Текст книги "Медицинский триллер-2. Компиляция. Книги 1-26 (СИ)"

Автор книги: Ирина Градова

– Еще бы! Я мало что помню из института по этому поводу…

– Ха! Я вот лично из учебного курса о мелиоидозе вообще не помню ровным счетом ничего – может, о нем и не упоминали даже! Так, впоследствии приходилось что-то читать, но я не слишком интересовался данной проблемой, ведь она от нас так далека…

– Я правильно понимаю, что мелиоидоз не характерен для наших широт?

– Это вообще не самое распространенное заболевание, мягко говоря, – подтвердил Гурнов.

– Как насчет европейских стран?

– В Европе и США случаи мелиоидоза являются завозными. Мелиоидоз эндемичен для стран Юго-Восточной Азии и Северной Австралии, Вьетнама, Малайзии, Таиланда, причем он наблюдается как у человека, так и у животных. Были вспышки и в соседних регионах – Индии, Индонезии и на Филиппинах. О единичных случаях заболеваний известно на Мадагаскаре, в Кении, Турции и Иране, а также в некоторых странах Латинской Америки.

– А возбудитель?

– Pseudomonas pseudomallei, или бацилла Уитмора. Мелиоидоз еще называется ложным сапом. В сущности, это острая инфекционная болезнь, протекающая в виде тяжелого сепсиса с образованием множественных абсцессов в различных органах или в виде относительно доброкачественных легочных форм. Бацилла Уитмора представляет собой грамотрицательную, биполярно окрашивающуюся палочку Аэроб имеет жгутики, он подвижен и хорошо растет на питательных средах. Он опасен тем, что длительно сохраняется во внешней среде. Во влажной среде выживает до тридцати дней, в гниющих материалах – двадцать четыре дня, в воде – до месяца и более. Погибает при нагревании и под воздействием дезинфицирующих средств. Хорошая новость – псевдомалея чувствительна к тетрациклину, канамицину и кое-каким сульфаниламидным препаратам. Так что Олешин попытается лечить вторую Протасенко ими… Но я далек от оптимизма – шансов у нее маловато!

– Как они умудрились заполучить такую гадость? – недоуменно пробормотал Мономах. – Мамаша ничего не говорила о путешествиях в экзотические страны!

– Но ты ведь и не интересовался, верно? Кстати, путешествовать в наши дни и не обязательно. Конечно, самый простой способ обзавестись псевдомалеей – отправиться в эндемичный район. К примеру, во время войны во Вьетнаме в США было зарегистрировано более трехсот случаев мелиоидоза – десять процентов летального исхода. Ранее считалось, что распространение мелиоидоза в природе имеет определенные географические границы и что заболевание характерно лишь для Австралии и стран Юго-Восточной Азии. Что интересно, в Таиланде смертность от мелиоидоза составляет почти пятьдесят процентов, тогда как в Австралии – всего двадцать. До сих пор непонятно, в чем причина: то ли население Таиланда более предрасположено к заболеванию, то ли циркулирующий в этом районе штамм более вирулентен… Однако на сегодняшний день мелиоидоз обнаружен далеко за пределами эндемичных территорий! Люди и грузы в наши дни преодолевают огромные расстояния, и бациллы, как ты понимаешь, путешествуют вместе с ними. У наших пациенток, похоже, легочная форма мелиоидоза, так как преимущественно поражена именно легочная ткань. Проблема в том, что начало болезни часто неострое… С другой стороны, будь оно острым, Олешину все равно не пришел бы в голову столь экзотический вариант! Даже я, не получи в полное и безраздельное пользование тело младшенькой Протасенко, вряд ли расчухал бы, с чем имею дело! Обычно правильный диагноз можно поставить, только определив в крови больного наличие антител к возбудителю. К основным патолого-анатомическим признакам мелиоидоза относятся полнокровие внутренних органов, многочисленные кровоизлияния, наличие большого количества желтых бугорков, способных к слиянию с формированием очагов с содержимым творожистого характера – сливкообразных гнойных масс. На кожных покровах распространены гнойники и язвы, что было очевидно еще при жизни, но само по себе ничего не говорило, так как могло являться проявлением какого угодно заболевания. Зато после вскрытия в костной ткани, лимфатических узлах и подкожной клетчатке я обнаружил абсцессы, в содержимом которых мне удалось выделить возбудителя. Сил положил массу! И бюджетных бабок…

– Сказал же – не волнуйся об этом!

– Да мне-то что волноваться – пускай твоя Нелидова переживает, ей же отчитываться «наверху»! Но я не виноват: существующие методы обнаружения буркхольдерий псевдомалеи недостаточно эффективны для экспресс-диагностики, и идентификация возбудителей мелиоидоза – весьма трудоемкая задача! Традиционные лабораторные методы, направленные на выделение чистой культуры возбудителей с последующей ее идентификацией, позволяют дать положительный ответ лишь через пару суток. Между прочим, на ранних стадиях бациллы почти невозможно выявить, так что смерть младшей Протасенко была, извини за пафос, предопределена!

– Погоди, а почему же, если младшая заразила старшую, больше никто не заболел?

– С чего ты взял, что старшую заразила дочь?

– Ну, она же позже свалилась…

– Понимаешь, насколько мне известно, мелиоидоз не передается от человека к человеку. Во всяком случае, так считалось до сих пор, и обратное не доказано.

– Как передается бацилла?

– Необходим прямой контакт с возбудителем. Естественной средой его обитания является почва и вода эндемичных регионов субтропиков. По этой причине большинство случаев, зарегистрированных за пределами данных территорий, связано с пребыванием в Юго-Восточной Азии и Австралии туристов, имевшими прямой контакт с зараженной B.pseudomallei пылью или водой. Возбудители мелиоидоза попадают туда с выделениями, мочой, слюной основных переносчиков инфекции – кошек, собак, кроликов, мышей и других представителей фауны. Путями передачи заболевания принято считать контактный, от больного животного. Реже встречается алиментарный путь заражения, то есть…

– Через пищу, я не настолько безграмотен!

– Ну, извини – раз уж я начал читать лекцию… Известны спорадичные случаи заражения трансмиссивным путем через укусы комаров, блох и других насекомых. Да, я слышал еще об одной ситуации, когда заражение произошло половым путем! Однако, как правило, возбудитель мелиоидоза попадает в организм человека через поврежденный кожный покров либо при употреблении зараженных продуктов, при всасывании в желудочно-кишечном тракте. Далее, бациллы быстро распространяются по организму, поражая лимфатические узлы. При попадании в кровеносное русло они активно проникают во внутренние органы, приводя к формированию внутри них многочисленных абсцессов. Наиболее часто поражаются органы дыхательной системы, а именно легкие – аккурат наш случай. У людей с ослабленным иммунитетом болезнь протекает тяжело с поражением всех основных систем организма, однако известны случаи, когда симптоматика выражена слабо и болезнь имеет латентное течение. По некоторым данным, инфекция может никак не проявлять себя в течение нескольких месяцев, а то и лет! Но мы, похоже, имеем дело с острой формой мелиоидоза, в результате которой развивается инфекционно-токсический шок и наступает летальный исход. Поставить диагноз при жизни без наличия соответствующих подозрений практически невозможно! Симптоматика разнообразна, а настороженность у докторов в отношении этого заболевания возникает редко.

– И как же тебе удалось выявить такой редкий возбудитель?

– Просто повезло! Знаешь, так бывает – неожиданное озарение. Если тебе интересно, я применил метод окрашивания возбудителя флюорохромами, что вызвало его свечение при осмотре под микроскопом, излучающим ультрафиолетовые лучи. Серологические реакции тоже были положительными, однако полностью на них полагаться нельзя, так как они дают перекрестную реакцию с возбудителем сапа… Не стану утомлять тебя описанием всего процесса – скажу лишь, что он был чертовски трудоемким! Честно говоря, я сомневался, что все получится, ведь даже при наличии подозрений в наличии мелиоидоза необходимо было провести дифференциальную диагностику с такими заболеваниями, как холера, сепсис, малярия, чума, туберкулез, онкологические поражения легких, септикопиемии и так далее, что в условиях нашей лаборатории просто невозможно! Так что я положился на удачу. Наша медицина, не сталкиваясь с опасностью мелиоидоза, в силу, сам понимаешь, каких причин, не слишком озабочена этой проблемой, потому-то плановых лабораторных исследований по выявлению В.mallei и B.pseudomallei или антител к этим патогенам у нас в стране не проводят. А зря: с учетом того, что все больше наших людей предпочитают ездить в экзотические страны, они же эндемичные территории, а также огромного количества всякой всячины, доставляемой к нам из этих мест, риск возрастает! Появление возбудителей возможно путем завоза больных мелиоидозом животных, а также возбудитель может оказаться здесь с почвой или водой при транспортировке экзотических животных и пищевых продуктов. Вот я, к примеру, читал, что во Францию бацилла попала с больной лошадью Пржевальского, которую доставили в тамошний зоопарк. То, что бацилла способна к длительному бессимптомному пребыванию в организме, усложняет ситуацию: мы не можем точно сказать, когда именно Протасенко заполучили псевдомалею! Как видишь, я, в некотором смысле, первопроходец… Может, статейку накропаю? Только вот информации маловато! Жаль, нельзя поспрошать мамашу, не ездили ли они с дочкой, случайно, в Юго-Восточную Азию, ведь она на аппаратах!

– Надо попытаться узнать другим путем.

– Есть идеи?

– Нет пока, но я подумаю.

– Есть ли смысл париться? Мелиоидоз не передается от человека к человеку, так что, в сущности, не важно, как и откуда Протасенко приволокли сюда бациллу Уитмора!

– Думаешь, старшая Протасенко не выкарабкается?

– Трудно сказать. Летальность при мелиоидозе высокая, и лечение должно быть своевременно назначено.

Полный комплекс процедур включает в себя антибактериальную терапию, симптоматическое лечение, патогенетическое и при необходимости хирургическое. Я посоветовал Олешину, в связи с возможным развитием инфекционно-токсического шока, восполнить водно-электролитный баланс пациентки путем внутривенных капельных инъекций раствором Рингера с добавлением высоких доз витаминов. Он еще собирается применить глюкокортикостероиды – во всяком случае, это не помешает. Антибиотики попробуем разные. Возможно, придется использовать какую-то комбинацию – ту, что окажется наиболее эффективной… Надеюсь, у Протасенко есть время на эксперименты! Олешин планирует дренирование плевральной полости и удаление абсцессов – с учетом печальной судьбы ее дочери, нужно использовать все возможные методы.

– Если Протасенко выживет, то поправится?

– При правильном лечении мелиоидоз регрессирует полностью, но примерно в двадцати процентах случаев возможны рецидивы… В США есть вроде бы вакцина от мелиоидоза, но, даже если бы она каким-то чудом оказалась у нас, вводить ее уже поздно. Протасенко еще достаточно молодая и сильная, так что надежда есть!

– И все-таки…

– Тебя что-то беспокоит?

– Что, если источник заражения находится у нас?

– Мы уже это обсуждали – никто больше не заболел, помнишь? – развел длинными, тощими руками Гурнов.

– Этого мы не знаем, – возразил Мономах. – Ты сам говорил, что у мелиоидоза может быть длинный инкубационный период: а вдруг кто-то уже выписался и заболел «на воле»?

– Любой главврач сказал бы на месте Нелидовой, что это тебя не касается!

– Не касается, если источник заражения – не наша больница.

Патолог задумчиво поскреб заросший щетиной подбородок. Небритость говорила о том, что он работал не покладая рук и, возможно, даже ночевал в отделении. Если и есть в больнице еще один человек, чье любопытство может соперничать с любопытством Мономаха, то это, без сомнения, Иван Гурнов. Поэтому Мономах сделал предположение:

– А как насчет препаратов, которые принимали мать и дочь – они могли быть заражены мелиоидозом?

– Ты имеешь в виду окситоцин и БАДы? Что ж… Такое возможно, хотя и маловероятно, если только препараты не произведены в эндемичных странах… Или, скажем, не покупались через интернет? Какой только мусор не попадает к нам посредством «Али-экспресса»!

– Как бы попасть в квартиру Протасенко?

– С ума съехал, да? Нет, у Олешина, наверное, есть их ключи, но…

– Если источник заражения находится в квартире, необходимо провести там полную дезинфекцию, ведь либо старшая Протасенко рано или поздно туда вернется, либо кто-то другой зайдет, и мы снова получим тот же результат – это как мина замедленного действия!

– Нет-нет, даже не думай! – замахал руками, словно крыльями, патолог. Однако тут же добавил: – А если ты все еще об этом думаешь, то…

– То что?

– То я пойду с тобой. Остается как-то убедить Олешина отдать нам ключи!

* * *

– «Частый и громкий плач детей, наличие домашних животных, нехватка игрушек…» – прикинь, Дамир – нормальные основания для изъятия детей из семьи!

Антон взахлеб зачитывался документами, распечатанными с «флешки» Кубанковой. Помимо него в кабинете находились Белкин и Ахметов.

– Да если б опека пришла в любую из моих предыдущих семей, то мы со всеми бывшими женами в один миг лишились бы детей! – продолжал Шеин, потрясая пачкой листков формата А4.

– Что они имеют в виду под «наличием домашних животных»? – задал вопрос Саня. – То есть в доме их вообще быть не должно? А если семья небогатая, то, соответственно, у детей не может быть много игрушек, компьютеров и планшетов – получается, бедным людям нельзя рожать детей, что ли?

– Запоминай, младшенький: нету денег – не женись! – назидательно ответил ему Дамир. – И уж тем более – не вздумай рожать детей, а то придут к тебе в один прекрасный день злые дяди и тети да и отберут спиногрызов. Передадут их бездетным состоятельным гражданам, засекретят их адреса, и ты никогда в жизни не найдешь детишек, сколько бы ни пытался!

– Я вижу, вы прониклись содержанием добытых мной сведений! – сказала Алла, переступая порог кабинета.

Она уже некоторое время стояла у приоткрытой двери, прислушиваясь к разговору оперов.

– Ой, еще как прониклись, Алла Гурьевна! – подтвердил Антон. – Я понял, что в нашей стране заводить детей опасно – хорошо, что я не знал этого раньше, а то не решился бы на собственных! Вы сами-то читали весь этот бред?

– Естественно.

– И как вам?

– Ужасно: подобные основания можно толковать как угодно, ведь расшифровка не дается! К примеру, «наличие домашних животных» можно расшифровать несколькими способами. Первый: в доме слишком много домашних животных, поэтому невозможно комфортное проживание детей в ограниченном пространстве. Второй: за животными осуществляется недостаточный уход, поэтому у них полно блох, в квартире антисанитария, а потому, опять же, «невозможно комфортное проживание детей в ограниченном пространстве».

– Третий: тетки из опеки просто на дух не переносят животных! – вставил Белкин.

– И это тоже возможно, – согласилась Алла.

– Ерунда какая-то! – воскликнул Шеин. – Получается, каждая такая тетка может написать в акте изъятия детей что угодно, а потом родители должны через суд буквально выцарапывать их из приемных семей или приютов?!

– Это вы, Антон, не жили, к примеру, в Норвегии и не сталкивались с их службой «Барневарн»! – усмехнулась Алла, усаживаясь за свой стол.

– Что за зверь такой, этот Бар… Варна…

– «Барневарн», норвежская служба опеки и попечительства.

– А я что-то слышал по этому поводу, – заметил Дамир. – Вроде бы они – звери еще почище нашенских?

– Я тут на досуге кое-что почитала для сравнения, пытаясь понять, как низко мы пали… Хотите послушать основания для отъема детей в Норвегии?

– Что, они пошли еще дальше?

– Вы не поверите! Вот, к примеру, такая причина: «У отца нет работы, следовательно, он не имеет возможности поддерживать семью». Или: «Отец тяжело болен, мать не может найти хорошо оплачиваемую работу, поэтому семья не может покупать новые игрушки и оплачивать досуг детей…»

– А зачем их отнимать? – перебил Аллу Шеин. – Можно просто насильно развести эту пару, и все – чем не рабовладельческий строй?

– Угу, только в роли рабовладельца выступает государство! – угрюмо поддакнул Белкин.

– А вот еще, – продолжила Алла. – «Одежда в шкафу сложена в не вполне идеальном порядке». «Психолог зарегистрировала, что мать неудовлетворительно приготовила омлет и резала хлеб слишком толстыми кусками».

– Мама дорогая! – простонал Дамир. – Она что, рулеткой их измеряла?!

– А вот еще перл: «Ребенок с удовольствием разглядывает незнакомых людей и улыбается им, что ясно свидетельствует о том, что он не привязан к матери»!

– Этих психологов надо отправить в нашу «дурку», – сквозь зубы процедил Антон. – Там их подлечат и, если повезет, вернут в мир нормальных, адекватных людей!

– «Ребенок поворачивает лицо в неправильную сторону, когда отец моет его в ванне, – не унималась Алла. – Это означает, что ребенок не любит отца…»

– Мыло в глаза попало – нет? – спросил Белкин. – И что значит, пардон, «правильная» и «неправильная» сторона?

– Понятия не имею! «Мать использует слишком много моющего средства во время уборки». «Мать попросила бабушку отвезти детей к врачу, вместо того чтобы сделать это самой. Вывод: она ставит свои интересы выше интересов детей, а это недопустимо»! И, наконец, несколько моих любимых выдержек, господа оперативные сотрудники: «У отца травмирована нога, из-за чего он не может помыть верхнюю часть оконных рам. Мать слишком маленького роста и, когда дочь будет подростком, она не сможет это принять. Мать – инвалид, поэтому она не может зимой кататься с детьми на лыжах»![19]19
  Все примеры взяты из реальных заключений службы «Барневарн» (прим. ред.).


[Закрыть]

– Офигеть! – одновременно вырвалось у Белкина и Ахметова, в то время как на лице молчавшего Шеина появилось такое выражение, словно ему предложили сменить сексуальную ориентацию, причем еще до обеденного перерыва.

– Так что, как видите, – подытожила Алла, – наши органы опеки еще более или менее не путают берега… Во всяком случае, судя по прописанной инструкции.

– Да уж, по инструкции! – пробормотал Белкин, утрамбовав полученную информацию в своей черепной коробке, не имея возможности трезво ее проанализировать. – Беда в том, что инструкции пишутся для всех оптом, а потом в дело вступает индивидуальный человеческий фактор.

– Устами младенца! – с уважением закивал Дамир. – Согласен, что столь размытые правила оставляют место для разгула воображения! Алла Гурьевна, я правильно понимаю, что ваша версия следующая: Ямщикову убил кто-то из родителей, у которых отобрали детей?

– Вам это кажется маловероятным?

– Да нет, теперь уже – нет… Так мы отпускаем Токменева?

– У Токменева нет алиби на момент убийства, а у нас есть свидетельства соседей, подтверждающие многократные ссоры с убитой. Пусть посидит: может, на трезвую голову он что-нибудь полезное вспомнит?

– Лады, – вздохнул Антон. – Начальница опеки поведала вам хоть что-то, помимо циркуляров и правил?

– Не сказала бы, – ответила Алла. – Ясно одно: Ямщикова, являясь младшим специалистом опеки, работала с документами и на приеме граждан. На квартиры она не выезжала и в безобразиях не участвовала.

– А сколько всего сотрудниц в опеке? – поинтересовался Дамир.

– Пять – это без Лиды. Но и район большой и, к сожалению, довольно неблагополучный, с точки зрения семей, требующих надзора государства. Так что, Кубанкова говорит, они прямо-таки «зашиваются»!

– Вы поговорили с этими пятью?

– С двумя поговорила. Одна сейчас на больничном, другая была на выезде, а еще одна уехала к больной матери в Казань. Те, с кем я беседовала, характеризуют Лиду с положительной стороны. Единственное, в чем можно ее «упрекнуть», так это в недостатке жесткости: она все время пыталась найти оправдание для матерей и отцов, к которым у органов опеки имелись претензии.

– Плохо! – криво усмехнулся Шеин. – Как работать в системе, если основная испытываемая эмоция – жалость? Непорядок!

– Но если так, – сказал Белкин, – если Ямщикова была жалостливой и доброй, за что ее убивать?

– Действительно, вопрос, – согласилась Алла. – Или нам пока не все известно. Антон, вас я попрошу отловить-таки оставшихся специалистов из опеки и опросить их – вдруг именно они в курсе, за что кто-то мог точить зуб на Ямщикову? А вы, Дамир, займитесь списками семей, с которыми работала Ямщикова: она в опеке всего полгода, и их не так много. Александр вам поможет.

Белкин чуть не подпрыгнул от радости: надо же, в кои-то веки ему позволили поработать «на земле», а не оставили в кабинете корпеть над бумажками или париться за компьютером в поисках информации!

– Имейте в виду, – сочла нужным добавить Алла, – большинство родителей – не самые законопослушные и лояльные граждане, поэтому посещать их в одиночку представляется мне не вполне разумным. Я тут провела кое-какую предварительную работу и выделила маркером те семьи, которые, по словам опрошенных специалистов, проявляли агрессию во время общения. Но это не значит, что остальных проверять не надо!

– Отлично! – хлопнул себя ладонями по коленям Шеин. – По крайней мере, у нас появилась версия, а то создалось впечатление, что Лидия Ямщикова – этакий ангелочек, у которого нет ни единого недоброжелателя!

– А у вас в ее возрасте было много врагов, Антон? – задала резонный вопрос Алла.

– У меня лично – нет, но есть люди, Алла Гурьевна, которые умудряются нажить кучу недругов уже в подростковом возрасте!

– Ну, наша девочка не из их числа, – подвел итог беседе Дамир. – Давайте, что ли, разбегаться: как говорится, волка ноги кормят!

* * *

Мономах протер ладонью запотевшее зеркало и посмотрел на свое отражение в окружении крупных капель воды, стекающих по гладкой поверхности. За прошедшие дни его лицо осунулось, а под глазами залегли серые тени – результат хронического недосыпа.

Вместо того чтобы проводить больше времени дома, он постоянно находит себе занятия, не связанные с работой. Вот и сегодня – идет в опеку с девочкой, которую почти не знает, а ведь мог бы выспаться и отправиться в больницу попозже, ведь единственная операция назначена на полдень! А после работы, скорее всего, они с Гурновым посетят квартиру Протасенко, потому что патологу удалось уломать заведующего инфекционным отделением передать ему ключи…

Зачем он все это делает? Ну ладно бы еще Протасенко: если источник заражения мелиоидозом находится не в их квартире, то, скорее всего, он в больнице, а это опасно. Но Карпенко! Почему его должно касаться, как живут пациенты вне стен больницы? Ну, нет у них родственников, кроме агрессивного пьяницы-отца, который, если повезет, еще долго не будет беспокоить семью, но ведь он, Мономах, не друг и даже не коллега! Неужели Карпенко не могла попросить об одолжении кого-то из своего окружения?

Судя по тому, что она пыталась уйти из больницы, не имея возможности полноценно пользоваться костылями из-за гипса на руке, не могла…

– Дядя Вова, вы завтракать будете? – раздался голос Сархата из кухни.

Этот парень, что, никогда не спит?

– Я только кофе, спасибо, – крикнул он в ответ, вытирая лицо чистым махровым полотенцем, заботливо приготовленным приходящей домработницей Марией Семеновной.

Строго говоря, официально она не являлась его домработницей, однако, будучи активной пенсионеркой, нуждающейся в дополнительных средствах, она пару раз в неделю приходила к соседу для стирки и уборки, считая себя кем-то вроде Армии спасения, ведь без ее помощи вечно занятой доктор уже давно оказался бы похоронен под толстым слоем пыли и грязного белья! Правда, с появлением Сархата Мария Семеновна испытала чувство облегчения, как будто разделила тяжелое бремя с более молодым и сильным человеком. Сархат занимался работой по дому, а также за плату помогал соседям Мономаха – кому беседку на участке соорудить, кому колодец выкопать, а кому-то траву покосить. Зимой работы меньше, зато летом и в межсезонье парень без дела не сидел. А еще он подружился с Жуком, гигантским волкодавом Мономаха, и парочка много времени проводила вместе, гуляя вокруг озера и в лесу в любую погоду.

Иван Гурнов не одобрял того, что его закадычный друг пригрел у себя «приживала», как он называл Сархата. Не то чтобы патолог имел что-то против паренька, просто Гурнов считал, что он – замена сыну Мономаха, который редко навещает отца, работая в Москве спортивным врачом в Центре олимпийской подготовки и в Клинике спортивной медицины. Иногда, в перерывах между чемпионатами мира и другими важными соревнованиями, Артему удавалось вырваться домой, но это случалось так нечасто, что они с Сархатом до сих пор не встречались, хотя и знали о существовании друг друга со слов Мономаха.

Войдя на кухню, Мономах увидел хлопочущего у плиты Сархата. На парне красовался передник Марии Семеновны, а по помещению разливался аппетитный аромат яичницы с помидорами и сыром, щедро приправленной перцем и кориандром.

– Вам нужно поесть, – спокойно сказал он, перекладывая поджаристую яичницу на тарелку и ставя ее перед Мономахом. – Вы пьете слишком много кофе и коньяка, а едите мало и нерегулярно.

– Ты рассуждаешь как моя жена! – недовольно буркнул тот, помимо воли ощущая, как при виде вкусного блюда начинает обильно выделяться слюна.

– Я не ваша жена, – не меняя тональности, ответил Сархат, развязывая передник и аккуратно вешая его на крючок вместе с полотенцами и прихватками для горячего. – Я – ваш работник, сосед и друг, но у меня есть глаза, и я вижу то, что вижу!

Мономаха с самого начала удивила грамотная, без малейших признаков акцента, русская речь молодого таджика. После он выяснил, что его мать, вышедшая замуж за гражданина Таджикистана, работала в школе учительницей русского языка, потому-то и внешность Сархата, хоть и выдавала уроженца южных земель, все же не была типичной для представителей его национальности.

– Послушай, насчет работника и соседа, – переключился Мономах на то, о чем давно намеревался поговорить с пареньком.

– Что такое? – насторожился Сархат, опускаясь на стул напротив. – Я что-то сделал не так?

– Нет-нет, дело не в тебе… то есть в тебе, конечно, но… Понимаешь, Сархат, я не против того, чтобы ты жил здесь, но мне не нравится то, что ты вкалываешь на меня бесплатно!

– Почему – бесплатно? – искренне удивился его собеседник. – Вы же не берете с меня плату за жилье!

– Да, но это неправильно.

– Почему?

– Потому что ты молодой человек, тебе нужно учиться…

– Кто сказал? Дядя Вова, без обид, вот вы учились, да?

Мономах кивнул, хотя это и был риторический вопрос.

– Долго учились, мозги сворачивали, так? – продолжал Сархат. – А вы можете, к примеру, баню построить?

– Не забывай, что мы с Темой вместе строили этот дом, вот этими вот руками, – заметил Мономах. – Почти без посторонней помощи! Ну, кроме крыши…

– Хорошо, печку сложить можете?

– Нет, но…

– А я могу, понимаете? И еще много чего! Я люблю руками работать, и у меня это хорошо получается, а вот учеба… Не мое это, понимаете? Зато я неплохо зарабатываю, а то, что по дому делаю – ну, считайте это платой за жилье!

– Хорошо, оставим учебу, – безнадежно вздохнул Мономах. – Но должна же у тебя быть какая-то своя жизнь?

– А разве у меня ее нет?

– Ты общаешься только со мной, Марией Семеновной и Жуком!

– Я со многими общаюсь, – возразил Сархат. – Вы, я знаю, с соседями не больно-то разговариваете, а я вот со всеми перезнакомился, даже с теми, что за озером. Меня все устраивает!

– Девушка есть у тебя? Нет. Да и откуда ж ей взяться, ведь во всей округе нет молодых девчонок!

– А у вас? – задал встречный вопрос Сархат.

– Что? – переспросил Мономах.

– Ну, есть у вас женщина? Та, что недавно приезжала, вам не подходит!

– Ты Анну имеешь в виду?

Мономах не верил своим ушам: он подозревал, что Сархат недолюбливает Нелидову, но даже Артем не посмел бы вмешиваться в его личную жизнь, а этот парень откровенно критикует его вкус!

– Та, другая, лучше была, – продолжал между тем Сархат, делая вид, что не замечает выражения лица Мономаха.

– Другая?

– Ну, та, толстая, красивая… из Следственного комитета.

– «Толстая и красивая»? – К собственному удивлению, Мономах чувствовал не раздражение, а желание расхохотаться в голос: эпитеты Сархата были достойны того, чтобы их цитировать.

– Алла Гурьевна, кажется, – не унимался «домработник». – Почему она больше не приходит?

– Дать тебе ее телефон?

– Зачем?

– Ну, позвонишь и спросишь!

– Это вы сейчас шутите, да?

– Типа того.

Однако в чем-то Сархат прав: Суркова что-то совсем пропала. Он, правда, тоже занятия в клубе забросил, а ведь сам ее туда притащил, приобщил к альпинизму…

Сейчас, когда парень упомянул ее имя, Мономах вдруг ощутил, что скучает. По спорту или по Сурковой?

– Ладно, дядя Вова, мне пора: Соломон баньку строит, надо ему помочь, – проговорил Сархат, поднимаясь.

– Что еще за Соломон?

– Сосед ваш, Соломон Моисеевич, – с укоризной в голосе пояснил молодой таджик. – Говорю же, общаться надо с людьми, а вы вот меня ругаете!

И, покачивая красивой головой, Сархат удалился.

«Неужели я и в самом деле такой нелюдимый? – спросил себя Мономах. И тут же решительно ответил: – Нет, ведь вокруг столько народу – пациенты, врачи, медсестры… Ну а помимо работы, с кем я общаюсь?» – возразил он сам себе.

Ответ очевиден.

Нет, нужно взять себя в руки и вернуться в клуб, хотя бы раз в неделю. А лучше – два.

Интересно, Суркова посещает занятия, оставшись без «личного тренера»? Надо ей позвонить!

Он обязательно это сделает, как только этот долгий, обещавший быть чрезвычайно утомительным день подойдет к концу.

* * *

Он подобрал Олю на машине около ее дома. При виде Мономаха лицо девочки, серьезное и напряженное, слегка расслабилось.

– Я думала, вы не приедете! – выпалила она, пока Мономах пристегивал ее ремнем к сиденью.

– Как это? – удивился он. – Мы же договорились!

– Ну, может, забыли…

Похоже, девчонка не доверяет взрослым! Но кому она могла доверять? Отцу, который пил, бил мать и гонял детей? Матери, которая терпела его выкрутасы, не решаясь предпринять решительных действий и защитить себя и тех, кого произвела на свет? Или теткам из опеки, которые в один прекрасный день заявились в дом и буквально с мясом вырвали младших братьев, не считая нужным объяснить что-то девочке-подростку?

Да уж, у нее было полно причин сомневаться, что обещания взрослых будут выполнены!

Здание, в котором располагались органы опеки и попечительства Красносельского района, находилось в поселке Хвойный (Мономах заранее выудил адрес из интернета). Он ругал себя за то, что согласился на эту поездку: девочку, конечно, жалко, но Мономах терпеть не мог вести беседы с чиновниками любых уровней. В силу занимаемой должности, ему порой приходилось превозмогать себя и общаться с ними, но Мономах старался по возможности избегать таких встреч. А теперь, выходит, он сам напросился на неприятную обязанность!