Текст книги "Медицинский триллер-2. Компиляция. Книги 1-26 (СИ)"

Автор книги: Ирина Градова

– Но Кармин не выполнил своей задачи? – уточнила я.

– Он сделал все возможное, – усмехнулся Карпухин. – Только ни профессор, ни «Медресурс» не могли ожидать, что в игру вступит Антон Громов. Он послал письмо в Минздрав с описанием ситуации в Белоруссии, куда «Медресурс» в свое время продал некачественную вакцину от свиного гриппа. Несмотря на то что Громов сделал это анонимно, сигнал не смогли проигнорировать и провели проверку по факту. Он подтвердился, и решено было отодвинуть «Медресурс», отдав предпочтение «Оптифарму», шедшему в списке под номером вторым.

– А как Громов вообще узнал, что Кармин занял его место, ведь он уже не работал у профессора? – поинтересовался Шурик. – И откуда получил информацию о том, что происходило в тот момент между «Медресурсом» и Минздравом?

– Громов же проработал некоторое время на этой должности, поэтому был в курсе давнего соперничества двух основных российских фармкомпаний. Он завел определенные знакомства, а болезненная отставка заставляла его пристально следить за всем происходящим в этой области. Способ добычи информации для нас не важен – важны его последствия. «Медресурсу», потерпевшему сокрушительное фиаско с государственным заказом, срочно требовался другой выход, и его нашли, избрав тот же путь, что и в случае «внезапной», но короткой вспышки «испанки» на Украине. Только вот вакцина от «испанского» гриппа уже не была эксклюзивной – «Оптифарм» заканчивал разработки, да и в других странах она также появилась. Что же касается лекарств от болезни, они мало чем отличались от обычных антибиотиков, более того, «испанка» поддавалась лечению уже имеющимися препаратами при условии недопущения развития пневмонии и немедленного медицинского вмешательства. Требовался «План Б».

– И им стал штамм «Х»?

Это сказала Вика, и я окончательно осознала, что все в этой палате знают гораздо больше меня. Эта мысль удручала – впервые я оказывалась в роли простого слушателя и почти не могла участвовать в разговоре!

– Верно, – ответил майор. – В деле Саара, похитившего из лаборатории вирусы, речь шла о двух штаммах – «испанки» и мутанта, созданного на ее основе, – мы все это время называли его штамм «Х», а в «Медресурсе» придумали другое название – «атипичный грипп». Штамм «Х» создавался как биологическое оружие, поэтому на него не должны были оказывать воздействие существующие вакцины и антибиотики. Николас Саар не потрудился сказать своим покупателям, что вакцина и лечение от «Х» пока что находились в стадии разработки, а потому, собственно, новый штамм бесполезен: что толку покупать яд, если нельзя принять противоядие, чтобы самому не склеить ласты? Но убийца, подосланный к Саару, этого не знал, поэтому он прихватил контейнер с двумя вирусами и всего одной вакциной.

– Господи, неужели и убийцу к этому Саару «Медресурс» подослал? – пробормотала я.

– О, не думаю! – поспешил заверить меня Карпухин. – В мире давно существует целая индустрия, промышляющая кражей медико-биологических открытий с целью дальнейшей перепродажи в страны третьего мира и постсоветского пространства. Так что убийство Саара «Медресурс» вряд ли заказывал – более того, сомнительно, что он был в курсе того, что потребовалось для получения данного биологического материала.

– Да и не хотели знать, полагаю, – сказал Лицкявичус.

– Короче говоря, – продолжил Карпухин, – в распоряжении «Медресурса», как я уже упомянул, оказались два вируса и только одна вакцина. Ничего, они ведь на то и фармкомпания, чтобы заниматься своим непосредственным делом и разработать-таки и вакцину, и подходящее лечение. Поняв, что дилер, продавший фирме оба штамма и обещавший вакцину от «атипичного» гриппа, просто тянет время и не имеет в наличии таковой, «Медресурс» начал собственные исследования с целью иметь «антидот», ведь только в таком случае можно было безбоязненно запускать вирус «в работу». Однако финансовые дела шли настолько плохо, что руководство «Медресурса» совершило непоправимую ошибку – стало давить на своих вирусологов, требуя немедленных результатов. Те, испугавшись и надеясь на близость успешного завершения исследований, раньше времени отрапортовали о том, что вакцина почти готова…

– И «Медресурс» рискнул заразить людей штаммом, от которого все еще не было лечения?! – воскликнула Вика, выпучив глаза.

– Ну, видишь ли, им казалось, что дело на мази и что вот-вот…

– Думаю, – вновь заговорил Александр, – они руководствовались не только ожиданиями. Как показал пример «испанки», она хоть и протекает тяжело, но тех катастрофических последствий, что в начале прошлого века, не вызывает благодаря наличию большого диапазона современных антибиотиков. Даже в случае развития пневмонии и ее осложнений людей можно спасти обычными средствами, не изобретая ничего нового. Кроме того, как уже замечалось ранее, любой грипп не является чумой, а потому смертельный исход если и наступает, то не от самого вируса, а от осложнений, которых можно избежать в случае своевременного обращения в стационар.

– Наверное, так оно и было, – согласился Карпухин. – Только вот с этим штаммом «Медресурс» здорово просчитался: его ведь создавали с военными целями, а потому специально предусмотрели, чтобы старые вакцины и антибиотики оказались бессильны!

Кстати, «Медресурс» зря поторопился: неожиданно пришедшая в город «испанка» заставила Комитет по здравоохранению срочно искать вакцину, а в полностью готовом к употреблению виде она на тот момент имелась только у «Медресурса»: они восстановили бы свою репутацию, не подвергая население ненужному риску. Однако дело было уже сделано, вирус запущен, а вот как от него лечить, не знал никто!

– Как они «выпустили» вирус?

– Не могу сказать наверняка – для этого требуется допросить всех, кто причастен к преступлению, а это займет не один месяц: пока что руководство компании предпочитает хранить молчание и общаться исключительно через адвокатов.

– Может, они сделали это во время проведения плановой вакцинации? – рискнула предположить я. – Ввели людям активный штамм вместо ослабленного и пустили дело на самотек?

– Скорее всего так и случилось, – кивнул головой Шурик. – Сволочи!

– Подонки! – подхватил Никита, красный от гнева.

– Но, погоди, Артем, чего же они добились тем, что выпустили на волю опасный вирус? – спросил Павел, всегда считавший логику лучшей из наук и ищущий ее во всем. – Ведь «Медресурс» не мог предложить никакого лечения!

– Произошло стечение обстоятельств, которое нарочно не придумаешь. В надежде на скорое решение проблемы ЗАО «Медресурс» сделало «ход конем», и тут подвернулась «залетная» «испанка»… Кстати, в прямом смысле залетная, ведь ребята из группы Старостина, по всему видать, подхватили ее именно в украинском аэропорту! И вот «Медресурс» вновь оказался на высоте, оттеснив «Оптифарм». Люди стали поправляться.

– Те, кто и в самом деле заболел «испанкой», – добавил Шурик.

– Да, ведь никто, кроме самого «Медресурса», тогда и представить не мог, что в городе гуляют два разных штамма!

– Если бы эти гады поделились своими исследованиями с нами, – сказал Шурик, – последствия не достигли бы таких катастрофических размахов!

– Как они могли? – пожал плечами Лицкявичус. – Это означало бы в открытую признать свою причастность к заражению людей, а вакцины все еще не было!

– Наверное, руководство компании надеялось списать тех, кому не помогает их вакцина, на «неизбежные потери» – они ведь всегда случаются при любой эпидемии, – заметил Леонид.

– Ага, – хмыкнул Карелин, – вот только атипичный грипп оказался намного серьезнее первоначального штамма «испанки», и таких последствий в «Медресурсе» предвидеть не могли!

– И как же вам стало все это известно? – спросила я Карпухина. – Говорите, что работники «Медресурса» пока не раскололись, но вы предоставили детальное описание аферы, которую провернула компания!

– В основном от Антона Громова. После того как у меня в руках оказалось письмо Кармина, Антон заговорил.

– Что за письмо?

– Кармину угрожали. Когда профессору стало известно о планах «Медресурса» (ведь он являлся не только «теневым» консультантом правительства, но и крупным акционером компании), он не на шутку перепугался. Сейчас мы уже не узнаем, каким образом он получил информацию, ведь Кармин мертв, но с ней он отправился не куда-нибудь, а к Антону, так как тот, во-первых, занимал должность до него и несколько раз пытался встретиться с профессором, чтобы рассказать ему о деятельности «Медресурса», в отношении которого проводил собственное расследование. Раньше Кармин не желал его видеть, но теперь дела обстояли иначе.

– А почему Громов вдруг заинтересовался «Медресурсом»?

– Да потому, что они уже подкатывали к нему с предложениями, аналогичными тем, что сделали позже Кармину. Только Антон послал их куда подальше, а профессор… Конечно, Громов не представлял, насколько далеко может зайти «Медресурс» в своем желании удержаться на плаву, зато Кармин получил возможность убедиться в этом лично! Именно тогда он и понял, что Антон был прав, предостерегая его против соблазнов полученной должности. После первой беседы с Громовым Кармин написал письмо, где излагал суть происходящего и рассказывал все о махинациях фирмы, включая и те, в которых он лично не участвовал, но узнал случайно, так как вошел в совет директоров – таким образом компания надеялась привлечь его к долгому и плодотворному сотрудничеству.

– И у них почти получилось! – пробормотал Лицкявичус.

– Вот именно, что почти – все-таки профессор оказался более порядочным, чем вы думали! – с гордостью заметила я, довольная, что мое высокое мнение о бывшем преподавателе было не совсем ошибочным.

– Conscientia mille testes![107]107
  Совесть – тысяча свидетелей.


[Закрыть]– пробухтел Шурик.

– Итак, – возобновил свой рассказ Карпухин, – Кармин состряпал три экземпляра писем – два от руки и одно в электронном виде, приложив соответствующие документы, которые проходили через его руки. Электронное письмо отправилось в Комитет по здравоохранению, а из двух других одно – в Минздрав на имя Игната Михайловича Сибирцева, а второй профессор послал самому себе. Вернее, своей гражданской жене Яне Ерошкиной. Он рассудил, что, если что-то произойдет, Яна в любом случае его получит и отнесет в полицию – он специально приложил для нее инструкции. Сибирцев, кстати, являлся непосредственным куратором программы вакцинации населения против гриппа. Это письмо осталось без внимания, и теперь мои коллеги в Москве пытаются выяснить, почему так произошло. Не исключено, что Сибирцев также прямо или косвенно имел отношение к афере «Медресурса».

– А электронное письмо?

– Странное дело – в комитете клянутся, что ничего не получали. Конечно, возможен сбой в работе Интернета или электронной почты, но нельзя исключать и вмешательства извне. В любом случае мы знаем, что после смерти профессора его компьютер распотрошили, а ноутбук украли – пытались замести следы.

– А как с тем террористом? – спросил Леонид.

– Он оказался не причастен к истории с вирусом, зато очень обрадовал ведомство по борьбе с терроризмом. Нальгиев числился в розыске и ни разу не попался. Теперь его наконец закатают на нары!

– А тот парень, про которого ты мне рассказывал? – спросил Лицкявичус. – Ну, эмигрант?

– Это тоже весьма интересная история. Я с самого начала чувствовал, что что-то тут нечисто!

– Да, помню, – согласился наш бывший шеф. – Тебя удивило, что та девица появилась лишь после твоего визита в «Медресурс».

– Да, и вела она себя странновато. Во-первых, была хорошо одета, но говорила так, словно ей в жизни приходится открывать рот лишь для того, чтобы сказать «Кушать подано», а ведь она утверждала, что является коллегой намылившегося в Канаду Романа Мишина! Эта Рымкевич постоянно заикалась, и мне показалось, что она рассказывает мне заученный текст, потому что, стоило задать вопрос, как тетка тут же терялась. Все указывало на то, что она разбирается в науке, как свинья в апельсинах. Тем не менее и эту версию следовало проверить. В «Медресурсе» мне нехотя выдали диски с камер наблюдения, но, как я и думал, среди них не оказалось ничего, подтверждающего версию о краже штаммов. Легко стереть информацию, но вот сделать так, чтобы в кадре Мишин забирал вирусы из лаборатории, руководству фирмы оказалось не под силу!

– Они просто хотели подставить Мишина и навести вас на ложный след? – уточнила я.

– Ага. Причем знали ведь, собаки, что делали! Мало того, что Роман находился вне досягаемости, в Канаде, так еще и погиб в аварии через короткое время после приезда. Получалось, что спросить не с кого, и версия «Медресурса» стала бы неопровержимой. Иначе к ним можно было бы предъявить претензии по поводу утечки вируса, о которой они не соизволили сообщить. Естественно, сейчас это уже не имеет значения, так как «Медресурс» обвиняют в гораздо более тяжких преступлениях, чем то, с целью оправдания которого они сляпали «утку» с Мишиным.

– А эта… Рымкевич – она созналась, что врала? – спросил Лицкявичус.

– А как же! Знаешь, кем она оказалась? Дворничихой, убирающей территорию головного офиса фирмы!

– Господи, неужели не могли найти настоящего ученого? – фыркнул Шурик. – Чего огород городить-то?

– Ну, во-первых, рядовые сотрудники «Медресурса» скорее всего были вообще не в курсе происходящего, и вмешивать их руководство не хотело. Кроме того, пришлось бы клеветать на Мишина, а он, судя по рассказам его настоящих коллег, был отличным парнем: никто не поверил бы, что он мог выкрасть вирусы. Вот и подсунули мне дворничиху!

– А как же ты так прошляпил-то, Артем Иванович? – осуждающе протянул Лицкявичус.

– Я?! – обиделся майор.

– Что ж сразу не проверил, работает ли в «Медресурсе» Рымкевич?

– Мой парень проверял, звонил в отдел кадров.

– И что?

– Сказали, что работает такая, он ведь не стал уточнять кем!

– А Громов, значит, вообще ни в чем не виноват? – задала я интересующий меня вопрос. – Тогда почему он отказывался говорить правду? Если бы он рассказал все, то не пришлось бы столько возиться…

– Это вы верно говорите, Агния Кирилловна, – согласился Карпухин. – Только Громов боялся за свою семью.

– Ему тоже угрожали?

– Да. И, как вы понимаете, после гибели профессора у него имелись все основания для страха!

– Но как они узнали о Громове, ведь письма писал Кармин? – вновь заговорил Леонид.

– Так из письма Кармина и узнали – он в нем ничего не скрывал, и участия Громова в том числе! – развел руками майор.

– Вот только Громов жив, – вставила Вика.

– Да уж, повезло…

– Кармин отправил письма, потому что ему угрожали из «Медресурса», считая угрозы реальными… – проговорил Лицкявичус.

– Судя по всему, да, – кивнул майор.

– И его гибель это доказывает! – воскликнула Вика.

– Не уверен, что к смерти профессора причастен «Медресурс», – словно бы нехотя пробурчал Карпухин.

– Как это?! – одновременно закричали сразу несколько голосов, одним из которых был и мой собственный.

– Ну, сами посудите: Кармин упал под поезд – не слишком похоже на «заказное» убийство, правда?

– Ой, чего только в наше время не случается! – отмахнулась Вика.

– Это не единственная причина для сомнений. Я ничуть не сомневаюсь, что руководство «Медресурса» угрожало профессору, ведь он сам писал об этом в письмах, да и Громову рассказывал. Антон же, в свою очередь, также подтверждает звонки из фирмы, где ему недвусмысленно обещали «заняться женой и сыном, если он только вздумает открыть рот». Однако они не выполнили угрозу в отношении Антона, вот что удивительно!

– Может, решили, что ему хватит примера Кармина? – предположил Павел. – Когда погибает человек, которому угрожали расправой те же люди, что и тебе самому, любой решит, что и с ним произойдет подобное!

– И все же мне что-то не нравится, – покачивая большой головой, упрямо сказал майор. – Легче всего сейчас было бы принять версию о том, что «Медресурс» повинен во всех грехах, но у меня имеется еще одно незаконченное дело. После того как я с ним разберусь, надеюсь, смогу точно назвать убийцу!

Дальше разговор потек в русле мер, принимаемых комитетом в отношении эпидемии гриппа. Выяснилось, что в других городах вспышек пока не зафиксировано, но, как бы там ни было, вакцина уже есть в наличии, а значит, бояться катастрофы нечего.

– Что такое, Агния? – спросил Лицкявичус, очевидно, прочтя что-то на моем лице. Я изо всех сил старалась прислушиваться к беседе, но меня отвлекали тревожные мысли. Это не укрылось от моего бывшего босса.

– Я просто… Ох, я тут подумала: а что, если бы это был не грипп? Что, если это оказалась бы, скажем, бубонная чума…

– От нее имеется вакцина, – спокойно ответил Шурик.

– Ну, хорошо, не бубонная, а какой-нибудь новый штамм геморрагической лихорадки – что тогда?

– Тогда мы бы с вами скорее всего сейчас не разговаривали, – серьезно ответил Лицкявичус. – Будем считать, что всем здорово повезло, что произошедшее – не атака террористов…

– Вот уж они-то точно не стали бы грипп распространять, а использовали заразу пострашнее! – перебил Никита.

– …и что мы имели дело с вирусами, которые сами по себе не являются такими уж смертельными.

– Знаете, – заметил Шурик хмуро, – многие из тех, кто за это время умер от пневмонии, с вами бы не согласились!

– Я имел в виду лишь масштабы урона, – ответил на эту реплику Лицкявичус. – Кстати, – неожиданно добавил он, – очередное заседание ОМР состоится на следующей неделе. О дате и времени Вика сообщит дополнительно.

– Что?! – взвизгнула я.

– Так мы снова в деле? – удивленно спросил Леонид. – А как же Толмачев?

– А Толмачева турнули! – радостно заявил Шурик. – За то, что не сумел справиться с ситуацией, хотя губернатор лично ему поручил ее курировать!

– Твоя заслуга в этом немалая! – усмехнулся Лицкявичус. – Ты же всеми способами старался отстранить Толмачева от вашей работы, утаивал от него информацию, вводил в заблуждение…

– А он чем-нибудь нам помог, а? – возмутился Шурик. – Только нарезал круги вокруг и требовал результатов, как будто от этого работа пошла бы быстрее! Зато вы вот смогли предоставить вице-губернатору отчет, а Толмачев… Знаете, tarde venientibus ossa!

– Кто поздно приходит – тому кости? – перевела Вика. – И это правильно!

Я чувствовала бы себя абсолютно спокойной и счастливой, если бы не одно «но»: мадам в верблюжьем пальто. Шилов вел себя, как обычно – вернее, даже с гипертрофированной заботой и с энтузиазмом ухаживал за мной. Не успевала я протянуть руку, чтобы что-то взять, как он тут же несся ко мне, чтобы я не утруждалась. Стоило мне охнуть оттого, что нога затекла от долгого сидения, как Олег принимался массировать мои ступни. Я обнаружила себя в мягком теплом коконе, сплетенном мужем, и радовалась бы, как любая нормальная женщина, но мысль о блондинке глубоко укоренилась в моем мозгу. Мне не хотелось первой поднимать эту тему, но и молчать становилось все тяжелее.

* * *

Артем догадывался, что Валентина Шарипова не обрадуется его очередному визиту. Видимо, женщину предупредили о приходе следователя и его помощника, потому что она явно их ожидала, кипя от гнева, словно чайник на открытом огне.

– Ну что вам еще надо, а?! – воскликнула она, брызжа слюной и глядя на нежданных гостей бешено вращающимися глазами. Зрачки ее темных глаз так неимоверно сузились, что превратились в едва заметные черные точки.

– Вы бы успокоились, Валентина Шакировна, – миролюбиво предложил Артем. – Разговор предстоит долгий и неприятный, поэтому очень вам советую сейчас выпить водички и присесть.

– Да вы… Послушайте, я буду жаловаться вашему руководству на беспричинные преследования!

– Жалуйтесь. Только, боюсь, жалобы вам придется писать из-за решетки.

– Из-за… О чем вы говорите?

Вняв наконец разумному совету, Шарипова плюхнулась на стул и, все еще тяжело дыша, сказала:

– По какому праву вы меня запугиваете?

– Да бог с вами, Валентина Шакировна, – и в мыслях не было! – всплеснул руками Карпухин. У него имелись все козыри, а в такой ситуации майор всегда чувствовал прилив энергии и неизбывную любовь ко всем окружающим. Дело шло к развязке, поэтому Артем мог позволить себе проявить доброту и великодушие даже к такой мерзкой тетке, как и. о. зав. лаб. – Собственно, – снова заговорил он, видя, что Шарипова ожидает продолжения, – я здесь для того, чтобы спросить: что вы делали в Сиверской за несколько дней до того, как профессора обнаружили мертвым на рельсах? И второй вопрос: вы сами расскажете, зачем и как убили его, или предоставите все сделать нам?

– Я?! Убила про… про…

Ей не хватало воздуха, и женщина снова встала. Трофименко, боясь, что она может убежать, двинулся к двери, чтобы успеть перегородить выход, но майор схватил парня за рукав.

– Может, врача, Валентина Шакировна? – с преувеличенной озабоченностью поинтересовался он. – Или вы все-таки ответите?

– Зачем… зачем вы… все это делаете? – задыхаясь, с трудом произнесла она.

– Это моя работа, – пожал плечами майор. – Ловить преступников, убийц.

– Но я же ни в чем не виновата!

– Хорошо, не желаете рассказывать, так это сделаю я, а вы можете просто кивать. Итак, вы с молодости попали в мощную эмоциональную зависимость от Якова Кармина – кажется, так сейчас характеризуют такие состояния психологи.

– Чушь! – взвизгнула Шарипова. – Мы были просто коллегами…

– А я ничего другого и не сказал! – заметил майор. – Однако раз уж вы сами об этом заговорили… Вы были влюблены в Кармина с тех самых пор, как впервые попали в лабораторию Автандила Иващенко, правильно?

– Откуда вы знаете про Иващенко?!

– Я же сказал – это моя работа. Так вот, Кармина вы как женщина не интересовали. Поверьте, я вам очень сочувствую, но сердцу ведь не прикажешь? Он любил женщин, а вам приходилось смотреть на то, как развиваются отношения предмета вашего обожания с другими. Одной из них была Даша Попова, помните такую?

– Откуда… Кто вам мог рассказать про… Дашу? – едва слышно прошептала Шарипова. Плечи ее внезапно опустились, и женщина снова села на стул, похожая на мешок с картошкой. Впечатление усиливал грязно-коричневого цвета бесформенный костюм из тех потрясающих произведений отечественной «легонькой» промышленности, что так «замечательно» сидели на главной героине в фильме «Служебный роман».

– У нас свои источники, – усмехнулся майор, украдкой бросая взгляд на стажера. – Но Даша стала не просто очередной пассией Кармина, и вы поняли, что вот-вот потеряете любовь всей своей жизни. Честно говоря, Кармин никогда вам и не принадлежал, но, вероятно, пока он оставался свободен, вы могли продолжать питать тайную надежду когда-нибудь его заполучить. И тогда вы решили избавиться от Даши…

– Неправда… – едва слышно пробормотала Шарипова, но майор проигнорировал ее слабое возражение.

– Вы вызвали Дашу вечером в лабораторию, уж не знаю, как вам это удалось, и устроили взрыв.

– Я…

– Но она не сгорела при пожаре, а, пытаясь спастись, сорвалась с карниза и упала с третьего этажа. Так или иначе, но вы своего добились: Даша погибла! Однако ничего не изменилось, и Кармин, пережив потерю, вновь стал обращать внимание на представительниц противоположного пола – на всех, кроме вас. Тогда вы решили доказать Кармину, что кое-что представляете собой как ученый. Возможно, если бы он был менее поглощен самим собой, то заметил бы, что вы стали незаменимым помощником и неотъемлемой частью всех проектов, которые ему приходилось вести. К несчастью, вы не смогли проявить себя как самостоятельная научная единица, а потому и оценить вас не смог ни сам Кармин, ни другие.

– Он ценил меня! – воскликнула Шарипова, вновь поднимая голову. В глазах ее стояли злые слезы. – Вы просто не понимаете, о чем говорите…

– Может, и так, – легко согласился Карпухин. – Я никогда не оказывался в подобной ситуации, но, полагаю, даже в этом случае не стал бы убивать того, к кому питаю нежные чувства – как бы этот человек ко мне ни относился! Шли годы, и вы привыкли к тому, что профессор всегда рядом, пусть и не принадлежит вам. Он так и не женился, хотя интрижкам не было числа, однако все это никогда не выглядело слишком серьезно, а потому мало вас беспокоило. Пока не появилась Яна Ерошкина, ставшая по роковой случайности последней настоящей любовью Кармина. Поначалу она вовсе не казалась вам опасной – куда там девице, носящей боевую раскраску, привлечь внимание профессора? И тем не менее именно необычность этой девушки как раз и возбудила в нем интерес. Роман развивался стремительно и бурно, и вы подстроили так, чтобы Кармину пришлось выгнать ее якобы за воровство дорогих реактивов. Кстати, вы не впервые проворачивали такую схему, и она касалась не только женщин, вызывающих интерес профессора, но и мужчин, которые могли составить вам конкуренцию с научной точки зрения, ведь вы спали и видели себя на месте зама начальника! Но вернемся к Ерошкиной. Не знаю, сыграло ли в решении Кармина роль то, что он вам доверял и не хотел огорчать, или тот факт, что вы устроили обыск при всех сотрудниках, поэтому отрицать обнаружение пропажи не имело смысла – сейчас это уже неважно. Важно лишь то, что Яна оказалась далеко от института и вы могли успокоиться на ее счет. Не тут-то было: Кармин продолжал встречаться с Яной, и вскоре она забеременела. Это обрадовало профессора сверх всякой меры, ведь до сих пор он оставался бездетным, а эта молодая девушка сделала ему такой подарок! Но он боялся огорчить сестру, столько вложившую в него и посвятившую свою жизнь его научному гению. Понимая, что Маргарита не придет в восторг от внезапного открытия по поводу наличия у брата гражданской супруги и ребенка, Кармин предпочел держать все в тайне. Однако тайное становится явным рано или поздно, и вы прознали, что отношения вашего босса и Ерошкиной не прервались с ее увольнением.

– Я не знала… о ребенке.

– Вполне допускаю. Кармину требовались деньги, чтобы перевезти семью в нормальные условия, поэтому он согласился на аферу, предложенную ЗАО «Медресурс». Пока не уверен, как много вы сами знали о том, чем они там занимались, но мы это выясним позднее. Вам просто жизненно необходимо было проверить, так ли все на самом деле, как вам донесли, потому-то вы и отправились в Сиверскую. Отрицать бесполезно: у нас есть письменные показания людей, которые с точностью дали ваше описание как женщины, разыскивавшей Яну Ерошкину по месту ее жительства! Ну, с Яной вы так и не встретились, ведь видеть ее вам было вовсе не обязательно – главное, ваши подозрения нашли свое подтверждение. Честно признаюсь, памятуя об истории с Дашей Поповой, до сих пор не понимаю, почему ваш гнев обратился на Кармина, а не на саму «виновницу» ситуации…

– Я ничего не сделала! – вновь повторила Шарипова.

– Возможно, вы считаете происшедшее несчастным случаем, но именно вы виновны в том, что случилось с Карминым, – сказал он. – Да, вы не нанимали киллера, не пырнули его ножом и не отравили, хотя имели все возможности поступить именно так, работая в Институте Пастера, где под рукой полно опасных для жизни веществ. Вы толкнули профессора под поезд и скрылись с места преступления. Более того, вы пытались переложить вину на другого, давнего соперника по лаборатории, Антона Громова, решив, что таким образом убьете двух зайцев – и от убийства отмажетесь, и отомстите бывшему конкуренту, всегда считавшему вас бездарным ученым. Теперь уже ничто не стояло между вами и креслом и. о., а в ближайшем будущем и завлабораторией Кармина! Единственное, что меня смущает во всем вышеизложенном, так это за каким чертом вы потащились в тот день в Сиверскую? Не думаю, что вы планировали убийство – невозможно предугадать, как пойдут дела, когда имеешь дело с таким «орудием преступления», как поезд! Кроме того, как я уже говорил, у вас было множество возможностей избавиться от Кармина таким образом, чтобы никто не смог заподозрить вашего участия. Так зачем вы поехали в Сиверскую в день убийства?

– Меня там не было! – глухо проговорила Шарипова. – Все не так, как вы рассказываете…

Карпухин боялся такой реакции, так как блефовал: он был уверен в том, что перед ним убийца, но никаких доказательств того, что Шарипова находилась в Сиверской в день гибели Кармина, у него не имелось. Его ребята допрашивали кассиров на предмет того, знакома ли им Шарипова, но совершенно неудивительно, что ее не опознали: дело было давно, а пассажиропоток слишком велик. Так как для покупки билета на электричку не требуется паспорт, то никаких документальных подтверждений этой версии также найти не удалось. Артем делал ставку на то, что Шарипова, сломленная чувством вины, сама расколется и расскажет, как все происходило. Но, похоже, на этот раз он просчитался.

– Я ни в чем не виновата, – сказала Шарипова ровным голосом, окончательно вернув себе самообладание. – И вы ничего не сможете доказать, потому что доказывать нечего: я не была в тот день в Сиверской и уж тем более не убивала Якова! Отрицать то, что я приезжала туда и разыскивала Яну, не стану: это чистая правда. И Антона я… Не знаю, что случилось на той станции, но предположение у меня имеется.

– Я слушаю вас очень внимательно, – кивнул Артем, одновременно и обнадеженный, и изумленный.

* * *

Я не удивилась звонку Карпухина, который интересовался моим здоровьем. На самом деле чувствовала я себя гораздо лучше, чем можно было ожидать. Шурик не хотел отпускать меня из-под наблюдения раньше времени, но я терпеть не могу больницы, если, конечно, нахожусь не на работе. Удивил меня не вопрос майора, а то, что он неожиданно попросил меня поехать с ним к Маргарите Карминой – если я, разумеется, в состоянии его сопровождать. Заинтригованная, я не могла упустить такую возможность, несмотря на все еще испытываемые легкую слабость и тошноту.

– Хотел взять с собой кого-нибудь из своих ребят, но подумал, что в присутствии хорошей знакомой Кармина она будет чувствовать себя более уверенно, – пояснил майор, открывая передо мной дверцу стареньких «Жигулей». Он давно мог позволить себе купить машину получше, но, человек привычки, не желал ничего менять в своей жизни: пока мастерские не отказывались принимать автомобильчик на обслуживание, он мог не опасаться неожиданно оказаться на свалке!

– Но зачем мы едем? – выразила я удивление. – Разве дело профессора не закрыто? Вика говорила, что вы задержали бывшую коллегу Кармина…

– Все не так однозначно, Агния Кирилловна, – покачал головой Карпухин.

Через сорок минут мы подъехали к дому Карминых.

– Только ни о чем не спрашивайте, – предупредил майор, когда я выбралась из неудобного салона. – Просто слушайте и, если понадобится помощь, помогите как врач.