая молодежь, сами понимаете… После того происшествия Даши полтора года вел себя как шелковый: сам попросился в клинику, вернулся в университет… Намжалма не знала, какому богу молиться, думала, все позади!

– А вы?

– Что – я?

– Вы тоже считали, что Даши вылечится?

– Честно говоря, мне не верилось.

– Почему?

– Я считала, что сестра слишком уж балует сына, все ему прощает, вот и нет у него тормозов – не отрастил, понимаете? Но в тот период действительно казалось, что Даши изменился в лучшую сторону. У него даже девушка постоянная появилась, и он представил ее Намжалме как будущую жену.

– Хорошая девушка?

– Не его круга, но Намжалма была готова на все, лишь бы у сына все наладилось, поэтому приняла ее как родную.

– И что пошло не так?

– Девушка Даши забеременела, но врачи предупредили, что беременность вряд ли окончится успешно, ведь Даши был «чист» еще слишком недолго! Вообще удивительно, что у него остались здоровые сперматозоиды… В общем, все вышло, как и предсказывали: произошел выкидыш на втором триместре, очень тяжелая ситуация.

– Девушка выжила?

– Да, но Даши слетел с катушек. Как ни пытались невеста и мать вразумить его, ничего не получилось. Вы же понимаете, наркоману, как и алкоголику, требуется только повод, чтобы взяться за старое!

– И что потом?

– Невеста ушла, не захотела терпеть весь этот кошмар, а у Даши началось все по новой: лечебница – пара месяцев трезвости – снова лечебница… В один из таких перерывов Намжалма решилась на то, чтобы заморозить сперму Даши. С тех пор как его девушка потеряла ребенка, сестра лишилась покоя. Переживала, боялась, что из-за пагубного пристрастия сына не получит внуков, вот и пришла ей такая мысль. Она посмотрела какую-то передачу по телевизору, где мать так поступила со спермой сына. Он вроде бы болел раком, лечился в Израиле, а там принято делать забор спермы у мужчин и яйцеклеток у женщин до начала лечения, так как после химии они могут потерять способность к деторождению.

– И она воплотила свою идею?

– Не знаю, но я ее отговаривала.

– Почему?

– Не понимаете?

– Не верили в то, что от Даши может родиться здоровое потомство?

Санжитма кивнула.

– Даже если бы его сперма оказалась жизнеспособной, не было гарантии, что у ребенка не окажется серьезных патологий. Но ремиссия не продлилась долго. Даши снова сорвался, и на этот раз все закончилось для него фатально. Я приехала, чтобы находиться подле сестры, ведь я боялась, что она может последовать за сыном.

– Вы опасались, что Намжалма покончит с собой?

– У нее были две попытки – к счастью, один раз я оказалась рядом, а во второй – Олег. Намжалма попала в психиатрическую лечебницу после второго неудавшегося суицида, пролежала целый месяц.

– Как же ваша сестра вышла из этого состояния?

– В один прекрасный день я просто вдруг поняла, что опасность миновала. Намжалма вновь начала интересоваться делами салонов, стала выходить из дома. Только два раза в год она срывалась и отправлялась на дачу, где сидела одна, никого не принимала и даже на телефонные звонки не отвечала. Сестра остро переживала день рождения и день смерти Даши, она просто-напросто выпадала из жизни на какое-то время. Но потом возвращалась.

– Санжитма, вы в курсе, оставляла ли Намжалма завещание?

– Вряд ли. Хотя…

– Что? – насторожилась Алла, подавшись вперед.

– Я просто вспомнила наш последний разговор… Господи, если бы только Намжалма меня послушалась!

– Вы о чем?

– Я ведь просила ее в этот раз не ездить на дачу!

– Почему?

– У меня было предчувствие, что должно случиться что-то плохое. Мне не нравились эти ее исчезновения, ведь она находилась в доме совершенно одна. Не представляю, как Аюна там живет! У Намжалмы хотя бы были здоровенные псы, которые по ночам бегали по территории и не позволили бы посторонним приблизиться к сестре. А вот Аюна действительно сильно рискует, ведь она избавилась от собак, вернув их в питомник.

– Вы упомянули о каком-то предчувствии? – напомнила Алла.

– Да, я… В последнее время я начала бояться за сестру.

– С чего бы?

– Мне снились странные сны.

– О Намжалме?

– О ней. И о Даши. И я подумала, что будет лучше, если она в этот раз не поедет на дачу, а останется с людьми, которые могут ее защитить.

– А она?

– Не сказала ни да, ни нет – это было вполне в духе Намжалмы!

– Санжитма, как вы считаете, ваш брат мог иметь отношение к смерти вашей сестры?

– Нет, Агван только с виду грозен.

– Не забывайте, что ваша сестра была убита с особой жестокостью – возможно, в порыве гнева.

– Это не про Агвана. Он кричит, размахивает руками, и те, кто его не знает, и впрямь могут испугаться. Но он не решился бы на насилие, даже если бы кто-то его серьезно разозлил. Тем более по отношению к собственной сестре! Подумайте об этом: один невиновный уже сидит, верно?

– Невиновный? – удивилась Алла. – Почему вы так считаете?

– Мы же здесь, значит, с делом об убийстве моей сестры не все чисто! Обещайте, что не станете рубить сплеча и арестовывать человека только за его дурной характер, ладно?

– Могу вас заверить, что за характер никто за решетку не попадает!

– А вот Широков попал, – парировала Санжитма. – Не был бы он таким взрывным и скандальным, не оказался бы в таком положении.

– Вы так уверены в его невиновности, что даже странно!

– Но вы ведь тоже сомневаетесь! Надеюсь, меня не подозреваете?

– У вас нет мотива. Похоже, вы – единственная из родственников Намжалмы, кого она искренне любила. А почему вы спрашиваете?

– Я улетаю послезавтра. Домой, в Улан-Удэ.

– Не будете дожидаться истечения шестимесячного срока?

– Намжалма и так много для меня сделала – вот, подарила эту квартиру, например. Но она мне не нужна, особенно сейчас, когда сестры нет. Вся моя жизнь в Улан-Удэ – работа, муж, дети.

– Простите, а кто вы по профессии? – поинтересовалась Алла, удивляясь, как ей до сих пор не пришло в голову задать этот вопрос.

– Я врач-педиатр, – улыбнулась Санжитма.

– Правда?

– Вам казалось, что у родственницы шаманки не может быть такой обыкновенной профессии?

– Ну, как-то так, – призналась Алла, чувствуя себя по-дурацки. – Послушайте, Санжитма, когда мы только встретились, вы сказали, что приехали специально, чтобы встретиться со мной…

– Это так, – с легкой улыбкой кивнула Санжитма. Алла невольно поразилась тому, как простое, ничем не примечательное лицо женщины преображалось, стоило ее губам чуть раздвинуться в улыбке – оно становилось почти красивым.

– Боюсь, я не понимаю…

– В тюрьме сидит невиновный человек. Он не убивал сестру, и я надеялась, что об этом станет известно.

– Надеялись?

– Я знала, что так случится – по-другому и быть не могло! И я хочу знать, кто убил Намжалму.

– То есть вы не знаете?

Алла не смогла преодолеть свой природный скептицизм и удержаться от сарказма: она не могла поверить, что обычный человек может обладать качествами, которые недоступны остальным. С Джамалией все ясно – она притворялась. Умело, почти что виртуозно, ведь ей позволяли делать это образование и знание человеческой натуры. Санжитма, напротив, не пыталась выставлять свои способности напоказ, однако сам факт, что она в них верит, вызывал у Аллы неприятие.

– Конечно нет, иначе я бы сказала вам, – без малейшего смущения ответила собеседница. – Но то, что тот мужчина, Широков, не виноват, я совершенно уверена. А вы обязательно найдете убийцу, в это я тоже верю!

– Ну, спасибо за веру, – пробормотала Алла.

– Понимаю ваш скепсис, – снова улыбнулась Санжитма. – Вы считаете меня такой же мошенницей, как Намжалма. Не стану разубеждать, это ваше право. Кроме того, мне все равно, ведь я зарабатываю на жизнь иначе, чем моя сестра!

– Скажите, как это работает?

– Предвидение?

– Да.

– Не могу объяснить. Иногда я чувствую, что что-то нужно сделать, а чего-то нельзя делать ни в коем случае. Глядя на человека, я сразу могу определить, хороший он или плохой…

– Полезное умение!

– Не всегда. Иногда оно рождает предубеждение и приходится его скрывать, а это нелегко. Порой лучше не знать, особенно когда ничего нельзя изменить.

– Как с поездкой Намжалмы на дачу, хотя вы ее предупреждали?

– Я ведь не знала, что ее убьют, иначе бы приехала и остановила… Я ощущала беспокойство, нервозность – со мной так бывает, если я предчувствую беду. Когда позвонила Ранжана, я сразу поняла, что все плохо.

– Жена Агвана?

– Да. Я сразу приехала. Широкова уже арестовали, а я знала, что он ни при чем. Только меня никто не слушал!

– Значит, вы кому-то рассказали о своих подозрениях?

– Следователю. Он мне не поверил.

«Само собой, не поверил, – подумала Алла. – Разве можно принимать чье-то предчувствие за чистую монету? Особенно если впереди маячит быстрое раскрытие дела и очередное звание или премия!» Она боялась спросить себя, как поступила бы на месте следователя.

– И… как это работает? Ну, дар? – не смогла удержаться от вопроса Алла.

– Не уверена, что это можно назвать даром. Иногда, как я уже говорила, случаются вещие сны или появляется нечто вроде предчувствия, но по большей части это – всего лишь умение подмечать мелочи и, используя логику, соединять их в единое целое. Возьмем, допустим, вас…

– Меня?

– Если не возражаете. Что, если я скажу, что ваш мужчина еще не готов к отношениям?

– Муж… вы ошибаетесь, у меня нет никакого своего мужчины!

– Нет, есть, – возразила визави. – Вы ведь для него купили обновку, верно? – Санжитма указала на пакет, лежащий на стуле.

Ну, тут и гадать не нужно – видно ведь и фирменную надпись, и…

– Я не о том, который разбил вам сердце, – продолжала сестра шаманки. – Тот уже в прошлом. Я говорю о мужчине, которого вы любите.

– Я не…

Сама того не ожидая, Алла попалась на удочку. Она должна была сразу пресечь разговор, узнав все, что ее интересовало по делу, но Санжитма сумела привлечь ее внимание.

– Я объясню, – усмехнулась собеседница. – У вас нет кольца – соответственно, вы не замужем.

– Многие люди в наши дни не носят обручальные кольца! – возразила Алла.

– Как правило, это относится к мужчинам. Мы, женщины, предпочитаем демонстрировать свой статус, ведь он является для большинства предметом гордости. Кроме того, обручальное кольцо – дополнительное украшение, которым женщины редко пренебрегают.

– Ладно, принято, – неохотно согласилась Алла. – Что еще скажете?

– Судя по вашему скромному наряду, вы редко позволяете себе излишества в одежде. Однако, насколько я могу судить по прозрачному пакету, ваша покупка более чем экстравагантна по цвету и, возможно, по фасону. Кстати, цвет вам очень пойдет! То, как осторожно вы пользуетесь косметикой, говорит о заниженной самооценке: у вас яркая внешность, и все же вы избегаете броских цветов и не стремитесь макияжем подчеркнуть свои достоинства. Ваш возраст допускает, что у вас в прошлом были романы и, возможно, последний из них оказался неудачным. Но что-то, или, скорее, кто-то заставил вас воспрянуть духом в последнее время. Это может быть только мужчина, верно? Ради него вы и приобрели новую одежду в надежде на то, что у вас появится повод ее продемонстрировать.

– Так вы используете дедукцию! – обрадовалась Алла. – А ваша сестра тоже владела этим умением?

– Разумеется. Намжалма была отличным психологом и умела видеть не только то, что на поверхности, но и на пару слоев вглубь. Что касается вас, могу только добавить, что на вашем мужчине корона и белые одежды. Он вам предназначен, но пока об этом не знает. Ни в коем случае не торопите его, иначе он может испугаться и ничего не выйдет. А будет жаль!

На мгновение Алла лишилась дара речи. Только она, казалось, разобралась в методах «гадания» Санжитмы, как та огорошила ее словами, не имеющими отношения к дедукции или любым другим традиционным методам исследования личности! «Черт, она ведь о Мономахе говорит! – пронеслось в голове у Аллы. – Белые одежды – медицинский халат, а корона… ну, может, это связано с его прозвищем и фамилией Князев?» Как это понимать?! Санжитме не потребовалось магического антуража – хрустального шара, черных свечей или шаманского бубна, которыми пользовалась Джамалия, – она и так полностью завладела вниманием Аллы.

– Санжитма, если у вас есть такой дар, почему вы не работали вместе с Джа… с Намжалмой? – поинтересовалась Алла, немного придя в себя. – Ее знание психологии и ваши способности…

– А она предлагала, – печально усмехнулась Санжитма. – Только я вовсе не мечтала о такой карьере: чтобы стать удаган, требуется отказаться от обычной жизни. Скорее всего, я не смогла бы создать семью и заниматься любимым делом. Да и дар, знаете, штука капризная, он ведь по желанию не проявляется! По этой причине ставить его на промышленную основу неправильно – он не простит.

– Вы говорите о нем как об одушевленном существе!

– Помните, что я вам о духах предков рассказывала? Они не любят, когда их обманывают. Духи дают способности, они же и забирают… Иногда – вместе с жизнью.

– Если вы знали, что делом вашей сестры занялся другой следователь, почему решили приехать? Можно же было пообщаться по телефону!

– Мне хотелось своими глазами увидеть вас, – улыбнулась сестра шаманки. – Чтобы убедиться, что вы справитесь.

* * *

– Итак, вы признаете, что заделали ребенка дочери своей любовницы?

Дамир буравил допрашиваемого суровым взглядом, ожидая, что это произведет нужный эффект – артисты народ впечатлительный! Адамчик и впрямь дошел до кондиции: он потел в свете яркой лампы, направленной ему в лицо, руки его, сцепленные в замок, дрожали, и Дамир предполагал, что для того, чтобы их разжать, пришлось бы применить силу. Присутствие адвоката, немолодой женщины в скучном коричневом костюме, нисколько не успокаивало задержанного. Дамир подумал, что его тоже бы не слишком утешила общественный защитник с выражением бесконечной тоски в глазах. С другой стороны, хорошо, что Адамчик не заручился поддержкой какого-нибудь монстра от юриспруденции, который прерывал бы допрос на каждом неосторожно сказанном слове, цитируя Уголовный кодекс.

– Ничего я не признаю! – практически взвизгнул допрашиваемый. Под мужественной внешностью, оказывается, скрывалась истеричная натура, не выносящая давления! И как подобный мужчина мог привлечь сильную, жесткую журналистку?

– Зря, – удрученно покачал головой Дамир. – У нас есть все основания взять у вас образец для теста ДНК для сравнения с ДНК плода. Если вы добровольно признаетесь в отцовстве, вам это зачтется – можете спросить у адвоката.

Общественный защитник вяло кивнула.

– Ну, так как вам это удалось? – нетерпеливо спросил Дамир. – Под носом у Анны?

– Мы с Анной тогда расстались!

– Ну, это все меняет! – не скрывая сарказма, закивал опер. – Временно поменяли мамашу на дочурку, а потом снова к мамаше вернулись? Что, других женщин в Питере не нашлось?

– Прошу вас придерживаться фактов и не ерничать! – впервые вмешалась адвокат. Ее голос звучал так, словно ее пытали «испанским башмаком» – очевидно, она ошиблась в выборе профессии и демонстрировала это не только своим видом, но и каждым жестом и даже тоном голоса.

– Да она сама ко мне клеилась как банный лист! – развел руками Адамчик.

– Анна?

– Да нет, Юлька! Вечно рядом крутилась, когда еще совсем малолеткой была. Шортики короткие нацепит – те, что прям в попу врезаются, все наружу, понимаете, – и дефилирует туда-сюда у меня перед глазами!

– И вы, конечно, не устояли! Да кто бы устоял – попа ведь, эка невидаль… Ничего, что ей семнадцати не было? Знаете, как такие вещи в Уголовном кодексе интерпретируются?

– У нас все было по согласию!

– Юля мертва, и доказать, что она спала с вами с удовольствием, будет затруднительно!

– Вы думаете, я ее насиловал?! Да вы представляете, какие очереди поклонниц выстраиваются у моей гримерки после каждого спектакля?

– Насколько мне известно, все ваши поклонницы пока что живы! Или нет?

– Да вы… да я… вы меня, что ли, подозреваете?

– Допускаю, что вы не убивали Юлю, но вам придется меня в этом убедить. Зачем она звонила вам в пять утра?

Адамчик беспомощно взглянул на адвоката в поисках поддержки, но та с интересом разглядывала свои ухоженные ногти – пожалуй, единственное во всем ее облике, что выглядело привлекательно. Тяжело вздохнув, артист заговорил, запинаясь на каждом слове:

– Я не знаю – может быть, хотела, чтобы я ее забрал…

– Откуда?

– Из клиники. Но я не уверен, – тут же добавил он.

– Почему?

– Потому что не снял трубку. Я лежал в постели с ее матерью, как бы я смог?!

– Ну да, вы дали девчонке денег, чтобы она избавилась от ребенка, и умыли руки?