Текст книги "Медицинский триллер-2. Компиляция. Книги 1-26 (СИ)"

Автор книги: Ирина Градова

– Практически так, но трубку бросил я, – вздохнул хирург.

– Она не перезвонила?

– Перезвонила...

– Но вы не ответили?

– Я позволил эмоциям взять верх над здравым смыслом. Это непростительно, и я не имел права так поступать.

– Вы поступили как обычный человек, и в этом вас трудно винить, – заметил майор. Откинувшись на спинку стула, он, наконец, позволил себе ослабить на шее потрепанный галстук и вытянуть ноги: теперь в поддержании обстановки напряженности не было никакого смысла.

– Ведь Ольга потом еще несколько раз пыталась с вами связаться, так? – спросил он.

– Так. Она пришла в больницу, потому что я не брал трубку. Через три месяца!

– Она решила возобновить лечение?

– В том-то и дело, что нет: она потребовала рецепт на обезболивающие! Врач в поликлинике по месту жительства отказалась его выписать, и Ольга пришла ко мне. Я пытался ей объяснить, что нельзя принимать эти препараты, как анальгин или нурофен, но она отказывалась слушать. Я видел, что ее состояние ухудшилось, и предложил сдать анализы и пройти обследование, но Ольга отказалась. Она лепетала что-то насчет «альтернативного» лечения, но толком ничего не объяснила.

– И вы не дали рецепта?

– Разумеется, нет – это было бы преступлением!

– И вы считаете, что Жихарева в самом деле испытывала боли?

– Несомненно, потому-то я и попытался ее уговорить. Но это все равно вряд ли помогло бы – время было упущено, а в ее положении каждая неделя имела значение!

– Вы кому-нибудь рассказали о той встрече?

Кан мотнул головой.

– Честно признаюсь, я решил, что Ольга передумает. Помочь я ей уже вряд ли бы смог, но, если бы она возобновила лечение, болевой синдром удалось бы снять.

– Но она умерла вскоре после этого, – подытожил Карпухин. – И, как мне кажется, я понимаю, что стало причиной вашей с Дмитриевым драки: он сделал то, что отказались сделать вы, да? Он выписал рецепт?

– Нет, он поступил гораздо хуже: он продал Жихаревой препараты!

– Интересно... А где он их достал?

– Понятия не имею.

– А... Как вы, простите, узнали об этом?

– Одна из сестер рассказала. Она удивилась, что Жихарева пришла к Павлу, и пришла спросить, разве Ольга больше не является моей пациенткой. Я сказал, что является, и выразил удивление по поводу того, что она пришла к Дмитриеву, а не ко мне.

– Это вас задело?

– Разумеется, ведь Павел в свое время отказался от нее, практически слил за борт!

– И эта самая медсестра видела, что Дмитриев давал вашей пациентке препараты?

– Ну, похоже, она просто не вовремя зашла в ординаторскую и случайно прочитала название на одной из упаковок. Я просто сложил два и два.

– И вы предъявили претензии Павлу на том самом вечере в честь годовщины открытия Центра?

– Вот именно, но он все отрицал, сказал, что я пытаюсь его «подсидеть»...

– И вы его ударили?

– Не сдержался.

– Хорошо, что же все-таки случилось потом?

– После того, как нас растащили? Да ничего особенного. Девица, которую я, по глупости, привел на вечеринку, напилась как сапожник. Если бы не одна из ординаторов, Лиля, мне вряд ли удалось бы ее до дому дотащить – ее тошнило всю дорогу, приходилось останавливаться...

– Значит, Лиля Перова не проводила с вами ночь?

– Разумеется, нет!– фыркнул Кан. – Я же не извращенец-педофил!

– Почему – педофил? – удивился Карпухин. – Этой Лиле, если не ошибаюсь, почти двадцать пять?

– Да не знаю я, сколько ей лет, но выглядит она на тринадцать.

– Возможно, возможно, – пробормотал майор, припоминая внешность ординаторши. Она и в самом деле походила на школьницу.

– Я попросил ее «прикрыть» меня, потому что понимал, что меня станут подозревать в убийстве Павла в первую очередь. Я его не трогал – в этом просто не было никакого смысла!

Карпухин склонен был с ним согласиться: если Кан и в самом деле не знал о подлянке, которую ему подкинул коллега, то все так называемые «улики» против него теряли всякую силу. С другой стороны, хирург мог неплохо сыграть роль положительного персонажа, поэтому майор не торопился делать выводы: однажды он уже поддался искушению.

* * *

Отсидев около двадцати минут в небольшой комнате, заполненной людьми, и выслушав не меньше трех душещипательных историй «чудесного» исцеления, время от времени прерываемых комментариями «координатора», которая, судя по впечатлению девушки, если и имела отношение к психологии, то весьма отдаленное, Лиля решила потихоньку удалиться. Ей повезло, и в коридоре никого не оказалось. Лиля вернулась к дверям «молельни», но они оказались заперты на большой висячий замок. Тогда она направилась к лестнице в самом конце коридора. Спустившись на один пролет, Лиля услышала приглушенные звуки – то ли удары, то ли мерное отбивание ритма. За тяжелой железной дверью что-то происходило, но едва девушка поднесла руку к ручке, как дверь распахнулась ей навстречу, и на пороге возник здоровенный парень с бритым затылком.

– Тебе чего? – не слишком дружелюбно поинтересовался он.

– Мне... я... это – искала туалет! Видимо, дверью ошиблась, – пробормотала она, пытаясь разглядеть, что же все-таки происходит за широченной спиной «неандертальца».

– Это – спортивный клуб, – сказал он. – Туалет здесь есть только мужской, так что давай, иди отсюда!

Лиля не стала дожидаться повторного приглашения «выйти вон» и поторопилась подняться наверх. Взглянув на часы, она увидела, что уже половина девятого вечера. Люди постепенно расходились. Ей бы тоже желательно последовать их примеру, но как она могла оставить «дубовый листок» в лапах мошенников? Нет, она во что бы то ни стало должна попасть в «молельню» и попытаться вызволить материнскую память! Пробираясь навстречу людскому потоку, девушка обнаружила в одной из ниш дверцу, ведущую, судя по всему, в кладовку. Дождавшись, пока коридор на некоторое время опустеет, Лиля юркнула внутрь, замирая от страха и одновременно от возбуждения: она испытывала подобные ощущения, лишь когда Никодим позволял ей присутствовать во время сложных операций. Шум за дверями постепенно смолкал, и Лиле оставалось надеяться, что никому не придет в голову затеять уборку: спрятаться в кладовке было совершенно негде, так как даже маленькое тельце Лили едва помещалось в компании нескольких швабр, пары ведер и тряпок для мытья полов. Через некоторое время раздался характерный лязг – охранник запирал дверь на щеколду изнутри. Что ж, сейчас у нее другие проблемы, а потом придется поразмыслить еще и над тем, как выбраться отсюда!

Чуть приоткрыв дверь, с сердцем, колотящимся где-то в области горла, Лиля высунулась наружу.

– Ну что, выгружаем подаяние? – услышала она требовательный вопрос. Значит, в помещении остался кто-то еще? Это плохо: чем больше народу, тем труднее будет потом улизнуть.

– А ты че тут делаешь, Петро? – отвечал другой голос. – Надька перестала нам доверять, что ли?

– Ты же знаешь, Макарыч, он – человек подневольный: что жена скажет...

Это уже третий! Да сколько же их тут вообще?!

После этого раздался скрежет двери – очевидно, мужчины сняли замок с двери «молельни» и распахнули ее. Холодея от ужаса, Лиля медленно двинулась вдоль стены. К счастью, все уже вошли внутрь, оставив створки двери приоткрытыми, и Лиля смогла заглянуть внутрь.

– Ну, какой сегодня улов? – спросил один из них, и Лиля узнала в нем охранника.

– Да так, рыжья[113]113
  Рыжье – золото.


[Закрыть] немножко... Зато серебришка – полным-полна коробочка!

– Ну-ка, дай я!

Словно жадные бомжи в помойных баках, вся троица принялась копаться в медных чанах, время от времени удовлетворенно вскрикивая и показывая друг другу свои «находки».

– Тут тыщ на двести-триста будет, – удовлетворенно заявил полный, седовласый мужчина с редкой бородкой, которого Лиля раньше не видела. Судя по уважению, которое ему выказывали двое других, именно он являлся «проверяющим» от самой Надежды, которому было поручено проследить за процессом.

– Надька сказала, разделять все, – сказал тот, кого называли Макарычем. – Цепи – к цепям, браслеты...

– Да ладно, короче – все ясно: делить, так делить! – перебил третий, и «работа» закипела. Один из мужчин пригоршнями вылавливал из чанов золотые и серебряные изделия, а двое других аккуратно раскладывали их кучками прямо на полу. Лиля с горечью осознала, что потеряла мамин кулон навсегда: как, спрашивается, она сможет отобрать его у трех здоровенных мужиков?!

Дальше наблюдать не имело смысла, и Лиля на цыпочках вернулась туда, где пряталась до этого. Ей оставалось лишь попробовать выполнить вторую часть плана и попытаться проникнуть в одну из комнат, оборудованных компьютерами, пока мужчины заняты опустошением чанов. Почти все двери уже успели закрыть на ключ, но одна, та самая, где сидела Людмила в компании еще парочки теток, оказалась доступной. Лиля понимала, что времени у нее в обрез, поэтому она смогла осуществить лишь беглый осмотр. В конце кабинета стояли два стальных сейфа. Лиля не была знатоком в этой области, но поняла, что сейфы оборудованы кодовыми замками. Это означало, что никакие ключи не помогут их открыть – даже и думать нечего. Компьютеры были выключены, и Лиля решила, что все равно не сумеет разобраться, ведь данные наверняка защищены паролями, поэтому перешла сразу к длинным полкам вдоль стены, заполненной тонкими папками. Взяв первую из них, она сразу поняла, что папки – досье на «прихожан» «Святого источника». Там были имена, адреса, телефоны и краткая информация о доходах. Больше всего Лилю поразили небольшие таблицы, напоминающие бухгалтерскую отчетность, графы которых были озаглавлены: «ожидаемые поступления», «реальные поступления за неделю», – «реальные поступления за месяц»... Глаза девушки полезли на лоб от цинизма, которым дышала каждая страница этих «отчетов»! Она лихорадочно пыталась найти среди папок, расставленных не по алфавиту, фамилию Жихаревой, но так и не смогла, поэтому вырвала из стопки наугад три штуки и дрожащими руками сунула в сумочку. Она не представляла, что станет с этим делать, но у нее еще будет время над этим поразмыслить. Может, стоит обратиться в милицию? Или, еще лучше, к тому следователю, что ведет дело Кая?

Пора было выбираться, но это оказалось легче сказать, чем сделать: Лиля услышала лязг закрываемых дверей и поняла, что вот-вот мужчины появятся в коридоре. Она выключила свет в кабинете и хотела вновь шмыгнуть в кладовку, но поняла, что не успеет добраться до нее, прежде чем ее застанут «на месте преступления». Оставался только один выход – та самая лестница, под которой располагался спортивный зал. Со всех ног Лиля кинулась в ту сторону: вдруг ей повезет, и дверь окажется открыта?

На двери висел замок, и Лиля, словно загнанный зверь, забилась в небольшое темное пространство между лестницей и залом, пытаясь восстановить дыхание и сообразить, что делать дальше. Хорошо, что она отключила мобильник – по звонку ее не обнаружить, но бабушка уж точно оборвала все телефоны друзей и знакомых в поисках любимой внучки! Неужели ей придется торчать тут до завтрашнего утра? А дальше что? Ее найдут, как только придут открывать спортивный зал, а то и раньше, и тогда...

– Ну, ни пуха вам! – услышала она голос сторожа.

– К черту! Сегодня наши со Швецией играют.

– Да знаю, вот сейчас телик включу – и буду смотреть.

– Ну, пока, Макарыч: завтра увидимся!

Лязгнула дверь, и Лиля услышала удаляющиеся шаги охранника. По звукам, раздавшимся сразу вслед за этим, она поняла, что Макарыч врубил телевизор на полную мощность: начиналась футбольная трансляция. Однако минут через десять громкий стук в дверь возвестил о том, что кто-то всерьез вознамерился помешать охраннику отдыхать. Чертыхаясь, он поплелся обратно. Лиля решилась вылезти и тихонько поднялась, медленно перебирая руками по перилам. Удивительно, но дверь наружу оказалась приоткрыта, а Макарыча нигде не было видно. Лиля не могла поверить в свою удачу, поэтому, не теряя ни секунды, просочилась в дверной проем и со всех ног припустила в сторону набережной. Не успела она пробежать и пятидесяти метров, как дорогу ей заступила чья-то мощная, высокая фигура, и женский голос за спиной произнес:

– Не пугай девушку, Никита, а то, чего доброго, доведешь ее до обморока!

Лиля и в самом деле чувствовала, что вот-вот свалится – ноги едва держали ее, напряжение нескольких предыдущих часов давало о себе знать.

– Что вам надо?! – взвизгнула она, понимая, что ее голос звучит, словно жалкий мышиный писк.

– Успокойтесь, Лиля, – сказала женщина, выходя вперед и вставая рядом с мужчиной. – Мы просто немного поболтаем: в конце концов, вы нам обязаны.

– Я?! Чем это я вам обязана, интересно?

– Ну хотя бы тем, что вам не пришлось всю ночь провести внутри, – услышала она еще один приближающийся голос, слегка запыхавшийся. – Как, на ваш взгляд, это – достаточная причина?

* * *

Сидя в просторном салоне автомобиля и держа в ледяных ладонях пластиковую чашку с горячим чаем, Лиля все еще не могла поверить в происходящее. Женщина, которую она приметила еще в «Святом источнике», – та самая, что, как ей показалось, глядела на нее со злобой, – сидела рядом с ней. Теперь она вовсе не выглядела недружелюбно. Ее лицо изменилось, и дело было не только в том, что платок куда-то исчез, а черные прямые волосы свободно струились по плечам.

– Видно, ты с пудрой переборщила, – заметил седой мужчина с впалыми, чисто выбритыми щеками и пронзительными глазами, голубее которых Лиля в жизни не встречала.

– Ага, – согласился третий из этой компании, молодой человек лет тридцати, темноволосый и круглолицый, чья внешность и мальчишеская улыбка мгновенно располагали к себе. – До сих пор еще лоб и щеки белые, как у привидения!

Как заметила Лиля, он опирался на трость, но не хромал, поэтому рискнула предположить, что парень либо рисуется, либо когда-то и в самом деле нуждался в дополнительной опоре, поэтому боится окончательно от нее отказаться и таскает палку с собой. Звали его Никитой. Женщина, которая представилась Агнией, достала платок и принялась стирать остатки грима.

– Извини, – хихикнула она, – но мне же надо выглядеть тяжелобольной, так что пришлось импровизировать!

– У вас... здорово получилось, – пробормотала Лиля.

Эта странная компания, перебивая друг друга, рассказала ей, что все они являются членами государственной организации под названием Отдел медицинских расследований, который, оказывается, занимается делом Кая!

– Вот это да! – воскликнул Лиля. – А я думала, что ему никто не хочет помогать!

– На самом деле мы подключились к делу неофициально, – заметил солидный мужчина, которого звали Андрей Эдуардович. – Точнее, Агния подключилась – она знакома с вашим приятелем.

– Правда?!

– Сейчас проблема не в этом, Лиля, – сказала Агния, и лицо ее посерьезнело. – По определенным причинам мы не можем тебе много объяснить, но, уверяю тебя, все, что мы делаем, мы делаем во благо Кая.

– А как вы здесь оказались – я же видела, как вы уходили вместе с другими?

– Пришлось остаться, ведь ты так и не вышла!

– Откуда вы меня знаете?

– Виделись в Центре, когда я к Каю приходила, хотя ты тогда мимо проскочила, не глядя по сторонам. Тогда я еще не знала, конечно, кто ты. А потом Никодим о тебе рассказывал и майор Карпухин.

– Так вы и со следователем по делу Кая знакомы?

– Мы много работали вместе, – кивнула Агния. – Я сразу сообразила, что ты не просто там осталась, и испугалась: вдруг тебя кто-то обнаружил бы?

– А как вы вообще узнали о «Святом источнике»? – поинтересовалась Лиля. – Я-то вообще случайно туда попала!

– И я – практически так же, – улыбнулась Агния. – Только ты, видимо, нашла листовку в квартире у покойной Жихаревой, когда вы с Каем туда приехали, а я использовала другие источники.

– Агния решила, что нужно тебе помочь, – вставил Никита. – Так как мужиков в услужении этой тетки, Сладости...

– Услады, – машинально поправила его Лиля.

– Ну да, так как мужиков-то много, Агния волновалась, что они там тебя заломают, если обнаружат. Так что, она вызвонила нас – в качестве тяжелой артиллерии.

– А как вам удалось выманить охранника? – спросила Лиля.

– Немного актерского дарования и угроза того, что его машину могут раздавить внедорожником, – скромно потупилась Агния. – Видела бы ты, как он кинулся спасать свой «Ниссан»! А теперь мы ждем, чтобы ты рассказала о том, что смогла нарыть в этой клоаке.

Лиля ни секунды не сомневалась: эти люди вызывали доверие. Кроме того, они пытались помочь Каю, и это стало главным аргументом в ее решении. Когда девушка закончила, все некоторое время молчали.

– Собственно, нечто в таком роде ты и предполагала, верно? – наконец подал голос Андрей Эдуардович, обращаясь к Агнии.

– Да, но чтоб так... Ладно, а что за папки тебе удалось умыкнуть? Я надеялась сделать что-то подобное, но не в первый же визит! Так что там у тебя?

Лиля извлекла из сумки три файла, которые наугад вытащила из стопки. Агния жадно пролистала страницы и пробежала глазами заголовки. Потом, подняв голову, она горящими глазами посмотрела на Андрея Эдуардовича.

– Ты просто не поверишь!

– Выкладывай.

– Знаешь, чья это папка? Маргариты Вакуленко!

– Не может быть! – воскликнул Никита.

– Я же говорила, что поверить невозможно! – победно сверкая черными глазами, сказала Агния. – Я хотела узнать, посещала ли Маргарита эти сборища, но, естественно, как новичку, мне нечего было и рассчитывать на откровенность людей! Зато ты сделала больше, чем можно было ожидать.

– Значит, вы знаете эту пациентку?

– Мы все тебе расскажем, – пообещал Андрей Эдуардович. – Только давай не будем торопиться, идет?

* * *

– А теперь ты расскажешь мне, как тебе пришло в голову дунуть в «Святой источник» в одиночку?

Голос Андрея звучал спокойно, но Агния видела, что он злится. Прошло всего полчаса с тех пор, как они доставили Лилю домой, и сейчас ехали к ней.

– Я выяснила, что Ольгу Жихареву посещала некая дама из организации под названием «Святой источник», – ответила она на вопрос Андрея. – Она приносила буклеты и вела «душеспасительные» беседы, после чего Жихарева спешно стала скупать золотые украшения. Она даже пригласила на дом риелтора, которому предстояло оценить, во сколько обойдется продажа элитного жилья.

– Жихарева подумывала о продаже квартиры? – удивился Андрей. – Она же богатая была?

– Да нет, вовсе нет, – возразила Агния. – Это муж ее имел деньги, но после его смерти дело прибрали к рукам компаньоны, а Ольге выплатили компенсацию – смешную сумму, если принять во внимание, сколько она получала бы в качестве дивидендов, если бы не сдалась! Так как она ни дня в своей жизни не работала, да еще и так некстати заболела, то больших накоплений не имела. Кроме, пожалуй, драгоценностей, подаренных мужем, антиквариата да жалкой пенсии. Правда, она сдавала однушку, в которой проживала до свадьбы, и за счет этого как-то сводила концы с концами. Теперь, когда мы знаем, зачем Ольге внезапно понадобилось золото, я понимаю, что она удумала!

– Продать квартиру, чтобы хватило на дальнейшее посещение «Святого источника»? Господи, какая ерунда – неужели она была такой идиоткой, чтобы поверить в исцеление при помощи какой-то там «святой» воды?!

– Ты, к счастью, никогда не был в том положении, в каком оказалась она, Андрей – так что, не суди слишком строго.

– Но я просто не могу поверить – по телевизору постоянно показывают передачи, предостерегающие народ от того, чтобы слепо верить таким людям, как эта Услада! И как она только додумалась выбрать себе такое дурацкое имечко?!

– Хорошо бы выяснить, кто именно скрывается под столь звучным псевдонимом, – пробормотала Агния. – В общем, я поняла, что мне обязательно нужно попасть в «Источник».

– Надо было предупредить!

– Не хотела тратить время, убеждая тебя – ты ведь отказался вовлекать ОМР.

– Во-первых, ОМР – это ОМР, а я – это я, частное лицо. Во-вторых, тебе прекрасно известно, почему я отказался.

– Знаю-знаю – из-за Толмачева. Может, и правильно, только Каю это нисколько не помогло!

– Но как ты туда проникла, где нашла адрес?

– Интернет – великая вещь, чтобы ты знал! У «Источника» имеется небольшой сайт, очень талантливо и витиевато оформленный. Они ничего там прямо не обещают, а организация больше напоминает клуб по интересам. Это показалось мне странным, и я туда звякнула – просто проверить, существует ли он на самом деле или это очередная «утка». Они учинили мне допрос с пристрастием, вот и пришлось соврать, что я получила сведения об их существовании от Маргариты Вакуленко.

– А почему именно Вакуленко, а не Жихарева?

– Да потому, что насчет Жихаревой я точно знала, а вот Вакуленко... Уж больно ее история похожа на Ольгину, вот я и решила рискнуть. Тетка, с которой я разговаривала, проверила сведения – представляешь?! Она выяснила, что Вакуленко и в самом деле была «прихожанкой», и только после этого сменила гнев на милость и пригласила меня в «Святой источник» – грех было упускать такую возможность, а мне так хотелось узнать, что же там творится!

– И ты решила представиться больной?

– А как иначе-то? Они туда не пускают людей со стороны, только самих больных или их родственников, причем лишь при наличии медицинской карты, где указан диагноз!

– И где же ты стырила карту?

– Не скажу – у этого человека могут быть неприятности, ведь это – личная собственность пациента!

– И что же тебе удалось выяснить? В смысле теперь мы знаем, что твоя догадка подтвердилась и что Маргарита, как и Ольга, была клиенткой Услады, но...

– Конечно, мне не так повезло, как Лиле, но зато я смогла взять пробы этой так называемой «золотой» и «серебряной» воды. – Агния похлопала по сумочке, перекинутой через плечо. – Леониду придется потрудиться. Кроме того, Лиля отдала мне то, что просил ее найти Кай – ампулы и использованные шприцы из-под обезболивающих препаратов, так что работы у него будет много!

– Она утверждает, что препараты не оказывают того действия, что должны. В чем может крыться причина?

– Их всего две: контрафакт или «бодяжение». Так как проверка склада после его ограбления, похоже, не выявила первого, остается...

– ...человеческий фактор, – закончил за нее Андрей. – Что ж, как ни противился я тому, чтобы взяться за дело твоего приятеля, похоже, все-таки придется!

– А я позвоню Карпухину, – кивнула Агния. – Он просил меня найти других подозреваемых, и, возможно, у меня есть для него интересная информация.

– Ты все еще думаешь, что убийство Павла Дмитриева может быть связано со смертью Жихаревой и Вакуленко?

– Честно говоря, пока не представляю, что и думать, но пора майору заняться этими мертвыми дамами, потому что он слишком сосредоточился на самом убийстве, а потому не видит дальше собственного носа!

Они подкатили к дому Агнии.

– Твои окна темные, – заметил Андрей, глядя вверх. – Шилов возвращается домой все позже?

– Ну ты же в курсе – мы теперь главный врач!

Агния видела, что он хочет спросить о чем-то еще, и, догадываясь о предмете, решила не затягивать прощание. Быстро чмокнув Андрея в щеку, Агния выскочила из машины, неслышно прикрыв за собой дверцу, и летящей походкой направилась к дому. Андрей смотрел ей вслед, пока она не скрылась за дверью, а потом закурил и откинулся на спинку сиденья, прикрыв веки и расслабив мышцы тела. Это был очень длинный день, грозящий плавно перейти в еще более длинную, бессонную ночь.

* * *

Павел сидел в скверике напротив небольшого ювелирного магазинчика, рядом с которым висела вывеска: «Ломбард». Те, за кем он следил, минут двадцать как скрылись за его дверями, и стажер уже начинал терять терпение. Что, в конце концов, еще нужно шефу, ведь Людмила со своими бугаями с утра обежала уже восемь ломбардов. Этот был девятым.

Наконец, женщина появилась в сопровождении двух дюжих молодцев с бритыми затылками. Трофименко встрепенулся и быстро набрал Карпухина.

– Шеф, они вышли!

Через минуту на противоположной стороне улицы появился майор. Он неспешно двигался в сторону ломбарда. Стажер поднялся и, тяжело вздохнув, направился к служебному «уазику».

* * *

– Ну что, Андрей Эдуардович, – снимаю шляпу перед Агнией Кирилловной!

Карпухин, вальяжно развалившийся в кресле, состроил виноватую мину.

– Тебе удалось воспользоваться информацией Агнии? – уточнил Андрей.

– Еще как – все оказалось совсем иначе, чем я подозревал вначале! Конечно, существует еще парочка нестыковок...

– Но ты ведь с ними разберешься, да?

– Даже не сомневайся.

– Можешь что-то рассказать прямо сейчас? Ну хотя бы, кто эта Надежда Услада?

– О да – это могу! – рассмеялся майор. – Причем с большим удовольствием – ты ни за что не поверишь!

– В последнее время я все чаще слышу эту фразу, – пробормотал себе под нос Андрей.

– Так вот, Андрюшенька, наша Услада, как выяснилось, имеет довольно-таки длинную уголовную историю.

– Да ты что?!

– Угу. Три и пять лет за мошенничество в девяносто втором и двухтысячном годах соответственно, три года за участие в деятельности ОПГ в две тысячи втором!

– Ого!

– Во-во! Настоящее имя нашей «небесной сладости» Марьяна Жемчугова.

– И как тебе удалось это узнать?

– Агния – голова: ей удалось стырить пару листовок, которые эта самая Марьяна втюхивала своей «пастве» прямо на «молебне», и пластиковый стаканчик, из которого она пила воду – не «святую», заметь, а из кулера, – и ее пальчики прекрасно отпечатались и там, и там!

– И что же еще о ней известно?

– По национальности Жемчугова-Услада цыганка, что немаловажно для составления психологического портрета. Ты ведь в курсе, что в этой среде надуть, обмишурить, нагреть человека другой национальности преступлением не считается? Я сейчас не говорю о всей нации в целом – некоторые ее представители вполне приличные люди, но, согласись, мало кто из цыган предпочитает настоящую работу своему древнему занятию! Что интересно, Марьяна не сразу встала на скользкий путь. Она окончила театральный институт и поступила в театр цыганской песни!

– Ух ты, актриса?

– Ну да. Поначалу карьера шла неплохо, но потом наступили «лихие девяностые», и театр развалился. Артисты разбежались по кабакам, а для Марьяны места не нашлось – возможно, дело в неуживчивом характере: по местам отсидки ее, между прочим, характеризуют как женщину властную, хитрую и способную на подлость во имя достижения собственных целей. Таким образом, актерская карьера Марьяны закончилась, едва успев начаться, и она, помыкавшись без средств к существованию, занялась традиционно цыганским ремеслом – гаданием и целительством. Внезапно открылось, что у Марьяны недюжинные гипнотические способности, и она умело ими пользовалась, выманивая у клиентов деньги за привороты-отвороты, присушки, талисманы против сглаза и порчи, а также за порошки и притирания непонятного состава, выдаваемые за целебные травы. В первый раз ее взяли, когда один из обманутых клиентов прибежал в милицию и сдал ее со всеми потрохами. Выйдя на волю, Марьяна стала осторожнее, но от ремесла своего не отказалась – и загремела за решетку повторно. Когда ее взяли, под окнами СИЗО человек тридцать каждый день устраивали митинги с требованием выпустить «целительницу»! Тем не менее ее вновь закатали. По выходе Марьяна, очевидно, решила, что пора завязывать с неблагодарным «колдовским» занятием, и примкнула к организованной преступной группировке, занимавшейся сбытом наркотиков – также, кстати, довольно распространенное среди ее братии занятие. Но недолго вилась веревочка: ее снова взяли, и наша Марьяна сдала всех своих подельников. Из-за внушительного «боевого» прошлого, условным сроком ей отделаться не удалось. Выйдя, Марьяна, судя по всему, сделала правильные выводы. Она поняла, что с деньгами лучше не связываться.

– Отсюда и серебро с золотом?

– Ага. Трофименко пришлось как следует потоптать землю-матушку, чтобы выяснить, куда уходит рыжье и седина[114]114
  Седина – серебро в уголовном жаргоне.


[Закрыть] – они, как ты понимаешь, отнюдь не растворяются в воде!

– Это физически невозможно!

– Даже если бы было возможно, наша «услада» не дает ему на это времени: как только «паства» расходится, всю ювелирку выгребают из воды, прячут в сейф, а на следующий день развозят по ломбардам. Присматривают за всем некий гражданин Онищенко, сожитель Марьяны, и ее правая рука Людмила Баранова.

– Но я все-таки не понимаю, зачем такие сложности? В конце концов, эта Жемчугова – не первая и не последняя, кто промышляет такими темными делишками, так почему не брать деньгами?

– Э-э нет, Андрей Эдуардович, ты не понимаешь. Надежда Услада помогает страждущим совершенно бесплатно, а это – дело неподсудное. Даже на ее сайте в Интернете, который показала мне Агния, информация дана очень скупо и расплывчато: она ничего не обещает и не требует, просто предлагает помощь!

– Какого рода помощь-то?

– Из того, что там написано, создается впечатление, что исключительно психологическую. У нее нет лицензии, но за это не осудишь.

– Но как же золото...

– А это – добровольные взносы «в общее благо», во как! Клиенты же не платят за посещение «Святого источника», а жертвуют ювелирные украшения и столовое серебро на «целительную воду», которую доставляют якобы из-за тридевяти земель, а потом ее «намаливает» лично Надежда Услада, под иконами там, с кадилом и свечами!

– Таким образом, все это как бы идет не на оплату ее услуг, а предназначено исключительно для пользования самих же «прихожан»?

– Ну вот ты и просек идею! Умно, да? Если бы не Лиля да не уверенность Агнии в невиновности Кана Кая Хо, это могло бы еще продолжаться долгие годы. А я-то, я-то, дурак, решил не влезать в расследование Толмачева! Подумал, что Кан – обычный врач-взяточник, и даже не попытался проверить умерших пациенток. Я копал его окружение, разбирался в их с Дмитриевым запутанных отношениях – даже разыскал ту девицу, которую они когда-то не поделили...

– Ну, ведь Вакуленко и Жихарева умерли от естественных причин, Артем, так кто же сможет тебя обвинить?

– А вот тут ты ошибаешься, Андрюша, по крайней мере, в отношении Жихаревой!

– Так, это что-то новенькое!

– Ее уже, конечно, давно схоронили, но мне удалось получить результаты вскрытия. Кстати, выяснилось, что сестрица Ольги очень настаивала на том, чтобы вскрытие не производилось – она мотивировала это тем, что сестра и так настрадалась, да и тяжелый онкологический диагноз... Однако патологоанатом, к счастью, оказался человеком честным: он объяснил, что не имеет права соглашаться на ее просьбу, так как сестра покончила с собой, что автоматически инициирует процесс вскрытия.

– И что, он что-нибудь нашел?

– Я передал результаты Кадреску – от его «орлиного» взора ничто не укроется.

Штатный патологоанатом ОМР Леонид Кадреску отличался вздорным нравом, но как специалист был совершенно незаменим: равных ему, пожалуй, не нашлось бы во всем Питере, и Андрей в очередной раз поздравил себя с тем, что ему удалось заманить Леонида в отдел – ему ни разу с тех пор не пришлось об этом пожалеть.