Текст книги "Медицинский триллер-2. Компиляция. Книги 1-26 (СИ)"

Автор книги: Ирина Градова

– Кто-то покушался на отчима Нины, и ты забыл мне об этом рассказать?!

– Можно подумать, ты могла бы это предотвратить!

Я уже собиралась рассказать Андрею о том, что видела на остановке маршрутного такси, когда в прихожей хлопнула дверь. Через минуту в гостиную вошла Жанна. Выглядела она немного разбитой, и я спросила себя, виной ли тому встреча с Митиным. Что ж, ничего не случится, если пока я оставлю свои сомнения при себе. Сначала надо поговорить с Жанной – вдруг она нуждается в помощи? Андрей может все неправильно понять, а со мной она будет откровенной.

* * *

Артем не ожидал, что ему позвонят так скоро: Антон Скоробогатов явно не хотел, чтобы его нашли, и он мысленно дал себе пару недель на то, чтобы появились хоть какие-то новости. В конце концов, парень ведь не Джеймс Бонд и не Джейсон Борн [138]138
  Джеймс Бонд и Джейсон Борн – секретные агенты, вымышленные литературные герои.


[Закрыть], и у него нет тех возможностей, которые имелись в распоряжении этих ребят! Он – обычный парнишка, без криминальной истории за плечами, без знакомств, которые помогли бы ему затеряться на просторах нашей необъятной родины. За границу свалить он никак не мог – Артем проверял: у парня нет даже загранпаспорта. Значит, рано или поздно он где-нибудь засветится. Но с утра позвонил некий Михаил Изморов (отличная фамилия для следователя!) и сказал, что в одну из клиник Красногвардейского района поступил пациент в бессознательном состоянии. Он читал ориентировку на Скоробогатова и, посетив пострадавшего в реанимации, пришел к выводу, что им с Карпухиным надо познакомиться поближе.

– Как давно он поступил?

Они шли по длинному больничному коридору в реанимацию, когда Артем задал Изморову этот вопрос.

– Десять дней назад, – ответил тот.

– Почему сообщили только вчера? У него ведь огнестрельное ранение!

– Ну, вы же знаете, как у нас дела делаются, – развел руками следователь. – Сначала, видимо, не знали, выживет ли, а потом как-то недосуг… Да ведь и ориентировку-то вашу я только вчера увидел!

Михаил Изморов оказался немолодым, опытным работником, любящим свое дело. Таких Артем чуял за версту: их становится с каждым годом все меньше, и все же остается достаточно, чтобы преступления раскрывались, а не хоронились под сукном по причине того, что кто-то не считает нужным поднять свой толстый пыльный зад. Следователь был высок и тонок, как ручка от швабры, но в то же время не производил впечатления слабого человека. Костюм болтался на нем, как на манекене: по всему видать, собственный внешний вид заботил Изморова меньше всего. Обручальное кольцо на безымянном пальце говорило о том, что он женат, и Карпухин мысленно позавидовал Михаилу: иметь непритязательную супругу, которая мирится с трудностями жизни следователя, включая небольшую зарплату и большую загруженность, настоящее везенье!

– Пациент в себя не приходил, – сказал врач из реанимации, выйдя навстречу мужчинам.

– Он в коме?

– Нет, но очень тяжелый… Поговорить с ним нельзя, если вы на это намекаете! – тут же предвосхитил он вопрос, готовый сорваться с губ Артема.

– Вот, я же вам говорил! – пожал плечами Изморов, глядя на подполковника.

– Я обязательно лично позвоню, если в состоянии больного наметится улучшение, – добавил врач, дабы смягчить резкость своего заявления. – Не думайте, что я не понимаю, как вам важно допросить потерпевшего, но сейчас это невозможно.

– Хорошо, доктор, – шумно вздохнул Артем. – Расскажите, как он к вам попал?

– Паренька выловили из речки.

– Из речки?

– Ага. Вернее, не то чтобы выловили – он как-то сам умудрился доплыть до берега и выбросить тело на плиты. Видимо, после этого он потерял сознание и лежал, пока какие-то ранние роллеры не заметили тело на берегу. К счастью, они решили проверить – вы бы знали, сколько народу мрет только потому, что их принимают за пьяных и даже не пытаются оказать помощь! Удивительно, как он кровью не истек – чистое везенье.

– У него огнестрельное ранение?

– Два – в голову и в шею, – кивнул врач. – Но проблема не только в этом: ночи сейчас еще холодные, и то, что он провалялся столько времени без помощи, вызвало двухстороннюю пневмонию. Не стану скрывать, положение не самое обнадеживающее!

– При нем обнаружены какие-нибудь личные вещи? – поинтересовался Артем.

– Нет, – покачал головой врач. – Ни документов, ни денег.

– А телефон? – перебил Карпухин. – Был ли при нем сотовый?

– Нет, точно не было, – уверенно ответил медик. – Пациент поступил совершенно «пустой».

– Могу я хотя бы взглянуть на него и убедиться, что это наш парень?

Неохотно, но врач позволил.

Поблагодарив и получив заверение в том, что он немедленно узнает об изменении состояния Антона, Артем вернулся в предбанник перед дверью в реанимацию.

– Значит, я не ошибся и это ваш подозреваемый? – спросил Изморов, все это время ждавший снаружи.

– Похоже на то, – кивнул Артем. – Только я уже не уверен, что он – подозреваемый!

– Как так?

Подполковник поразмыслил несколько секунд – стоит ли посвящать следователя в дело? Затем, приняв решение, он сказал дружелюбно:

– Есть часок свободный?

– Да хоть два!

Изморов заинтересовался, и Карпухин решил, что беды не будет, если он поделится своими соображениями с человеком, чей свежий взгляд может оказаться нелишним.

* * *

– Как, говоришь, зовут этого парня? – спросил Карпухин. Так как в этот момент он мощными челюстями усиленно жевал особенно жилистый кусок мяса, Трофименко не сразу понял, что он сказал.

– Хренников, Виталий, – ответил он, когда наконец до него дошел смысл высказывания босса.

– Надеюсь, ты с ним не связывался?

Серые, как асфальт, глаза подполковника подозрительно буравили лицо лейтенанта.

– Как я мог – без вашего разрешения?

– Молодец, – удовлетворенно кивнул Карпухин.

– И потом, – продолжал Павел, – я подумал, что не стоит его предупреждать: вдруг мужик виноват, а мы возьмем да сообщим ему, что собираемся это проверить?

Карпухин улыбнулся про себя: парнишка не промах. Самостоятельность мышления – отличительная черта хорошего следователя, и Артем надеялся, что со временем ему удастся-таки вырастить себе достойную смену.

– Зато никто не мог помешать мне поболтать с одним из гастарбайтеров, которые вскапывали земельный участок Хренникова, – добавил Трофименко. – Тем более что старушка, с которой я беседовал, уверяла меня, что с ними что-то плохое случилось – может, Хренников их, дескать, убил вообще? Не мог же я к вам с пустыми руками заявиться!

«Ай, молодчина», – подумал подполковник, но вслух не сказал ни слова, делая вид, что занят тем, что лежит перед ним на тарелке. Однако безразличный вид босса не мог обмануть Павла – слишком хорошо он успел его изучить за несколько лет совместной работы.

– Его зовут Саша… вернее, зовут его как-то иначе, но парень представляется этим именем, дабы не смущать местное население, а то его настоящее им не выговорить. Так вот, этот самый Саша признал, что с еще двумя парнями они действительно «копали огород», как он выразился, и лопата ударилась обо что-то твердое. Это оказался свернутый лист железа. Хозяин в тот момент находился на участке, и они доложили ему о случившемся. Он посмотрел-посмотрел да и прогнал гастарбайтеров – приходите, говорит, завтра с утра.

– Ну? – нахмурился Карпухин.

– Ну, они и пошли. Что там под листом железа было, Саша без понятия, только, когда они на следующее утро вернулись, как договаривались, Хренникова нигде не было. Соседи сказали, что он еще с ночи уехал – видели, как его авто отъезжало. Саша пребывает в полной уверенности, что Хренников клад нашел – как и половина поселка, по которому они с приятелями и моя востроглазая пожилая дама уже успели разнести новость. Хренников, кстати, с тех пор на участке не появлялся, и это только способствует слухам о кладе: он, видимо, продает землю, так как больше не нуждается в копеечном участке!

– А с другими-то «копателями» что? – спросил подполковник, вытирая салфеткой губы. – Живы?

– Да живы, разумеется, – усмехнулся Павел, – а у моей информаторши просто очень живое воображение. И, видать, любовь к детективным историям.

– Но бабка-то твоя, что ни говори, права: Хренников что-то обнаружил на своем участке и, похоже, это «что-то» перепрятал.

– Странно, что он потащил клад в лес, – с сомнением возразил Павел. – Почему с собой в город не забрать? А там, в приватной, так сказать, обстановке…

– А кто говорит про клад? – перебил Карпухин. – Так, давай-ка подымайся, друг ситный, и поехали к этому Хренникову!

Трофименко успел пробить адрес данного субъекта по телефону, который сорвал со столба в дачном поселке, поэтому знал, что Хренников проживает на улице Оптиков. А заведение, в котором мужчина работал, располагалось на Ленинском проспекте, и подполковник рассудил, что сейчас лучше всего отправиться туда. В это время дня пробок не бывает, и они добрались до места за двадцать минут. Кафе «Луксор» оказалось небольшим, но уютным. По данным, полученным Павлом, Хренников работал здесь менеджером. Когда Карпухин потребовал встречи с ним, девушка-администратор струхнула, решив, что имеет дело с жалобщиками, недовольными обслуживанием. Однако она отправилась за начальником и через пару минут появилась в сопровождении плотного мужчины, одетого в бордовый костюм. Костюм был дорогой, но цвет удивительно не шел его хозяину, делая одутловатое, красное лицо еще ярче.

– В чем дело? – не слишком любезно поинтересовался он у вновь прибывших.

Вот тут-то Карпухин и счел нужным наконец продемонстрировать удостоверение. Павел последовал примеру шефа. Трофименко и не подозревал, что человеческое лицо может так резко измениться всего в одно мгновение: физиономия Хренникова из бордовой превратилось в меловую. Даже губы менеджера побелели.

– Где мы могли бы поговорить? – поинтересовался подполковник. – Без свидетелей?

* * *

Жанна сидела на кровати, подтянув ноги к подбородку. Вид у нее был несчастный и вместе с тем вызывающий.

– Ну, и что случилось? – спросила она, пристально глядя на меня. – С чего такая таинственность?

Я и в самом деле прикрыла за собой дверь, втолкнув Жанну в комнату.

– Это в твоих же интересах.

– В чем я провинилась?

– Брось, Жанна! – разозлилась я. – Что связывает тебя с Митиным?

– Ч-что? – с запинкой переспросила девушка, и лицо ее побледнело.

– Ты отлично понимаешь, что я имею в виду! Я видела вас вместе.

Мой голос звучал твердо, но в глубине души я сочувствовала Жанне, хотя и не понимала, что могло заставить ее лгать.

– Вме… Где вы нас видели?

– В городе. Давай-ка, Жанна, рассказывай, что происходит – не заставляй меня думать о тебе плохо. Не забывай, этот человек намеревался подать в суд на больницу!

Жанна опустила глаза. Когда она снова подняла их на меня, я увидела в них страх и безнадежность.

– Чего он хотел, Жанна?

– Денег, – едва слышно прошептала она.

– Денег?! Но Митин ведь богатый человек!

– Он сказал, что не станет подавать на меня в суд, если я дам ему денег.

Я вспомнила, что видела этих двоих входящими в банк. Что ж, версия Жанны звучала правдоподобно. Но сколько же денег Митин мог получить с нее?

– У меня… есть кое-какие сбережения, – словно отвечая на этот вопрос, произнесла девушка. – Тетка, от которой дом достался, оставила кое-какую сумму, да и сама я живу, во всем себе отказывая… Понимаете, я надеюсь выбраться из этой нищеты… Вернее, надеялась!

– И сколько же, прости, пожалуйста, «срубил» с тебя Митин?

– Сто пятьдесят тысяч.

– Но он ведь состоятельный человек: ему, вернее, его жене, принадлежит сеть стоматологических клиник, а это – отличный источник постоянного дохода!

– Агния Кирилловна, вы слишком много от меня хотите – откуда же мне знать? Только что-то подсказывает мне, что дела Митина идут не слишком хорошо… А он сказал, что все равно выбьет из меня деньги, ведь наша бригада виновата в том, что случилось с его падчерицей! Митин пообещал, что не станет подавать в суд, если я выплачу то, что и так ему причитается. Он знает, что суд, скорее всего, назначит не самую большую сумму, однако на моей карьере будет поставлен жирный крест, если дело дойдет до процесса!

Так вот почему дело заглохло – вовсе не потому, что Кира погибла, просто Митин решил не затеваться с судом и стребовать с возможной виновницы материальную компенсацию.

– Только ради бога, Агния Кирилловна, не рассказывайте об этом никому! – взмолилась Жанна. – Митин сказал, что я не должна распространяться о сделке, иначе он пойдет до конца и заставит меня ответить по статье: ведь теперь, когда Кира мертва, я – единственная, кого можно обвинить!

– Жанна, это неправильно, – покачала я головой. – Виновата ты или нет, действия Митина имеют название – шантаж!

– Ну и что?! – воскликнула она, запуская руки в густые вьющиеся волосы. – Что из того, если мне нужно от него откупиться?!

– Надо поговорить с Андреем…

– Нет-нет! – перебила Жанна, умоляюще складывая ладони вместе. – Агния Кирилловна, пожалуйста, не говорите ничего Андрею Эдуардовичу – только хуже будет!

– Но, Жанна, надо же что-то делать! Если Митин и в самом деле тебя шантажирует…

– Вы мне не верите?

– Верю, но это только усложняет дело: шантажисты обычно не останавливаются на достигнутом и продолжают «доить» свою жертву до тех пор, пока с нее есть что взять!

– Но Митин не такой, – возразила девушка. – Он ведь свое просит… То есть я, конечно, не виновата в смерти его падчерицы, но ему-то все равно, кто виноват: девочка мертва, и кто-то из бригады виновен!

– Ты думаешь, он удовлетворится ста пятьюдесятью тысячами? – недоверчиво спросила я.

– Мы договорились на триста…

– Триста?!

– Это все, что у меня есть: я копила на жилье. Думала, попытаюсь продать теткин дом и землю, приплюсую эти триста тысяч… Митин согласен подождать.

Я понимала, что эти деньги, добытые тяжелым трудом, все, что есть у Жанны. Тем не менее это для нее триста тысяч большая сумма, но для Митина – капля в море! С чего бы ему опускаться до таких мелочей? Жанна умоляет меня не говорить ничего Андрею – что ж, я ему не скажу. Но кто мешает мне поделиться своими сомнениями с Карпухиным?

* * *

– Значит, в этом все дело?

Артем глядел на сидящего перед ним Виталия Хренникова. Мужик выглядел совершенно опустошенным, и подполковник понимал, что так играть обычный человек не в состоянии. Оставалось признать, что он говорит правду.

– Расскажите-ка все еще разок, – со вздохом произнес Карпухин. – На этот раз – под запись, лады?

Хренников обреченно кивнул.

– Начните с покупки участка, – доброжелательно добавил Артем. – Тогда нам больше не придется к этому возвращаться.

– Хорошо… В общем, участок я купил по дешевке, у одного алкаша. До этого он долго стоял заброшенным, поэтому, хоть я и совершил выгодную покупку, земля находилась в ужасающем состоянии – одни корни кругом! Участок близок к лесу, поэтому и зарастает быстрее…

– Можно немного ближе к делу? – попросил Павел, держащий диктофон перед лицом Хренникова. – Постарайтесь придерживаться темы, хорошо?

– Так я же по теме и говорю! – пожал плечами допрашиваемый. – Так как участок запущенный, я хотел распахать его как следует. Он неровный – часть наверху, а часть к лесу спускается, поэтому я решил сначала вручную его обработать, а потом уже выравнивать при помощи техники.

– Что было, когда ваши рабочие обнаружили… то, что обнаружили? – задал наводящий вопрос Карпухин.

– Я решил, что там может быть что-то… в общем, что-то ценное: там ведь поповский дом стоял…

– Дальше что?

– Ну, ушли таджики, я подождал маленько, проверил, нет ли глаз вокруг, и ближе к вечеру вытащил то, что они обнаружили.

– И что же это было?

– Я же говорил – тело, – поморщившись, словно от неприятного запаха, внезапно ударившего в ноздри, ответил Хренников. – Человеческие останки, завернутые в несколько слоев ткани. Сверху тело было покрыто большим листом железа – на него-то и наткнулись лопаты.

– Как глубоко был труп?

– Совсем неглубоко, иначе мы бы ничего и не нашли! Если бы я не решил перекопать участок на предмет удаления камней и корней…

– А кто, как вы думаете, мог спрятать тело?

– Да мне-то откуда знать?! Я ни с кем в поселке не общаюсь – может, это тот алкаш, у которого я землю купил?

– И что же дальше? – поинтересовался подполковник.

– Дальше? Ночью я погрузил тело на телегу и отвез в лес, где и закопал под деревом.

– Хорошо, – кивнул Карпухин. – Собирайтесь.

– Собираться? Зачем?! – перепугался Хренников, переводя взгляд с Павла на подполковника и обратно. Вид у него при этом был как у загнанного зверя. Карпухину это было знакомо: он не раз встречал такое выражение на лицах людей, с которыми приходилось иметь дело по работе.

– Как зачем? – спокойно пожал он плечами. – Покажете, где тело закопали. И еще, для протокола: скажите, почему вы не пошли в полицию, а вместо этого решили избавиться от трупа?

– Так я ж говорил уже… Сидел я. За кражу – пять лет, как одна копеечка! После отсидки сменил адрес и место работы и вот уже шесть лет живу себе, как обычный законопослушный гражданин… Вернее, жил.

* * *

Андрей вошел в прихожую, на ходу сбрасывая пиджак: от усталости у него подкашивались ноги, и он мечтал лишь о двух вещах – душе и постели. Не хотелось говорить, не хотелось есть или смотреть телевизор. Короче, это был один из тех дней, когда у него не оставалось сил ни на что, кроме как донести свое измученное тело до ванной комнаты, а потом дотащиться до кровати.

Сегодня Агния с Аннушкой уехали к маме, Лариса, забрав Эрику, ночевала в его городской квартире, а Раби отправился погостить к знакомым. Так что, если не считать Юбера и Аякса, Андрей остался совершенно один и не мог не радоваться данному обстоятельству. Была еще Жанна, которая пока так и не вернулась в свой унылый домишко на окраине, но Андрей практически не замечал ее существования по соседству, так как работа отнимала почти все его время, да и сама девушка старалась поменьше мозолить глаза хозяевам.

Включив свет, Андрей поразился тишине: даже собаки почему-то не выбежали ему навстречу. Состояние тревоги усилилось по мере приближения к гостиной. Оба пса оказались там: Аякс лежал на диване, спрятав морду в лапы, а Юбер расположился на полу. Оба завиляли хвостами, но не сделали попытки подняться и подойти к хозяину. Обычно собаки не вели себя подобным образом. Андрей медленно прошелся по комнатам первого этажа, заглядывая в каждую дверь. То, что никто чужой не мог сюда проникнуть, он не сомневался – псы отлично охраняли дом. Тогда в чем дело?

Поднявшись наверх, он увидел свет в ванной.

– Агния?

Может, она решила вернуться? Распахнув дверь, Андрей инстинктивно отшатнулся. На полу, привалившись к ванне, сидела Жанна. На ней был белый махровый халат Агнии. Рядом валялись пустые блистеры из-под каких-то таблеток, и у Андрея не осталось ни малейших иллюзий насчет того, что здесь произошло. Голова девушки была склонена набок, глаза полузакрыты. Усталость слетела с него в одно мгновение. Андрей быстро усадил Жанну ровно и включил кран. Последующие десять минут он вливал в нее воду. Уже через несколько секунд она начала захлебываться и кашлять, пытаясь его оттолкнуть. Это было нормально, и Андрей продолжал заливать воду ей в горло. Пока девушка судорожно извивалась на полу, он нащупал в кармане сотовый и вызвал «Скорую» – неизвестно, как много она съела таблеток. «Скорая» приехала минут через двадцать. К этому моменту Жанна полностью пришла в себя. Врачи осмотрели ее и решили госпитализировать – на всякий случай. Андрей предложил отвезти ее в больницу, где Жанна работает, сочтя, что так ей будет комфортнее.

– Вы поедете с женой? – спросил врач.

– Она не моя жена, – покачал головой Андрей.

– Ясно. Так вы поедете?

– В этом есть необходимость?

– Да нет, не думаю, – пожал плечами врач. – Вы все сделали правильно. Вы, часом, не медик?

Андрей кивнул.

– Что она приняла?

Он сгреб со стола пустые блистеры.

– Ого! – присвистнул врач «Скорой». – Димедрол, ношпа… Да тут целый набор всякой всячины!

Создавалось впечатление, что Жанна решила использовать все, что обнаружила в шкафчике для медикаментов. Как ей вообще удалось выжить?

Когда дверь за врачами закрылась, Андрей привалился к ней с внутренней стороны и закрыл глаза. Что-то теплое потерлось о его колени. Несомненно, это был один из псов, но Андрей не сразу нашел в себе силы посмотреть, который. Оказалось, что обе собаки вышли в коридор и сейчас мели хвостами у его ног, задрав морды кверху. Он потрепал их по холкам и, оторвавшись от полотна двери, прошел в ванную. Там Андрей подставил голову под струю холодной воды – казалось, она нагрелась до температуры воспламенения. Головные боли давно стали его постоянными спутниками – с тех самых пор, как он схлопотал ранение в голову. Из-за этого его комиссовали из армии, и жизнь круто изменилась. Андрей перестал быть военным врачом и осел в мирной жизни. Если бы этого не произошло, он до сих пор мотался бы по горячим точкам, не возглавил бы ОМР и не встретил Агнию. Это, последнее, стало бы, пожалуй, самой большой потерей, хотя раньше Андрею казалось, что с уходом из армии жизнь закончилась. Недавно сделанная операция (по иронии судьбы, хирургом был отец бывшего мужа Агнии) удалила последний осколок из черепа Андрея, и мигрени стали реже, однако порой он вспоминал о том, каково это, когда твоя голова медленно дробится и крошится, словно яичная скорлупа, обнажая каждый нерв. Самым лучшим сейчас было бы уснуть часов на десять, но попытка самоубийства Жанны прогнала сон. Посмотрев на себя в зеркало, Андрей увидел, что глаза его налились кровью. Он насухо вытерся полотенцем и пошел в гостиную, по пятам преследуемый собаками. Они находились в состоянии сильного волнения. Возможно, они поняли, что пыталась сотворить Жанна.

Подняв одеревеневшую руку, Андрей набрал телефон матери Агнии.

* * *

– Ну, что скажешь, Арутюн Вартаныч?

Арутюн Вартанович Котлян, судмедэксперт, кряхтя, поднялся на ноги с мокрой земли. Ночью прошел дождь, и его джинсы были заляпаны грязью и мхом. Он спокойно извлек из кармана платок, смачно высморкался, сложил его вчетверо и аккуратно смахнул землю с коленок. Все это время Карпухин терпеливо выждал.

– Ну, что ты хочешь услышать, дорогой? – имитируя восточный акцент, развел руками эксперт. На самом деле никакого акцента у Котляна не было: он родился и вырос в Питере, как и два поколения его предков. Тем не менее почему-то ему казалось забавным время от времени разыгрывать из себя «гостя с юга». Особенно любил он проделывать этот трюк с незнакомыми людьми: как же они удивлялись, когда Арутюн вдруг начинал говорить, как типичный представитель питерской интеллигенции!

– Скажу, – продолжал он в ответ на вопрос Карпухина, – что бедной женщине размозжили голову тяжелым тупым предметом. Что за предмет – пока сказать не могу: надо проверить останки на наличие частиц орудия убийства… Черт, кто же ее так, а?

– Есть пара предположений, – пробормотал подполковник задумчиво.

– Да уж, ты у нас мастер предположений! – усмехнулся судмедэксперт.

– А как давно наступила смерть? – поинтересовался Артем, зябко поеживаясь: восемь утра, и воздух еще не прогрелся – холодно, как осенью.

– Судя по степени разложения, около года назад. Но это надо еще проверять – жди результатов экспертизы.

Не сговариваясь, оба посмотрели на Трофименко, стоящего на краю импровизированной могилы. Хренников, приехавший на место вместе со следственной бригадой, отказался даже подходить к трупу и стоял поодаль, нервно куря одну сигарету за другой.

Глядя на спеленатое наподобие мумии тело, Павел не мог побороть два чувства – отвращения и жалости. Отвращения не только к тому, что осталось от молодой, полной сил женщины, но и к человеку, который сотворил с ней такое. Правда, оставался маленький шанс, что данное тело не принадлежит Марии Митиной, но Трофименко видел, что его шеф не сомневается: это она.

– Чего призадумался, детина?

Внезапно раздавшийся над самым ухом голос Карпухина, о котором он только что думал, заставил Павла подскочить. Земля под его ботинками поползла по краям ямы и, вполне возможно, увлекла бы парня за собой, не схвати подполковник его под локоть и не втащи обратно.

– Я… думал, может, это не она?

– В смысле, не Митина? – уточнил Карпухин. – Котлян говорит, что это женщина, примерно возраста Митиной, убитая около года назад. И все эти факты, по-твоему, совпадение?

– Не знаю. Но как же быть с тем, что кто-то постоянно снимает деньги со счета Митиной?

– А вот об этом я могу тебе кое-что рассказать. Надо было раньше, но как-то руки не доходили.

– О чем вы?

– Помнишь, я в больницу ездил?

– Разумеется! Вы сказали, что Антон Скоробогатов нашелся… И больше не сказали ни слова!

Голос Павла звучал обиженно.

– Давай-ка пойдем в машину? – предложил Карпухин. – У меня там есть кофе в термосе и пирожки.

С утра они выехали так быстро, что Трофименко не успел позавтракать. При упоминании о кофе и пирожках его желудок заурчал. Поэтому Павел и не подумал возражать, чуть не вприпрыжку устремившись к машине за шефом, шагавшим широкой, размашистой походкой. Трофименко пришло в голову, что подполковник напоминает ему моряка – и походка у него соответствующая, и кожа задубевшая, словно просоленная морем до самых костей. Ни дать ни взять капитан фрегата времен Наполеоновских войн: Трофименко так и представлял себе, как этот несгибаемый человек стоит на палубе, захлестываемой высокими волнами… Тряхнув головой, Павел выбросил из головы свои странные фантазии и ускорил шаг.

Оказавшись в теплом салоне и получив в руки пластиковую кружку с кофе, Трофименко приготовился слушать.

– Тот следователь, Изморов, неплохим парнем оказался, – произнес Карпухин задумчиво. – Повезло, что дело о нападении на Скоробогатова именно он ведет – иначе я мог бы ни о чем и не узнать.

– О чем?

– Помнишь, сын Шемякиной утверждал, что получил сообщение от матери накануне ее смерти?

– Ну да, Стас ведь потому и вернулся домой… Во всяком случае, он так говорит.

– Похоже, не врет, – кивнул подполковник. – Мы считали Скоробогатова главным подозреваемым, желающим отомстить виновникам смерти Нины, но Антон уже давно в больнице – во время убийства Шемякиной он лежал в реанимации. Сотового при нем не обнаружили, а это значит, что тот, кто стрелял в парня, послал сообщение Шемякину с телефона Скоробогатова!

– А как же Жанна? – спросил Павел. – Она описывает молодого мужчину, который на нее напал!

– Жанна мало что запомнила, – возразил подполковник. – Она была слишком напугана.

– Так что такого рассказал вам этот, как его… Изморов?

– Оказывается, заявление Митина о пропаже жены год назад передали не кому-нибудь, а его коллеге, Николаю Костюкову.

– Да ну?!

– Вот тебе и «ну»! Изморов отлично помнит все обстоятельства, ведь они не раз их обсуждали. Я ведь выяснял, кто вел дело Митиной, но Костюков уволился больше полугода назад. Я связывался с ним по телефону, но он ничего путного сказать не смог – дескать, давно это было, и ничего необычного в деле он не заметил. Мне показалось, что бывший следак неохотно разговаривал на эту тему, и я так и не сумел от него добиться ничего, кроме того, что уже и так знал. Но Изморов кое-что прояснил. Оказывается, Костюков принял дело об исчезновении Митиной и начал отрабатывать версии. Так как требований о выкупе не поступало, он стал проверять друзей и знакомых женщины. Никто ничего не знал. Такое бывает редко: если человек «пропадает» по собственной воле, он должен кому-то рассказать о своих планах. В случае Марии Митиной этого не произошло.

– Костюков выезжал на дачу?

– Он случайно узнал у одной из подруг, что эта дача существует: Митин утверждал, что понятия не имел об этом загородном домике.

– Ну да, они ведь не так давно женаты, – кивнул Павел.

– Ничего подозрительного следователь не обнаружил: дом, судя по всему, давно стоял запертым, и никаких следов пребывания Митиной там не оказалось.

– Ясно. И что дальше?

– Следствие зашло в тупик. Позже со счета Митиной сняли первую крупную сумму. Митин сам сообщил об этом, и Костюков решил, что жена просто-напросто сбежала от мужа. Показания работников «Адаманта» только подтверждали эту версию.

– А кто снимал деньги?

– Правильный вопрос, голова! Деньги сняли в банкомате, используя карточку Митиной.

– Но можно же было выяснить, в каком банкомате?

– Костюков выяснил, но это ничего не дало. У того банкомата висит камера видеонаблюдения, и женщина, снимавшая деньги, внешне похожа на Марию Митину. Только на ней был низко надвинутый капюшон – так что, в сущности, это мог быть кто угодно женского пола.

– И даже не обязательно женского, – пробормотал Трофименко, понимая, что и этот след, похоже, никуда не ведет.

– Короче, – продолжал Карпухин, отхлебывая кофе, – дело приостановили, решив, что Митина, где бы она ни была, возможно, сама объявится. Изморов сказал, что все как-то странно свернулось, и вскоре после этого Костюков уволился. У него есть мнение, что на следователя надавили.

– Митин?

Карпухин только плечами пожал.

– А можно выяснить, сколько раз снимались деньги со счета «Адаманта»?

– Можно, – кивнул подполковник. – И я, как ты понимаешь, это уже сделал.

– И?

– Деньги снимали регулярно, из разных автоматов. В целом сумма огромная!

– Почему же Митин ничего не сделал, чтобы это прекратить?

– Формально все принадлежит его жене, а Митин – всего лишь наемный работник. Для перевода счетов на его имя требуется, чтобы Марию Митину признали без вести пропавшей. Это делать еще рано, да и невозможно, ведь формально она жива, где-то находится и «подчищает» счет! Кстати, если судить по его состоянию, Митин практически банкрот: там едва-едва наскребется на зарплату сотрудникам – и все.

– То есть получается, денег у Митина нет?

– Угу.

– Что-то у меня не сходится!

– Не у тебя одного, – вздохнул Карпухин. – Но одно ясно: если тело, обнаруженное на участке Хренникова, принадлежит Марии Митиной…

Неожиданно зазвонивший телефон заставил мужчин прервать беседу.

– Кто? – удивленно переспросил Павел, выслушав звонившего. – А-а, как же, конечно… Когда получили? Отлично, спасибо большое!

– Что? – нахмурившись, спросил Карпухин, когда лейтенант дал «отбой».

– Жмых звонил, дружок Скоробогатова. Сегодня он получил по электронке послание от Антона.

– Он же в больнице?

– То-то и оно. В общем, парень ничего не понял и переслал письмо с прикрепленными файлами мне. Едем в контору?

* * *

Я не представляла, что Жанна окажется такой слабонервной – просто чудо, что она осталась у нас и что Андрей пришел вовремя, чтобы успеть ее откачать. И с чего это ей вздумалось сотворить с собой такое? Ведь ничего непоправимого не произошло… Кроме смерти Киры, разумеется, но уж в ней-то Жанна точно не виновата! Ну, преследует ее кто-то, но мы ведь нашли выход, верно? Ну, требует Митин с нее деньги – с этим тоже разберемся. Я не стала сообщать Карпухину и Андрею о том, что мне рассказала Жанна, не будучи уверенной в том, что действия отчима Нины можно квалифицировать как вымогательство. Любой адвокат сказал бы, что это не вымогательство, а сделка, как это называется в западном судопроизводстве. Сделка позволяет сторонам договориться без суда. Жанна сама считает, что процесс погубит ее карьеру, пока еще не запятнанную. Так в чем же винить Митина? Он сделал предложение, от которого Жанна не смогла отказаться! Тогда почему она наглоталась таблеток? Девушку практически сразу перевели из реанимации в обычную палату, и я поняла, что она вне опасности. Что ж, еще успеем поболтать, и я уж выскажу этой дурочке все, что думаю: как можно столь нерационально относиться к собственной жизни? Воистину, дело в молодости, ведь только с возрастом начинаешь ценить то, что даровано богом, а значит, только им и может быть отнято… Андрей сказал бы, что мои рассуждения далеки от того, чем должен руководствоваться в своей профессии медик. Работа с людьми, чья жизнь порой зависит не от нас, врачей, а от каких-то высших сил, заставила меня уверовать. Именно поэтому я считаю, что грешно сводить счеты с жизнью.